Текст книги "Крестоносцы пустоты"

Ближайшая к нему арена ярко осветилась, и Андрей, сняв кобуру и положив ее на стол, вышел в центр подиума. Он застегнул на себе тактильный жилет, отрегулировал силовую упряжь и натянул на голову легкий ажурный шлем с проекционными очками и встроенным киберкортексом. Дождавшись появления приветственного сообщения, он привычно взмахнул рукой, запуская симуляцию…

…Налетевший порыв ветра в первый миг едва не сбил его с ног. Андрей пошатнулся, но устоял. Пригнувшись и прикрывая лицо ладонью, он осмотрелся по сторонам.

В прошлые погружения его встречала совсем иная атмосфера. Вообще, для посещавших Центр гостей была специально создана отдельная точка входа в Вирталию, рассчитанная на то, чтобы оставить от визита максимально благоприятное впечатление. Здесь Алан не скупился на примитивные, но от этого не менее действенные приемы.

Обычно гость обнаруживал себя среди покрытых пышной изумрудной зеленью холмов, за его спиной высились могучие стволы векового леса, а чуть дальше открывалась величественная панорама увенчанных снежными шапками гор, с уступов которых вниз обрушивался пенистый водопад. Воздух наполнял щебет экзотических птиц, а ноздри щекотали чудесные ароматы альпийского разнотравья.

Полная гамма ощущений раскрывалась лишь перед обладателями импланта, поэтому вкусовые, обонятельные и прочие тонкие нюансы Андрей испытывал в сильно усеченном виде, но даже так демонстрируемая картинка производила неизгладимое впечатление на любого неофита.

Несомненно, если немного прогуляться, то в Вирталии найдутся и места, где бушуют яростные войны, где люди устраивают сумасшедшие гонки на выживание или грандиозные рыцарские турниры, где горстки выживших крадутся вдоль стен, прячась от толп обезумевших зомби, где армии закованных в ржавые доспехи орков палят из арбалетов по пикирующим на них драконам… найдется все.

Но вот то самое первое ощущение, которое человек испытал, только-только перешагнув порог этого восхитительного мира, стесненного исключительно рамками фантазии, оно запомнится навсегда, как первая влюбленность, как первый поцелуй.

И Алан, словно истинный донжуан, как профессиональный ловелас, не одну собаку съевший на искусстве соблазнения, точно знал, какие именно струны в душе человека необходимо тронуть, чтобы привязать его крепче любых клятв.

Что бы там люди о себе ни мнили, где-то глубоко внутри у них всегда присутствует мечта о воплощенном рае, где можно отринуть все житейские заботы и полностью раствориться в обволакивающей тебя атмосфере уюта и тепла. Именно на эти тайные слабости Алан и сделал ставку. И не прогадал – все каналы связи, обеспечивающие подключение клиентов к квантовому сегменту Вирталии почти постоянно были задействованы на полную мощность, и специалисты Центра едва поспевали наращивать их пропускную способность, стремясь удовлетворить всех страждущих.

Однако сегодня все выглядело и ощущалось совершенно иначе, буквально с точностью до наоборот.

Резкие порывы пронизывающего ледяного ветра трепали куртку и заставляли пригибаться, закрываясь от поднятых им листьев и мелких веток. По голове и шее забарабанили крупные холодные капли. Со всех сторон слышался угрожающий треск и скрежет раскачивающихся деревьев, грозящих вот-вот рухнуть под яростным напором взбунтовавшейся стихии. Где-то над головой у Андрея словно прокатилась груда огромных каменных шаров, и мир озарило лиловым отсветом ударившей в землю молнии. Оглушительный удар грома на несколько секунд просто отключил слух, плотно натолкав в уши глухо звенящей ваты.

– Боженька определенно осерчал, – вскинув голову, Андрей окинул взглядом низко нависшие свинцовые тучи, в промежутках между которыми то и дело вспыхивали голубые прожилки электрических разрядов.

