Текст книги "Евангелие ведьм. Шабаши и костры"

Так как внешние признаки ведьмы (физические уродства) могли приобретаться человеком и без магии, то народ придумывал более специфические методы обнаружения ведьм. Считалось, что можно распознать ведьму, если посмотреть на нее через решето, хомут или осиновую борону, сделанную за один день или найденную в чужом поле. А если посмотреть на женщину через дыру от выпавшего сучка в доске из гроба, то можно распознать ведьму наверняка.

Особенно легко можно было узнать ведьму в те дни, когда нечистая сила была особенно активна, например на Ивана Купала. Причем в это время признаки были чисто поведенческими. Например, ведьмы приходили к купальскому костру, чтобы попросить огня. Считалось, что этот костер их привлекает.

Были и более сложные способы определения ведьм, которые занимали по несколько дней. Перед началом Великого поста люди засыпали с творогом во рту. Этот кусок творога они потом зашивали в пояс и с ним двенадцать раз заходили в церковь. После этого они могли увидеть всех ведьм на пасхальной службе (те должны стоять спинами к алтарю с дойницами на головах).

Пасха была временем, когда ведьмы делали свои запасы силы на год вперед. Чтобы получить ее, необходимо было притронуться к одежде священника. Для охраны от ведьм к священнику даже специально приставляли мужчин, которые должны были следить за одеянием батюшки. Ведьмы также могли трогать замок или ручки церковной двери.

Особенно болезненным для ведьм было слышать, когда священник произносит «Христос воскрес», в это время ведьмы выходили из церкви. Также они не могли участвовать в крестном ходе. Еще на Пасху ведьмы могли видеть дули, которые им крутили в карманах.

Защитой от ведьм служили специальные обереги. Такими были свеча, освященная на Сретенье, коса, нож, крапива, метлы или вилы. Все они ставились на воротах, крышах хлева, около дверей в дом. Магический способ борьбы с ведьмами заключался в том, чтобы обвести круг косой или обсыпать дом освященным маком. Эти ритуалы ведьму не столько останавливали, сколько задерживали. Полагалось, что ведьма сможет пробраться в дом только когда соберет и пересчитает все зерна по одному.

Кроме защиты дома, существовала также и индивидуальная защита. Перед выходом из дома люди втыкали в одежду иголку или клали в карманы полынь. Коров защищали окуриванием травами, что были собраны в ночь на Ивана Купала, к хвосту привязывали красную нитку, а в рогах просверливали дырочку, в которую клали кусочек ладана.

От ведьмы можно было защищаться и врукопашную, но стоило помнить, что это существа хитрые и могут мастерски вводить в заблуждение. Ведьму стоило бить по ее тени, так как считалось, что на самом деле она находится на месте своей тени. Бить стоило только раз и крепко, так как каждый второй удар только прибавляет ей силу. Это работало с любой нечистой силой. В другой «инструкции» по рукопашному бою с ведьмами можно было бить ее сколько угодно, но при этом все время говорить «раз», а ведьма все это время будет искушать тебя сказать «два».

Ведьмы у русских были не бессмертными. Умирали они страшно и мучительно, так как расплачивались за свою связь с нечистой силой. Ведьма не могла умереть, пока не передаст кому-то свои знания. Или же для ее спокойной смерти необходимо было разобрать в доме потолок или выломать одну доску из крыши. Возможно, это связано с символом неба, куда улетают все души. Тело ведьмы после смерти разбухало и не помещалось в обыкновенный гроб, а изо рта у нее вытекало сворованное молоко. Хоронили ведьм лицом вниз. Гроб несли задворками, но никогда не шли по главной дороге. Злой дух, который приходит за душой ведьмы, воплощается в жабе или уже, которого нельзя выгнать из гроба. За похоронной процессией часто бегут собаки, которые стараются потом раскопать труп. После смерти ведьмы еще продолжают вредить людям и возвращаются. Выше уже упоминались сибирские обычаи, согласно которым ведьмам забивали в грудь осиновый кол, чтобы уберечь себя от их возвращения.

Белорусские колдуньи и ведьмы

Белорусский фольклор заметно выделяется на фоне фольклора других восточных славян, но, к сожалению, он не получил особого распространения. Тем не менее белорусам тоже есть что сказать по поводу ведьм. В изучении белорусского ведовства мы будем опираться на этнографические исследования Николая Яковлевича Никифоровского, а именно на его труд под названием «Нечистики».

