Текст книги "Будущее в подарок"

– Это неправильно. Я должен помогать вам, а не наоборот.

Следовало объяснить Ивану особенности жизни в том месте, где он оказался.

– Понимаешь, на данной части Земли не действуют многие блага цивилизации. Люди здесь не имеют чипов, расплачиваются допотопными кредитными карточками, почти не используют роботов. Поэтому в здешних зданиях нет лифтов для продуктов, так как роботы продукты не заказывают. Даже роботов у большинства живущих здесь нет.

– Несмотря на столь неблагоприятные условия, вы решились жить здесь?

– Да, решился. И жена моя решилась. – Питер с тихой улыбкой посмотрел на Линду. – Человеку приходится иногда идти на жертвы ради каких-то целей. И уверяю тебя, что наш случай не самый тяжелый. Без лифта для продуктов и возможности их заказа по компьютеру можно прожить.

Иван выглядел озадаченным – он вновь замер.

– Я понял, – проговорил он после ощутимой паузы.

– Пойду делать ужин.

– Вот и прекрасно…

К началу занятий удалось найти опытную учительницу русского языка. Она работала в колледже, но согласилась дополнительно преподавать в их школе. А вот учителя европейских языков не было. Питер предложил заняться преподаванием Линде, но та отказалась: языки она знает, а вот как учить им – нет. Оставалось одно: искать дальше.

Питер очень волновался в первый день. И смущался этого. «Ты же не мальчик, – корил он себя. – Страшно подумать, сколько тебе лет». Но продолжал волноваться. Особенно, когда выступал, рассказывая о школе, о том, как будет проходить учеба. Порой запинался, делал чересчур большие паузы и почему-то начинал смотреть на Владимира, сидевшего в зале рядом с Викторией. Внук спокойно слушал его, никак не реагируя на так огорчавшие Питера «досадные осечки».

– Вам предстоит научиться многому, – говорил Питер. – Но самое главное – научиться мыслить, анализировать, находить решения. Тот багаж знаний, который вы получите, – всего лишь подспорье. Важное подспорье, но не более того.

– Ну, голова-то у нас есть, – озорно ввернул курносый Никита Удальцов.

Зал оживился. Снисходительно улыбнувшись, Питер произнес:

– При пустой голове и решения будут пустые.

Все рассмеялись, а громче других – Никита. Питер почувствовал себя спокойнее. Немного подождав, он продолжил:

– Конечно, современные компьютеры значительно упрощают работу следователя. Но они предлагают ответы на основе анализа собранных фактов. Стоит упустить нечто важное, и ошибка гарантирована. Кроме того, в случае сложных ситуаций компьютер дает лишь варианты ответов. Окончательное решение за следователем. А он права на ошибку не имеет. Потому что за его решением – судьбы людей. – Питер пристально оглядел сидевших перед ним учеников. – Если из-за вашей ошибки или неаккуратности окажется сломанной чья-то судьба, вы накажете сами себя. А кто этого не понимает, тому лучше поискать себе другое занятие…

Как только он закончил выступление, и был объявлен перерыв, Питер подошел к дочери и внуку.

– Плохо выступал? – хмуро поинтересовался он.

– Почему плохо? – удивилась Виктория. – Нормально. То, что поначалу волновался, заметно было. Но в остальном все нормально.

– Слушай, дед, – Владимир смотрел на него с некоторым смущением, – а если мне тоже поучиться? Как полагаешь, не помешает?

До сих пор Питер не думал об этом, сам не знал почему.

– Что ж, согласен. Хотя развивать семейственность в официальных структурах нехорошо, но в данном случае, думаю, это допустимо. Будешь девятнадцатым слушателем. Тебя отпустят на год?

– Ради такого дела отпустят. А потом, я вечерами работать буду, чтобы совсем уж своих ребят не оставлять.

