Текст книги "198 басен дедушки Крылова"

V
Ларчик

 
Случается нередко нам
И труд, и мудрость видеть там,
Где стоит только догадаться,
      За дело просто взяться.
 
 
К кому-то принесли от мастера Ларец.
Отделкой, чистотой Ларец в глаза кидался;
Ну, всякий Ларчиком прекрасным любовался.
Вот входит в комнату Механики мудрец.
Взглянув на Ларчик, он сказал: «Ларец с секретом,
      Так; он и без замкá;
А я берусь открыть; да, да, уверен в этом;
      Не смейтесь так исподтишка!
Я отыщу секрет, и Ларчик вам открою:
В Механике и я чего-нибудь да стою».
      Вот за Ларец принялся он:
      Вертит его со всех сторон
            И голову свою ломает;
То гвоздик, то другой, то скобку пожимает.
      Тут, глядя на него, иной
            Качает головой;
Те шепчутся, а те смеются меж собой.
      В ушах лишь только отдается:
«Не тут, не так, не там!» Механик пуще рвется.
      Потел, потел; но, наконец, устал,
            От Ларчика отстал,
И как открыть его, никак не догадался:
            А Ларчик просто открывался.
 

«Ларчик». Рисунок А. Сапожникова. 1834

«Ларчик». Басня опубликована в журнале «Драматический вестник» в 1808 г. По свидетельству С.П. Жихарева, хорошо знавшего Крылова, басня написана в 1807 г. и за несколько дней до 19 мая 1807 г. прочитана автором на вечере у князя А.А. Шаховского. Окончательный текст установлен в издании 1825 г.

«Ларчик» – одна из первых оригинальных басен Крылова. Есть мнение, что в ней высмеиваются люди, зараженные мистицизмом, ищущие во всем что-то таинственное, необыкновенное (что было свойственно в кругах высшей знати эпохи начала царствования императора Александра I).

В басне высмеиваются люди, которые ищут чего-то особенного и замысловатого там, где дело решается совершенно просто, легко и ясно для всякого.

Ларчик – небольшой ящик с крышкой и часто с секретным замком.

В глаза кидался – обращал на себя внимание.

Ломает голову – задумывается.

Пуще рвется – еще более усердствует.

VI
Лягушка и Вол

 
Лягушка, на лугу увидевши Вола,
Затеяла сама в дородстве с ним сравняться:
            Она завистлива была.
И ну топорщиться, пыхтеть и надуваться.
«Смотри-ка, квакушка, чтó, буду ль я с него?» —
Подруге говорит. «Нет, кумушка, далёко!»
«Гляди же, как теперь раздуюсь я широко.
            Ну, каково?
Пополнилась ли я?» – «Почти что ничего». —
«Ну, как теперь?» – «Всё то ж». Пыхтела да пыхтела
И кончила моя затейница на том,
            Что, не сравнявшися с Волом,
      С натуги лопнула и – околела.
 
 
      Пример такой на свете не один:
И диво ли, когда жить хочет мещанин,
      Как именитый гражданин,
А сошка мелкая, как знатный дворянин?
 

«Лягушка и Вол». Рисунок А. Жаба. Начало ХХ в.

«Лягушка и Вол». Басня без нравоучения опубликована в журнале «Драматический вестник» в 1808 г. Нравоучение впервые опубликовано в издании 1815 г. О времени написания данных нет.

Басня самим автором отнесена к «переводам или подражаниям». Она представляет собой обработку басни Лафонтена «Лягушка, хотевшая сделать себя такой же большой, как бык». Сюжет заимствован у Федра и Горация. Вариант этой басни сочинил также Сумароков.

Мысль басни: каждому следует жить по своим средствам и не завидовать тем, кто живет богаче.

Топорщиться – расширяться, надуваться.

С натуги – от большого усилия, сильного напряжения.

Околела – издохла.

Мещанин – городской обыватель низшего сословия.

Именитый – знатный, известный.