Разумеется, Вирталия позволяла воспроизводить любые мыслимые природные условия – от изнуряющей засухи до тропического шторма или арктической вьюги. Но еще никогда на памяти Андрея погодные невзгоды не обрушивались на посетителей гостевых секторов. Потенциальных клиентов следовало беречь и всячески ублажать, а не поливать хлещущим в лицо ливнем.

А это означало, что Алан более не контролировал происходящее в сотворенном им мире, и правила игры здесь теперь определял кто-то другой, перехвативший рычаги управления у первоначального Творца. Расставив ноги чуть шире, Андрей выпрямился и крикнул, обращаясь к ураганному ветру и колотящим окрест молниям:

– Эй, дед! Я знаю, что ты здесь, и что ты меня слышишь! Отзовись!

Ответом ему стал очередной удар разлапистой молнии, вонзившейся в дерево за его спиной. В стороны полетели дымящиеся щепки и куски коры, а слух снова отключился.

«Даже забавно, – подумалось Андрею, – когда ты не слышишь рева ветра и треска ломаемых им деревьев, то и буйство стихии переносится как-то легче».

– Я тоже рад тебя видеть, дед! – крикнул он, – Есть минутка? Поговорить надо!

Мощный заряд дождя бросил Андрея на землю, забиваясь за шиворот и шаря по спине ледяными щупальцами.

– Ну да, ты никогда не отличался особой нежностью к близким, – он снова поднялся, пригибаясь под новыми и новыми зарядами.

На миг почудилось, будто шторм начал стихать, но то оказалось лишь короткой передышкой перед очередным шквалом. Под напором яростных ударов стихии Андрею пришлось попятиться, отступая к мерцающему пятачку точки входа. Несомые ветром листья и прочий мусор неистово хлестали его по лицу, вынуждая отходить. Теперь у него не оставалось даже малейших сомнений, что обрушившаяся на окрестности буря носит исключительно искусственный характер и призвана любой ценой изгнать его прочь из Вирталии.

Чтобы хоть как-то замедлить свое сползание назад, Андрей ухватился за нещадно треплемый ветром чахлый кустик.

– Ты хоть понимаешь, что из-за твоих виртуальных художеств могут погибнуть и уже гибнут реальные, живые люди?! – крикнул он, и тут же добавил чуть тише, – Хотя о чем это я? Ты и сам все прекрасно знаешь. Но зачем?! Зачем ты творишь все это?!

Желая широким жестом обвести творящийся вокруг кавардак, Андрей отпустил кустик, и немедленно сполз еще на пару метров, скользя по раскисшей от воды земле. Его нога уперлась в край стартовой площадки.

В тот же миг по кронам деревьев на опушке леса пробежала целая череда молний, и треск их разрядов слился в рокочущие слова.

– Ты все поймешь, очень скоро. А теперь уходи. Гости уже близко. Не дай им пополнить список жертв.

Сгустившийся воздух, словно огромный кулак упруго и мощно ударил Андрея в грудь, отбросив в середину светящегося круга.

– Какие еще гости?

Миг – и окружающий штормовой пейзаж исчез, сменившись стандартной заставкой загрузочного меню. В истерзанные непрерывным грохотом уши хлынула блаженная тишина.

– Чтоб тебя! – Андрей раздраженным рывком сдернул с головы киберкортекс с очками, – Совсем на старости лет из ума…

И резко умолк, поскольку перед самым своим носом внезапно обнаружил ствол нацеленного на него его же собственного пистолета.

– Развлекаемся, да? – Алан отступил на шаг и качнул оружием, указывая Андрею на выход.

– Ты угрожаешь собственному сыну? – отцепив упряжь и сбросив тактильный жилет, тот осторожно спустился с подиума арены и отступил к двери, – Уверен, что у тебя хватит духу спустить курок?

– Хочешь проверить? Валяй! Мне это тоже любопытно, – невесело усмехнулся Алан, – В последнее время, вообще, развелось многовато желающих по самым разным поводам испытать мою решимость. Вот и узнаем, кто почем.

