Текст книги "Простушка. Лгу не могу"

17

Я переживала малоприятное дежавю:

– Шейла, пойми, – умоляла я. – Говорю же, у меня сломалась машина. Пришлось ждать эвакуатор.

– Ты могла бы позвонить, – строго сказала она.

– Я звонила. Никто не ответил.

– Почему бы не попробовать еще раз?

Справедливый вопрос.

– Мы были вынуждены срочно искать тебе замену, – продолжала она. – Сразу после Рождества в магазине всегда столпотворение, а тебя не было на рабочем месте.

– Я же объяснила. Моя машина…

– У тебя всегда найдется оправдание, – отрезала она.

Но насчет Герт все было истинной правдой. В последнее время она доставляла больше проблем, чем обычно. Я понимала, что мне срочно нужна новая машина. Для этого нужны деньги. А где их взять, если не работать? Но с Герт становилось все труднее удержаться на работе. С Герт и с моей ненавистью к праздникам.

– Послушай, – говорила Шейла, аккуратно расставляя на полках разбросанные детьми книги с картинками. Я как жалкая, потерявшаяся собачонка ходила за ней хвостом по залу. – В любом случае тебя брали временно. Мы все равно собирались проститься с тобой через две недели.

Но мне позарез нужны были деньги за эти две недели. Особенно теперь, когда я должна Уэсли за ремонт Герт.

Я застыла на месте, уставившись на нее.

– Извини, Сонни, – сказала она. – Но ты уволена.

Я выбежала из книжного магазина, злясь на Шейлу, на Герт и на себя. Я хотела позвонить Уэсли, попросить его вернуться и забрать меня. Но, поразмыслив, решила проявить инициативу.

Раз уж я оказалась в торговом центре, ничто не мешало мне прямо сейчас приступить к поискам новой работы.

Вздохнув, я направилась в сторону фудкорта, вспоминая тот день, когда мы с Эми заходили туда, интересуясь вакансиями.

Порой я чувствовала себя белкой в колесе, которая бежит по кругу, но так и не достигает цели.

– Сонни?

Я выходила из «Дафне», магазина винтажной одежды, где оставила заявление. Райдер стоял чуть поодаль, с пакетами в руке и армейской курткой, небрежно перекинутой через плечо. Он выглядел как модель. Любой бутик с удовольствием разместил бы его фотку в качестве рекламы своего бренда.

– Привет, Райдер.

– Что ты здесь делаешь?

Мы произнесли это в один голос и рассмеялись.

– Будь мне семь лет, я бы прямо сейчас закричал: «Джинкс!»[35]35
  Джинкс ( англ. jinx) – проклятие, сглаз. Слово используется в игре, когда двое случайно произносят одно и то же. Тогда тот, кто первый сказал jinx, может что-то потребовать от второго.


[Закрыть]

– Да, – сказала я. – Жаль, что мы слишком стары для этого – ДЖИНКС! С тебя газировка.

Райдер закатил глаза:

– Ты серьезно?

– Конечно. Я очень серьезно отношусь к таким вещам. Кстати, я предпочитаю апельсиновую. Хотя соглашусь и на виноградную. Только никакого рутбира. Это отстой.

– Заметано. – Он покосился на бланки заявлений о приеме на работу, зажатые у меня под мышкой. – Вернемся к моему вопросу. Что ты здесь делаешь?

– Ищу работу.

– Я думал, ты работаешь в книжном?

– Уже нет.

– О. Сожалею.

– А ты? Что привело тебя в торговый центр в этот прекрасный зимний день?

– Не менее веселое занятие. – Он тряхнул пакетами. – Возвращаю ненужные подарки.

– Ненужные подарки? Райдер, это оксюморон[36]36
  Стилистическая ошибка, сочетание несочетаемого.


[Закрыть].

– Просто ты никогда не удостаивалась чести получать подарки от моей бабушки.

– Неужели все настолько запущено?

– Однажды она подарила мне подтяжки.

– Ну, я могу сказать, что они снова в тренде. Особенно среди хипстеров вроде тебя.

– Я не хипстер. И разве я похож на того, кто носит подтяжки?

– Я имела в виду, что может быть…

– Ядовито-пурпурные?

Я хихикнула, пытаясь представить себе это. Райдер в дорогущих голубых джинсах, красной футболке с эмблемой «Козлов» и подтяжках «вырви глаз».

