Текст книги "История человечества. Восток"

В 1912 году ученый-востоковед, дипломат, географ и путешественник Габриэль Ферран случайно наткнулся в Национальной библиотеке Франции на арабские рукописи. Это была большая морская энциклопедия, которую привез из первой экспедиции Васко да Гама. 500 лет тому назад, в сентябре 1499 года его экспедиция возвратилась в Лиссабон. Португальский мореплаватель был встречен с почестями, достойными героя. Действительно, ему первому из западноевропейцев удалось найти морской путь из Европы в Индию. И до него корабли европейцев, обогнув южную оконечность Африки, пытались пересечь Индийский океан, но, застигнутые бурями, терпели кораблекрушения.

Итак, вот уже несколько столетий Васко да Гама считается первопроходцем. Но португальский мореплаватель признался, что путь в Индию ему показал араб Малема Канака, который провел суда его флотилии от восточного побережья Африки до Калькутты (1498). Более 400 лет ученые пытались найти какие-нибудь сведения о лоцмане-пилоте, вошедшем в историю под таким именем. И только Ферран догадался – это не имя, а почетный титул, означающий примерно «учитель астрологии», человек, без советов которого не предпринимали серьезных действий ни правители, ни шейхи, ни купцы. Сопоставив арабские, турецкие и португальские учебники навигации, Ферран установил: автором крупнейшей энциклопедии и загадочным лоцманом Гамы был знаменитый арабский ученый, потомственный мореплаватель Ахмад ибн-Маджид. А вскоре рукописи Ахмада ибн-Маджида обнаружились в Дамаске, Мосуле и Санкт-Петербурге.

Ахмад ибн-Маджид был одним из самых крупных ученых в области мореходства того времени. На его труды опирались мусульманские мореплаватели последующих поколений. Теперь же они стали достоянием мировой науки, но по сей день не утратили своей ценности. Но три с лишним столетия его имя было скрыто во тьме веков. Впрочем, вся «эпоха великих путешествий и открытий XV–XVI веков», периода, когда западноевропейцы открывали для себя неизвестные им страны (правда, давно известные многим другим народам), не состоялась бы без арабской морской культуры. Именно высокий уровень развития арабской мореходной техники стал основой для развития европейского судоходства и судостроения. Именно у арабов научились европейцы применению изобретенного китайцами компаса и пороха.

Так что истоки великих европейских морских путешествий находятся в портах и морях, окружавших мусульманские страны. Как уже упоминалось, европейцы позаимствовали именно у арабов основы навигации, а вместе с ней названия десятков звезд-ориентиров. Только заимствовав у мусульман оснастку кораблей с косыми парусами, европейцы получили возможность совершать дальние морские путешествия.

Что касается поисков путей на восток, то еще за многие столетия до начала европейских плаваний жители аравийских побережий – арабы – уже плавали к берегам Индии и дальше. Аравия, страна плодородных нив и садов, вела интенсивную торговлю с не менее богатыми ближними и дальними соседями. Не только сухопутными караванными путями перемещались арабские купцы. Лучшие в мире корабли пересекали Индийский океан. На побережье Индии, на Мальдивских и Лаккадивских островах, на Цейлоне и в Индонезии существовала разветвленная сеть арабских торговых и ремесленных поселений. Мирное экономическое проникновение, дружеские отношения между народами облегчили установление ислама в регионе. Мусульмане восточного побережья Африки и побережья Аравии вот уже несколько поколений не знали нападений христиан, занимались ремеслами и торговлей. цветущие города, крупные морские порты, красивые дворцы, многолюдные базары стали почвой для легенд и сказок. Именно в этот регион планеты стремились проникнуть европейцы.

