Текст книги "От Зарубежья до Москвы. Народно-Трудовой Союз (НТС) в воспоминаниях и документах. 1924‒2014"

К Содружеству «Посев» потянулись прежде всего не политики, не социологи или экономисты, которых могли бы привлечь идеи солидаризма, а историки. Это закономерно, так как будущее страны зависит от того, как она понимает своё прошлое, как преодолевает советское наследие. Это и дело Союза, чьи корни уходят в досоветскую Россию.

НТС в России за первые 20 лет выпустил в свет под маркой «Посева» 102 книги, а также продолжал издавать общественно-политический журнал «Посев». После смерти Е. Р. Миркович в Москве Совет НТС в 1995 г. назначил главным редактором А. Ю. Штамма из Петербурга, где он наладил связи с местными СМИ («Град Петров» и др.). Через 12 лет его сменил Ю. С. Цурганов в Москве. Журнал «Грани» с 1996 г. малым тиражом издаёт в Москве член НТС Т. А. Жилкина.

В 1997 г. «Посев» выпустил установочную брошюру «Коммунистический режим и народное сопротивление» – первый выпуск «Библиотечки россиеведения». Он быстро выдержал три издания и стал зародышем вышедшего десять лет спустя учебника «Две России ХХ века».

Далее шла серия работ о народных восстаниях, историю которых в советское время замалчивали и искажали: Ярославском, Ижевско-Воткинском, Тамбовском, Ливенском и Воронежском. Работы, созданные при участии местных краеведов, вызвали живой отклик. Новаторская книга о Тамбовском восстании вскрыла его связь вовсе не с эсерами, а с армией Врангеля в Крыму, а книгу о восстании Колесникова приветствовали в некогда «красной» Воронежской области.

С 1997 по 2009 г. под редакцией В. Ж. Цветкова свет увидели десять выпусков альманаха «Белая Гвардия», посвящённые разным фронтам и формированиям Белого движения (отношения Церкви с Движением описаны в последнем томе). Альманах стал своего рода школой для работавших над ним молодых историков, помог сформировать непредвзятое отношение к «белой» теме.

За альманахом последовали объёмные монографии в серии «Белые воины», посвящённые генералам С. Л. Маркову, В. О. Каппелю, М. Г. Дроздовскому, М. К. Дитерихсу, А. П. Кутепову и др. Как и работы о восстаниях, эти книги не остались лежать на полках, а повлекли за собой события. В 2003 г. в Сальске, близ места гибели генерала С. Л. Маркова, стараниями предпринимателя А. Н. Алекаева поставлен памятник – первый памятник белому генералу в России. Также А. Н. Алекаеву удалось обнаружить в Харбине останки В. О. Каппеля, хотя могила давно была срыта. В январе 2007 г. Каппеля перезахоронили на кладбище Донского монастыря, а через два года могила вошла в группу «белых» захоронений, благоустроенных на средства В. В. Путина.

Книгу о Каппеле и такие издания «Посева», как богатейший фотоальбом «Белая Россия» (М., 2003, 320 с.), использовали постановщики фильма о Колчаке «Адмирал». Первые тома серии В. Ж. Цветкова «Белое дело в России» (М., 2008, 2009) посвящены идейным и юридическим основам белых правительств в 1918 и 1919 гг. В 2012 г. вышел труд Р. Г. Гагкуева «Белое дело на Юге России» (704 с.) о формировании и составе белых войск в этом регионе. К эпохе Гражданской войны относятся сборник документов «Красный террор на Востоке России» (2006), уникальные мемуары А. Р. Трушновича «Воспоминания корниловца» (2005), а также вышедшие в 2013 г. работы П. Н. Базанова о Братстве Русской Правды и Д. В. Соколова о первых месяцах власти большевиков в Крыму.

В связи со вспышкой споров о Власовском движении «Посев» выпустил два документальных труда К. М. Александрова: «Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А. А. Власова» (2009, 1120 с.) и «Мифы о генерале Власове» (2010, 254 с.). К событиям середины ХХ в. относятся сборники «Вторая мировая: иной взгляд» и «Великое предательство» о выдачах казаков Сталину.

