Текст книги "Яды: полная история: от мышьяка до «Новичка»"

Глава 34. Миф о мухоморах, или Проклятие отрубленной головы

Об отравительских восточных премудростях вряд ли знали викинги – русские называли их «варягами», а англичане и французы – норманнами. Они существовали совсем в другом – северном, диком – измерении, но без ядов в нем тоже никак не обходилось.

В скандинавской мифологии жидкость «эйтр» являлась разом источником жизни и смерти (в современном исландском слово «эйтур» означает то же самое). В сагах яд упоминается не реже, чем в античных хрониках.

Так, землетрясения, по легендам викингов, были непосредственно связаны с ядами. Хитроумного бога-шута Локи поймали суровые и безжалостные боги-асы, живущие на небе, и, связав скомороха кишками его сына Нари, приговорили к пыткам. Над головой бедного Локи, почему-то мгновенно потерявшего желание дурачиться, повесили ядовитую змею. Из ее пасти на голову Локи постоянно капал яд. И бог так содрогался от боли и омерзения, что тряслась земля… И еще: в последней битве перед концом света – Рагнареке – бьются на смерть Тор, бог грома и бури, и Ермунганд, обвивающий обитаемую землю змей, который поднимается из океана, чтобы отравить небо. Тор побеждает «гада ползучего», но при этом и сам, пройдя всего девять шагов, умирает от яда, изрыгаемого чудовищем. В исландской версии саги о Нибелунгах один из них, Гуннар, погибает от укуса змеи, брошенный недругами в ров со змеями…

Могу поведать о викингах и еще более страшную историю. Согласно одному из сказаний, в 892 году ярл Оркнейских островов Сигурд Могучий Эйстейнссон, одержав в Шотландии победу, привязал отрубленную голову вождя горцев Маэла Бригте к седлу своего коня. Во время скачки голова врага так болталась взад-вперед, что зубы покойного исцарапали в кровь ногу викинга. Через несколько дней норвежский ярл тяжело скончался от трупного яда… Вот это поворот из фильма ужасов: голова покойника достала своего палача и отомстила за смерть хозяина, то есть – туловища!

А теперь несколько слов о развенчании так называемой варяжской «грибной теории», надо сказать, популярной в последнее время.

И в книгах, и в кино нередко упоминается, что викинги широко использовали мухоморы и другие ядовитые грибы. Для врагов – с целью их отравлений, а для себя – как галлюциногенные средства при достижении боевого транса. Вспомните компьютерные игры и мультфильмы о «берсерках», или «берсеркерах» – «людях-медведях», в одной холщовой рубахе или, вообще, с голым торсом выходящих с двуручным мечом или с боевым топором в одиночку против целого войска и побеждающих его.

О мухоморах в качестве биостимуляторов не говорится, что характерно, ни в одной из саг, да это и закономерно. Дело в том, что «грибная теория» появилась только в конце XVIII века с подачи норвежского священника Самуэля Эдмана. А в середине ХХ столетия рассказы о настойке из мухоморов подхватил американский нейропсихиатр Говард Данинг. Он, впрочем, так ничего никому и не доказал, даже обратившись как к дополнительному аргументу в свою пользу к колдовской практике сибирских шаманов. От пития отвара из мухоморов – вопреки ожиданиям эта жидкость, как утверждают, не столь отвратительна на вкус – наступает апатия и несколько меняется цвет лица. Больше ничего! То же самое одно к одному показал и эксперимент, проведенный несколько лет назад в Швеции среди заключенных в тюрьме.

Заметки на полях

И вообще, мухоморы далеко не смертельны. Более того: вполне съедобны без особых пагубных последствий для здоровья – кроме, извините, расстройства желудка. Только их надо правильно приготовлять, как заметил знаменитый московский миколог, основатель Музея мухомора в Белокаменной Михаил Вишневский, прозванный его многочисленными поклонницами и поклонниками Месье Шампиньон. Совет от него истинным гурманам: грибы надо дважды отварить, каждый раз сливая жидкость и промывая их под холодной проточной водой. Первый раз варите как минимум 15 минут, второй – 20 минут. Красные шляпки мухоморов при обработке теряют окраску и становятся вполне белыми. Дальше – жарьте на здоровье их на сливочном масле, с лучком и с чесночком, с черным перцем и с приправой из петрушки. Объедение! Поверьте специалисту-кулинару: получается не классический вкус грибов – а не то курицы, не то рыбы.

