Текст книги "Будущее в подарок"

Глава 12

Они начали путешествие с Лондона. Проехали поездом всю Европудо Кале, нырнули в старый тоннель, соединяющий остров с материком, и вскоре оказались в городе, столь важном для Питера и Виктории.

Серенькое небо накрывало Лондон. Оставив вещи в гостинице, они тут же пошли гулять по старым районам – Вестминстеру, Сент-Джеймсу, Сити. По какому-то молчаливому соглашению, ни Питер, ни Виктория не отправились сразу на Гауэр-стрит. Это путешествие они отложили на потом.

Сначала вышли к Вестминстерскому аббатству, зданию Парламента, заглянули в главный собор аббатства, потом ступили на легендарную улицу Уайтхолл, где прежде располагалось британское правительство. Солидные здания с достоинством взирали на многочисленных прохожих. Чуть дальше, у ворот, за которыми поднимался невысокий серый дом с аркой, Питер не увидел конных гвардейцев с их высокими медвежьими шапками и крепкими лошадьми, а раньше они всегда стояли здесь в дневное время. Он тут же принялся вспоминать об этом, прежде всего, для внука.

– А зачем они тут стояли? – удивился Владимир.

– Такова была традиция. Воинский караул.

Улица Уайтхолл привела их к Трафальгарской площади. Полюбовавшись на колонну Нельсона, на здание Национальной галереи и другие дома, обступающие площадь, они двинулись по Стрэнд-стрит в сторону Сити. Вечер был теплый, хотя и пасмурный. Множество людей заполняло тротуары. Питеру приятно было видеть, что стоявшие ранее дома сохранены практически полностью.

Владимир смотрел по сторонам с неподдельным восхищением.

– Это всё старые здания! Девятнадцатый век, и даже более ранние… В крайнем случае, начало двадцатого века. Слушайте, как они все это сохранили? Мы, конечно, совсем недолго были в Москве, но у меня создалось впечатление, что там, кроме Кремля, практически ничего не осталось. А эти совсем старые. – Владимир указывал на цепочку трехэтажных зданий, белых, с темно-коричневым каркасом деревянных колонн и балок.

– Таким Лондон был до Великого пожара, – пояснил Питер. – Эти чудом уцелели в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году.

Чуть позже они миновали здание Королевского суда, и скоро вдалеке, в створе улицы, открылся высоченный собор Святого Павла. Питер проговорил, посмотрев на Викторию:

– Линда рассказывала мне, что сейчас очень толерантные отношения между разными религиями. Всякий экстремизм сошел на нет. Хотя для этого потребовались жесткие меры в начале века. Особенно в отношении исламских экстремистов. Но уже к тридцатым годам ситуация стабилизировалась. А как на вашей территории?

– У нас тоже нет никакого экстремизма. По крайней мере, со стороны мусульман.

Питер невольно рассмеялся:

– В России более серьезную проблему представляла православная церковь. Как православные, не давят на католиков и мусульман?

– Нет. Мы с таким не сталкиваемся…

Питер засомневался.

– А они есть у вас – католики, мусульмане, иудеи?

– Есть, – уверенно отвечала Виктория. – Но сейчас не принято лезть с вопросом, какого вероисповедания человек. Это сугубо личное дело.

– А вообще, насколько важна сейчас религия для жителей Земли? Я практически не сталкивался с этой темой после того, как меня вернули к жизни.

Немного подумав, Виктория пожала плечами и повторила:

– Это сугубо личное дело.

– Я бы тоже так сказала, – вмешалась Линда. – Люди верят, но как-то не принято сосредотачивать на этом внимание.

Они надолго задержались в соборе Святого Павла – осматривали внутреннее убранство, поднимались по узеньким лестницам на самый верх, на смотровую площадку, наслаждались вечерней панорамой, переполненной огнями. Там Владимир заметил силуэты громадных сооружений, поднимающихся в той стороне, где небо еще хранило свое свечение.

– Что это такое? – проявил он любопытство.