Рассказывает Н. Я. Никифоровский не только о ведьмах, но и о ведьмаках (рассказы о которых есть и у других этнографов, но они чаще их разделяют), помещая их в одну главу, так что все описываемые признаки и ситуации относятся к обоим полам, кроме специально оговоренных случаев. Правда, он также отмечает, что «мужчины менее восприимчивы к ведьмачеству, чем женщины, а потому и ведьмаков меньше, чем ведьм. Дальнейшее слово преимущественно о сих последних».

Начинает Никифоровский с описания внешности ведьм, называя их карикатурными, после чего описывает их внешнее уродство, не прибавляя никаких новых характеристик к образу, кроме, пожалуй, лишних или недостающих пальцев или того и другого, но на разных руках.

Особое внимание уделяется поведенческим особенностям, по которым можно опознать ведьму. Автор говорит о свирепом и мутном взгляде исподлобья, который может быть сосредоточенным или блуждающим. Ведьмы либо вовсе не улыбаются, либо улыбаются так, что от этой улыбки передергивает. Голос у них хриплый, сами они неразговорчивы. Имеют неудержимую тягу к водке и сигаретам, много пьют и едят, в одежде смешивают роскошь и нищету, спят и работают в таком темпе, чтобы не пересекаться с другими людьми. Нечувствительны к чужому горю или радости, не посещают церковь (по этому признаку позже в Российской империи вычисляли революционно настроенных граждан) или общественные мероприятия. Отстраняются они и от собственной семьи.

Из внешних отличий можно также отметить «фосфорический блеск в глазах», но свой истинный облик они показывают только в сумерках. Действуют они тоже преимущественно ночью, и в этот период их легче обнаружить.

Сразу стоит отметить, что в белорусских представлениях о ведьмах четко прослеживается модель нежелательного поведения. Крестьяне, жившие общинной жизнью, подозрительно относились к людям, которые сторонились других людей и общего труда. Поэтому можно считать большим благом, что на землях Белоруссии не было своей инквизиции, иначе многие поплатились бы жизнью просто из-за плохих отношений с соседями.

Далее не совсем понятно, то ли это представления всех белорусов, то ли самого Никифоровского, но он пишет, что ведьмой можно было стать только «самохотью», то есть волей самого человека, а в некоторых случаях люди приобретали эти способности и вовсе случайно. Это очень странно, если брать во внимание, что у славян обычно существует разделение на обученных и прирожденных ведьм. У белорусов же ведьмы получают свои способности именно от сговора с дьяволом. Видимо, такая ситуация сложилась из-за того, что Белоруссия некоторое время пребывала под польским влиянием и впитала в себя западные традиции.

Ритуал инициации ведьмы достаточно похож на русский (крест под пяту, надругательство над иконами), но отличается тем, что у белорусских ведьм есть куратор в виде приставленного к ним беса. И отрекаются они не только от Христа и всего святого, но и от своих родителей. Никифоровский сравнивает ведьм с их наставниками-бесами, которые мучают только душу человека, а вот ведьмы не гнушаются и телом.

Во время ночного общения с бесами ведьмы часто превращаются в предметы, обязательно женского рода. Ведьму также можно опознать по постоянно находящемуся при ней венику, на котором она летает. Веник может быть в комбинации с другими средствами перемещения, среди которых есть животные. Правда, в отличие от других ведьм, белорусские на них не летают, а просто ездят.

У белорусов существует иерархия шабашей. Например, самые почитаемые – это Купальский и мясоедный, который наступает на 24-й день после христианского праздника Рождества. На шабашах белорусские ведьмы находят применение украденному молоку – они в нем купаются вместе с чертями. К слову, черти также воруют молоко. Иногда на шабаше закалывают младенца, которого извлекли из материнской утробы. Потом его съедают все участники шабаша. Если та, которую считали ведьмой, однажды появляется в деревне с физическими увечьями, то закономерно считают, что она была наказана на шабаше за какой-то проступок.

Белорусские ведьмы и ведьмаки находятся в сложных отношениях друг с другом. Несмотря на их близость, между ними нет ничего, кроме вражды. Хоть их супружеское сожительство и кажется логичным, но ведьмы предпочитают чертей или других нечистиков, от которых могут иметь детей (их потом съедают вместе с сожителями).

