Текст книги "Invider. Печати 1 и 2"

Получилось эффектно. Да, тот скучный теоретический курс о растениях, укрепляющих почвы, она слушала прилежно. Но тогда, сидя за столом душной аудитории, записывая сухие фразы лектора, Полина и подумать не могла, что получаемая ею информация может пригодиться ей вот в такой ситуации. Так что, учите лекции, уважаемые студенты!

– Интересно, интересно, – проговорил Бабн. – Что же, раз труба зовёт, не смею вас более задерживать.

Но в этот момент дверь распахнулась, и в кабинет влетел разгорячённый Кых.

– О, вы ещё здесь! Успел всё-таки, думал, уже ушли!

– Что такое? – Спросила Полина.

– Вот! – Кых протянул Руслану карманный календарь с фотографией незнакомого города и надписью: «Иваново».

– Что это? – не понял Руслан.

– Как что? Это вы потеряли.

– Я?

– Мне на проходной сказал охранник, что это выпало из вашего кармана, когда вы поднимались по лестнице. Он был на вахте, не стал вас догонять, решив отдать после. А потом заметил меня и передал. Хорошо, что я не стал обедать, а купил выпечку. Кстати, хотите? Есть с капустой, есть с грибами…

– Нет спасибо, – отмахнулся Руслан, беря в руки календарь, внимательно его рассматривая.

– С грибами? – переспросила Полина.

– С грибами. С нашими, с белыми! Это вам не какие-нибудь, понимаешь, шампиньоны, всё натуральное! Я вам настоятельно советую!

Кых уже полез раскрывать бумажный пакет, который держал всё это время в левой руке, но Полина жестом остановила его:

– Да нет спасибо, я не голодна.

Она тоже взглянула на календарь. Иваново. Город. Полина перевела взгляд на Руслана, тот пожал плечами.

«Значит, этот календарь ему не знаком. Откуда он? Кто-то подсунул ему в карман? Но зачем? И сделал ли это агент Инвайдера?»

– Зря вы от пирожков отказываетесь, – заметил Бабн. – Их пекут у нас, а грибы закупают в городе мастеров. Там есть своя…

– Что?! – Воскликнула Полина.

Бабн и Кых от неожиданности замерли.

– Я говорю, – неуверенно продолжил Модест Зигмунтович, – что самые вкусные белые грибы – в городе мастеров, там их специально выращивают.

– Где это? – спросила Полина, чувствуя, что её начинает слегка трясти.

– Так вот же, – Кых ткнул пальцем в календарь в руках Руслана, – это же в двух шагах от Иванова! Потрясающее место! Я вам настоятельно советую туда съездить. Вы спросите у любого милиционера тамошнего, он вам скажет, как доехать.

Полина снова взглянула на Руслана. Тот слегка улыбнулся.

«Какая же всё-таки хитрая сволочь этот Инвайдер, – подумала Полина. – Неужели опять он всё срежиссировал, а мне достаётся роль марионетки в его спектакле… Ну и чёрт с тобой, мне же проще! Не надо ломать голову, что сказать, как себя повести. Права Машка, чёрт возьми, как же она права, действительно, надо играть по его правилам. Ведь количество переходит же в качество, значит, рано или поздно его режиссура станет совсем предсказуема и вот тогда-то…»

Полина запнулась в своих мыслях. А что тогда? Она нанесёт ему удар? Какой? Куда? Чем?

– Полина Витальевна, вы меня слышите? – Кых щёлкнул пальцами.

– Да, конечно, – опомнилась Полина. – Город мастеров… Мы… Мы обязательно заедем туда… как-нибудь.

– Возьмите мою визитку, здесь номер телефона. Если вам что-нибудь у нас понадобиться, я буду рад вам помочь. Например, я помогу вам разобраться в устройстве мира, в информационном взаимодействии человека с космосом. Мне кажется, что вы не простая девушка, есть в вас что-то необычное. Уж мне поверьте, – Кых хитро подмигнул, протягивая визитную карточку.

– Спасибо, – Полина взяла её, убрала в карман.