– Это book-stands, – пояснил Питер. – «Этажерки»…

Объяснение внуку, что это и зачем, не заняло много времени.

– Там можно даже деревья сажать? – недоверие наполняло голос Владимира.

– Да, – уверенно отвечал Питер.

– А как туда поднимаются?

– На грузовых лифтах. Прямо в машине.

– А сколько этажей.

– Пятьдесят.

Внук одобрительно покачал головой.

Потом они переместились к зданиям Национального банка, Биржи, под конец, порядком уставшие, достигли Тауэра, который был уже закрыт для посетителей. Выйдя к набережной и насмотревшись на Тауэрский мост, они поймали такси и поехали в гостиницу.

Едва машина остановилась около стеклянных дверей, швейцар бросился навстречу.

– Добро пожаловать. Рады нашим постояльцам. Спасибо, что остановились в нашем отеле.

Едва они вошли внутрь, Владимир не без удивления спросил:

– Как он узнал, что мы из этой гостиницы?

– Чипы, – охотно ответил Питер. – Они и благо, и угроза свободе. С ними очень удобно передвигаться, совершать покупки, попадать на работу или домой. Но они же создают возможность для тотального контроля за человеком. Узнавать не только, где он, с кем, но и как себя чувствует. А возможно, и позволяют прослушивать, кто какие разговоры ведет.

Он посмотрел на Линду – та спокойно восприняла эти речи.

Они прошли в ресторан. Свободный столик нашелся. Весьма скоро к ним проскользил учтивый официант, худой, высокий. Предложил меню, дождался, когда они сделают заказ. Как только он удалился, Владимир озадаченно спросил:

– Это робот?

– Нет, это человек, – с деликатной улыбкой пояснила Линда.

– А тот, который встретил нас у входа?

– Швейцар? Тоже человек. Это гостиница высокого класса. Здесь и швейцары, и официанты, и горничные – люди. А роботов сразу видно. Роботов запрещено делать похожими на людей. Чтобы избежать самых разных проблем.

– Но было время, когда их делали похожими на людей, – оживленно возразил Владимир.

Линда согласно кивнула.

– Было. Вплоть до тридцатых годов. И это создавало много проблем. От использования роботов, похожих на детей, при совершении преступлений, до… ненормальных отношений людей и роботов… Поэтому был принят запрет.

Владимир покрутил головой, осматривая пространство ресторана.

– А где же роботы?

– В более дешевых гостиницах, в учреждениях, где они выполняют самую разнообразную работу – уборщиков, курьеров, охранников. Или санитаров в больницах. А еще в домах у обычных людей. Разве на вашей территории нет роботов?

Владимир подумал, покачал головой.

– Я не видел.

– Кстати, робот есть у Питера дома, в Париже.

– Да?! – Владимир радостно удивился, мигом перевел взгляд на Питера. – На самом деле есть?

– Есть. Очень толковый малый. Прекрасно готовит. Сам заказывает продукты. Стережет дом. И при этом неплохо разбирается в людях. Он мне сказал, что я очень удачно женился, потому что Линда – прекрасная женщина. А ведь это сущая правда. – Он посмотрел на жену с ласковой, хотя и немного ироничной улыбкой.

Она ничего не сказала, только добродушно усмехнулась в ответ.

– Слушайте, – Виктория невероятно оживилась, – а мы не отметили вашу свадьбу! Когда нам принесут выпить? – Она глянула в ту сторону, куда удалился официант, непринужденно помахала рукой, желая привлечь внимание. Официант немедленно подскочил к ним. – Пожалуйста, побыстрее принесите нам выпить. – Она перешла на английский. – Мы не можем здесь прохлаждаться до бесконечности.

Вежливо кивнув, официант удалился, и вскоре им был принесен поднос, на котором устроилось все, что было заказано из спиртного.

