Текст книги "Музыка моего сердца"

27

Я стояла под душем, с меня ручьями стекала кровь. Я ничего не чувствовала, никаких эмоций, ни единой мысли в голове. Я просто стояла под душем. Я слышала, как в ванну кто-то зашел и встал ко мне под струю душа. Я открыла глаза. Передо мной стоял Финн. В его взгляде что-то изменилось, было что-то новое. Он провел ладонью по моей щеке, потом ладонь легла на шею, немного задержалась, потом спустилась на грудь. Вдруг во мне проснулось какой-то дикое желание, необъяснимое, не вязавшееся с тем, что произошло пятнадцать минут назад. У Финна в глазах горел огонь. Я притянула его к себе, наши губы слились в бешеном поцелуе, который отключил наши сознания. Финн развернул меня лицом к стене и вошел в меня сзади. Он вцепился руками в мою грудь. Толчок, еще, еще еще… Пять минут и все закончилось. Я повернулась и прижалась к нему.

Утром я проснулась одна. Я слышала шум внизу. Я умылась и спустилась вниз. В гостиной сидели все люди нашего сообщества. Финн был с ними. Я застыла на последней ступеньке лестнице. Я растерялась. Я посчитала, что меня сейчас общим голосованием выселят из нашей базы. Рядом с Таней стояла Маша, она держала в руке какую-то фигурку. Таня шепнула ей что-то, и Маша подошла ко мне.

– Спасибо, что спасла нас с братом, – сказала Маша, протягивая мне фигурку.

Это была фигурка женщины-воина из шишек, в одной руке у нее был щит, в другой меч. Маша смотрела на меня так искренне, она меня больше не боялась. Эта чистая, детская благодарность пробила мою броню. Я села на ступеньку и прижала Машу к себе. По щекам у меня ручьями лились слезы. Мне хотелось кричать. К нам с Машей подошел Никита.

– Мы все тебе благодарны, ты всех спасла.

– Я была не одна.

– Мужикам из Выборга мы уже принесли отдельную благодарность. Но они бы не приехали сюда, если бы не ты.

Я никак не могла справиться со слезами, которые перешли в рыдания. Финн сел рядом со мной и прижал к себе. Вся толпа потихоньку вышла на улицу. Финн гладил меня по голове и укачивал как ребенка.

– А ты как? – спросила я, немного успокоившись.

– Все хорошо, как ни странно.

– У тебя шок, это пройдет через несколько дней, тогда и поговорим.

Настроение в нашей общине изменилось. Все ходили тихие, как мыши. Больше никто не приходил к нам на чай. Никто ничего не говорил мне, но и особого негатива тоже не было.

Прошло четыре дня с нашего возвращения. Вечером Таня пришла ко мне с бутылкой Мадеры.

– Я думаю немного нам обеим можно, – сказала она, ставя бутылку на стол.

– Что ж, не могу тебе отказать!

Я достала из шкафа два бокала. Финн уже спал. Последние два дня он спал почти все время. Мы сидели на лисьем покрывале возле камина.

– Ты моя первая гостья. Остальные наверно боятся, что я прирежу их, – сказала я Тане.

– Нет, они не боятся. Им стыдно.

– За что? – удивленно спросила я.

– За то, что не смогли сами справиться. Их было здесь девятнадцать человек, а военных всего пятеро. Могли бы что-нибудь придумать.

– Я бы на их месте тоже испугалась.

– Но ты не испугалась. Я не буду спрашивать, где ты научилась всему этому. Но ты не испугалась. Ты ни минуты не колебалась.

– Они угрожали детям. Разве ты бы поступила иначе?

– Честно? Да. Если бы я была здесь, с ними, да, я поступила бы так же, как они. Но я была с тобой, и чувствовала себя Зеной – королевой воинов, в твоем присутствии.

– У Зены было мало друзей. Мне кажется, что нас скоро отсюда попрут.

Таня засмеялась.

– Ты никак не поймешь. Ты наш лидер, все тебя уважают. Это они боятся, что ты уйдешь от этого общества слабаков.

– Ты опять за свое?

– Хочешь, я докажу?

– Давай, докажешь, что ты не права. Что надо делать?

– Ничего. Ты ничего не будешь делать. Пару дней назад ты обмолвилась, что надо бы нам поставить забор вокруг базы. Я завтра скажу всем, что это надо сделать. Посмотришь на реакцию.

На следующий день я занималась скотиной. Я несла сено из сарая в коровник. На улице было много людей, вчера выпал снег, и сегодня все играли в снежки и валялись в снегу. Увидев меня, Таня обратилась к ребятам.

