Текст книги "Евангелие ведьм. Шабаши и костры"

Теперь расскажем немного о милости Бодена, то есть о придуманной им классификации наказаний. Он допускал послабления для преступников, которые обратились к дьяволу в тяжелой жизненной ситуации, например, чтобы излечиться от тяжелой болезни. Если при этом человек был простаком, то на первый раз его даже можно было простить. При повторном преступлении избить, а казнили только на третий раз. Если человек гадал с помощью земли (геомант), то сначала он платил штраф, при повторном нарушении его избивали и клеймили, а на третий раз казнили. Те, кто с помощью магических способностей помогал людям, так называемые белые маги, не могли открыто называть себя врачами, а в случае поимки их нещадно избивали. Так же наказывали и хиромантов, у которых вдобавок ко всему еще и сжигали их книги.

Если дело ведьмы было недоказуемым, то ее надлежало отпустить или наказать, не прибегая к смертной казни. Жертву могли в таком случае клеймить, оставить без имущества, заставить публично покаяться или заключить пожизненно. Боден допускал по отношению к ведьмам любые способы наказаний, кроме изгнания, так как такая ведьма могла затеряться в другом городе и продолжать нарушать естественный порядок. К изгнанию из страны можно было прибегнуть, если посвятивший себя Сатане, но не заключавший с ним договора был при этом пастором или священником.

Также смягчение наказания могло наступить, если обвиняемый не достиг совершеннолетия (18 лет). Однако это «смягчение» было несущественным: ведь сожжение в этом случае заменялось повешением.

Несмотря на всю ненависть, испытываемую Боденом к ведьмам и колдунам, он считал, что судья при вынесении приговора должен руководствоваться прежде всего вредом, который принесла та или иная ведьма. Чем-то это напоминает античное отношение к ведьмам, но отличие в том, что для Бодена не существовало мирного колдовства, кроме астрологии, которая и колдовством-то признается с натяжкой. Именно поэтому для него были так ненавистны те, кто сознательно пошел по пути служения Сатане и нарушения естественного порядка. Таких отъявленных грешников и стоило судить со всей строгостью. Боден допускал, чтобы по отношению к «колдунам-куртизанам» применялись пытки. Причем делать это нужно было в обязательном порядке, а казнили их через распятие. Подробности казней вписаны в его систему классификации ведьм. Но были у Бодена и просчеты. Например, для колдунов-магистров он предлагал «строгое наказание», но не объяснял, в чем его суть, а из-за того, что все наказанные потом умирали, то степень тяжести наказаний оценить было трудно. Опасными преступницами считались и ведьмы-матери. Боден считал, что ведьмы, подписавшие контракт, обязуются в нем вербовать новых ведьм в свою «секту». Так как дьяволу нельзя было отказать, а в секту никто особо не рвался, то ведьмам приходилось вовлекать своих родственников, в основном дочерей. Такая дочь могла получить прощение только в том случае, если давала показания на свою мать.

Стоит сказать, что дочери ведьм были одной из малочисленных групп, раскаяние которых могли принять. Если же ведьма или колдун делали это в суде, то Боден строго запрещал оставлять их без наказания, так как это раскаяние могло быть вызвано насилием. По старой традиции охоты на ведьм недобровольным было только раскаяние под пытками, а сведения, полученные аналогичным способом, считались правдивыми. Однако покаяние в суде все же принималось, но только в том случае, если человек сам придет в суд и будет свидетельствовать против себя самого. Правда, выпускали его только под обещание выдать своих сообщников. Для Бодена такие личности были крайне уважаемыми. Он называл их «людьми порядка», имеющими такую волю к службе, что беспорядок, который они сеют в мире, настолько мал, что закон может пойти им навстречу.

«Демономания» сравнима с попыткой описать ураган, в котором движутся унесенные ветром предметы. В такой же хаос Боден пытается вписать такие категории, как «порядок», «система», «классификация», «иерархия» и другие. Ведьмы для Бодена, как и для любого демонолога тех лет, представляются сообществом, которое оппонирует миру обыкновенных людей. Эти выводы для него закономерны, так как в своем труде он ссылается на многочисленные процессы, дела и демонологические трактаты прошлых лет, а также приводит примеры из собственного опыта. (А опыт был немалый: в 1561 году Боден занимался адвокатской практикой в Париже, в 1587 году стал генеральным прокурором Лана и, по его признанию, за этот период он принял участие в процессах над 200 женщинами, которых считали ведьмами.)