– Нет, что-то не очень. Хотя я бы заплатила, чтобы на это посмотреть.

– Что ж, плати сколько хочешь. Но этого не будет. – Он вздохнул. – К счастью, у меня есть возможность обменять эти вещи на те, что я хотел бы носить. Так что ситуацию хотя бы можно исправить.

Мы, не сговариваясь, пошли дальше. Вместе. Почти соприкасаясь плечами, пробираясь сквозь толпы родителей с колясками и пенсионеров в спортивных костюмах.

– Ну как, Эми подарила тебе пони? – Райдер первым нарушил молчание.

– К сожалению, нет. Я очень разочарована. Мы с ней больше не разговариваем.

– Как тебе не стыдно? Ты же знаешь, она…

Я посмотрела на него, и мое сердце покатилось вниз. Снова Эми. Не прошло и минуты, как мы встретились, а он опять за свое. А ведь в последнее время я даже не писала ему с ее телефона. Разве что пару раз, когда чувствовала себя особенно одиноко в гостевой спальне. Но после начала рождественских каникул я определенно сбавила темп. Тем более после того, как он принес ей подарок. Насколько я знала, Эми даже не поблагодарила его. И все равно он хотел говорить только о ней.

Он покачал головой:

– Знаешь, что? Не обращай внимания.

А может, я все преувеличивала.

– Так куда еще ты собиралась отнести эти заявления? – Райдер вытянул у меня бумаги и пролистал их.

После того как Шейла меня уволила, я обошла весь торговый центр, собрала бланки заявлений, а потом заполнила их за столиком на фудкорте. Теперь оставалось просто разнести их обратно.

– Кондитерская. Смузи-бар. И магазин спорттоваров на другом конце молла. Это там, где толкутся старики в камуфляже и часами разглядывают удочки.

Райдер поморщился:

– Ты и туда хочешь подать заявление?

– По дороге сюда у меня сломалась машина. Нужно платить за ремонт, так что особо выбирать не приходится. – Я забрала у него бланки.

– У тебя сломалась машина?

– Да. Пришлось вызывать эвакуатор. К счастью, брат Эми смог за мной заехать, так что я недолго загорала на обочине. – Мы подошли к кондитерской. Я замедлила шаг, и Райдер вошел внутрь следом за мной. Он молчал, пока я отдавала заявление женщине за прилавком, которая сразу сказала, что сейчас им работники не требуются, но они оставят мою заявку на будущее.

– Слушай, – сказал Райдер, когда мы вышли из магазина. – Я уже собирался уходить, но, если нужно, с удовольствием отвезу тебя домой.

– Было бы здорово. – Его предложение меня удивило. – Если тебе не трудно. Тогда моим друзьям не придется снова сюда тащиться.

– Мне совсем не трудно.

И почему я всегда считала его придурком?

Я разнесла оставшиеся заявления, в том числе – да-да! – и в магазин спортивных товаров. Поговорив с администратором, я отправила Уэсли сообщение, что меня подвезут до дома, и отправилась на поиски Райдера, который куда-то испарился. Я нашла его у витрины с ярко-оранжевыми охотничьими куртками и фуфайками.

– Подумываешь сменить гардероб? – спросила я.

– Радуюсь, что бабуле не пришло в голову подарить мне что-то из этого, – ответил он.

– Ярко-оранжевая фуфайка блестяще смотрелась бы с теми пурпурными подтяжками.

– Читаешь мои мысли. – Он повернулся ко мне с улыбкой. – Ты готова ехать?

– Только после того, как ты примеришь что-нибудь из этого.

– Ха-ха. Очень смешно.

– Я серьезно. Если ты это сделаешь, я прощу тебе газировку.

– Нет.

– Ой, да ладно, Райдер. – Я в шутку пихнула его кулаком в плечо. – Не будь таким скованным.

Он замялся, но, похоже, я была убедительна, потому что он вздохнул, попятился и сложил на пол пакеты с покупками:

– Давай сюда телефон.

– Что? Зачем?

– Не хочу, чтобы ты меня сфоткала, а потом шантажировала.

– О, это отличная идея! Но у меня нет телефона, ты забыл?

– Это раньше не было, а теперь есть. Я видел, как ты писала смску. Так что давай его сюда.