– В твои годы, при твоей-то репутации пора бы уже угомониться и перестать постоянно что-то доказывать окружающему миру! Почему тебе все время мерещится, будто люди так и жаждут тебя взять на «слабо», уязвить или унизить?! Что за мнительность, что за нелепая детская обидчивость?!

– Не учи отца детей делать! – огрызнулся Алан, – Лучше ногами шевели!

– Что, не можешь смириться с тем, что у тебя отобрали любимую игрушку?

– Какую еще игрушку?

– Насколько я понимаю, за стенами этого Центра пока никто еще не в курсе, что ты уже давно не контролируешь происходящее в квантовом сегменте, не так ли? И нервничаешь ты так именно потому, что боишься огласки, – Андрей прекрасно осознавал, что играет с огнем, но, с другой стороны, ставки и так уже были задраны до предела, а упускать возможность разговорить отца и вытрясти из него еще немного фактов все же стоило, – Ай-ай-ай! Он отнял у меня мое любимое ведерко! И он ударил меня совочком по голове! Ай-ай…

– Заткни пасть!!! – хрипло прорычал Алан, и его палец, соскользнув с предохранительной скобы, лег на спусковой крючок, – Руки за голову!!! Топай!!!

Сообразив, что он все же опасно перегнул палку, Андрей послушно развернулся и направился к выходу в коридор. В таком взвинченном состоянии человек способен на любые непредсказуемые и импульсивные поступки. Алан в любой момент мог утратить самоконтроль, совершив непоправимую ошибку. Позже он, несомненно, раскается, но вот Андрею радости это уже не доставит. Кроме того, ему все же хотелось выяснить, о каких именно гостях шла речь.

Ответ не заставил себя долго ждать.

Не успел их конвой выйти в холл, как в кармане у Алана ожила и зачирикала рация.

– На подлете к нам коптер, похоже, что гражданский.

– Вы забыли полученные указания?! – рявкнул Алан, – Сбивайте все, что попытается приблизиться! Без исключений! Соответствующий манифест о закрытии воздушного пространства мы опубликовали, а если они не умеют читать, то это уже не наши проблемы!

– Но, судя по заявке, машина сугубо транспортная, вооружения нет, зато на борту находятся четыре человека, в том числе и Олег Лоскутин!

– И что?! – от едва сдерживаемой ярости голос Алана заиграл резкими, почти визгливыми гармониками, – По-вашему я должен проявить милосердие к подонку, который увел мою жену?! Вы издеваетесь, что ли?! Исполняйте!

Он раздраженно затолкал рацию обратно в карман и снова помахал пистолетом, требуя, чтобы Андрей двигался дальше.

– Давай, шевелись! Или ты хочешь пропустить такой фейерверк?

– Ты и в самом деле прикажешь их сбить?! Даже безоружных?!

– По-моему, я выразился вполне ясно и однозначно, разве нет?

– Зенитная установка – не твоя собственность, ты не сможешь ее использовать без моей санкции!

– Думаю, Егор быстро найдет общий язык и с этой железкой, и с обслуживающими ее специалистами. Он парень толковый, убеждать умеет!

Андрей только скрипнул зубами от бессилия. Обычный человек, действительно, не имел ни единого шанса в противостоянии с хорошо подготовленным перфектом. А Егор являлся одним из лучших, чьим формованием занимался еще сам Александр Саттар. Он готовил телохранителя для своей дочери и ее семьи, но после его смерти Андрей отказался от опеки Егора, не желая, чтобы эта живая громада постоянно маячила за его спиной. Наличие личного телохранителя плохо сочетается с работой в полиции. В итоге он оставил перфекта Алану, но теперь уже начинал жалеть о своем решении.

Старик всегда отличался редкостной дотошностью, а уж в вопросах безопасности своих близких и вовсе становился натуральным параноиком. Так что в способности Егора взять ситуацию под контроль и обеспечить беспрекословное исполнение всех приказов своего хозяина сомневаться не приходилось.

И тут дело было не только и не столько в его невероятной физической силе или боевых навыках, делавшим из любого перфекта совершенную машину убийства, способной играючи совладать со взводом вооруженного до зубов спецназа. Куда большую роль в воздействии на противника играли его развитые экстрасенсорные способности.

