Текст книги "Музыка моего сердца"

31

Когда у нас произошла история с военными, случилось кое-что знаменательное для нашей общины. Когда мы избавились от военных, которые стояли с машинами около трассы, мы ничего интересного не нашли в их машинах кроме одного. В одной из их машин лежала убитая корова. Корова была не нашей, но в ухе у нее была бирка, такая же, как и у наших коров. Это означало, что эта корова была с той же фермы, что и наши. Но с того момента, как мы забрали себе хороших коров, а остальных оставили на произвол судьбы прошло больше года. Уезжая с фермы с отобранными для нас коровами, мы открыли двери всех загонов, и коровы, быки и телята могли свободно перемещаться по ферме и выйти на улицу. Насколько мы тогда поняли, там была не только ферма, там были и луга для производства кормов, так как были амбары с огромными сеновалами, таких я никогда раньше не видела, они были похожи на ангары для самолетов. Так же на территории всего этого комплекса было несколько водяных скважин, и вода подавалась оттуда автоматически в огромные баки в загонах и в поильни на улице.

Когда с военными все поутихло, и к нам начали пачками ехать люди, мы вспомнили о той корове, и решили наведаться на ферму. Тех коров, что у нас было, совсем не хватало на такое количество людей. Был апрель. Эта ферма находилась в стороне от всех путей, которыми мы обычно пользовались, и мы даже забыли о существовании той фермы. А соответственно, мы не знали, что на ней происходит. На разведку отправились Семен с Финном. Вернулись они довольно быстро, и выглядели озадаченными. Оказалось, что на ферме были люди, точнее, они увидели двоих военных. Видимо они собрали коров по территории фермы, так как та была огорожена забором. Коровы особо никуда и не стремились уходить, здесь были луга, и огромные запасы сена, была вода, ну и собственно забор, который мешал коровам уйти с территории, и давал им защиту от диких животных. Наши парни еще издалека заметили, что на ферме кто-то есть, потому что дорога к ферме спускалась с горки, и вид на ферму хорошо просматривался. Они сразу увидели большое количество коров, и остановили машину. Потом увидели солдат. С собой у них было только охотничье ружье Финна, которое он всегда брал с собой, зайцев развелось очень много, они шныряли прямо по улицам города или бегали по лугам и трассам, а я очень любила зайчатину. Так что Финн всегда был при ружье. Они не знали, сколько солдат внутри, не знали, приезжает ли кто-то на эту ферму, и когда. Было ясно, что военные захватили ферму для собственного прокорма, если есть корова, значит, есть все молочные продукты и мясо. Мы знали, что они сосредоточились на кораблях, а значит, продовольствие на корабли отсюда возили. Тогда мы собрали первое общее собрание. На тот момент нас было двести девять человек. Мы собрались на площади, и я озвучила суть сложившейся ситуации.

– Нам нужны эти коровы, и нужно решить, отобрать ли у военных ферму или нет. Возможно, у кого-то есть другие мысли по поводу того, что нам делать?

Все молчали.

– Нам нужно принять решение, может, будут еще предложения? – настаивала я.

– Как ты решишь, так и сделаем. Чего тут думать? – сказал Слава.

– Я хочу, что бы мы приняли решение вместе, я не одна тут живу. К тому же надо понимать, что могут быть последствия. Все должны оценить риски. Военные могут приехать и разбить нашу базу к чертовой матери. Это серьезное решение. Готовы ли мы дать отпор? И готовы ли начинать гражданскую войну, ведь, если они нападут на нас, нам придется бороться против своих же.

– Я предлагаю проголосовать, – сказал Финн.

– Да, – поддержала его я, – давайте разделимся. Все, кто за то, что бы захватить ферму, встанут справа, те, кто против, встанут слева.

Предложение голосовать было принято, но никто не двигался с места. Я поняла, что они ждут, какую сторону хочу занять я.

– Я буду голосовать последней, – сказала я.

Люди начали принимать стороны. Большой перевес был за то, что бы захватить базу. Мы с Финном присоединились к ним. В стороне «против» собрались в основном пожилые люди, дети, в общем те, кто не мог участвовать в битвах.

– Мы сделаем все, что бы защитить вас, – сказала я им. – В любом случае, для начала нужно разведать обстановку.

