Текст книги "Горький аромат фиалок. Роман. Том первый"

– Все это так, но она будет мстить. И не дай бог, если она победит. Тогда нам конец! Тебе стоило бы предупредить Шейхова, сказать ему, что Надежда затевает что-то подлое. По-моему он не догадывается об опасности, раз позволяет ей свободно разъезжать. Ему нужно принять меры, как-то нейтрализовать ее.

– Кантемир Всеволодович ей не по зубам. И потом, – это между нами, – приказ об ее отставке подписал сам Роман Владимирович. Я собственными глазами видел его подпись на том приказе. Шейхов сам не знает, почему он так поступил с дочерью и зятем, но очевидно на то имелись веские причины. И он прав. Нельзя, чтобы такие люди правили компанией. Говорят, будто он помутился рассудком. Но я в это не верю. Если он снял с должностей Надежду и Тома, и доверил все дела Кантемиру Всеволодовичу и тебе, значит, с головой у него порядок. Это самый разумный шаг из всех возможных. А что касается его брата и племянника – то чего не бывает на свете? Ну не выдумал же их Шейхов, в конце концов!

– И я так думаю. Кантемир Всеволодович не из тех, кто устраивает заговоры и плетет интриги. Но в любом случае нам нужно быть предельно осторожными и не дать втянуть себя в какую-нибудь авантюру, – заключила Наталья.

Пока супруги беседовали, Надежда Романовна выбралась на кольцевую автостраду, и, утопив педаль газа до предела, устремилась вперед. Она бормотала проклятия и угрозы. Мощный мотор вмиг разогнал тяжелую машину, и она полетела, как стрела, то и дело обгоняя другие автомобили.

Казалось, что она бесцельно гонит машину, чтобы дать разрядку нервам. Но это было не так. Надежда Романовна имела цель, и целью этой была усадьба другого человека, поддержкой которого ей нужно заручиться. Геннадий Аристархович Цветов, один из главных акционеров компании, сопредседатель совета акционеров – влиятельнейший человек в правлении компании. В руках этого человека находился второй по величине пакет акций. К тому же он люто ненавидел Кантемира Всеволодовича Шейхова. И на то у него имелись веские причины.

24

Назавтра, после происшествия в ресторане, рано утром, Виолетта Ким была в больнице. Она была уже в джинсовых шортах и в маечке сиреневого цвета. Волосы все так же в роспуск, но теперь эту вольную прическу завершали солнцезащитные очки, кокетливо водруженные на голову. В одной руке она держала цветы, а в другой – объемистый пакет со всевозможными яствами. Ее не сразу пропустили, и она некоторое время простояла в коридоре. По отделению распространился слух, что к поступившему ночью герою приехала какая-то супермодель на крутой тачке.

Когда Виолетта появилась в дверях палаты и отыскала глазами Бекхана, она виновато улыбнулась ему. Бекхан же весь подобрался – предстояло приступить к серьезной игре. Он поднялся и невольно поморщился от резкой боли в раненном боку.

– Не вставайте! Вам нельзя! – забеспокоилась девушка и поздоровалась, передавая ему букет. Бекхан не сразу нашел подходящее место для фиалок (а это были именно они, очевидно, девушка любила все фиолетовое) и держал в руках, перекладывая из одной в другую. Он пододвинул гостье стул, а сам остался стоять.

– Да что ж вы стоите? – воскликнула Виолетта, – Сядьте. А лучше, ложитесь. Вам, наверное, нельзя вставать.

Бекхан постарался взять себя в руки. Он улыбнулся, и, положив букет на тумбочку, опустился на койку.

– Как ваше самочувствие? – поинтересовалась Виолетта. Видно было, что она немного смущается.

– Спасибо, все хорошо. Рана пустяковая, – отвечал бодро Бекхан.