Сошка мелкая – мелкопоместный дворянин, обедневший помещик, чиновник незначительного чина.

VII
Разборчивая Невеста

 
      Невеста-девушка смышляла жениха:
            Тут нет еще греха,
      Да вот что грех: она была спесива.
Сыщи ей жениха, чтоб был хорош, умён,
И в лентах, и в чести, и молод был бы он
(Красавица была немножко прихотлива):
Ну, чтобы всё имел – кто ж может всё иметь?
            Еще и то заметь,
Чтобы любить ее, а ревновать не сметь.
Хоть чудно, только так была она счастлива,
      Что женихи, как на отбор,
      Презнатные катили к ней на двор.
Но в выборе ее и вкус и мысли тонки:
Такие женихи другим невестам клад,
            А ей они на взгляд
      Не женихи, а женишонки!
Ну, как ей выбирать из этих женихов?
      Тот не в чинах, другой без орденов;
А тот бы и в чинах, да жаль, карманы пусты;
      То нос широк, то брови густы;
            Тут этак, там не так;
Ну, не прийдет никто по мысли ей никак.
Посмолкли женихи, годка два перепали;
      Другие новых свах заслали:
Да только женихи середней уж руки.
            «Какие простаки! —
Твердит красавица, – по них ли я невеста?
      Ну, право, их затеи не у места!
      И не таких я женихов
      С двора с поклоном проводила;
Пойду ль я за кого из этих чудаков?
Как будто б я себя замужством торопила,
Мне жизнь девическа ничуть не тяжела:
День весела, и ночь я, право, сплю спокойно;
Так замуж кинуться ничуть мне не пристойно».
            Толпа и эта уплыла.
      Потом, отказы слыша те же,
Уж стали женихи навертываться реже.
            Проходит год,
            Никто нейдет;
Еще минул годок, еще уплыл год целой:
      К ней свах никто не шлет.
Вот наша девушка уж стала девой зрелой.
      Зачнет считать своих подруг
      (А ей считать большой досуг):
Та замужем давно, другую сговорили;
            Ее как будто позабыли.
      Закралась грусть в красавицыну грудь.
Посмотришь: зеркало докладывать ей стало,
      Что каждый день, а что-нибудь
Из прелестей ее лихое время крало.
Сперва румянца нет; там живости в глазах;
Умильны ямочки пропали на щеках;
Веселость, резвости как будто ускользнули;
Там волоска два-три седые проглянули:
            Беда со всех сторон!
Бывало, без нее собранье не прелестно;
От пленников ее вкруг ней бывало тесно:
А ныне, ах! ее зовут уж на бостон!
Вот тут спесивица переменяет тон.
Рассудок ей велит замужством торопиться:
            Перестает она гордиться.
Как косо на мужчин девица ни глядит,
А сердце ей за нас всегда свое твердит.
      Чтоб в одиночестве не кончить веку,
Красавица, пока совсем не отцвела,
За первого, кто к ней присватался, пошла:
      И рада, рада уж была,
            Что вышла за калеку.
 

«Разборчивая Невеста». Рисунок А. Сапожникова. 1834

«Разборчивая Невеста». Басня опубликована в журнале «Московский зритель» в 1806 г. По свидетельству М.Е. Лобанова, написана в Москве в 1805 г. Окончательный текст установлен в издании 1825 г.

Басня самим автором отнесена к «переводам или подражаниям». Она представляет собой обработку басни Лафонтена «Девушка», в своей основе восходящей к эпиграмме Марциала «Галлии». До Крылова в России была опубликована эта басня Лафонтена в переработке Хвостова.

Басня является наглядным изображением мысли, высказанной в русской народной пословице: «Много желать – добра не видать».

Смышляла – задумала, решила искать.

Не прийдет по мысли – не понравится.

Бостон – карточная игра вчетвером.