Подняв стаканчик с джином, Виктория проговорила:

– Я хочу выпить за вас, – она переводила радостный взгляд то на Питера, то на Линду, – я хочу выпить за то, чтобы ваша семейная жизнь сложилась самым лучшим образом. Будьте счастливы. – Чокнувшись со всеми, Виктория глотнула джина, поставила стаканчик на стол.

Питер посматривал на Владимира – тот спросил темного пива и теперь не спеша пил его. Питеру было приятно, что младший внук не страдает особой тягой к спиртному.

Неожиданно картинка на громадном экране, висевшем на стене, сменилась: вместо привычного боевика возникло так хорошо знакомое Питеру лицо Зайделя, окружающее пространство заполнил его бойкий голос.

– Уважаемые граждане Земли, – министр говорил по-английски. – Всемирное правительство выносит на всеобщий референдум вопрос, связанный с увеличением отчислений в его пользу из бюджетов самоуправляемых территорий. Как член правительства, я оглашу позицию «за». Всемирному правительству приходится выполнять важную и полезную для всех жителей Земли работу. Это регулирование мировой экономики, финансовой системы, поддержание порядка в масштабах Земли, защита нашей планеты от внешней угрозы. Масштабы этой деятельности растут, так как постоянно выявляются новые задачи, связанные с внутренней и внешней безопасностью. – Тут он с легкостью привел некоторые данные. – Именно поэтому возникла потребность в небольшом, на пять процентов, увеличении отчислений. Вполне достаточно для того, чтобы работа Всемирного правительства стала более эффективной. Все вы видите результаты нашей деятельности, и вы не можете отрицать, что они положительные, а если деятельность правительства станет более эффективной, польза для каждого из вас будет неоспоримой. Поэтому прошу вас проголосовать за позицию Всемирного правительства на всеобщем референдуме. Мы рассчитываем на вашу поддержку.

Следом выступил сторонник иной точки зрения – руководитель самоуправляемой территории США, явный латиноамериканец, худощавый и смуглый.

– Самые необходимые для людей решения принимаются на местах, – уверял он слушателей. – Местный уровень и уровень самоуправляемой территории – наиболее приближенные к людям. Поэтому перераспределение средств в пользу всемирного правительства ослабит позицию территорий и округов. Да, Всемирное правительство выполняет важные функции, но мы оплачиваем эту деятельность. А те проблемы, которые до сих пор возникали, были связаны, как показывает проведенный нами анализ, с недостаточно хорошей организацией работы, а вовсе не с нехваткою средств. На это и надо направлять основные усилия. Поэтому я не вижу оснований для увеличения отчислений в пользу Всемирного правительства. Призываю вас голосовать «против».

Питер вынужден был признать, что позиция «против» защищалась куда слабее, чем позиция «за». Но он уже знал, как поступит.

– Будешь голосовать? – не без иронии спросила Виктория.

– Буду.

Взяв пульт, он коснулся надписи «против». А Линда поддержала Всемирное правительство – Питер заметил это краем глаза, но ничего не стал говорить. В конце концов, она не обязана во всем соглашаться с ним.

На экране высветился результат голосования по Европе, Северной и Южной Америке. Пятьдесят четыре процента поддержали Всемирное правительство.

– А почему нет результата по всей Земле? – озадаченно спросил Владимир.

– В Азии сейчас ночь, – тут же пояснила Линда, – в Африке – поздний вечер. Когда здесь будет утро, мы узнаем окончательный результат.

После ужина четверка разошлась по своим номерам. Линда сразу переоделась и легла.

– Устала? – спросил Питер.

– Да, – призналась она. – Столько я давно не ходила.

– Тебе надо было сказать. Мы бы раньше взяли такси.

– Не хотелось лишать тебя и Владимира удовольствия. Ничего страшного. Отдохну, к утру буду чувствовать себя нормально.

Питер занял место в кресле рядом с кроватью. Внимательно глядя на Линду, спросил:

– Может быть, тебе не стоило уходить в отставку?

Она сдержанно улыбнулась.

– И как бы тогда мы с тобой жили?

– Ну… время от времени виделись бы. Урывками.