– Пожалуй, это лучший вариант из возможных…

Глава 14

Четыре месяца пролетели быстро. День прилипал к следующему дню, выстраиваясь сплошной чередой. С утра до второй половины дня шли занятия, а вечерами Питер, все так же обстоятельно, готовился к лекциям – писал конспекты, читал то, что забыл или не знал. Ему было приятно, что его жена поступала так же. Он убеждался в основательности ее отношения к работе. На выходных они с Линдой гуляли в расположенном неподалеку парке, если была хорошая погода и если Ивану удавалось вынудить их оторваться от привычных занятий.

– Человек должен дышать свежим воздухом, – назидательно повторял он. – Вам надо прерваться на время и выйти на улицу для прогулки. – Убедившись в отсутствии реакции, продолжал. – Это крайне важно для здоровья. Врачи советуют. Прошу пойти погулять. Вам надо прерваться на время и выйти на улицу для прогулки.

Иван быстро освоился на новом месте: готовил, прибирался, поддерживал правильный ход вещей. Он пытался даже ввести изменения – просил купить специальные устройства, которые позволили бы ему использовать имеющиеся компьютеры для управления разными процессами. Питеру было не до того, он просил подождать. Тогда Иван отыскал телефон ближнего магазина, договорился с его руководством и стал заказывать продукты по е-мейлу, а посыльный приносил их. Питер был доволен, что Иван умудрился освободить его от серьезной заботы.

Зима раскатала свой белый покров по всему окружающему пространству. Питер поначалу смотрел на снег с удивлением – в Лондоне его трудно увидеть, да и во Франции, куда он потом перебрался, далеко не везде бывает зимой минусовая температура. На улице прохожих стерегла стужа. Пришлось покупать теплую одежду, которой ни у Питера, ни у Линды сроду не водилось.

Вскоре наступило Рождество Христово. Питер и Линда отметили его в узком кругу – вдвоем. Они знали, что в России этот праздник справляют позже. Зато Новый год встречали всем большим семейством. Собрались у Виктории и Владимира. Приехал Петр с женой и сыном. Виктория приготовила богатый стол. Выпили много шампанского. Танцевали. Потом Виктория с сыновьями пели старые песни. Питер слушал их с удовольствием. Веселились до утра – Питер и Линда уехали к себе около шести.

Когда они отоспались после шумной ночи и сели позавтракать, Питер задумчиво проговорил:

– Что-то мы совсем увязли в работе. Давай завтра съездим в Москву. Сходим в Третьяковскую галерею, а потом – в Большой театр. Прежде всего, чтобы встряхнуться. Ты не против?

Ласково улыбнувшись, Линда кивнула.

– Согласна.

Утром следующего дня они приступили к осуществлению задуманного – поймали местное такси и доехали до границы зоны, где пересели на другое, роботизированное. Довольно скоро Третьяковская галерея приняла их. Народу оказалось совсем немного. Питер не сомневался, что в мире громадных электронных возможностей, да еще в первые дни нового года, в залах галереи могли находиться только редкие чудаки.

Восхитительно было неспешно ходить по гулким залам, останавливаться у полотен выдающихся мастеров, пристально всматриваясь в них, постигая замысел или просто наслаждаясь пейзажем, портретом.

И вовсе не думая о том, что это – общение с великим искусством.

Линда, которая не была знатоком живописи, частенько высказывала удивление.

– Фантастическая картина, – она смотрела на луну, светящуюся в ночи, и широкую мерцающую дорожку на воде.

– По-моему, это Куинджи.

– Да, Архип Иванович Куинджи, – прочитала она, подойдя ближе к картине. – «Лунная ночь на Днепре».

– Не слышала про такого художника?

– Нет.

Глубокомысленно помолчав, он спросил также негромко:

– Ты говорила, что нынешний век – гуманитарный. Но живопись, похоже, не в почете?

– Ты прав. Сейчас больше внимания к языкам, психологии, социологии. Принято много путешествовать. Что касается искусств… Кино популярно, различные шоу… – Она глянула на Питера с некоторым вызовом.

– А что, в начале века больше было настоящих ценителей живописи?

