Текст книги "Приоткрытое окно"

Мысли, письма, миниатюры

* * *

Люби, это – оружие. Не надо воспитателей и педагогов. Каждый сам по себе, уже с момента зачатия – Личность или только часть безликого многообразия. Люби, это – оружие. Люби свое состоявшееся или не состоявшееся дитя, порой совсем не такое, каким мы бы хотели его видеть, с его шалостями, грубостями и непослушанием. Отчаяние, злость, досада – лишь факт нашей слабости, и – не спасут дитя. Только любовь может стать мукой, укором, угрызением совести и одновременно спасением. Каждый бережет и имеет то, что имеет, что сберег.

У меня есть мое сокровенное – близкие, напоминающие мое спрятанное «я». Да, это сокровенное… Любить то, что имеем, и беречь… Любовь – оружие.

* * *

Брат мой, отец мой, муж мой, друг мой…

Хорошо ли вам в тех одеждах, надев которые однажды – несете…

Так уж сложилось, что я на пути вашем несу свою женскую ношу, вольно и невольно к вашим судьбам мужским имея отношение. Несу на пути – мудрое, женское, вечное. Как никто другой, вижу и понимаю вас и в горе и в радости, здравии и болезнях, в счастье и любви, достижениях и ошибках. Говорят, во хмелю человек обнажает себя. Так что же получается? То обнаженное, что видеть мне порой приходится, убеждает, что не так вы жизнь свою себе представляли. Не те рубежи и успехи, не те друзья и богатства, не то применение уму, талантам.

Сказали и забыли, ушел хмель… Вот утро светлое – новый день. И все идет по-старому. А я думу думаю. Поженски понять хочу. Как жить с тем, что глубоко внутри сокрыто, а во хмелю порой на волю рвется? Надо ли трезвые жизни переделывать или, уж как есть, так пусть и будет? Всем, видно, не помочь…

* * *

Разбавленные прозой стихи выглядят острее. В стихах – возник поток, и торопишься записать хоть днем, хоть ночью, но сиюминутно. С прозой иначе. Сначала появляются темы, зерна, зацепки, сюжеты. Они долго сидят в голове, крутятся и перелистываются. Когда отдельные сюжеты нагло повторяются, то становится понятно, что они претендуют на рассказ. Они выстраиваются в очередь и ждут своего часа. Нет пока потоков и нужных слов. Но вдруг! Ты, как спортсмен, чувствуешь, что сейчас стартовый выстрел. Бег с шестом – написание прозы. Вот твой шест (перо и бумага на месте), ты бежишь. И когда ты уже в воздухе – строчки стремятся на бумагу. Ты приземляешься – есть! Высота взята. Ты берешь следующую очередную тему. И, раскачиваясь с пером-шестом дни, месяцы, копишь мысли, ждешь старта и опять бежишь. А когда не бежишь, то наблюдаешь жизнь и выстраиваешь темы, как спортсменов в дружной команде. Каждому придется однажды побежать с шестом и взять свою высоту.

* * *

Жизнь кажется адом, если за не то съеденное, не то сказанное, не то выпитое, не там брошенное, не так надетое, одергивают и попрекают.

Так портятся лучшие отношения. Невоспитанно и пошло внедряться в тайный мир своих близких. Не забывайте оставлять детям, мужьям, женам, друзьям, право на личное пространство. Человеку естественно в обществе – быть в одном обличии, а наедине с самим собой – выглядеть иначе.

В связи с этим – хорошо, когда с другом не надо изображать из себя ангела, не вздрагивать, когда открывается дверь. Можно быть естественной, не бояться, что тебя, в очередной раз, попрекнут чем-то. Ты ведь дома, расслабься… Дружба – это и есть принятие нас разными. Нельзя причесать под свой маразм человека и потом говорить, что это гармония. Нельзя, укротив, наступив ногой сверху, торжествовать мнимую победу над диссонансом.

* * *

Так всех перепутало и разбросало. Такое множество социальных групп и прослоек. Ощущение вечной турбулентности сталкивает и пересекает. Нет покоя ни эмоционального, ни физического. Верная, видимо, поговорка, что «Сытый голодного не разумеет». Видимо, великое мастерство – плыть по принципу «бассейна», каждому – по своей дорожке.

Отголоски дыма

Лежали. Затаились. Пытались выжить. А что же было у каждого из вас, когда сильный запах гари и густой дым не давали нормально жить и дышать?