Обладая собственными исследовательскими ресурсами, «Посев» стал первопроходцем «белой» темы, которую подхватили издательства «Айрис», «Аграф», «Русич», «Русский Путь», «Терра».

Самой востребованной книгой «Посева» оказалась «Чёрная книга имён, которым не место на карте России» (2005). Она выдержала три издания и в качестве справочника была принята проектом «Возвращение», занятым восстановлением исторических имён.

Авторы «Посева» причастны к организации просветительским центром «Белое Дело» (Санкт-Петербург) начатых в 2010 г. ежегодных научных чтений памяти историка генерала Н. Н. Головина.

Однако «Посев» не ограничивается изучением прошлого. 17 мая 2012 г. в большом зале ИНИОН РАН редакцией журнала «Посев» был организован круглый стол на тему «Как нам сегодня обустроить Россию?». В развитии темы известной работы А. И. Солженицына участвовали Наталия Солженицына и ряд известных учёных: Рената Гальцева, Михаил Краснов, Ирина Роднянская, Людмила Сараскина. В мае 2013 г. состоялся совместный круглый стол «Посева» и ИНИОН РАН на тему «“Советская цивилизация”: нынешние оценки и симптомы реставрации».

Следуя идее «Курса национально-политической подготовки» в новых условиях и на новом уровне, «Посев» выпустил десяток книг, которые можно использовать как учебные пособия в университетах. Главные из них:

по философии:

С. А. Левицкий «Свобода и ответственность» (М., 2003, 462 с.);

по экономике:

А. Рих «Хозяйственная этика» (пер. с нем., М., 1996, 810 с.);

по истории:

Е. А. Князев «Власть и святость в Древней Руси» (М., 2010, 320 с.), С. Г. Пушкарёв «Россия. 1801–1917» (М., 2001, 672 с.), Б. С. Пушкарёв, К. М. Александров, В. Э. Долинин, В. Ж. Цветков, Ю. С. Цурганов, А. Ю. Штамм «Две России ХХ века. 1917–1993» (М., 2008, 592 с.).

Книга «Две России» впервые параллельно рассматривает историю России советской и России антисоветской. Не отрицая достижений народа в годы советской власти, авторы показывают как глубину пропасти – моральной, демографической и экономической, в которую завела страну «великая эпоха», – так и упорство и успех сопротивления. Работа над книгой велась по решению Совета НТС при участии восьми его членов. Представления книги прошли в двух столицах, а также в Новосибирске, Нижнем Новгороде, Симбирске, Воронеже и других городах.

Ретроспективные выставки издательства «Посев» были открыты в апреле 2010 г. в Праге, в Славянской библиотеке чешской Академии наук, и в ноябре в Санкт-Петербурге, в Музее политической истории России (бывшем Музее Октябрьской революции, ранее – особняке Кшесинской).

Если говорить о текущей политике, НТС в демонстрациях 2011–2012 гг. не участвовал, но прежде других выдвинул лозунг «За честные выборы».

В обращении к президенту Д. А. Медведеву «Модернизация сознания» в декабре 2009 г. (см. «Посев» № 12) Совет НТС писал: «Большую часть ХХ в. одновременно существовало две России: Россия советская и Россия антисоветская. Первая захватила власть в 1917 г. беззаконным насилием и 70 лет подавляла вторую. Когда подавление прекратилось, советская Россия и рухнула. По логике вещей, нынешняя Россия есть наследница России антисоветской: её отношение к Церкви, к собственности, к деньгам, к внешней политике противоположно советскому. Поэтому антисоветскому прошлому и надо уделять должное внимание, а его деятелям и мученикам – должный почёт».

В заключение вернёмся коротко к истокам. Основатели кружка русской молодёжи на руднике Перник в Болгарии всего четыре года назад успешно наступали в Северной Таврии, авиацией разогнали конармию Жлобы. Теперь же, в 1924 г., увидели, что их противник надолго закрепился у власти. «Боль и стыд за родную страну, – писали они, – породили жгучее чувство личной ответственности». Но как её проявить – не было ясно.

