Текст книги "Психологическое консультирование детей и родителей"

В контексте разговора о младших подростках стадия зрелой идентичности лишь упомянута, но окончательно эта задача решается только в старшем подростковом или даже юношеском возрасте и далеко не всеми.

Конкретный подросток может пройти все стадии, а может и задержаться на какой-то из них, что приводит либо к дезадаптации («вечный мораторий»), либо к формированию незрелой личности (досрочная идентичность) – человек, достигнув взрослости, так и не узнает себя истинного. Имея дело с младшим подростком, можно встретиться с человеком, находящемся на любой из стадий идентичности (кроме зрелой). Кто-то послушен, доверчив по отношению к взрослым, признает их авторитет. Часть таких подростков может так и не проявить себя, остановившись на стадии досрочной идентичности. Есть такие, кто уже начинает, порой крайне неумело, демонстрировать свою взрослость, расширяя границы дозволенного, экспериментируя с внешней средой и другими людьми. Встречаются и те, кто находится в начале пути, на стадии диффузной идентичности, а значит, еще не привык к себе новому, боится своих желаний, нового тела, новых идей и зарождающихся личностных смыслов.

Важной отличительной чертой подростка является высокий уровень конформности. Ряд исследований свидетельствует о том, что на подростковый возраст приходится пик ориентации на мнение группы и готовности корректировать под давлением других (даже воображаемым) свои позиции [Психология подростка, 2007; Фельдштейн, 1996; Райс, 2012].

Другая отличительная черта подросткового возраста – смена референтной группы. На место безусловного родительского авторитета «претендует» группа сверстников, куда подросток стремится, чьим нормам готов следовать, где ему необходимо ощущать включенность и принятость, а в идеале – получить признание и позитивный коммуникативный статус. Полное согласие с родительским мнением, характерное для ребенка дошкольного и даже младшего школьного возраста, – это скорее подчинение авторитету; конформность же младшего подростка основана на стремлении обрести опору во внешнем, внесемейном круге, быть включенным в группу сверстников, не оказаться в среде ровесников в позиции отвергнутого. Однако абсолютное противопоставление отношений с родителями и сверстниками ложное. Родители и сверстники, будучи различными агентами социализации, выполняют разные функции и имеют свои сферы влияния. Для младшего подростка родительское влияние более заметно в жизненных выборах, например образования и профессии, сверстники же становятся референтными в музыкальных и иных эстетических пристрастиях, одежде, проведении досуга. Наибольшая зависимость от ровесников наблюдается у подростков, чьи родители проявляют выраженную авторитарность или снисходительность [Райс, 2012; Психология современного подростка, 2006].

Конформность младших подростков по отношению к родителям ослабевает, а по отношению к сверстникам усиливается по крайней мере до 14 лет, после чего и она начинает ослабевать, знаменуя появление собственной позиции взамен некритично заимствованной [Райс, 2012].

Важнейшая задача младшего подросткового возраста – активное формирование самооценки, и в связи с этим возникает крайне выраженное, иногда болезненное отношение к мнениям и суждениям в свой адрес. Причем так же, как конформность подростка часто бывает реакцией на воображаемое давление, за сигналы обратной связи он принимает даже не относящиеся к нему суждения, высказывания или невербальные проявления. В силу непреодоленного или принявшего новую форму эгоцентризма подростку трудно допустить, что другие люди вовсе не заняты постоянно тем, чем поглощен он сам, – оценкой его. Поэтому его жизнь может быть внутренне чрезвычайно напряжена: он чувствует себя объектом непрекращающегося пристального внимания и оценивания и живет как бы на сцене, действует перед воображаемой аудиторией, чью возможную реакцию постоянно пытается предугадать [Психология современного подростка, 2006]. Чрезвычайная чувствительность к обратной связи, в первую очередь от сверстников, имеет и следствием, и причиной высокую эмоциональную лабильность, обидчивость, которая может проявляться в агрессивности и несдержанности по отношению к партнерам по общению.

