Текст книги "Будущее в подарок"

Глава 15

Наконец это случилось. Пришел условленный сигнал, означавший, что очередной робот покинул предприятие. На первом этапе его «вели» ребята Владимира. Как только он появился на границе зоны, за ним начала присматривать Линда. Она сидела в такси, которое, повинуясь ей, ожидало дальнейших распоряжений. Линда видела, как робот расплатился и отпустил машину, как перешел границу территории, как вызвал роботизированное московское такси. Потом она ехала за роботом к центру Москвы. Предположение о конечной точке маршрута подтвердилось – робот направлялся на вокзал.

Питер увидел его издалека – статный молодой мужчина с неброским волевым лицом, хранившим абсолютно бесстрастное выражение. Он без всяких колебаний направился к той платформе, от которой отходил поезд на Париж. Питер потянулся за ним на порядочном отдалении. Достигнув поезда, робот зашел в вагон, занял просторное кресло. Питер сел позади и сбоку от него, через проход, чтобы видеть, но не привлекать внимание. Робот сидел прямо, смотрел перед собой. Пожалуй, только этим он отличался от настоящего человека. Но разве обратит на это внимание тот, кто ничего не знает?

Судя по тому, что ни в такси, ни в поезде у андроида не возникло проблем, он действительно имел официально зарегистрированный чип. Как и другие роботы, покинувшие тайное предприятие Алмазова до того. Достать в таком количестве чипы Алмазов не мог без поддержки некого высокопоставленного чиновника, работающего на территории, подконтрольной Всемирному правительству. Питер в этом не сомневался. Но получится ли у него найти преступника, опираясь только на поддержку Линды? Может быть, на самом деле попросить у Фацио помощи?

«Навряд ли Фацио – тот человек, с которым завязан Володин, ставший Алмазовым, – размышлял Питер. – Линда права: Карло тогда бы не стал разыскивать Володина, да еще с моим участием. Пожалуй, стоит просить его о помощи».

Поезд мягко тронулся, набирая ход. По сторонам поплыли – и вскоре замелькали – современные здания, обступавшие скоростную эстакаду. Робот повернул голову к окну. «Фиксирует изменение картинки», – осенило Питера.

И тут ему явилась весьма неприятная мысль: а вдруг кто-то в поезде сопровождает робота? А он, Питер, непрерывно пялится на него. Как последний идиот. Он подавил в себе желание внимательно осмотреться, отвернулся к окну, долго смотрел на открывавшийся вид – поля, перелески. Потом поднялся, прошел в туалет. Закрывая дверцу, кинул взгляд на пространство вагона – никто не отреагировал на его действия. Хотя при нынешних технических средствах можно было фиксировать каждый шаг человека, не следуя за ним по пятам.

Покинув немного погодя чистенькое пространство туалета, Питер направился в соседний вагон. Линда была там, но он прошел мимо, сделав вид, что они не знакомы. Так, на всякий случай. Вдруг за ними все-таки следят. Он решил посетить бар, который располагался через три вагона.

Бар уже был заполнен – Питер не без труда нашел для себя место, забрался на высокий стул. Он заказал виски. До первой остановки в Минске было сорок минут, и он спокойно потягивал благородный напиток, глядя в окно, за которым пролетали российские пейзажи – поля и перелески сменялись населенными пунктами, являвшими сочетание современных высотных зданий, стоявших группами, и пространств, занятых особняками. Рассмотреть детали не удавалось – слишком быстро двигался поезд.

Питер думал о том, что на этой территории, населенной прежде подданными Российской Империи, а после того – гражданами СССР и РФ, жизнь, похоже, наладилась-таки. По прошествии десяти с лишним веков. Потому что, кроме работы, крова, стабильности, без которой трудно строить планы на будущее, людям необходимо нормальное к ним отношение, когда государство – для них, а не наоборот, когда их не принуждают жить ради некой высшей идеи, как правило, требующей жертв, подчас немалых. И люди получили нормальное отношение к себе. Что до страны, то она исчезла. Прежняя страна. Но стоит ли об этом жалеть, если жизнь людей обустроена? Что важнее, жизнь людей или жизнь страны?