VIII
Парнас

 
Как в Греции богам пришли минуты грозны
            И стал их колебаться трон;
Иль так сказать, простее взявши тон,
Как боги выходить из моды стали вон,
То начали богам прижимки делать разны:
Ни храмов ни чинить, ни жертв не отпускать;
Что боги не скажи, всему смеяться;
И даже, где они из дерева случатся,
      Самих их на дрова таскать.
      Богам худые шутки:
      Житье теснее каждый год.
      И наконец им сказан в сутки
      Совсем из Греции поход.
      Как ни были они упрямы,
      Пришло очистить храмы;
Но это не конец: – давай с богов лупить
      Всё, что они успели накопить.
Не дай бог из богов разжаловану быть!
Угодья божески миряна расхватали.
            Когда делить их стали,
      Без дальних выписок и слов
Кому-то и Парнас тогда отмежевали;
Хозяин новый стал пасти на нем Ослов.
      Ослы, не знаю как-то, знали,
      Что прежде Музы тут живали,
      И говорят: «Недаром нас
            Пригнали на Парнас:
      Знать, Музы свету надоели,
      И хочет он, чтоб мы здесь пели»
«Смотрите же, – кричит один, – не унывай!
      Я затяну, а вы не отставай!
            Друзья, робеть не надо!
            Прославим наше стадо,
      И громче девяти сестёр
Подымем музыку и свой составим хор!
А чтобы нашего не сбили с толку братства,
То заведем такой порядок мы у нас:
Коль нет в чьем голосе ослиного приятства,
      Не принимать тех на Парнас».
      Одобрили Ослы ослово
      Красно-хитро-сплетенно слово:
И новый хор певцов такую дичь занёс,
      Как будто тронулся обоз,
В котором тысяча немазаных колёс.
Но чем окончилось разно-красиво пенье?
      Хозяин, потеряв терпенье,
      Их всех загнал с Парнаса в хлев.
 
 
Мне хочется, невеждам не во гнев,
Весьма старинное напомнить мненье:
      Что если голова пуста,
То голове ума не придадут места.
 

«Парнас». Рисунок А. Сапожникова. 1834

«Парнас». Басня опубликована в журнале «Драматически вестник» в 1808 г. с цензурными сокращениями. О времени написания данных нет. Полный текст басни впервые опубликован в 1956 г.

Вступление к басне составляет ее наиболее существенную часть. Данная здесь характеристика древнегреческих богов была подготовлена автором уже в повестях 1792 г. «Ночи» и «Каиб». Были также использованы образы пугачевского восстания.

По мнению академика Я.К. Грота под Парнасом автор подразумевал современную ему Российскую Академию, часть членов которой (особенно поэт граф Хвостов) открыто критиковали басни Крылова.

Последние две строчки, выражающие основную мысль басни, внесены в собрание пословиц.

Парнас – гора в Греции, на которой по верованиям древних греков обитали девять сестер Муз, богини наук и искусства.

Вон выгнали богов – в Греции языческая вера сменилась христианством.

Миряне – люди не духовного звания.

Отмежевали – отдали во владение.

Такую дичь занёс – так плохо запел.

Не во гнев – не в обиду.

IX
Оракул

 
В каком-то капище был деревянный бог,
И стал он говорить пророчески ответы
      И мудрые давать советы.
      За то, от головы до ног
      Обвешан и сребром и златом,
      Стоял в наряде пребогатом,
Завален жертвами, мольбами заглушен
            И фимиамом задушен.
      В Оракула все верят слепо;
      Как вдруг, – о чудо, о позор! —
      Заговорил Оракул вздор:
Стал отвечать нескладно и нелепо;
И кто к нему зачем ни подойдет,
Оракул наш что молвит, то соврет;
      Ну так, что всякий дивовался,
Куда пророческий в нем дар девался!
            А дело в том,
Что идол был пустой и саживались в нем
      Жрецы вещать мирянам.
            И так,
Пока был умный жрец, кумир не путал врак;
      А как засел в него дурак,
      То идол стал болван болваном.
 