Блочная шестнадцатиэтажка. Москва. Митино. Ангелов переулок. То, что есть какая-то связь с ангелами, – придает силы. Двушка-распашонка на пятом этаже. Есть надежда на сквознячок, хотя слово сквозняк звучит как издевательство. Суховейчик, при +40° С, жарко веет с одной стороны квартиры в другую ее часть, не принося никакого облегчения. Дым, гарь, смог отсечь закрыванием окон нереально, 60 квадратных метров жилья без кислорода и охлаждения… А если метраж еще меньше или квартира под крышей, где все кипит? Или в квартире не два человека, а больше, дети… Все – в сравнении. Что делать? Меньше движения, простыни мокрые на окна – от гари, темные шторы – от солнца. И – лежать в ожидании милости от природы. Кондиционер уже не купить: ажиотаж. Их не хватает. Они дороже золотых – платиновые. От жары и ядовитого смога быстро сохнут и опадают листья деревьев, плавится асфальт. В магазин за вентилятором надо идти по открытому раскаленному пространству. А есть ли они в магазине и какова их цена сегодня? Как быть пенсионерам, матерям-одиночкам с небольшим достатком?

Нашему герою за семьдесят, плюс гипертония. Казалось бы – возраст… Но он, голый, ложится на мокрую простыню и думает о вине, женщинах, о прошлом и будущем. Когда по телефону ему звонят родственники, дети, то он бодро, артистично выкрикивает из последних сил: «Гарь? Да нет, все хорошо, не волнуйтесь. Мы с матерью отлично справляемся. Просто накручивают по телевизору». Моему отцу за семьдесят, его матери девяносто шесть. Вот она, выносливость. Вот где требуется медаль. Они войну вместе прошли, пережили многое. А сколько молодых людей в истерике, заражают этим состоянием и так раскаленную атмосферу. Бабушка мне сейчас рассказывает: «Ох, угорела я, угорела, внученька. Лежу, не шевелюсь. Вижу – зашел сын. Глазами моргну, чтобы знал – живая. Он мне все простыни менял, сохнут, как под утюгом, час – и сухая. Руку к окну лоджии выставлю – горячо, лежу дальше. А что делать? Все так». Будет ли такое каждый год? Или еще хуже? Паника. Отец и бабушка спокойно пережили этот кошмар. Сейчас неправильно рассуждать, кто больше дыма хлебнул, кто меньше. Кто-то явно оказался слабее, но не его в том вина. У всех разная выносливость, у кого-то аллергия, астма, гипертония, больные сосуды, слабая терморегуляция организма. Запах гари вызывает инстинктивную тревогу и у людей, и у животных. Тревога накапливается. Люди с неустойчивой психикой, которым плохо всегда, в критических условиях нагнетают тревогу. Их надо как-то блокировать, успокаивать. Такая истерия – зло и вред. Но ведь при этом во всех московских больницах продолжали лечить, оперировать, рождались дети. У подруги жильцы на проспекте Вернадского поливали деревья и давали воду животным. Жизнь продолжается. Не будем друг другу жаловаться. Очевидно, что буквально рядом с тобой в те дни был человек, которому еще хуже. Надо перевернуть задымленные страницы лета как не самые приятные в книге. Вот новая страница. Сегодня дождь! Можно спать, работать, жить, писать стихи.

* * *

Всеобщая паника! Я могу спать только в холоде, а дочь требует зноя. Дочери лето жаркое очень понравилось. Она купалась и загорала, а я пряталась в тень. Мне было очень плохо, но я боялась об этом говорить своим мужественным папе и бабушке. Я не спала, не ела, не могла работать. Но не будем друг другу жаловаться. Жизнь, планы, с учетом форс-мажора… Природная аномалия – это катастрофа. Июнь—июль провела в Крыму. Знать бы о дыме и пожарах, сдвинула бы отпуск на месяц, но, увы. Шереметьево. Терминал Д – новенький, прохлада и комфорт. Вываливаюсь в московское июльское пекло. Основной газ начнется через два-три дня. Температура только усиливается… Люди, что дальше?

Приезжал вчера друг, художник, с племянником, оператором с Мосфильма. Рассказывали, как снимали сериал о Каменской. Ни на один день не прерывали работы (коммерция). В жару народ дома, на дачах, активно сериалы смотрит. Работают наши киношники и при сорока градусах.