Я вздохнула и отдала ему свой новенький мобильник. Он повертел смартфон в руках и хмыкнул:

– Твое имя на чехле, надо же. Боишься забыть, кому он принадлежит?

– Заткнись и надевай куртку.

Он сунул мой телефон к себе в карман и повернулся к вешалкам. Не моргнув и глазом, он выбрал парку и, кинув мне свою куртку, напялил громоздкое оранжевое уродство.

Ничего, кроме смеха, это вызвать не могло.

– Пожалуйста, отдай мне телефон! – задыхаясь от смеха, попросила я.

– Ни в коем случае.

– Просто ты выглядишь… совсем другим. – Так оно и было. Он выглядел… неплохо. Черт возьми, если бы все охотники так выглядели, я бы без колебаний начала охотиться. Он был совершенно не похож на самого себя. Удивительно, как всего одна деталь одежды может изменить человека.

– Отлично смотрится на тебе, парень, – бросил один из продавцов, проходя мимо. – Теперь ты готов к сезону охоты на оленя!

Краска смущения залила его лицо. Я сомневалась, что ему когда-либо доводилось охотиться.

– А еще ему нужна новая удочка! – крикнула я вслед продавцу.

Райдер скинул парку, повесил ее на место, поднял пакеты и, схватив меня за руку, потащил к выходу. Я едва могла дышать от смеха, а продавец провожал нас растерянным взглядом.

Я чувствовала тепло его ладони и всплеск адреналина в крови.

– Теперь довольна? – спросил Райдер, когда мы отошли подальше от магазина, но я видела, что он и сам едва сдерживает смех.

– О да, очень, – ответила я. – Даже счастлива.

– Вот и хорошо. Тогда валим отсюда, пока ты опять не заставила меня играть в переодевание.

Мы постояли с минуту, все еще держась за руки. Я ждала, когда он разомкнет их, и в то же время надеялась обмануться в своих ожиданиях. Но, спустя мгновение, длившееся чуть дольше обычного, он все-таки отпустил мою руку. И, как мне показалось, с неохотой. Хотя, возможно, у меня просто разыгралось воображение.

Я вернула ему куртку в обмен на мобильник, и мы вышли на улицу, направляясь к его машине. Время было не позднее, но уже стемнело. Мы шли близко-близко друг к другу, пригибая головы от ветра, который поднялся за эти несколько часов. Дрожа от холода, я скользнула на переднее сиденье и сразу вспомнила, что в последний раз мы сидели вместе в этой машине в октябре, в такой же неудачный день, когда Герт устроила мне неприятности с последующим увольнением.

В тот день, когда, собственно, и началась вся эта история.

С тех пор многое между нами изменилось в лучшую сторону, но того, на что я надеялась, не случилось.

– Сейчас будет тепло, – сказал Райдер и завел машину. Двигатель урчал так тихо, что я едва его слышала.

– Это и есть «райдермобиль»? – Я оглядела кожаный салон. Идеальная чистота. Если не считать пакетов, которые он закинул на заднее сиденье, ничто не нарушало безупречного порядка. Ни пустых пластиковых бутылок, ни оберток от фаст-фуда. У меня в Герт, конечно, царил форменный бардак, но, черт возьми, стерильная чистота этого автомобиля пугала.

Как будто читая мои мысли, Райдер сказал:

– Мама заставляет поддерживать порядок в машине. Она помешана на чистоте. Наверное, потому, что мой отец ужасный неряха. – В его голосе прозвучало нескрываемое презрение. – Но уборка автомобиля – это не самое страшное, так что я не жалуюсь.

В глубине души я догадывалась, что ему приходилось терпеть и многое другое, пока правда об отце не открылась. Кажется, тогда он считал свою мать тираном. А теперь решил, что она святая.

Впрочем, я не собиралась бередить ему душу воспоминаниями. Вместо этого я переключилась на свое неблагополучное семейство.

– Послушай. Давно хотела тебе сказать… – Мы выехали со стоянки, плавно поворачивая на шоссе в сторону Гамильтона. – Я, м-м… я написала отцу.

Он бросил на меня быстрый взгляд:

– Серьезно?

– Да. В тот же день, после нашего разговора на детской площадке. Ты сказал, что человеку нужно дать возможность удивить тебя… В общем, я написала отцу письмо. Я не говорила, потому что боялась, что из этого не выйдет ничего хорошего. И не хотела, чтобы потом мне было стыдно…

– Тебе совершенно нечего стыдиться, – сказал он. – Если он не ответил на твое письмо или не перезвонил, это ему должно быть стыдно.