Внимание, тактичность, даже осторожность во взаимодействии с подростком – одна из тем для обсуждения с родителями, которые далеко не всегда готовы принять гипертрофированную чувствительность, ранимость подростка, трактуя такое поведение как капризы и избалованность. И конечно, консультанту, общаясь с подростком, особенно на стадии установления контакта, следует быть очень корректным, тактичным и внимательным. Использование юмора, провокационных высказываний допустимо только при полной уверенности, что контакт с подростком установлен, доверие и авторитет консультанта безусловны.

К новообразованиям младшего подросткового возраста относятся и изменения в сфере морали и нравственности, результатом которых становится формирование индивидуальной системы мировоззренческих принципов, отражающих уровень морального развития личности [Обухова, 2001]. Формирование индивидуальных нравственных норм и моральных категорий тесно связано с преодолением детского эгоцентризма, причем не только на уровне особенностей мышления, но и с расширением в коммуникативную сферу.

Между десятью и двенадцати годами в суждениях школьников о себе и других появляются обобщенные психологические категории, спонтанные, преимущественно умозрительные, концепции характера и темперамента, «социологические» концепции групповых взаимодействий и лидерства [Возрастная и педагогическая психология, 2008; Возрастные и индивидуальные особенности, 1967; Психология современного подростка, 2006].

Характерная особенность младших подростков – чрезвычайная озабоченность проблемой справедливости, при этом ее критерии остаются крайне субъективными. К десяти годам возникает новый уровень представления детей о справедливости; при принятии совместных решений и распределении ценностей в расчет берутся мнения и интересы всех участников, появляется взгляд на ситуацию с позиции внешнего наблюдателя, который знает, что такое равенство. Но подросткам свойственна минимизация или даже отсутствие полутонов, отражающих вариативный взгляд на ситуацию, что не всегда позволяет разрешить ситуацию справедливо с точки зрения всех участников. Проявление этих тенденций отличается неравномерностью, эмоциональностью и, в силу активного движения к достижению собственной идентичности, крайней субъективностью.

Мотивационная сфера

Значительные сложности, с которыми родители подростков не всегда могут справиться сами, лежат в сфере мотивации. Это выражается прежде всего в рассогласовании ожиданий и представлений родителей и детей относительно значимых и существенных сфер интересов, приложения сил, проявления активности последних. Родители и учителя младших подростков неожиданно сталкиваются с ситуацией, когда, бывший еще вчера любознательным, активным, посещавший кружки и пусть не всегда с удовольствием, но делавший уроки, ребенок вдруг забрасывает все, ему становится ничего не интересно, пропадает значимость достижений в учебе или в других областях.

Статистика запросов родителей подростков при посещении психолога свидетельствует о том, что наибольшую обеспокоенность взрослых вызывает именно спад познавательной и созидательной (по крайней мере, с точки зрения родителей и педагогов) мотивации подростка. В этой ситуации мы встречаемся со сменой ведущей мотивации, переориентацией подростка на общение в связи с решением возрастных задач, направленных на достижение идентичности. Мотивация же учебная для большинства подростков имеет уже не познавательные корни; если она и присутствует, то связана зачастую с удовлетворением потребностей социальной сферы – внимание, признание, уважение. К моменту перехода ребенка в среднюю школу, а именно этот возраст и является началом подросткового периода, «чистая» познавательная мотивация часто замещается ориентацией на одобрение, внимание, следование родительскому влиянию для получения поощрения или избегания наказания. Но если для ученика начальной школы следование родительским указаниям безусловно, то подросток начинает активно экспериментировать с миром, раздвигать границы возможного (собственного, а не родительского) контроля ситуации и своей жизни в целом. Для него и членов семьи наступает сложный период конфликтов, снижения доверия, агрессии. Полем расширения границ своего влияния и принятия решений взамен подчинения родительским указаниям становится именно отношение к учебе и внешкольным занятиям.

Другой детерминантой спада познавательных и конструктивных интересов младшего подростка может быть снижающее самооценку отсутствие достижений – плохие оценки, неуспехи в спорте, творчестве, иной внешкольной деятельности. Достижение высоких результатов в любом виде активности не всегда гарантировано, требует усилий и напряжения, а любая неудача – удар по самооценке. И к младшему подростковому возрасту в жесткой и оценочной среде современного образования у многих школьников накоплен значительный опыт неуспеха. Стремление избежать неудачи приводит к снижению общей активности и тем самым обеспечивает поддержание относительно комфортного состояния.