Фрагмент рукописи Ахмада ибн-Маджида

После открытия в 1492 году испанскими экспедициями Колумба «Западной Индии» (как тогда думали) португальцы захотели закрепить за собой права на «Восточную Индию». В 1497 году эскадра из трех военных кораблей и транспортного судна покинула Лиссабон, прошла вдоль западного берега Африки, обогнула континент и оказалась в неизвестном европейцам Индийском океане. Здесь португальцы и обнаружили арабские поселения. Первый же город, на который наткнулась экспедиция Гамы, поразил португальцев богатством и гостеприимством населения.

Мусульмане, воспитанные в веротерпимости, привыкли к тому, что приплывавшие из многих стран корабли не представляют опасности и не угрожают их благополучию и тем более жизни. Не догадывались местные правители, что прибытие христианских кораблей положит начало уничтожению накопленного веками богатства, разорвет экономические связи, превратит их страны в колонии.

Первым сигналом, на который следовало бы обратить внимание мусульманам, стало поведение португальцев. Едва войдя в зону мусульманской цивилизации, пришельцы начали захватывать купеческие лодки, считая их военной добычей, пытали их хозяев, чтобы получить сведения, нужные для дальнейшего плавания. И так они продвигались на север вдоль побережья, пока не вошли в сомалийский порт Малинди.

Местный шейх встретил Васко да Гаму дружелюбно и сразу откликнулся на его просьбу дать лоцмана, способного провести корабли в Индию. «Вас поведет сам Ахмад ибн-Маджид» – пообещал шейх.

На следующий день на флагманский корабль «Сан-Габриэль» поднялись старик и матрос, несший его сундук. Арабы держались с достоинством. Молча, не показывая удивления, осмотрели корабль. Васко да Гама с трудом скрывал свое волнение. От этого араба, его опыта зависит судьба экспедиции, жизнь португальцев. Сможет ли он кратчайшим путем вывести их к какому-нибудь индийскому порту? Удастся ли избежать штормов, муссонных ветров и тайфунов, слухи о которых доходили даже до Европы? Что он понимает в мореплавании, этот высокий, стройный мусульманин, скорее похожий на ученого или шейха, чем на морского волка?

Васко да Гама повел лоцмана на капитанский мостик и вынул из шкафчика астролябию и секстант. Эти важнейшие для мореходов приборы были изготовлены лучшими специалистами Европы по заказу короля Мануэле I. Араб скользнул по приборам безразличным взглядом, не выразив никакого удивления и интереса. Васко да Гаму охватила паника – если лоцман не оценил, а может, даже и не понял, что ему показывают, как же он поведет его корабли?

А лоцман неторопливо подошел к своему сундуку и вынул блеснувший на солнце прибор. Васко да Гама догадался, что ему показывают более сложную и, возможно, более точную астролябию. Как бы извиняясь за скептическое отношение к достижению европейцев, Ибн-Маджид пояснил, что такими инструментами, как у Васко да Гамы, пользовался его прадедушка.

Чрезвычайно интересно читать отзывы португальцев об Ахмаде ибн-Маджиде. Хронист Васко да Гамы Жоау ди Барруси написал: «…Да Гама остался весьма доволен знаниями Ахмада ибн-Маджида, особенно когда мавр показал ему карту всего индийского побережья, построенную, как вообще у мавров, с меридианами и параллелями, весьма подробную (…) Так как квадраты (долгот и широт) были весьма мелки, карта казалось очень точной. Да Гама показал мавру астролябию из дерева, привезенную им, и другие металлические астролябии для определения высоты Солнца и звезд. При виде этих приборов мавр не выразил никакого удивления. Он сказал, что арабские кормчие Красного моря пользуются приборами треугольной формы и квадрантами для того, чтобы измерять высоту Солнца и особенно Полярной звезды; это весьма употребительно в мореплавании. Мавр добавил, что он сам и моряки из Камбея и всей Индии плавают, пользуясь некоторыми наиболее знаменитыми звездами, как северными, так и южными, расположенными посреди неба на востоке и на западе. Для этого они пользуются не астролябией, а другим инструментом, состоящим из трех дощечек, последний имеет ту же цель, что у наших моряков halhestilha…»

