Текст книги "Крестоносцы пустоты"

– Для массовки надо полагать. Расставленные вокруг мрачные фигуры в балахонах и со свечами в руках помогают создать требуемую атмосферу. Без соответствующей атрибутики кучка фанатиков будет чувствовать себя сборищем нелепых чудаков. Нанять дайвов – самый простой и дешевый вариант. Да и болтать лишнего они не станут – подобные мероприятия как-никак балансируют на самой грани закона.

– Если короля делает свита, то бога – мистический антураж, да?

Андрей еще раз окинул взглядом то, что осталось от разгромленного святилища, подметив и позолоченные пластиковые кубки, и флагштоки из черенков лопат, и торжественную драпировку, купленную на распродаже в ближайшем салоне штор. Даже ценник оторвать поленились. Возможно ранее, в едва рассеиваемом желтыми огоньками полумраке все это смотрелось богато и внушительно, но полицейские прожектора, заливающие сцену ослепительным светом, выставили обнаженную убогость на всеобщее обозрение.

Его всегда озадачивало стремление людей к демонстрации яркой внешней обертки, под которой маскировалась предельная нищета. Ведь подобный обман элементарно разоблачался, даже не требуя проведения розыскных мероприятий. Достаточно посмотреть не на то, во что человек одет, а на то, что он ест, и все становится совершенно очевидно. Таким образом удастся провести только того, кто и сам желает быть обманутым. И, возможно, кому-то действительно хотелось поверить в Карруха, пропитаться ощущением причастности к чему-то великому и потустороннему? Как истощенный человек без разбора набрасывается на любую еду, так и изголодавшиеся по божественным откровениям готовы последовать за любым, кто предъявит им достаточно привлекательную картинку? Вникать в детали и разоблачать фальшивки никто не станет. Это у Андрея хватало хлопот по службе, а у тех, кто денно и нощно торчит в Вирталии, наверняка остается более чем достаточно свободного времени, которое нечем занять, и свободных мыслей, которые некуда направить. Вот они и вспомнили о богах…

– Честно говоря, – прервал Солонин его раздумья, – меня не интересует, чем развлекаются ушедшие в виртуал бездельники. Пусть молятся, кому хотят, пусть там хоть поубивают друг друга, мне без разницы. Но когда их виртуальные разборки начинают выплескиваться на мой участок – это уже перебор! Заведите в Вирталии отдельное полицейское управление и сами разбирайтесь!

– Что…? – встрепенулся Андрей, – А, да, разумеется! Всегда лучше устранить причины, чем сражаться с последствиями.

– Вот и я о том же! – облегченно выдохнул полковник, – Намекни там, а?

Ну вот все и прояснилось. Нынешний неожиданный вызов Андрея на место объяснялся желанием Солонина донести до его отца всю глубину беспокойства, обуревавшего полицейское руководство из-за проблем, доставляемых им детищем Алана и его команды. А предъявлять претензии самостоятельно они не решались как по причине отсутствия прямых улик, так и из опасений за свою дальнейшую карьеру. Куда проще прибегнуть к помощи посредника.

Нет, Андрей никогда не хвалился своей родословной, скорее наоборот. Его откровенно нервировала неотступная мысль, что все его успехи в учебе и продвижении по службе обусловлены исключительно его принадлежностью к влиятельному клану. Но как он ни старался отстраниться от именитых родственников, тщательно избегая любых упоминаний о своей семье, у всех окружающих в головах напротив его персоны все равно присутствовала соответствующая пометка. Своего рода ярлык, помечающий человека, способного при необходимости помочь в разрешении тех или иных ситуаций.

– Да, конечно. Поговорю при случае.

– Спасибо! Как у твоего отца дела-то? Ты когда в последний раз с ним виделся?