– Нам надо поставить забор вокруг базы, что бы нас хоть что-то защищало.

Реакции никакой не последовало. Все продолжали валять дурака в снегу.

– Вам что, наплевать? Совсем не думаете о безопасности? – продолжала настаивать Таня.

– Тань, ну чего ты прицепилась со своим забором? – сказал Дима, – может, еще ров вокруг базы выроем? Чего ты кипешуешь? Все ведь хорошо. Расслабься.

Я вышла из коровника, мне хорошо был слышен их разговор. Я направлялась к себе в дом.

– Она права, – сказала я, проходя мимо них.

Я поднялась в комнату, Финн спал. Я легла рядом с ним. Он взял мою ладонь и поцеловал ее.

– Извини, я не хотела тебя разбудить. У меня что-то поясницу прихватило.

– Я не спал. Что с поясницей? Опять мешки с кормом поднимала? – с укором спросил Финн.

– Да я просто передвинула, Дима ими весь проход завалил. Не такие уж они и тяжелые. Просто что-то стрельнуло.

– Давай я помассирую, ложись на живот.

Я сняла платье и легла. Финн вылез из-под одеяла и сел на меня. Его руки были такие теплые и нежные.

– Когда ты уже начнешь ко мне прислушиваться? – спокойно спросил он.

– Ну не могу же я звать на помощь за каждой мелочью. Я вполне могу все сделать сама. Я же не рвусь колоть дрова, или таскать тяжести. Отодвинуть мешок это ерунда.

– Ты больше не будешь ничего делать. Всю работу со скотиной я буду делать за нас двоих.

– Да ты и так все делаешь. Я всего-то принесла сена коровам, просто на моем пути встретился мешок.

– Ань, что мне с тобой сделать, что бы ты перестала вести себя так, как будто ты одна?

– Я не веду себя так.

– Ведешь. После этой заварушки с военными ты ведешь себя так, как будто меня не существует. Ты вообще ни о чем меня не просишь, даже посуду помыть, а ты ненавидишь это делать, и всегда просишь меня.

Финн был спокоен, он говорил со мной очень мягко. Я перевернулась на спину и посмотрела ему в глаза.

– Я чувствую себя виноватой. Из-за меня ты убил того военного. Мне кажется, что я сделала твою жизнь хуже.

– Не говори ерунды. Боже, да как ты вообще можешь так думать? – с нежностью сказал Финн. Он лег на меня сверху.

– Ты сказала, что у меня шок, и через пару дней это пройдет. Ты ошиблась. Я не чувствую вины. Между ним и тобой я, конечно, выбрал тебя. Я поступил бы так снова. Когда он начал тебя душить, сначала я хотел просто огреть его прикладом. Но потом во мне закипела ярость, он пытался убить тебя, ТЕБЯ! Я не мог ему позволить даже иметь такую мысль. Я не сожалею.

На секунду мне стало страшно. Вот она, та грань. Грань между цивилизацией и самобытностью. Без закона мы пришли к тому, что можем убить человека только за мысль. В каком обществе я хочу жить? Я недолго думала, я хочу жить в таком обществе. Я хочу сама нести ответственность за свои поступки, не сваливая свои решения на закон и мораль. Мораль, это основа общества, и ее ловушка. Если бы меня попросили описать одним словом, в каком обществе я хочу жить? Я бы ответила – в счастливом.

Я смотрела на Финна, я понимала его, нет, не осуждала, я понимала. Он нежно поцеловал меня.

– Единственное, что меня смущает во всей этой истории, это наш секс сразу после.

– Это защитная реакция организма. Когда ты находишься под большим стрессом, в организме происходит агрессивный процесс катаболизма. То есть распада, что очень вредно для всего организма. И он пытается прекратить этот процесс, выбросом большого количества дофамина. Самый быстрый и легкодоступный способ добыть такое количество дофамина, это секс. Вот и все. Здесь нет моральной составляющей.

– Теперь мне все ясно, доктор, – сказал Финн с улыбкой. – А можно мне сейчас получить внеочередную дозу дофамина? А то ты лежишь тут, почти голая, и такая манящая.

Я толкнула Финна и перекатилась, теперь я была сверху него.

– Только если ты наконец-то вылезешь из постели и начнешь участвовать во внешней жизни.

– Значит надо вылезти из постели? Хорошо.

Финн встал с кровати, вместе со мной, он подошел к комоду и усадил меня на него.

– Видишь, я вылез, я сделаю для тебя все, что захочешь, – сказал он, целуя меня в шею.

– Тогда заткнись, и трахни меня.

