Текст книги "Грозный. Пес, который искал человека"

4

Принимая телесигнал, ноутбук показывал рябящую помехами картинку, отчетливо транслируя только звук. Шла сводка новостей:

– …Правительственные войска продолжают операцию по выявлению очагов сопротивления. Очередная база Наследников была подвергнута массированному обстрелу с воздуха… Стало известно, что фанатики разрабатывали оружие массового уничтожения, что может представлять угрозу не только правительственным войскам, но и мирному населению. Совет Безопасности подозревает в этом результат предательства, впрочем, в интересах следствия, конкретные лица пока не называются… Теперь к другим сообщениям… Небывалый урожай протазисного картофеля вырастили хозяйства национальной фермерской корпорации, а ведь еще только середина августа! Огромные клубнеплоды весом в полкилограмма – это норма для нового сорта. Это ли не еще одно свидетельство дальновидной политики наших аграриев! В ближайшие выходные во всех национальных хозяйствах состоится праздник, на который приглашаются все желающие. Гарантируется бесплатная раздача семян. Пользуясь случаем, как обычно, предупреждаем: с целью недопущения провокаторов из числа приверженцев Наследников, в зоны массовых гуляний и мероприятий допускаются только лица, предварительно подавшие заявки на участие. Кроме того, не допускаются лица без удостоверений личности! К нарушителям будут приняты самые строжайшие меры… Тысяча добровольцев приняла участие в акции по розыску и отлову диких птиц в таежных лесах и поймах рек. Ученые уверены, что это поможет им приблизиться к разгадке массового исчезновения пернатых в большинстве районов их привычного обитания, которая раньше объяснялась так называемым птичьим гриппом, но сегодня всем уже понятно, чья в том вина… А теперь о погоде. В южной части…

Андрей сделал потише и посмотрел на Грозного.

– Ну, брат, ты хоть что-нибудь понимаешь?

Щенок пытливо смотрел на него.

К «плавающему» кривому изображению и голосам из коробочки он уже привык и даже различал многие слова, часто употребляемые человеком. Когда звучало слово «фанатики», Андрей часто морщился или фыркал, но точно так же он реагировал и на любые слова, образованные от «правительства». Такое же раздражение Грозный иногда замечал в человеке, если у него что-то не получалось, или Андрей был недоволен. Из чего щенок заключил, что «правительственные фанатики» в любом виде – слова дурные и негодные.

В только что озвученных сообщениях он уловил и другие знакомые слова: «грозит», «река», «погоде». Он уже слышал их неделю назад, когда посреди ночи вдруг загрохотало в небе, да так, что они с матерью подпрыгнули и завыли оба, напуганные шумом.

Андрей Рокотов тогда выскочил из своего домика и заорал собакам как сумасшедший: «Бежим! Бежим!»

А потом все засверкало вокруг, и грохотнуло где-то близко еще сильнее, чем в первый раз. Потом еще! И снова! Небо озарялось яркими всполохами, после которых все вокруг трещало, шипело, рвалось. Разразился дождь и ветер захлестал мокрыми струями. Молнии били в реку и приближались к дереву. Андрей спешил убраться подальше и отвести собак. Залег с ними в траве, наблюдая за расщепившимися пальцами тополиных ветвей – в какую из них угадает молния. Как он и предполагал, вскоре мощный разряд, сверкая и кривясь, вонзил свою тысячеамперную силу в дерево. Раз! Потом еще – р-раз! От кончика листовой шапки, по стволу, ушел в землю. Грохот стоял невообразимый, у Андрея все звенело в ушах.

– Погода-то. Погода, а?! Видали, какая гроза! Об этом-то я даже и не подумал! – кричал он собакам, а потом захохотал. – Гроза грозится!

Не понимая, чему так радуется человек, Грозный, ответно сверкая при каждой вспышке своими красными глазами, суетился возле Рокотова и, в отличие от быстро успокоившейся Тиры, возбужденно лаял. Воздух вокруг был наэлектризован, и шерсть Грозного стояла дыбом. Удары грома больно отзывались в ушах. Кому такое понравится? И все же щенок понял связь между своим именем и тем погодным явлением, которого испугался даже человек, хотя и сумевший совладать с собой. И ему тоже, значит, надлежало бороться со своим страхом. Гроза – серьезная штука, понял щенок. Но ведь и он тоже – Грозный.