Дима подошел к делу очень серьезно. Они с Пашей, братом Семена ездили в Москву, и набрали там всякого оборудования и оружия. Наш арсенал очень сильно пополнился. Первым на разведку пошли Паша с Семеном. Раз в день наши разведчики менялись. С помощью тепловизоров они узнали, что военных на ферме всего шестеро. Так же удалось поставить просушку на ферме. С помощью нее мы узнали, что за провизией сюда приезжают раз в неделю. Так же мы узнали, что вакцину еще не создали. Вирус постоянно мутировал, но сильные мутации давно прекратились. Самый сильный всплеск был после первой мутации. В тот момент, когда мы были в метро в начале апокалипсиса, и потеряли шестерых человек за сутки. Организмы тех, кто пережил этот всплеск, научились вырабатывать антитела к вирусу, и менять их с ходом мутации вируса. Но в крови выживших родственников был ключ к вакцине. Он нес в себе какой-то генетический код, который способен был побороть вирус и любые его мутации. Так же мы узнали еще одну важную вещь. Флот, стоявший в Балтийском море, был бутафорией. Большая часть людей, служивших там, умерли после всплеска. На всем флоте оставалось не больше сорока человек. А это означало, что уже сейчас мы имеем перевес. Но далеко не все наши люди бойцы. Еще мы узнали, что на одном из кораблей есть какая-то важная фигура, человек, который живет в стерильной комнате, так как его организм не вырабатывает антител к вирусу. Вероятно, вакцину пытаются сделать именно для этого человека. Но кто он такой мы так и не узнали.

Пока шла разведка, мы экстренно строили загоны для наших будущих коров. Когда все было готово, и вся нужная информация была получена, решено было действовать. Мы решили забрать лишь половину коров, дабы не обострять ситуацию. Планировалось никого не убивать и, по возможности провести всю операцию наиболее мирно.

Так и вышло. Дабы создать более устрашающий вид, мы собрали как можно больше людей, которые выглядели грозно. Разделили всех, кто умел обращаться с оружием, и мог быть в охране, одна часть осталась охранять базу, вторая отправилась захватывать ферму. Среди тех, кто шел на захват базы был один парень, Леша, раньше он служил во флоте, и хорошо знал, как там все обстоит. Он учил нас тактике наших противников, тому, как они мыслят, чем можно на них повлиять. Он сказал, что мне и Семену нужно поехать на захват фермы. Наверняка среди военных мы уже стали легендой, и нагоняли ужас. Мы были теми, кто дал им отпор, и должны были встать во главе операции. Мне, для большего устрашения вручили топор, которым я отрубила руку врачу. Мы так и сделали. На лицах военных был ужас, когда они увидели нас с Семеном. Мы окружили ферму, и бежать им было некуда. Семен спокойно объяснил им, что мы забираем половину скотины, не всю, только половину, так что все по-честному. Сказал, что у нас большой перевес в людях, поэтому нападать на нас не стоит, если хотят жить.

Поголовье наших коров пополнилось на сто четырнадцать коров и быков, многие из них были беременными. Так что нам было что отпраздновать.

Военные нас не беспокоили. Но мы ожидали возможного нападения. Все, кто имел военную подготовку, учили других. Спустя пару месяцев все на нашей базе умели стрелять, маскироваться и многое другое. Я не скажу, что у нас была армия, но люди больше не были беззащитными.

32

Все огородно-пахотные работы были завершены и мы, наконец, могли отправиться в Ростов-на-Дону с целью обмена злаков на скотину. Мы с Финном сидели на веранде и как раз обсуждали эту поездку, пытались ее организовать. К нам пришли Дима и Витя. Они были очень взволнованы. Они молча сели к нам за стол. Мы с Финном пили настойку из малины и черноплодной рябины, которую подарил нам Семен. Дима налил себе рюмку и выпил залпом.

– Что случилось? – спросила я Диму, – я никогда тебя таким не видела.

Витя сидел и ковырялся в ногтях. Он был очень скромным парнем, и редко начинал разговор первым.

– Витя изобрел свой вечный двигатель, – сказал Дима.

– Ну, он не совсем вечный, – поправил его Витя и замолк.

– Вить, отбрось сейчас свою скромность, и расскажи, что ты там сделал? – с улыбкой сказала я, – раз Дима такой взволнованный, то там действительно что-то выдающееся.

– Это двигатель или генератор, он не вечный, но он способен проработать четыре месяца подряд без остановки, возможно больше. С того момента, как я его собрал он работает именно столько. Я не хотел говорить, но Димон увидел. Так что работа и тестирование над ним еще идет.

– Витя прости, я совсем ничего в этом не соображаю, но я поняла, что это что-то реально крутое! Поздравляю! Скажи, а мы можем как-то применить твое изобретение?

– Да. Изначально я работал над ним для средств передвижения, самолетов, поездов, автомобилей, и так далее, что бы все это могло работать без топлива и без зарядки. Без топлива он работает, но заряд для старта все равно нужен. Но заряд небольшой, его можно получить и от солнечной батареи.