Зашла в магазин электроники. Последний этаж. Кондиционеры, не выдержав нагрузки, сломались. Гудрон на крыше плавится. Кассиры и менеджеры, бордовые от жары, в полной прострации, как привидения, в бреду сидят, чеки выбивают, консультации дают. Где защита прав человека, нормы труда, ГОСТы, да, все это в прошлом, сейчас – коммерция. А человек пришел домой после такой смены и внезапно – умер. Уж за какую такую зарплату – одному Богу известно. Меня два раза за этот дымно-жаркий период приглашали на съемку телепередач. Один раз – как эксперта, в жюри, на конкурс молодых талантов. Думала, отменят съемку из-за жары. Нет, все работают, поют, волнуются. Второй раз – в сорокоградусную жару ко мне домой приехала съемочная группа от кулинарного телевизионного проекта. Пришлось готовить, жарить, парить. А что делать? Мужественно снимали кулинарную историю целых четыре часа. А сегодня – дождь второй день. Господи, все познается в сравнении, дождь, какой кайф. Дождик миленький, тучка ласковая… Бабушка смеется, выжила.

Интересно, а мед, петрушка с укропом, авторские кабачки со своей грядки, сливы, яблоки, малина… поймали ли они тяжелые металлы и прочую вредную дрянь. Ведь смог и дым не покидали сады и огороды более трех недель. Думаю, есть их теперь нельзя.

Недавно проводили в поселке инструктаж по тушению пожаров. Всем миром сбросились и докупили шланги-рукава, огнетушители и помповые установки.

Трава, газон, деревья – сколько их ни поливай в засуху, все мало. А вода теперь у нас через счетчик течет. Надо на следующее лето сделать скважину для полива. Говорят, где-то в поселке есть волшебный колодец с ливневой водой, бросить туда насос-малютку, пусть поливает.

Стихия, погодные аномалии. Прошло и забыли! Прошлой зимой в Москве был сильный мороз, лопались трубы, выстывали квартиры и дома, замерзали животные, птицы, люди, не перезимовали многие кусты и деревья. Видимо, человек должен приспосабливаться к этим изменениям в природе. Найти способы максимально продуктивно жить, работать и сохранить себя в это сложное время. Постараться направить свои силы в нужное русло. Например, не поехала в 40-градусный мороз ночью к подруге и не простудилась, не заболела. Осталась дома, написала еще одну главу к новой книге для себя, для вас. Не пошел в 40-градусную жару мой друг в спортзал, не наелся шашлыков, не напился пива – выжил. Что-то на планете подчищается. Кто не понимает – не выживет. Сколько судеб перелопатила эта жара, это время. Некоторых людей тяжело слушать. Жара. Сгоревшие деревни, села, судьбы изломанные. Прошлое лето дождливым было, поэтому я купила в мае родной тетушке печкубуржуечку на дачу, чтобы она не мерзла. Если бы я ей весной вентилятор подарила, представляю, как бы она удивилась. Безусловно, тетушка этим летом не мерзла. Знать бы все заранее. Человек познает себя в кризисе и физически, и духовно. Оказывается, есть пределы сил человеческих. В экстремальных ситуациях без валидола и корвалола многие люди на улицу не выходят. Детей не видно, милиция в масках от гари. Уже забыли? Экстрим отсевает слабых, фильтрует, закаляет. А ведь кто-то эту ситуацию использовал в целях наживы: запредельно взлетели цены на кондиционеры, пропали вентиляторы. Подлость, коррупция, мародерство, спекуляция – в трудной ситуации много такого повидла, мажь на хлеб – не хочу. Больше горя, больше джема. Идет переоценка ценностей. Что важнее: заработать денег или выжить, уехав из столицы на период катастрофы. Многие уехали, именно те, на кого народ смотрел с надеждой. Миллионы людей в это лето боролись за жизнь. Смог, жара, пожарища, наводнения – ад. Приоритеты. Выезжать из дома или нет. Проранжировать дела. Часто создают видимость деятельности. Самое интересное, что важные дела делались, будут делаться и при аномальных ситуациях и катаклизмах. А вот шелуха, суета отсеиваются. К жизни относишься более серьезно, и это – даже здорово.

* * *

Это можно образно представить так: ты живешь долго в городе с завышенным содержанием в воздухе чего-то для тебя вредного, и однажды утром оно – испаряется. Просыпаешься, вдыхаешь чистый кислород – кайф…

Октябрь. Произошло… Кажется, она пережила чтото серьезное. «Что-то» длилось пять-шесть лет, никто не знал, когда оно пройдет. Она уже и не предполагала, как может быть иначе.