«Когда-то давно, – безмятежно размышлял Питер, – стараниями России, прежде всего Петра Первого, рухнула шведская… Ну, можно сказать, империя. Швеция стала небольшим государством. И что? В прошлом веке шведы были сытым, довольным жизнью народом, живущим с чувством достоинства. И сейчас, как я понимаю, они довольны своей жизнью. Так что важнее, страна или люди?»

Он попросил еще одну порцию виски. Решил вернуться на место как можно позже, перед самым Минском.

Едва на экране появилась надпись: «Через 5 минут остановка в Минске», – Питер допил виски, слез со стула, направился к выходу. Он шел спокойным, уверенным шагом. Когда поравнялся с Линдой, вновь сделал вид, что не знает ее, но замедлил движение, будто бы заметив нечто любопытное за окном. Приблизившись к своему креслу, мельком глянул направо и немного вперед – робот сидел на месте.

В Минске тот не покинул поезд – Питер и не ожидал иного. Хотя должен был проконтролировать. Остановка была недолгой. Едва за окном вновь поплыли здания, теперь уже Минска, он достал шлем объемного видения, выбрал из многих тысяч фильмов один, исторический, рассказывающий об Иване Грозном, снятый лет десять назад на московском филиале «Метро – Голдвин – Майер». Эффект присутствия был абсолютный. Казалось, действие разворачивается вокруг него, Питера. Все жестокости, которые творились русским царем, поражали своим натурализмом. У Питера даже возникло подозрение, что снимали настоящие пытки и убийства.

Фильм был примитивный, хотя и прекрасно сделанный. Никаких иных идей, кроме идеи помешательства Ивана Грозного, приведшего к невероятной кровожадности и беспредельной подозрительности, в этом произведении искусства не оказалось. Питер не был знатоком истории, но он помнил, что Иван Васильевич поначалу утверждал земство, советовался с боярами. И горел желанием создать большую страну. При нем начался процесс, приведший к появлению самого большого государства в мире. И породивший проблему, о которой Николай Первый сказал: пространство России – ее больное место.

«Для того, чтобы держать это пространство, нужна была диктатура, жесткая власть. И когда Николай Второй не смог удержать власть, а значит, и удержать пространство, на смену ему пришли большевики, установили тоталитарный режим. И воссоздали пространство. Вот почему Сталин чувствовал близость к Ивану Грозному: не по тиранству, не по жестокости – ну кто станет в этом равняться, – а по отношению к пространству: один его создавал, другой воссоздавал…»

Питер так увлекся, что позабыл про цель поездки. Сняв шлем, глянул в сторону робота – андроид сидел на прежнем месте. А между тем поезд миновал Варшаву и двигался к Праге – это показывал на карте маршрута экран, вмонтированный в спинку стоящего впереди кресла. Выходит, робот не покинул поезд и в Варшаве. Оставалось два города перед Парижем – Прага и Франкфурт. Но что-то подсказывало Питеру, что робот следует до конечной точки маршрута.

Решив не погружаться более в какой-либо кинофильм, дабы не потерять контроль над ситуацией, Питер вызвал на экран последние известия. Они состояли из официальных и светских новостей: совещания, проведенные министрами Всемирного правительства, прошедшие с их участием важные встречи, свадьбы и разводы неких артистов, судя по всему, очень популярных в настоящее время. Короче, невероятная скукотища. Питер отыскал книги, написанные недавно, стал просматривать их. Все они были электронные, более походили на кино, только не современное, объемное, а старое, которое надо смотреть на экране, слушая при этом текст. Можно было книги читать и по старинке – глазами. Для этого существовал режим вывода текста на экран, но и в таком режиме иллюстрации в виде коротких видеосюжетов следовали одна за другой.