– Ну, нам пора, – сказал Руслан. – Было интересно пообщаться.

– Помните, молодой человек, – Кых поднял вверх палец. – Мир не так прост, каким вы хотите его видеть, но и не настолько сложен, чтобы опускать руки перед его познанием.

Руслан, молча кивнул и, пожав руку сначала Модесту Зигмунтовичу, а потом Самуилу Эзоповичу, вышел из кабинета. Полина наскоро попрощалась, выскочила вслед за ним.

Дальнейшие приключения ждали их!

– А ты горазда врать, – тихим голосом заметил Руслан, когда они зашагали по коридору.

– Не соврёшь, не проживёшь, – отмахнулась Полина.

– Кто звонил?

– Не знаю, ошиблись. Больше не перезванивают… Про какую-то газель говорили, которую надо разгружать… Рус, я правильно понимаю, что ты этот календарь видишь впервые?

– Правильно.

– Какие мысли?

– Самые феерические. Особенно после упоминания ими о грибах в городе мастеров. Такими темпами пойдёт, и я скоро начну верить в привидений, – Руслан засмеялся.

Полина не ответила. Она понимала, что находится на верном пути. И она пройдёт его до конца. И там, в конце его, она достигнет заветной цели. Она спасёт своего возлюбленного, вырвет его из лап злой силы, а ей самой отомстит за все страдания как свои, так и его. Но это будет чуть позже. А сейчас – новая цель. Город мастеров!

Курьёзы путешественников

Руслан вёл машину по Ярославскому шоссе. Полина расположилась на заднем сидении. Скоро их ждал поворот на Московское шоссе, а после которого – сердце православной России, город Сергиев Посад или Загорск, как по старой памяти называл его Руслан. Он всё-таки уговорил Полину заехать к своему товарищу, к которому уже нацелился, ибо «более удачного шанса вернуть свои деньги в ближайшие полгода не предвидится». Тем более, Василич заверил по телефону, что деньги в данный момент есть и, «пока не поздно, ёпт, лучше их забрать».

«Хорошо, – размышляла Полина. – Со мной вопрос решённый, наверное, Инвайдер прав. Как он тогда написал… Это лежит вне зоны твоего комфорта, так? Но вот тот же Саша. Каково ему? Ведь что значит двадцать лет быть парализованным? Как вообще такое можно представить? И в чём тогда смысл жизни такого человека? Какие у него радости, какие у него заботы? Какие удовольствия он может себе позволить?»

Полина попыталась вспомнить известного парализованного физика, но имя никак не вспоминалось.

«Да, вот он. Тоже прикован к инвалидному креслу. Конечно, немного не такой случай, но, в общем и целом… Как легко рассуждать такими словами, в общем и целом… Да пусть так, пусть, в общем и целом».

Полина тряхнула головой. Ей никак не удавалось уловить мысль.

«Вот этот самый физик. Как же его… Стенли… Сенди… Хокинс… Ну, не важно, ясно о ком речь. Этот физик общается с миром через компьютер. Для него создали компьютер, специальный. Для Саши, конечно, никто ничего такого создавать не станет. Но никто не знает, какой в этом самом Саше может быть потенциал. А вдруг, он тоже – великий физик? И покруче этого Хокинса? Но ведь тот же Хокинс был когда-то нормальным, даже заделал детей. А Саша нормальным не был никогда… Тогда, получается, что если ты – известный физик, и все об этом знают, но ты вдруг стал неизлечимо и бесповоротно больным, то тогда ты можешь рассчитывать на помощь общества, а если уж угораздило родиться инвалидом, так и помирай себе с песенкой. Хоть даже ты и гений».

Мысли Полины путались. Она пыталась зацепиться за маячившую идею, за некую важную сентенцию своего размышления. Она чувствовала, что эта неприятная встреча с молодым человеком, больным от рождения детским церебральным параличом, носила важный, а главное, заказной характер. Ей начинало казаться, что кто-то будто бы специально свёл её с Сашей и вложил в её сознание некий след, который надо взять. В ней твёрдо росло странное ощущение истинности подобной догадки. Нужно только правильно это ощущение истолковать.

