Текст книги "198 басен дедушки Крылова"

XIV
Обезьяны

 
Когда перенимать с умом, тогда не чудо
      И пользу от того сыскать;
      А без ума перенимать,
      И боже сохрани, как худо!
Я приведу пример тому из дальних стран.
            Кто Обезьян видал, те знают,
      Как жадно всё они перенимают.
      Так в Африке, где много Обезьян,
            Их стая целая сидела
По сучьям, по ветвям на дереве густом
      И на ловца украдкою глядела,
Как по траве в сетях катался он кругом.
Подруга каждая тут тихо толк подругу,
            И шепчут все друг другу:
      «Смотрите-ка на удальца;
Затеям у него так, право, нет конца:
            То кувыркнется,
            То развернется,
            То весь в комок
            Он так сберется,
      Что не видать ни рук, ни ног.
      Уж мы ль на всё не мастерицы,
А этого у нас искусства не видать!
            Красавицы-сестрицы!
      Не худо бы нам это перенять.
Он, кажется, себя довольно позабавил;
      Авось уйдет, тогда мы тотчас…» Глядь,
Он подлинно ушел и сети им оставил.
«Что ж, – говорят они, – и время нам терять?
            Пойдем-ка попытаться!»
      Красавицы сошли. Для дорогих гостей
      Разостлано внизу премножество сетей.
      Ну в них они кувыркаться, кататься,
            И кутаться, и завиваться;
      Кричат, визжат – веселье хоть куда!
            Да вот беда,
      Когда пришло из сети выдираться!
            Хозяин между тем стерег
И, видя, что пора, идет к гостям с мешками,
            Они, чтоб наутёк,
      Да уж никто распутаться не мог:
            И всех их побрали руками.
 

«Обезьяны». Рисунок А. Сапожникова. 1834

«Обезьяны». Басня опубликована в журнале «Драматический вестник» в 1808 г. О времени написания данных нет.

Басня написана против подражания французской моде (в частности французской военной форме), усилившейся после заключения 8 июля 1807 г. Тильзитского мира. Сюжет басни связан с заметкой в журнале «Детское чтение для сердца и разума» (1785 г.), в которой сказано: «Ловят обезьян отчасти силою, отчасти ж хитростью. Африканцы, заклятые неприятели обезьян, которые причиняют им столько вреда их полям и домам, часто кладут для них сети на деревах, и они при всей своей осторожности попадают в сии сети, либо взлезая на дерево, либо спускаясь с него. Также умеют весьма забавно пользоваться склонностью их к подражанию».

В басне выражена мысль, что можно перенимать опыт у других, но только сознательно и лишь хорошие нравы.

Перенимать с умом – заимствовать, подражать умно.

Кутаться – сжиматься, свертываться.

XV
Синица

 
      Синица на море пустилась;
            Она хвалилась,
      Что хочет море сжечь.
Расславилась тотчас о том по свету речь.
Страх обнял жителей Нептуновой столицы;
            Летят стадами птицы;
А звери из лесов сбегаются смотреть,
Как будет Океан и жарко ли гореть.
И даже, говорят, на слух молвы крылатой,
      Охотники таскаться по пирам
Из первых с ложками явились к берегам,
      Чтоб похлебать ухи такой богатой,
Какой-де откупщик и самый тароватый
      Не давывал секретарям.
Толпятся: чуду всяк заранее дивится,
Молчит и, на море глаза уставя, ждет;
      Лишь изредка иной шепнет:
«Вот закипит, вот тотчас загорится!»
      Не тут-то: море не горит.
      Кипит ли хоть? – и не кипит.
И чем же кончились затеи величавы?
Синица со стыдом всвояси уплыла;
      Наделала Синица славы,
            А море не зажгла.
 
 
      Примолвить к речи здесь годится,
Но ничьего не трогая лица:
      Что делом, не сведя конца,
      Не надобно хвалиться.
 

«Синица». Рисунок А. Сапожникова. 1834

«Синица». Басня опубликована в журнале «Чтения в Беседе любителей русского слова» в 1811 г. Данных о времени написания не имеется. Была прочитана 3 ноября 1811 г. на заседании общества Беседа любителей русского слова. Текст басни был окончательно установлен в издании 1815 г.

В основе басни лежит русская народная пословица: «Ходила синица море зажигать: море не зажгла, а славы много наделала».

В басне выражена мысль, что не следует одним быть слишком уверенным в своих силах и хвалиться раньше времени; а другим не следует быть слишком доверчивым к хвастунам.

Нептунова столица – моря и океан, которым повелевает древнеримский бог Нептун.

Тороватый – щедрый, радушный, богатый.