Питер стал просматривать аннотации свежих изданий – детективы, любовные романы, исторические… Развлекательная литература. По-русски – чтиво. Было такое слово в начале века. Исследование литературы продлилось до остановки в Праге. Робот и там не покинул поезд.

Проводив взглядом современные здания Праги, Питер вызвал на экран «Мастера и Маргариту» Булгакова, принялся перечитывать. Эта книга доставляла истинное наслаждение, даже постоянно выскакивающие видеоиллюстрации не мешали. Время от времени он смотрел по сторонам, как бы удостоверяясь, что все в порядке. Не пропускал при этом подопечного. Робот прилежно сидел на месте, повернув голову к окну.

Во Франкфурте ничего не изменилось, андроид остался в поезде. Теперь можно было с определенностью сказать – направляется в Париж. Питер продолжил чтение романа.

Он и не заметил, как добрались до конечной точки маршрута. Поезд плавно замедлил ход. Питер напрягся – не упустить бы андроида. Он дождался, когда робот поднимется, встал немного позже, чтобы оказаться позади. Выйдя на платформу, прямо-таки столкнулся с Линдой. Замешкался, будто поправляя куртку, а на деле пропуская жену вперед, потянулся следом на расстоянии метров десяти. Так, цепочкой, они прошли просторные помещения вокзала, очутились на привокзальной площади. Основная масса пассажиров садилась в такси, но робот не встал в небольшую очередь, свернул направо, неспешно двинулся по тротуару. Линда последовала за ним на некотором отдалении. Питер видел все это, оставаясь у здания вокзала. Дождавшись, когда Линда отойдет достаточно далеко, он пошел следом.

Андроид направлялся к старой части города. Он будто совершал променад – неспешно двигался по тротуару. Питер постоянно терял его из виду: робот то сворачивал за угол, то его закрывали другие прохожие, находившиеся между ним и Питером. Судя по тому, как они глазели по сторонам, это были туристы. Но Питер был спокоен – следовал за Линдой, стараясь сохранять выбранную ранее дистанцию.

Спустя некоторое время Питер нагнал жену.

– Я тебя сменяю, – негромко проговорил он, не поворачивая головы и прикрыв рот рукой, как бы для того, чтобы прокашляться.

Теперь он «вел» робота, находясь на невидимой привязи. Недопустимо подходить ближе, но и отставать рискованно. Робот вдруг ускорил шаг. Пришлось и Питеру поднажать. «Что случилось? Заметил слежку? Но как?! Он совсем не оборачивается». На ближайшем перекрестке андроид повернул направо, скрывшись из виду. Питер вынужден был пробежать некоторый отрезок, лавируя между праздными туристами. Но за роботом не свернул – понимал, что может напороться на проверку. Перешел через улицу, озабоченно глядя по сторонам, будто опасаясь попасть под машину. То, что робот продолжает свое движение, он, конечно, успел заметить. Достигнув тротуара, вновь последовал за андроидом, теперь по противоположной стороне улицы. Попытался отыскать взглядом Линду, но не увидел ее. Похоже, она отстала. Теперь Питер должен был рассчитывать лишь на себя.

Робот шел все в том же ускоренном темпе. Питер поспевал за ним, то немного отставая, то нагоняя. Так они миновали еще один квартал, каждый по своей стороне улицы, перешли еще один перекресток. И тут, оказавшись перед старым семиэтажным зданием, одетым в серый гранит, андроид шагнул к высокой деревянной двери с окошечками, распахнул ее и скрылся. Застыв на месте, Питер смотрел на здание, поглотившее робота, и не знал, что ему делать. Войти следом? Но если там есть считывающее устройство на входе, тотчас будет известно, что сыщик в отставке проследовал за человекоподобным роботом. Поспешность может обернуться провалом. Как узнать, что это за здание? Какие там организации? Чем занимаются? Он не представлял себе, каким образом получить такую информацию. Оставалось одно – разыскать Линду.