Бодена вполне можно понять в его стремлении все систематизировать и классифицировать. В исследовании истории есть такой прием, когда идеи автора рассматривают сквозь призму исторических событий, на фоне которых он творил. Например, идея Томаса Гоббса о том, что возникновению государства предшествовала эпоха войны всех против всех, вызвана тем, что английскому философу пришлось испытать ужасы гражданской войны. Так и Боден выпустил свою книгу в 1580 году, когда в его родной стране, Франции, продолжались вестись религиозные (гугенотские) войны. В таком хаосе, несомненно, хочется найти порядок, а если учитывать, что войны 1562–1598 годов проходили не между государствами, а между религиозными группами католиков и протестантов, то тут сам Бог велел заняться демонологией.

Однако искать рациональное зерно в такой теме – вещь трудная, и потому неудивительно, что Боден допустил ряд ошибок. Конечно, вполне понятно, что судить о достоверности его утверждений насчет ведьм мы не можем. Тут, скорее, можно исследовать противоречия и «дыры» в его теории. Так, не совсем понятно, зачем Боден вставил в сочинение, сразу же после введения, полный текст «Постановления» Парижского университета 1398 года. Вполне возможно, что для автора это был единственный доступный источник информации по поводу позиции католической церкви относительно ведьм. Но проблема в том, что «Постановление» противоречит концепции Бодена. В нем видные теологии высказывают мнение, что никакого колдовства не существует и это просто иллюзии, насланные отцом лжи.

Противоречивыми были взгляды Бодена и на причины возникновения колдовства. Будучи твердо уверенным в его существовании и связи с дьяволом, автор все-таки не смог дать четкий ответ по поводу взаимоотношений ведьм с Сатаной. С одной стороны, они были его слугами и во всем руководствовались его волей, выполняя условия контракта, но в других местах они как раз руководят дьяволом, используя его для своих целей. Хотя нельзя в этом винить исключительно Бодена. Подобное противоречие прослеживается во многих представлениях о дьяволе – от народных преданий до демонологических трактатов других авторов. Также в боденовской концепции Бог, который создал все сущее и всем управляет, чтобы наказать или испытать своих верноподданных, использует всевозможные способы, среди которых и ведьмы с колдунами. Из этого вполне можно сделать вывод, что борьба с ними бессмысленна, так как Бог еще пошлет, и меняться нужно изнутри. Хотя у Бодена преследование колдунов является одним из добрых дел, так что из этого противоречия он выкручивается, но только частично. Стоит вспомнить, что он считает беды, свалившиеся на государство, наказанием за то, что местные магистраты не преследуют ведьм. Однако и тут все неоднозначно.

Демонологические трактаты читать сложно. Дело даже не в том, что написаны они на латыни и достаточно путаным языком. Проблема в том, что всем здравомыслящим людям понятна вся абсурдность этих утверждений, их внутренние противоречия и несвязность между своими же частями. На этом фоне «Демономания» Бодена выгодно отличается от своих «предшественников». Несомненно, что это первое демонологическое произведение подобного рода.

Боден был ужасным фанатиком, видевшим ведьм повсюду и самоотверженно с ними боровшимся. Он считал, что главного «врага» нужно знать в лицо. Именно в ведьмах он усматривал причину беспорядка, который творился в раздираемой религиозными противоречиями Франции. А попытку разобраться с ведовством можно даже оценить положительно, ведь толпа в то нелегкое время могла убивать всех без разбора. Так что вполне возможно, что трактат Бодена с его четкой классификацией даже спас некоторых людей от костра.

«Демономания» – важный труд для понимания всего творчества Бодена. Ее вполне можно поставить на одну полку с «Методом легкого познания истории», в котором он рассуждает о прошлом, и «Шестью книгами о государстве», где он высказывает свое мнение по поводу идеального устройства общества и власти. Боденовская идея естественного порядка – вещь комплексная и серьезная, которая вполне может существовать и без включения в нее ведьм.