Когда дождь немного поутих, Андрей все еще не решался вернуться в жилище. Они отсиживались еще примерно с полчаса, пока вспыхивающие зарницы полностью не исчезли за горизонтом.

Позже Рокотов осмотрел шрамы на коре тополя, и к удивлению обнаружил, что их вовсе не два, а существенно больше – дереву досталось за прожитые годы.

– Хорошо не погибли! – сказал он. – Убило бы – факт!

Про «убил» Грозный тоже знал. Это слово нередко произносилось после выстрела, если человек охотился на мигрирующих по степи сайгаков или обитающих здесь повсюду сурков. Если человек говорил: «Добыча», «Жертва», и при этом добавлял: «Сейчас наедимся», значит, он был доволен охотой.

Андрей подмечал за щенком охоту запоминать слова и старался привить понимание выражений, связанных с жалостью или иным проявлением сочувствия, и когда Грозный воспринимал его настроение и готов был сопереживать, он гладил щенка и всячески нахваливал его, не зная, однако, насколько действенен его метод. Он замечал, что часто говорит о себе в третьем лице. Например: «Андрей сердится» или «Андрей радуется», – ему казалось, что так проще донести до Грозного суть происходящего с ним, хотя подозревал, что щенок и без того отлично все понимает.

И вообще – Андрей Рокотов никогда не был болтуном, но в эти недели он говорил практически без умолку. И не просто говорил – разговаривал с собаками. В основном, конечно, с Грозным, замечая в нем страсть к обучению.

Рокотов знал, что живущие среди людей в качестве члена семьи собаки тоже понимают массу слов, порой сотни, но запоминают их только после неоднократного повторения в схожих ситуациях на протяжении всей жизни. Он не раз слышал, как хвастались знакомые своими толковыми собаками, но даже они, как Андрей теперь понимал, не годились в подметки смышленому щенку.

У Грозного же был особый дар: он настолько усваивал речь, что иногда удавалось уговорить его что-то сделать, до того ни разу не объясняя и не обучая специально. Из запомненных слов пес умел понять, что от него требуется, внимательно выслушивал задание и бросался исполнять. Он мог проделывать разные штуки и трюки, если Андрею попросту не хватало рук или было сложно что-то сделать одному. Так, Андрей мог назвать практически любой предмет из тех, что имелись в его хозяйстве, и щенок приносил его. Кроме того, Грозный умел вести счет: к примеру, сколько щепок нужно принести из кучи. Ошибался очень редко и только в самом начале учебы, все ловчее постигая то, чему его наставлял человек.

– Кто же ты такой, братец? – спрашивал Андрей, смотря в глаза щенку, которому отроду было всего-то ничего.

Грозный развивался с огромной скоростью. И все быстрее учился не на примерах, а благодаря чистой сообразительности. В нем росла потребность быть полезным человеку, и он находил для этого верный способ – постоянно придумывать что-то новое, а то и вовсе – угадывать желания Андрея. Он находил и приносил сурков, подстреленных Андреем. Выискивал сухие ветви степных кустарников, которые могли пойти на дрова, и без устали таскал их к домику.

По находчивости, сообразительности Грозный давно обставил мать. Он иногда сам демонстрировал ей какое-нибудь действо и начинал сердиться, если Тира не понимала, что от нее требуется. В эти моменты в щенке с досады просыпалось необычное ощущение. Его разум будто впадал в какое-то неизвестное состояние, чувства и желания воспринимались совсем иным образом. Кружилась голова, Грозный ложился на землю, и так, бывало, проводил минуту-две, пока его сознание не приходило в порядок. Тира могла нападать на него, подлаивать, а человек подавать команды – но Грозный будто ничего не слышал. Глаза у него становились как темные рубины, казалось, даже на свету горят огнем.