Но кто это мог сделать? Могущественный Инвайдер? Да, это могло быть в его силах. Но какую цель он преследовал? Просто попугать?

Однако, если это след, который надо взять, то куда он ведёт? Очередные ключи и печати?

Да, Полине сильно казалось, что это событие, эта встреча в больнице – дело чьих-то других рук. И не менее могущественных, чем рук Инвайдера, если, конечно, он сам тут не причём.

«Чёрт, я начинаю сходить с ума, – с усмешкой подумала Полина. – Нет так нельзя. Необходимо поддерживать себя в форме. На карте стоит всё. Весь мой долбанный житейский комфорт!»

С этими словами она приложила ладони к лицу, быстро растерла щёки и сказала:

– Рус, поставь что-нибудь…

Руслан нажал на кнопку магнитолы, и через секунду что-то загрохотало, зажужжало и затрещало. Ещё секунд через пять к этой какофонии добавились истеричные вопли. Полина некоторое время пыталась понять, что это такое, пока не вспомнила музыкальные вкусы Дениса. Вероятно, воспроизводился какой-то особенно тяжёлый «металл».

– Рус, ты что, это слушаешь?

– Да нет… Приятель забыл в машине, ну, я включаю иногда. А что? Нормальная музыка… Ритмичная такая.

– Рус, это не нормальная музыка, – Полина сделала ударение на слове «не». Она не любила ни хеви-метал вообще, ни классический норвежский блэк-метал, в частности, представители которого в данный момент безжалостно терзали аудиосистему автомобиля. – Поставь что-нибудь другое, а то я сейчас с ума сойду окончательно.

– Ладно… – пробурчал Руслан, выключая проигрывание CD—диска и включая радио.

– …там, где Радио Дача, – проворковал мягкий, полный семейного тепла мужской голос. – И прямо сейчас для вас поёт… Впрочем, этот голос не нуждается в представлении, встречайте!

Зазвучала лёгкая музыка. Полина не любила популярную отечественную эстраду, поэтому, когда начались слова, глубокомысленно повествующее о сравнении певцом себя и своей гипотетической возлюбленной с различными предметами быта и обихода, ей захотелось как можно скорее сменить волну. А когда в сферу описываемой исполнителем материальной базы попали объекты банно-прачечной ориентации, желание это стало непреодолимым.

– Рус, а есть что-нибудь другое?

– А что? Нормальная песня…

– Ты чего, шутишь? Как это можно слушать?

– Блин, Поли, тебе не всё ли равно, что слушать?

– Представь себе, нет.

– Вот, блин… Сейчас… – Руслан нажал соседнюю кнопку, и репертуар музыкального сопровождения вновь радикально изменился:

– …к волыне потянулся, и только повернулся, два фраера заметили меня-я-я! – протянул под плачущий аккомпанемент скрипки полный трагизма хриплый голос. Далее Полина и Руслан узнали несколько новых фактов из жизни главного героя песни: о драматической развязке в «шикарном ресторане», где фигурировали «я», обиженная «дама меня», наглец, два фраера, мент не при исполнении, «сладкий» официант и ещё несколько колоритных личностей, видимо, из массовки.

– Рус… – простонала Полина. – Ну, включи, что-нибудь человеческое!

– Полина, тебе не угодишь, – возмутился Руслан. – Я вообще-то машину веду по плохо освещенной ночной трассе на аварийном, как сообщил нам километр назад знак, участке дороги. Садись сама на переднее сидение и ставь, что хочешь.

– Какая ещё аварийная трасса? Это же Ярославка!

– А для меня в этом городе и его области все трассы аварийные и освещения всегда не хватает, – парировал Руслан. – А знак раньше был, да только его стырили…

– Какой ты зануда.

– Это ты зануда. Чего тебе не нравится?

– Не нравится!

– Нормальная песня…

– У тебя все песни нормальные. Рус, если я хочу послушать музыку, это значит, что я не хочу слушать ни попсовую чушь, ни бандитский блатняк, ни певцов, переживших пересадку голосовых связок от кастрированного поросёнка!

