Текст книги "Invider. Печати 1 и 2"

– Но… – Полина задумалась. – Но ведь предметы материальны, они… они просто предметы и всё!

– Да вы что! – возмутился Самуил Эзопович. – Любой предмет несёт в себе энергоинформационную сущность! Вот возьмём, скажем, ну… – профессор задумался, его лоб напрягся. – Ну, например, пачку сигарет!

– Пачку сигарет?

– Пачку сигарет. А что? Вполне подходящий предмет. Вот представьте… Некий молодой… или немолодой, неважно, человек, назовём его гражданин «A», покупает в табачной палатке невдалеке от метро «Выхино» пачку сигарет. Вот вы, какие курите?

– Я не курю, – ответила Полина.

– А я – любые, – сказал Руслан. – Но крепкие. «Мальборо» красные, например.

– Вот и отлично! Пусть будет «Мальборо», чтобы удобнее представить. В пачке сколько сигарет?

– Двадцать.

– Хорошо, двадцать, так двадцать. Так вот, он покупает эту пачку и успевает выкурить одну сигарету до тех пор, пока не достигнет метро. Далее он приезжает на работу, скажем, на «Чистые пруды», выкуривает ещё одну, пока добирается до офиса. В течение рабочего дня он шесть раз бегает на перекур, один раз обедает. То есть, выкуривается ещё восемь сигарет, а в пачке соответственно остается десять. После окончания рабочего дня, он снова идёт к метро, это минус одна, и едет на встречу с другом, гражданином «B» на «Новослободскую». Там он выкуривает ещё три, пока они пьют пиво в сквере. Затем расходятся, «B» уезжает, а наш «A», одурманенный алкоголем, решает пройтись пешком до «Проспекта мира». Время – полночь и в одном из дворов, куда он свернул, извиняюсь, пописать, его ловят хулиганы. В пачке у «A», как не трудно подсчитать, остаётся восемь сигарет…

– Шесть, – уточнил Руслан.

– Ну, да, то есть шесть. Так… Один из хулиганов, гражданин «C» отнимает у него пачку, одну сигарету выкуривает, а одну отдаёт своему подельнику, гражданину «D». В пачке остаётся четыре. «C» ловит машину и едет к себе домой на «Щёлковскую». Пока он идёт к дому, выкуривает ещё одну. Наутро он выходит из дома и собирается покурить…

– Так, давайте короче, если можно, – перебил Самуила Эзоповича Руслан. – Вы это… конкретнее, пожалуйста.

– Сейчас, сейчас, вы всё поймёте! Итак, он достаёт из кармана пачку, но драматически попадает под машину. Пачка вылетает у него из руки, и приземляется в открытый кузов проезжающей мимо грузовой «Газели». Так наша пачка с тремя сигаретами приезжает в город Владимир. Водитель, гражданин «E», конечно, не догадывается о ней. Но её замечает местный пьяница «F», любитель заглядывать в чужие кузова. Он достаёт пачку и выкуривает по одной сигарете, пока идёт в магазин и возвращается домой соответственно. Он кладёт пачку на стол и засыпает. Пачку хватает его сын оболтус «G», который бежит похвастаться мальчишкам своей добычей. Но по дороге он становится жертвой педофила «H», который…

– Да, а потом они все умирают от рака лёгких, потому что очень любили курить. Самуил Эзопович, можно как-то ближе к делу?

– Вы что же, ничего не поняли? Я хочу сказать, что даже на примере этой пачки мы видим извилистый и непростой путь, проделанный от метро «Выхино» до славного города Владимира! А ведь это – всего лишь небольшой эпизод, на который столь по-разному повлияли объекты от «A» до «H»! И если мы нарисуем этот путь на карте, так сказать, изобразим графически, то получим уникальный и неповторимый образ, своего рода, жизненную эволюцию этой пачки, её судьбу! Да, да, именно судьбу! И даже более того, мы сможем составить её психологический портрет!

– Чего? Психологический портрет пачки с сигаретами? – Руслан от неожиданности вытаращил глаза. – Это… Это как?