– Вроде бы все нормально, перекинулись парой слов на похоронах деда примерно месяц… назад… – Андрей снова умолк, поскольку у него в мозгу вдруг пронзительно зазвенел тревожный сигнал. Далеко не все совпадения удается списать на волю случая, иногда за ними кроется самая непосредственная причинно-следственная связь.

– …ладно бы они просто передрались и в горячке кого-нибудь прихлопнули, – продолжал сокрушаться Солонин, – так нет! Все куда серьезней, и возможные перспективы меня, знаешь ли, немного пугают.

– Чем именно?

– Сам смотри, – полковник наклонился и взялся за край укрывавшей труп простыни, – Ты ведь со жмурами уже имел дело? Желудок крепкий?

– Я сегодня еще не завтракал. Открывайте.

Солонин отбросил в сторону покрывало, и покойник предстал перед Андреем во всей красе. По глазам полоснуло зрелище забрызганного кровью пола, но главным якорем, фиксирующим на себе взгляд, являлась его голова, точнее то, что от нее осталось.

Череп несчастного был полностью размозжен, и затылок фактически отсутствовал. Такого результата невозможно добиться одним, даже очень сильным ударом. Беднягу сначала убили, а потом дополнительно дробили ему голову, целенаправленно и методично. Вытянутые ноги и распростертые в стороны руки довершали картину, которая заставляла где-то в глубине души шевелиться уже позабытые древние страхи.

– Но… – Андрей сглотнул, – зачем?

– Они выдрали и уничтожили его имплант, – Солонин кивнул на импровизированный алтарь, где виднелась кучка окровавленных обломков.

– Ничего не понимаю! – изображать искреннее недоумение, уже догадываясь, к какой именно развязке движется сюжет – задачка не из легких, но Андрей старался изо всех сил, – Безумие какое-то!

– Не-е-ет, дорогой мой, – полковник указал на окровавленный труп, и было заметно, как дрожит его унизанный перстнями толстый палец, – это не безумие, это – жертвоприношение!

* * *

Алану уже доводилось бывать в зале заседаний Совета Лиги, однако он еще никогда ранее не выступал в роли инициатора его созыва. Что ж, времена меняются, и всем приходится как-то под них подстраиваться, привыкая к новым ролям и сталкиваясь с новыми вызовами.

Одна лишь архитектура зала оставалась неизменной, игнорируя любые перемены, происходящие за пределами его стен. Подчеркнуто пафосная и тяжеловесная, с лепниной и массивными дубовыми рамами высоких окон, она олицетворяла собой Власть. Зал отстроили в те времена, когда Лига пребывала на пике своего могущества, когда ее сила и влияние уподоблялись тяжелой палице, способной одним взмахом сокрушить любое препятствие на своем пути. Авторитет Корректоров никто не смел ставить под сомнение, им прощались любые выходки и даже преступления, хоть Лига и старалась держать своих не в меру зарвавшихся членов в узде. Перед носителями фамилий Саттар или Плеско открывались любые двери и склонялись даже самые высокопоставленные головы.

То были времена, когда Психокоррекция буквально перевернула мир, явив людям столь заманчивые перспективы, что они охотно зарывали глаза на прегрешения тех, кто проложил им туда дорогу. Кланы Корректоров вознеслись на саму вершину властного Олимпа… и оказались низвергнуты с нее после трагедии в «Айсберге».

Нет, их влияние и авторитет не рассыпались одномоментно в пыль, но неформальный общественный договор рухнул, и теперь публика с крайним недоверием встречала каждый их шаг и придирчиво изучала каждое сказанное ими слово. Корректорам пришлось отступить в тень, осваивая новые способы выживания в изменившемся мире. Властные возможности Лиги здорово сократились, и теперь больше походили не на боевую палицу, а на острую рапиру, ничуть не менее смертоносную, но требующую в своем применении аккуратности и точного расчета.