С плеч упало нечто бесформенное, непонятного состава и свойства. Стало светлее, легче, моложе… Кажется, теперь уйдут все комплексы и страхи, вернется красивая, молодая женщина. Хохотушка, хулиганка, кокетка и выдумщица. Когда одно «плохо» падает с плеч, а другое еще не навалилось, становится понятно: причина всех бед в тебе самой, а не том, что вокруг… Eй удалось это заметить и осознать 14 октября, вероятно потому, что возникла пауза между станциями «плохо». Многие не могут уловить такой момент десятилетиями.

Стремитесь расширять по времени промежутки между «плохо». Стоит понять, такие спасительные паузы реально возможны и зависят только от тебя. Если это удастся, то обязательно уменьшится количество «плохо» и в твоей жизни.

Скорее всего, это происходит со всеми. Только другие не обращают на это «давящее нечто» никакого внимания. Порой отождествляют подобное состояние с другими факторами: возникшая или ушедшая любовь; здоровье – нездоровье; отсутствие удачи; наличие – отсутствие денег; хорошая – плохая погода. Предполагают, что не тот климат или вообще страна, люди ужасные вокруг… Внезапно раздражают пробки и стремительный рост людских потоков. Дело в том, что если у тебя на плечах развалилось это невидимое «плохо», то ты чувствуешь всю вонь и грязь вокруг. Когда «плохо» вдруг падает с плеч – счастье. Снова начинает медленнее течь время и ярче светить солнце.

* * *

Песенное творчество – это кропотливая и неоднозначная работа. Фиксация материала, рождение мелодий, текстов, саунд-треков, инструментальных вариаций. Проработка концепции нового проекта. Полиграфия, тиражи, выпуск CD, синглов, студийная кухня, будни и праздники.

* * *

Что же такое совместное творчество? Я стараюсь передать свою мысль другому человеку, она прорастает благодаря его мышлению, появляется уже в новом качестве. И самое главное – для меня все органично, нравится. Я не сожалею, что именно сюда отдала свое зернышко. С партнерской стороны: именно моя тема, мои стихи тронули душу только этого музыканта.

* * *

Я – романтик, рассеянный творческий эгоист. Мне хочется быстрее услышать, что же получилось из моих переживаний после обрамления их аранжировкой.

* * *

Иногда я чувствую себя Чарли Чаплином. Мне хорошо в черных широких брюках, в пиджаках не по росту. Я становлюсь смелее, танцую. Правда, смелости хватает только для зеркала, но вижу, как это здорово, и я пою. То, что танцуется, поется и говорится, уже никогда не повторится… Это – импровизация, которая забывается мгновенно. Но именно в этот момент – это четко поставленные движения, музыка и слова, которые мне сохранить и передать зрителю, к сожалению, пока не удалось.

* * *

Диссонанс… Есть такое понятие в музыке, оно верное и для жизни.

Редко шикарен и оригинален. Хороша гармония. Расположить в один, и лишь в один, верный «звукоряд» друзей и подруг, работу и отдых, радость и беду.

Вычленить диссонирующее… Нести Женское, Вечное, Мудрое. Все то, на чем держится Гармония Вселенной.

* * *

Мне раньше нравилась фраза «думать и жить в унисон». Теперь есть поправка. Жить в одной тональности и думать без диссонанса – скучно.

Пусть будет божественное многоголосное звучание. В унисон – как-то глупо, безлико. Разное в людях – это прекрасно.

* * *

Если говорить о стихах, то надо отметить, что для песен их часто приходится перерабатывать. Песенный текст – не стихи. Скорее всего – потоки эмоций, переполняющие меня. Я лишь успела зафиксировать их на бумаге. Мелодии, которые сопровождают поток слов, – еще не музыка. Такое не происходит ежедневно. Я обычная женщина, записала то, что снизошло. Вижу, что многим не хватает в моих стихах пушкинских, лермонтовских, в общем, великих одежд. Как их на мое творчество ни нанизывают, нескладно, говорят, получается. Очевидно! Не мои наряды, не с моего плеча. Не я придумала свои мысли, наброски, песни называть поэзией, а мелодии – музыкой. То, что сложилось, – есть, а «называтели» – найдутся.

* * *

Кто-то скажет: «Надо строже для себя подбирать репертуар».

И на эту тему мнений – 50х50 процентов (фифтифифти).

Вот варианты классических тезисов:

– Талантливый человек – талантлив во всем.

– За многое берется, но не преуспел ни в чем.

– Под лежачий камень вода не течет.

– Хватается за все подряд.

– За двумя зайцами погонится, ни одного не поймает.

– Разносторонне развитая личность.