– А вот так! – Кых заходил по кабинету. – Ну, включите же своё воображение! Давайте!

– Вы знаете, оно у меня практически отсутствует.

– Самуил Эзопович, – вмешалась Полина, – давайте и, правда, ближе к делу.

– Хорошо, я вам сейчас поясню на другом примере. Представьте себе грузовик с шипованными колёсами, идущий по шоссе. Сам по себе он…

– Так, стоп! – Громко сказал Руслан. – Самуил Эзопович, мы пришли к вам за помощью, а не для того, чтобы выслушивать ваши рассказы о психологии грузовиков и сигаретных пачек. Скажите, вы нам поможете найти господина Бабна? Или мы пойдём.

– Эх! Что ж вы люди делаете-то… – цокнул языком Самуил Эзопович, сжимая в руках какой-то листок. – Я до вас хочу донести суть вещей, по-настоящему вам помочь…

– Так, мы уходим, – отрезал Руслан, и направился к двери. – Полина, пошли.

– Стойте, стойте! – Кых неожиданно бодро подскочил к Руслану, уже собиравшемуся открыть дверь, схватил его за рукав. – Да познакомлю я вас с Модестом, я же пообещал. Но всё-таки, подумайте о моих… Ладно, ладно, – быстро добавил он, увидев, как Руслан вновь повернулся к двери. – Идёмте.

Он обошёл Руслана и, выйдя в коридор, жестом пригласил следовать за ним.

– Я ведь не сразу стал заниматься волновой биоэнергетикой, – рассуждал Самуил Эзопович, пока они втроём шли всё по тому же неимоверно длинному коридору, конца и края которому, похоже, и не предвиделось. К тому же Кых шёл медленно, слегка прихрамывая не левую ногу. – Поначалу я исследовал влияние структурных матриц на память воды. О, да! Это, знаете ли, интересное времечко было! Мною тогда руководил сам Карл Юнгович Дзунгало. Слышали о таком?

– Нет, – коротко бросил Руслан.

– Да, страна перестала знать своих героев! Засилье современной науки ставит жирный крест на поиске, на свободе человеческой мысли. Все буквально помешались на этой чудовищной отрыжке ньютоновской механики – так называемой теории относительности! Ну, согласитесь, разве может какой-то малоимущий букинист, будучи в то время женатым, кстати, на шизофреничке, создать что-то стоящее? Да он ни кто иной, как рядовой графоман, начитавшийся примитивной литературы, а затем попавший в струю. А этот позор с введением космологической постоянной? Называется, не знаю, так придумаю! Да как можно подходить к изучению мира с такой позиции? Это же кощунственно! Да, пусть теория эфира имеет огрехи и этот несчастный опыт Майкельсона-Морли тому подтверждение, но нельзя же игнорировать явления, совершенно необъяснимые современной наукой! Но все почитают его как бога, будто он нашёл ключи ко всем замкам…

– Простите, – перебила Самуила Эзоповича Полина. – Вы о ком говорите?

Кых остановился, и, уставившись на девушку, запыхтел:

– Как о ком? Об Эйнштейне, разумеется! О самом величайшем врале прошлого века! Это ведь он придумал свои чудовищные умозаключения, которые с тех пор навязывают всем и везде! Вся фундаментальная наука стоит на его гравитации! И нет конца-края тому невежеству, что…

– А можно мы пойдём? – вмешался Руслан. Ему очень не нравились агрессивные рассуждения Кыха, сдобренные к тому же оскорблением уважаемого им известного учёного, но он старался молчать и не провоцировать профессора на ещё более яростные монологи.

– Да, конечно, – Кых вновь заторопился по коридору. – Этот шарлатан настолько умудрился запудрить всем мозги, что сейчас физика зашла в полнейший тупик. Вот, скажите мне, почему до сих пор нет чёткого математического осмысления всех видов материи во Вселенной и соединения их в одну систему? А я вам отвечу, почему. Теория гравитации никогда не уживётся с квантовой механикой по той простой причине, что первая лжива изначально. А как вам утверждение, будто волна может распространяться в абсолютной пустоте? Волна – она на то и волна, чтобы колебать собой материю. Но если мы не видим эту материю глазами, то это не значит, что её вовсе нет! Следовательно, она есть! Но эта среда, этот эфир, не равен так называемому вакууму! Это – иное! К тому же, взгляните на квантовую механику – прекрасный красивый и точный мир, где всё статично и работает на фоне незыблемого пространства-времени. И что же мы видим в общей теории относительности? – Кых метнул на Полину пристальный взгляд.