Надо было объединяться, чтобы совместно искать ответ, и к 1931 г. он был найден: Национальная Революция в России. Не контрреволюция, не реставрация, а именно новая революция. Это закономерно. Сделав свои последние революционные шаги – в сторону социалистической индустрии и коллективного сельского хозяйства, большевики стали властью охранительной, берегущей эти устои. Новосозданный же Союз был устремлён вперед, в будущее:

 
Мы не о прошлом и не о себе,
Мы о борьбе на родимой земле,
Мы о России, Россия одна,
Та, что родиться должна.
 

Как это – тысячелетней стране родиться?! Но ожидание было верным: сегодня Российская Федерация – действительно новое образование, отличное и от СССР, и от Российской Империи. Не совсем, конечно, та Новая Россия, которой желали новопоколенцы в 1930-х гг., но с принятой ими терминологией, отличающей слова «россиянин» и «российский» от слова «русский». Сегодня пишут, что другие языки такого различия не допускают; это верно в отношении английского; работая же среди немцев после войны, НТС предлагал отличать russländisch от russisch. Правда, в составе российской нации он видел народы всего СССР, допуская выход в самостоятельное государство только на основе местного плебисцита после падения советской власти на всей территории страны. Распад её в 1991 г. стал неожиданностью.

Парадоксальным образом написанный не без немецкого влияния первый из 14 пунктов власовского манифеста оказался ближе к жизни. Он утверждал не только «равенство всех народов России», но и «действительное их право на государственную самостоятельность».

Зарождение НТС в среде белой военной молодёжи определило не только стремление сохранить единство России, но и видение Национальной Революции. В другой песне есть такие слова:

 
…Под напором армии народной
Из Кремля уйдут большевики.
И тогда засветит солнце краше
Над Россией новой, трудовой.
Мы тебя, Россия, сердце наше,
Возвеличим славой мировой.
 

Народная армия – это явно не совсем революция, хотя такое понятие бытовало одно время в представлениях НТС. И в самом деле, без армии не обошлось. Тот факт, что армия в Москву в августе 1991 г. вошла, с народом общалась и без единого выстрела ушла, сыграл решающую роль в падении власти КПСС. Гимн НТС, принятый в 1934 г., тоже полон военной лексики:

 
Бьёт светлый час за Русь борьбы последней,
Нас не смущает ни свинец, ни сталь.
России зов всё громче, всё победней,
Идем вперёд, нам ничего не жаль.
 
 
Вперёд идет оплот России новой,
Смелее в бой, страны родной мы разобьём оковы,
Сомкнём ряды наперекор тиранам.
На штурм, бойцы, стремительным тараном!
 
 
За новый строй, за жизнь и честь народа,
За вольный труд, за мир родным полям,
Плечом к плечу, сквозь мрак и непогоду
Прямым путём, на гибель палачам!
 
 
Смерть не страшна, когда зовёт Россия.
Мы не одни, восстанет вся страна,
И, отдавая жизни молодые,
Мы знаем: нам победа суждена!
 

Эту песню стоя пели на собраниях долгие годы, и только когда светлый час действительно приблизился, почувствовали её неуместность и петь перестали. В России потом пели уже другую песню 1930-х гг.:

 
В былом – источник вдохновенья,
В деяньях Сечи и Петра,
В грядущем братское служенье,
А в нашем нынешнем – борьба.
За тот народ, что всех народов
Для нас и ближе, и родней,
За край могучих новых всходов
Труда, уклада и людей.
 
 
И в этом свыше назначенье,
И в этом радость и почёт,
И будет наше поколенье
Давать истории отчёт.
Так поклянёмся вместе, братья,
Отдать все силы для страны
И пронесём свое заклятье
От Зарубежья до Москвы.
 
 
А путь осветят нам святые
Извечной доблести слова:
Да возвеличится Россия,
Да гибнут наши имена!
 