Разумеется, перфект не обладал даром потомственного Корректора или талантливого Медиатора, но его возможностей оказывалось более чем достаточно, чтобы те, кто ему противостоял, в полной мере осознали бессмысленность своего сопротивления и крайнюю пагубность последствий своего упрямства. В присутствии опытного перфекта у людей попросту опускались руки, и они покорно исполняли все, что он им прикажет. Ну а с теми, кто все же продолжал упорствовать, разговор был короткий.

Андрею оставалось лишь надеяться, что его люди проявят достаточно благоразумия и не вздумают упражняться в бессмысленном героизме, иначе их смерти окажутся на его совести.

Они вышли на улицу, и к ним немедленно подбежал дежурный офицер, который, впрочем, резко притормозил, увидев своего командира со сложенными за головой руками и Алана, удерживающего его на прицеле.

– Все в порядке, Сол, – поспешил успокоить его Андрей, – докладывай.

– Да опусти ты руки-то уже! – фыркнул сзади Алан, сообразив, что их появление в таком виде только внесет больше сумятицы, – Я не настолько кровожадный.

– Мы… – растерявшийся лейтенант даже не знал, перед кем именно следует отчитываться, – мы хотели активировать систему слежения, но команды не проходят. Каналы управления заблокированы!

– Саттар! Сукин сын! – окружившие их сотрудники испуганно отшатнулись, когда Алан резко взмахнул рукой, в которой все еще сжимал заряженный пистолет, – Задействуйте ручной режим! Огонь по готовности! Егор, проследи!

– За въездными воротами начинают скапливаться прибывающие беженцы, – доложил другой офицер, – Как нам с ними поступить?

– Какого черта они здесь забыли?! У нас не санаторий и не курорт! Попытаются проникнуть на территорию – стреляйте!

– Но они безоружны!

– Вот и отлично! Значит вы ничем не рискуете.

– Пап, ну хватит уже! – в отчаянии всплеснул руками Андрей, – Остынь!

– Я твоего мнения не спрашивал, – резко крутнувшись, Алан наставил на него ствол и бросил, обращаясь к застывшему рядом Егору, – А ты не стой, как истукан, исполняй! Если будут брыкаться – не церемонься. Безопасность Центра – наш высший приоритет.

Еще на тренировках по рукопашному бою Андрей усвоил простую истину – в критические моменты лучше полагаться на отточенные рефлексы, нежели на доводы логики или разума. Мозг медлителен и склонен к ненужной рефлексии, в то время как мышечная память действует мгновенно, без лишних раздумий…

Алан охнул, схватившись за вывихнутое запястье в то время, как Андрей неспешно отступил назад, разряжая отобранное у него оружие.

– Все, хватит! Это не игрушка, в конце концов. Еще подстрелишь кого-нибудь ненароком.

– Ах так, значит, – зашипел Алан то ли от боли, то ли от бешенства, – Егор, разберись!

– Стой! – Андрей вскинул руку, заставив перфекта замереть на месте, после чего заговорил уже медленней, чеканя каждое слово, – Я, Андрей Крамов, как законный представитель Клана Саттар, аннулирую твою присягу, данную моему отцу, Алану Крамову. Теперь ты подчиняешься только мне.

– Слушаюсь, хозяин, – Егор учтиво поклонился, сложившись почти пополам.

Повисла мертвая тишина, в которой стал слышен низкий гул винтов приближающегося коптера. Ведь почти никто из присутствующих не догадывался, кем Андрей является в действительности, очень уж старательно он скрывал от всех свою родословную. Так что пердимонокль у него получился знатный!

– Освободи площадку для посадки, и побыстрее! – он кивнул на зенитную установку и повернулся к отцу, который так и застыл на месте с отвисшей челюстью, – И успокойся уже наконец, пап! Хорошо?

– Не тебе тут распоряжаться, слышишь?! Это мой Центр, и порядки здесь определяю я!