– Как ты меня утомила… – Руслан ткнул ещё одну кнопку. На этот раз волна передавала новости.

Главной их темой до сих пор оставались хотя и затихающие, но пока непрекращающиеся подмосковные пожары, обширно распространившиеся по торфяникам и иссушённым жестоким солнцем лесам. Дым от этих пожаров в последние дни немного спал, но запах гари в воздухе всё равно оставался для жителей Области вездесущим. Он настолько приелся, что Полина даже перестала его замечать, да и дымка в воздухе всё-таки потихоньку сходила на нет. Апофеозом же этого летнего кошмара лично для Полины оставалось 6-е августа, когда смог, окутавший город в своё молочно-жёлтое марево, казался густым на ощупь, а размазанное по нему солнечное кроваво-красное пятно напоминало глаз чудовища, полусонно наблюдающего за копошащимися внизу жалкими задыхающимися людишками…

После сюжета о пожарах, заслугах местных чиновников в борьбе с оными и напоминания о том, что ситуация взята на контроль правительством и лично его главой, шли новости попроще: отголоски мирового кризиса, цены на нефть, выставка нестандартных картин в стандартном формате… А в завершении радиопередачи рассказали, что британские учёные, наконец, разгадали тайну давнего вопроса о том, что же имело место быть раньше: яйцо или курица? Оказалось, курица.

– Вот дебилы, – возмутился Руслан. – Сразу видно, что биологию не знают…

Полина спросила:

– А ты с ними не согласен?

– Как я могу быть с ними согласен? Я человек, отягчённый высшим образованием, я почти кандидат медицинских наук.

– Да, да, знаю. Без пяти минут.

– Не надо ёрничать, мне сейчас не всегда удаётся кандидатской заниматься… Зарабатывать на жизнь надо.

– Да я шучу, Рус. – Полина всматривалась в проносящиеся мимо домики, мысленно представляя, скоро ли будет Сергиев Посад. – Ну, и какова твоя версия?

– На счёт чего?

– На счет курицы. И яйца.

– А… Ну, для меня, очевидно, что первым было яйцо.

– Потрясающий ответ! – засмеялась Полина. – А яйцо это снесла… кто?

– Кто-кто, дед в старом пальто!

– Вот видишь, Рус, не помогает тебе твоё высшее образование! Так кто же снёс?

Руслан некоторое время молчал, затем заговорил:

– Вот странно, зачем людям дан мозг? Вроде бы, дан, а думать им не хотят. Ты когда-нибудь слышала об эволюции, о многообразии видов, о мутациях?

– Конечно, – ответила Полина. – Только это никак не даёт нам ответ на поставленный вопрос.

– Ещё как даёт, Поли! Яйцо, о котором ты говоришь, было снесено предком курицы. Тем видом, от которого через генетические мутации внутри этого яйца появился вид, именуемый нами как gallus domesticus!1313
  Курица домашняя (лат.)


[Закрыть] И он уже находится за барьером межвидовой совместимости, то есть, вылупившаяся курица не может спариваться с аналогами своих родителей. Конечно, я несколько утрирую, видообразование – процесс, длящийся не одно поколение. И охватывающий заметный процент популяции. Но, в общем, примерно так. Учите мат-часть, как говорится.

Руслан замолчал, сосредотачиваясь на дороге. Полина вдруг ясно и чётко представила себе некое чёрное и злобное куро-подобное существо с хохолком и крыльями, несущее яйца, из которых выскакивают привычные жёлтенькие цыплята.

«Всё-таки Руслан умеет всё объяснить как-то просто, без лишних рассусоливаний, – думала Полина. – Может, рассказать ему всё? С его умом, наверняка, найдётся какой-нибудь простой и элегантный выход из моей ужасной ситуации…»

Но затем Полине расхотелось вообще что-либо говорить. Из колонок, наконец, полилась приемлемая музыка в стиле евро-диско восьмидесятых, и девушка, запрокинув голову назад, прикрыла глаза. Ей не хотелось ни говорить, ни думать.