Эти перемены в состоянии щенка Андрей Рокотов стал замечать все чаще. И опять-таки он мог лишь гадать, что они означают. Единственное – он установил причину: это происходило, когда щенок проявлял недовольство, скорее даже неудовлетворенность каким-то положением вещей, которое он не мог изменить. Рокотов переживал, что в такие минуты, когда его маленький друг впадает в прострацию, это может плохо кончиться для щенка. Он запрещал Тире подначивать сынка на игры, и сам старался не трогать его, не звать, не тревожить, а терпеливо дожидаться, когда странное состояние пройдет само собой.

Он надеялся когда-нибудь понять, что все это означает. Но не подозревал, что это произойдет так быстро.

5

В тот день Андрей Рокотов проснулся в болезненном состоянии. Еще вчера у него пропал аппетит и появилась слабость в суставах. А ночью подступила лихорадка, и он долго не решался встать с кровати, а когда опустил ноги на выстланный травой холодный пол и дотянулся рукой до остывшей за ночь печи, подумал, что, пожалуй, поступает неосмотрительно, намереваясь встретить здесь зиму, – без лекарств, без помощи людей. Дрова вроде есть, но что его ждет, если посреди зимы внезапно сломается зажигалка, кончится газ в баллончике, или что-то случится с запасом спичек, а огонь в печи потухнет – вот как сейчас? Еще неизвестно, что у него за лихорадка – ладно, если простуда, но может быть и что-нибудь посерьезнее. А ведь про эту ферму давно, небось, забыли, и никто не сунется сюда по доброй воле.

«Сам себя загнал в капкан!»

В дверцу чердака кто-то поскребся. Недавно Андрей законопатил смешанной с травой глиной все щели, утепляя постройку, и не было видно, кто именно из собак. Но он подозревал, что это Грозный. Молодой пес интуитивно почувствовал, что ему плохо, еще вчера и, заботясь о человеке, принес ему ящерицу – наверное, пришлось поискать. А он вчера, видимо, предчувствуя, что заболеет, не удержался и раздраженно пробурчал: мол, ешь сам.

Андрею пришлось встать, чтобы впустить Грозного. Заодно позвал Тиру. Сука лежала на блестевшей от инея траве, свернувшись калачиком. Рядом с нею, где только что находился Грозный, виднелось подтаявшее круглое пятно. Андрей еще раз кликнул собаку, но та не проявила особого интереса, предпочтя не слезать с нагретого места, лишь слегка забила хвостом.

– Ну, как хочешь.

Андрей вернулся в домик. Грозный уже сидел возле кровати. Он потрогал лапой ту самую ящерку, которую принес вчера Андрею, и вопросительно взглянул на человека.

– Нет, ты же знаешь, я такое не ем! Что, брат? Видишь, я раскис? Плохо мне.

Грозный подвигал ушами, оценивая его слова, внимательно наклонил голову. Андрей давно уже не воспринимал эти повадки как нечто особенное. Все ведь понимает прекрасно!

Наблюдая за медлительными движениями человека, Грозный заскулил и, уткнувшись в ноги Андрея, подставил голову под руку. Рокотов потрепал его курчавую шею, но болезнь взяла свое, и он лег на кровать, укрывшись одеялом, собственноручно изготовленным из куска найденного на ферме обгоревшего брезента, набитого внутри травой и прошитого проволокой. Надо бы все же затопить печь, но пока прошелся от кровати до входа и обратно, слабость вконец одолела.

Грозный заскулил, а потом гавкнул – звонко, и даже, как показалось, Андрею, требовательно.

– Да, ты прав! Раскисать негоже. Сейчас, сейчас… Сейчас…

Андрей начал погружаться в сон, когда Грозный схватил его за рукав и потянул.

Рокотов сразу очнулся и резко сел. В глазах замельтешили пятна. Когда нахлынувший шум в голове немного успокоился, он решил, что лучше встать и заняться печью. Слабость нужно преодолевать.

Он спустил ноги с кровати и сполз на четвереньки. Грозный тут как тут, принялся облизывать лицо.

– Считаешь, так лучше?

Подполз к печи, ощупал разложенные рядом дрова, выбрал те, что посуше, и забил печурку до отказа, добавил снизу заготовленных щепок, зажег – и уже через минуту внутри загудело, затрещало. Можно было возвращаться в постель.