Несмотря на видные заслуги Жана Бодена в области философии и права, нельзя не отметить, что он был человеком странным. Его идеи можно сравнить с теориями заговора. Посудите сами: тайная организация темных сил своим существованием нарушает естественный порядок, портя людям жизнь. Также есть люди, которые из кожи вон лезут, чтобы доказать, что этой организации не существует. У организации могут быть свои люди во власти, так называемые «колдуны-куртизаны», «колдуны-магистраты» или «колдуны-священники». То есть они вполне могут влиять на правительство. У организации есть свои люди в суде, которые защищают их, действуя заодно. Ну и главный атрибут любой приличной теории заговора тоже присутствует – сведение всех бедствий к одному фактору. (Почему мы проиграли Первую мировую? Евреи. Почему у нас в стране финансовый кризис? Масоны.)

К слову, с религиозной стороны у самого Бодена все было не так однозначно, как может показаться, когда речь идет о человеке, который положил свою жизнь на борьбу с ведьмами. Например, он признавал, что человек может выбирать для себя религию. Это для нас, современных людей, данная возможность – просто строчка из очередной декларации. Тогда же эта мысль была революционной. Выбирать, конечно, можно было только из христианских течений (Боден не был настолько смелым). Также он написал труд «Семичасовой разговор о секретах высших истин», в котором натурфилософ говорит с представителями разных мировых религий, выясняя плюсы и минусы каждой из них. Сам Боден в этом труде выступает с позиций деизма. За подобные разговоры он чуть не стал одной из жертв Варфоломеевской ночи, когда католики во Франции устроили массовую резню протестантов-гугенотов. Однако это не остановило автора, и он продолжал делать попытки создания «естественной религии».

Тем не менее рассматриваемый в этой главе труд Бодена – очень ценная находка для исследования европейской христианской демонологии.

«О почитании демонов»

Николя Реми, французского писателя и демонолога, можно отнести к поздней школе демонологии, однако от этого он был не менее влиятельным человеком в этой сфере. Не зря его называли «лотарингским Торквемадо» – с ведьмами он был знаком не понаслышке. Как и Жан Боден, Реми был юристом. Он утверждал, что за десять лет работы в Лотарингии через его руки прошли 800 ведьм. Нетрудно догадаться, куда именно они прошли. Все свои процессы он конспектировал, занося в дневник записи, которые позже превратились в трактат под названием «О почитании демонов». Эти записи судебной практики превратились в путеводную звезду для французских охотников на ведьм.

Реми родился в 1530 году в Шарме, в семье известного юриста и профоса (воинская должность в управлении вооруженными силами) Жерара Реми. Продолжая династию, он отправился изучать юриспруденцию в одном из старейших и престижнейших университетов Европы, в Тулузе. Его практика началась в 1563 году в Париже, где он показал свои знания права и умения применять их на практике. После долгих лет усердной работы Реми получил должность заместителя судьи в городе Вогезы (однако сложно оценить его трудолюбие, ведь должность он занял после ухода с нее своего двоюродного дяди на пенсию в 1570 году). В 1575 году Реми попал в личный секретариат герцога Карла III Лотарингского. Как и любой другой интеллектуал того времени, Реми, помимо юриспруденции, увлекался еще и историей, издав на эту тему несколько трудов, а также поэзией.

Что же могло толкнуть эту светлую голову на занятие такими темными делами? Чтобы похваляться 800 трупами, нужно расти в очень специфических условиях. И таковые у Николя были. Как представитель высшего сословия, Николя с детства был окружен няньками, которые то ли ради забавы, то ли в воспитательных целях запугивали мальчика историями о демонах, злых духах, привидениях и, самое главное, о ведьмах. Запуганный своими воспитательницами, мальчик просто не мог не вырасти суеверным. Также в юности ему пришлось побывать свидетелем на процессах над ведьмами, что заложило в нем зачатки его будущего мировоззрения. Но всерьез выступил против ведьм он не сразу. Имея за плечами двенадцатилетнюю практику, Реми впервые начал активные действия против ведовства только в 1582 году. Остановить его на этом пути могла только смерть, которая сделала это лишь в 1616 году.