– Что? – механически спросила Полина.

– А то, что в ней сами пространство и время являются величинами динамическими! Это же бред! А всякие выдумки про вакуум, про возникновение пар частица-античастица, извините, кроме как домыслами назвать нельзя. Мне становится смешно, когда я вижу учёного мужа с блестящей лысиной, этакого хемуля в пенсне, утверждающего что-то про электромагнитные поля с отрицательной вероятностью, которых именуют, вы, Полина, не поверите, именуют духами! Тьфу!

Кых вспотел. Его лицо раскраснелось, он тяжело дышал, прихрамывая шагая по коридору. Видимо, острое положение дел в современной физике оставалось для него насущной и весьма серьёзной проблемой.

Руслан шёл молча, стараясь не вслушиваться в этот поток сознания. Он думал сейчас о том, как ему навестить Василича, причём сделать это так, чтобы Полина не стала свидетельницей того, чем этот Василич занимается. Работал Василич на одной частной животноводческой ферме недалеко от Сергиева Посада, и встретиться с ним получалось как раз кстати. Он уже пять месяцев как задолжал Руслану двадцать тысяч рублей (деньги для Руслана ощутимые), и сейчас Руслан, пользуясь случаем, намеревался эти деньги у Василича выбить.

– …так называемые атомные часы, которые на орбите якобы показали такое же время, как и в какой-то чёртовой соляной шахте где-то глубоко под Флоридой! Но разве предел скорости света не ставит крест на очевидных явлениях, как например, на двух удаляющихся друг от друга фотонах? А? Что скажете? Опять станете ссылаться на теорию относительности, инерциальные системы отсчёта, искривление пространства? Вы ещё не слышали о природных ядерных реакторах в Африке (на этом месте Руслан, вспомнив историю про сигареты, бросил на Кыха недобрый взгляд, но промолчал), это, я вам скажу, вообще перечёркивает всё постоянство скорости света! Вы спросите почему? А знать надо!

Кых метнул гордый взгляд куда-то вдаль коридора, видимо, думая о том, насколько его спутники далеки от сложных физических процессов, протекающих в природе.

– Просто ленивые и закостенелые мозги, – продолжал сокрушаться он, – не хотят найти в науке простой и элегантный путь. Им всё время хочется ковыряться в недомолвках, запутывать молодые умы ерундой, чтобы выбивать гранты и продолжать изучать то, что изучить в принципе нельзя! То есть, делать это вечно, как клещи, присосавшиеся один раз к кровеносному телу и которые уже не могут оторваться! Я говорю об этом со всей ответственностью! Это моё true belief1111
  Истинное убеждение (англ.)


[Закрыть]! Это мой ultima ratio regum1212
  Последний довод королей (лат.)


[Закрыть]!

Кых снова тяжело запыхтел и замолчал. Но уже через пару секунд его гневная тирада, обращённая к тяжелому положению дел в современной науке, продолжилась.

– А вот скажите мне, юная леди, что вы знаете о воде? Вы знаете, что вода обладает памятью?

– Нет, – честно ответила Полина.

– Память воды напрямую зависит от ряда факторов. Первое. От того, кто её наливал в сосуд. Допустим, это делал человек злой, нехороший. Чёрный человек.

– Негр, что ли? – пошутил Руслан.

– Вы, молодой человек, остры, но я бы на вашем месте послушал. Так вот. Если человек плохой и помыслы его нечисты, то и вода в сосуде будет плохая. Её структура будет напоминать пятиконечные звёзды, то есть символ зла. Я, между прочим, моделировал на компьютере такую структуру, на каждые пять молекул воды один атом кислорода имеет свободный отрицательный заряд. Это очень, очень интересно! А главное, символично! Отрицательный! То есть, это злая вода, такую воду нельзя ни то, что пить, но ей даже и умываться не стоит!