Подводя краткий итог обзору «внутренних» задач младшего подросткового возраста, еще раз подчеркнем, что все, что получит завершение у старшего подростка – формирование понятийного мышления, системы ценностей, структурирование ролевой структуры, приобретение личностной автономности и принятие ответственности, – пока находится в процессе развития, крайне неравномерного, иногда кризисного и болезненного.

«Внешними» детерминантами успешности социализации младшего подростка, его адаптированности и способности преодолевать сложности физиологического и личностного роста являются социальные институты, прежде всего семья и образовательная среда.

Семья и образовательная среда

Одним из самых известных и распространенных положений о подростковом возрасте является тезис о конфликте «отцов и детей», противоречиях взглядов подростка и традиционных ценностей, транслируемых семьей и школой. Однако даже в первой половине XX века, когда теории о неизбежности противоречий между поколениями были главенствующими в психологии и педагогике, отмечалось, что явный конфликт необязателен и задача достижения автономии от родителей, в том числе и через противопоставление, не всегда и не всеми подростками решается через взрыв и протест [Райс, 2012]. Современные исследователи еще более осторожны в обсуждении этой проблемы.

Появляется все больше данных, о том, что разумный выбор среди многих возможностей осуществляется подростком лишь в том случае, когда семья обеспечивает ему надежные эмоциональные тылы для экспериментирования [Возрастная и педагогическая психология, 2008; Психология современного подростка, 2006]. То, что происходит в других социальных сферах, в первую очередь в школе, в значительной степени зависит от уровня семейной поддержки подростка. Социометрический статус школьника положительно коррелирует с отсутствием хронических эмоциональных напряжений в семье.

Конфликт на уровне противопоставления ценностей свойственен скорее старшему подростку, да и задача принятия ответственности и достижения автономности решается позже. У младшего подростка наблюдается преимущественно эмоциональный, плохо структурированный и недостаточно осознаваемый старт этих процессов. Подросток активно проверяет окружающий мир, и прежде всего ближайшее окружение, на прочность, точнее – эмпирическим путем формирует собственные внутренние границы, нормы и правила. Младший подросток оказался в ситуации, когда он уже не готов просто следовать за нормами и правилами, предлагаемыми взрослыми, но при этом собственных критериев и даже ориентиров движения еще не сформулировано. И основным пространством для такого экспериментирования становится семья. Чувства ребенка по отношению к близким амбивалентны, это и стремление вырваться во взрослость, стать автономным и независимым, и страх, который связан с гораздо менее дружелюбным, конкурентным, оценочным внешним миром. Экспериментировать с нормами и правилами в семье более безопасно, именно поэтому близкие оказываются мишенью для агрессии, эмоциональных срывов и высказывания протестов. И агрессия, и эмоциональная нестабильность в семейных отношениях довольно часто становятся поводом для родителей обратиться к специалисту.

Если у подростка отсутствуют внешние проявления кризисных переживаний, это чаще всего может быть связано с двумя вариантами решения подростком задач возраста.

Первый – позитивный; характеризуется достаточно сформированной к данному этапу волевой регуляцией, адекватностью самооценки, увлеченностью и успешностью в учебе или каком-либо виде деятельности (спорте, творчестве, конкретном школьном предмете). Немаловажным ресурсом является интеллектуальный потенциал, а также благоприятная, доверительная обстановка в семье, наличие друзей. У такого поступательно формирующегося подростка могут возникать сомнения, размышления, тревоги и переживания, но собственные (личностные) и внешние (поддержка со стороны семьи) ресурсы позволяют ему конструктивно справляться со сложными задачами. Другой вариант бесконфликтного переживания подросткового кризиса – ситуация гораздо менее полезная для самого подростка, но вполне удобная для окружающих взрослых – досрочная идентичность, основанная на следовании авторитетам, желании быть хорошим и правильным, страх проявить себя. Драма человека, остановившегося на досрочной идентичности, состоит в том, что, не пережив кризис, не осознав себя, он всегда следует за нормами, общественным мнением, авторитетом или просто высокостатусной фигурой, а не выбирает свой путь. Такая ситуация чаще всего связана с авторитарным стилем воспитания, завышенными требованиями и гиперопекой со стороны родителей.