Вечером того же дня мы сидели с Финном на кухне, и втихаря уплетали очень вкусные, и не менее калорийные пирожные Сониного производства.

– Мне нужно худеть, а ты разрешаешь мне жрать на ночь глядя, – с упреком сказала я Финну.

– Не надо тебе худеть, ты потеряешь свою сочность.

В дверь постучали. Мы с Финном сидели полностью голые. Я быстро вытащила из стиральной машинки вещи для стирки, нашла среди них спортивные штаны Финна и его же длинную футболку, моих вещей там не было. Мы поспешно оделись, так как знали, что если не откроем, тот, кто за дверью войдет. Мы едва успели натянуть на себя одежду, как зашел Никита.

– А что вы не открываете? – он обратил внимание на мой, не совсем приличный вид. – Ой, я вам помешал, извините, я потом зайду.

– Не помешал, – сказала я, – мы пироженки жрём, будешь?

– Нет, спасибо, Соня нам тоже приносила. Я чего пришел, парни собираются завтра с утра ехать за материалом для забора, Димон нашел недалеко склад со всем этим добром. Так что, Финн, не помешает твоя помощь.

– Конечно, я с вами. А с чего вы вдруг решили забор ставить?

– Так Аня же сказала? – Никита перевел взгляд на меня, – Димон говорил, что ты сказала, что нужно поставить забор. Парни все обмеряли, Саша уже ставил заборы, так что знает, что делать. Там бетонные блоки для опор надо заливать.

– Да, я говорила, – неуверенно сказала я.

Я оделась и пошла к Тане.

– Они завтра едут за материалом для забора, – сказала я.

– Что и следовало доказать. Или ты опять будешь доказывать, что я не права?

– Нет, не буду, – я села на диван. – Но я не хочу. Зачем ты вообще навязала мне это?

– Во-первых, я не думала, что для тебя это новость. Во-вторых – пользуйся! У тебя есть возможность построить новый мир, и новое общество. А я знаю, как ты не любишь старое. Я знаю, что бы ты ни сделала, это будет для всех только лучше. Это есть максимальная степень доверия, мамочка.

– И максимальная степень ответственности. Я не хочу этого, и никогда к этому не стремилась.

– А тебе ничего и не надо делать, ничего не надо менять. Просто знай, что у тебя есть эта власть, вот и все. Когда нужно будет принимать решение за все общество, будет так, как ты посчитаешь наилучшим выходом. Впрочем, как и всегда, как и сейчас. Ты просто этого не замечаешь. Так что живи, как жила.

Часть третья

28

10 марта 2024 года

Дима предупредил всех, с кем мог связаться о том, что надо опасаться военных. Конечно, не обошлось и без рассказа о том, что произошло на нашей базе. Он в красках расписал, как «мы им дали жару». К нам начали подтягиваться люди со всей России. За два месяца к нам приехало двадцать семь человек. Так как пустых домов не осталось, Дима пытался притормозить их. Надо было дождаться весны и строить новые дома. У нас появился самый настоящий химик-фармацевт. Его звали Слава. Он делал таблетки почти из ничего. Потом он навез реактивов, и устроил настоящую лабораторию у себя в домике. У него был сосед, полубезумный инженер Витя. Они делили домик на двоих, в одной его части была Славина лаборатория, в другой Витина мастерская. Чего там только не было. Это была не мастерская, а настоящая помойка. Но из кучи железяк Витя мог сотворить что-то невообразимое. Он говорил, что когда-нибудь изобретет вечный двигатель.

Оля должна была вот-вот родить. После завершения моего лечения Рома сделал мне УЗИ, и с торжествующим голосом сказал «победа! мы от нее избавились, теперь можете делать детей». И мы делали, но пока ничего не происходило.

– Ты уверена, что у тебя там все хорошо? – спросил Финн.

– Рома сказал, что да. А ты что, хотел, что бы я тут же залетела? На это может уйти время.

Наш дом был первым при въезде на базу, и все шутили, что Аня стоит на страже галактики. И ее топор может еще повидать не только дрова. Я была поражена, когда Таня сказала, что люди едут сюда за безопасностью. Все смотрели на меня, как на защитницу человечества, и мне становилось неловко от этого.

– Лично я опасалась бы девицы, которая с легкостью отрубила чуваку руку, – сказала я Тане. – А они едут сюда за защитой!

– А для чего ты это сделала, отрубила ему руку, ведь ты считаешь это крайней жестокостью?

– Что бы они понимали, с кем связались, понимали, что я не шучу. Понимали, что я могу не просто убить, и ради защиты своего я готова пойти на крайние меры. Договора со мной не получится.