– Ахренеть! То есть мы можем завести поезд с помощью него? – спросила я.

– Не знаю, надо тестировать, – неуверенно ответил Витя.

– Да все он может, – перебил его Дима, – это просто фантастической изобретение, у нас может быть любой транспорт. И не только транспорт, если наши генераторы выйдут из строя, можно получать энергию через этот двигатель. В общем, это и не двигатель, просто Витек его так назвал, потому что изначально он предназначался для транспорта. С ним возможно что угодно. Мы можем на одном таком двигателе питать электроэнергией всю нашу базу, а это уже не база, а целый город! Понимаете значимость этого изобретения? Это просто чума!

– Да, теперь до меня дошло, – сказала я с улыбкой, – Витя, да ты гений!

Витя залился краской, и казалось, он сейчас оторвет свои ногти вместе с пальцами.

– Так а что на счет того, что бы завести им поезд? – спросил Финн. – В начале сентября ведь нужно ехать в Ростов со скотом, мы как раз сейчас обсуждали это. Что бы перевести им такое количество скотины нам нужно задействовать большое количество людей. А вот если бы был поезд, это кардинально меняло бы дело.

– Завести поезд можно, я уверен, – сказал Дима, – а вот кто его поведет? Хоть кто-нибудь из наших людей имел раньше дело с поездами? Ведь это тебе не машина на трассе – расстроено добавил он.

– Вообще-то есть, – сказала я, – и даже двое. Побольше общайтесь с людьми, и будете знать с кем живете. Я знаю все обо всех, в особенности то, кто какими навыками владеет.

Я давно завела папку, в ней у меня были, можно сказать, досье на всех, кто жил с нами. Изначально я хотела таким образом вести перепись, эту идею я украла у главного в Котке. Потом начала приписывать туда навыки и прочую полезную информацию.

Все ребята, которые соображали в механике и физике занялись поездом. В нескольких километрах от нашей базы была железнодорожная станция. Туда Они пригнали какой-то навороченный локомотив и проводили тесты. Дело немного затянулось, что-то у них не совсем получалось. А потом у меня случился выкидыш. Когда поезд был готов, мы хотели отправить кого-нибудь в Ростов, но их люди отказались вести дела с кем-то другим кроме нас с Финном. Мол, мы заключали уговор, мы и должны его выполнить. Кроме того они хотели обсудить дальнейшие действия. Так как людей у нас сильно прибавилось, мы попросили их посадить гораздо больше злаков, чем было оговорено изначально. Их было много, но обслужить наши нужды они естественно не могли. Но при этом они не хотели «терять клиента». Переговоры с ними вел Дима, он объяснил им ситуацию, сказал, что пока именно мы с Финном не сможем приехать, но если они согласятся, мы пошлем других людей для обмена. Они отказались, и сказали, что будут ждать, пока мы с Финном оправимся.

Было утро. Мы с Финном лежали в постели, мы снова дорвались до секса, и наверстывали упущенное.

– Надо ехать в Ростов, – сказала я Финну, – а то они еще подумают, что мы решили их прокатить.

– Да нет, они нам доверяют, слава о нашей базе разлетелась уже на всю Россию и не только. Но ты права, надо ехать.

– Я предлагаю сегодня собраться, и завтра выехать, путь все-таки не близкий.

– Хорошо, скажу Диме, что бы поговорил с ними, сказал, что мы скоро будем. Но сначала я еще немного потискаю тебя, – добавил он с улыбкой, – мои руки сами собой тянутся к твоей сладкой попке.

Поезд был готов. Он состоял из локомотива и двух вагонов. Один вагон был грузовой, для скотины, второй пассажирский, ехать – так с комфортом. У нас было двое железнодорожников, один Юра, мужчина слегка за пятьдесят, он был машинистом, и всю жизнь проработал на железной дороге. Он знал все пути как свои пять пальцев. Вторым был Сергей, тоже мужчина около пятидесяти, он был техником по эксплуатации железнодорожного состава. В данном случае они были нашими богами. Оба они работали в РЖД, и познакомились в больнице, когда там уже почти все умерли. В начале апокалипсиса всех железнодорожников загнали в больницу, так как она была у них своя, на всякий случай проводили обследования всему персоналу. Из больницы они ушли тоже вместе, и жили под Балашихой, потом узнали о нас и переселились. Они были рады вернуться к работе, и помогали ребятам с установкой и настройкой двигателя.

Я отобрала скотину для ростовчан, собрала продукты, одежду и оружие. К вечеру все было готово. Я готовила ужин, когда в дверь постучали. Это была Таня.