– Спасибо тебе, – он потрепал Грозного за холку. – Молодец!

Грозный по обыкновению лизнул его в лицо. Все это время он не переставал заглядывать в глаза Андрея, который изо всех сил пытался не уснуть. По обыкновению, у молодого пса возникло желание сделать для человека нечто полезное. Досадное упущение – ящерица не пришлась по нраву – необходимо было исправить, добыть что-нибудь более существенное.

Он еще недолго посуетился в домике, как бы желая убедиться, что с Андреем все будет в порядке: схватил зубами сапоги и поставил их ближе к кровати, обнюхал начавшую давать жар печку, будто проверяя, не слишком ли трещит. Обнюхал стол, на котором ничего не осталось из еды. Под крышей сушилось мясо, но Грозный не понимал, почему человек его не ест, видимо, не нравилось. Поэтому, на всякий случай, Грозный не стал трогать лежавшую на полу ящерицу: вдруг человек передумает.

Удостоверившись, что в его отсутствие ничего не должно произойти, пес выскользнул на улицу, благо дверь распахивалась наружу и не пришлось беспокоить человека.

Теперь следовало отыскать подходящую добычу.

С некоторых пор Грозный обретал все большую уверенность и позволял себе уходить в степь на значительные расстояния. Тира вначале возражала, но все чаще ей приходилось уступать сыну. К тому же Грозный выходил из щенячьего возраста, и у него открылось совершенно нормальное для каждой собаки желание отправиться куда-нибудь на поиски приключений. Андрей поначалу тоже переживал за него, но постепенно стал понимать, и они словно договаривались меж собой: один остается, другой уходит на время, чтобы вернуться. Искать и звать не нужно.

И сейчас Грозный мог бы пойти один, однако плохое самочувствие человека сказалось на его решимости. Подойдя к матери, он обнюхал ее мордочку, лизнул в нос и, потеребив лапой шею, отпрыгнул в сторону, приглашая пойти с собой. Вертя хвостом, предпринял еще одну попытку, но Тира рявкнула на него, давая понять, что совершенно не желает впутываться ни в какие затеи. Она предпочитала остаться у жилища человека, которого, несмотря на все странности, присущие двуногим существам, считала вожаком. И без того неважная охотница, она теперь и вовсе ленилась, поскольку с человеческого стола постоянно что-нибудь да перепадало. Грозный же и понятия не имел, что такое вожак или хозяин. Человек никогда не понуждал его ни к чему силой, действовал уговорами, старался уловить такой момент или создать условия, когда все получается как бы само собой, и тогда подбадривал словами и угощением – такое отношение к себе встречает, вероятно, редкая собака. Но он как раз был такой собакой, даже редчайшей в своем роде. Он не пресмыкался, не лакействовал перед человеком – таких понятий Грозный не знал. Андрей был для него другом, братом и отцом одновременно – существом, которое он любил всей душой, и так должно было быть всегда.

6

Оставив далеко позади тополь и жилище человека, Грозный бежал мелкой рысью по заросшей травой колее, время от времени останавливаясь и прислушиваясь. Утро выдалось холодным, и степь словно вымерла. Несмотря на выглянувшее солнце, даже кузнечики не стрекотали, как обычно, и вяло шевелились в траве, дожидаясь, когда по-настоящему потеплеет. Но кузнечики Грозного сегодня не интересовали совершенно. Человеку нужно что-то покрупнее. Жирный сурок – самый лучший вариант. Правда, ему еще ни разу не удавалось поймать этого зверька. И сегодня он намерен был исправить это досадное упущение.

Грозный бежал долго, принюхиваясь к ветру, пока не убедился, что скоро покажется лысый пригорок, где обитало большое семейство сурков. Раньше они частенько бывали здесь с матерью, но сурки оказались умной и хорошо сплоченной командой и всегда оставляли с носом Тиру и ее неразумного отпрыска. С той поры, как в жизни собак появился человек, эти большие грызуны перестали их интересовать, однако когда Андрей сам отыскал курган, заселенный упитанными зверьками, интерес появился снова. По крайней мере Грозный нередко захаживал сюда. Но как он ни старался, дальше того, чтобы запомнить повадки зверьков, дело не шло.