Поводом к началу активных действий была тяжелая ситуация. Однажды его сын отказался подать милостыню нищенке, после чего его нашли мертвым. Врачи долго ломали голову над причиной смерти, но так и не смогли ничего объяснить убитому горем отцу. Тогда Реми решил подумать над причинами сам. С раннего детства наблюдавший ведовство повсюду, он пришел к единственно «правильному» выводу в этой ситуации: нищая была ведьмой, которая прокляла его сына за отказ подать милостыню. В припадке гнева он использовал все свои связи, чтобы обрушить на бедную женщину всю судебную систему Франции. Он подал на нее иск, обвиняя в том, что она сглазила его сына.

К моменту начала карьеры Николя Реми во Франции уже существовала судебная традиция преследования ведьм. Существовали и труды по демонологии, с которыми Реми, несомненно, был знаком. В его собственных трудах и жизни прослеживается влияние Жана Бодена. Изучив его «Демономанию», Реми искренне поверил в существование ведьм и колдунов, которые заключают с дьяволом контракт и летают на шабаши в перерывах между злодеяниями. Обычно от человека, который связан с правом, ожидаешь меньшей доверчивости. Однако Реми с легкостью верил в фантастические истории о всемогущих демонах, способных перекроить мир. Видимо, ересь катаров не прошла для Франции бесследно. Давно уничтоженная секта надолго осталась в интеллектуальном пространстве тогдашней Франции, которая именно после них привыкла бояться дьявола. Однако яснее всего Реми усвоил боденовский рецепт борьбы с ведьмами – тотальное уничтожение всех зловредных пособников дьявола.

Спустя десять лет судебной практики охоты на ведьм Реми ушел со своего поста. Затем он бежал из города в деревню. Его побег был связан с разыгравшейся эпидемией чумы. Избавившись от судебной суеты, он наконец-то смог обстоятельно заняться своим трудом «О почитании демонов», который был опубликован в 1595 году в Лионе. В своей книге Николя Реми высказывал личные наблюдения во время проведенных им судебных процессов над ведьмами. Также он не удержался и от оценочных суждений по поводу ведьм, магии, заговоров, шабашей и контрактов с дьяволом. Для такого объемного труда требовалась теоретическая база. В работе он использовал христианскую литературу и демонологические изыскания тех лет, например книгу того же Бодена, который оказал на него колоссальное влияние. Особое место в трактате занимают описания различных видов контрактов с дьяволом. Видимо, здесь дал о себе знать систематизм Бодена, который также хотел классифицировать ведовской мир. Вообще контракты, как и первый контакт человека с дьяволом, представляли для Реми особый интерес. Он также описал схему, по которой действует дьявол, чтобы заполучить новые души. Согласно Реми, он сначала льстит им, обещая исполнить желания, а потом угрожает. Но этот взгляд на природу дьявола не был оригинальным, так как в те времена его придерживалось большинство.

Чтобы никто не усомнился в высказываемых им истинах, Реми постоянно приводит свидетельства из судебной практики с четким их анализом.

«В Гермингеме 19 декабря 1589 года Антуан Уэлш больше не осмеливался сопротивляться дьяволу после того, как тот пригрозил ему, что свернет Уэлшу шею, если тот не станет подчиняться его приказам, и, похоже, дьявол был готов выполнить свою угрозу… Разумеется, существует множество доказательств тому в историях о язычниках – об упавших домах, уничтожении урожая, трещинах в земле, сильных пожарах и таких же разрушительных бурях, которые демоны поднимали для умерщвления людей и для других целей – чтобы поглотить их умы и заставить почитать новый культ, чтобы еще жестче установить над ними господство. Тем не менее мы можем, во-первых, заключить, что не существует подтверждений тому, что ведьмы встречаются и беседуют с демонами лично. Во-вторых, ясно, что демоны пользуются могущественными средствами убеждения против слабой воли смертных, а именно, воздействуют надеждой и страхом, желанием и ужасом, ибо они знают, как внушить людям такие чувства и вдохновить их».

Сведения Реми о 800 отправленных на смерть ведьмах кажутся сомнительными, так как проверить их невозможно из-за малого количества оставшихся документов. В «Почитании» он описывает 128 судебных процессов.