– Давайте знакомиться, – предложила девушка, протянув свою руку. Ладонь оказалась очень нежной на ощупь. Но где-то в глубине, за этой нежностью угадывалась упругая сила. Бекхан не сразу расстался с этой ладонью; он словно прикоснулся к чему-то очень знакомому, только давно забытому.

– Меня зовут Виолеттой, но можете звать Ветой. Или Летой. Так зовет меня мама и так намного короче.

Бекхан кивнул, соглашаясь, но заметил:

– А, по-моему, уменьшительно – ласкательно должно быть Виола.

– Нет, – возразила девушка, – Я не люблю это имя, оно напоминает виолончель.

Бекхан улыбнулся.

– Хорошо, буду звать вас Ветой. Оно напоминает ветку, веточку.

Подумал и добавил:

– Веточку сирени, весенней сирени в цвету.

Виолетта тоже улыбнулась. На этот раз более уверенно; видно было, что ей приятен этот комплимент.

– Я хочу поблагодарить вас за вчерашнее, – сказала она, стараясь уйти от темы своего имени, – Вы – настоящий мужчина!

– Не надо, – заскромничал Бекхан, – Любой на моем месте так бы поступил.

– Вряд ли, – не согласилась Виолетта, – Мужчины сейчас такие трусливые. Я уже перестала их уважать, но вчера поняла, что ошибалась.

– Нет, не все мужчины трусливы. Многие в подобных случаях предпочитают не ввязываться оттого, что боятся за своих близких. Эти отморозки могут потом отыграться на детях. Или женах.

– Может быть. Я как-то не подумала об этом. Но, как же вы? У вас нет близких? Нет жены и детей?

– Есть. Жена и двое детей. Но я не смог остаться безучастным – ведь и моя дочь могла оказаться на вашем месте. И вообще, если молчать, эти подонки сядут на голову. От них нет прохода; они думают, что весь город дрожит от страха, и они могут делать все, что им заблагорассудится. Я хотел показать, что это не так.

– Да, это правда. Нельзя спокойно посидеть где-нибудь без того, чтобы не пристали. Ну, а вчерашние вовсе обнаглели. Если б не вы, я не знаю, как бы отвязалась. Я так испугалась!

– Признаться, и мне было страшно. Я думал, что персонал вмешается. Но и их можно понять. Кому сейчас нужны лишние проблемы?

– Да, – согласилась Виолетта и добавила, с восхищением оглядывая крепкую фигуру Бекхана, – А вы молодец! Выступить против пятерых, – на это не каждый решится. А как вы их швыряли! Можно сказать, вы совершили подвиг. Да-да! Ведь они запросто могли вас убить! Я была в шоке, когда тот бандит начал размахивать ножом… и потом, когда он вас порезал. Когда я увидела кровь на вашей руке…

– Давайте Вета, не будем об этом, – перебил ее Бекхан, – Признаться, мне неприятно вспоминать о вчерашнем. Все хорошо закончилось, и ладно. Думаю, вам не стоит одной посещать такие места. Да еще так поздно.

– Конечно! Но я обычно и не хожу в рестораны. Вчера был один странный звонок. Звонивший даже не представился. Он сказал, что разработал уникальный проект жилого комплекса, «идеально-гармоничный», как он выразился. И просил оценить свою работу и назначил встречу в том ресторане. Я хотела, чтобы он принес проект в наш офис, я состою нештатным архитектором строительной фирмы «Мотивация», и как раз заканчиваю работу над проектом жилого комплекса. Может, слышали о нашей фирме?

– Н-нет… не слыхал, – соврал Бекхан. Лгать было внове и очень непривычно, и ему стоило больших усилий сохранять внешнее спокойствие.

– Это строительная фирма моего отца, – не без гордости сообщила Виолетта, – Так вот, тот человек сказал, что не может прийти в офис, потому что работает допоздна. Он так просил, умолял, говорил, что от реализации проекта зависит все его будущее. Я и согласилась. Но он так и не появился. А тут эти хулиганы…

– Наверное, опоздал и пришел, когда вас там уже не было, – предположил Бекхан, – Или, может быть, пришел, но испугался, видя, что там происходит.