– Ну, на самом деле он позвонил. Вчера.

– Правда? Так это же здорово, Сонни.

– Мы недолго разговаривали. Кто знает, что он за человек на самом деле? По телефону не угадаешь… Но мы общались впервые за много лет, и я даже не представляла, как по нему соскучилась. – Я обхватила себя руками, внезапно почувствовав себя обнаженной. Пожалуй, это было слишком. Слишком откровенно. Слишком интимно.

Но вдруг рука Райдера легла мне на плечо, и меня слегка отпустило. Он легонько встряхнул мою руку, а потом его пальцы скользнули к запястью, оставляя за собой след из электрических разрядов. Он взял меня за руку, как только что в торговом центре, только на этот раз его пальцы переплелись с моими.

– Я рад, что ты написала ему, – сказал он, не отрывая взгляда от дороги.

– Да. Я тоже… Но я не сделала бы этого, если бы не ты. Так что спасибо.

Какое-то время мы молчали, и я остро ощущала его прикосновение. Голова слегка кружилась, я заметно нервничала, понимая, что должна сказать хоть что-нибудь.

– А все-таки… если не брать в расчет ненужные подарки, как прошли праздники?

– Хорошо, – ответил он. – Спокойно. Мама не захотела устраивать ничего грандиозного. На этот раз она решила, что мы должны посвятить каникулы заполнению заявок на поступление в колледж.

Я поморщилась:

– Фи. Даже думать об этом не хочу.

– Я знаю, что ты имеешь в виду. Но моя мама училась в Стэнфорде, а отец – выпускник Принстона, поэтому они рассчитывают, что я тоже поступлю в какой-нибудь престижный универ. В прежней школе у меня были все шансы поступить туда, куда бы я ни пожелал. Но теперь, когда мы переехали в Гамильтон, я немного беспокоюсь о своем будущем. – Он помолчал, а потом поспешно добавил: – Не подумай, что я опять жалуюсь на гамильтонскую школу. По крайней мере, это не специально.

– Да нет, я понимаю. Все верно. Нашу школу уж точно не назовешь подготовительной[37]37
  Подготовительная школа (англ. Prep school) – дорогая частная школа, которая готовит к поступлению в престижный колледж.


[Закрыть].

– Впрочем, я уже начинаю к ней привыкать. – Он кашлянул. – Но тем не менее почему тебе так не нравится идея колледжа?

– Потому что я не думаю, что смогу потянуть учебу.

Я впервые сказала об этом вслух и сама испугалась реальности. Я игнорировала эту проблему – во всяком случае, пыталась – на протяжении последних месяцев, но теперь, когда до окончания школы осталось всего полгода, прятать голову в песок казалось бессмысленным.

– Но ты же занимаешься по углубленной программе, – сказал он. – Это большая нагрузка для того, кто не планирует связывать свою судьбу с колледжем.

– Знаю, – согласилась я. – Это не значит, что я не хочу поступать. Но смогу ли я позволить себе такие расходы?

– Как насчет кредита на учебу?

– Но ведь я даже не живу с родителями и только что потеряла работу на жалкие полставки. Разве кто-нибудь, находясь в здравом уме, даст мне кредит?

– И что же ты собираешься делать после школы?

– Понятия не имею.

Я снова испугалась, подумав, что сболтнула лишнего. Вдруг он решит, что я – девчонка из захолустья, девчонка без будущего. Но, как и во время нашей недавней прогулки в парке, он не выглядел обескураженным. Он даже не отпустил мою руку. Более того, слегка ободряюще сжал ее.

– Не говори никому, – попросила я. – Ты первый, кому я в этом призналась. Я даже Эми не рассказывала. Она все еще думает, что мы вместе поедем в колледж, а у меня не хватает смелости ее разочаровать.

– Я не скажу, – пообещал он.

– Спасибо.

Он держал меня за руку, пока мы ехали в темноте. И потом, когда остановились у дома Рашей.

– Спасибо, что подвез, – сказала я.

Моя рука лежала в его руке.

– Спасибо за веселый вечер, – сказал он.

– Так, значит, тебе понравилась игра в переодевание?

– Никому не говори.