– Мне этого не хочется… Всё в порядке. Не волнуйся на мой счёт.

Потянувшись к тумбочке, она взяла очки, надела их, устроилась поудобнее.

– Разве тебе нужны очки? – удивился Питер.

– Да. Я не хочу мешать тебе.

– В каком смысле?

– В обычном… – Она спохватилась. – Ты, наверно, с этим не сталкивался. Для тех случаев, когда человек не в одиночестве, но не хочет мешать другим при просмотре, существуют такие очки.

– А что ты смотришь? – проявил он любопытство.

– Я собралась почитать.

– Что? – не унимался он.

– Пока что выбираю. Смотрю, что написал Достоевский.

«Надо же, – довольно отметил Питер, – запомнила».

– Начни с «Идиота», – уверенно посоветовал он.

Ему стало интересно, как это – читать посредством очков. Он нашел такие же в своей тумбочке, надел. И увидел меню. Он сразу понял, что очки управлялись движением глаз. Но с непривычки делать это было непросто. Немного помучившись, Питер смог отыскать то, что ему хотелось – рассказ Чехова «Студент».

Откинувшись в кресле, он читал, как Иван Великопольский, студент духовной академии, сын дьячка, возвращался домой поздним зябким вечером, как остановился подле костра и вспомнил об апостоле Петре, вот так же гревшемся у огня в ту ночь, когда арестовали Христа, а вскоре трижды отрекшемся от Учителя. И мысль студента о том, что прошлое связано с настоящим непрерывной цепью событий, простая и вместе с тем глубокая, порадовала Питера, как много лет назад.

Потом он пробовал читать «Палату № 6», но вскоре ему нестерпимо захотелось спать. Он снял очки, разделся, лег рядом с Линдой, увлеченной Достоевским, и минуту спустя заснул.

Утром стал известен результат референдума: Всемирное правительство получило поддержку небольшим перевесом голосов. Питер отчего-то расстроился. Ему неприятно было, что Зайдель и его коллеги добились своего. Но он воздержался от комментариев. Лишь подумал: «Народ достоин того, что имеет. Вот только тех, кто понимает истинную ситуацию, жаль».

Он с любопытством глянул на Линду, сидевшую за столиком перед зеркалом и занимавшуюся своим лицом.

– И как тебе Достоевский? Понравился?

– Да, – проговорила она в некоторой задумчивости.

– Это интересное чтение. Но не простое.

– Надо напрягать мозги?

– Надо. Такое чтение требует усилий. Это работа, к которой человек не всегда готов. И даже чаще не готов. Я понимаю, почему сейчас Достоевского знают немногие.

– Но это характеризует современное общество, – живо заметил Питер.

Линда посмотрела на него с вызовом.

– Да, общество такое. И не думаю, что оно было иным в начале века.

– В Соединенных Штатах – не было. А в Западной Европе – было. Хотя тенденция к переходу в нынешнее состояние чувствовалась. – Помолчав, он продолжил. – Серьезное чтение всегда трудное. Потому что требует усилий. Но ты собираешься дочитать до конца?

– Собираюсь, – буркнула она.

Питер скупо улыбнулся.

Часы показывали девять.

– Пошли завтракать, – ласково сказал он. – Уже пора. Нас ждут.

Она поднялась, глянула на Питера спокойными глазами.

– Идем.

Встреча с Викторией и Владимиром произошла в гостиничном ресторане. Питер мог убедиться, что традиции английского завтрака сохранились. Подавали жареный бекон, яйца, овсяную кашу, горячие тосты, всевозможные мармелады, которые по-русски правильнее было бы назвать джемами.

Позавтракав, они вчетвером отправились в Британский музей и проторчали там до шести вечера. Владимир был в восторге от обширной экспозиции, да и Питеру нашлось на что посмотреть – за последние лет шестьдесят, пока он здесь не появлялся, немало новых экспонатов пополнили коллекцию. Линда и Виктория тоже не скучали.