– Возможно. Но если он еще раз позвонит, я пошлю его куда-нибудь подальше. Из-за него я попала в такую историю, вы вот пострадали…

«Он больше не позвонит, – мысленно ответил Бекхан, – Хотя… может, стоит сделать еще один звонок, так, чтобы не вызывать подозрений?»

А вслух произнес:

– Значит, вы работаете. Но вы так юны, я думал, что еще учитесь.

– А я и учусь. На последнем курсе архитектурного. Сейчас работаю над дипломным проектом. Знаете, проект этот…

Она замолчала, подыскивая нужные слова.

– … ну, можно сказать так, как выразился тот человек, – идеально-гармоничный. Во всяком случае, я на это надеюсь. У меня мечта – преобразить, совершенно перестроить наш город, сделать его суперсовременным, удобным во всех отношениях. Превратить его в город будущего. Понимаете?

Говоря о своем проекте, Виолетта разволновалась. На щеках ее появился легкий румянец, глаза заблестели. Бекхан понял, что она очень увлечена своей работой, своим будущим детищем. Девушка все больше нравилась ему; вначале-то он решил, что она – везучая пустышка, легко шагающая по жизни благодаря деньгам отца.

– Да-да! – сказал он, улыбаясь, – Вы увлечены чем-то вроде «Голубых городов» Алексея Толстого. Читали?

– Нет, – честно призналась девушка и добавила, – Но теперь обязательно возьму в библиотеке и прочту.

И она вновь вернулась к разговору о своем проекте.

– Проект мой почти готов. И он мне очень нравится. Я постаралась использовать новейшие мировые разработки. Но в нем много от меня самой. Не знаю, удастся ли реализовать его, все-таки он очень смелый, к тому же предполагает сравнительно большие затраты на строительство, но зато будут сэкономлены средства при эксплуатации. Новый микрорайон, если он будет построен по моему проекту, будет очень легко и удобно эксплуатировать. А главное, в нем будет легко жить. И удобно…

Виолетта увлеченно рассказывала о своем проекте. Бекхан слушал, исподтишка любуясь девушкой, незаметно изучая ее. Ее негромкий голос ласкал слух. Она была очень хороша собою. Особенно прелестны были ее большие, казавшиеся раскосыми глаза, светившиеся светом таланта и ума. Правильные черты лица напоминали чьи-то; что-то знакомое постоянно проглядывало во всем облике девушки, все время отвлекая Бекхана, старавшегося держаться нити ее рассказа. Он обладал отличной памятью на людей, на лица и теперь испытывал легкое раздражение, оттого, что не мог вспомнить, кого же напоминает она. Вообще, с первых минут знакомства, он почувствовал расположение к этому милому существу, словно она сразу стала ему близкой и родной.

Бекхан был рад и не рад знакомству с ней. Он сразу почувствовал, что в его жизнь влилась свежая, бодрящая, многообещающая струя; он почувствовал, что его жизнь изменилась, уже изменилась с появлением этой девушки, хотя все еще оставалось на своих местах – он по-прежнему безработен и нищ и совсем еще не уверен, сможет ли реализовать свой план, который казался теперь, после знакомства с Виолеттой Ким, просто авантюрой, безответственной затеей.

Его уже начали мучить угрызения совести; он понял, что ему непросто будет водить за нос такую замечательную девушку. Бекхан жалел, что она оказалась не какой-нибудь заносчивой посредственностью, как он представлял ее себе, когда составлял свой план. Ему совсем не хотелось превращаться в лжеца и обманщика, особенно теперь, рядом с такой девушкой.

Виолетта заметила, что Бекхан ее не слушает, и замолчала.