У белорусов также существуют сюжеты о случайном превращении в какое-либо животное. Но если у остальных народов обычный человек мог перевоплотиться, неосторожно используя ведовские мази, то у белорусов ведьма могла сама кого-либо превратить. Причем важно было, чтобы пол животного соответствовал полу жертвы.

Такое превращение не могло быть длительным, от одной ночи до суток. Причем многие люди, вернувшись в обычный облик, сохраняли привычки животного, в которое превращались. Ведьмы могли превращать в животных не только людей, но и других животных.

Подобно русским, в тени ведьмы белорусы видели черта, который мог «передавать» ей удары. При схватке с ведьмой нужно было бить верхней стороной кисти или освященными предметами. Тень можно было проткнуть гвоздем или другим острым предметом из церкви. А для надежности после смерти ведьмы вбить эти предметы в могильный холм.

Считалось, что для порчи молока ведьма могла превратиться в муху и сесть на цедилку. Тогда ее нужно было в эту цедилку завернуть и повесить над печью или же варить в кипятке. Ведьма не могла превратиться обратно и мучилась. Особенно, если дым был от ладана, а вода святая. Если русские просто отрубали конечности ведьмам-лягушкам, которые крали молоко, то суровые белорусы церемонились еще меньше и выкалывали глаза и прокалывали тело булавками. Однако ведьму не убивали. Ей оставляли жизнь, чтобы она продолжала мучиться.

Далее стоит сказать несколько слов о делении, по Никифоровскому, на ведьм и колдуний.

Он говорит, что эти «демоноподобники» (колдуньи) отличаются от ведьм тем, что стоят дальше от бесов и более приближены к людям. Они могут жить среди них, не выдавая себя. Также колдуньи менее негативно относятся к христианству и могут посещать службу и окружать себя христианской атрибутикой. Конечно же, делают они это неискренне и для отвода глаз.

Черти к колдуньям относятся менее доверительно, чем к ведьмам. Но хотя бесы и не уважают колдуний, однако им верны. Они даже могут использовать свою силу во благо, если так прикажет колдунья. Например, полечить кого-то травами, заговорами, привернуть любовь, прибавить удачи. Делают они все это в обмен на душу колдуньи.

Черти являются колдуньям только в своей «облегченной» версии. Во всей полноте колдуньи могут их лицезреть лишь после своей смерти (в аду). Сокрыты им и другие колдуны, которых они не могут узнать по одному взгляду, как это делают ведьмы. Из-за этого колдуньи чаще воюют между собой, а бесы вынуждены им помогать – но только до тех пор, пока «целям бесовства не приносится ущерб».

Колдуньи умирают только своей смертью. Дожив до предельного своего возраста на земле, они ослабевают умом и телом. Бесы уже меньше следят за своими подопечными и просто охраняют их душу или помогают в передаче колдовских знаний другому лицу. Умереть, пока не передаст силу, колдунья не может, а сделать это очень нелегко. Слишком велики их предсмертные муки – желающих себе подобной участи найти сложно. Колдуний мучают бесы, но мучаются они и сами от угрызений совести из-за всего содеянного ими зла. В предсмертных муках колдунья может попросить кипяток для удаления жажды, а в холодную погоду – воды из проруби.

Никифоровский описывает, как белорусы помогают своим колдуньям. Они кладут их посреди избы и на их грудь помещают веревку, которая тянется на двор, чтобы душе было легче выбираться из тела. По всему дому проделывают дыры, открывают все окна и двери, чтобы черти могли забрать обещанное им. На печь кладут хомут, чтобы бесы могли вытащить душу, – считается, что душа у колдуньи рогата и может не пролезать в отверстия. Чтобы черти не унесли вместе с душей и тело, его осыпают освященным маком или солью. После смерти колдуньи начинается плохая погода, от которой люди спасаются, положив в ее могилу крест.

К колдунам было более уважительное отношение. Ни одно празднество не обходилось без колдуна, которого усаживали на почетное место и ухаживали за ним, обращаясь за помощью и советом. Колдуны могли снимать порчу и лечить людей и скотину, зарабатывая себе приличное состояние.

Колдуньи, хотя и обладали меньшей силой, чем ведьмы, но все-таки могли одним своим словом покарать целые семьи или даже деревни. Особо сильными были заклинания на еду, которую должен был съесть недоброжелатель.