Они пообедали в ресторане, расположенном неподалеку от музея. Покинув ресторан, Питер и Виктория дружно двинулись в известном им направлении. Они шли столь целенаправленно, что Владимир скоро поинтересовался:

– Куда мы идем?

– На Gover street, – ответил Питер.

– Туда, где вы раньше с мамой жили?

– Да…

Улица, на которой прошло его детство, на которой стоял родительский дом, открылась им. У Питера опять защемило внутри, когда он увидел здание, третье от угла. Как в тот раз, когда на экране мультивизора появился этот добротный кирпичный дом – в три этажа, с подвалом и небольшим двориком позади, засаженным кустарником. Почти не отличимый от соседних домов. Но не такой, как они. Особенный.

– Кто сейчас живет в этом здании? – тихо прозвучал голос Владимира.

– Не знаю, – равнодушно выдохнул Питер. – Какая разница?

– Ну… все-таки.

– Мне это не интересно. А тебе, Виктория, интересно?

– Нет, – задумчиво сказала она.

– Но, может быть, сохранились права на него? – не унимался Владимир.

– Нет, – ровным голосом ответила Виктория. – Права не сохранились. Я не могла платить налоги за этот дом, когда осталась одна. Мне пришлось продать его… Сохранились только воспоминания. И более – ничего.

Питер был согласен – остались только воспоминания. Старый дом поднимался перед ними, и так хотелось войти в него, пересечь холл, заглянуть в комнаты, оказаться в небольшом, но уютном дворе. Увы, это было невозможно. Другие люди давно обосновались здесь.

На следующий день они посетили Тауэр и Национальную галерею, еще через день отправились в Кембридж, потом – в Оксфорд и Бирмингем. В последний день пребывания в Англии у них произошла странная встреча – хотя Виктория не очень-то в это верила, но на ее просьбу откликнулась и приехала Эмилия. Они встретились в ресторане, располагавшемся на первом этаже отеля. Питер увидел смуглую интересную женщину с округлым лицом, одетую весьма стильно, однако, взгляду нее был какой-то суровый, колючий.

– Здравствуй, – приветливо сказала ей Виктория.

– Здравствуй, – процедила та и села на свободный стул.

– Тебе что-нибудь заказать?

– Нет. Что ты от меня хочешь?

– Во-первых, я хотела тебя увидеть. – Виктория неотрывно смотрела на нее. – Мы слишком давно не встречались. А во-вторых, мне хочется, чтобы ты познакомилась со своими близкими. Это твой младший брат Владимир. – Виктория показала рукой на сына.

– Вырос… – задумчиво произнесла Эмилия.

– Вырос, – весело подтвердил Владимир.

Эмилия не отреагировала на его улыбку.

– А это твой дед Питер, – продолжала Виктория. – Мой отец.

Спокойное изумление появилось в темных глазах Эмилии.

– Разве твой отец не погиб давным-давно?

– Мы так думали. Оказалось – не погиб. – Виктория принялась рассказывать ей то, что приключилось с Питером.

Едва речь зашла о том, как он появился на особой территории, Эмилия прервала ее:

– Значит, ты по-прежнему живешь там?

– Да, – подтвердила Виктория.

Когда рассказ про Питера был закончен, Эмилия посмотрела на него чересчур внимательно.

– Я рада, что вы не погибли. И что у вас всё хорошо.

– Расскажи, как ты живешь? – попросил Питер.

– У меня всё в порядке.

– Ты замужем?

– Нет. – Помолчав, добавила. – Я развелась.

– А дети есть?

– Нет.

Виктория все-таки заказала ей вина. Эмилия лишь пригубила его. Отказалась от обеда и вскоре уехала. Встреча с ней оставила какое-то странное чувство у Питера: неудовлетворенность, которая тревожила и которую невозможно было устранить. Он видел, что у Виктории тоже не ахти какое настроение. Питер не захотел в присутствии Владимира и Линды расспрашивать дочь о том, отчего Эмилия так себя ведет. Но позже, на вечерней прогулке, когда Линда с Владимиром ушли вперед, оживленно разговаривая, он не удержался:

– Скажи, почему у вас такие ненормальные отношения с Эмилией?