Слова «смерть не страшна, когда зовёт Россия» отнюдь не были риторикой. Подытожив перечисленные ранее переходы границы, получим такую картину:

1932–1935: 11 переходов, 8 человек погибло на границе, 3 расстреляны после ареста внутри страны;

1938–1940: 21 переход, 4 человека погибли на границе, 12 расстреляны после ареста внутри страны, 1 ушёл на сторону противника, 4 выполнили задачи, избежав ареста.

Сталинский НКВД работал в первом случае на 100 %, во втором – на 80 % эффективно. Так что большинство переходов стало актами самопожертвования, а не борьбы. В эти страшные годы НТС в лице своих ходоков был именно со своим народом, «там, где мой народ, к несчастью, был». Может встать вопрос: а не было ли менее опасного пути в страну – например, притвориться советским патриотом и официально стать возвращенцем? Но такого притворства не допускали ни кодекс чести, ни существовавшая в Зарубежье поляризация между антикоммунистами и совпатриотами. К тому же при Сталине расстреливали и искренних советских патриотов. Безболезненные поездки стали возможны лишь после ХХ съезда КПСС, когда наладился иностранный туризм. С 1960 по 1990 г. 677 курьеров НТС побывали в СССР в общем 1087 раз, без потерь.

Не были риторикой и заявления 1938 г. о борьбе на два фронта в предстоящей войне. Если подсчитать только упомянутых в этой статье погибших (список далеко не полный!), то получится, что 84 человека погибли от руки советской власти, а 49 – от руки нацистов. Это ли не борьба на два фронта?!

Работа на Россию в 1950-х гг. аккуратно следовала «молекулярной теории» В. Д. Поремского. Большого отклика она вызвать не могла по техническим и психологическим причинам, но Поремский счёл её успешной: она привлекла к работе кадры и средства. А сотни ругательных статей в советской прессе создали НТС известность.

После ХХ съезда КПСС Совет НТС в июльской резолюции 1956 г. верно определил сценарий последующего развития и крушения советского режима: деление правящего слоя на три крыла, смычка радикального крыла с независимой общественностью на конечном этапе. На пути к нему были верно предвидены (за пять-десять лет) и открытые выступления, и правозащитное движение, и подготовка перехода к рынку. Только никто не думал, что всё это займёт ещё 35 лет.

Впрочем, мало кто вообще об этом думал. Западные учёные считали мысли о свержении советской власти наивными, всерьёз о нем заговорил лишь президент США Рейган в 1980-е гг. А в СССР даже многие служители Церкви полагали, что власть коммунистов продлится до конца времён.

После 1956 г. посыпались новые инициативы НТС: тамиздат, Гаагский конгресс за права, поездки курьеров под видом туристов. Освоить этот опыт было поручено комиссии Совета в 1970–1972 гг. Комиссия выпустила брошюру «Стратегические проблемы освободительной борьбы» с описанием разных вариантов конца режима. Когда у автора брошюры, Р. Н. Редлиха, спросили, в чем же её вывод, он ответил: «Вывод прост. Если режим всерьёз пойдет на либерализацию, он рухнет. К этому и надо готовиться».

Эти слова были подобны иголке, воткнутой в воздушный шар. НТС рассматривал себя как инструмент свержения режима, а тут вдруг – режим рухнет сам. Зачем тогда нужны мы? Совет НТС поспешил в том же 1972 г. издать задающую скромный тон резолюцию: «Главная задача НТС – участие в устройстве российского будущего на основах права, свободы и солидарности». Заключительный же вариант революции будет выбран историческими силами, НТС неподвластными. Е. Р. Островский обронил провидческие слова: «Революция из кабинета секретаря обкома». Но каким бы ни оказался этот вариант, НТС должен в революции участвовать, а для этого надо иметь свою организацию в стране.

Термин «Национальная Революция» не прижился в России. Во-первых, в советском языке не было слова «нация». Было слово «национальность», обозначающее часть нации. Целое же называлось «советский народ». НТС стал называть революцию народно-освободительной, что не звучало. Во-вторых, и это главное, в народном сознании слово «революция» ассоциируется с кровопролитием и ужасами всего периода 1917–1922 гг., повторение которых крайне нежелательно. Объяснения НТС, что революция – это не более чем быстрая и коренная перемена, народную память изменить не могли. Так и остались 1917 г. революционным, а 1991 г. – безымянным. Лишь в узких кругах события августа 1991 г. называют Преображенской революцией, так как 19 августа Церковь празднует Преображение Господне.