Лицо Питера прямо-таки искрилось улыбкой:

– Настоящих – нет. Но тех, кто немного разбирался в живописи, проявлял к ней интерес, было больше. Интеллигентному человеку без этого никоим образом нельзя. Как и без музыки, литературы. Само собой разумеется, хорошей музыки и хорошей литературы.

– Ну… это интеллигентному человеку, – с деланной рассудительностью протянула она. – Где их теперь взять?

– Здесь. – Питер беззаботно засмеялся и поцеловал ее в щеку.

Линда отмахнулась от него, двинулась в соседний зал.

Обедали они в ресторане при галерее. Потом отправились к Большому театру. Билеты на вечернее представление нашлись, правда, не самые лучшие. Питер не стал отказываться. В этот вечер давали «Щелкунчика». Питер видел этот балет давным-давно, когда Большой театр приезжал на гастроли в Париж. Но ему хотелось ощутить прикосновение к тому Прекрасному, которое создавалось сочетанием живой музыки и танца. В отличие от него, Линда «Щелкунчика» не видела и вообще раньше не интересовалась балетом.

Питер с удовольствием погрузился в музыку, неотрывно следя за вторящим ей действием. В какой-то момент он вспомнил о Линде, повернулся к ней. Ее глаза были устремлены на сцену.

– Тебе не скучно? – тихо спросил Питер.

– Нет, – ответила она, не отрывая взгляда от сцены.

В антракте они пили шампанское, которое в фойе подавалось повсюду. Питер принялся объяснять разницу между классическим и современным балетом.

– Классический подобен музейному экспонату. Он был таким и сто, и сто пятьдесят лет назад. Но это не делает его менее прекрасным. А современный – это поиск новой пластики, новых идей… – Питер слегка смутился. – Конечно, современный на конец прошлого века. Его создавали Джордж Баланчин, Морис Бежар, Ролан Пети. Они и другие мастера поставили много прекрасных балетов. Но творения Мариуса Петипа, который долго жил в России, Михаила Фокина, Вацлава Нижинского не потеряли от этого своей прелести… – Мечтательное выражение появилось на его лице. – Я знаю кое-что о балете благодаря отцу. Он научил меня понимать это искусство. Когда я был маленьким, он мечтал, что я стану танцором. Я даже ходил в студию одно время. Но… не сложилось.

В итоге я занялся борьбой с преступностью. Очень близкая к балету сфера деятельности. – По его лицу скользнула ироническая улыбка.

Линда внимательно слушала и молчала, время от времени глотая исходящий пузырьками напиток.

Немногословной она была и после спектакля. На вопрос Питера, понравилось ли ей, коротко ответила: «Да». И лишь когда ехали в такси домой, сдержанно проговорила:

– Хорошо, что мы отправились в Москву.

Питер, смотревший на дорогу, оживился:

– Рад, что наша вылазка доставила тебе удовольствие. – Он приобнял ее, поцеловал в щеку. – Будем время от времени выбираться. Идет?

– Я согласна…

Потом опять начали выстраиваться один за другим наполненные работой дни. Даже по субботам и воскресеньям приходилось готовиться к предстоящим лекциям или семинарам, читать, восполняя отсутствующие знания. Питер напрочь забыл о своем намерении время от времени выбираться за пределы особой территории. Линда тоже не вспоминала об этом.

В апреле начались практические занятия. Необходимо было в учебных целях установить скрытое наблюдение за каким-либо объектом – из тех, что выбрали Питер и Линда. Владимир заявил, что у него есть объект, за которым стоит понаблюдать, и он займется этим со своими ребятами, поскольку делился с ними всем, что узнавал в школе. Питер не стал препятствовать его планам. Лишь напомнил:

– Учти: настоящая слежка возможна по решению суда.

– Разумеется. Но мы живем в России, – уклончиво сказал Владимир.

Две недели Питер не видел внука, и вдруг тот появился в его рабочем кабинете. Вид у него был крайне озабоченный.

– Мне надо посоветоваться с тобой.