Виктория хмуро молчала некоторое время, потом негромко проговорила:

– Она считает, что я виновата в смерти Пабло… Он приехал, просил меня вернуться. Через год после развода. Я отказалась. На следующий день он погиб, выпав из окна гостиницы. Скорее всего, по глупости. Он был пьян… А еще ей не нравится, что я живу там… на нашей территории. – Виктория протяжно вздохнула.

– У нее тяжелый характер. Даже не знаю, в кого она такая. Пабло был веселым человеком. Хотя и очень безответственным.

– А третий твой муж, Андрей, не смог повлиять на нее? – спросил Питер после весомой паузы.

Виктория неспешно покачала головой.

– У него не получилось, хотя он старался. Андрей относился к ней как к дочери. А она не шла на сближение. И, едва выросла, уехала сюда.

Другие вопросы Питер не стал задавать. Главное он выяснил.

Утром они перебрались во Францию.

Париж подсунул им пасмурную погоду. С вокзала они поехали к Питеру домой. Иван открыл дверь, едва Питер оказался рядом с ней.

– Здравствуйте, господин Морефф, здравствуйте, госпожа Морефф.

– Иван, это моя дочь Виктория и мой внук Владимир. Они побудут у нас.

– Я очень рад, что приехали ваша дочь и ваш внук.

– Он повернул голову в направлении Виктории, потом Владимира. – Как поживаете? Надеюсь, вам понравится у нас. Простите, но мне надо выяснить насчет обеда. Господин Морефф, вы рассчитываете обедать дома?

– Да.

– Тогда я постараюсь, чтобы наши гости остались довольны. Я покидаю вас. Приготовить обед на четыре персоны – серьезное и ответственное дело.

Иван удалился.

– Какой он смешной. – Владимир светился радостной улыбкой.

– Занятный… субъект, – согласился Питер. – У тебя будет возможность с ним пообщаться.

– Ой, а как может быть море за окном?! Мы же в городе.

– Мы под землей.

– Под землей? – усомнился внук.

– Да, под землей. А вместо окон – видеопанели. На них можно вывести любое изображение.

– У вас тут весело, – с удивлением констатировал Владимир. – Хочешь, под землей живи, а хочешь – в «этажерке».

– Идемте, – добродушно позвал Питер.

Он показал гостям квартиру. Количество и размеры комнат впечатлили Владимира. Он привык жить в более скромных условиях. Затем дочь и внук заняли предложенные им комнаты: Виктория – гостевую, а Владимир – кабинет, где имелся диван.

Гости были устроены. Питер пошел в спальню. Линда уже переоделась и сидела на стуле.

– Поедем куда-нибудь после обеда? – Питер смотрел на нее с нежностью.

– Давай сегодня отдохнем. Побудем дома, почитаем.

– Я не против. Но если Виктории и Владимиру захочется куда-нибудь поехать?

– Пусть едут сами. Они не маленькие. Не заблудятся. И чипы у них есть. Проблем быть не должно.

Питер подумал, что она права. Если захотят, пусть едут сами.

– Хорошо, – согласился он. – Останемся на этот вечер дома. А они пусть сами решают.

Питер переоделся в джинсы и легкую рубашку.

– Налить тебе виски? – спросил он.

– Лучше джина с тоником.

Кивнув, он пошел в гостиную. Взял два стаканчика, достал из бара бутылку «Beefeater», наполнил наполовину один стаканчик. Другой принял виски «Ballantines». Вслед за тем Питер наведался в кухню.

– Что-нибудь надо? – с готовностью спросил Иван, стоявший около плиты.

– Холодной содовой и льда.

– Сейчас подам. – Он достал из холодильника бутылку содовой, открыл ее, глянул на Питера. – В какой?

– В этот. – Питер придвинул ему правый стаканчик.