Питер связался с ней – она оказалась неподалеку и через минуту нашла его. Они разыграли встречу влюбленных.

– Он скрылся в том здании, – Питер показал кивком головы. – Как узнать, какие там организации, чем занимаются, кто их возглавляет? Входить опасно – скорее всего, они сразу выяснят, что мы бывшие сотрудники ВБР. Можем спугнуть их. А не зная, что там за организации, мы не придумаем благовидного предлога, чтобы проникнуть в здание и найти то, что нам необходимо. Просто не представляю, как поступить в данной ситуации.

Глядя ему в глаза, Линда уверенно проговорила:

– Мы сами не справимся. Надо просить Фацио помочь нам. В конце концов, здесь за соблюдение законов отвечает ВБР.

Питер понимал, что без помощи ВБР им не обойтись. Но чувствовал какое-то внутреннее сопротивление: почему надо просить именно Фацио?

– Может быть, обратиться к кому-то другому?

Она медленно покачала головой из стороны в сторону.

– Фацио – наш союзник.

– Почему ты в этом уверена?

Она замялась, потом проговорила с несколько смущенным лицом:

– Он знает про этих роботов. И говорил мне про них. Он давно подозревал, что роботов производят на той территории, где мы сейчас живем.

Питер был всерьез удивлен.

– Почему ты мне этого не сказала раньше?

– Я обещала хранить тайну. И хранила ее.

– Мне могла бы сказать.

– Не было никакой гарантии, что твои родственники не замешаны в этом или что через них не произойдет утечка информации.

– Ты давно знакома с моими родственниками. Разве им нельзя доверять?

– Я давала обещание до того, как познакомилась с ними.

Питер смотрел на нее пристальным взглядом.

– А Владимира не ты натолкнула на предприятие Алмазова?

– Я. – Она не отвела глаз.

– Значит, ты не только хранила тайну, но и занималась этим делом.

– Занималась. – Легкая улыбка тронула ее лицо. – Самую чуточку.

Прозвучавшее было так неожиданно. Питер не сразу смог задать вопрос:

– Разве уход из ВБР не освободил тебя от твоего обещания?

Она тоже ответила не сразу.

– Пойми, все это очень важно. Я считала, что обязана помочь. Даже не Фацио. Людям, которые живут здесь. И там… Давай мы этот разговор продолжим позже. А сейчас необходимо срочно связаться с Карло.

– Ты ему ничего не сообщала?

– Только то, что мы выехали.

Секунду поколебавшись, Питер помрачнел и выдохнул:

– Звони.

Видеомобильный помог определиться на местности. Выяснив название улицы и номер дома, в котором скрылся андроид, Линда связалась с Фацио. Тот не замедлил ответить ей.

– Слушаю вас, Линда.

– Мы в Париже. Преследовали его от вокзала до здания, в которое он вошел. Внутрь заходить не стали. Адрес… – Линда назвала улицу, номер дома.

– Ничего не предпринимайте, – раздалось в ответ.

– Лучше приезжайте ко мне. Есть о чем поговорить. А там вы точно не нужны.

– Хорошо. – Она посмотрела на Питера. – Едем.

Подойдя к краю тротуара, Линда подняла руку.

Одно из проезжавших мимо такси остановилось, открылась широкая дверь. Она обернулась, несколько удивленно посмотрела на Питера, который продолжал стоять на месте.

«В конце концов, если без него нам не справиться, можно и встретиться», – решил Питер и шагнул к машине. Перед тем, как залезть внутрь, глянул на серое здание – оно продолжало хранить тайну, которую ему так хотелось узнать.

Линда назвала адрес ВБР, такси тронулось.

– Выходит, что следили не только мы, но и за нами. – Питер глянул на жену с некоторым укором.

– Давай об этом поговорим позже, – деловито произнесла она.

– Почему не сейчас?

– Ну… – Замявшись на мгновение, она вдруг улыбнулась. – Я устала.