– Слушаю.

Он сел рядом с Питером, помолчал с деланно-задумчивым видом.

– Понимаешь, я испытываю к Алмазову недоверие, возникшее, между прочим, при твоем непосредственном участии… В общем, я и мои ребята решили понаблюдать за его деятельностью. Мы вышли на одно предприятие…

– И что?

– Весьма странное предприятие. Охрана очень серьезная, жесткий контроль на входе, везде новейшие камеры, отслеживающие малейшее движение. Что производят, непонятно. Заезжают небольшие фургоны, и не слишком часто. Удалось установить, что завозят электронику, немного тонкой механики. При этом никакой продукции не вывозят. Фургоны разгружаются и уезжают пустыми. Зато раз в несколько дней отсюда выходит худощавый крепкий мужчина в строгом костюме. С одним и тем же лицом.

Питер удивленно посмотрел на внука.

– Да. С таким… немного вытянутым. Вот, смотри. – Он положил перед Питером пять фотографий. – Самое любопытное в другом: он выходит, но не возвращается. За время наблюдений это предприятие покинуло пятеро… «близнецов». Мы проследили за ними. Каждый из них следует одним и тем же маршрутом: доходит до ближайшей улицы, садится в автобус, доезжает до северной окраины, пешком переходит на ту территорию, которая контролируется Всемирным правительством. Куда они исчезают потом, неизвестно, потому что мы не можем вести слежку там, в Москве.

Питер, слушавший его с пристальным вниманием, пробормотал:

– Весьма любопытно…

– Как думаешь, кто они? – Владимир ткнул пальцем в одну из фотографий.

– Скорее всего, роботы. Человекоподобные. Внешне их не отличить от людей. Там, где действует Всемирное правительство, они вне закона. Потому что с их помощью совершали преступления. Там разрешены только роботы, которых сразу можно отличить от людей.

– Если так, зачем их здесь производят?

– Потому что здесь этим можно заниматься безо всяких проблем. Конечно же, производят для тех территорий, которые управляются Всемирным правительством. И, наверное, не затем, чтобы использовать потом для домашних целей, на манер нашего Ивана.

– И занимается этим тот самый Алмазов, – медленно проговорил Владимир, глядя куда-то вдаль.

– Скорее всего, не один он. Одному такое не под силу. Думаю, что действует преступная организация, часть которой находится там, на территориях, управляемых Всемирным правительством. Иначе не удалось бы переправлять туда этих роботов. Похоже, им дают чипы, после этого их практически невозможно отличить от людей, живущих там. От «добропорядочных граждан»…

Владимир глянул на него пытливым взглядом.

– А под рентгеном?

– Под рентгеном сразу будет видно, где человек, а где робот. Но всех под рентген не затащишь.

– Но почему, если это роботы, они не упаковывают их в ящики, а выпускают через проходную?

Питер по-доброму усмехнулся.

– Неужели не догадался? Это самый лучший способ доставки подобной продукции. Ящики могут привлечь внимание. Всегда следует ожидать вопроса: что там, внутри? А так надежнее всего. Мало кто обратит внимание на вышедшего через проходную человека. И, конечно же, никто из случайных прохожих не заподозрит, что вышедший из здания человек не входил туда. Только длительное наблюдение позволяет выявить истинную картину.

Владимир помолчал с хмурым видом, потом озадаченно глянул на Питера.

– И что теперь делать?

– В любом случае, не спешить. Алмазов и его сообщники крайне опасны. И влиятельны. Поэтому действовать надо с максимальной осторожностью. Прежде всего, предупреди своих ребят, чтобы никому не говорили о своем открытии. Это может не только повредить делу, но и обернуться угрозой для ваших жизней. Не исключаю попытки устранить вас как опасных свидетелей. Так что поскорее предупреди своих товарищей о необходимости хранить полученную информацию в тайне. Поезжай, а я подумаю, как быть дальше. Вечером поговорим.

– Хорошо. – Владимир стремительно поднялся, шагнул к двери.