– Теперь с Егором договаривайся. Если совладаешь с ним, конечно, – Андрей развернул отца и подтолкнул вперед, – Ну а пока нам всем стоит убраться с посадочного поля, чтобы не создавать помех прибывающему транспорту.

Не желая испытывать судьбу и еще не отойдя после столь резкого поворота дел, люди поспешили ретироваться, бодро затопав по трапу.

Оставшись наедине с пусковой установкой, Егор обошел ее вокруг, прикидывая возможные варианты. Она представляла собой небольшой прицеп с пакетом направленных в небо пусковых контейнеров с ракетами.

Для большей устойчивости ее вывесили на встроенных домкратах, поэтому просто откатить установку с посадочного поля не представлялось возможным, а складывание опор требовало времени, которого вечно не хватало, как и сейчас.

В отличие от прочих, Егор воспринял перемены в своем статусе как нечто вполне обыденное. В конце концов, любой перфект – не более, чем инструмент в руках своего владельца. Как тот решит – так тому и быть. С младых ногтей, забранный из интерната и взятый под опеку кланом Саттаров, он не мыслил иной жизни, нежели в служении своим покровителям. А инструменту неведомы сомнения, его задача – решать поставленные перед ним задачи максимально быстро и эффективно. Как и сейчас.

Что ж, судя по всему, снова придется задействовать самую обычную грубую силу.

Для начала Егор отсоединил и отбросил в сторону подключенный к установке толстый кабель, через который подавалось питание и осуществлялось все управление. Еще не хватало, чтобы машина вздумала выпустить ракету в то время, как он будет вокруг нее плясать. Потом он скинул куртку и обмотал ею боковую балку платформы. Если хвататься за нее голыми руками, то можно и кожу до мяса прорезать – вес-то немалый!

Кроны деревьев на противоположном берегу пруда заколыхались, потревоженные ветром, поднятым лопастями приближающегося коптера… стоит поторопиться.

Егор расставил ноги и ухватился за край установки, постаравшись, чтобы его рукам было максимально комфортно. Все-таки несколько тонн железа – не шутки.

Ему показалось забавным, что в голове даже не проскочило мысли, а вдруг он не справится, вдруг задача окажется ему не по плечу? Ему поручили – он выполнит… или умрет, а все прочее несущественно.

Еще несколько секунд у Егора ушло на раскочегаривание внутреннего мотора и разогрев мышц. Генные модификации предоставляют массу возможностей и открывают новые горизонты человеческого потенциала, но для их полноценного использования иногда требуются определенные подготовительные мероприятия. Перфект замер, чувствуя, как по венам хлынула живая энергия, сосредоточился, направляя ее в ноги и спину, а потом рванул…

Металл заскрипел и заскрежетал, не ожидая такого напора. Пусковая установка качнулась, и ее колеса с одной стороны оторвались от земли. Егор продолжал напирать, чувствуя как рвутся и расползаются под нагрузкой подошвы его ботинок. Повисшие в воздухе лапы домкратов поднимались все выше. Улучив момент, Егор извернулся и подставил под балку свое плечо. Осталось совсем немного… Заходящий на посадку коптер вынырнул из-за деревьев, и рубашка Егора затрепетала, захлопала на поднятом его винтами ветру. Он еще немного поднажал, и прицеп, на прощание выковырнув опорами два куска обрезиненного бетона с поверхности площадки, начал заваливаться набок. С глухим лязгом ударившись пусковыми тубусами о край, вся машина величаво перевернулась вверх колесами и плюхнулась в пруд. С его противоположной стороны в воздух взвилась стая уток, вспугнутых громким плеском.

Со стороны берега послышались одобрительные крики и нестройные аплодисменты наблюдавших за действом зрителей, а Егор в несколько прыжков слетел по трапу, чтобы не попасть под винты или опоры снижающегося небольшого темно-синего аппарата.

– Молодчина! – приветствовал его Андрей, – Еле успели!

– Но Вам же теперь наверняка влетит за утопленную установку!

– Ничего, переживем, – отмахнулся парень, сейчас его куда больше заботили совсем иные вопросы, – Ты сам-то как, в порядке?