Люди, которые хотели получать необходимые лекарства или другую помощь, наблюдали за колдуньями исподтишка и замечали, какие травы они используют, из чего варят свои зелья. Никифоровский приходит к выводу, что многие из используемых веществ имели наркотический характер. Закономерно, что такие «наблюдатели» попадали под влияние наркотика, и в своих видениях летали на палках и посещали шабаши. На следующий день после таких развлечений человек испытывал стыд и физическую немощь. У «вернувшихся» часто начинались проблемы со здоровьем – припадки, глухота, забывчивость.

Белорусские мифы примечательны тем, что в них ведьма – это существо, закрытое от мира, и именно потому воспринимающееся как существо вредное. Тут можно вспомнить теорию английских антропологов о появлении ведьм во время распада сельской общины, которая подходит сюда как нельзя кстати. Такие воззрения вскрывают коллективистскую сущность белорусских крестьян. Само разделение на ведьм и колдуний, где к последней относятся лучше именно из-за ее большей общительности, говорит об этом факте. Для сравнения, у русских, украинцев и европейцев моральный «окрас» ведьмы (добрая – злая) не связан с ее социальностью. И те и другие жили в общине и нормально общались с односельчанами. У Никифоровского же ведьмы даже редких социальных контактов не переносили, не говоря уже о регулярном общении с односельчанами.

Однако из структуры текста можно предположить, что Никифоровский вполне мог как обобщить все полученные им сведения, так и выдать представления только одного села за общенародные. В отличие от исследований Левкиевской, у него слишком мало «или». Также у него чувствуется большее влияние христианства. Это проявляется, например, в тех моментах, где он говорит, что ведьмами становятся, а не рождаются (в основе – христианская идея, что каждый имеет право на спасение и никто не может просто взять и родиться плохим). Хотя во введении в свой труд он признает, что, «стоя отдельно от библейских и вообще религиозных сказаний, предлагаемая повесть сложена из сводных сказаний простонародья», все же сомнительно, что христианство могло так глубоко проникнуть в белорусский фольклор.

Украинские мольфары и босорки

Наконец перейдем к украинским ведьмам. Близость народов обусловила схожесть украинских, русских и белорусских ведьм, но постараемся отметить их различия.

Образ украинской ведьмы довольно эффектен. Певец украинской ночи Николай Васильевич Гоголь оставил нам как жутковатую панночку, так и колоритную Солоху. В дальнейшем не он один возвращался к образу чернявой девушки в сорочке с алой вышивкой со сводящими с ума карими очами.

На Украину влияла русская, польская, турецкая и крымская культуры, но вместе с тем сохранились еще и нетронутые уголки Карпат, где народ веками сохранял свои традиции. К сожалению, украинские села вымирают, а вместе с ними уходят и народные представления. Мифы, литература и научные исследования – последние места, где можно наблюдать ведьм. Оттого еще интереснее, что же думали наши предки об этой страшной силе.

Первая же отличительная черта украинской демонологии – то, что в ней существует разделение на ведьм и знахарок. У знахарок, например, отсутствует способность к превращению. Но у ведьм и у знахарок общим является символ пиковой шестерки, которая составляет важный элемент гадания. Кроме того, ведьмы с помощью этой карты могли не только предсказывать будущее, но и совершать превращения. Чтобы обычный кусок бумаги стал магическим артефактом, необходимо было провести специальный ритуал. На Светлый праздник Пасхи ведьма брала с собой в церковь эту карту, положив ее в карман. Когда на богослужении священник выходил из алтаря с крестом в руке и говорил прихожанам «Христос воскресе!», а те ему отвечали «Воистину воскресе!», ведьма шепотом произносила: «У меня в кармане карта есть». Так она делала после каждого «Христос воскресе!». Таким образом с помощью этого кощунства ведьма подзаряжала карту.

«Инициация» в знахари происходила через контакт с ведьмами. Если у человека случалась беда с коровой, то он, по совету старших, садился в засаду на ведьму, надеясь ее изловить. Если ему это удавалось, его начинали считать знахарем, если же нет, говорили: «Не зная броду – не суйся в воду». Считалось, что это не ведьма не явилась, а человек не имеет достаточных знаний и умений, чтобы ее поймать.

Также в представлениях украинцев ведьмаки не воюют с ведьмами, а управляют ими, однако только «учеными» ведьмами, которых называют упырями. Хотя такое название по отношению к ведьмам достаточно редко и чаще относится к блуждающим по ночам душам мертвецов.