Питер отвернулся к окну. Он смотрел на здания современного Парижа, вмещавшие множество людей, на окна, таившие за собой какую-то деятельность, нужную или ненужную, но думал совсем о другом. О вечном.

«Что же на самом деле Добро и Зло? – спрашивал он себя. – Чипы с легкостью позволяют следить за каждым, кому они вживлены. Тотальный контроль. Но, с другой стороны, если человеку плохо, если он попал в опасную ситуацию, никаких проблем, чтобы вовремя получить информацию, отыскать его и помочь. Что лучше: безопасность жизни или свобода, неподконтрольность?.. Боюсь, что каждый имеет свой ответ на этот вопрос. Хотя, если они живут так, как живут, – подавляющему большинству по душе безопасность…»

Его и Линду беспрепятственно пропустили в здание штаб-квартиры ВБР. Питер не удивился – их ждал большой начальник. А впрочем, он не исключал, что Фацио на самом деле не дал ход заявлениям об отставке, и никто не выкидывал их из списка сотрудников ВБР.

Хорошо известным Питеру путем добрались до кабинета Фацио. Секретарь сказала, что они могут войти. Едва открыли дверь, Фацио поднялся из-за стола, стремительно пошел навстречу.

– Рад видеть, – его улыбка была вовсе не елейной, а скорее усталой. Он пожал руку Питеру, приветливо кивнул Линде, указал на стулья подле своего просторного стола. – Садитесь.

Они уселись, но сам Фацио не занял свое кресло, остался на ногах.

– Скоро мы получим ответ на вопрос, кто в этом замешан здесь. На той части Земли, которая управляется Всемирным правительством. – Фацио смотрел Питеру в глаза.

– Судя по тому, что все роботы получали чипы, кто-то, занимающий достаточно высокую должность, – не отводя взгляда, спокойно произнес Питер.

– Скорее всего, так. Хотя навряд ли это один человек. В любом случае, мой друг, без вашей помощи и помощи Линды мы не приблизились бы к разгадке тайны, которая мучает меня последние три года.

Питер спокойно воспринял слова, имеющие прямое отношение к нему: тайна, которая мучает три года. Значит, он стал частью плана по разгадке тайны.

– А что вам было известно? – сдержанно поинтересовался он.

– Немногое. Что кто-то использует андроидов, запрещенных законом. – Наконец Фацио вернулся в свое кресло по другую сторону стола. – Узнать об этом удалось благодаря гибели одного андроида, который разбился, упав с большой высоты. Может быть, его сбросили, а может, он пробовал забраться в помещение снаружи и не рассчитал. Восстановить память не удалось – она самоуничтожилась. Мы не знали, кто его послал, с какой целью, где его сделали. Мы ничего не знали. Но я предполагал, что проще всего андроидов делать на территории, неподконтрольной Всемирному правительству. И, как видите, не ошибся. – Фацио уставился на большой экран, беззвучно показывавший какой-то боевик – люди с оружием, одетые в арамидовые доспехи, двигались по коридору. Камера следовала за ними.

Тут Питер понял – это не фильм, а прямой эфир операции, проводимой людьми Фацио. Он смотрел, как люди вбегают в помещение, в котором стояли какие-то белые шкафы, как бросаются к плоской белой двери по ходу движения, но камера не следует за ними, она поворачивается направо – там оказывается еще одна дверь. По тому, как поворачивается камера то налево, то направо, Питер уже догадался: она прикреплена к шлему. Дверь открывается, за ней виден довольно большой зал, залитый искусственным светом, с большим столом из темного дерева, вокруг которого стоят красивые деревянные кресла с высокими спинками и кожаными сиденьями. Это помещение похоже на зал для совещаний или переговоров. В зале пусто, но на поверхности стола стоят кофейные чашечки с блюдцами, массивные стаканы для виски. В конце зала еще одна дверь, отделанная дубом с внутренней стороны. Она раскрыта, и Питер успевает заметить спину убегающего человека, одетого в темный костюм. Он явно не из тех, кто ворвался в помещение.