Другое дело, если человек добрый, а ещё лучше, верующий. Та вода, которую он будет с любовью наливать в сосуд, станет иметь положительную структуру, её микрочастицы станут напоминать крест, символ добра!

– Ага, очень добрый символ, прямо, одна радость от него была, любой старообрядец подтвердит, – снова съязвил Руслан.

Кых вздохнул и философски заметил:

– Молодой человек. У нас в институте изучают физику и естествознание, а не увлекаются извращением великих начертаний. Если вы хотите, если действительно хотите, то можете прослушать лекцию нашего профессора истории Бориса Майера. А если всё-таки решите подробнее узнать об энергоинформационной связи человека с космическим разумом, обратитесь ко мне. Не пожалеете.

С этими словами Кых молча направился к последней двери, которой оканчивался коридор. На ней висела табличка: «Старший научный сотрудник профессор Модест Зигмунтович Бабн».

«Блин, у них тут все профессора, – сокрушённо подумал Руслан, глядя на неё. – Наверное, друг другу дипломы на коленках выписывают, а в профессора производят за общим столом с закусками…»

End of all days

Однако дверь оказалась закрытой на замок. Немного подёргав ручку, Кых смущённо улыбнулся:

– Наверное, Модест пошёл на обед. Что ж… Я думаю, вы можете его здесь подождать. Я тогда тоже пойду, а если встречу его в столовой, скажу, чтобы поторапливался. Ах, опять этот проклятый коридор, – он широко улыбнулся, будто перепалки с Русланом вовсе и не было.

Кых сделал пару шагов, затем остановился и, обернувшись, спросил:

– Кстати, а о чём именно вы хотели с ним поговорить?

Полина ждала этого вопроса. Недолго думая, она сказала:

– Мне нужно узнать что-то новое о Земле. В глобальном смысле. Да. О планете в целом.

– Что ж, это по адресу, да… – заметил Кых. – Хорошо. Ждите его здесь и никуда не уходите! Я тоже скоро вернусь.

С этими словами он направился прочь.

– О Земле? – Руслан уставился на Полину. – Почему именно о Земле?

– А о чём ещё с ним разговаривать? Земля – это его конёк.

– Я боюсь, Поли, мы выпьем ещё один ушат галиматьи вроде той, что нёс этот Кых… Кстати, как тебе его фамилия?

– Я уже начинаю привыкать, Рус, не обращай ты не него внимания. Забавный старичок, немного не от мира сего, как и подобает настоящему профессору. Ладно, давай подождём этого Бабна, – с этими словами Полина подошла к единственному окну, располагавшемуся в конце этого длинного коридора. Из него открывался красивый вид на густой лес, быстро заканчивающийся, правда, промышленной зоной. Внизу под окном находилась небольшая площадка, на которой стояли старые автомобили и монстрозный ржавый агрегат неясного назначения. Полине подумалось, что это какая-нибудь турбина от гидроэлектростанции или двигатель атомного ледокола, не меньше (впрочем, ни то, ни другое она никогда в жизни не видела, но воображение – великая вещь). Индустриальный монстр занимал добрых три парковочных места и отбрасывал на площадку зловещую зубастую тень. Каким образом это железное чудище оказалось здесь, Полина просто не представляла.

Ждать им осталось не долго: Модест Зигмунтович появился минут через пять после ухода его коллеги. Он выглядел тощим высоким пожилым человеком с острой клиновидной бородкой и плохо скрываемой лысиной. Одет он был в старомодный сюртук, рукава которого заканчивались необычными раструбами, а два ряда редких пуговиц доходили лишь до талии. Благодаря этому необычному одеянию Бабн выглядел по-молодецки строго и подтянуто, хотя Полина дала бы ему, как минимум, шестьдесят.

– А-а-а… – протянул он, оглядывая молодых людей. – Гости из Москвы?