– У меня к тебе дело, – с заговорщицким видом сказала она.

– Что ты там опять придумала? – с улыбкой спросила я.

В этот момент в дом зашел Финн.

– О, хорошо, что ты тоже тут, дело у меня собственно к вам двоим. Сейчас должен подойти Рома, но я не могу молча дождаться его.

– Давай уже говори, я же ведь тоже до жути любопытная!

– Мы с Ромой решили пожениться!

– Поздравляю! А что за дело?

– Я тоже не хочу, что бы нас венчал отец Николай, и мы решили поехать в Грецию, что бы нас там обвенчал отец Петр. А дела такое, что мы приглашаем вас в свидетели. Ну, что скажете?

Мы с Финном переглянулись.

– Лично я не против. Радость моя, я вижу, что ты тоже за, – обратилась я уже к Финну, – но скотина теперь у каждого своя, мы не сможем ее бросить.

– За это не переживай, я уже договорилась с Никитой и Настей. Они будут ухаживать за ней. А потом, когда мы вернемся, они уедут в Испанию, и мы с Ромой будем ухаживать за их скотиной. Все по-честному.

– Раз такое дела, нас тут ничего не держит, – с улыбкой сказал Финн.

– А когда и как вы это планируете? – спросила я.

Тут в дверь постучали, это был Рома.

– Я не сдержалась и все рассказала, они не против, – сказала Таня Роме.

– Я и не думал, что будет иначе, – ответил Рома, целуя Таню.

– Мы поедем с вами в Ростов, а оттуда дальше на трейлерах, прицепим еще один вагон для них.

– Хорошая идея, – сказал Финн, – на нас неожиданно свалился отпуск, детка!

– Тогда надо дособрать другие вещи, и еще провизии, подготовить трейлеры, да и вагон еще один прицепить. Ты не могла об этом раньше сказать? Хотя бы за день.

– Еще один вагон не нужен, – сказал Рома, – я только что был у наших богов железной дороги, они загорелись желанием поехать с нами, так что в Афины мы поедем на поезде! Они уже договорились с друзьями о скотине. Так что нужно добрать только провизии, ну и летнюю одежду. Дима распечатал им специальные карты железнодорожные, и просмотрел пути со спутника, все чисто, брошенных поездов на путях нет, так что дорога открыта.

33

Я все же переживала ехать в такой дальний путь на поезде, мало ли что может случиться с этим чудо двигателем. Хотя Витя заверил меня, что он выдержит и не такой путь, я настояла на дополнительном вагоне для трейлеров, на всякий случай. Его пригнали, мы загрузили все, и к обеду выехали. Так непривычно было ехать в поезде, никто уже не надеялся на это. Пассажирский вагон был красивым и комфортным, с отдельными купе. В Ростов мы приехали утром следующего дня. Наших мужчин обучали железнодорожному делу, им было интересно, к тому же, раз путь был таким дальним, Юру и Сережу нужно было менять. В Ростове нас радушно встретили. Мы привезли им больше скотины, чем договаривались. Так же привезли им оружия, для защиты от военных. Финн учил с ним обращаться. Мы договорились о том, что на сезон к ним будут приезжать по сорок наших человек для помощи в посадке и сбора урожая, люди будут меняться раз в месяц. Это мы обговорили со всеми еще дома, никто не был против. Вечером мы продолжили свой путь. Зерно мы должны были забрать на обратном пути. Утром мы были в Тирасполе. Было решено не останавливаться, а меняя друг друга ехать дальше. Мне было тоже интересно, как устроен поезд, и меня научили его вождению. Научили, это конечно громко сказано, одна в кабине машиниста я боялась оставаться. Но постепенно Юра вручал мне бразды правления.

– С такими успехами у нас еще один машинист появится, – с улыбкой говорил он.

Мне было приятно слышать. Я была лохушкой, которая последняя в этом мире научилась вождению автомобиля.

– Вот был бы у нас пилот самолета, я бы с удовольствием поучилась летать, – как-то ночью сказала я Финну.

Мы были вдвоем в кабине машиниста. Финн уже хорошо управлялся с поездом, и Юра, доверяя ему, пошел спать.

– Самолет это круто, – сказал Финн.

– Ты только представь, у нас есть этот двигатель, и Витя дома собрал еще два таких, если бы у нас были пилоты, то можно было бы обзавестись и самолетом, летать на другие континенты.

– Об этом я даже не думал. Но все ведь реально, мы не думали, что и на поезде еще когда-нибудь прокатимся.