24 апреля 1498 года Ахмад ибн-Маджид вывел португальскую эскадру из Малинды и взял курс на северо-восток. Он знал, что здесь в это время дуют попутные ветры-муссоны. Лоцман блестяще провел флотилию, прорезав западную часть Индийского океана почти по самой середине. 17 мая показался берег. Это была Индия – страна, к которой рвались европейцы. К вечеру 20 мая португальские суда остановились на рейде против города Каликут (ныне Кожикоде). Лоцман подошел к адмиралу со словами: «Вот она, страна, к которой вы стремились».

Кто же был этот лоцман, открывший европейцам морской путь в Индию?

Полное имя его – Шахабаддин Ахмад ибн-Мад-жид ибн-Мухаммад ибн-Му’аллак ас-Са’ди ибн-Абу р-Рака’иб ан-Наджди, а родился он в городе Джульфа в Омане примерно в 1440 году. Не известна и точная дата его смерти. Утеряны многие его работы, однако обнаруженные в Париже и Петербурге трактаты датированы 1462–1495 годами. С детства Ахмад ибн-Маджид полюбил море. Несколько поколений его предков были мореходами, и Ибн-Маджид унаследовал профессию отца и деда. Мальчиком стал плавать на корабле отца, а в 1462 году юноша закончил работу над произведением, которое писал в часы отдыха. Это поэма называлась «Краткое содержание про основы науки морей». В ней одиннадцать глав, посвященных многим вопросам мореплавания. Автору было всего 22 года. Но он уже стал самостоятельно водить корабли.

В 1462 году Ахмад ибн-Маджид написал еще семнадцать лоций о судовождении в разных областях Индийского и Тихого океанов. Всего он написал около 40 работ (большей частью в стихах), представляющих собой обстоятельный свод теории и практики морского дела арабов, основанный на богатом практическом опыте предшественников. В них описаны маршруты, которыми водили суда арабские мореплаватели от Занзибара и Мадагаскара до Тайваня и отдаленных островов Индонезии. После Ибн-Маджида никто не смог усовершенствовать лоцию вождения парусных судов в Красном море, которую он составил.

Интересно отметить, что эти произведения написаны стихотворным стилем раджаз и невелики по объему. Это способствовало тому, что их заучивали на память моряки, которые остро нуждались в практических руководствах.

Ахмад ибн-Маджид написал также «Семичастную поэму», «Поэму об астрономии» и поэму «Истинный путь капитана».

Лоцманы, как и капитаны кораблей, были облечены большими правами, но и несли огромную ответственность. От их знания и умения зависели жизни членов экипажа, сохранность товаров, благополучное прибытие в нужный порт. В эпоху Ибн-Маджида требованиям, предъявляемым к лоцману в мусульманском мире, уже придавалось настолько большое значение, что они были кодифицированы в актах государственной важности.

В сохранившихся арабских и турецких рукописях Ибн-Маджида называют «львом моря» и «предводителем морской науки». Последнее прозвище закрепилось за ним благодаря неутомимой сорокалетней деятельности в качестве популяризатора навигационной науки и автора многочисленных трудов. Он усовершенствовал курс навигации и изложил его в нескольких трактатах.

Но главным трудом его жизни по праву считается «Книга полезных данных об основах морской науки и ее правилах», явившаяся вершиной трудов арабских географов, своего рода энциклопедией знаний в этой области и законченная в 1490 году, за восемь лет до участия в экспедиции Васко да Гамы. К этому времени автор имел за плечами около 40 лет практики мореплавателя и обширные знания, полученные от деда, отца и других опытных лоцманов.