В то время вся Европа зачитывалась трудом Реми. Все приведенные им доводы казались логичными и обоснованными. Книга была переиздана восемь раз и даже дважды переведена на немецкий. По своей популярности среди охотников на ведьм она даже вытеснила знаменитый «Молот ведьм», по крайней мере, во Франции.

Реми продолжал свою службу герцогу Лотарингскому до его смерти в 1608 году. Позже он ушел на пенсию, так и не усомнившись в своей правоте. Но легенда говорит, что ему все-таки пришлось помучиться на смертном одре, когда к нему приходили души убиенных им женщин. Его жестокость стала подтверждением того, что светские суды обходились с ведьмами гораздо строже. Именно во время службы Николя Реми, а также его сына, который пошел по его стопам (яблочко от яблони…), охота на ведьм в Лотарингии приобрела небывалый размах.

«О демониалитете и бестиалитете инкубов и суккубов»

Людовико Мария Синистрари (1622–1701) – последний из демонологов, следовавший традиции Реми и Бодена. Он был известен как хороший лингвист и просто образованный человек своего времени. В двадцатипятилетнем возрасте Синистрари вступил в орден францисканцев, после чего стал профессором теологии в Падуанском университете. Также он был консультантом Высшего трибунала инквизиции в Риме и викарием архиепископа Авиньонского. В 1688 году под его авторством вышел устав францисканского ордена, а в 1700 году Синистрари опубликовал свою наиболее объемную работу под названием «О преступлениях и наказаниях», которая, однако, была сразу же включена в «Индекс запрещенных книг». Список этот составлялся католической церковью. Чтение, печатание и распространение входящих в него книг грозило отлучением от церкви. Выбраться из черного списка книге Синистрари удалось только в 1753 году, спустя полвека после смерти автора. К слову, разрешение цензуры книга получила после ее редактирования в Риме.

Но Людовико Синистрари известен не только благодаря своим трудам по праву или по причине запрета их католической церковью, но и своими демонологическими воззрениями. Точнее, из-за специфики этих воззрений. Труд «О демониалитете и бестиалитете инкубов и суккубов» был посвящен одной из важнейших тем всей демонологии – отношениям между смертными и дьяволом, в первую очередь сексуальным. Серьезное исследование этой темы назревало уже давно. Ведь, по мнению и теологов и народа, ведьмы на шабашах не только целуют Сатану, но и вступают с ним в интимную связь.

В начале своего труда Синистрари объясняет термин «демониалитет» (демоноложество) и сравнивает его с бестиалитетом (скотоложеством). Он сообщает, что термин этот придумал богослов и философ Хуан Карамуэль, употребив его в своем труде «Основное богословие». Карамуэль первый отделил демониалитет от бестиалитета, под которым раньше понимали любые сношения человека с объектом другого рода или вида. Так считал, например, Фома Аквинский. Это воспринималось как преступление над природой, нарушение естественного закона. Такого же мнения придерживался и Фома Каэтан, католический богослов, который считал сношение с демонами просто подвидом бестиалитета. Однако «учащение» таких случаев (точнее, распространение представлений о половых сношениях с дьяволом) заставило пересмотреть это явление и выделить его в отдельную категорию.

Далее автор заявляет, что оба эти явления были осуждены папой Александром VII как нечестивые и мешающие воспроизведению человеческого рода. Очень важным автор считает разделение бестиалитета и демониалитета, так как для получения епитимьи необходимо указывать конкретный грех. И до появления этого разделения кающийся мог признаться только в бестиалитете, даже если имел сношения с дьяволом. Это кажется Синистрари странным, так как любые контакты с дьяволом, кроме борьбы, несомненно, должны наказываться сильнее, чем нездоровый интерес, например, к козам. По признанию автора, так считают и теологи-моралисты, которых он упоминает.

Весь труд написан в форме серьезной научной работы. Однако время наложило на него свой отпечаток, и доказательства, которые предоставляет автор, совершенно ненаучны – в частности, это ссылки на авторитет уважаемых личностей, таких, например, как блаженный Августин.

Автору приходится оппонировать неверующим в реальность ведьм. «Подобные вещи, говорят они, встречаются в рассказах о колдунах; при наваждении дьяволом люди думают, что присутствуют на ночных сборищах и имеют с дьяволом плотское сношение; на самом же деле все это они воображают, как то и было установлено двумя соборами». Сразу же за этим он разоблачает эти утверждения через ссылку на «мнение теологов и католических юристов, пространно изложенное в Compendium Malifecarum («Списке ведьм») Франческо Мария Гуаццо».