– Извините, вам это, наверно, не интересно…

Бекхан спохватился.

– Нет-нет! Почему же? Я вас внимательно слушаю. Я понял, что вы очень увлечены этим проектом, и я верю, что он – самый лучший. И верю, что вы реализуете свою мечту.

Потом, чуть помедлив, он спросил:

– Что будете делать после окончания вуза? Будете работать в той же фирме?

– Да, наверное. Архитектор наш уходит на пенсию, и папа предложил мне его место. Нет, вы не думайте, что я только занята своим дипломным проектом. Кроме него я уже кое-что сделала. Я участвовала в проектировании зданий и жилых комплексов, строящихся у нас и в других городах. И нашу дачу я спроектировала сама. Папе нравится, хотя уже выявились некоторые промахи…

Бекхан понял, что Виолетта нашла свое призвание, по тому, как она любила рассказывать о своей работе. Но она вовремя остановилась. Как бы ее спаситель не счел ее нескромной. Она спросила:

– А вы кем работаете?

– Никем. Я сейчас безработный. Вообще-то я в этом городе недавно… сравнительно недавно, – поправился он, – Три года назад нам пришлось поселиться здесь. За это время сменил пять мест работы. Везде одно и то же – не платят вовремя, условий труда никаких. С последнего места уволили за то, что хотел обедать в определенное время. Другую работу пока не нашел. Кстати, в том ресторане я тоже ждал одного человека; он пообещал устроить меня на приличную работу, и я должен был… ну, вы поняли меня, да?

И Бекхан улыбнулся. Виолетта ответила улыбкой – и словно солнышко заглянуло в это пропитанное запахами лекарств помещение.

– Но и я не дождался, – весело продолжал Бекхан, – Видимо и мой несостоявшийся гость оказался трусишкой.

Они одновременно рассмеялись.

– Но я не переживаю, – Бекхан беззаботно махнул рукой, – Зато я познакомился с вами.

Он взглянул в упор на девушку, и она не отвела взгляда, хотя и смутилась и ее щеки порозовели еще сильней.

– Я тоже рада знакомству с вами. И знаете что? Вы не переживайте, – я поговорю с папой и он примет вас на работу в нашу фирму.

– Что вы! Не надо, – запротестовал Бекхан для виду, – Что он обо мне подумает? Нет, Вета, не надо ни о чем просить вашего отца. Я как-нибудь сам найду работу. Вот выпишусь из больницы и найду.

– Но почему? – настаивала Виолетта, – Я так обязана вам. Вы пришли мне на выручку – позвольте и мне помочь вам.

– Я понимаю вас, но… но как бы ваш отец не решил, что я требую плату за вчерашнее заступничество.

– Нет, не подумает. Вы что! Мой папа замечательный человек… как и вы, – она снова улыбнулась, – И нужно, чтобы вы познакомились. Сегодня он в отъезде и еще ничего не знает. Я разговаривала с ним по телефону, но ничего не сказала о происшествии. Зачем его тревожить – у него ответственные переговоры. А завтра он приедет, и мы вместе навестим вас. Он у меня простой, вот увидите.

– Мне так неловко отрывать такого занятого человека от дела, – гнул свое Бекхан.

– Но он сам сюда примчится, как только обо всем узнает. Он очень уважает мужественных людей. Я уверена – вы с ним подружитесь. Мне вы очень понравились, – и Виолетта вновь улыбнулась, и вновь палату словно озарили ласковые лучи солнца.

– Нет, я не прочь познакомиться с вашим отцом. Только вряд ли буду ему полезен. Я не строитель и никогда не работал в строительстве. Разве что разнорабочим на лопате – бери больше, кидай дальше…

– Да ну! Скажете тоже, – рассмеялась Виолетта, – Что-нибудь придумаем. Найдем работу полегче.