Основными отрицательными персонажами ведьмовского фольклора, как это часто бывает, были ведьмы ученые, назначенные народом виновными во всех бедах человечества. Любым событиям жизни, особенно негативным, было необходимо дать оценку, персонифицировав явление в образе ведьмы. В этом отразились представления о добром и злом началах, которые находятся в постоянной борьбе.

Если обученная ведьма заведомо считалась злой, то природная могла быть и доброй. И, к слову, не все неодобряемые крестьянами действия ведьм были обязательно плохими. Например, на шумных гулянках, которые сельская молодежь устраивала на праздники, ведьмы могли напугать юношей, чтобы они своим весельям не нарушали тишину. Здесь есть некоторое противоречие, ведь сами ведьмы на своих шабашах отнюдь не вышивали. Скорее всего, рассказы о ведьмах, которые могут причинить вред гуляющей молодежи, придуманы их родителями, которые таким образом хотели оградить своих детей от распутства.

Интересно, что аморальным поведением тогда считались многие обычные для современного человека вещи. Например, ведьмы могли напугать девушку, которая просто выходила на улицу слишком поздно.

Еще одним странным «грехом» было для молодой девушки пойти одной… на церковную службу. В таких случаях юной бунтарке объясняли, что ведьмы могут превращаться в ее подругу. Лучше понять это можно на одной истории.

Две подруги договорились вместе пойти в церковь на службу. И вот к одной из подруг ночью приходит вторая и зовет ее. Собираясь, первая подруга заметила, что у гостьи на ногах полно шерсти. Когда они выходили, девушка сказала, что забыла дома платочек и, вернувшись за ним, захлопнула за собой дверь. Девушка вместе с родителями помолилась Богу за то, что тот спас ее. На следующий день и сама подружка подтвердила, что не приходила к ней, так как ее не отпустили.

Справедливости ради стоит сказать, что подобные истории были призваны оберегать молодежь не столько от самой церкви, сколько от молодежной компании. В столь юном возрасте было сложно выстаивать многочасовые службы. Молодые люди часто выходили и стояли возле церкви, где у них нередко завязывался разговор… и флирт.

Злых молодых ведьм часто называли ярытницами. То ли от слова «ярость», что намекает на их злобу, то ли от слова «еретик».

Украинская школа ведовского превращения отличается от общеславянской. Кроме распространенных представлений о том, что ведьма с помощью нечистой силы отводит глаза и морочит честной люд, считается, что превращается только их душа, а тело в это время остается дома бездыханным.

Весьма типичны истории, когда солдат, остановившийся у старой женщины, которая оказалась ведьмой, возвращается ночью и переворачивает ее. Так и ходит ведьмина душа вокруг своего тела, превращаясь то в гуся, то в утку, пытаясь вернуться в свое тело. Но сделать этого не может, пока тело не вернут в то положение, из которого она выходила.

Необычайной силой наделена украинская народная «инквизиция», которая, несмотря на всю силу чертей, может запросто ведьму поколотить. Для этого часто не нужны даже какие-то особые заклинания или ритуалы. Наказать ведьму может и кузнец, и казак, и ребенок. Главное, если собираешься таскать за волосы одного из слуг владыки тьмы, то делать это нужно левой рукой, а бить наотмашь. Ведьма даже сопротивляться не будет, и цыкнуть не посмеет. Это во многом перекликается с сюжетами об искалеченных в зверином облике ведьмах, которые также не могут ничего сделать своим обидчикам.

Внешние черты у украинских ведьм раскрывались только под старость. У молодых же все проявлялось в характере, который был необычайно игривым. Они были натурами влюбчивыми и могли открыто заигрывать с молодыми парнями, что было для тех времен довольно дико.

Были у украинцев и особые ритуалы для определения ведьм. Например, проходя мимо дома предполагаемой ведьмы, нужно было просто плюнуть назад, и ведьма моментально выскакивала из дома на улицу (хотя возможно, что молодые люди просто называли ведьмами тех женщин, которые запрещали им плеваться на улице). Если кто-то проливал во дворе свежее и теплое коровье молоко, ожидали, что ведьма должна была обязательно явиться в этот двор, иначе она может заболеть. Это не единственная связь ведьмы с молоком. Также ее можно было вызвать, если подогреть молоко с той коровы, у которой ведьма ворует. Считалось, что температура подогреваемого молока равна внутренней температуре ведьмы, так что ее изнутри распирал жар. Чтобы избежать этих страданий, ведьма могла поклясться в чем угодно. Еще один способ определения: в течение семи недель до Пасхи необходимо было бросать за камин палочки, а на сам праздник сжечь их. После этого должна явиться ведьма, чтобы попросить огня.