 
Я слышал – правда ль? – будто встарь
            Судей таких видали,
      Которые весьма умны бывали,
      Пока у них был умный секретарь.
 

«Оракул». Рисунок А. Сапожникова. 1834

«Оракул». Басня опубликована в журнале «Драматический вестник» в 1808 г. По свидетельству С.П. Жихарева, басня написана в 1807 г. и прочитана автором 8 мая 1807 г. на вечере у князя А.А. Шаховского. Окончательный текст басни установился в издании 1815 г.

В басне выражена мысль, что зачастую человек слывет умным и даровитым до тех пор, пока не становится ясно, что он изрекает чужие мысли, выдавая их за свои собственные идеи.

Оракул – предсказатель будущего у древних греков и римлян, вестник воли богов. Знаменитые оракулы жили при храме в Дельфах. Толкователями их слов являлись жрецы (священнослужители).

Капище – языческий храм.

Фимиам – благоухание благовонных веществ, например, ладана.

Идол – изображение языческого бога.

Болван – истукан, также – обрубок дерева с круглым верхом, на котором выправляют шляпы и парики.

X
Василек

 
      В глуши расцветший Василек
Вдруг захирел, завял почти до половины,
      И, голову склоня на стебелек,
      Уныло ждал своей кончины;
Зефиру между тем он жалобно шептал:
      «Ах, если бы скорее день настал,
И солнце красное поля здесь осветило,
Быть может, и меня оно бы оживило?»
      «Уж как ты прост, мой друг! —
      Ему сказал, вблизи копаясь, жук. —
Неужли солнышку лишь только и заботы,
Чтобы смотреть, как ты растешь,
      И вянешь ты, или цветешь?
Поверь, что у него ни время, ни охоты
            На это нет.
Когда бы ты летал, как я, да знал бы свет,
То видел бы, что здесь луга, поля и нивы
Им только и живут, им только и счастливы:
            Оно своею теплотой
Огромные дубы и кедры согревает
      И удивительною красотой
Цветы душистые богато убирает;
            Да только те цветы
            Совсем не то, что ты:
      Они такой цены и красоты,
Что само время их, жалея, косит,
      А ты ни пышен, ни пахуч:
Так солнца ты своей докукою не мучь!
Поверь, что на тебя оно луча не бросит,
И добиваться ты пустого перестань,
            Молчи и вянь!»
Но солнышко взошло, природу осветило,
По царству Флорину рассыпало лучи,
И бедный Василек, завянувший в ночи,
      Небесным взором оживило.
 
 
      О, вы, кому в удел судьбою дан
            Высокий сан!
Вы с солнца моего пример себе берите!
            Смотрите:
Куда лишь луч его достанет, там оно
Былинке ль, кедру ли – благотворит равно,
И радость по себе, и счастье оставляет;
За то и вид его горит во всех сердцах —
      Как чистый луч в восточных хрусталях,
            И всё его благословляет.
 

«Василек». Гравюра И. Ческого по рисунку И. Иванова. 1825

«Василек». Басня опубликована в журнале «Сын Отечества» в 1823 г. Датирована самим автором при публикации: «Павловск. Июня 15 дня 1823». Окончательный текст был установлен в издании 1834 г.

Басня написана во время пребывания Крылова в летней резиденции императрицы Марии Федоровны в Павловске в благодарность за оказанное ему внимание. Приглашение было вызвано тяжелым заболеванием Крылова (двукратное кровоизлияние в мозг). Под солнцем подразумевается Мария Федоровна. Крылов написал эту басню в одном из альбомов, разложенных для посетителей в Розовом павильоне Павловска.

Мысль басни: истинно добрый человек помогает без различия всем, кто только в нем нуждается.

Зефир – теплый тихий ветерок; в античной мифологии – образ западного ветра в виде юноши с крыльями.

Докука – беспокойство, вызванное частыми просьбами.