Рецепт вовсе не оригинальный, так мухоморы, как видите, не совсем ядовитые, готовят американцы на Аляске. А «люди Севера», иначе викинги или норманны, тут совершенно ни при чем.

Кстати, о «людях Севера». Ролло, или Родберт, снискавший себе вселенскую славу под именем Роберта Дьявола (вспомните старинный замок с прекрасным панорамным видом на Сену в Нормандии!), был непосредственно причастен – нет, не к мухоморам, а к ядам. Правнук викинга Хрольва Пешехода (при его комплекции и росте все лошади были малы и слишком хрупки для него), завоевавшего Нормандию на краю Ла-Манша, он вступил на престол в 1027 году после того, как отравил своего брата Ричарда III. И благостно решил замолить грехи. Отправился через Рим и Византию паломником в Иерусалим. На обратном пути был отравлен собственными слугами в Никее, в Малой Азии. Перед смертью Родберт, полухристианин и полуязычник, желая попасть любой ценой или в рай, или в Вальхаллу – в небесный чертог для павших воинов – завещал потомкам: «Передайте на церковь сто золотых и заколите 100 пленников на алтаре Одина»…

Лучше бы Ролло, ставший посмертно одним из героев заокеанского сериала «Викинги», ел одни мухоморы три раза в день!

Глава 35. Мышиный король

Прав был замечательный датский сказочник Ганс Христиан Андерсен: «Нет сказок лучше тех, которые создает сама жизнь». И правда, истории, построенные вокруг ядов, похожи на самые настоящие сказки, только – для взрослых и очень-очень страшные. Вот еще одна из них – про Мышиного короля. Я услышал ее лет сорок назад, когда оказался у родственников на Мазурских озерах, природных жемчужинах Польши. А точнее – у подножья старинной башни, стоящей на берегу озера Гопло и неспроста называемой Мышиной.

Попель (еще он известен под именем Помпилиуш) был последним языческим королем полян, большого славянского племени, живущего в VIII веке на северо-востоке Польши. Правил он сурово и был порой демонстративно жесток с подданными. Не лучше была и жена правителя красавица Герда, немка по происхождению. Даже старейшины полян не решались прекратить самодурство Попеля. И задумали они свергнуть не считающегося с их авторитетом властителя, убить его.

Так бы все гладко и вышло, если бы, как в старой сказке, не вступилась за мужа мудрая жена. По-германски расчётливая Герда через своих осведомителей прознала о заговоре и задумала обхитрить коварных князей. Она объявила народу, что Попель скончался, и торжественно пригласила старейшин на скорбную тризну. В королевском замке, радостно глядя на лежащего в темном углу неподвижного Попеля, бывшие соратники наелись-напились, а вот по домам разойтись не успели. Ибо вино, которым угощала гостей Герда, было отравлено.

Когда Попель поднялся со «смертного ложа», в назидание ненадежным подданным он отказался хоронить предателей и велел бросить их тела в подземелье замка. Так слуги и поступили. Однако через несколько дней они услышали из подвала странный шум: шуршание тысяч лапок. Спустились вниз и – о, ужас! – обнаружили там полчища мышей. Они явились со всей округи в замок на мерзкий запах разлагающихся от яда, распухших тел вельмож. Когда от их трупов остались только обглоданные остовы, мыши бросились в атаку на обитателей королевского замка. Вся челядь разом испарилась кто куда, остались только Попель с Гердой и их дети. Ища убежища, они заперлись в восьмиугольной башне, но судьбу не обманешь: сотни мышей и там добрались до отравителей. Серые, хвостатые мстители, одуревшие от яда, до смерти загрызли короля и его семью.