Он по-прежнему держал мою руку.

Пусть за окном бушевала лютая зима, но я чувствовала себя как в самый жаркий летний день. Каждый нерв в моем теле накалился до предела. Мышцы ломило от напряжения. Мы с Райдером сидели в машине, в темноте, держась за руки, и он смотрел на меня. Верите ли? Смотрел на меня. Смотрел мне в глаза.

Смотрел на мои губы.

Да у него самого губы – одно загляденье.

Он собирался поцеловать меня. Я это знала. И потянулась к нему, чувствуя, как сами собой закрываются глаза. Но вдруг…

Он отдернул руку, отвернулся и отстранился так быстро, что мне показалось, будто я выдумала все, что произошло за мгновение до этого.

– Так… ты не знаешь, у Эми есть какие-нибудь планы на Новый год?

Он словно вылил мне на голову ведро ледяной воды.

Я почувствовала себя оскорбленной.

И закипела от злости.

Откинувшись на спинку сиденья, теперь уже свободной рукой я отстегнула ремень безопасности:

– Э-э… Да. Думаю, у нас уже есть планы. Извини. – Мой голос прозвучал холодно и жестко.

– Очень жаль. – Он не смотрел на меня. Казалось, его взгляд был намертво прикован к рулевому колесу.

– Да, жаль. Что ж, увидимся в школе, Райдер.

Прежде чем он успел ответить – хотя не факт, что он собирался это делать, – я вышла из машины и поспешила в дом, громко хлопнув дверью.

18

– Надо что-то придумать, – сказал Уэсли, усаживаясь напротив меня.

– А конкретнее? – спросила Бьянка. Она сидела рядом с ним, потягивая вишневую колу.

Через пару дней после Рождества мы вчетвером – Уэсли, Бьянка, Эми и я – коротали вечер в «Гнезде», местном баре, популярном среди некоторых учащихся гамильтонской старшей школы.

Мы с Эми не были завсегдатаями этого заведения, но Уэсли настоял на том, чтобы мы к ним присоединились, как «в старые добрые времена». Его старые добрые времена, не наши. Нам пришлось уступить.

Уэсли выцепил ломтик жареной картошки из корзинки в центре стола:

– Зимние каникулы почти на исходе. Надо как следует оторваться, прежде чем мы вернемся в Нью-Йорк.

– Я думала, что мы здесь исключительно с целью оторваться, – заметила я.

– Так и есть.

– Позволим себе не согласиться.

– Ой, да ладно. Это клёвое местечко, – сказал Уэсли. – Кстати, им требуется персонал. Тебе ведь нужна новая работа?

– Чтобы заманить меня сюда, не хватит всех денег мира, – ответила я, поморщившись, когда компания малолеток с визгом ворвалась внутрь.

– Я солидарна с Сонни, – поддержала Бьянка.

– Эми, ты со мной, правда? – Уэсли посмотрел на сестру, которая не возражала, но избегала его взгляда, и это говорило само за себя. – Что-то не так с вами, девочки. Все здесь присутствующие согласятся с тем, что это лучшее тусовочное место в Гамильтоне.

– Я бы не сказала, что за этот титул идет какая-то борьба, – ввернула я.

Уэсли пропустил мои слова мимо ушей:

– А знаете ли вы, – его лицо расплылось в озорной усмешке, и он обнял свою девушку, – что именно здесь мы с Бьянкой поцеловались в первый раз.

Бьянка фыркнула, брызгая во все стороны вишневой колой:

– Хм, и к тому же именно здесь я впервые плеснула напитком тебе в лицо.

– Я так понимаю, случай был не единичный? – спросила я.

Бьянка кивнула, и мы с Эми расхохотались. Уэсли, однако, продолжил, ничуть не смутившись:

– Между прочим, я говорил серьезно. О том, что нам надо что-нибудь замутить, пока не началась учеба.

– Что, например? – спросила Эми.

– Ну, скажем, устроить вечеринку?

Бьянка закатила глаза:

– Опять, – проворчала она. – И для кого это веселье?

– Я не вижу, чтобы у тебя были идеи получше.

– На самом деле, – сказала она, – у меня есть одна задумка. У моего дедушки есть домик в Теннесси, в Смоки-Маунтинс[38]38
  Грейт-Смоки-Маунтинс – национальный парк в США, на границе штатов Северная Каролина и Теннесси.