Руслан не припомнил, чтобы они указывали, откуда прибыли, но Бабн уже продолжал:

– Конечно, из Москвы, это видно по вашим взглядам. Суета и спешка, вот, что в них написано. Большой город диктует свои законы и нужно им следовать, иначе будешь растоптан… Ну что ж… Самуил сказал мне о вас. Я рад, что вы, барышня, проявляете интерес к моей, м-м, гипотезе, я с удовольствием вам о ней расскажу в мой послеобеденный перерыв.

– Спасибо, – сказала Полина. – Но видите ли… Я не совсем точно знаю, что именно мне нужно понять из вашей… гипотезы, – девушке пришлось врать, импровизируя. – Я бы поставила вопрос так: что вы можете рассказать о самом важном в вашей работе?

Бабн внимательно посмотрел на Полину. Казалось, он был немного удивлён.

– Самое важное? Ну, положим, я знаю, что в моей последней работе самое важное. Я сейчас работаю над очень серьёзной темой, она заключается в том, к какому концу подведёт себя человечество, либо, чьей жертвой оно станет по вине космоса.

– Вы хотите сказать, что занимаетесь изучением конца света? – спросил Руслан.

– Именно так. Моя гипотеза заключается в том, что на уровне психоэнергетического поля космоса человек всё сильнее вызывает его возмущение, которое обязательно выльется в полное для него, человека, фиаско. Вы же сами видите, что творит человечество на своей многострадальной планете? Войны, плохая экология, расовая ненависть, этнические чистки, уничтожение лесов и зверей, отравление океанов… Это рано или поздно приведёт к расплате.

Руслан снова глубоко вздохнул. За него ответила Полина:

– Возможно это то, что мне нужно… Ну, и какие примеры концов света вы знаете?

– О… Тут можно беседовать долго. Я ведь на своей работе очередную диссертацию защищать собираюсь.

– А, может быть, поделитесь со мной какой-нибудь информацией? Я обещаю, что не буду использовать её в корыстных целях.

– Да я и не боюсь, у вас же всё равно нет никаких шансов завладеть моими трудами.

Модест Зигмунтович улыбнулся.

– Проходите в мой кабинет, я ознакомлю вас с некоторыми материалами по теме. – С этими словами он открыл дверь и пригласил Полину с её спутником пройти внутрь.

Кабинет учёного выглядел престранно. В двух словах это место можно было бы охарактеризовать как слияние кабинета биологии из средней школы с классическим балконом бывалого хозяйственника из типовой «хрущёвки». Чего тут только не было! Скелеты животных, живые растения, тетради, книги, модели неведомых устройств, старые компьютеры, кипы папок, ворохи бумаг, фигурки и статуэтки, газетные вырезки на стенах, загадочные приборы, репродукции икон, чётки, радиодетали как изолированные, так и в сборе в виде непонятных приборов, непонятные хитроумные конструкции, печатные платы, провода, модели органов животных и человека, просто груды какого-то мусора и предметов неясного назначения… Во главе этого царства хаоса возвышался огромный дубовый письменный стол и, не менее впечатляющий, дубовый стул. Поверхность стола, в общем, повторяла антураж, за одним лишь исключением: там выделялось небольшой пятно чистого места, вероятно, для работы пишущей ручкой по белой бумаге.

– Сейчас, я… Вы меня простите за творческий, так сказать, беспорядок, я вам сейчас найду… – Модест Зигмунтович стал взбираться по стремянке куда-то в верхние уровни одного из шкафов, забитого книгами и старыми дискетами.

«Откуда столько дискет, – подумала Полина, – они же уже сто лет не используются…»

– А, чёрт, прости, Господи, – выругался Модест Зигмунтович, когда на него сверху посыпались рулоны связанных ватманов. Один из них раскрылся, и Полина увидела на нём замысловатый чертёж. Она успела прочитать название: «эфирный преобразователь, уровень 2, проектная документация».

– Иногда они возвращаются, – виновато улыбнулся Модест Зигмунтович, продолжая рыться в шкафу.