Он всегда долго, порой часами наблюдал за ними. Это было весьма интересное времяпрепровождение. Зверьки действовали словно по расписанию: вылезали из своих нор примерно в одно и то же время и чуть ли не в строгой очередности. Первым показывал из норы свой нос, вероятно, самый старый, опытный, самый хитрый и умный сурок, который должен был оценить обстановку. Он высовывал морду и осматривался, после чего мог почти сразу же скрыться обратно в норе, чтобы через какое-то время появиться снова. Убедившись, что все в порядке, он вылезал наверх и садился столбиком перед дырой, поглядывая вокруг. После его бодрого и звонкого посвиста из своих нор начинали показываться другие сурки. Природа наградила их невероятно острым зрением, так что любую опасность они замечали издали. Но стремление запасти как можно больше жира на зиму, пока еще стояли солнечные дни, заставляло их удаляться от нор. Опытному хищнику вполне удалось бы схватить потерявшего бдительность зверька: тут важно дождаться нужного момента и оставаться крайне терпеливым, не торопиться. Но Грозный был совсем молод, и терпения ему как раз не доставало. Он пытался уже проделать такое, но сурок исчезал прежде, чем Грозный мог настигнуть его. Теперь волей-неволей придется проявить выдержку, если хочешь доставить человеку радость.

Бесшумно продвигаясь в траве, он дополз до места, где земля становилась лысой, и залег за песчаным бугорком, намереваясь ждать ровно столько, сколько понадобится.

Наконец настало время охоты. Когда после старожилов из норок вылезли молодые, менее осторожные сурки, Грозный унял дрожь нетерпения и водил одними только глазами, всматриваясь в движущиеся цели. Зверьки время от времени озирались, прислушивались, но молодой пес лежал тихо и ветер был его союзником.

Постоянно что-то жующие, ненасытные грызуны давно подъели всю траву возле нор, и теперь им невольно приходилось выбирать места подальше – так зверьки постепенно разбрелись по округе. Грозному повезло: в его сторону направилась сразу парочка. Еще немного терпения, и одному из них не избежать его зубов. Он уже выбирал, кому именно. Напружинив лапы, приготовился к решительному броску, готов был рвануть с места… как неожиданно раздался свист опасности!

Захваченные врасплох, оба сурка кинулись назад к пригорку. Грозный выскочил из укрытия, но было поздно. Рыхлый песок под лапами не дал ему как следует разогнаться, и ближний сурок успел миновать точку перехвата. Пришлось переключиться на второго, но этот оказался чересчур смелым, к тому же был крупнее и старше первого и, возможно, уже сталкивался с подобной напастью, когда щенок еще только учился охоте. Он развернулся к Грозному, неожиданно встал на дыбы и, оголив желтые острые длинные зубы, гневно заверещал. Щенок замер как вкопанный. И все же сурку пришел бы конец – молодой охотник намерен был довершить начатое, как бы ни пытался толстяк спасти свою шкуру. Грозного не остановили бы никакие зубы и даже самый яростный отпор.

Но внезапно что-то крупное мелькнуло сбоку, и щенок на секунду отвлекся, дабы самому избежать опасности.

Это оказалась Тира. После того как Грозный ушел, она вскоре передумала и побежала по следу. И выскочила на поляну в ту минуту, когда отдельные сурки, насытившись, уже начали возвращаться на пригорок, рассчитывая погреться в лучах поднимавшегося солнца. С высоты ее и заметили. И тотчас по округе разнесся тот предохранительный свист, который услышал Грозный, таившийся в засаде.

Щенок отвлекся на мать, и его добыча рванула прочь. На его глазах жирные и такие аппетитные сурки один за другим исчезали в норах. Когда он подбежал к пригорку, остался один лишь дразнящий запах.