Украинцы защищали свой двор от ведьм с помощью специальных собак, которых называли ярчуками. Достать натасканных на ведьм собак было чрезвычайно сложно. Для этого у впервые ощенившейся собаки первым щенком должна быть сука. Нужно было дождаться, когда та вырастет и сама ощенится. Вот первый ее щенок и будет ярчуком. Когда он вырастет, то сможет нападать на ведьм. Обычные псы на ведьм даже не лают, а эти и загрызть могут. Первые годы своей жизни эти собаки особенно уязвимы, так как ведьмы стараются их удушить еще в детстве. Для защиты щенков от ведьм было бесполезно прятать их в хату. Более надежным способом считалось спрятать щенка в накрытой яме, там ведьма не могла его достать.

Украинские ведьмы, как и все остальные, тоже посещают шабаши. Как правило, их уличают в этом останавливавшиеся у них солдаты, но иногда это делают и мужья. Причем в последних историях муж, случайно попавший на шабаш или заметивший, как улетает его жена, бранит ее не за то, что та водится с нечистой силой, а из ревности к Сатане.

Кроме стандартных обрядов инициации ведьмы (крестик под пяту, хула на Христа, кощунство над иконами), существовали также и более изощренные. Если где-то умирала лошадь или корова, то животное обычно выносили на улицу. Женщина, желавшая стать ведьмой, должна была выйти ночью к тому месту и провести особый ритуал. Для этого она залезала внутрь трупа животного, а спустя некоторое время выбиралась, но через другую сторону – уже вполне «образованной» ведьмой, владеющей всеми необходимыми навыками.

Стоит немного поговорить и об известных в Украине ведьмаках, существах славянской мифологии. В ведьмачестве подозревались люди, которые, не имея явных источников дохода, жили в достатке, вызывая у соседей зависть. Обыкновенно у них был большой дом и любопытные слуги.

В легендах о ведьмаке распространен следующий сюжет. Однажды любопытная прислуга прячется в закрытых для простых смертных частях дома и становится свидетелем следующих событий. В полночь в дом набивается человек тридцать, у каждого по ведру в руке. По команде ведьмака они выстраиваются в ряды – по одну сторону мужчины, по другую – женщины. Ведьмак спрашивает у своих гостей, соблюдены ли все меры безопасности, то есть закрыта ли дверь к работникам. Затем он требует от них свою долю за заработанное в прошедшую ночь. Получив свою прибыль, ведьмак дает команду следовать на Лысую гору. Тем же, кто был не особо удачлив в своем мастерстве, он предлагает их обучить.

Обучение ведовству у ведьмаков считалось более безопасным, чем у чертей, так как первые хотя бы люди. Однако и историй о ведьмаках меньше. Чье обучение более эффективно, народные предания умалчивают.

Дрались ведьмы со своими обидчиками в основном в форме клубка, в других же своих обличиях чаще просто пугали. Если же удавалось привязать ниточку ведьминского клубка к забору, то на следующий день там можно было обнаружить голую женщину, привязанную к забору за косы. В таких ситуациях ведьму били, но все же не убивали.

Несмотря на всю красоту украинских ведьм и разнузданность их нравов, считается, что ведьмы не входят в интимную связь с чертями, хотя и находятся с ними в очень тесных отношениях.

Также у украинских обученных ведьм довольно сложные отношения и с собственной душой, по крайне мере, по народным представлениям. Мол, ученые ведьмы за свой талант душу продают и делают это сразу, а не после смерти. Получается, они живут без души или же прячут ее в специальном месте, например под свиным корытом или дубовой колодой, на которой рубят дрова.

В других рассказах они оставляют душу только во время путешествий в Киев как лишний багаж. Там у них «ведьмовская церковь» (так народ обозначает шабаши). Ведьмы там, по сути, дают свое тело в пользование нечистой силе.