Автомобиль проезжал Пушкино. Недалеко от дороги высился супермаркет. Руслан свернул и принялся искать место для парковки.

– Эй, мы что, в магазин пойдём? – Полина посмотрела на народ, одна часть которого втекала в двери супермаркета, а другая, ощетинившись белыми пакетами, вытекала обратно.

– Я пойду. Совсем забыл. Лубрикант надо купить. А тут на кассах продают.

– Лубрикант? – Полина засмеялась, возвращаясь из приятной полудрёмы, в которой пребывала минут пятнадцать. – Зачем это тебе лубрикант, а? Ну-ка рассказывай!

– Вот не поверишь, Поли. Для перчаток. Есть кое-какие манипуляции, когда медицинские перчатки необходимо смазывать, и лубрикант на водной основе подходит для этого как нельзя лучше. А поскольку никто нам такую мелочь не покупает… – обрывок фразы произносился уже за открытой дверью, Полина не разобрала её окончания. Дверь закрылась. Затем открылась снова, и заглянувшая голова Руслана спросила: – Ты пойдёшь?

– Нет, я тебя тут посижу, – сострила она. – Да и ты бы не ходил, поздний вечер, очереди сейчас.

– Фигня, пять минут, – отмахнулся Руслан и, хлопнув дверью, заспешил к стеклянному входу в магазин.

Народу в нём и впрямь гудело немало. Многие уже вернулись из отпусков, деревень, дач, далеких стран, таинственных планет, одиноких диванов, шашлыков, рыбалок, словом, из тех самых мест, о которых они грезили холодными зимними месяцами, и куда они стремились попасть всеми правдами и неправдами, ругая за глаза наглеца-начальника и звериный оскал проклятого капитализма. И вот, возвратившись из этих так лелеемых каникул, они ринулись отовариваться, дабы забить простаивавшие долгое время порожняком холодильники. Или просто сделать запасы на зиму. Кто – как.

Суровые бабушки толпились у лотков с картофелем, морковью и свёклой, ожидая, пока черноволосый уроженец далёких степей взвесит их товар на весах. Молодые дамы с ненатуральными ногтями пялились в штабеля гламурных журналов, пытаясь отыскать на их обложках решения важных вопросов, чтобы реализовать потом свои заветные желания в области моды и секса. Или хотя бы в области похудения.

Там и сям сновали мамаши, деловито подбирая для своих чад линейки, тетрадки, атласы, ручки, карандаши, контурные карты и прочую экипировку для наступающего учебного года. Народ явно оживился после изнурительной жары, принялся затовариваться.

Руслан осмотрелся. Крупная дама со значком российского флага на необъятной груди вещала своему товарищу, худощавому интеллигенту в пенсне, о том, что для празднования девятнадцатилетней даты провала фашистского путча и установления в стране долгожданной демократии, нужно брать только «Столичную» и никакую иную.

Какой-то понурый дед в замасленной спецовке отрешённо стоял рядом с отделом дамского парфюма, и в момент, когда мимо него проходил Руслан, бубнил:

– …разделочная доска для ребенка – пеленальная. Встреча на Соловках с кикиморой. Кошка в картошке. Лектор, вектор, коллектор, детектор, инжектор… Монако… Приём пищи…

«Псих, что ли?» – успел подумать Руслан. Однако уловив тут же сногсшибательный перегар, понял, что не всё так плохо.

У рыбного отдела пожилая женщина в нелепой красной кепке устроила настоящий скандал. Очевидно, не дождавшись продавца, она ринулась в сторону соседнего мясного прилавка, за которым нарезала на машинке карбонат молодая узбечка. «Красная кепка» громко закричала:

– Где продавец? Что, я должна стоять и ждать? Твари! Я вам сейчас устрою разнос, дармоеды! Что? Я тоже рабочая! Сама скотина, понаехали! Где у вас главный?! Я вам покажу! Всех сейчас поставлю! – с этими словами она решительно ринулась в технический вход для персонала, располагавшийся между отделами. Дальнейшие её проклятья в адрес администрации магазина слышались уже оттуда.