Возможно, именно народная память о страшном 1917 г. и последующих годах сделала конец самой кровавой диктатуры ХХ в. на редкость бескровным: три жертвы несчастного случая на дороге и три самоубийства в руководстве КПСС. Сам режим как бы покончил самоубийством, организовав ГКЧП, против которого объединились все. И не революционеры, а Верховный Совет СССР прекратил деятельность КПСС. Революция прошла под знаком легитимности. Мягкий исход не был бесплатным, за него пришлось платить тем, что никакой декоммунизации не состоялось, на влиятельных постах остались партийные кадры, в народном сознании – партийные штампы, а у городов и улиц – советские названия. За мягкий исход пришлось платить и мятежом Верховного Совета, к борьбе с которым Ельцина призывал едва ли не один только НТС.

Предвидел НТС многое, но не всё. И то, что́ именно он не предвидел, тоже характерно. Он не предвидел, где возникнет второй полюс власти. Во время Февральской революции вторым полюсом власти стала Государственная Дума, во время Октябрьской – Съезд Советов. В 1991 г. вторым полюсом власти стало правительство РСФСР, чего НТС не видел ясно до самого последнего момента. Хотя автору этих строк ещё в сентябре 1989 г. в Москве было сказано: «Через два года Ельцин будет президентом России», смысл этих слов не дошёл. В Советском Союзе в 1980-е гг. РСФСР стали называть Россией, но в Зарубежье внутрисоветских границ никто всерьёз не принимал, и русский сепаратизм там казался столь же абсурдным, как украинский или грузинский.

Не предвидел НТС и своекорыстных интересов советской элиты. Когда в конце 1980-х гг. приехавший в США новейший эмигрант предложил прочесть для «Посева» доклад о том, что наиболее реальный вариант революции – это сдача номенклатурой власти в обмен на собственность, из Франкфурта последовал звонок: мол, в таком докладе мы не заинтересованы. Не хотели портить образ «конструктивных сил в правящем слое». И никак себе не представляли, что для перехода к рынку надо создавать олигархов-сверхбогачей. Солидаристические по сути экономики Германии, Швеции, Тайваня успешно обходятся без них.

Мягкий характер революции привёл к тому, что и в России, и в эмиграции нашлись люди, отрицавшие сам её факт. «Начальство осталось всё то же, я ему налогов платить не намерен», «страна осталась советской, я туда возвращаться не собираюсь» – таковы были мотивы. И с возвращением эмиграции связаны парадоксы. Поскольку многим в России НТС виделся организацией эмигрантской, то некоторые вступали в неё не для того, чтобы строить Новую Россию, а чтобы из неё уехать. Таких в итоге набралось больше, чем членов НТС, приехавших из-за границы. При этом вне какой-либо связи с НТС в Москве в 1990-х гг. возник Клуб иностранцев русского происхождения – более сотни человек. Они работали в финансах и торговле, некоторые имели свои предприятия (например, сеть закусочных Ордовского-Танаевского). Жертвовали немного денег скаутам, которыми, вероятно, в юности были, на Масленицу устраивали блины и между собой общались в группах, говоривших по-испански, по-французски или по-английски. Более долгосрочное влияние оказало возвращение библиотек и архивов через Дом Русского Зарубежья имени Солженицына, комитет «Книги для России» и прочих.

За 20 лет (с 1988 г.) в России в НТС вступили около 1000 человек, но текучесть состава была большой, а рост численности остановился ещё до IV съезда Союза в 1996 г. Значительную долю членов Союза поначалу составляли люди физического труда: слесари, машинисты, шахтёры. Они стояли не только за свержение советской власти, но и за создание свободных профсоюзов, что в условиях избытка рабочей силы оказалось непросто. Происходило «второе чудо выхода из коммунизма», которое до сих пор не оценено по достоинству. Западные эксперты полагали, что в связи с переходом к рынку треть населения останется без работы, пойдут массовые забастовки и голодные бунты. Ничего этого не случилось. Выход нашли чисто русский: людям перестали платить, а они продолжали работать. Но вопрос выживания в таких условиях стал на первое место, и интерес к политической самодеятельности угас.