– Нужно немного передохнуть, чтобы полностью восстановиться. Да и ботинки поменять не мешало бы, – Егор наклонился изучая свои раскрошившиеся подметки.

– Извини, но с отдыхом придется немного обождать, – Андрей пригнулся, закрываясь от поднятого коптером ветра, – Боюсь, что шоу еще не закончилось. Самое интересное только начинается.

* * *

Проделав в уме несколько несложных вычислений, я пришел к выводу, что за последние двое суток я провел в воздухе больше времени, чем на твердой земле. Коптер – гиперджет – коптер – гиперджет… У меня уже не только голова, но и все тело ныло от постоянных вибраций и гула двигателей. А еще в космос собрался, ага…

Во время перелета на остров Овод сам сидел за штурвалом, поскольку наш пункт назначения не был отмечен ни на одной из карт, и посадку приходилось выполнять вручную. А вот маршрут от аэропорта до Центра Виртуальных Технологий он целиком и полностью отдал на волю автопилота. Когда до конечной точки оставалось всего несколько минут лета, он пристроился в соседнем кресле и тщательно застегнул все фиксирующие ремни, благо их имелось в достатке. Штук пять на каждое пассажирское место, если мне память не изменяет.

– Если нас все же собьют, – пояснил он, регулируя пряжки, – то вероятность выжить в кресле пилота близка к нулю. У сидящих в салоне шансов все же побольше будет.

– Спасибо, успокоил! – я и все остальные начали торопливо выковыривать забившиеся в щели между креслами ремни и разбираться с их замками.

– Два дня подряд вляпываться в одну и ту же срань – это талант! – проворчала Урсула, и я не мог с ней не согласиться.

Только-только мы убрались с острова, находящегося под строжайшей охраной, и где любого незваного визитера могли пустить в расход без каких-либо объяснений, как тут же прыгнули из огня в полымя. Алан ведь не шутил, когда заявлял, что его Центр находится под колпаком ПВО. Он реально был готов пустить его в ход… если только ему кто-нибудь не помешает. Но кто?

Разумеется, я догадывался, что именно имел в виду Овод, требуя официально задекларировать и наш полет и всех пассажиров. Тем не менее, у меня все же оставались определенные сомнения в том, что его план сработает. Окопавшийся в Вирталии Александр Саттар, несомненно, обладал широчайшими возможностями по контролю над всеми доступными компьютерными системами, и здесь титул Цифрового Бога подходил ему как нельзя лучше. Но вот перехватить управление военной машиной… тут полной уверенности у меня не было.

Такого рода комплексы проектируются с прицелом на максимальную защищенность, чтобы никакой, даже сто раз гениальный хакер не мог их дистанционно взломать или вывести из строя. Ну не дураки же их проектируют, в конце концов! Однако Овод так усердно излучал уверенность и спокойствие, что я предпочел смириться с судьбой и принять будущее таким, каким оно будет.

Я закрыл глаза и откинулся на подголовник, хотя демонстрация внешней расслабленности не очень-то помогала утихомирить заходящееся в груди сердце.

– Что-то мне стремно немного, – пожаловался сидящий рядом Том и сразу же пояснил, упреждая мой вопрос, – Там, на острове я сам контролировал ситуацию и сам всецело нес ответственность за свои ошибки, но здесь… Надеяться на то, что некий виртуальный дедуля почему-то надумает нас защитить и отведет в сторону нацеленные на наш коптер ракеты… Зыбкая надежда, по-моему.

– Если что, то этот «дедуля» – мой тесть, – заметил я, не открывая глаз, – Мне кажется, что именно на этом факте и строился расчет Овода. Хотя, если подумать, то самого Овода Александр прихлопнул бы с бо-о-ольшим удовольствием.

– Ничья, – меланхолично констатировал Том.

– Внимание! – объявил Овод, – Начинаем снижаться!

– То есть наши останки разбросает по меньшей площади? – Урсула оставалась верна себе.

– Это означает, что ракетами коптер сбивать уже поздно. Нас действительно предпочли пропустить!