– Ну вот. А жить здесь, на нашей базе, означает примкнуть к «твоему», и быть под твоей защитой. Тем более ты, простофиля, ничего не просишь взамен.

К нам перебрался Семен из Выборга со всем своим семейством. Ему у нас очень понравилось, и он сказал, что вместе жить лучше, да и безопаснее. Семен и два его брата в прошлом были военными, правда, служили не долго. Семен был моряком, а оба брата служили в ВДВ. Таким образом, у нас прибавилось трое бойцов.

Рома многому научил меня за время своего нахождения у нас в плане медицины. Он говорил, что теперь у нас есть два полноценных врача. И я больше не могла сказать свою любимую фразу «я не врач». У нас появился даже стоматолог.

20 марта 2024 года

Дима разбудил меня ночью. Он был в панике.

– Что случилось? – спросила я, вскакивая с кровати. Я потянулась к тумбочке за пистолетом.

– У Оли начались схватки. Рома зовет тебя.

Я оделась и пошла к ним.

– Вот уж не думала, что тебе нужна помощь, – сказала я Рома.

– Помощь мне не нужна, мы будем учиться.

– Вот замечательно! Я вам что, подопытный кролик? – сказала Оля.

Она нарезала круги по комнате.

– Да, хороший, пушистый, беременный кролик, – сказала я с улыбкой.

Оля вдруг остановилась и уставилась на Рому.

– У меня что, что-то не так? Ань, ты говорила, что обычные роды можешь принять и сама!

– Я позвал ее на всякий случай, – сказал Рома, – успокойся, все хорошо.

Оля продолжила ходить по комнате.

– Три часа ночи, ты мог бы позвать меня и позже. Ничего нового ты мне в ближайшие часа четыре не расскажешь, я двоих родила, – шепотом сказала я Роме. – Или там и правда что-то не так?

– Нет, пока все хорошо. Мне же нужна компания!

Через три часа схватки участились. И еще через два отошли воды. Рома сказал, что я все буду делать сама, а он наблюдать, и, в случае чего поможет.

– Я сейчас посмотрю, что там происходит, хорошо? – спросила я Олю.

Она кивнула головой.

Рукой я нащупала попку ребенка, и внутри у меня что-то сжалось.

– Тазовое предлежание, – сказала я, повернувшись к Роме.

– Давай я посмотрю, – сказал он.

– Говорите по-русски! – кричала Оля, – меня и так сейчас разорвет, а я еще и ничего не понимаю!

Плохие новости Рома всегда предоставлял сообщать мне, ссылаясь на то, что я психиатр.

– Ребенок должен выходить вперед головой, – начала я, – но он не перевернулся, и сейчас находится ножками вперед. Мы сейчас попробуем его развернуть, хорошо?

Оля опять кивнула. Мы с Ромой пытались медленно повернуть ребенка в нужное положение.

– А что будет, если он так и не перевернется? – спросила Оля.

– Придется делать кесарево.

Оля испуганно посмотрела на меня. Операций мы еще не делали, так как не было ни анестезии, ни анестезиолога, ни операционной.

– Не переживай, мы его перевернем, я уже чувствую, что он поменял положение.

У нас получилось перевернуть ребенка.

– Вот, все хорошо, теперь малыш в нужном положении. Так что, давай рожать! – с улыбкой сказала я. – Надо тужиться во время схвати, так процесс будет быстрее.

– Ты шутишь! – сказала Оля, – мне дышать трудно во время схватки, не то, что тужиться.

– Дышать тоже надо. Попробуй, это кажется сложнее, чем на самом деле.

– Тебе легко говорить!

Через некоторое время у нас родился малыш. Это был мальчик. Оля с Димой назвали его Егор. Я вышла на улицу, На веранде собрались почти все. Дима посмотрел на меня очень взволнованно.

– Поздравляю, у тебя родился сын, – с улыбкой сказала я ему.

Финн часто сидел с маленьким Егоркой, Дима даже как-то приревновал, и Финн немного отстранился. Дима резко повзрослел, думал о будущем и безопасности. Прошло четыре месяца с того момента, как закончилось мое лечение. Каждый месяц Финн ждал моей задержки и контролировал месячный цикл, он знал его уже лучше, чем я сама.

– Ром, почему я никак не могу забеременеть? – спросила я его как-то вечером.

– Может быть много причин, с точки зрения здоровья у тебя все хорошо. Ты говорила, что вы с Финном часто занимаетесь сексом, насколько часто?

– Раз в день, иногда раз в два дня.

– Это может быть одной из причин, качественные сперматозоиды не успевают созревать. Занимайтесь реже, к примеру, раз в неделю.