[Закрыть]. Мама все время пилит меня, просит, чтобы я привозила туда друзей на длинные выходные. Дом будет в нашем полном распоряжении.

– О, – оживилась Эми. – Вот это заманчиво.

– Действительно, здорово, – признал Уэсли.

Я уткнулась взглядом в столешницу. Деревянную поверхность покрывали имена, даты и даже ругательства, вырезанные за многие годы. Я делала вид, будто вчитываюсь в надписи, пока эти трое обсуждали предстоящую поездку в Теннесси. Я пыталась придумать что-то свое, строила собственные планы на новогоднюю ночь, но пульсирующий ритм электронной танцевальной музыки мешал сосредоточиться.

– Тогда выдвигаемся в четверг, – сказала Бьянка. – Проведем несколько дней в горах. Я предупрежу маму. Она обрадуется, что кто-то наконец решил использовать это место по назначению.

– А там есть джакузи? – поинтересовался Уэсли.

Бьянка не ответила:

– Там холодно, но это шикарное место для пеших прогулок. Так что захватите теплые ботинки, если есть.

– Я как раз купила новую пару, – сказала Эми.

– Отлично. А как у тебя с этим, Сонни?

Я вскинула голову:

– А? Что?

– Ботинки, – пояснила Бьянка. – Имеются? Если нет, у меня есть лишняя пара, которая тебе наверняка подойдет. У тебя какой размер?

– Семерка, но…[39]39
  7-й американский размер обуви примерно соответствует российскому 37-му.


[Закрыть]

По правде говоря, каким бы близким мне ни был Уэсли, я не слишком хорошо знала Бьянку. Конечно, мы встречались несколько раз за эти годы, когда они с Уэсли приезжали домой на каникулы, и мне она очень нравилась. Мы вместе тусили, но всегда в компании Уэсли и Эми. Они нас и познакомили. Но я сомневалась, что она видит во мне подругу. Я была, скорее, вечным, пусть и не до конца противным «хвостиком». И уж, наверное, я не была настолько ей симпатична, чтобы она захотела пригласить меня в домик своего деда. Я полагала, что разговор за столом касается исключительно Рашей, брата и сестры.

– Что «но»? – удивилась Бьянка. – Ты ведь едешь с нами?

– Если вы так хотите. Я просто подумала, что вы собираетесь втроем. Что-то вроде семейного отпуска.

– Ты и есть семья. – Уэсли произнес это как самую очевидную вещь в мире. Как нечто само собой разумеющееся. Небо – голубое, Земля вращается вокруг Солнца, а я – член их семьи.

Я почувствовала, как от смущения к горлу подступает ком. К счастью, Бьянка заговорила раньше:

– Конечно, ты приглашена, – сказала она. – Ты думаешь, что мы, как последние сволочи, обсуждаем при тебе поездку, в которую тебя не зовут?

– Нет, но…

– К тому же, – перебила она, – вы с Эми неразлучны, верно? Вы всегда идете в комплекте.

Я покосилась на Эми, которая выбирала картошку из корзинки. Может, мы с ней и шли «комплектом», но в последнее время он перестал казаться целым. Эми все еще вела себя немного отстраненно и всякий раз, когда я упоминала о Райдере, сворачивала разговор, отделываясь односложными ответами, пока не находила способ сменить тему или повод выйти из комнаты.

Может быть, поездка с Уэсли и Бьянкой пошла бы нам на пользу, помогла бы отвлечься от всей этой истории.

– Ладно, я поеду, – сказала я.

Бьянка улыбнулась мне.

– Отлично, – воскликнул Уэсли, и огонек зажегся в его глазах. – Хоть кто-то будет развлекать Эми, пока мы с Бьянкой будем уединяться, чтобы…

– Фу! – взвились мы с Эми.

– Извращенец, – воскликнула Бьянка, смеясь.

– Я собирался сказать: пройтись на свежем воздухе. – Уэсли изобразил святую невинность. – У вас одни грязные мысли в голове!

– Конечно. Как скажешь. – Бьянка закинула в рот последний ломтик картофеля. – Теперь мы можем уйти? Мне почти двадцать один. Я чувствую себя здесь дряхлой старухой.

По пути к выходу я рискнула бросить взгляд на Эми. Она поймала его и ответила мне легкой улыбкой. Не притворной, но и не совсем искренней.