Наконец он радостно воскликнул:

– Ага, нашёл! Вот… – он начал спускаться вниз. – Вот здесь мои старые наброски, но поверьте, в финале тут мало что изменилось. Просто я сунул их сюда, когда приезжал Сашка со своими наночастицами… Мало ли что, он любитель до чужих разработок…

Модест Зигмунтович спустился с лестницы, положил на стол обычную школьную тетрадь.

– Сейчас… сейчас посмотрим, только очки надену… – Бабн засуетился, ища очки, наконец, наткнувшись на них в одном из карманов своего сюртука, он водрузил их на переносицу, сказал:

– Садитесь, я постою.

Полина села на стул. Модест Зигмунтович снова взял в руки тетрадь, открыл её.

– Итак, – начал он, – приступим. Все варианты перечислены у меня в алфавитном, так сказать, порядке. Я буду называть вам причину коллапса, классифицировать его через предпосылки, а потом вкратце раскрывать вероятное развитие событий. Конечно, в моей финальной работе уже описаны и вполне конкретные последствия этих событий, но для вас, барышня, я думаю, сгодятся и предварительные результаты.

– Конечно, я готова, – Полина скрестила руки на груди и принялась слушать.

Модест Зигмунтович крякнул, и принялся зачитывать.

– Итак, первое. Взрыв близкой сверхновой, либо вспышка на Солнце, либо гамма-всплеск в нашей галактике. Неизбежное природное явление. Мощный радиационный шторм обрушивается на планету, стерилизуя на ней почти все живое.

Второе. Восстание роботов-гитаристов… Шучу! – Модест Зигмунтович весело засмеялся. – Конечно, просто роботов. Технологии и прогресс в микроэлектронике сделали возможным создание умной робототехники. Робототехника контролировала и обслуживала почти всю жизнь землян, избавляя их самих от какой-либо работы. Но рано или поздно появился чип, либо вирус, либо злой программист, либо сбой, из-за которого роботы решили жить самостоятельно, уничтожив человечество.

Третье. Генетическое конструирование. В одном из могущественных государств вовсю идут разработки в области генной инженерии. Результат – генетическое конструирование. Биомасса, с которой работали учёные, просочилась или умышленно была выпущена сквозь мембраны и фильтры, после чего попала в окружающий мир. Люди, животные и растения стали хорошей пищей для её размножения.

Четвёртое. Глобальное потепление, всемирный потоп. Вообще, это весьма вероятный вариант, к тому же он очень нравится обывателю. И более того, парниковый эффект, как вы, наверное, знаете, всерьёз обсуждается даже закостенелыми ретроградами из РАН. А потому – антропогенный фактор. Промышленность так долго засоряла атмосферу, что из-за обилия углекислого газа та начала перегревать планету. В результате растаяли все ледники вместе с Антарктидой, и наступил тотальный водный мир.

Пятое. Глобальное похолодание. Неизбежное природное явление, связанное с сезонными изменениями планетарного климата. На планете наступил лютый холод, несовместимый с жизнью людей. Длился этот период пару лет.

Шестое. Гравитационный коллапс. Моё собственное изобретение! Назовём его неизбежным природным явлением. Из-за слияния двух массивных чёрных дыр, обитающих в нашей галактике, происходит невиданное ранее явление, что-то, вроде направленной гравитационной напряженности. К сожалению, в сторону Солнечной системы. Результат – в течение одного месяца сила гравитации на планете тает и почти пропадает вовсе. Все предметы начинают терять в весе. Океаны расширяются, атмосфера разрежается. Наступает полнейший хаос, аварии, разрушения. После месяца такой кутерьмы всё резко нормализуется, падая обратно. Как вы понимаете, выжить в таких условиях вряд ли получится.

Седьмое. Заговор корпораций. Борьба за ресурсы и контроль экономики выводит на роль диктаторов мира банковские картели и транснациональные корпорации. Они покупают всех руководителей крупных держав и устанавливают жесткую экономическую политику. Большая часть людей живет в нищете в качестве рабов, и только в городах-корпорациях царит рай.