Через двое суток от Ростова мы пересекли границу с Грецией. От Салоников часть дороги пошла с видом на море, и всем очень хотелось остановиться и искупаться. Но мы взяли себя в руки, что бы к вечеру быть в Афинах. Там нас ждали. Дима общался со всеми, у кого был доступ к связи. У наших греческих друзей был, и она предупредил их, что мы едем, и что бы отец Петр готовился к венчанию. Нам были рады, даже голландец, которому уже ничего не светило с Таней. Мы приехали на вокзал, там нас встречали парни на машинах. По пути к монастырю мы увлеченно болтали, как старые друзья. Отец Петр не ложился спать, он ждал нас, и очень тепло приветствовал.

– Очень рад видеть вас снова, да еще и по такому замечательному поводу, – добродушно говорил он.

Нас разместили в монастыре. Наутро следующего дня мы всей толпой рванули на море. Здесь было еще очень тепло, даже жарко. Мы с Финном даже немного обгорели. Ближе к вечеру мы двинули по уже знакомым магазинам за подвенечными нарядами. Наши мужчины железнодорожники остались в монастыре, им очень понравился отец Петр, и им было о чем поговорить. Когда мы с Таней выбирали мне свадебное платье, ей очень понравился один наряд. Она сразу сказала, что хочет именно его. Он был надет на манекене и стоял в витрине магазина. Там был полный набор, и платье, и фата, и туфли, и даже украшения. Все смотрелось очень гармонично. Еще тогда Таня раздела манекен и примерила все на себя. Я сказала ей, что бы она забирала все это домой, все равно рано или поздно мы выдадим ее замуж. Она наотрез отказалась под предлогом того, что замуж она не выйдет. Платье висело на вешалке в примерочной, там, где она его и оставила, так что в магазине мы особо не задержались. Зато Рома очень тщательно подбирал все, и мы замучились его ждать. Даже Финн, с его бесконечным терпением уже злился.

– Послушай, – говорил он Роме, – вот это прям то, что надо, тебе очень идет. На нашу свадьбу у меня был подобный наряд, в греческом стиле.

– У тебя был подобный? Нет, тогда я поищу что-нибудь другое, – отвечал Рома.

– Мне все равно, в чем ты будешь! Хоть в одних трусах, да хоть без них! – кричала ему Таня.

– А мне не все равно, – отвечал Рома, – я наконец-то женюсь в сорок два года, у нас не будет свадьбы, только церемония, ты притащила меня на край света, так что дай хотя бы костюм подобрать какой я хочу.

– Ты утром впереди всех бежал к морю, на этом конце света, так что не выделывайся, – кричала ему Таня.

Мы с ней сидели в зале магазина, а Рома с Финном были в примерочной. Эти базарные перекрикивания меня забавляли, очень по-гречески. Потом Финн вышел с торжествующим лицом.

– Они изволили выбрать! – сказал он, – поехали в монастырь, я уже есть хочу.

В монастыре нас ждал сюрприз. Парни, которые жили здесь, решили ехать с нами домой и поселиться на нашей базе. Уж очень тяжко им было без девочек. Но с этим возник спор с отцом Петром. Они хотели уехать с нами еще в прошлом году, но не хотели бросать отца Петра одного, тем более что свободных девочек у нас на тот момент было мало. Они боялись, что девочки им могут не понравится, а они только зря уедут. Отец Петр буквально спас им жизни, приютив в монастыре. Но сам монах не знал о том, что они хотели уезжать. Он узнал только сейчас, и ругал их, что те не уехали еще год назад. Не стоило, мол, из-за старика гнить тут с ним, когда есть и другие выжившие люди. Сейчас он не просто настаивал, а буквально выгонял их. Но парни были непреклонны, они сказали, что уедут, только если и он поедет с нами. Юра с Сережей тоже уговаривали его. Он был старый, а старых в одиночестве не бросают, а у нас есть кому о нем позаботиться. Мы приехали в разгар этого спора.

– Мы еще в прошлый раз звали Вас с собой, – говорила я ему, – Вам действительно лучше не оставаться тут одному. Смотрите, это же сам Бог нас к вам привел в прошлом году, а в этом вернул, может он не хочет, что бы Вы были тут один. К тому же, дома мы можем построить церковь, ведь у нас много верующих людей. Вера у нас немного разная, но Бог ведь один. Так что у Вас там будет работа! – с улыбкой говорила я.

– Откуда ты свалилась на мою голову? – спросил он, – ведь все так вывернула, что я там нужен, и что это Бог вас сюда привел. Не знаю, я подумаю.

Все засвистели и зааплодировали.

– Я сказал, что подумаю, а не согласился, так что сворачивайте свои овации, – намеренно строгим тоном сказал он, и ушел спать.