Документ НТС «Путь к будущей России» предусматривал пять условий выхода из тоталитаризма:

1. Множественность источников инициативы в обществе.

2. Договорные, а не директивные цены в народном хозяйстве.

3. Разделение властей и независимость контрольных органов.

4. Отказ от построения мирового социализма.

5. Автономия духовных ценностей.

В период с 1987 по 1993 г. шаги по всем этим направлениям были сделаны: КПСС и Госплан упразднили; вводились рыночные цены и частная собственность; разделение властей и свобода слова были провозглашены Конституцией; мировой социализм, равно как и вмешательство государства в дела Церкви, отверг ещё Горбачёв. Предстояла огромная работа по совершенствованию государственных учреждений, намётки которой даны в «Пути…», но это дело Думы и государственных ведомств, от которых группы НТС на местах были далеки. Они часто не могли найти себе применения. А научная и издательская работа требовала иных форм организации, которые по ходу дела и складывались.

С правительством Ельцина у НТС поначалу сложились дружеские отношения, госсекретарь Г. Э. Бурбулис регулярно приглашал руководителей Союза вместе с другими общественными деятелями на свои «капустники». Но парадоксальным образом НТС вскоре попал под колёса своих же идей народной солидарности и социального мира, превратно применённых. Искоренение коммунистического наследия требовало усилий, к которым Ельцин не был готов. Он не решился удалить Ленина из мавзолея, чтобы не вызвать конфликт, и выступал решительно против «нового агитпропа» – антикоммунистического. Объявив в 1994 г. политику «согласия и примирения», он желал встроить коммунистов в ткань демократического государства и не спорить с ними. Его преемник эту политику усилил, мелодия сталинского гимна вернулась, Великая Отечественная война сделалась центральным событием нашей истории, а избавление от коммунизма – еле заметным примечанием к «катастрофе» распада СССР. Для равновесия слышны положительные оценки Столыпина, Колчака, Деникина.

При таком раскладе НТС мог показаться нарушителем спокойствия. На самом же деле он – реальный свидетель того, что все годы советской власти в стране и в Зарубежье жила «иная Россия». Его история – история тонкой нити, держащей связь времён, а нынешняя задача – помочь стране преодолеть советское сознание и обрести своё подлинное национальное лицо.

В числе основателей НТС были участники юнкерского восстания в Петрограде в ноябре 1917 г. В числе добровольцев, помогавших подавить большевицкий мятеж в Москве в октябре 1993 г., были члены Московской группы НТС. Эти события можно считать началом и концом Гражданской войны. Вступая в Союз в 1977 г., Александр Галич так объяснил свой шаг: «Надо сохранить преемственность борьбы». И её сохранили. При появлении на свет НТС был анонсирован как Союз нового поколения. Но суждено ему было стать Союзом по меньшей мере четырёх поколений. К поколению 1895 г. и последующих лет относятся отцы-основатели НТС; поколение около 1920 г. рождения в основном поехало в оккупированную Россию во время войны; послевоенное поколение 1945 г. и следующих лет несло главную нагрузку конспиративной работы в 1970-х гг.; поколение 1970-х гг. переняло работу в России в начале нового века.

Полная история Союза написана не будет, даже когда откроются все архивы, потому что множество информации о его работе вместе с её носителями ушло в мир иной. Этому способствовали и конспиративные навыки, и личные настроения: «Надо делать, а не писать историю» (Б. Б. Мартино); «Нельзя писать историю живого дела» (Е. Р. Островский); «Да возвеличится Россия, да гибнут наши имена» (слова из песни). И всё же со временем некоторые воспоминания были записаны. Сборник «От Зарубежья до Москвы» в значительной мере состоит из таких текстов. Их сюжеты довольно случайны – как в осколочной мозаике. Для восполнения картины приведено несколько официальных документов Союза.