Восьмое. Мировая ядерная война. Ну, куда уж без неё, родимой? – Модест Зигмунтович нервозно захихикал. – Напряженность в мировой политике, отморозок с ядерным чемоданчиком, ну, понимаете… В войне приняли участие почти все ядерные державы, уничтожив больше половины пригодной для жизни территории и погубив самих себя.

Девятое. Мировой тоталитаризм. Мировое правительство таки победило. У власти оказались люди, не знакомые с понятием «мораль». И они решили принять совсем уж окончательное решение по сокращению численности населения. Было решено истребить более девяноста процентов жителей планеты и оставить лишь золотой генофонд человечества. Что и было проделано при помощи тотальной карательной операции по уничтожению целых народов.

Десятое. Падение астероида. Вот он, самый вероятный и мой самый любимый конец света! Будем считать его природным явлением, которого, хотя и можно избежать, но, к сожалению, не всегда. Что до развития событий, то с уверенностью могу сказать одно: случится это внезапно!

Одиннадцатое. Пандемия. В секретных лабораториях одной очень серьезной медицинской организации испытывали новую вакцину, либо биологическое оружие, либо ген. Вирус вырвался на свободу, и началось тотальное заражение людей с гарантированным летальным исходом.

Двенадцатое. Портал в иные миры. В секретных лабораториях одной очень серьезной научно-исследовательской организации ученые открывают портал в иные миры. Портал ведет в мир, населенный демонами, монстрами или другими людьми. В любом случае, встреча с ними оказалась фатальной для человечества. К тому же эти гады быстро отобрали у учёных технологию путешествия между мирами и открыли кучу порталов собственных.

Тринадцатое. Саркофаг с Древним Злом. На тайных раскопках в Атлантиде, Антарктиде, Луне или Марсе найден саркофаг. Дальше – как полагается. Спящее в саркофаге Зло вырывается наружу и порабощает человечество. Его всё же удается уничтожить, да только поздно.

Четырнадцатое. Смещение осей Земли, землетрясения. Неизбежное, согласно учению о Шамбале, природное явление.

Полина задумалась. Про Шамбалу у неё уже заходил разговор с Денисом, да и Митрич с Вячеславом рассказывали про лемурийские тоннели… Может, хватит об этом?..

Модест Зигмунтович же продолжал:

– Начало трясти так, что города разрушились в пыль, а пыль смыло цунами. Весёлый конец, ничего не скажешь.

Пятнадцатое. Топливный кризис. Истощение ресурсов, читай, нефти и газа, приводит к полному экономическому коллапсу. Крупнейшие месторождения иссякли, что привело к ослаблению производства, снижению уровня жизни, гибели людей.

Шестнадцатое. Тотальный психоз. Мировое правительство таки победило. Но, чтобы удержать массы под тотальным контролем, необходима система излучателей. Мир опутан сетью трансляторов, правит им один процент населения, все остальные люди превращены в зомби. Сбой или террористический акт в главном центре. Девяносто процентов людей сходит с ума, выходят из строя все крупные и стратегические объекты: заводы, атомные станции, транспорт.

Семнадцатое. Шутки инопланетян. Таинственные наблюдатели, чьи базы, согласно некоторым данным из проверенных источников, давно уже стоят на луне, решились на эксперимент. Или просто пошутили, кто их разберёт… Они сделали что-то такое, что резко изменило наш мир. Например, устроило на территории почти всей планеты одну большую «зону».

Восемнадцатое. Экологическая катастрофа. Неугомонный рост промышленности привёл, наконец, мир к экологической катастрофе. Кислотные дожди, заражение водоемов, гигантские свалки мусора, мутации среди населения – всё это стало причиной для будущей плодотворной работы по вытаскиванию планеты из кризиса.

Девятнадцатое и пока последнее. Встреча солнечной системы с незваной гостьей – нейтронной звездой. Мощная гравитация звезды начнёт притягивать к себе всё местное вещество, разгораясь во всех мыслимых диапазонах всё ярче. Мощный поток рентгеновского излучения в сторону Земли и – дело сделано. От нашей планеты останется лишь уголёк. Вот так!