– Раз в неделю?! За что ты меня так не любишь?

Я вышла из ванной, Финн уже лежал в постели.

– Иди ко мне моя принцесса, я нагрел тебе место, – с лукавым взглядом сказал Финн.

Я сняла халат и начала надевать футболку и спортивные штаны.

– Зачем ты одеваешься? Я сейчас все равно все с тебя сниму.

– Не снимешь, – грустно сказала я, ложась в постель. – Рома сказал, что одной из причин, почему я еще не забеременела, может быть то, что мы слишком часто занимаемся сексом. Порекомендовал заниматься раз в неделю. Финн, ты меня слышишь? Перестань снимать с меня штаны.

– Это очень жестоко, раз в неделю. Вообще никаким сексом нельзя заниматься?

– Тебе да, это влияет на качество сперматозоидов.

– О боги! За что?! – театрально кричал Финн, уткнувшись лицом мне в живот.

– Мы же хотим ребенка, можно и потерпеть ради такого дела.

– Ладно, но тогда сегодня устроим прощальную оргию, – сказал Финн, снимая с меня штаны, и зарываясь головой мне в промежность.

– Ммм, когда твой язык там, я не могу тебе отказать.

29

2 июня 2024 года

С того момента, как сошел снег к нам направилось много людей, они строили новые дома. Людей стало гораздо больше, за два месяца приехало шестьдесят три человека, и у нас встал вопрос с провизией. В этом году мы начали сажать огороды каждый сам для себя, раздали многим свиней, коз и овец, с коровами дела обстояли не так хорошо, у коровы мог родиться только один теленок, очень редко два, и беременность длилась гораздо дольше, чем у другой скотины. Так что с молочными продуктами была напряженка, но мы старались делиться друг с другом. Каждый посадил огород гораздо больше, чем ему было нужно, что бы мы могли принимать больше людей, и нам было чем делиться. Поначалу по этому поводу были споры, но потом, долгими общими разговорами было решено принимать всех. Нам нужны были люди разных специальностей. У нас уже были врачи, строители, физики и инженеры, у нас появился даже ветеринар. Появились парикмахеры, портные, учителя, фермеры, бывшие военные, что немаловажно, чем больше было людей, тем больше нужно было и охраны. Последней к нам пришла женщина, которая именовала себя гомеопатом, ее звали Вера, но все просто называли ее травницей. Мы с ней сдружились. Меня всегда интересовали всякие травы, но учить было некому, а читать было скучно. Она дала мне каких-то трав, и случилось чудо (или же просто совпадение), я забеременела. Я почувствовала это, предыдущие два раза я тоже чувствовала, так что уже знала эти ощущения наверняка. Задержки еще не было, но я все же решила сделать тест. У Финна сегодня был день рождения, и мне хотелось сделать ему такой подарок. С вечера я приготовила в ванной себе три теста, спрятала их в шкафчике с полотенцами. Утром сделала их, все были положительными. Теперь я была уверена на все сто. Я сидела на краю ванны со смешанными чувствами. Я была рада, и мне было страшно одновременно. Я обняла свой живот.

– Привет малыш, это твоя мама, мы с твоим папой долго ждали тебя. И сейчас я пойду, и расскажу ему, что ты наконец-то появился. – Говорила я шепотом.

Я разложила в ванной на раковине тесты в ряд, и пошла к Финну. Я села на него верхом, и начала нежно целовать его лицо. Лицо начало улыбаться, но глаз не открывало. Тогда я начала целовать его в губы, губы отвечали, а потом глаза открылись.

– С днем рождения, счастье мое, – с улыбкой сказала я.

– Спасибо принцесса, – сказал Финн, гладя меня по спине.

– Ты уже проснулся, или еще полежишь?

– Уже проснулся.

– Тогда, у меня есть для тебя подарок. Я обещаю, что это лучшее, что тебе дарили на день рождения за всю твою жизнь.

– Заинтриговала! Что же там?

– Пойдем со мной.

Финн встал с постели, я взяла его за руку и повела в ванную. Когда я подвела его к раковине, я застыла в молчании. Финн увидел подарок, и расплылся в улыбке.

– Это то, что я думаю?

– Да, я беременна.

Финн подхватил меня на руки и начал кружить.

– Это действительно самый лучший подарок!

Он опустил меня на пол и поцеловал. Потом встал на колени и приложил ухо к животу, одной рукой он гладил его.

– Привет кроха! Ты будешь часто слышать этот голос, потому что я твой папа, самый счастливый папа на свете! Я уже очень люблю тебя.

Я гладила Финна по голове, и казалось, что счастливее нас сейчас нет никого на целом свете.