Потом настал черед льда, несколько кубиков которого попало в стаканчик с виски. После этого Питер направился назад и столкнулся с Владимиром.

– Если хочешь выпить, в баре есть всё, – бросил ему на ходу Питер.

Линда поблагодарила его, когда он протянул ей стаканчик. Поставив другой стул поближе к ней и опустившись на него, Питер пил небольшими глотками виски и смотрел на жену.

– Втянул я тебя в авантюру, – проговорил он минуту спустя.

– Какую авантюру? – поинтересовалась она.

– Уйти в отставку, взяться за создание школы невесть где.

Загадочная улыбка просочилась на ее лицо.

– А может быть, мне это интересно.

– Рад, если это так… Но я не до конца понимаю, что привлекло тебя во мне?

Помолчав, она проговорила:

– Ты не такой, как другие. Не замкнутый на текущую жизнь. Мне нравятся твой ум, твоя эрудиция. Независимость суждений.

– Вот поистине женская логика! – воскликнул Питер. – Тебе нравится независимость моих суждений, но не нравится, когда я ругаю общество потребления.

Ее взгляд стал мстительным.

– За такие слова на тебя феминистки подали бы в суд.

– Они еще есть – феминистки?

– Есть.

– Но ты, надеюсь, не из их числа?

– На твое счастье, я не из их числа. Но это разные вещи – иметь независимость суждений и не уважать мнение большинства. А большинство таково, каково оно есть. И с его мнением надо считаться, надо его уважать.

Питер демонстративно покачал головой из стороны в сторону.

– Считаться с ним вынужден, а уважать – не могу.

– В этом твой русский максимализм, – не без иронии констатировала она.

– У каждого есть недостатки, – с легкостью возразил Питер.

Выражение ее лица стало хитрым.

– А еще ты мне нравишься как мужчина.

– Да? Это приятно слышать. Может, нам обсудить эту тему подробнее?

– Вечером.

– Зачем откладывать?

В этот момент раздался стук в дверь. В открывшемся проеме появился Иван.

– Я начинаю накрывать на стол, – сообщил он. – Если хотите еще аперитива, самое время попросить его.

– Пожалуй, можно повторить, – проговорил Питер, допил содержимое и подал стаканчик Ивану. – У меня был виски со льдом.

– Я помню. – Иван повернулся к Линде.

– А вы, госпожа Морефф?

– Нет, спасибо. У меня еще остался джин.

Через десять минут они заняли места за столом. Иван потрудился на славу. Множество самых разных салатов, мясные изделия, овощи. Вино было нескольких сортов. Иван спрашивал каждого, что положить, какого налить вина.

– Приветствую вас в Париже. Давайте выпьем за наш отдых, – с пафосом проговорил Питер, подняв наполненный бокал. – По-моему, он проходит прекрасно. И дай нам Бог так же успешно продолжить его.

Тост поддержали. Как только выпили, принялись за салаты, за буженину, корейку и вареный говяжий язык. Затем последовал черед горячей закуски – Иван принес жульены и маленькие пирожки, одни с капустой, другие с луком и яйцами. Таких вкусных пирожков Питер давненько не ел. Остальные, судя по всему, – тоже.

На горячее Иван подал медальоны из телятины с пассированным луком для мужчин и нежнейшую жареную семгу для дам. Гарнир – ароматный картофель фри. Сметанный соус занимал вместительную соусницу и пользовался успехом.

На сладкое были пирожные, чай и кофе. Желающие получили мадеру и амаретто. Когда с едой было покончено, Иван обратился к Питеру:

– Вам понравился обед?

– Все было прекрасно, – выговорил Питер.

– А вам, госпожа Морефф?

– Да.

– Вам тоже понравилось, Виктория?

– Лучше не бывает. – Она довольно улыбалась.

– И вам понравилось, Владимир?

– Очень понравилось. – Владимир смотрел на Ивана с великим любопытством.

– Спасибо. Мне это в высшей степени приятно.

– Где ты так научился готовить? – допытывался внук.