Фрагменты сочинений знаменитого арабского географа аль-Идриси

Любопытно перечислить названия ее двенадцати глав: 1. История мореплавания. 2. Профессиональные и этические требования к лоцману. 3. Лунные станции. 4. Румбы розы ветров 5. Старые землеописатели и звездочеты. Счисления лет (календарь). Подвижные и неподвижные светила. 6. Виды плаваний по заданному маршруту. Управление на курсе. 7. Наблюдения над звездами. 8. Управление судном. Наука о признаках приближения суши. 9. Побережья Южного полушария. Три группы кормчих. 10. Величайшие острова мира (большая десятка). 11. Муссоны Индийского океана. 12. Лоция Красного моря.

Перечень затронутых тем просто поражает! К этому можно добавить, что мусульманские ученые открыли муссоны и ввели в науку понятие о розе ветров, используемое и поныне. Сама же книга (это 177 рукописных листов; имеет 140 поэтических включений) содержит теоретическую и практическую части. Большой интерес представляют исторические главы. Ахмад ибн-Маджид своими величайшими предшественниками называет трех арабских мореплавателей. Это Мухаммад ибн-Шазан, Сахль ибн-Абан и Ляйс ибн-Кахлан. Благородство автора видно в таких его словах: «Преемник начинает оттуда, куда дошел предтеча, и мы почтили их науку и сочинение и прославили их способность – да осенит их милость Божья! <…>…я – четвертый после этих трех».

А что же с португальской экспедицией? После написания книги не минуло и десяти лет, как в судьбе народов индо-океанского бассейна и в жизни Ахмада ибн-Маджида произошел крутой перелом. Как уже было сказано, 24 апреля 1498 года арабский мореплаватель взошел на палубу «Сан-Габриэля», флагманского корабля экспедиции Васко да Гамы, и впервые в истории повел португальскую флотилию из Африки в Индию. За 26 суток Ахмад ибн-Маджид провел португальцев от порта Малинди в Восточной Африке до Каликута на малабарском берегу Индии.

Население Каликуты встретило Васко да Гаму приветливо. Правда, купцы почти не покупали португальских товаров, указывая на их низкое качество, а бедняки платили гораздо меньше, чем рассчитывали получить португальцы. И все же удалось немного закупить гвоздики, корицы и драгоценных камней. Васко да Гама попросил местного правителя отправить с ним богатые подарки королю, а когда тот отказался, захватил заложников – нескольких знатных лиц города – и отплыл с ними в обратный путь. Подарки для короля и себя он вытребовал в Малинди. Шейх также снабдил флотилию свежими припасами, а восточными товарами португальцы набили трюмы, захватывая и уничтожая купеческие корабли в Аравийском море.

Таким образом, уже первая «мирная» экспедиция принесла португальской казне немалую прибыль. Этот поход стал началом колониального порабощения народов Востока. В 1502 году в Индию ушла вторая экспедиция Васко да Гамы – на этот раз из 20 кораблей, имевших на борту пехоту и пушки. Первым в груду развалин был превращен цветущий Каликут. Португалия поспешила закрепить за собой «права» на Индию и сразу же приступила к надлежащей экономической, политической и военной организации дела. Основной торговый поток пошел не через Средиземное море и Аравийский полуостров, как прежде, а через два океана, вокруг Африки. Почти 90 лет Португалия контролировала торговлю западноевропейских стран со странами Индийского океана и Китаем. Затем страны этого региона захватила Великобритания.

Старинная рукопись сохранила горькие слова раскаяния великого морехода Ахмада ибн-Маджида. С горечью вспоминает он в своих урджузах: «Они (португальцы) прибыли в Каликут. Там они покупали и продавали, властвовали и притесняли, опираясь на местных князьков. Приплыла с ними и ненависть к исламу. Люди предались страху и озабоченности… О, если бы я знал, что от них будет!» На склоне лет он видел, как чужеземцы разрушают многовековую культуру, обращают в рабство целые народы, уничтожают корабли, «отбирая» у арабов море.