Наделала славы – наделала шуму, возбудила много толков.

Примолвить к речи – сказать кстати.

Ничьего не трогая лица – не говоря об отдельных личностях, конкретно никого не называя.

Не сведя конца – не окончив дела, не увидев его результатов.

XVI
Осел

 
Когда вселенную Юпитер населял
      И заводил различных тварей племя,
      То и Осел тогда на свет попал.
Но с умыслу ль, или, имея дел беремя,
      В такое хлопотливо время
      Тучегонитель оплошал:
А вылился Осел почти как белка мал.
      Осла никто почти не примечал,
Хоть в спеси никому Осел не уступал.
      Ослу хотелось бы повеличаться.
      Но чем? Имея рост такой,
      И в свете стыдно показаться.
Пристал к Юпитеру Осел спесивый мой
      И росту стал просить большого.
«Помилуй, – говорит, – как можно это снесть?
Львам, барсам и слонам везде такая честь;
      Притом с великого и до меньшого
      Всё речь о них лишь да о них;
      За чтó ж к Ослам ты столько лих,
            Что им честей нет никаких,
      И об Ослах никто ни слова?
А если б ростом я с теленка только был,
То спеси бы со львов и с барсов я посбил,
      И весь бы свет о мне заговорил».
            Что день, то снова
      Осел мой то ж Зевесу пел;
      И до того он надоел,
      Что, наконец, моления ослова
            Послушался Зевес:
      И стал Осел скотиной превеликой;
А сверх того ему такой дан голос дикой,
      Что мой ушастый Геркулес
      Пораспугал было весь лес.
      «Чтó то за зверь? какого роду?
      Чай, он зубаст? рогов, чай, нет числа?»
Ну, только и речей пошло, что про Осла.
Но чем всё кончилось? Не минуло и году,
      Как все узнали, кто Осел:
Осел мой глупостью в пословицу вошел.
      И на Осле уж возят воду.
 
 
В породе и в чинах высокость хороша;
Но что в ней прибыли, когда низка душа?
 

«Осел». Рисунок А. Жаба. Начало ХХ в.

«Осел». Басня опубликована в издании «Басни» 1815 г. О времени написания данных нет. Текст окончательно установлен в издании 1834 г.

Мысль басни: для того, чтобы пользоваться почетом и любовью, недостаточно знатности происхождения и внешней красоты, необходимо также обладать высокими качествами ума и сердца.

Любопытна первоначальная редакция заключения:

Смысл этой басни мы найдем,

Когда подумаем немножко:

Не лучше ль маленькой изжить на свете мошкой,

Чем добиваться быть большим ослом.

Юпитер – в древнеримской мифологии бог неба, дневного света, грозы, верховное божество римлян.

Тварь – всякое живое существо.

С умыслу – нарочно.

Тучегонитель – прозвище Юпитера (Зевса).

Повеличаться – поважничать.

Геркулес – мифологический герой у древних римлян.

Чай – должно полагать.

XVII
Мартышка и Очки

 
Мартышка к старости слаба глазами стала;
            А у людей она слыхала,
      Что это зло еще не так большой руки:
            Лишь стоит завести Очки.
Очков с полдюжины себе она достала;
            Вертит Очками так и сяк:
То к темю их прижмет, то их на хвост нанижет,
      То их понюхает, то их полижет;
            Очки не действуют никак.
«Тьфу, пропасть! – говорит она, – и тот дурак,
      Кто слушает людских всех врак:
      Всё про Очки лишь мне налгали;
      А проку нá волос нет в них».
Мартышка тут с досады и с печали
      О камень так хватила их,
      Что только брызги засверкали.
 
 
      К несчастью, то ж бывает у людей:
Как ни полезна вещь, – цены не зная ей,
Невежда про нее свой толк всё к худу клонит;
      А ежели невежда познатней,
            Так он ее еще и гонит.
 

«Мартышка и Очки». Рисунок А. Жаба. Начало ХХ в.

«Мартышка и Очки». Басня опубликована в сборнике басен в 1815 г. О времени написания данных нет. Текст окончательно установлен в издании 1843 г.

Мысль басни: невежда, не умея обращаться с полезной вещью, считает ее ни на что не годной. В басне высмеивается человеческое невежество, отсутствие знаний. К ней применимы русские народные пословицы: «Дурака учить, что мертвого лечить», «Смотрит в книгу, видит фигу».

Это зло не так большой руки – народной выражение, означающее: это беда еще не так велика.

Темя – верхушка головы.

Толк – мнение, разговор, беседа.

Толк к худу клонит – старается вызвать мнение не в пользу, в худшую сторону.