И тут он позволил себе сорваться. Зарычал, залаял на мать. А та, в порыве внезапной родительской строгости, решила проучить его. Они сцепились. Немного потрепав друг друга, замерли оба, словно оценивая, стоит ли продолжать. Грозный был настолько раздосадован неудачей, что ни о какой покорности не могло быть и речи. Он вдруг издал хриплый рык, тот самый, продиравший до костей. Рубиновые глаза засверкали от гнева, из-под дрожащей губы обнажились два ряда новеньких, недавно сменившихся и достаточно острых зубов, давших понять Тире, что она совершила большую ошибку, спутав его планы. Ей нужно было это уяснить и сдаться. Испугавшись собственного сына, Тира отступила, развернулась и обиженной походкой направилась обратно к дороге.

С охотой на сурков было покончено. После того как Грозный оправился от припадка злости, он на всякий случай обежал пригорок, принюхиваясь к норам, улавливая сильный запах таких недоступных зверьков. Они теперь могли и вовсе целый день не показаться снаружи. Так что оставаться и ждать не имело смысла.

Он услышал шевеление в норе. С досады зарыл лапами. Так близко добыча – и не достать. В его памяти промелькнула сцена неудачной охоты. И снова, на волне недовольства им овладело то странное состояние, в какое он входил иногда. Но в этот раз Грозный не впал в прострацию, быть может, оттого, что слишком ясная цель маячила перед глазами – найти достойную добычу во что бы то ни стало.

Ему представился сурок, только что ускользнувший из его лап: как будто тот вздыбился перед ним в той же агрессивной позе и зло стрекочет. Но теперь, на волне этого непонятного ощущения Грозному казалось, что он заставил несуществующего на самом деле сурка остолбенеть от страха, задавил силой своего взгляда. Да вот он – стоит перед глазами и уже не верещит, а покорно ждет…

Наваждение прошло. Грозный даже присел от неожиданности – таким настоящим показался ему возникший в сознании грызун.

Закружилась голова. Некоторое время Грозный пошатывался, пока способность полноценно управлять телом не вернулась к нему. Одновременно в нем проснулось желание исследовать степь, наудачу пробежаться старыми тропами. Жадно вбирая ноздрями воздух, улавливая ветер, он ощущал запахи разных животных, в основном грызунов помельче. Натыкался на прячущихся в траве и едва подвижных ящериц. Но эта мелкота была ему не интересна. Сам-то он не так уж и голоден. А вот человек…

Долго он мотался по степи, несколько раз выходил на заячьи тропы, но, чтобы поймать быстроногих зверьков, недоставало ни опыта, ни выносливости легких, ни скорости. Наткнулся на семейку корсаков, на которых и раньше обращал внимание: своей похожестью они казались ему родственниками, но отчего-то сами так не считали, и всегда быстро уносились прочь, едва завидев собак. Так же и сейчас. Иной раз веяло запахом барсуков. Эти хищники, ведущие ночной образ жизни, отсыпались в своих норах, только один шальной повстречался Грозному на пути, но оказался слишком злым и крупным, чтобы попытаться взять его. Пришлось самому уносить ноги.

Совершенно отчаявшись, Грозный повернул назад к дому, и какое-то время у него ушло на поиски обратного пути: он так запутался в собственных следах, что не сразу отыскал дорогу, а когда вышел на нее, лег передохнуть. Что-то происходило в нем, но о сути этого явления Грозный не имел ни малейшего понятия. Из-за помутнения, пережитого после неудачной охоты и грызни с матерью, его чувства и восприятие попали в сети той необъяснимой силы, что медленно пробуждалась в нем. Последующая беготня за зайцами, очередная попытка сдружиться с корсаками, и нахальная, но неудачная в своей глупости атака на взрослого барсука еще глубже всколыхнули этот процесс.

Благодаря этим неосознаваемым изменениям в своем организме, Грозный теперь совершенно иначе воспринимал окружающее пространство. Он внезапно ощутил присутствие другого существа – не слишком крупного, но и не совсем мелкого. Навострив уши, стал само внимание. Прошло немного времени, и он увидел, как на дорогу выбежал суслик. Застыл столбиком, внюхиваясь в окружающее пространство. О присутствии Грозного зверек лишь догадывался по чужеродному запаху, однако самого пса не замечал.