Судя по плохо скрываемому облегчению, Овод и сам не был полностью уверен, что его замысел сработает. Но у нас все же получилось!

Я разлепил веки и выглянул в иллюминатор, пытаясь сообразить, где именно мы сейчас находимся.

Мне, как человеку сугубо сухопутному всегда сложно давалось ориентирование в непривычных условиях. Что с борта коптера, что с яхты – когда местность изучаешь исключительно «на своих двоих» либо по картам, то взгляд с иной точки зрения неизбежно вгоняет в ступор. Размеры, расстояния, масштабы – все оказывается не тем, чем казалось в первый момент. И требовался немалый опыт, чтобы, вскинув к глазам бинокль, уверенно заявить – мы сейчас проходим мыс такой-то или пролив такой-то.

Так что я особо и не надеялся опознать свысока знакомые ориентиры, однако бассейн охлаждения и россыпь светлых зданий во главе с извивающейся змеей главного корпуса Центра на его берегу я идентифицировал сразу же и без малейших сомнений. На водной глади даже белоснежные пятнышки лебедей можно было различить. Мы действительно прибыли на место.

Краем глаза я заметил и заполонившие все подъездные дороги машины беженцев, осаждавших периметр Центра. Что-то неудержимо влекло их сюда, заставляя толпиться у ограды и рискуя быть подстреленными вооруженной охраной. В воздухе явственно ощущалось Ожидание. Ожидание каких-то решительных перемен, чего-то нового, важного и значительного.

– Не расслабляйтесь и на высовывайтесь в окна, – охладил наш энтузиазм Овод, – Я ни за что не ручаюсь. Обстрел из стрелкового оружия все еще возможен. Лишний раз рисковать не стоит.

– Умеешь же ты людей приободрить, засранец эдакий! – Урсула вжалась в спинку кресла, стараясь отодвинуться как можно дальше от иллюминатора.

– Осталось всего несколько секунд, потерпите уж! Думаете, мне сильно легче?!

Чуть погодя посадочные опоры коснулись земли, гул турбин стих, и все мы испустили дружный вздох облегчения.

– Ну, теперь главное, чтобы нас не подстрелили прямо на трапе, – Овод расстегнул пряжки и выскользнул из кресла.

– Нет, ты точно издеваешься! – Урсула запустила в него своей кофтой, – Что Томми, что ты – два сапога пара! Тебя послушать – так нам даже на собственных похоронах что-нибудь угрожать будет!

– Еще бы! – он ловко увернулся и вернул кофту обратно, – Могут ведь и гроб уронить. Позору не оберешься!

– Мы сюда работать прилетели или дурака валять? – обреченно поинтересовался Том.

Несомненно, счастливое избавление от возможной гибели привело всех пассажиров в состояние легкой эйфории, но нам, действительно, следовало собраться и заняться делом. Подшучивать над собственными страхами и фобиями мы будем позже.

После череды перелетов всем нам понадобилось некоторое время, чтобы разогнуть затекшую спину и вдоволь похрустеть суставами, измученными невозможностью выпрямиться в полный рост под низким потолком салона. Ну а потом Овод распахнул люк.

На улице нас встречала разношерстная компания, в которой я приметил несколько знакомых лиц. Я уже собирался направиться к ним, когда шедший рядом Овод вдруг остановился и озадаченно хмыкнул.

– Занятно, – пробормотал он, чуть склонив голову и изучая встречающих. Я последовал его примеру, пытаясь сообразить, что же именно так его заинтересовало?

На дорожке, ведущей от посадочной площадки к корпусам Центра собралось около десятка человек, среди которых выделялась громада Егора, занявшего позицию позади хмурого и сосредоточенного Андрея. Алан же стоял чуть в стороне, и на его лице читались нешуточная злость и раздражение.

Такой расклад представлял собой некий ребус, требующий разгадки. В последнее время, насколько мне было известно, Егор служил личным перфектом Алана, так почему же он в данный момент опекал его сына? Если он получил соответствующий приказ, то от какой опасности он оберегал парня? Я пока не видел ничего, что могло бы представлять угрозу для Андрея, чьи подчиненные с оружием наизготовку расположились чуть позади.