Питер сумрачно смотрел на фотографии, лежавшие перед ним. Как поступить в этой непростой ситуации? Куда обратиться, чтобы и проблему решить, и внука с его ребятами не подставить? В любом случае, надо было посвятить в тайну Викторию. Она по-прежнему гораздо лучше него знала все тонкости здешней жизни, хотя он и провел в зоне уже три четверти года. К тому же она входила в число руководителей зоны. Однако прежде всего следовало переговорить с Линдой.

Питер неспешно спрятал фотографии в карман, поднялся. Далеко идти ему не пришлось – кабинет Линды располагался по соседству. Его жена сидела за столом и диктовала электронному секретарю требования к оформлению отчета по практике. Питер сел рядом, прервал ее:

– У меня крайне важная информация.

– Пауза, – произнесла она для секретаря и уставилась на Питера вопрошающим взглядом.

Он принялся рассказывать все, что узнал от внука. Дойдя до роботов, достал и положил перед Линдой фотографии. Закончил тем, сколь опасно это открытие для Владимира и его ребят, и что он, Питер, приказал им хранить тайну и проявлять максимальную осторожность.

Линду его рассказ крайне взволновал.

– Надо сообщить Фацио, – пробормотала она.

– При чем тут Фацио? – бурно возразил Питер. – Мы больше не работаем на него.

– Нам нужна помощь.

– А если партнером Алмазова является как раз Фацио?

Линда глянула на него с изумлением.

– И потому Карло попросил тебя разыскать его? – прозвучало после долгой паузы. – Где логика?.. В любом случае, я верю Фацио.

Питер сохранял спокойствие.

– Пойми, если роботы получают чипы, это может означать только одно – Алмазов работает в сговоре с кем-то, занимающим весьма значительную должность.

Линда вновь долго молчала, потом спросила:

– И что нам делать?

– Еще не знаю. Хочу посоветоваться с Викторией. Других вариантов пока что не вижу.

– Конечно, с ней надо посоветоваться, – в задумчивости проговорила Линда.

Вечером, когда они с Линдой приехали к Виктории и по привычке расположились за столом на кухне, Питер дождался, пока появится на столе чай, и приступил к рассказу.

Виктория слушала с нахмуренным лицом, даже про чай забыла.

– Плохо. Очень плохо, – наконец пробормотала она. – Владимир очень рискует.

– Я попросил его хранить все в тайне. Самым строжайшим образом. И чтобы он ребятам своим объяснил: болтливость может обернуться смертельной опасностью.

– Да, конечно…

Питер помолчал, глядя на нее несколько сконфуженно – он был причиной того, что над внуком нависла беда.

– Сейчас меня вот что волнует, – продолжил он. – Слежка велась незаконно. Однако, если попытаться получить разрешение, можно вызвать утечку информации. Это не только создает опасность для Владимира и его ребят, но и может сорвать следствие – преступники заметут следы.

Виктория долго размышляла, прежде чем произнесла:

– Я попытаюсь получить разрешение у председателя суда Гильдеева. Мы вдвоем пойдем к нему и все объясним. Завтра же.

– Ты доверяешь ему?

– Да.

– Надо действовать максимально скрытно.

– Постараюсь. – Виктория невесело усмехнулась.

– Ты уже решил, что делать дальше?

– Решил. Надо проследить за очередным роботом – куда он поедет, в какой город, в какой дом там войдет. Я единственный могу это сделать.

– Вовсе нет, – с невозмутимостью возразила Линда. – Я тоже могу.

– Ты не в счет. Я не хочу рисковать твоей жизнью.

– Не надо решать за меня, – сухо произнесла она.

– Я должен решать. Ты – моя жена.

– Такие отношения давно ушли в прошлое. Так что давай планировать операцию на двоих.

– Ты не оперативник, – привел Питер последний довод.

– Да. Но кое-что в этом понимаю.

Питер помолчал с недовольным видом, взял чашку с порядком остывшим чаем, стал пить.