Заметки на полях

В тему, как говорится, в пандан…

Крысиный яд выпускают в виде порошка или мелких гранул. Может он быть и прессованным в таблетки или в брикеты. Без запаха или с добавлением ароматизаторов, чтобы привлечь внимание грызунов. Отравиться крысиным ядом можно во время его приготовления и закладки – при вдохе – или из-за грязных, плохо помытых рук. В таких случаях возможны внутренние кровотечения, опасные для жизни. Самыми распространенными «инструментами» травли крыс и мышей являются средства длительного процесса отравления, которые содержат в себе кумарины: бродифакум, ратиндан, варфарин, нафтилтиокарбамид… Это современные средства борьбы с грызунами, но все они обладают отравляющим действием на все живое. Основное вещество в их составе – зоокумарин. Он представляет собой белый порошок с неприятным запахом, не растворяющийся ни в воде, ни в спирте. Яд – непрямой антикоагулянт, он стремительно разжижает кровь и оказывает влияние на свою жертву медленно. Грызун погибает через семь, максимум десять дней после проникновения отравы внутрь. В домашних помещениях эти препараты лучше не использовать. Вещество токсично, и возможно отравление крысиным ядом для человека в замкнутом помещении.

Кумарин[42]42
  Кумарин – это соединение из группы бензопиренов.


[Закрыть] – составляющая крысиного яда, он действует, нарушая процесс, контролирующий свертывание крови. Всего за несколько часов в организме образуется дефицит витамина К, стенки сосудов начинают разрушаться, происходит сбой в нормальном функционировании печени. Кровь меняет свой состав, начинается серьезная форма анемии, а следом – и кислородное голодание мозга. Если вовремя не обратиться за медицинской помощью, то всего за один-два дня организм дает серьезный сбой: нарушается нормальное функционирование печени, почек, легких, возникает дистрофия внутренних тканей. А для детей и беременных женщин поражение крысиным ядом вообще, грозит обернуться трагедией.

С тех пор башня рядом с живописным городком солеваров Крушвицы называется Мышиной – только она уцелела от проклятого потомками замка, – а жестокий Попель вошел в историю мазурского края как Мышиный король.

Вот такая славянская сказка в готических тонах…

Глава 36. Свадебная тризна Аттилы, или Месть Чингисхану

…К вечеру солнце упало за горизонт. Затихли птицы. Улетели спать в их сладкие дома пчелы. Повылезали из нор жирные сурки-байбаки. Вместе со свежим ветром с гор пришла стремительная, прохладная тьма. Степь, утомившаяся от зноя, готовилась ко сну.

Путники, уставшие за день, увидели на горизонте костры, услышали ржание пасущихся лошадей. Значит, там и юрты стоят. Есугей-Баатур (Доблестный воин Есугей – переводится по-тюркски и по-монгольски) погнал коня к самой близкой из них. Спешился и, едва отодвинув кошму, сказал:

– Гостей ждете? – Таков был зачин из древней притчи кочевников, известной в Великой Степи каждому.

Ответом было:

– Не заставляйте меня лгать, входите!

Есугей-Баатур приподнял войлок и вошел в юрту, освещаемую поставленной в центре жаровней. Он не знал, что пришел на встречу с собственной смертью…

Так несколько лет назад начинал рассказ о гибели отца Темучина, или Темуджина – будущего «властелина мира» Чингисхана – старый, морщинистый, как сморчок, казах. Он принимал меня в своей юрте в Заилийском Алатау, в самом центре Евразии. Вот продолжение его неспешного повествования.