Началась кровавая колонизация Азии. И буквально за пару лет пришел конец океанскому мореплаванию мусульман, которые с этих пор были задействованы, за небольшими исключениями, лишь в каботажном плавании.

Все это происходило на глазах у Ахмада ибн-Мад-жида, и он сам теперь был вынужден перейти на местного значения линию Аден – Джидда, которая специализировалась в основном на перевозке паломников. Три последние лоции моряка датированы 1501 годом. Они посвящены Красному морю, в них много слов, осуждающих поведение «франков» на Востоке. После этого следы Ахмада ибн-Маджида теряются, но принято считать, что он скончался не позже 1510 года.

500-летие открытия морского пути в Индию португальцем Васко да Гамой торжественно отмечалось по решению ЮНЕСКО. Однако не стоит забывать, что расширение европейцами своего географического кругозора стоило жизни миллионам арабов, индейцев, африканцев, жителей Индокитая… Порабощение народов Америки, Африки, Южной и Юго-Восточной Азии сопровождалось уничтожением великих культур и цивилизаций.

К сожалению, имя Ахмада ибн-Маджида в истории мореплавания, написанной учеными западноевропейских стран, практически не упоминается. А оно должно было бы стоять рядом с именами Магеллана, Васко да Гамы, Колумба и других.

После Ибн-Маджида мусульманская культура породила еще одного великого мореплавателя и теоретика мореплавания. Им был Сулейман аль-Махри. Главным трудом его жизни является «Махрийская опора в точном познании морских наук», которая по широте охвата затронутых тем приближается к произведению Ибн-Маджида, хотя нового материала в ней слишком немного, – это, в основном, результаты уточнения старых данных.

В XVI веке арабское мореплавание практически сошло на нет; сохранились лишь немногие линии мест ного значения, вроде упомянутой уже линии Аден– Джидда, которая специализировалась на перевозке паломников.

Начиная с XVII века в мусульманском мире прежде цветущая пышным цветом наука пришла в полный упадок, и ее возрождение началось лишь в XIX веке (хотя не стоит преувеличивать уровень этого упадка, все же кое-какие очаги культуры и просвещения продолжали гореть на фоне общего мрака).

В 1517 году окончательно распался Арабский халифат. Эстафету лидеров исламского мира переняли турки-османы, которые тоже не были сухопутной нацией. Они обладали мощным флотом, но практически все свои знания переняли у арабов. Об этом красноречиво свидетельствует упоминавшаяся «Морская энциклопедия» Сиди Али Челеби, которую тот написал на турецком языке в городе Ахмедабаде, столице Гуджарата. Кроме того, турки развивали в основном военный флот, это было обусловлено непрекращающимися войнами как в Европе, так и в Азии.

В результате Османская империя смогла восстановить контроль мусульман над многими островами Средиземного моря (Критом, Родосом, Мальтой, множеством мелких островов, ныне принадлежащих Греции, а также Кипром), противостоять нашествию европейцев в районе Персидского залива и Аравийского моря. Так в XVII столетии туркам и иранскому шаху Аббасу удалось вытеснить португальцев с Аравийского полуострова, был отвоеван стратегически важный порт Ормузд.

Кроме того, наблюдался некоторый прогресс на Востоке мусульманского мира – в державе Великих Моголов. О мореплавании, в частности, писал Абу-л-Фазл Аллами (1551–1602), военачальник, царедворец, друг императора Акбара. В своей «Акбаровской книге» (1595) Аллами привел перечень разрядов корабельной службы в Индийском океане.

В сказке «Тысячи и одной ночи» Шахерезада повествует о том, как Синдбад-мореход путешествует по морям, торгуя редкостями и наживая богатство. Так существовал ли Синдбад-мореход и его экипаж в действительности?