XVIII
Два Голубя

 
Два Голубя как два родные брата жили,
Друг без друга они не ели и не пили;
Где видишь одного, другой уж, верно, там;
И радость, и печаль, всё было пополам.
Не видели они, как время пролетало;
Бывало грустно им, а скучно не бывало.
      Ну, кажется, куда б хотеть
      Или от милой, иль от друга?
Нет, вздумал странствовать один из них – лететь
            Увидеть, осмотреть
      Диковинки земного круга,
Ложь с истиной сличить, поверить быль с молвой.
«Куда ты? – говорит сквозь слёз ему другой. —
            Чтó пользы пó свету таскаться?
      Иль с другом хочешь ты расстаться?
      Бессовестный! когда меня тебе не жаль,
Так вспомни хищных птиц, силки, грозы ужасны,
            И всё, чем странствия опасны!
Хоть подожди весны лететь в такую даль:
Уж я тебя тогда удерживать не буду.
Теперь еще и корм и скуден так, и мал;
      Да, чу! и ворон прокричал:
            Ведь это, верно, к худу.
      Останься дома, милый мой!
      Ну, нам ведь весело с тобой!
Куда ж еще тебе лететь, не разумею;
А я так без тебя совсем осиротею.
Силки, да коршуны, да громы только мне
            Казаться будут и во сне;
Всё стану над тобой бояться я несчастья:
      Чуть тучка лишь над головой,
Я буду говорить: ах! где-то братец мой?
Здоров ли, сыт ли он, укрыт ли от ненастья!»
      Растрогала речь эта Голубка;
Жаль братца, да лететь охота велика:
Она и рассуждать, и чувствовать мешает.
«Не плачь, мой милый, – так он друга утешает, —
Я на три дня с тобой, не больше, разлучусь.
Всё наскоро в пути замечу на полете,
И, осмотрев, что есть диковинней на свете,
Под крылышко к дружку назад я ворочусь.
Тогда-то будет нам, о чем повесть словечко!
Я вспомню каждый час и каждое местечко;
Всё расскажу: дела ль, обычай ли какой,
      Иль где какое видел диво.
Ты, слушая меня, представишь всё так живо,
Как будто б сам летал ты по свету со мной».
Тут – делать нечего – друзья поцеловались,
      Простились и расстались.
Вот странник наш летит; вдруг встречу дождь и гром;
Под ним, как океан, синеет степь кругом.
Где деться? К счастью, дуб сухой в глаза попался;
      Кой-как угнездился, прижался
      К нему наш Голубок;
Но ни от ветру он укрыться тут не мог,
Ни от дождя спастись: весь вымок и продрог.
Утих помалу гром. Чуть солнце просияло,
Желанье позывать бедняжку дале стало.
Встряхнулся и летит, – летит и видит он:
В заглушьи под леском рассыпана пшеничка.
Спустился – в сети тут попалась наша птичка!
            Беды со всех сторон!
      Трепещется он, рвется, бьется;
По счастью, сеть стара: кой-как ее прорвал,
Лишь ножку вывихнул, да крылышко помял!
Но не до них: он прочь без памяти несется.
Вот, пуще той беды, беда над головой!
      Отколь ни взялся ястреб злой;
      Не взвидел света Голубь мой!
      От ястреба из сил последних машет.
Ах, силы вкоротке! совсем истощены!
Уж когти хищные над ним распущены;
Уж холодом в него с широких крыльев пашет.
Тогда орел, с небес направя свой полет,
      Ударил в ястреба всей силой —
И хищник хищнику достался на обед.
      Меж тем наш Голубь милой,
Вниз камнем ринувшись, прижался под плетнем.
      Но тем еще не кончилось на нем:
      Одна беда всегда другую накликает.
Ребенок, черепком наметя в Голубка, —
      Сей возраст жалости не знает, —
Швырнул и раскроил висок у бедняка.
Тогда-то странник наш, с разбитой головою,
С попорченным крылом, с повихнутой ногою,
      Кляня охоту видеть свет,
Поплелся кое-как домой без новых бед.
Счастлив еще: его там дружба ожидает!
            К отраде он своей,
Услуги, лекаря и помощь видит в ней;
С ней скоро все беды и горе забывает.
 
 
      О, вы, которые объехать свет вокруг
            Желанием горите!
            Вы эту басенку прочтите,
И в дальний путь такой пускайтеся не вдруг.
Чтóб ни сулило вам воображенье ваше;
Но, верьте, той земли не сыщете вы краше,
Где ваша милая, иль где живет ваш друг.
 

«Два Голубя». Рисунок А. Жаба. Начало ХХ в.