– Кулинарная функция была заложена в меня изначально. Это предполагает наличие некоторого объема рецептов и технологических приемов. Но я совершенствовал свое мастерство. Оставаясь в одиночестве, я изучал кухни разных народов, традиции, предпочтения.

Владимир прямо-таки вытаращил глаза:

– Но ты не чувствуешь горькое, соленое, сладкое. Как ты можешь готовить?

– Вы ошибаетесь, Владимир. У меня есть соответствующие анализаторы. – Иван оглядел всех, сидевших за столом. – Я рад, что вы так хорошо оценили мою работу. Но я не собираюсь останавливаться на достигнутом. Надеюсь, вы сможете в этом убедиться. Простите, мне надо убирать со стола.

Они перебрались на диван и кресла. Глотнув кофе, Питер посмотрел на Викторию:

– Если вы с Владимиром хотите погулять по Парижу, поезжайте. Вдвоем. А мы с Линдой побудем сегодня дома. Она себя не очень хорошо чувствует.

– Я-то хочу. Но как мы поедем? – тут же озадачился Владимир.

– На такси. Как его ловить, ты уже знаешь.

– Но как мы будем расплачиваться за такси… и все прочее?

– Ваши временные чипы работают с моим счетом.

– Питер безмятежно улыбнулся. – Надеюсь, вы не станете покупать что-нибудь сверхдорогое? Картины известных художников или бриллианты… Все остальное – ради Бога.

– А как нам вернуться?

– Запомни адрес. Или запиши. Назовешь – тебя привезут.

– А в дом пустят?

– Пустят. Теперь Иван тебя знает.

Владимир нетерпеливо глянул на мать.

– Поехали?

– Поехали, – охотно согласилась она.

Проводив дочь и внука до двери, Питер вернулся в гостиную, сел рядом с Линдой, положил ей на плечо руку.

– Может быть, нам воспользоваться тем, что мы остались вдвоем?

Она повернула голову, глянула на него с кроткой улыбкой.

– Ну… если тебе хочется…

– То есть, ты готова сделать одолжение, – констатировал Питер.

Сохраняя загадочное лицо, она выдержала паузу, потом выдохнула:

– Идем…

Сколь страстными были ее вздохи… Потом они долго лежали обнявшись. Некоторое время спустя Линда положила подушку повыше, надела очки для чтения. Питер тут же проявил любопытство:

– Продолжаешь читать «Идиота»?

– «Идиота» я прочитала, – задумчиво проговорила она. – Теперь взялась за «Преступление и наказание».

– Нравится?

– Интересное чтение. – Мгновение спустя добавила. – Хотя весьма нелегкое. Должна еще раз подчеркнуть это.

«Надо же, осилила “Идиота”, взялась за “Преступление и наказание”. Проявила характер. Молодец». Питеру было приятно, что она так отнеслась к его словам о Достоевском.

Сам он предпочел другое чтение – короткие рассказы Чехова. Ему хотелось расслабиться.

Виктория и Владимир вернулись около полуночи. Питер дождался их.

– Я могу предложить вам поздний ужин? – вежливо осведомился Иван.

– Мы не голодны, – ответил Владимир.

– Жаль. У меня есть вкусные вещи. – Иван был раздосадован. – Тогда, может быть, не откажетесь от чая?

– От чая не откажемся, – заключила Виктория.

Иван тут же направился в кухню.

Они вновь собрались за столом в гостиной – втроем. Иван расставил вазочки с низкокалорийными печеньем и конфетами, чашки. Потом принялся разливать чай, предлагая на выбор пять сортов, от черного индийского до зеленого жасминного и красного имбирного.

Владимир охотно рассказывал, как он и Виктория знакомились с достопримечательностями Парижа.

– Насчет завтра есть какие-нибудь идеи? – спросил Питер.

– Пока нет. Может, ты что-нибудь предложишь?

– Предложу. Пойдем в Лувр.

– На целый день?

– Да. Лувр того стоит…