Царство Флорино – растительное царство; Флора – богиня цветов и весны у древних римлян.

Былинка – травка.

XI
Роща и Огонь

 
      С разбором выбирай друзей.
Когда корысть себя личиной дружбы кроет, —
            Она тебе лишь яму роет.
Чтоб эту истину понять еще ясней,
      Послушай басеньки моей.
 
 
      Зимою Огонек под Рощей тлился;
Как видно, тут он был дорожными забыт.
Час от часу Огонь слабее становился;
Дров новых нет; Огонь мой чуть горит
И, видя свой конец, так Роще говорит:
            «Скажи мне, Роща дорогая!
      За что твоя так участь жестока,
      Что на тебе не видно ни листка,
      И мерзнешь ты совсем нагая?»
      «Затем, что, вся в снегу,
Зимой ни зеленеть, ни цвесть я не могу», —
      Огню так Роща отвечает.
«Безделица! – Огонь ей продолжает. —
Лишь подружись со мной; тебе я помогу.
      Я солнцев брат, и зимнею порою
      Чудес не меньше солнца строю.
      Спроси в теплицах об Огне:
Зимой, когда кругом и снег, и вьюга веет,
      Там всё или цветет, иль зреет:
            А всё за всё спасибо мне.
      Хвалить себя хоть не пристало,
      И хвастовства я не люблю,
Но солнцу в силе я никак не уступлю.
      Как здесь оно спесиво ни блистало,
Но без вреда снегам спустилось на ночлег;
А около меня, смотри, как тает снег,
Так если зеленеть желаешь ты зимою,
            Как летом и весною,
      Дай у себя мне уголок!»
Вот дело слажено: уж в Роще Огонек
      Становится Огнем, Огонь не дремлет:
      Бежит по ветвям, по сучкам;
Клубами черный дым несется к облакам,
И пламя лютое всю Рощу вдруг объемлет.
Погибло всё вконец, – и там, где в знойны дни
      Прохожий находил убежище в тени,
      Лишь обгорелые пеньки стоят одни,
            И нечему дивиться:
      Как дереву с огнем дружиться?
 

«Роща и Огонь». Рисунок А. Жаба. Начало ХХ в.

«Роща и Огонь». Басня опубликована в первом издании «Басен» в 1809 г. Данных о времени написания басни нет. Окончательный текст установлен в издании 1834 г.

Мысль басни: следует остерегаться мнимых услуг тех лживых друзей, которые под видом дружбы преследуют одну лишь корысть.

В басне замечательно краткое, но очень яркое описание лесного пожара. Крылов, как известно, в Петербурге часто был посетителем зрелищ пожара.

Роща – небольшой лиственный лес, большей частью около жилища людей.

С разбором – осторожно.

Тлился – горел баз пламени.

Дорожные – находящиеся в дороге.

Спустилось на ночлег – зашло.

XII
Чиж и Еж

 
            Уединение любя,
Чиж робкий на заре чирикал про себя,
Не для того, чтобы похвал ему хотелось,
      И не за что; так как-то пелось!
      Вот, в блеске и во славе всей,
      Феб лучезарный из морей
            Поднялся.
Казалось, что с собой он жизнь принес всему,
            И в сретенье ему
Хор громких соловьев в густых лесах раздался.
      Мой Чиж замолк. «Ты что ж, —
      Спросил его с насмешкой Еж, —
            Приятель, не поешь?»
«Затем, что голоса такого не имею,
      Чтоб Феба я достойно величал, —
      Сквозь слёз Чиж бедный отвечал. —
«А слабым голосом я Феба петь не смею».
 
 
      Так я крушуся и жалею,
Что лиры Пиндара мне не дано в удел:
      Я б Александра пел.
 

«Чиж и Еж». Рисунок А. Жаба. Начало ХХ в.

«Чиж и Еж». Басня опубликована в журнале «Чтение в Беседе любителей русского слова» в 1815 г. Написана, предположительно, между 8 апреля и 12 мая 1814 г. Окончательный текст установлен в 1825 г.