Впрочем, вакантные кресла с высокими прямыми спинками пустовали в зале Совета недолго. Вскоре после того, как некоторые из членов Лиги, так и не смирившись с отступлением на вторые роли, отошли от дел, их места заняли новые, причем женские лица. Ранее круг собиравшихся здесь неизменно оставался гендерно однородным, поскольку генетически обусловленный дар Корректора передавался исключительно по мужской линии. Однако Эдуард Саттар, самородок-уникум сумел развить новое искусство – Эмоциональную Медиацию, к которому большую способность демонстрировал как раз женский мозг.

Совместными усилиями Корректоры и Медиаторы сумели несколько выправить ситуацию и частично восстановить свое привилегированное положение в обществе, но тут случился «Светлый Город». Один-единственный человек, не сумевший преодолеть искушение Властью, разнес вдребезги только-только вновь обеленный и отретушированный авторитет обновленной Лиги.

Алан не любил лишний раз вспоминать о тех событиях, в водоворот которых его затянуло с головой и всеми потрохами. Несмотря на то, что в ходе судебных разбирательств с него сняли практически все серьезные обвинения, пятно на его репутации осталось на всю жизнь, и один Бог знает, каких усилий ему стоило не впасть тогда в черную депрессию и не сойти с ума.

Как ни странно, выручила его именно Лига. Но не путем вправления мозгов, а предложив щедрые инвестиции в проект расширения Вирталии. Старая гвардия понимала, что ее лучшие годы уже позади, и стремилась хотя бы сохранить то, что она успела заработать. Набирающие популярность виртуальные технологии представлялись одним из многообещающих вариантов. Получив в свое распоряжение весьма основательные финансовые ресурсы, Алан не только сумел вновь вернуться в игру, но и получил возможность лично встать у штурвала, выступая теперь в роли человека, который не исполняет чужие распоряжения, а отдает их сам.

Вдобавок, он обзавелся своим персональным креслом за столом в зале Совета, став первым его полноценным членом, получившим свои полномочия благодаря не наследственным психическим способностям, а исключительно в силу ума, трудолюбия и таланта.

Разумеется, старожилы не скрывали своей неприязни к технарю, затесавшемуся в ряды гуманитариев, но они не могли не признавать, что времена меняются и, если ты не хочешь оказаться на обочине, следует максимально чутко относиться к ветрам современных веяний. Если технологии, погружающие людей в синтетические вселенные, оказывают на их умы влияние, подчас не уступающее по своей эффективности сеансам Психокоррекции или работе Медиаторов, то к ним стоит присмотреться повнимательней, а то и самим взять на вооружение.

Точно так же сам Алан, пусть с неохотой, но был вынужден согласиться, что его собственный успех в значительной степени зависел от удачного союза с Юлией Саттар. Можно сколько угодно рассуждать о дремучем средневековье и о принципах современной демократии, но все равно родственные узы и по сей день остаются одним из самых надежных способов просочиться во власть. Брак с наследницей одного из самых влиятельных кланов Лиги автоматически открывал перед ним двери в высший свет и обеспечивал доступ к весьма щедрому финансированию любых работ. Именно тогда они смогли запустить проект квантовых хранилищ, который в итоге вырос в тему, открывающую головокружительные перспективы перед всем рынком виртуальных развлечений.

Лига вложила в проект изрядные средства и вполне резонно ожидала солидной отдачи, однако последние события ставили их инвестиции под удар и грозили потерей всех денег. А потому сейчас от них требовалось немного поднапрячься, чтобы исключить возможную угрозу и гарантировать сохранность своих вложений.

Алан деликатно прокашлялся.

– Дамы и господа, – он с трудом удержался, чтобы не продолжить цитатой из Гоголя про «пренеприятное известие», – я бы хотел обсудить с вами одну назревшую проблему.