Синдбад (от перс. Ас-Синдибад, или араб. Синди-бад аль-Бахри) – имя легендарного моряка, родившегося, по преданию, в Багдаде или Басре во времена халифата Аббасидов, герой цикла рассказов ближневосточного происхождения. Он попадает во множество фантастических приключений во время путешествий через моря к востоку от Африки и Южной Азии, встречается с удивительными существами и сверхъестественными явлениями. Истории его путешествий и составляют «Семь путешествий Синдбада-морехода» в книге «Тысячи и одной ночи»

Имя Синдбад – персидское по происхождению, намекающее на персидские корни оригинала. Более того, некоторые ученые считают, что книга о Синдбаде вообще была первоначально составлена в сасанидской Персии, хотя ее автор явно был знаком с индийскими трудами, повествующими о путешествиях, возможно, в переводе с хинди на фарси. Однако древние тексты цикла написаны по-арабски, а более современные и средневековые сохранились в персидской версии. Кстати, мы пишем «Синдбад» с прописной «с», как имя собственное, а это может быть искаженным индийским словом «синдхупати» – «владыка морей». Так в те времена называли капитанов и владельцев судов.

«Тысяча и одна ночь». Предыстория

Стоит сказать несколько слов о том узорчатом ковре, куда так красочно вплетены семь путешествий Синдбада-морехода. Ученых всегда интересовало, какую информацию передавали предки своим отдаленным потомкам, зашифровав ее в виде мифов, легенд и сказок. Стоит этим вопросом задаться серьезному исследователю, и тогда обретает реальную жизнь сказочная Троя и Шлиман делает свое замечательное открытие…

Со сказками «Тысячи и одной ночи» и того интереснее.

Сказки «Тысяча и одна ночь» восходят к VIII–X векам и представляют собой огромный сборник народных сказаний арабского Востока, а также Персии, Индии и Египта, с которыми арабы поддерживали оживленные торговые связи. Причудливая фантазия, сложные авантюры прихотливо переплетаются в них с реалистическим изображением жизни и быта разных слоев населения средневекового восточного города. Большая часть сказаний приурочена к царствованию халифа Гаруна аль-Рашида (VIII в.), которому сказочная традиция приписывает необыкновенную мудрость и справедливость. Многие сказки напоминают по типу средневековые городские новеллы (фабльо) с характерным для них грубоватым комизмом. Героями нередко выступают ремесленники, поденные рабочие, бедняки, относящиеся иронически к представителям светской власти и духовенству. Умные, ловкие простолюдины всегда находят выход из любого затруднительного положения и одурачивают надменных богачей.

Повествование начинается с того, как находчивая и мужественная Шахерезада, спасая свою жизнь и жизнь многих других молодых женщин города, рассказывает царю Шахрияру, ранее обманутому женой и поклявшемуся казнить каждую новую жену после первой же брачной ночи, занимательные истории. С наступлением утра она прерывает свое повествование на самом интересном месте, и увлеченный рассказом царь откладывает казнь на одну ночь, чтобы дослушать занятную историю до конца. Так продолжалось тысячу и одну ночь, пока царь не объявил о своем решении помиловать Шахерезаду, родившую ему за это время трех сыновей.

Создателем-составителем традиционных 12 книг «1001 ночи» был французский знаток восточных языков Антуан Галлан (1646–1715). Именно в его переводе этот сборник и получил мировую известность. С этого издания делались и первые русские переводы (самый ранний – в 1763 году).

Но, оказывается, что только первые две и отчасти третья книга привычного для нас текста являются переводом арабского сборника. Остальные сказки Галлан сам вставил в рамку ночей, как, например, им же разделенные на 21 ночь сказки о Синдбаде-мореходе в третьей книге. А восьмую книгу в 1709 году модный парижский издатель Барбен составил сам из готового перевода сказки о Ганиме и двух других – «Зейн ал-Аснам» и «Худадад». Этим уже наполовину разбавленным томом издание могло бы и завершиться, но в том же 1709 году Галлан нашел новый источник для продолжения серии: он познакомился с неким христианином-маронитом из Алеппо по имени Ханна Дияб, знавшим много сказок на память. Знаменитые «Аладдин и волшебная лампа» и «Али-Баба и сорок разбойников» обязаны своим существованием именно ему. А на арабском языке в записанном и напечатанном виде они появились уже потом в переводе с французского. Английский же перевод сказок о Синдбаде был сделан в 1885 году сэром Ричардом Бертоном.