И что именно так разозлило Алана? Разве что кто-то и в самом деле помешал ему подбить наш коптер?

В поисках ответа я покрутил головой по сторонам и уже сам не удержался от удивленного возгласа, увидев торчащие из воды колеса.

– Ничего себе! – я подошел ближе, всматриваясь в еще колышущуюся и пузырящуюся мутную жижу, – Это же пусковая от «Харона»!

– Выходит, Алан не блефовал, и дело обстояло крайне серьезно, – покачал головой Овод, – Кто-то сломал ему игру буквально в самый последний момент.

– Теперь понятно, почему он так зол.

Все фрагменты шарады встали на свои места. Именно Егор являлся той силой, при помощи которой Алан мог привести в действие любую, даже самую безумную свою угрозу. И тот факт, что сейчас перфект прикрывал спину Андрея, имел одно-единственное объяснение – парню пришлось переподчинить его себе. Будучи представителем Клана Саттар, он располагал всеми соответствующими полномочиями.

Выходит, Алан зашел настолько далеко, что вынудил сына пойти даже на такие радикальные меры. Следовательно, теперь именно Андрей выступал здесь за главного. И это обнадеживало. Лично я не испытывал никаких иллюзий относительно возможности конструктивных переговоров со слетевшим с катушек Аланом. Наш последний разговор с ним ясно свидетельствовал, что он закусил удила и отступать не намерен.

– Бог ты мой! – прошептала сзади Урсула, – Сколько же здесь негатива!

– Так, – Овод поднял вверх указательный палец, – Давай-ка без самодеятельности, ладно?

– Как скажете, босс.

– Ну что, Олежка, твой выход. Мы-то здесь на птичьих правах, а вот ты – в некотором смысле родственник, тебе и карты в руки.

Здрасьте, приехали! Мне и в голову не приходило, что мою скромную персону назначат на роль ведущего переговоры парламентера! Я же понятия не имел, о чем вообще следует договариваться! Моя миссия виделась мне исключительно формальной и даже декоративной. Массовка, не более. В то же время я понимал, что Овод прав, и я – единственный из нашей команды, у кого имелись хоть какие-то основания задавать вопросы и требовать на них ответов. Но почему он не предупредил меня заранее?! Надеялся, что я и сам все прекрасно понимаю? Вот уж напрасно! Уж кому-кому, а ему было прекрасно известно, какой я выдающийся тугодум.

Овод кашлянул, и я понял, что тянуть еще дольше будет уже неприлично. Я затопал вперед, лихорадочно обдумывая свою приветственную речь, но вскоре плюнул на это дело, решив положиться на волю обстоятельств. Сориентируемся на месте.

Слава богу, вопрос того, с кем именно следует договариваться, оказался снят с повестки дня. Я вовсе не горел желанием что-то обсуждать с Аланом, еще недавно прямо грозившим нас убить, и был рад, что его все-таки угомонили. Разумеется, я испытывал нешуточный соблазн как-нибудь дополнительно пнуть его в отместку, но сдержался, поскольку не желал дополнительно обострять и без того непростую ситуацию.

– Привет, Андрей! – я пожал руку лейтенанту, отметив, насколько он повзрослел. И что-то мне подсказывало, что основные трансформации его характера произошли буквально за несколько последних недель, а то и дней. Слишком уж плотно были спрессованы события.

– Здравствуйте, Олег Викторович! Как добрались?

– Нормально, хотя зад я себе отсидел на совесть, – я кивнул перфекту, – Здорово, Егор.

– Рад видеть Вас в добром здравии!

– Алан?

– Явился, не запылился, – буркнул тот, демонстрируя искреннее радушие и гостеприимство.

– Мы тоже все тебе рады, спасибо, – я отступил в сторону, – Ну, Ов… Сергея вы все знаете, а это Урсула и Том. Наша группа поддержки. Чем сможем – подсобим.