Питер косится на Фацио – тот хмуро взирает на экран, желваки ходят по его лицу. А на экране продолжается преследование. За дверью коридор. Камера сворачивает налево. Человек, пытающийся оторваться от преследования, впереди. Еще немного – и скроется за очередной дверью. Но тут происходит что-то непонятное – человек спотыкается, падает. Камера в момент настигает его. Он прижат к полу. Происходит какая-то возня. Питер вдруг понимает – человека обыскивают. После этого поднимают. Становится видно его лицо. Это юноша лет двадцати, худощавый, темноволосый. Лицо испуганное, но вполне симпатичное.

Камера поворачивается назад, видны люди в доспехах, подбегающие к задержанному, а человек с камерой устремляется дальше. Впереди та самая дверь, за которой не успел скрыться юноша, за ней лестница, ведущая вниз, старомодная, с железными перилами.

Камера спускается вниз. Площадка, виден уходящий вдаль коридор, и тут сбоку возникает кто-то, набрасывается на того, кто с камерой, сбивает с ног – мир на экране переворачивается, замирает. Камера смотрит куда-то вверх. На мгновение кадр заполняет лицо нападавшего. Питер знает его. Это робот, за которым он следил. А может быть, его двойник.

Изображение меняется – оно вновь отражает движение по коридору, но теперь где-то под потолком. Похоже, кто-то очень высокий несет камеру на шлеме. Однако, движения какие-то резкие, зигзагами.

– Эта камера на шлеме? – повернувшись к Фацио, пытается уточнить Питер.

– Нет. На искусственной мухе, – задумчиво отвечает Фацио.

И тут Питеру приходит простая мысль: агенты, которых послал Фацио, все равно возьмут верх. Аресты будут произведены. Здесь, в Париже. А там, под Москвой, на территории, не подвластной Всемирному правительству, Алмазов, как только получит информацию, уничтожит все следы. Этому надо помешать.

Он поворачивается к Фацио.

– Мне надо немедленно вернуться на ту территорию.

Фацио заинтригован.

– Что-то случилось?

– Да. Я хочу предотвратить ошибку, которую мы с вами вот-вот совершим. – Виду Питера крайне озабоченный. – Надо предупредить то, что может произойти на нашей территории. Как только Алмазов узнает об этой операции, он попытается уничтожить все следы. Ему надо помешать.

Выслушав его, Фацио как бы между прочим бросает:

– На той территории не запрещено производить андроидов.

Надо же, все учел.

– Да, это на самом деле так. Но Алмазова можно арестовать за незаконное предпринимательство. И, в конце концов, он полноправный член преступного сообщества, которое, в основном, действовало здесь. Всемирное правительство может поставить вопрос о его выдаче. Кто знает, вдруг Совет не откажется выдать его. Честно говоря, в Совете немало разумных людей. Моя супруга может это подтвердить.

Немного подумав, Фацио решительно произносит:

– Есть дежурный конвертоплан. Он в вашем распоряжении. Поднимитесь на крышу.

Питер поднимается, смотрит на Линду.

– Ты со мной?

– Конечно, – безмятежно отвечает она. – Ты сомневался?

– Держите меня в курсе. – Проницательный взгляд Фацио устремлен на Питера. – Как только всё закончите, прилетайте. Я вышлю за вами конвертоплан.

Есть немало вопросов, которые нам стоит обсудить. И поверьте, я не враг для той территории. Друг мой, я жду вас. – Он поворачивается к Линде. – Вас – тоже. Счастливо долететь.

Питер и Линда быстрым шагом идут к выходу. Вскоре лифт возносит их на крышу. Здесь довольно большая площадка для авиатехники. Потемневшее небо висит над головой. Конвертоплан уже завел двигатели. Едва они забираются в уютный салон, плюхаются на сиденья, он взмывает, резко устремляется вперед, продолжая быстро набирать высоту.