Хотя Галлан, Бертон и другие западные переводчики сгруппировали и включили истории о Синдбаде в сказки Шахерезады, однако они сформировались совершенно независимо от других историй «1000 и 1 ночи», и современные переводы арабских ученых часто не включают в себя рассказы о Синдбаде и еще несколько других арабских сказок, которые стали привычными для западной аудитории.

Синдбад-носильщик и Синдбад-мореход

Как и в «1000 и 1 ночи», в целом история о Синдбаде – обрамленный цикл рассказов, который выглядит следующим образом: во дни Гаруна аль-Рашида, халифа Багдада, бедный носильщик (тот, кто выполняет для других поиск товаров на рынке и по всему городу) отдыхает на скамейке у ворот дома богатого купца. Он жалуется Аллаху на несправедливость мира, которая позволяет богатым жить в праздности, когда он должен трудиться и оставаться бедным. Хозяин дома слышит это и зовет к себе бедного носильщика, угощает и знакомится с ним, и оказывается, что они оба – тезки, их обоих зовут Синдбадами. Богатый Синдбад рассказывает бедному Синдбаду, как он стал богатым по воле Аллаха благодаря 7 чудесным путешествиям, к описанию которых он затем и переходит.

Вот путешествия Синдбада, рассказанные в книге «Тысячи и одной ночи»:

первое – к острову, оказавшемуся китом;

второе – встреча с птицей Рухх;

третье – встреча с великаном-людоедом;

четвертое – путешествие в Индию и женитьба на индуске;

пятое – Синдбад становится рабом злого старика;

шестое – путешествие в страну крылатых людей;

седьмое – последнее путешествие Синдбада.

Загадки подлинных маршрутов плаваний Синдбада, или Куда он плавал?

Эти семь путешествий в мифологизированной форме отразили реальные плавания, которые совершали отважные арабские мореходы тысячу и более лет назад в поисках сокровищ Востока: камфары и корицы, перца и амбры, шелка и какуллийского алоэ, бриллиантов, фарфора, сандалового дерева.

При внимательном чтении «Тысячи и одной ночи» в стране Серендиб угадывалась Шри-Ланка, в стране Забаг – современная Суматра, в Чампе – побережье Вьетнама, в островах Михраджан – Малайский архипелаг. Названия Хинд и Син обозначали Индию и Китай – те края, с которыми арабские купцы вели активный товарообмен, но которые для рассказчиков и слушателей времен Гаруна аль-Рашида, собиравшихся в постоялых дворах Багдада или Басры, оставались экзотическими, сказочными странами, «островами посреди моря».

Окрестности Каликута славились плантациями черного перца – и тысячу лет назад арабские купцы увозили оттуда специи в портовый город Басру. Может быть, именно Малабарский берег – тот район его, что арабы называли Кулам-Мали, – и дал жизнь строчкам в сказке о четвертом путешествии Синдбада: «…и тогда я всмотрелся в то, что увидел, стоя вдали… и вдруг оказалось, что это толпа людей, которые собирают зернышки перца…».