«Два Голубя». Басня опубликована в первом сборнике басен Крылова в 1809 г. О времени написания данных нет. Текст окончательно установлен в издании 1843 г.

Басня самим автором отнесена к «переводам или подражаниям». Она является обработкой басни Лафонтена «Два голубя», тема которой последним заимствована из персидской литературы. До Крылова в России этот сюжет был разработан Сумароковым, Хвостовым и Дмитриевым.

Крылов говорит в басне о том, что нет земли лучше и приятнее милой родины, с которой связаны все воспоминания прежней жизни, и где живут самые близкие, дорогие сердцу люди.

Земной круг – тоже, что и земной шар, земля.

Поверить быль с молвой – набираться такого опыта, чтобы уметь отличать действительность от сомнительного, воображаемого мира.

Силок – ловушка для птиц, петля, сделанная на длинной веревке из конских волос, привязанная к палке или дереву и способная завязаться узлом, если ее слегка потянуть.

Черепком наметя – прицеливаясь черепком, т. е. осколком разбитой посуды.

К отраде – к удовольствию, к радости.

XIX
Червонец

 
            Полезно ль просвещенье?
            Полезно, слова нет о том.
            Но просвещением зовем
            Мы часто роскоши прельщенье
            И даже нравов развращенье:
      Так надобно гораздо разбирать,
Как станешь грубости кору с людей сдирать,
Чтоб с ней и добрых свойств у них не растерять,
Чтоб не ослабить дух их, не испортить нравы,
            Не разлучить их с простотой
            И, давши только блеск пустой,
Бесславья не навлечь им вместо славы.
            Об этой истине святой
Преважных бы речей на цéлу книгу стало;
Да важно говорить не всякому пристало:
            Так с шуткой пополам
Я басней доказать ее намерен вам.
 
 
Мужик, простак, каких везде немало,
      Нашел Червонец на земли.
Червонец был запачкан и в пыли;
      Однако ж пятаков пригоршни трои
Червонца на обмен крестьянину дают.
«Постой же, – думает мужик, – дадут мне вдвое;
            Придумал кой-что я такое,
      Что у меня его с руками оторвут».
            Тут, взяв песку, дресвы и мелу,
            И натолокши кирпича,
      Мужик мой приступает к делу.
            И со всего плеча
      Червонец о кирпич он точит,
            Дресвой дерет,
            Песком и мелом трет;
Ну, словом, так, как жар, его поставить хочет.
И подлинно, как жар, Червонец заиграл:
            Да только стало
            В нем весу мало,
И цену прежнюю Червонец потерял.
 

«Червонец». Рисунок А. Сапожникова. 1834

«Червонец». Басня опубликована в журнале «Чтения в Беседе любителей русского слова» в 1812 г. Данных о времени написания не имеется. Окончательный текст басни был установлен в 1825 г.

В.Ф. Кеневич связывает сюжет басни с докладом министра народного просвещения графа Ал. К. Разумовского от 25 мая 1811 г., вошедшего в «Полное собрание законов Российской империи». В нем говорилось: «В отечестве нашем давно простерло корни свои воспитание, иноземцами сообщаемое… Все почти пансионы в империи содержатся иностранцами, которые редко бывают с качествами, для звания сего потребными. Не зная нашего языка и гнушаясь оным, не имея привязанности к стране, для них чуждой, они юным россиянам внушают презрение к языку нашему и охлаждают сердца их ко всему домашнему, и в недрах России из россиян образуют иностранца».

В басни выражена мысль, что просвещение приносит человеку пользу лишь тогда, когда оно не уничтожает его хороших природных свойств, не отлучает его от доброй простоты.

Червонец – золотая монета трехрублевого достоинства.

Слова нет – нет сомнения.

Прельщенье – увлечение.

Гораздо разбирать – рассматривать хорошо, внимательно.

Дресва – крупный песок.

XX
Троеженец

 
            Какой-то греховодник
Женился от живой жены еще на двух.
      Лишь до Царя о том донесся слух
      (А Царь был строг и не охотник
      Таким соблазнам потакать),
Он Многоженца вмиг велел под суд отдать,
И выдумать ему такое наказанье,
      Чтоб в страх привесть народ,
И покуситься бы никто не мог вперед
      На столь большое злодеянье:
«А коль увижу-де, что казнь ему мала,
Повешу тут же всех судей вокруг стола».
      Судьям худые шутки:
В холодный пот кидает их боязнь.
      Судьи толкуют трои сутки,
Какую б выдумать преступнику им казнь.
Их есть и тысячи; но опытами знают,
Что все они людей от зла не отучают.
Однако ж, наконец, их надоумил бог.
      Преступник призван в суд для объявленья
            Судейского решенья,
      Которым, с общего сужденья,
Приговорили: жен отдать ему всех трех.
      Народ суду такому изумился
И ждал, что Царь велит повесить всех судей;
      Но не прошло четырех дней,
      Как Троеженец удавился:
И этот приговор такой наделал страх,
      Что с той поры на трех женах
      Никто в том царстве не женился.
 