– Не стоит вам ломать голову и специально для меня что-то придумывать, – возразил Бекхан, – Как-нибудь найду работу. А не найду, – пойду в военкомат. Попрошусь в армию, говорят, сейчас набирают контрактников.

Заметив удивление на лице собеседницы, он улыбнулся и добавил:

– А что? Специальность я свою армейскую не забыл. Думаю, сгожусь. Как считаете? Сгожусь? Не стар еще?

Девушка растерянно улыбнулась. Она затруднялась с ответом.

– Наверно, – неуверенно согласилась она. Потом поинтересовалась:

– А какая ваша армейская специальность?

Бекхан облегченно вздохнул. «Наконец-то разговор попал в нужное русло», – подумал он. А вслух сказал, так, словно это не имело никакого значения:

– Охрана военных объектов.

Он рискованно соврал – Виолетта или ее отец могли навести справки в военкомате. Но у него не было выхода – нужно же подтолкнуть ее к нужной мысли.

Это ему удалось – Виолетта заинтересовалась.

– Интересно, – сказала она, – Расскажите…

– Ничего интересного, – и Бекхан небрежно махнул рукой.

– Но все же, – не отставала она, и он начал разъяснять, тщательно подбирая слова:

– Я занимался организацией охраны складов боеприпасов. Следил за работой сигнализации, сохранностью ограды, обеспечением эффективного патрулирования территорий, контролировал службу караулов. Рутинная работа, но в армии все должно функционировать, как часы.

– Вот, значит, какой вы специалист! – воскликнула Виолетта, – Нашей фирме как раз требуется такой. У нас нет начальника охраны. Прежний проворовался, и пришлось его уволить. Так что папа очень обрадуется вам.

– Но смогу ли я работать начальником охраны гражданских объектов? – артачился Бекхан, делая вид, что не разделяет ее восторга.

– Какая разница! Даже наоборот, военные объекты охранять труднее, – и Виолетта добавила безапелляционно, – Все! Решено – я предложу вас папе, он поговорит с вами и обязательно возьмет. Только вы не отказывайтесь, ладно?

И она вновь одарила его своей улыбкой, на которую каждый раз чувствительно отзывалось сердце Бекхана.

На том их первая встреча закончилась. Бекхан вышел проводить гостью в коридор, но дальше она его не пустила, сказав, что «швы разойдутся». Он вернулся в палату и, подойдя к распахнутому настежь окну, смотрел, как она шла к своей машине. Сев за руль, она взглянула на окна больницы и, заметив его, улыбнулась и помахала рукой. Бекхан ответил ей, и она умчалась, взяв с места в карьер.

Бекхан мог быть довольным первой встречей с дочерью президента крупнейшей строительной фирмы, тем, что сразу сумел подтолкнуть ее к действиям, ради которых и затеял эту игру. Все шло точно по плану; правда, эти оболтусы едва не зарезали его, но получилось зато лучше, убедительней, чем планировал он. Все отлично и можно надеяться, что с помощью этой красавицы он устроится на приличную должность. Все шло как надо, как и не ожидалось. Но… но со вчерашнего вечера и особенно после сегодняшнего посещения Виолетты, Бекхана начал грызть червь сомнения. Он думал: стоит ли обманом такой очаровательной, такой замечательной во всех отношениях девушки добиваться своей цели. Ничего подобного Бекхану прежде не приходилось совершать, и он очень мучился. В доселе чистой и честной душе его началась борьба между порядочностью и необходимостью совершить подлость, но исход этой борьбы был предрешен. Бекхан знал об этом, он уже перешел свой Рубикон; и он в сотый, наверное, раз зарекался не думать о новом пути. Но сомнения вновь и вновь возвращались, отравляя душу. Наконец он разозлился.