Я сказала себе, что постараюсь все исправить. Что несколько дней в горах сблизят нас и мы снова станем лучшими подругами.

К сожалению, все стало еще хуже, не успев наладиться.

– Эй, Сонни?

Я оторвала взгляд от чемодана, в который складывала вещи, и увидела Эми в дверях гостевой комнаты. Судя по перекинутому через плечо свитеру и паре ботинок в руке, она, наверное, тоже собирала вещи. Мы собирались выехать в Теннесси завтра рано утром. Мы уезжали всего на несколько дней, но Бьянка предупредила нас, что в горах будет холодно и понадобится теплая одежда. В чемодан поместился почти весь мой гардероб, в том числе теплые ботинки, которые я одолжила у миссис Раш.

– Что случилось?

– Ничего. Просто хотела узнать, можно ли мне получить обратно мой телефон? – спросила она. – Теперь, когда у тебя есть свой, думаю, мой тебе больше не нужен.

– Да, конечно. – Я встала и огляделась по сторонам, пытаясь вспомнить, куда его положила. – Извини. Совсем забыла, что нужно его отдать.

– Ничего страшного. Я не ждала звонков.

Мобильник нашелся в кармане каких-то грязных джинсов, валявшихся на полу. Я протянула ей телефон.

– Спасибо, – сказала она. – Ты уже собрала вещи?

– Да. Все, кроме зубной щетки.

– Уж постарайся ее не забыть.

– Эми, не хочешь ли ты сказать, что по утрам у меня воняет изо рта? – Я изобразила оскорбление. – Ты меня просто убиваешь.

Она хихикнула, но не возразила.

– Жду не дождусь, – сказала она. – Я имею в виду – нашей поездки. Как здорово, что мы выберемся из Гамильтона на несколько дней. Только мы четверо. Никакой школы. Никаких раздражителей.

Никакого Райдера.

Она не сказала этого, но я и так знала, о чем она думает.

– Я тоже, – ответила я.

– Ну, мне пора заканчивать сборы. Спасибо за телефон.

– Да. Без проблем.

Когда она ушла, я вернулась к своему чемодану и начала застегивать «молнию». И только я коснулась собачки, как услышала слабую трель, доносившуюся из коридора. Знакомый звук текстового сообщения в телефоне Эми.

Телефон Эми!

Эми никогда не получала сообщений.

Разве что от Райдера.

И тут я с ужасом вспомнила, что не удалила последние сообщения, которыми мы с ним обменивались еще несколько дней назад – до Рождества и нашего почти-поцелуя в его машине, – и ситуацию ухудшало то, что все они были с сексуальным подтекстом.

– Блин!

Я вскочила и, пролетев по коридору, распахнула дверь в спальню Эми.

Но было слишком поздно.

Она держала в руке телефон, уставившись в экран широко раскрытыми глазами.

– Эми, – медленно произнесла я, чувствуя, как колотится сердце.

Она посмотрела на меня, и ужас на ее лице сменился совсем не свойственным ей выражением.

Яростью.

– Ты переписываешься с ним? – спросила она. – Ты посылаешь ему эти сообщения, притворяясь мной?

– Я все объясню, – выпалила я первое, что пришло на ум. Потому что все так говорят в подобных ситуациях. Если честно, я даже не успела придумать, что соврать, чтобы прикрыть свою задницу.

– Не думаю, что ты сможешь, – сказала она. Ее голос звучал так спокойно, так тихо, что меня забил озноб. Резкий контраст между ее тоном и пылающим взглядом наводил ужас. – Ты должна была сделать так, чтобы я ему разонравилась. Ты хотела отпугнуть его, чтобы он увлекся тобой. Чтобы мы могли покончить с этим. Но все это время ты… – Она снова посмотрела на экран телефона. – Он думает, что это я ему пишу?

– Эми…

Она швырнула телефон на кровать и отвернулась:

– Мне надо собрать вещи.

– Эми, я…

– Уходи, Сонни. – Она не смотрела на меня. – Просто… убирайся из моей комнаты.

Она впервые прогоняла меня. Раньше это был мой выбор: я уходила, чтобы дать ей возможность побыть одной. Но на этот раз…

На этот раз она требовала, чтобы я ушла.

И имела на это полное право.

Потому что на этот раз я облажалась по-крупному.