«Троеженец». Рисунок А. Сапожникова. 1834

«Троеженец». Басня опубликована в журнале «Сын Отечества» в 1814 г. Написана между 14 апреля и 30 июня 1814 г. Текст окончательно был установлен в издании 1825 г.

Басня вызвана бракоразводным процессом военного историка и видного чиновника Е.Б. Фукса (1762–1829). В какой мере разглашены были данные этого процесса, видно из письма К.Я. Булгакова, написанного много лет спустя: «К вчерашним новостям прибавить, кажется, нечего, разве только что Фукс, известный историею Суворова, а более еще процессам своим по двум женам, умер от удара».

В.Ф. Кеневич вспоминал: «Покойный Н.И. Греч рассказывал нам, что эта басня была написана по поводу производившегося тогда в сенате разводного дела Егора Борисовича Фукса, который разведясь с первой женою и, не дождавшись окончания дела, возникшего по поводу его развода со второю, перешел из лютеранского вероисповедания в православное и вступил в третий брак. В общем собрании сената, которое, по высочайшему повелению, рассматривало это дело не в очередь, кто-то из сенаторов сказал: “Что же нам рассуждать об этом? Крылов прежде нас решил дело”. Фукс очень был оскорблен появлением в печати басни и совершенно прервал знакомство с Гречем, редактором и издателем “Сына Отечества”».

В басне выражена мысль, что часто преступник находит достойную себе кару в своем же собственном грехе.

Греховодник – вводящий другого человека в грех.

Покуситься – решиться, отважится на что-либо.

В холодный пот – в ужас, в страх.

XXI
Безбожники

 
Был в древности народ, к стыду земных племен,
Который до того в сердцах ожесточился,
      Что противу богов вооружился.
Мятежные толпы, за тысячью знамен,
Кто с луком, кто с пращей, шумя, несутся в поле.
      Зачинщики, из удалых голов,
      Чтобы поджечь в народе буйства боле,
Кричат, что суд небес и строг, и бестолков;
Что боги или спят, иль правят безрассудно;
      Что проучить пора их без чинов;
Что, впрочем, с ближних гор каменьями нетрудно
      На небо дошвырнуть в богов
      И заметать Олимп стрелами.
Смутяся дерзостью безумцев и хулами,
К Зевесу весь Олимп с мольбою приступил,
      Чтобы беду он отвратил;
И даже весь совет богов тех мыслей был,
Что, к убеждению бунтующих, не худо
            Явить хоть небольшое чудо:
      Или потоп, иль с трусом гром,
Или хоть каменным ударить в них дождем.
            «Пождем, —
      Юпитер рек, – а если не смирятся
И в буйстве прекоснят, бессмертных не боясь,
      Они от дел своих казнятся».
      Тут с шумом в воздухе взвилась
Тьма камней, туча стрел от войск богомятежных,
Но с тысячью смертей, и злых, и неизбежных,
На собственные их обрушились главы.
 
 
      Плоды неверия ужасны таковы;
            И ведайте, народы, вы,
Что мнимых мудрецов кощунства толки смелы,
Чем против божества вооружают вас,
      Погибельный ваш приближают час,
И обратятся все в громовые вам стрелы.
 

«Безбожники». Гравюра С. Галактионова по рисунку И. Иванова. 1815

«Безбожники». Басня опубликована в сборнике басен в 1815 г. Написана в 1813 г. Текст окончательно был установлен в издании 1830 г.

В басне выражена мысль, что безверие приносит гибельные плоды. Под безбожным народом Крылов подразумевал французов, переживших ужасы революции и тяжелых наполеоновских войн. Главной причиной их бед баснописец видел в упадке религиозного духа.

Праща – ручное орудие из ремня или веревки, сложенных петлею, в которую кладется камень, и он бросается с такой силой, что может убить человека.

Заметать – забросить.

Олимп – гора в Греции, где по древнегреческой мифологии пребывают боги.

Зевес (Зевс) – в древнегреческой мифологии бог неба, грома и молний, повелевающий всем миром.

Отвратил – удалил.

Трус – землетрясение, сильная буря, способные навести ужас и трепет.

Прекоснят – останутся на долгое время.