Члены Совета молчаливо внимали ему с вежливым молчанием. Они никогда не смогли бы вскарабкаться на те властные высоты, которые нынче занимали, если бы не умели держать в узде свои сиюминутные эмоции. К чему торопить докладчика? Чуть раньше, чуть позже, но он расскажет все, что имеет сообщить. Надо только немного подождать, а терпение – одна из главных добродетелей любого, кто желает чего-то добиться.

Алан вздохнул. Ему было не впервой выступать перед представительной аудиторией, презентации из проектов собирали, порой, полные залы, однако там он всегда сохранял контроль над ситуацией и точно знал, после какой из его фраз публика взорвется аплодисментами. Сегодня же его слушатели подобрались куда более толстокожие, вовсе не горящие желанием выплескивать вовне свои эмоции и переживания. Выступать перед ними – как зачитывать «Ромео и Джульетту» в бездушный диктофон.

– Испокон веков человечество всегда возлагало на новейшие технологии не в меру завышенные ожидания, – он решил зайти издалека. Всегда полезно заложить фундамент под свои идеи или предложения, сославшись на опыт предков – их-то никто оспаривать не станет, – Взять, к примеру, старое доброе радио.

Получив возможность общаться через моря и океаны, соединив континенты невидимыми нитями, люди сочли, что нашли универсальное средство, способное решить едва ли не все их проблемы. Охватившая наших предков эйфория рисовала в перспективе удивительное и манящее будущее, где вся планета опутана густой сетью радиоволн, несущих миру радиошколы и радиотеатры, позволяющих свободно и мгновенно делиться информацией со всем миром, объединяющих миллиарды людей в единую дружную семью.

Однако очень скоро выяснилось, что радио – не панацея, а всего лишь еще один инструмент. И только воля того, кто держит его в своих руках, определяет, на что он будет употреблен – на добро или на злодеяния. Агитация, пропаганда, травля – новые возможности были использованы с максимально возможной эффективностью.

Чуть позже та же участь постигла и телевидение, а потом и интернет. Мы всегда ждали от новых технологий прорыва в лучшее будущее, а по факту они раз за разом оказывались проводниками наших страстей и слабостей. Открывая новые миры, мы, вольно или невольно, приносили в них с собой весь груз старых грехов и пороков. Мы отравили североамериканских индейцев «огненной водой» и чумными одеялами, подсадили китайцев на опиум, и точно так же мы продолжаем тащить собственные изъяны и язвы в новый, синтетический мир, в Вирталию.

Будучи не в силах и далее вещать в пустоту, Алан сделал паузу, ожидая хоть какой-то ответной реакции. На его счастье в одном из кресел произошло небольшое шевеление – Иван Торбицкий, обширный и массивный старожил Лиги, председательствующий в ней на данный момент, имел что-то сказать.

– Вы удивлены? Разочарованы? – насмешливое презрение так и сквозило в его словах, – Или вы забыли, что во все времена самым ходовым товаром всегда были человеческие пороки, а первыми и самыми активными пользователями новых технологий как правило являются поставщики порнографии и наркодилеры? Вы ожидали набега ангелов с белоснежными крыльями?

– Разумеется нет! – Алан был готов к подобному повороту дискуссии, – Проблема несколько глубже, чем простое желание срубить денег по-быстрому. Вирталия – нечто большее, нежели простая возможность немного отвлечься, постреливая по монстрам или отстраивая базу на далекой планете. Мы создали полноценный мир, в котором можно полноценно жить. И точно так же, как при переезде в новый дом мы забираем с собой горы нажитого скарба, погружающиеся в Вирталию игроки приволокли с собой весь накопленный человечеством багаж, включая привычки, традиции и религию.

– Религия? В Вирталии? Забавный оксюморон, – Егор Плеско хоть и являлся наследником, пожалуй, самого влиятельного клана, с точки зрения интеллекта свою фамилию только позорил, – Чему там поклоняться? Транзисторам и микросхемам? Алгоритмам и массивам данных?

Алан снова вздохнул.