Серендиб, страна драгоценных камней, ядовитых змей и райских садов… Римляне называли этот остров Тапробане, арабы – Серендиб, англичане – Цейлон. Местные же жители еще со времен Рамаяны дали ему имя Шри-Ланка. Это земля буддийских святынь, затерянных в джунглях древних городов, экзотических животных и голубых сапфиров. Если собрать воедино все версии сказок о Синдбаде, то получится, что мореход бывал здесь дважды. Вот что рассказывал он, повествуя о втором путешествии:

«И мы шли до тех пор, пока не пришли в сад на большом и прекрасном острове, и в саду росли камфарные деревья, под каждым из которых могли найти тень сто человек… А на этом острове есть одна порода животных, которых называют аль-каркаданн… Это большие звери, и у них один толстый рог посредине головы длиной в десять локтей, и на нем изображение человека… Зверь, называемый аль-каркаданн, носит на своем роге большого слона и пасется с ним на острове, и жир его течет от солнечного зноя на голову аль-каркаданна и попадает ему в глаза, и аль-каркаданн слепнет… Я видел на этом острове много животных из породы буйволов, подобных которым у нас нет; и в этой долине много алмазных камней…»

Цейлон и правда славился рубинами, сапфирами, топазами, турмалинами, аметистами. Насчет буйволов и слонов – тоже правда: на острове они всегда водились в изобилии. Все остальное в приведенном отрывке, конечно же, вымысел, из-за чего и называют «Путешествия Синдбада-морехода» сказками, а не исторической хроникой.

По одной из версий седьмого путешествия Синдбада, мореход снова оказался в Серендибе: он попал в плен к пиратам, которые продали его в рабство торговцу слоновой костью. Торговец заставлял Синдбада каждый день отправляться в лес, убивать слона и отрезать бивни. В конце концов, слоны, взмолившись о пощаде, показали мореходу свое тайное кладбище, где бивней было столько, что «не счесть и не исчислить»; и Синдбад с той поры мог снабжать хозяина товаром, не покушаясь на жизнь слонов…

Суматру древние арабы называли Страной золота. Впрочем, как ни манил остров Забаг драгоценностями, но средневековые мореходы старались избегать его: по распространенному поверью, Страну золота населяли злобные каннибалы. Именно с Суматрой связывают четвертое путешествие Синдбада, когда мореход, попав на остров после кораблекрушения, отказался принимать от местных жителей отупляющую пищу и потому избежал участи своих товарищей: несчастных откармливали на убой.

Во время пятого путешествия Синдбад опять побывал в Забаге и встретился на берегу со стариком в плаще из древесных листьев. «И я подошел к старику, и поднял его на плечи, и пришел к тому месту, которое он мне указал, а потом я сказал ему: «Сходи не торопясь»; но он не сошел с моих плеч и обвил мою шею ногами. И посмотрел я на его ноги и увидел, что они черные и жесткие, как буйволова кожа. И я испугался и хотел сбросить старика с плеч, но он уцепился за мою шею ногами и стал меня душить».

Злой старик оказался шейхом моря, и Синдбад с большим трудом смог освободиться от него. Исследователи арабских сказок полагают, что прообразом шейха послужили… орангутаны, которых мореходы принимали за представителей демонических сил.

Тайна прототипа, или Кто есть кто?

Вопрос «Кем был Синдбад-мореход на самом деле и был ли вообще» волнует многих. Может быть, прототипом Синдбада-морехода является историческая личность. Но какая?

На арабском Востоке никого не нужно было убеждать, что Синдбад жил на самом деле. Даже восточные историки признают родиной человека, ставшего прототипом сказочного морехода, оманский город Сохар.

Если же верить «Лондонским хроникам», история Синдбада-морехода, как полагают, обязана появлению на свет преданию о святом Брендане, именины которого припадают на 16 мая. Святой Брендан известен главным образом своим плаванием к Блаженным островам. Возможно, ирландские монахи принесли эту легенду с собой в IX веке на Восток.

Нет сомнения в том, что Брендан – лицо историческое. На протяжении своей долгой жизни, а прожил он почти сто лет (484–577), он основал несколько монастырей. Наиболее известный из них монастырь в Клонферте, поэтому Брендана часто называют Брендан из Клонферта.