Он сказал себе, может быть даже вслух – он этого не заметил:

– Зачем ты мучаешь себя? Ты поступаешь правильно. Почему этой Виолетте все, а твоей дочери ничего? Чем Зайра хуже ее? Или чем я хуже этого Владимира Кима? Тем, что не захотел вовремя подсуетится? Он же попросту «прихватизировал» СМП, будучи его директором. Или не мог бы жениться, как он, на дочери замминистра, бросив жену с ребенком? Почему те, кто не имеют совести, живут припеваючи? И на каком основании они презирают нас, считают нас ущербными, считают, что мы неспособны жить хорошо, хотя мы неспособны лишь лгать и обманывать? Они все время обманывали нас, так почему теперь нам не обмануть их? Может быть, тот старик в поезде это и имел в виду, говоря: «Когда мы поумнеем?» Да, наверно, пришло время поумнеть. Пора! И все! Хватит мучить себя дурацкими сомнениями. Ты не можешь допустить, чтобы совесть, принципы, убеждения разрушили твою семью, разлучили тебя с твоими детьми, которые тоже хотят реализовать себя, как эта Виолетта. Ты не можешь допустить, чтобы Зайра превратилась в базарную бабу и всю жизнь проторчала на рынке. И ты не можешь забичевать, как Владимир, который уже стоит одной ногой в тюрьме и закончит дни свои на какой-нибудь зоне.

Ему удалось лишь немного вздремнуть – пришла Майра.

– Что опять случилось?! – она даже еще не присела.

Бекхан не хотел ей всего объяснять. Да это и невозможно – в палате лежат двое покалеченных в автомобильной аварии. Но Майра требовала отчета.

– Сядь, Майра, – попросил Бекхан, – Я тебе все расскажу… потом.

– Нет, ты совсем стал несносным! Работу потерял, продал дом, и сразу в ресторан?

– Майра, я тебе все объясню, – досадовал Бекхан, – Это совсем не то, о чем ты думаешь. Я тебе все объясню.

Майра не отрывала от него своего тяжелого взгляда. Она вздохнула и грузно села. Больничный хлипкий стул скрипнул, жалуясь, но выдержал. Майра перевела взгляд на фиалки и тут заметила пакет с продуктами. Заглянула туда и начала вытаскивать: несколько банок черной икры, дорогую колбасу двух сортов, ветчину в блестящей обертке, кругляшок настоящего голландского сыра. Потом последовали фрукты: яблоки, апельсины, отдельно пакетик лимонов, – видимо Виолетта обожала их. Бананы и ананас. Майра все это богатство вынимала поштучно, рассматривала внимательно и, покачав головой, бросала на свободную застеленную койку рядом с койкой Бекхана.

Закончив, она взглянула на мужа и спросила:

– Это все она нанесла? – Майра уже знала об истории с заступничеством. Бекхан кивнул.

– Богатая… – только и сказала она. Бекхан вновь кивнул. Потом сказал:

– Забери домой – пусть Зайра с Алиханом полакомятся. У меня нет аппетита.

Майра бросила на него презрительный взгляд, но ничего не сказала и принялась укладывать фрукты и продукты обратно в пакет.

– Что сказал врач? – спросила она, и по ее виду и тону Бекхан понял, что ее не интересует, что сказал врач. Но он пересказал жене все, что узнал от врача.

– Ладно, если сразу не помер, то теперь будешь жить, – решила Майра поднимаясь. Потом добавила:

– Выздоравливай. А когда вернешься домой – поговорим.

И ушла. Бекхан вздохнул облегченно – кажись, пронесло, обошлось без разборок и истерики. Он уже думал о том, стоит ли посвящать жену в свой план, но его мысли прервал вошедший Заманжол Енсеев. Бекхан не смог удержаться – усмехнулся, завидев озабоченное, тревожное лицо друга.

– Что это с вами?! – воскликнул тот, едва успев поздороваться, – То Володя попадает в больницу, то ты.

– Много подонков развелось вокруг, – Бекхан постарался уйти от расспросов. Тактичный друг почувствовал это и не стал вдаваться в подробности.