В 1171 году, когда Темучину, первому ребенку в семье, исполнилось девять (возраст серьезный в Великой Степи!), Есугей-Баатур, прославленный воитель из рода кият-борджигин, вместе со своими «нухурами» (по-монгольски – дружинниками, «домашними людьми») отправился – согласно степным законам – сватать старшему сыну невесту. По пути встретил Дай-Сэцэна из племени унгиратов, старого боевого товарища. Тот пригласил Есугея к себе в гости, где и показал свою дочь, десятилетнюю Борте (в дальнейшем она станет старшей женой Чингисхана). Девушка со смешными ямочками на щеках и с задорной улыбкой пришельцам понравилась, и сватовство успешно состоялось. Мальчик-жених Темучин остался погостить у новых родственников, а его отец отправился к родным пастбищам.

В степи Шира-Кеере стояли кочевьем татары – ничего общего с нынешним понятием, тогда это было монгольское племя, – у которых Есугей, томившийся жаждой, решил задержаться. То ли переоценил свои силы, то ли не подумал, насколько живуче у татар чувство мести. Начиналось же все вполне мирно: пирующие татары, по законам Степи, пригласили гостя присоединиться к ним… Угостили шурпой – густым бараньим супом, заправленным дикими луком и чесноком, налили плошку-вторую архи – хмельного напитка из забродившего, закисшего молока… Появился седой сказитель-акын, взял цуур[43]43
  Цуур – монгольский и тюркский струнный инструмент.


[Закрыть] и, ударив по струнам, гортанно затянул песню о легендарном народе хунну и об его непобедимом хане Аттиле.

Акын пел о том, как давным-давно люди Великой Степи подчинились Аттиле и пошли за ним к Последнему морю. О том, как завоевали они полземли и доскакали с победоносными боями до небесного города Рум. И там у его стен непобедимый Аттила затеял свадьбу со своей прекрасной пленницей, дочерью бургундских королей, убитых им. Кровавую свадьбу затеял. В самый разгар широкого пира воины Аттилы вошли в его юрту, чтобы поздравить предводителя, и увидели с безумным взглядом обнаженную красавицу Кримхильду (по-монгольски Крымиль), бургундскую невесту хана хунну. А рядом – Аттилу в луже собственной крови.

Великий сын степей стал жертвой мести чужеземки, ничуть не забывшей о смерти ее братьев от меча кочевника. В кубок Аттилы был подлит страшный яд, он и умертвил непобедимого хана хунну, кожа которого лопнула и иссочилась кровью.

Сказитель запнулся и сделал паузу. Долго, значительно посмотрел на Есугей-Баатура. Заиграл и запел опять.

О том, что после воздания последних почестей великому хану народ хунну решил заживо похоронить убийцу Аттилы вместе с ним. Создали золотой гроб, положили его в гроб серебряный, а тот – в гроб из железа: в знак трех степных племен, покорившихся отважным хунну. Заперли все тяжелыми замками. Потом рабы построили из глины и камней огромную плотину и отвели в сторону воды самой главной, самой широкой реки каганата Рум. Выкопали могилу в русле сухой протоки и положили Аттилу вместе с живой невестой под холодным ханским боком. Заговорили всё страшными заклинаниями, зарыли и пустили бурным потоком воду, затопив погребенье на все времена. В ту же ночь тысячи рабов, которые строили плотину и рыли землю, казнили. Дабы никто и никогда не нашел могилы отравленного Аттилы, которую впредь охраняют злые силы, и, если потомки обнаружат и вскроют гробницу, то призовут на многие поколения проклятие на свой род…

Замолчал на высоком всхлипе уставший акын. Есугей-Баатур почувствовал, как от тепла, исходящего от войлока (его делают из бараньей шерсти, которая отпугивает змей и ядовитых насекомых. – К.П.), от выпитого и съеденного глаза его смежились. Он поблагодарил гостеприимных хозяев и пошел спать к костру, разложенному сопровождавшими его воинами. Лег на кошму, подложил под голову седло, а саблю на всякий случай оставил под рукой, поближе к себе. Есугею не хотелось вспоминать о том, что десятью годами ранее он жестоко воевал с татарами – так называлось одно из монгольских племен – и разгромил их, взяв в плен многих воинов, впоследствии убитых. В день казни одного из них, отважного Темучина-Уге, у Есугея родился первенец. Сына отец решил назвать, как положено в Великой Степи, в честь собственноручно заколотого им смелого врага: Темучин.