Руслан взял пачку чипсов, из-за которых и вынужден был пробираться в недра магазина, и уже направлялся к кассам. Конечно, народу было много, но не так, чтобы уж очень много – ожидание своей очереди длилось от силы минут семь (однако фраза «про пять минут» была брошена Русланом всё-таки опрометчиво). Он окинул взглядом полки с жевательной резинкой, презервативами, шоколадными яйцами и прочими подобными расходными материалами, и остановил его на ряде баночек с гелями для интимных нужд. К сожалению, выбор не порадовал Руслана разнообразием: в наличии имелось лишь три вида, два из которых – с ароматизатором. Третий предназначался для анального секса.

Поскольку использовать в медицинских целях ароматизатор было ни к чему, например, ввиду вероятной аллергической реакции пациента, Руслан, недолго думая, взял третью баночку и поставил её на ленту рядом с чипсами.

За кассой сидела женщина лет пятидесяти, внешне чертовски похожая на Мадлен Олбрайт. Когда дошла очередь Руслана, она взяла в руки чипсы, поднесла их к сканеру штрих-кода (бип!), швырнула на лоток, затем потянулась рукой к следующему товару и… замерла. Пару секунд она смотрела на баночку с лубрикантом, после чего подняла голову и уставилась своими ледяными очками поверх хищного крючковатого носа на Руслана:

– Я эту гадость пробивать не буду! – прошипела кассирша.

– То есть как? – не понял Руслан.

– А вот так… – ядовито добавила она. – Чипсы берём?

Руслан слыл среди знакомых человеком сугубо практичным. Он никогда не вдавался ни в философию, ни в религию, ни в политику, ни в спорт, словом никуда, где даже в компании лучших друзей за неудачно высказанные аргументы могут набить морду. Или обидеться. Он просто ставил себе цель и пытался устранить те препятствия, которые возникали на пути к этой цели.

– Пробейте лубрикант, – просто сказал он.

– Я не буду пробивать эту дрянь! – уже громче повторила кассирша. Стёкла её очков блеснули в свете высоких ярких ламп магазина.

– Мне надо купить этот товар. Вы замедляете процесс, – спокойно заметил Руслан. – Меня в машине ждут.

И тут кассирша взорвалась:

– Ах ты, негодяй! Ах ты, паразит! Процесс ему замедляют! Мало вас развелось, гомиков проклятых! Так вы ещё и стыд совсем потеряли! Да у тебя же на роже написано, кто ты такой есть! Ни стыда, ни совести!

Руслан, не смотря на всю свою беспристрастность, немного опешил. Он не ожидал такой бурной и не совсем, в его понимании, нормальной реакции, и даже слегка поддался назад, опасаясь, что кассирша сейчас изловчится, и, брызжа слюной, кинется прямо на него.

Окружающие люди, конечно, уже обратили внимание на эту перепалку. Кто-то из них засмеялся, кто-то устало вздохнул, глянув на часы, кто-то начал искать взглядом другую кассу. «Мадлен» же, не унималась:

– Проходу от вас нету! Езжайте в свою Германию и там свои гей парады проводите! Вот прямо сейчас садись в свою машину к своим дружкам-педикам и – туда! Ишь, развелось!

Руслан хотел вставить какие-то слова, но не успел.

– Я тебе ещё раз говорю, забирай свои чипсы и проваливай! А эту дрянь поставь на место!

Кто-то из очереди заметил скрипучим старческим голосом:

– Верно, так их! Совсем оскотинились, проходу нет! По телевизору постоянно только их жопы и вижу, ни одного нормального мужика не покажут!

Однако ему возразили:

– Так ты не смотри на жопы-то, дед. А то привыкнешь!

Очередь разразилась оглушительным хохотом.

– Что? Мал ты ещё, подворотня, меня учить! – Пожилой пенсионер, бросивший первый комментарий, явно обиделся. Но его поддержала пышная дама, что стояла с двумя кочанами капусты, пакетом молока, связкой сосисок, батоном белого хлеба и бутылкой кваса:

– А всё-таки, почему мы должны молчать? Они же у нас детей наших отбирают! Делают их такими же, как они сами! Что за поколение у нас вырастет на этой… как её… кока-коле… и прочем? Правильно! Нечего им тут делать, пусть в свою Германию едут!