Когда они с Линдой уходили, в дверях столкнулись с Владимиром.

– Виктория всё знает, – сообщил ему Питер. – Но только потому, что может нам помочь. А ты помни, что я тебе сказал. Осторожность прежде всего. Осторожность!

– Помню. – Владимир тяжко вздохнул.

– Ты уже убедился, что информация никуда не ушла?

– Работаю над этим.

– Не тяни. Сейчас это самое важное.

На следующий день Виктория заехала за Питером, и они отправились в суд. Председатель суда Гильдеев ждал их. Это был седой, поджарый мужчина весьма высокого роста, державшийся с большим достоинством. Сухо поздоровавшись, он указал на два стула перед своим столом, подождал, когда они усядутся, сел сам, глянул вопросительно.

– Марат Рашитович, – начала Виктория, – дело, с которым мы к вам пришли, необычное. И на данном этапе требует сохранения тайны самым строжайшим образом. Потому что могут пострадать люди. Петр Олегович объяснит, что к чему.

Питер принялся рассказывать о практике, проводимой в школе, о том, что случайно удалось открыть одной группе слушателей в ходе наблюдения за предприятием, принадлежащим небезызвестному Алмазову. Кроме этой фамилии, никакой другой он не упомянул. Разумеется, продемонстрировал фотографии. Когда закончил, вновь заговорила Виктория:

– Так что на одном из предприятий Алмазова производятся человекоподобные роботы. Это запрещенная продукция на тех территориях, на которых действует Всемирное правительство. А у нас она не запрещена. Но никто об этом не думал, потому что мы живем по старинке, у подавляющего большинства наших жителей роботов нет. Хотя я понимаю – человекоподобные роботы, которых нельзя отличить от людей, на самом деле могут быть опасны. Если их используют в преступных целях – как убийц или исполнителей иных преступлений, не связанных с убийствами, но также представляющих общественную опасность. Именно поэтому там, снаружи, запрещено делать роботов похожими на людей. На мой взгляд, нам тоже необходим подобный запрет. Но это дело будущего. А пока что Алмазов должен отвечать по другой статье – незаконное предпринимательство.

Гильдеев, сидевший с каменным лицом, спросил:

– Что вы предлагаете?

– Вашим решением легализовать слежку, чтобы все полученные доказательства можно было использовать потом в суде. Почему вашим решением, а не судебным постановлением? Чтобы не ушла информация, и Алмазов не предпринял каких-либо шагов, не замел следы, не покусился на жизнь слушателей школы, убирая свидетелей. Ну а после того, как предприятие Алмазова будет закрыто, я выступлю на Совете с предложением учесть отрицательный опыт, полученный другими, и решением Совета запретить человекоподобных роботов и на нашей территории. Причем запретить не только использование, но и производство для других территорий. Чтобы исключить все возможности.

Гильдеев долго размышлял, глядя на лежавшие перед ним фотографии, потом проговорил:

– Я выношу решение о проведении слежки за указанным предприятием. Соответствующий документ будет храниться у меня. На тот случай, если потребуется сделать обыск на указанном предприятии, даю вам соответствующее разрешение.

– Обыск – только полдела, – заметил Питер. – Потребуется арестовать Алмазова и его сообщников. Они реально могут влиять на следствие, могут и сбежать. У них есть чипы.

– Хорошо, я сделаю соответствующее дополнение. – Гильдеев запустил электронного секретаря, принялся диктовать текст ордера. – Распечатать, – было последнее слово.

Из многофункционального устройства, стоящего сбоку от стола, появился лист бумаги, который председатель суда подписал, придавил печатью и вслед за тем подвинул в сторону своих гостей. Питер взял этот лист, мельком посмотрел: шапка, подпись, печать, адрес месторасположения, фамилия Алмазова – всё на месте. Лист был спрятан в папку, вслед за ним туда же вернулись и фотографии. Питер и Виктория поднялись, Гильдеев тоже встал и протянул Питеру руку.

– Желаю удачи.

– Спасибо.