Когда украинская ведьма умирает, то представляется возможность узнать причину ее предсмертных страданий. Для этого необходимо взять хомут, стать у порога ее дома и посмотреть на ведьму через этот хомут. Тогда можно увидеть чертей, которые окружают ее со всех сторон. Дальше добродушные украинцы, подобно остальным славянам, вспоминают о добрых делах ведьмы и облегчают ее муки, прорубая потолок. Кроме этого, они кладут ей нож под голову, после чего она сразу же умирает. Ведьмин труп разлагается мгновенно, в тот же день.

Хоронили ведьм в Украине, в основном, как обычных крестьянок, но иногда бывало, что делали это поздно вечером. Делалось это не из-за каких-либо традиций хоронить ведьм в темноте. Об этом иногда просят родственники погибшей, которые не хотят, чтобы люди видели, как священник читает над умершей молитвы.

Хоронят-то ведьму, как всех, но вот в гроб могут и по-особенному положить. Сделать это во власти опять-таки родственников, которым ведьма обещает, что будет являться и после смерти. Неизвестно, делает она это по своей воле или нет, но точно известно, как нужно поступить, чтобы этого избежать: приколоть ее к гробу осиновым колом. Если же этого не сделать, считается, что умершая ведьма будет приходить к родне на ужин. И будет так ходить до тех пор, пока не умрет тот, кто ей, мертвой, прислуживал. В этом случае от ведьмы можно было защититься с помощью нитки, которую напряла 12-летняя девочка. Нитку следовало обмотать вокруг дома, и тогда ведьма уже не могла в него войти.

На этом и кончается яркая и насыщенная жизнь украинской ведьмы. Напившись вдоволь чужого молока, нагулявшись на шабашах, натанцевавшись с чертом, нагостившись у родни, они навечно отправляются в ад, где ими уже занимаются специально обученные черти.

И не стоит обходить стороной украинский островок этничности – Карпаты, где бытуют свои представления о ведьмах.

В Карпатах было распространено мужское колдовство, которое представляли всем известные мольфары, управлявшие преимущественно погодой. Промысел мольфаров описал украинский писатель Михаил Коцюбинский в своей повести «Тени забытых предков».

Карпатские ведьмы были красивыми, пышноволосыми и смуглыми. Также делились на рожденных (природных) и ученых. Причем с чертом общалась только ученые ведьмы, что отличается от общеукраинских представлений. Если в семье было подряд семь дочерей, то одна из них обязательно была ведьмой. Рождались они сразу с маленьким хвостиком.

Чтобы стать ведьмой в Карпатах, необходимо было подойти к реке и найти там след от коровьего копыта, полный воды, и выпить из него. Этой же водой окропить крест и нагишом на него залезть. После этого женщина получала ведьмовскую силу, которую, правда, могла использовать только от полуночи и до третьих петухов.

Определяли ведьм по их поведению во время церковных действий. Они, например, краснели, когда над покойником читали псалмы. Чтобы спрятать раскрасневшееся лицо, они опускали голову.

Также существовали и определяющие ритуалы, правда, за них в той же Европе вполне можно было попасть на костер. Чтобы узнать ведьму, нужно было отнести черную кошку на границу четырех населенных пунктов. На этом месте следовало разжечь костер, а вокруг себя освященным мелом начертить круг. Кошку затем убивали и жарили на этом костре. Мясо выбрасывали, а кости нужно было облизать – странное мерцание, появлявшееся на них, должно было высветлить всех ведьм, которые к тому моменту сходились к костру. Ведьмы будут кричать на потревожившего их смельчака, но не смогут ему ничего сделать, пока он в кругу. В таком положении нужно прождать до третьих петухов.

Особым персонажем карпатской мифологии была босорка, которая также встречается и в рассказах румын и венгров. Это нечто среднее между ведьмой и вампиром. В босорке также присутствуют черты и западнославянской богинки, которая занимается подменой детей, и южнославянской двоедушницы. Босорка может иметь несколько душ, от количества душ зависит ее сила.

Считалось, что босорок вокруг очень много. Жители Карпат верили, что в каждом селе их с десяток-полтора. Днем босорки имели вид привлекательной юной девушки, но ночью их лицо сморщивалось, глаза краснели, рот становился кривым, а ноги волосатыми. Считалось, что они носили белые платья. Это можно понять по одной из закарпатских игр над покойниками, где мальчик, переодетый в белое платье, должен был изображать босорку. Свое лицо он измазывал мукой, в рот вставлял клыки из свеклы, а вместо хвоста был веник. В таком состоянии ребенок гонялся за другими детьми и пачкал их мукой.