– Чтобы уехать в Германию, – вступил в дискуссию молодой мужской голос, – надо шенген оформить. А это не так просто.

– Да ладно, шенген-финген! – парировали в ответ. – Эти захотят, оформят! Им там рады будут. Да и вообще, эти же без мыла куда угодно пролезут, профессия такая!

Очередь взорвалась новым приступом смеха. Руслан молчал и никак не мог сообразить, как ему всё-таки купить этот чёртов лубрикант. Но тут он почувствовал, что большинство людей вокруг, всё больше смотрит на него недобро. Они переставали смеяться, их лица менялись от насмешливо-едких до внимательно-озлобленных. Кассирша сверлила Руслана хищным взглядом и ехидно улыбалась. Она чувствовала, что окружающие на её стороне.

– Что, нечего возразить? – кинул кто-то. – Давай, давай, вали из магазина!

– Слышь? Харэ очередь держать, иди отсюда, пока цел!

– Повсюду, повсюду они! – сокрушался отчаянный женский голос. – Нормальных мужиков-то уже не осталось!

– Вон, в электричку как не войдёшь, так всё время смотришь, как бы какой педик сзади не пристроился!

– А им всё как с гуся – вода! Бесстыжие!

– Да что церемониться, вон, вывести из магазина, да харю начистить, чтобы знал своё место под солнцем! И машину разбить, на…

Руслан взял в руку баночку и хотел, было, начать объяснять кассирше, зачем же она ему на самом деле нужна… Но тут шум толпы заглушил отчаянный вопль:

– Где заведующий! Где администратор! Я сейчас, скоты, на вас на всех жалобу напишу! Вы у меня, паразиты, с работы полетите! Я вам тут перекрою кислород, дармоеды чёртовы, мерзавцы! Лентяи негодные! Я в управу пойду, в муниципалитет! Я все старые связи подниму! Твари, там уж с вами… – голос осёкся. Тощий охранник восточной внешности, видя, что на кассе происходит что-то не то, и уже спешащий к ней, оказался барьером, о который, расталкивая других стоявших в очереди людей, наскочила та самая женщина, что десять минут назад ругалась из-за отсутствия продавца в рыбном отделе. «Красная кепка». И случилось это на кассе, по соседству от той, где стоял Руслан.

– Ах, значит, вы охрану на меня натравить хотите, гады?! – буквально взревела она. – А ну, где администратор!

– Успокойтесь, гражданка, в чём дело? – спросил охранник. Он уже готов был принять на себя весь гнев обиженного покупателя, но тут взгляд «Красной кепки» встретился со взглядом «Мадлен Олбрайт».

Бывает в живой природе такое явление, когда два паука оказываются в одном месте. Например, в банке из-под маринованных огурцов. Им бы поздороваться, пожелать друг другу удачного дня, сочных мух, здоровых паутинных бородавок и исправно работающих прядильных трубочек. В общем, пожелать нормального такого паучьего счастья, да валить из банки! Так нет же! Банка, как принцип движения к конфликту, разом изменит их настроения. Она откроет для пауков единственное русло для развития событий и продекларирует известный многим закон: останется только один!

Но это – у пауков. А вот когда банка трансформируется в супермаркет, один паук превращается во взбалмошную пенсионерку (бывшую сотрудницу ОВД, кстати), а другой – в обиженную жизнью и малой зарплатой скрягу-завистницу, вот тут-то и начнут разгораться нешуточные страсти!

Руслан никогда не жаловался на смекалку. А ещё он умел быстро принимать необходимые решения. Он уже понял, что сейчас случится, и поэтому всё дальнейшее уложилось для него в две секунды.

Ловко подкинув одной рукой злосчастную баночку вверх таким образом, чтобы она, описывая эллиптическую траекторию над сканерами товара, упала за полметра от них, он, другой рукой швырнув на лоток деньги, стремглав метнулся прочь. Изловчившись, он поймал баночку и бросился со всех ног к выходу.