Грозный не шевелился, чтобы не спугнуть добычу. Страстное желание поймать обрело новую силу. У него закружилась голова, правда, не так сильно, чтобы отказаться от своих намерений. Пульсирующее волнение забилось внутри. Грозный слегка мотнул головой и увидел, что суслик не заметил его движения или не понял его. Позабыв о слабости и головокружении, Грозный приподнялся на лапах.

Казалось, только сейчас зверек увидел собаку и наметился бежать. Едва Грозный понял это, его желание изловить жертву вдруг обрело такую силу, что пульсации в голове забили еще чаще. И тотчас сусликом овладела медлительность: его движения стали вялыми, будто сам воздух превратился в какую-то вязкую прозрачную субстанцию.

В несколько прыжков Грозный настиг зверька. К тому моменту потерявший волю суслик успел только развернуться навстречу опасности и тут же застыл, вытянувшись в струнку. Он даже не пытался дать отпор, как недавно сурок. Вне себя от страха, уставил на пса бусинки своих глаз.

Грозный тоже неотрывно смотрел на зверька, и вдруг в ритме тех волн, что пульсировали в его голове, в сознание ворвались образы и чувства, что запечатлены были в памяти суслика: лучезарный свет солнца, запах травы, писк бдительных собратьев, лакомый вкус зернышек, дыхание преследующего тебя зверя, спасительная чернота узких лазов и многое-многое другое.

Известные образы и чувства составляли только малую часть, ничего из остального, что привиделось Грозному в это короткое мгновение, он никогда не знал и не испытывал. Он даже не понимал, какая именно сила управляет этими волнообразными, пульсирующими толчками, и как он сумел проникнуть в память другого существа, жизнь которого висела на волоске.

Эта сила буквально высасывала из него энергию. Грозный мог бы придушить зверька, но для этого тот должен был бы кинуться бежать, чтобы снова пробудить в собаке инстинкт преследования. Однако суслик находился в тисках воли Грозного, а пес, в свою очередь, не мог и не умел управлять происходящими в нем процессами, чтобы до какой-то степени ослабить эти самые тиски.

Его замутило. Лапы подломились сами собой. Грозный опустился на землю и закрыл глаза, чтобы остановить головокружение и тошноту. Пульсации в голове постепенно ослабли. Когда же он вновь открыл глаза, суслика простыл и след.

Молодой пес был весьма обескуражен случившимся, ничего подобного он еще не испытывал. И в то же время недоволен: охота была странной, отняла уйму сил и вдобавок не оказалась успешной. Он не понимал своего нового состояния и не мог извлечь из него пользу. Первое необычное событие лишь оставляет след в памяти, но понять закономерность можно, только неоднократно повторив свой опыт. А этого пока не произошло.

Отлежавшись и восстановив силы, Грозный побрел к дому. Он так и не нашел добычи, которую согласился бы принять в качестве подарка человек, и слишком устал, чтобы продолжать охоту.

Уже приближаясь к цели, завидев впереди над травой макушку тополя, означавшую, что дом близко, Грозный вдруг снова испытал слабый толчок в голове и почти одновременно с этим ощутил чужое присутствие. Он порыскал взглядом, но в траве ничего не замечал. И только задравши голову вверх, увидел белую, медленно плывущую в воздухе бабочку. Она отличалась формой от привычных легкокрылых созданий, за которыми он радостно гонялся совсем недавно. Как еда бабочки Грозного особо не интересовали, но эта была слишком велика и необыкновенна, чтобы пренебречь ею.

Он и понятия не имел о существовании птиц. Пернатые исчезли в этих местах задолго до появления щенка на свет. И других крылатых созданий, кроме расплодившихся в невиданном количестве мух и бабочек, Грозный никогда не видел. Поэтому совершенно естественно, что и сейчас он воспринял парящего в небе журавля за какую-нибудь капустницу.

Однако крылатое существо, описав круг, спустилось ниже, и Грозный пришел к выводу, что эта бабочка и впрямь не так уж мала и что она может оказаться именно той самой добычей, которой хватит на всех троих – для человека и для них с матерью.

Откуда только силы взялись? Сквозь густую траву Грозный помчался к реке, не желая упустить шанс застать очередную жертву врасплох и схватить, прежде чем она попытается улизнуть.