Не обходится и без ссылки на Августина, который в книге «О граде Божием» писал следующее: «Очень распространено мнение, что сильваны и фавны, обыкновенно называемые инкубами, часто беспокоят женщин. Есть также дьяволы, которых галлы называют дузиями, которые предаются таким нечистым сношениям. Это засвидетельствовано такими многочисленными авторитетами, что было бы наглостью их отрицать». То есть Синистрари ссылается даже не на авторитет Августина, а на авторитет тех, кого Августин считает авторитетным.

Дьявол может совокупляться как с колдунами и ведьмами, так и с обычными людьми. В первом случае они заключают договор, после чего предаются дьяволу. У упомянутого выше Франческо Мария Гуаццо также есть фрагменты признаний ведьм под пытками, в которых они сообщают, что, помимо договора, проводили 11 обрядов. Эти обряды типичны для тогдашних представлений о связях с дьяволом: как всегда, нужно поклясться, отречься от веры, потоптать и оплевать святые реликвии, поставить на себе метку и послать проклятие на кого или что-либо. Интересны только несколько моментов: Синистрари подтверждает мнение об обязательстве вербовать других ведьм, говорит о некоей книге дьявола, в которую ведьмы попадают после того, как их вычеркивают из книги Христа, а также приводит рассказ об отрезании части своей одежды, которую даруют дьяволу в знак почтения.

Автор не забывает о противоречии, которое связано с тем, что дьявол не имеет материальной оболочки. Процедура совокупления с бестелесным очень сложная. Для этого демону необходимо обрести некое подобие тела. Для начала дьявол заимствует труп человека, потом превращает его в красивую женщину (это обязательный этап, даже если совокупление предполагается с другой женщиной). Потом в этом образе он совокупляется с мужчиной, чтобы забрать его семя. Также Отец лжи может напустить на человека во сне «сладострастное сновидение», чтобы добыть семя без прямого контакта. И после этого он может вступить в телесную связь с ведьмой – во время подписания контракта или на шабаше.

Минусом произведения является то, что автор в начале не дает объяснения, кто такие инкубы и суккубы, что делает текст сложным для понимания неподготовленному человеку. Инкубы – это распутные демоны мужского пола, а суккубы – аналогичные существа женского пола. В труде преимущественно говорится об инкубах, так как основными жертвами дьявольской страсти были именно женщины, из которых преимущественно и состояла ведовская секта. Считается, что инкуб не может женщину изнасиловать. В труде несколько раз упоминается, что ему необходимо добровольное согласие. Добивается он его через «просьбы, слезы и ласки».

Важная деталь характеристики суккубов и инкубов: оказывается, они могут совокупляться не только с людьми, но и с животными: «Дьявол соединяется не только с женщинами, но и с кобылицами; если они уступают его желанию, он осыпает их заботами и ласками: заплетает гриву в косички, которые потом невозможно расплести; но если они сопротивляются, он их бьет, награждает сапом, вредит им всячески и в конце концов убивает их».

В классификации инкубов автор упоминает неких «фоллетов», которые, в отличие от других демонов, не боятся имен Христа и Девы Марии, молитв, святых образов – словом, всего, чем экзорцисты изгоняют обыкновенных демонов.

В подтверждение своих слов автор приводит историю, которой он лично стал свидетелем в его бытность профессором богословия в монастыре Святого Креста в Павии. Там жила почтенная набожная женщина. Однажды она отдала пекарю на выпечку замешанный хлеб. Когда тот возвращал его хозяйке, то, помимо хлеба, принес лепешку странной формы. Хозяйка сначала отказывалась ее брать, но пекарь настоял, так как, кроме нее, к нему никто в тот день больше не приходил. Лепешку они съели всей семьей.