Бабн закрыл тетрадь:

– Ну, что скажете, юная леди?

Полина не знала, что ответить. Конечно, информация о вероятном конце всех дней могла быть полезной, более того, Инвайдер мог смаковать подобную тему, это вполне в его духе. Но что это даёт ей, Полине?

«Я уже достаточно хорошо знаю Инвайдера, более того, я уже хорошо чувствую направление его мыслей. Почти уверена, что научилась предсказывать его ходы, да он, пожалуй, сам так всё подстраивает, это же для него игра, – размышляла Полина, пока Бабн убирал тетрадку на место в шкаф. – Положим, данная информация мне нужна для разгадки третьей печати. Как он писал… То, что они будут рассказывать – это и есть ключи. Хорошо. Будем считать это первым ключом. Или вторым? Ведь дядя Петя… Хотя нет, они же оба, так сказать, учёные. Чокнутые. Так что ключ тут один. Но всё равно совершенно неясно, как его применять…»

– Спасибо большое. Очень интересно.

– Да, один из подобных финалов нас ждёт, увы. Однако… Что вы хотели узнать по поводу Земли?

– Возможно, именно это, – неуверенно произнесла Полина.

– Это? И всё? Но моя работа посвящена не только грядущему апокалипсису, в ней я раскрываю тайны Земли, её происхождение, процессы, происходящие с ней, а также наше влияние на планету в информационном смысле.

– Я думаю, что того, что вы сказали, будет достаточно. Я… Я вообще-то… Конечно, можно послушать и про Землю, всё-таки… – Полина почувствовала, что не знает, как быть дальше. Она взглянула на Руслана, но тот молчал. К счастью для неё, кабинет огласился знакомой музыкой, и Полина, вздохнув с облегчением, достала свой телефон.

Звонил неизвестный с незнакомого номера. Полина тут же заволновалась, предчувствуя неладное. Но делать нечего, нужно отвечать на звонок. Она «сняла трубку»:

– Олё!

Ей ответил незнакомый мужской голос с сильным азиатским акцентом:

– Алло! Это Надир! Газель приехали… Мы выгружать?

У Полины было совсем немного времени, чтобы сориентироваться. И она сориентировалась:

– Что? Уже? Мы же договаривались на семнадцать ноль-ноль!

– Э-э… Щито? Как договаривался?

– Сейчас же времени, – Полина взглянула на свои часы, – три ноль пять. Что-то вы поторопились!

– Нет, нет, у нас же это, здесь вот, записано, э-э… – в трубке послышалась возня. – А где это… Сейчас…

– Ладно, бог с вами, – Полина старалась быть невозмутимой. – Раз уже привезли, то я скоро буду. Без меня ничего не разгружайте!

– Как так? Э-э, почему не разгружать, у нас заказ следующий рейс…

– Хорошо, так и поступим. Да. Конечно, но с вашим начальником я лично поговорю. И в институт отзвонюсь.

– Щито? Э-э… Девушка…

– Конечно, ждите, скоро буду. – Полина закончила разговор. Она не успела толком подумать, был ли этот звонок просто ошибочно набранным номером или Инвайдер постарался и здесь, давая понять, что всё необходимое в рамках первого, а может быть, второго ключа Полина уже услышала, но так или иначе, звонок позволил ей определиться. Она решила закончить беседу с Бабном и двигаться дальше в поисках ответов на свои вопросы.

– Извините, Модест Зигмунтович, – виновато начала она, – но мне срочно надо ехать. Привезли редкие виды, а они приживаются только в специальной почве и при низких температурах. У нас летняя практика по посадке саженцев культур, останавливающих образование оврагов в северной полосе, вот, привезли на два часа раньше. Если медлить и не поместить в дендрарий, могут погибнуть. Сейчас же такая жара стоит… Извините, ещё раз…

– Да что вы, что вы, – заулыбался Бабн. – Наука – прежде всего! Это я вам как учёный заявляю! Да и вы скоро такой станете. А что за виды, если не секрет?

– Гибриды полярной и травянистой ив, – не моргнув глазом, соврала Полина. – С разными условиями гибридизации.