Басня является прямым откликом на вступление русских войск под предводительством императора Александра I в Париж 19 марта 1814 г. Русские поэты Державин, Карамзин, Жуковский и др. сложили в честь Александра I, как победителя Наполеона, восторженные хвалебные стихи. Крылов по-своему отметил этой басней знаменательную победу и участие в ней российского монарха.

Мысль басни: истинно скромный человек, зная цену своих сил, не возьмется за такое дело, которого он не в состоянии будет достойно выполнить.

Феб (Аполлон) – бог в древнегреческой мифологии, охранитель стад, света, наук и искусства.

В сретенье – навстречу.

Лира – древнегреческий семиструнный инструмент, под аккомпанемент которого поэты декламировали свои стихи; ныне под лирой воспринимается вообще поэзия.

Пиндар (518–438 гг. до н. э.) – знаменитый древнегреческий поэт-лирик.

Я б Александра пел – воспевал императора Александра I.

XIII
Волк и Ягненок

 
У сильного всегда бессильный виноват:
Тому в Истории мы тьму примеров слышим,
      Но мы Истории не пишем;
А вот о том как в Баснях говорят.
 
 
Ягненок в жаркий день зашел к ручью напиться;
      И надобно ж беде случиться.
Что около тех мест голодный рыскал Волк.
Ягненка видит он, на дóбычу стремится;
Но, делу дать хотя законный вид и толк,
Кричит: «Как смеешь ты, наглец, нечистым рылом
      Здесь чистое мутить питье
            Мое
      С песком и с илом?
      За дерзость такову
      Я голову с тебя сорву».
      «Когда светлейший Волк позволит,
      Осмелюсь я донесть: что ниже по ручью
      От Светлости его шагов я на сто пью;
            И гневаться напрасно он изволит:
      Питья мутить ему никак я не могу».
            «Поэтому я лгу!
Негодный! слыхана ль такая дерзость в свете!
Да помнится, что ты еще в запрошлом лете
      Мне здесь же как-то нагрубил:
      Я этого, приятель, не забыл!»
      «Помилуй, мне еще и отроду нет году, —
Ягненок говорит. «Так это был твой брат». —
«Нет братьев у меня». – «Так это кум иль сват,
И, словом, кто-нибудь из вашего же роду.
Вы сами, ваши псы и ваши пастухи,
      Вы все мне зла хотите,
И если можете, то мне всегда вредите:
Но я с тобой за их разведаюсь грехи».
«Ах, я чем виноват?» – «Молчи! устал я слушать
Досуг мне разбирать вины твои, щенок!
Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать».
Сказал и в темный лес Ягненка поволок.
 

«Волк и Ягненок». Рисунок А. Жаба. Начало ХХ в.

«Волк и Ягненок». Басня опубликована в журнале «Драматический вестник» в 1808 г. О времени написания данных нет. Окончательный текст установлен в издании 1830 г.

Басня самим автором отнесена к «переводам или подражаниям». Она является обработкой басни Лафонтена «Волк и ягненок», в свою очередь восходящей к произведениям Эзопа и Федра. До Крылова в России этот сюжет разрабатывали Тредиаковский и Сумароков.

Мысль басни Крылов высказал словами, которые стали популярной крылатой фразой: «У сильного всегда бессильный виноват». Но сильный все-таки сознает в глубине души свою неправоту и старается, хотя бы только для виду, дать своему поступку законное обоснование.

Делу дать хотя законный вид и толк – желание найти хоть какой-нибудь повод к нападению на ягненка.

Светлейший – титул некоторых княжеских родов.

Кум – восприемник от купели при святом крещении, в широком смысле: друг, приятель.

Сват – так в народе взаимно называли друг друга родители и родственники жениха (или мужа) и невесты (или жены).

За их разведаюсь грехи – рассчитаюсь за грехи.