– В некотором смысле, – начал он осторожно, – стремление к поклонению и обожествлению как бы «зашито» в человеческий генокод. Мы не можем чувствовать себя уверенно и спокойно, не имея перед собой тех или иных кумиров, идолов, богов. Нам непременно необходимы некие маяки, ориентиры, помогающие находить свое место в окружающем мире, указывающие нам верный вектор движения, четко обозначающие, где добро, а где зло. Без них мы становимся слепы и беспомощны, хаотично тычась во все возможности, слепо бросаясь в омуты неоправданных надежд и обманчивых чаяний.

Ранее формированием соответствующих идеологических установок занимались традиционные религии, но по мере снижения их влияния люди начали изобретать новые культы и верования, приобретающие порой весьма причудливые формы. Религиозный вакуум настойчиво требует своего заполнения точно так же, как и вакуум физический. К сожалению, мы в свое время упустили тот момент, когда нам стоило бы озаботиться взятием данного процесса под контроль, и теперь вынуждены расхлебывать последствия собственной недальновидности.

– Какого рода последствия Вы имеете в виду? – Председатель поерзал в кресле, – Что за проблемы могут создать нам чудаки, ошивающиеся в Вирталии и бьющие там земные поклоны своим виртуальным божкам?

Всегда полезно иметь среди аудитории своего человека, который будет в нужные моменты задавать «правильные» вопросы, оживляя дискуссию и не позволяя другим слушателям увести ее далеко в сторону. Но можно обойтись и своими силами, построив доклад таким образом, чтобы соответствующие реплики сами просились публике на язык, стоит лишь сделать короткую паузу. Торбицкий пока вполне успешно справлялся с такой ролью, принимая подачи Алана и возвращая их обратно.

– Дело в том, что одной лишь Вирталией дело не ограничивается. С некоторых пор приверженцы тех или иных культов начали проводить свои собрания и в реале. Выглядят они по большей части как жалкая попытка подражания традиционным богослужениям, но их участников это нисколько не смущает, популярность подобных сборищ неуклонно растет.

– Но тут больше беспокоиться должны старые иерархи, у которых новички уводят паству, да и решать такие вопросы – работа полиции, а не наша. Кучка камлающих клоунов в балахонах – не та угроза, ради которой стоило созывать Совет.

– До недавнего времени, согласен, все происходящее выглядело как нелепое, но вполне безобидное баловство вроде любительских театральных кружков. Однако сейчас ситуация претерпела весьма серьезные и даже драматические перемены.

– Мы все внимание, – громада Торбицкого качнулась вперед, демонстрируя свою заинтересованность.

– Около месяца назад в Вирталии начал стремительно набирать популярность новый культ так называемого «Закованного Бога», – Алан почесал нос. Преамбула кончилась и дальше ему предстояло рассказывать о не самых приятных вещах, – Его последователи отличаются крайней нетерпимостью ко всем инакомыслящим, и очень скоро начали устраивать набеги на сборища конкурентов. До поры до времени все ограничивалось синяками и уничтоженным реквизитом, но потом появились первые жертвы. Не далее как вчера мне доложили об очередном, уже восьмом трупе.

– Что говорят в полиции?

– По большей части они стараются помалкивать, избегая ненужной огласки. Все новости они доставляют мне исключительно окольными путями, через Андрея. Никаких прямых контактов, чтобы ненароком не вызвать подозрений или слухов.

– К чему такие сложности?

– Дело в том, – Алан испустил очередной тяжкий вздох, – что сейчас их состояние наиболее точно описывается словами «тихая паника».

– Вот как? – теперь заинтересовался уже и Плеско.

– И для того имеются две веских причины, – Алан загнул один палец, – Во-первых, все убийства носят ярко выраженный ритуальный характер. И здесь нужно, скорее, говорить даже не об убийствах, а о жертвоприношениях.