Наутро Есугей-Баатур отправился из татарского кочевья домой и почувствовал себя плохо уже в седле. Занемог. Догадался: татары, быстро понявшие, кто приехал к ним, и, вспомнив непрощенные обиды, свели старые счеты – отравили его. Через три дня и три ночи отец будущего Чингисхана умер, едва успев добраться до семейной стоянки. Темучин, за которым послали гонцов, живым отца-богатыря уже не увидел.

Смерть Есугей-Баатура ввергла его семью в кромешную нищету, но испытания лишь закалили волю будущего основателя гигантской империи. Вся дальнейшая жизнь Потрясателя Вселенной была посвящена мести: как народ татары, упорно преследуемые по всей Степи, были Чингисханом под корень истреблены, пожалели только детей, чей рост не превышал высоты колеса телеги, и красивых девушек, которых захватили в наложницы.

Дважды татар наказала изменчивая судьба. По ее иронии гонителей начали называть именем гонимых: татары, ставшие жертвами первого геноцида в людской истории, сохранились в памяти народов только для обозначения других монгольских племен, пришедших с мечом в Европу в XIII веке.

Степная легенда рассказывает, что у новорожденного Темучина его отец увидел на маленькой, розовой ладошке сгусток крови. По монгольским поверьям, это означало, что на свет появился завтрашний великий воин. Только сибирские шаманы, предсказавшие младенцу славное ратное будущее, не сообщили Есугей-Баатуру, главного. Что проклятием их рода станет яд. Вслед за его отцом и Чингисхан, который всегда утверждал: «Небо не допустит, чтобы я умер случайной смертью», – был отравлен много лет спустя.

Случилось это в 1247 году в Китае. Потрясателю Вселенной, несмотря на немалый возраст, имевшему до двух тысяч жен и наложниц, привели в шатер новую возлюбленную – молодую тангутскую ханшу Кюрбел-дишин-Хатун. Перед входом в чертог великого хана его телохранители старательно обыскали красавицу и ничего подозрительного не нашли. Они и подозревать не смели, что оружием мстительницы – а принцесса решила воздать должное Чингисхану за уничтожение древнего и некогда могучего государства Си Ся – были ее… зубы! Да, зубы, в которые, как в жале змеи, был спрятан яд. Имитируя порыв любовной страсти, ханум смертельно укусила Чингисхана. После чего, дабы не мучиться самой – она тоже оказалось отравленной – и не подвергаться пыткам монголов, Хатун вырвалась из шатра и бросилась в мутные воды Хуанхэ…

Никому не известно, где погребли Чингисхана. Его верные войны перебили не только людей, вольно или невольно видевших императорскую траурную церемонию, но – даже присутствовавших при этом животных и птиц… И еще: многие потомки Чингисхана тоже погибнут от ядов. Так, есть версии о том, что «злым кумысом» отравлены были Джучи, старший сын «сотрясателя мира», и его внуки Гуюк и Бату… Руси, не один век прожившей «под татарами», эти имена говорят о многом.

Глава 37. Яды «святого семейства» Борджиа

У китайцев бытует поговорка о том, что память о плохих поступках более живуча у людей, чем благодарность за деяния поистине добрые. Так оно и есть, если судить по тому, что ни об одном римском понтифике не исписано столько бумаги и не снято столько фильмов, как о папе Александре VI. Развратном, порочном, циничном, преступном… Мне довелось дважды работать журналистом в Ватикане в дни конклавов, и в ожидании заветного белого дыма (для достижения этого цвета сжигают бертолетовую соль, лактозу и канифоль) из трубы Сикстинской капеллы излюбленным занятием корреспондентов, приехавших со всего света на выбор нового понтифика, были поиски в римских проулках и в папских дворцах следов семейства Борджиа.