На следующую ночь хозяйка услышала над ухом вопрос: «Был ли вкусен пирог?» Женщина испугалась и начала креститься, вспоминая Иисуса и Деву Марию, но голос не уходил. Он призвал ее успокоиться и не бояться. Дальше он говорил, что обольщен ее красотой и желает насладиться ее объятьями. На переговоры с духом женщина не шла и ограничивалась только святыми именами. Подобные искушения продолжались каждую ночь, но она оставалась стойкой. Днем она ходила к своему духовнику за советом и просила проверить, не вселился ли в нее бес. Также она освятила дом, спальню и все предметы в нем. Не помогло.

Инкуб изменил тактику и стал являться к ней в виде красивого молодого человека «то с золотистыми кудрявыми волосами, белокурой бородой, отливающей золотом, с серо-зелеными глазами, то с волосами, подобными цвету льна, и, чтобы прибавить очарования, в одежде изящного испанца». Он преследовал ее везде, но видела его только она одна. Вел он себя как типичный возлюбленный. Льстил, плакал, посылал поцелуи. Но и это не приблизило демона к успеху.

После он выбрал новую тактику. Дьявол начал похищать у женщины священные реликвии: серебряный крест со святыми мощами, освященного воскового «папского агнца», которого женщина носила с собой. Позже он перешел на драгоценности, а затем начал избивать ее, красть ребенка во время кормления, перенося его на край крыши, бить посуду, а потом все восстанавливать. После очередного отказа он даже построил вокруг ее кровати стену. Наутро ее разобрали, а камни сложили в угол, откуда они пропали через два дня.

Когда муж женщины пригласил своих друзей на обед, то прямо перед началом праздника дьявол похитил стол с угощениями, заменив его роскошным обедом. Сначала гости сомневались, стоит ли есть, но потом с радостью угощались дьявольской пищей. Под конец обеда в комнату вернулись угощения, приготовленные хозяйкой, но все были до того сыты, что даже не притронулись к ним.

Женщина хотела избавиться от приставаний инкуба через молитву к блаженному Бернардину Фельтрскому. Она дала обет целый год ходить в серой рясе миноритов (орден, к которому принадлежал святой). Когда в этой рясе она явилась к порогу храма, дьявол лишил ее одежды, оставив совсем нагой. Ее спасли две женщины, которые, заметив это, прикрыли ее и отвели домой.

В итоге инкуб отстал только после длительных отказов. Из этой истории автор делает следующий вывод, который очень важен для оценки греха демониалитета: раз инкуб в своих приставаниях не просит отказаться от Бога, то этот грех стоит оценивать не как безбожие или богохульство, а как невоздержание.

От совокупления с инкубами, по мнению автора, могут родиться дети, которые будут «весьма высоки, сильны, свирепы, горды и злы». Синистрари говорит, как о точно установленном факте, о демоническом происхождении Александра Македонского (который, однако, вопреки описанию выше, был небольшого роста, что замечает и сам автор), Платона, Сципиона Африканского и Августа (о каком конкретно Августе идет речь, не уточняется). Также делается вывод, основываясь на Святом Писании, что великаны – это результат сношений людей с демонами.

Синистрари также берется опровергнуть тезис о том, что инкубы являются бестелесными. Он говорит о том, что среди ангелов существует очень сложная иерархия, следовательно, в ней могут существовать как телесные, так и бестелесные ангелы. Он считает, что подобный вывод примиряет решения Латеранского и Седьмого Вселенского (Второго Никейского) соборов. Никейский собор изначально был посвящен теме икон, так как на тот момент существовало иконоборческое движение. Поэтому необходимо было доказать, что ангелы имеют форму, следовательно, их можно изображать. В доказательство телесности ангелов Синистрари приводит тот факт, что ангел переводится с греческого как «посланник», а посланниками могут быть и люди, которые телесные, значит, ангельская сущность не противоречит телесности. Еще одним доказательством существования именно суккубов и инкубов автор считает утверждение, что у них есть чувства, а для чувств необходимо тело, следовательно, они существуют. Нелогичность подобного утверждения очевидна.

Также телесность некоторых ангелов и инкубов доказывается тем, что манна, которой кормился еврейский народ во время странствий в пустыне, названа «ангельским хлебом». Следовательно, тем хлебом питались и ангелы, значит, они телесные, раз им необходима пища.

Важнейшим доказательством телесности инкубов и суккубов, по мнению автора, служит свидетельство святого Иеронима и его рассказ о встрече святого Антония Великого в пустыне с фавном (инкубом):