– Ничего себе! – охнула доселе молчавшая Кристина Салеева, представлявшая в Совете коллектив Медиаторов, и ее огромные карие глаза потрясенно распахнулись, – Прям первобытное варварство какое-то!

– Или попытка кого-то запугать, – недовольно проворчал Торбицкий, – Ладно, с этим ясно, а вторая причина?

– Она состоит в том, что некто систематически вымарывает все данные с систем видеонаблюдения и трекинга, по которым можно было бы выследить убийц, фактически превращая их в невидимок. Разумеется, он полностью подчищает за собой и собственные следы, лишая правоохранителей любых ниточек, способных вывести на злоумышленников.

– Клоуны в балахонах, говорите? – хмыкнул Плеско, – Ну-ну.

– Логично предположить, что их покрывает кто-то весьма и весьма влиятельный, – задумчиво протянул Председатель, поглаживая подбородок, – Проворачивать такие фокусы под силу лишь немногим.

– А его мотивация при этом попахивает откровенным безумием! – поддала жару Кристина, – Кому и зачем могло понадобиться насаждать виртуальный культ, да еще столь агрессивными методами?

В зале повисла гнетущая тишина. Присутствующие мысленно перебирали всех облеченных соответствующей властью коллег и знакомых. Круг столь могущественных людей весьма узок, и здесь все очень хорошо друг друга знали. Мысль о том, что в их рядах завелся религиозный фанатик, внушала определенное беспокойство. Многие еще помнили времена, когда члены Лиги боялись нос на улицу высунуть, опасаясь пасть жертвой очередного покушения, которые организовывал юный Эдуард Саттар. Никому не хотелось верить, что те неспокойные времена вернулись вновь.

– Хорошо, ситуацию Вы нам более-менее разъяснили, – подытожил Торбицкий, – но каким образом происходящее затрагивает наши интересы, и какое содействие Вы надеетесь получить от Совета?

– В полиции этого пока вслух не говорят, но они небезосновательно считают источником новой заразы именно Вирталию. Рано или поздно, но их терпение лопнет, и они начнут требовать от нас навести порядок в своем хозяйстве. Может подняться крайне неприятный шум, который несомненно бросит тень и на их ведомство, но они сделают все возможное, чтобы повесить основную вину на нас.

– Так за чем дело стало? Что Вам мешает провести в Вирталии небольшую… прополку, – Плеско сделал рукой неопределенный жест, – Заблокировать или вовсе отлучить от нее игроков, замеченных в симпатиях к этому, как его, «Запертому Богу»? После хорошей показательной порки остальные сами отступятся.

– «Закованному», – недовольно проворчал Алан, – «Закованному Богу».

– Какая разница? Кто, вообще, такое дурацкое имя придумал? Что оно означает?

Забавно. Алан накануне всю голову себе сломал, пытаясь придумать, как половчее подступиться к самой щекотливой части своего доклада, и уж точно даже не предполагал, что его ассистентом в данном случае выступит Егор Плеско. Но его последний вопрос оказался самым настоящим снайперским выстрелом, попавшим точно в цель. Хотя сам доклад приятней от этого и не становился. Алан набрал в грудь побольше воздуха…

– На данный моменту меня не остается ни малейших сомнений в том, что «Закованный Бог» – это виртуальный двойник Александра Саттара.

Ответом ему стали дружно приподнявшиеся брови всех до единого членов Совета. На осмысление услышанного у них ушло несколько секунд.

– Тот самый двойник, при попытке создания которого Александр умер? – первым пришел в себя Торбицкий.

– Именно.

– Но Вы же говорили нам, что попытка закончилась неудачей! – взвился Плеско, – Что ничего не получилось!

– Да, процедура пошла не по плану, и в какой-то момент виртуальный Саттар вышел из-под нашего контроля. Разве это – не провал?

– Хорошенькие новости! – кресло жалобно скрипнуло, когда Торбицкий откинулся назад, навалившись на подлокотник, – Давайте-ка теперь все еще раз и с самого начала.