Гуляя вокруг собора Святого Петра и узнавая в этой «натуре» кадры из сериалов о веселом семействе Борджиа, я, как мне кажется, понял, почему дон Родриго, став наместником Бога на земле, так упоенно грешил. Он, как бы сейчас сказали, просто «отрабатывал свой номер»: должен был любой ценой, отбиваясь от конкурентов, сохранить за собой папский престол. Ведь за это место для него было заплачено звонкой монетой: в 1492 году испанская королевская чета, Изабелла и Фердинанд, не только профинансировали португальскому еврею Кристобалю Колону, ставшему Христофором Колумбом, открытие Америки, но и истратили 50 тысяч дукатов для победы на конклаве в Ватикане своего кандидата, Родриго Борхи, превратившегося в Италии в Борджиа. Поэтому ему, ставшему папой Александром VI, было не до Божьего служения. Надо было и испанские интересы в Европе обеспечивать, и родню на жирные места посадить, и самому при этом заработать… Все остальное – прилагается. Включая – и яды как политический инструмент и орудие личной мести.

Заметки на полях

Открытие испанцами Америки положило начало потоку невиданных ранее растительных ядов в Европу.

В XVI веке Жану Никоту – французскому посланнику в Лиссабоне и большому любителю всевозможных экзотических растений – прислали из Америки неизвестные семена. В Новом Свете их именовали «табак». Жан Никот презентовал королеве Франции Екатерине Медичи заморские семена в качестве средства от головной боли, мучившей венценосную особу. Та была так благодарна, что повелела всем пользоваться этим новым лекарством и назвала его «никотином» в честь посла. Табак долгое время считался в Европе настоящим лекарством. Ему приписывали целительные свойства от многих болезней. Врачи даже прописывали его как болеутоляющее и тонизирующее средство.

Надо было табаку за последующее столетие распространиться по всему континенту, чтобы люди задумались о пагубных последствиях потребления листьев этого растения. На самом деле оно относится к самым сильным растительным ядам. Несколько сотых грамма – одна капля, даже меньше – чистого никотина вызывают у человека отравление, порой тяжелое. Известен случай, когда один любитель табака выкурил за 12 часов 40 сигарет и 14 сигар. Что в итоге? Смерть от отравления никотином.

Никотин может поступать в организм различными способами: через кожу, легкие, слизистые оболочки. При вдыхании дыма сигареты никотин попадает в легкие, всасывается в кровеносные сосуды и через семь секунд достигает мозга. При употреблении жевательного и нюхательного табака в организм проникает гораздо больше никотина, так как он всасывается через слизистые. При попадании в организм в пропорции 0,5–1 мг на килограмм веса никотин вызывает паралич нервной системы, остановку дыхания, прекращение сердечной деятельности… Смертельная доза для человека весом 60 килограммов – около 20 сигарет, выкуренных подряд. Для подростков эта доза может быть в два раза меньше. Известны случаи, когда смерть наступала после 2–3 сигарет. Курильщики остаются в живых лишь благодаря тому, что растягивают «удовольствие» во времени… Не говоря уже о том, что в 1828 году из табака удалось выделить чистый яд: никотин. Сколько безнаказанных убийств было совершено с его помощью! Однако в 1850 году бельгийский химик Жан Серве Стас сумел разработать метод обнаружения никотина в телах жертв. Он добился этого при помощи растворителя под названием диэтиловый эфир. Фильтрование и выпаривание экстракта из образца биологической ткани покойного дали достаточное количество вещества для идентификации его как никотин.

А Борджиа было с кого брать пример. Ядом тиару завоевал неаполитанский пират Бальтазар Косса, ставший папой Иоанном XXIII («антипапа» – так говорят о нем сейчас). В начале пятнадцатого столетия индульгенция за отравление равнялась только… дукату с полтиной! И понтифик отравил своего давнего недоброжелателя Владислава I Дураццо, короля неаполитанского. И как это сделал! Подослал к драчливому монарху во время его очередного военного похода на Рим смазливую девицу, дочь аптекаря с его специальным «лекарством». Дело в том, что яд был контактным: сама аппетитная синьорина была заражена смертельной болезнью. В общем, после ночи любви короля довезли до его родного Неаполя, где он и скончался в страшных муках.