Впрочем, он, как таковой, уже никого не интересовал. Руслану было важно спастись в принципе, пока пламя от смертоносного взрыва не испепелит его вместе с магазином.

Руслан заметил, как всё вокруг озаряется ярким светом. Сильный жар дыхнул в его спину. Он продолжал бежать. Мимо него проносились фигуры людей, они скрючивались и сгорали; плавились продуктовые тележки, лопались и взрывались бутылки с шампанским. Трещал потолок, вздыбливался пол. Налетевшая сзади мощная ударная волна подхватила Руслана и понесла его к заветным дверям с удвоенной скоростью…

Только достигнув её, схватившись за ручку, он нашёл в себе силы обернуться. Картина, открывшаяся его взору, была жестокой, весёлой, нелепой и печальной одновременно. «Мадлен», почти полностью вылезла из своей кассы и подобно бойцовому псу вцепилась в одежду «Красной кепки». Она что-то шипела и трясла свою противницу, норовя свалить её на пол. Её очки давно слетели, седые волосы растрепались и, подобно змеям Горгоны шевелились и топорщились. «Красная кепка» не уступала: она со всей силы лупила «Мадлен» по спине своей сумочкой, из которой при каждом ударе разлетались во все стороны какие-то мелкие предметы. Охранник был бессилен. Он просто стоял рядом и, наверное, молился.

Руслан в сердцах сплюнул, повернулся, спокойным шагом направился прочь из магазина, сжимая в руке заветную баночку. Чипсы же, увы, пришлось принести в жертву Меркурию…

– Что так долго? Сказал же, на пять минут.

– Прости, подруга, там кассу заело, товар не пробивался, – Руслан завёл машину, они поехали.

– А, бывает, – зевнула Полина. – Слушай, я так устала… Пока тебя не было, снова заснула. Можно я посплю, а?

– Конечно, спи, какие проблемы, – улыбнулся Руслан. – Мы приедем через час в лучшем случае, так что давай, отсыпайся.

– Отлично. Слушай, Рус. А этот твой… как его…

– Василич.

– Да, Василич. Он вообще как?

– Как понять, как?

– Ну… вменяемый мужик? Я же его совсем не знаю.

Руслан не знал, что на это ответить. Он прекрасно представлял себе, кто такой Василич, и чем он занимается, но… Стоило ли рассказывать об этом Полине?

– Да, вполне нормальный мужик, – сказал Руслан.

– А чем он занимается?

Этот вопрос снова привёл Руслана в замешательство.

– Ну… он… В питомнике работает.

– А-а… Молодец. Животным помогать надо. А большой питомник?

– Да как сказать… не очень.

– Интересно будет посмотре-е-е-е… – Полина зевнула. – Ладно, давай… Я немного покемарю.

– Давай… – ответил Руслан, радуясь, что тема Василича, кажется, пока закрылась. Но произнесённое Полиной слово «посмотреть» отнюдь не вселяло в Руслана позитивных настроений.

Немного ниже читатель поймёт, почему.

Фонари ещё не зажглись. Пробок уже не было, и автомобиль катился быстро и свободно. Жаркий день медленно сменялся тёплым вечером, который нёс с собой отдых и покой, готовя уставших обитателей московского региона к относительно прохладной ночи. Полина дремала. И ей не снилось ничего, будто некая добрая фея решила, наконец, ненадолго её пощадить. Ей не позвонил Артём, готовящий для больной мамы питательный бульон, про неё не вспомнила Марни, отмечающая на блатной даче День рождения подруги, о ней позабыла Маша, развлекающаяся со своей новой любовницей. Казалось, что всё шло как-то мягко, как-то необычно в свете последних дней. И только в двух разных больницах одного города лежали два человека: молодой и старый. И оба они имели к Полине самое непосредственное отношение…

Но… Был и ещё один. Тот, о котором Полина думала всего полчаса назад…

Руслан же продолжал ехать по Ярославскому шоссе и напряжённо размышлять, как ему помочь свой подруге. Особенно в формате «сделай то, не знаю что»…