Привычно потеребив нос, Алан сложил руки на груди. Он вовсе не горел желанием делиться с Советом абсолютно всеми своими догадками и подозрениями, поэтому за языком требовалось следить с максимальным вниманием. Он до сих пор корил себя за то, что разоткровенничался тогда с Андреем, но собственному сыну он все же доверял куда больше, чем господам в солидных костюмах и дамам в дорогих платьях, окружавших его сейчас.

– Увы, но вещественных доказательств и неопровержимых улик я вам предъявить не смогу. Все мои соображения основаны исключительно на косвенных данных и анализе имеющейся в моем распоряжении информации, – заговорил он осторожно. Всегда полезно подстелить немного соломки, – Смута в умах людей, зависающих в премиальных сегментах Вирталии, началась буквально на следующий день после нашей попытки Александра «оцифровать». И я не вижу иной подходящей причины, которая могла бы вызвать столь резкую смену настроений. Никаких других изменений в систему мы в тот момент не вносили.

– Внешнее воздействие? – предложил версию Торбицкий.

– Перемены практически одномоментно начались во всех секторах премиум-сегмента. Невозможно за столь короткое время внести столь масштабные модификации в структуру системы, действуя извне. Пропускная способность каналов связи все же ограничена.

– Но почему именно премиум-сегмент? – недоуменно нахмурился Плеско, – Голодранцы богам не интересны?

– Двойник Александра имеет квантовую природу, и ему удобней всего действовать в родной стихии. А все наши самые передовые разработки сосредоточены как раз в новых, квантовых секторах. Там и воздействие на игрока можно оказать более сильное, более яркое…

– Это точно! – поддержала его Кристина, – С эмоциональной точки зрения люди словно проваливаются в омут, который мгновенно поглощает их с головой. Вынырнуть обратно без посторонней помощи практически нереально.

– У них настолько хорошо поставлена пропаганда?

– Дело не в пропаганде, не в рекламе, а в непосредственных ощущениях, – девушка нетерпеливо щелкнула пальцами, пытаясь подобрать доходчивую аналогию, – Мы изжили старых богов, но ничего не предложили взамен, отчего простой человек стал совершенно беззащитен перед любым проходимцем, который предложит ему привлекательную перспективу. А новая вера предлагает даже больше – она предлагает семью. Словно вы долгие годы сиротливо скитались по стылым углам, а потом вдруг нашли давно позабытый отчий дом, где вас окружили любовью и заботой. Это чем-то похоже на возвращение в идеализированное беззаботное детство, где вы всегда можете довериться любящей матери и сильному, надежному отцу.

– Вы испытали эти ощущения лично? Вы погружались в Вирталию? – Плеско подался вперед и даже в стол вцепился от напряжения. Подозрение, что и в ряды Совета мог закрасться один из почитателей «Закованного Бога», заставляло его нервничать.

– Те эмоциональные образы, что мы считываем, достаточно ярки и насыщены, чтобы по ним восстановить исходную картину, – Кристина подняла руки перед собой, – Нет необходимости все пробовать самому.

– Насчет вербовки адептов все более-менее понятно, – кивнул Торбицкий, закрывая данный вопрос, – но кто помогает Саттару здесь? Кто подчищает полицейские базы видеонаблюдения? Специалистов подобного уровня квалификации и имеющих соответствующий доступ не так уж и много…

– Думаю, это также его рук дело, – обреченно отозвался Алан.

– Разве эти базы никак не защищены?!

– Виртуальный Саттар действует изнутри системы, и для него внесение любых изменений в массивы данных не представляет труда, – Алан развел руками, – Все рубежи обороны рассчитаны на отражение внешних атак, а любые форпосты и пограничные заставы бесполезны, когда враг уже орудует у тебя глубоко в тылу.