Более чем на пять веков имя Иоанн для будущих понтификов было проклято в Ватикане, ни один новый папа за этот срок не решился взять его себе… Не были агнцами Божьими и папы Бонифаций VII, Иннокентий IV и Климент V, не брезговавшие добавлять яд в просфоры перед церемониями освящения. Список отравителей в тиарах без труда можно продолжить. Но Александр VI все равно превзошел своих коллег.

Ядовитая сага семейства Борджиа началась в восточных красках и связана с Джемом, третьим сыном османского султана Мехмеда II Завоевателя и сводного брата султана Баязида II. После смерти Мехмеда (по одной из версий, султан был отравлен своим старшим сыном Баязидом) братья начали гражданскую войну, в которой победил Баязид. Проигравший Джем, любимец отца, бежал и после долгих передряг путешествия по Средиземноморью оказался в Риме, у папы Иннокентия VIII. Практически в роли заложника: Баязид ежегодно выплачивал понтифику 45 тысяч золотых дукатов – едва ли не половину дохода Османской империи – за то, чтобы его брата-конкурента как можно дольше удерживали подальше от Стамбула.

После смерти Иннокентия VIII в 1492 году его преемником стал Александр VI. Родриго Борджиа поручил опеку над молодым турком, наслаждающимся римскими прелестями, своему энергичному сыну Цезарю. Тот продолжил развращение незадавшегося султана, сделав его своим любовником и одновременно подложив под него свою сестру Лукрецию. Все Борджиа этим статус-кво были, казалось бы, довольны, но бурный финансовый поток с берегов Босфора нежданно-негаданно иссяк. Кормушка закончилась в сентябре 1494 года, когда французский король Карл VIII вторгся в Италию. Когда он дошел до Рима, заключил сделку с папой: французы прекращают завоевывать Италию, зато получают «курицу, несущую золотые яйца»: султана Джема. Он – по замыслу короля – должен будет возглавить готовящийся новый крестовый поход, против турок на этот раз.

Униженному папе не оставалось ничего иного, как подчиниться. Правда, Борджиа выторговал для себя у Карла VIII залог в пятьсот тысяч дукатов, который будет им сохранен, если крестовый поход не состоится в течение шести ближайших месяцев. 27 января 1495 года худшие опасения Баязида подтвердились: Джем был передан понтификом Карлу. Однако до французских кораблей турок не доехал, не прошло и месяца, как он, заболев по пути в Неаполь, скоропостижно скончался. На новом европейском крестовом походе под эгидой Франции был поставлен – простите за тавтологию – жирный крест. А это значит, что огромный залог так и остался у хитроумного понтифика.

Слухи о том, что Джем был отравлен папой, пошли почти сразу же. Молва утверждала, будто Джему внесли яд через порез, который ненароком сделали ему во время бритья. Говорили и о том, что султану всыпали в еду порошок, который убивает через несколько недель после попадания в организм. Появилась и еще одна версия. Дескать, Цезарь Борджиа после полученного им от Баязида секретного послания с обещанием трех сотен тысяч дукатов опоил бедного Джема «сладкой отравленной микстурой»… Так начались знаменитые легенды про не менее знаменитых отравителей Борджиа. Людей, надо сказать, весьма практичных: раньше они получали деньги за живого Джема, а теперь нагрели руки и на мертвом.

И в самом деле, неутомимый в разврате (он жил одновременно с несколькими женщинами, включая его собственную дочь Лукрецию), понтифик был изобретательным не только в денежных комбинациях, но и в отравлениях. Какие только смертельные фокусы он не выделывал! Например: фрукт разрезался ножом, натертым ядом лишь с одной стороны (старый прием, вспомним персидскую царицу Парисатиду!). Видя, с каким аппетитом папа римский поглощает свою половину яблока или груши, гость брал другую часть плода, съедал угощение и с наивным удивлением в глазах прямой дорогой отправлялся к праотцам.