– Ни в чем проку нет.

– Может, сам человек заблуждается в своих талантах.

– Бывают авторитеты, созданные родственниками или обществом.

– Завышенная или, наоборот, заниженная самооценка.

– Можно совсем не пытаться что-либо делать в поэзии, в музыке, в исполнительскомделе, будучиуверенным, что другие все самое лучшее и гениальное уже придумали.

Я уже много раз сталкивалась с вопросом: «Почему в моем репертуаре такие разные по жанру, стилю и манере исполнения песни?» Меня этот вопрос и удивляет, и пугает. Получается, что все привыкли видеть эстрадного исполнителя в одном образе и с однотипными песнями, а иногда даже всю жизнь поющего одну и ту же, единственную песню. «Хит» на протяжении сорока – шестидесяти лет, ничего не меняет в своем творчестве. На мой взгляд – это трагедия: петь всю жизнь одинаково, еще и не тобой сочиненное, с навязанным тебе кем-то образом. Бытует мнение, что если одинаково «долбить в одну точку», то тебя наконец-то станут узнавать и песню полюбят. Но мне это не грозит. Есть в наше время понятие «не в тусовке». Я не частый гость в телеэфирах и радийных ротациях. Сочиняю и пою сама, образ никто не навязывает. «Формат» мое творчество или «не формат», решаю не я, а слушатели. А вот песни, такие разные, расходятся по белу свету, как стихи и придуманные мною образы. У каждого образа, песни и стихотворения – своя судьба. Какие-то запомнятся и без ротации, а какие-то исчезнут в никуда…

* * *

Заполнение белых чистых листов мыслями, вечером при свечах, когда людей вокруг мало… А лучше – в одиночестве или с собакой и котом, это и есть творческий процесс. Крайне интересно утром за чашечкой свежезаваренного чая прочитать те листочки. Бывает, что неплохо, весьма неплохо. Бродишь потом весь день в задумчивости. А к ночи опять наваждение. Разложишь листочки, возьмешь ручку и ждешь, ведь так хочется с утра почитать.

* * *

Остальное сжечь!

* * *

Целый день идет дождь. Состояние – близкое к эйфории. Тепло, потоки воды из-под небес. Их музыка – ощущение чистоты неземной. Нега, полное нежелание вставать. Хочется горячей ванны, крепкого чая с молоком и хрустящей булки с маслом.

* * *

Говорят, что для артиста сцена – наркотик. Видимо, до тех пор, пока я наслаждаюсь наркотическим действием от сочинительства песен и стихов, прозы и разного рода творческих форм, пока меня завораживает процесс созидания, иные допинги не нужны. Хватает этого адреналина, без экстрима, горных лыж… Излечившись от бумажно-студийной зависимости, пойду на сцену.

* * *

Я не поставила точку,

буду еще меняться

искать, а не вновь сомневаться.

Возвращаюсь к странному вопросу: «Почему так по-разному пою?» Странно… Драматический актер играет разные роли – это нормально… Оперный певец, как актер, в рамках своего диапазона исполняет всевозможные партии, и это нормально. А у нас эстрадный певец или даже вокально-инструментальный коллектив поют одну песню всю жизнь – это тоже нормально. Для меня стихи и песни аналогичны дневниковым записям, это странички жизни. Жизнь не может протекать в одном жанре с утра до вечера. Зажигательный рок-н-ролл, колыбельная, блюз, этнический напев, городская песня, шансон, психоделический рок или этнический нью эйдж – все это замечательно. Передаваемая разными красками жизнь посредством музыки, слова и образа.

* * *

Вчера писала, сегодня не помню, о чем. Странное это состояние, когда, думаешь, чувствуешь, пишешь… Пытаюсь в очередной раз понять, что же было. Говорила по телефону. Много смеялась. Быстро-быстро записывала потоки мыслей, разбрасывая первые листы. Куда-то торопилась. Валялась на балконе, на раскладушке. Не пошла на море. Три-четыре часа писала. Ощущение, что это все не со мной. Я, видимо, была в ином измерении. Сейчас держу блокнот, читаю страницы. Поверьте, это особая работа. Пока разбирать и читать сотворенное рано. Материал должен отстояться – как вино. Я даже боюсь разбирать записи, не готова. Пусть накопится больше листов. Через пару провалов в иное измерение можно будет засесть и вникнуть в таинство сотворчества севастопольских дней. И все же любопытство заставляет подсмотреть в один черновик. Странные мысли, странные имена, мелодичная песня… Улыбаюсь.