– Я, возможно, задам глупый вопрос, – Плеско деликатно кашлянул, привлекая к себе внимание, – но что мешает его просто… отключить? Ведь этот Ваш Саттар 2.0 по сути – та же программа, разве нет?

Удивительно, но даже у Егора иногда случались просветления.

– Оккупированные им премиум-сектора Вирталии построены на базе наших новейших квантовых технологий. Любой присутствующий в них элемент – от крохотного камешка до полноценного обитателя – встроен в саму структуру информационных кристаллов, – Алан постарался ограничиться пусть упрощенными, но максимально образными и доходчивыми объяснениями, – Чтобы его оттуда выковырнуть, придется разрушить всю систему. Физически. Уничтожить, короче говоря.

И вновь в зале повисла тишина, вызванная на сей раз необходимостью подсчитать количество нулей в суммах возможных потерь. Представители Кланов являлись одними из крупнейших инвесторов Вирталии, рассматривая этот проект как способ укрепить и расширить свое влияние и общественную значимость. А большие деньги не приемлют резких телодвижений и спонтанных действий. Тут требуется тщательно обдумывать каждый шаг и всесторонне взвешивать каждое слово.

Алан терпеливо ждал их вердикта. Имея возможность давно и хорошо изучить своих собеседников, он нисколько не сомневался, что они предпочтут воздержаться от радикальных мер, предпочтя по возможности «заморозить» ситуацию в ожидании более позитивных новостей.

И не ошибся.

– Знать бы еще, что у старика на уме, – палец Председателя задумчиво выписывал кружки на столешнице, – Насколько я понимаю, все попытки связаться с ним успеха не имели, верно?

– Никакой реакции, – кивнул Алан.

– У Вас есть хоть какие-то предположения по поводу того, что он замыслил? В чем состоит его цель? Зачем виртуальному Саттару понадобились фанатичные последователи, насаждающие его персональный культ даже за пределами Вирталии?

– Власть, разве не очевидно? – искренне удивился Плеско, – Имея полный доступ ко всем компьютерным системам, он де-факто получил контроль над целым миром. Мы с вами до сих пор живы исключительно по его прихоти!

– Так-то оно да, – Торбицкий задумчиво наморщил лоб, – но к чему все это… обожествление, культ, жертвы? Какой в них практический смысл? Потешить болезненное старческое тщеславие?

– Власть над умами и душами тоже дорогого стоит, – покачала головой Кристина, – Иногда она дает даже больше, чем контроль над материальным миром.

От Алана не укрылась едва уловимая нотка ностальгической печали в ее голосе. После падения «Светлого Города» и изгнания Киры далеко не все ее соратницы покорно приняли свое поражение и отступили в тень. Одни пытались сопротивляться и были просто ликвидированы, другие, опасаясь преследований, бежали за Стену, но и те, кто остался, даже успешно встроившись в существующую систему, нет-нет, да и вспоминали дни былого величия. Такие глубокие душевные раны полностью не затягиваются уже никогда.

– Но мы же можем сглаживать особенно резкие всплески религиозного угара, ведь так? – голова Торбицкого величественно повернулась в ее сторону.

– Волей-неволей, но нам приходится это делать, – поймав едва заметный кивок Алана, Кристина продолжила, – Однако все, что мы можем – так это перераспределять избыточные эмоции между другими людьми. Такая терапия не может продолжаться бесконечно, рано или поздно все закончится тем, что религиозное безумство заразит и других. Мы не излечим болезнь, а просто размажем ее по большему количеству людей. Последствия могут быть самыми печальными.

– Лишенное прежних пастырей общество истосковалось по чудесам, по Вере, – поддержал ее Алан, – Народ буквально набрасывается на самые разные эзотерические учения и культы. Последователи «Закованного Бога» своей главной целью видят его освобождение, что бы это ни значило. Их энтузиазм и рвение просто зашкаливают, эпидемия может вспыхнуть мгновенно, и никакая сила уже не сможет ее остановить…