Или еще: украшением ядовитого арсенала Борджиа был ключ, которым он предлагал посетителю открыть одну из дворцовых комнат, где можно было полюбоваться редкими произведениями искусства. И невдомек было жертве, что в спинке ключа скрывался шип, намазанный страшным ядом. Борджиа употребляли при убийствах неугодных им и полые иголки, которые моментально впрыскивали в тело яд. Особенно баловаться так любила чаровница Лукреция: на балах, которые часто закатывала «святая семейка», она незаметно подходила к жертве и ненароком ее колола. Любил папа применять и отравленный перстень, который убивал при одном лишь пожатии руки. Яд у Борджиа мог находиться где угодно: в платке, в пуговице на камзоле, под манжетой…

Заметки на полях

В ядовитой изощренности с Родриго Борджиа, пожалуй, могла соперничать лишь королева Польши Бона Сфорца. Родственница Борджиа и Медичи (ее мать Изабелла Арагонская, по одной из версий, была тайной женой Леонардо да Винчи, кстати, замечательного знатока ядов), она, будучи матерью польского короля Сигизмунда II Августа, так тщательно подбирала достойную партию для сына, что отравила двух его жен. Сначала – австрийскую принцессу Елизавету, дочь императора Фердинанда I, а затем в 1551 году – и литовскую красавицу Барбару Радзивилл. Бона Сфорца применила фирменный рецепт клана Борджиа: отравление половинкой яблока. Яд ввели только в половину фрукта. Одну его часть у всех на глазах съела Бона, а вторую – дала невестке, не подозревавшей подвоха.

Сын не простил матери ее коварства и отправил ее домой, в Италию. С тремя десятками повозок, груженных драгоценностями и, конечно же, с челядью. В том числе – и в сопровождении Яна Антонио, личного врача королевы-матери. По прибытии в Бари он и подаст Сфорца бокал с отравленным вином. На похороны ненавистной матери последний из династии Ягеллонов – детей у Сигизмунда II Августа так и не будет – не приедет.

Да, большим затейником был понтифик, прозванный римлянами «аптекарем сатаны»!.. Не отставал от родителя и Цезарь Борджиа, волею отца сначала сделанный кардиналом, а затем и снявший с себя сутану и сан. Отчаянный и пробивной, он был готов на любую пакость ради денег или удовлетворения амбиций. Когда нужно было убрать кого-то с дороги, Цезарь нередко прибегал к помощи придворного врача-грека Никифора Каталаки, слывшего знатоком византийских ядовитых премудростей. В арсенале кардинала был большой выбор колец с ядом: на перстне в нужный момент открывалось углубление, в котором хранилась безвкусная отрава, исподволь высыпаемая в вино или в воду. Использовал Цезарь и другое ухищрение. У него было кольцо, с тыльной стороны которого было закреплено миниатюрное приспособление в виде когтей. В них были проложены желобки, по которым яд легко попадал под кожу. На балах или на маскарадах Цезарю было достаточно схватить человека, которого он хотел убить, за руку, пожать или сжать ее – и конец!..

И все эти преступления вершились под истовую молитву, с полным ощущением полезности и необходимости ядовитой «работы». Неспроста на одном из отравленных колец Цезаря Борджиа был выбит его девиз на старофранцузском: «Выполняй свой долг, что бы ни случилось».

При Борджиа яды перестали быть тайным оружием, к отравлениям – с целью обогащения или ради устранения политического противника – в Риме прибегали совершенно открыто. И никто не мог препятствовать Александру VI, когда он шел к своей цели. Родриго Борджиа задумал отравить кардинала Орсини, своего давнего врага, представителя древнего римского рода, и сделал это, дав ему вино причастия с ядом. После сильной рвоты на протяжении двух дней умер кардинал Джованни Микиели, с теми же симптомами скончались и кардиналы Лопез и Феррари… Священная Коллегия расчищалась для введения в нее нужных, доверенных людей, имущество погибших и их собственность захватывались «святым семейством» отравителей.