Описанные варианты решения подростком возрастных задач достаточно обобщенные. В каждом конкретном случае взаимодействие подростка с родителями и окружающими принимает свои формы, свой ритм и свою скорость. Резкость, скачкообразность проявления новых потребностей и интересов, физического созревания, пробы новых форм поведения становятся чем-то непонятным, удивительным и даже пугающим родителей и педагогов, когда взрослые «не узнают» и пугаются ребенка, которого «будто подменили».

Поводом для обращения к специалисту как раз и оказываются ситуации, когда подростковый кризис проявляется в формах, вызывающих тревогу, страх, непонимание у родителей, у детей или у тех и других вместе взятых. Эти ситуации почти всегда связаны со сложностями адаптации в самом широком смысле – от проблем общения со сверстниками до успеваемости – либо с трудностями взаимодействия родителей с ребенком. Но в любом случае сложности обусловлены самим содержанием возрастных задач или трудностями их решения конкретным подростком. Например, родители в панике – «Мы не узнаем своего сына, был “золотой мальчик”, а теперь огрызается, стал агрессивным». Причина такого поведения подростка или связана с физиологическим состоянием, свойственным возрасту, или имеет и социальную детерминацию – переживание непринятости в компанию либо несчастной любви. За очень распространенной родительской жалобой о падении познавательной или учебной мотивации («Ничего не хочет, пропали все интересы, все кружки забросил…») кроются и поиск истинных склонностей, и проблемы с успешностью в учебе или другом занятии, а следовательно, удар по самооценке и переживания неудовлетворенности статусом в школьном классе. Задача специалиста в ходе общения с родителями найти и проанализировать истинную причину.

Понимание консультантом целей взаимодействия с клиентом (клиентами – в случае детско-родительского консультирования), ожидаемых результатов, критериев успешности выполненной работы – краеугольный камень эффективности специалиста в практической психологической деятельности.

Целью любого вида психологического консультирования является оказание профессиональной помощи в решении жизненных проблем и сложных ситуаций. Этот тезис остается инвариантным и в ситуации детско-родительского консультирования. Однако в силу специфики возрастно-ориентированного консультирования процесс приобретает ряд особенностей.

Во-первых, всякий раз консультант имеет дело с подростком и родителем. И каждый из этой пары (а иногда и более многочисленной группы, если в процесс включаются другие члены семьи) может иметь свое понимание целей и причин обращения к специалисту. Распространенной бывает ситуация, когда затруднения и сложности существуют только у родителя, ребенок же вообще не видит поводов для беспокойства. Такое чаще встречается в работе со старшими подростками, но случается и с детьми более младшего возраста. Но даже если подросток испытывает потребность в профессиональной поддержке и помощи, мотивирован на взаимодействие со специалистом, консультант может столкнуться с ограниченностью его ресурсов (обусловленной возрастными особенностями), на которые следовало бы опираться, двигаясь к разрешению ситуации. Старший подросток с большей вероятностью интеллектуально и личностно сформирован для того, чтобы рефлексировать, анализировать ситуацию, осознавать свои ресурсы и дефициты. Младший же подросток занимает промежуточное положение, будучи не настолько маленьким, чтобы просто следовать за родительскими чаяниями, но недостаточно взрослым, чтобы честно и разумно разобраться в своей ситуации.

Другим атрибутом формулирования целей и задач консультирования младшего подростка является сам факт роста ребенка, динамики личностного развития. В этом контексте особую значимость приобретает принцип «не навреди» в следующем толковании: не стань безусловным авторитетом и не поведи подростка, который совершает важнейшие жизненные выборы, в том направлении, которое не предназначено для него, а предоставь ему возможность выбирать свой путь.

Кроме того, важно не забывать, что ответственность за происходящее с ребенком, его актуальные переживания и будущее развитие несет родитель, чьи взгляды могут расходиться с мировоззренческими позициями консультанта. И задача специалиста не в том, чтобы заменить ребенку родителя, а чтобы стать посредником между ним и подростком в решении ситуации.

Таким образом, основная цель консультирования младших подростков и их родителей – это создание условий для доверительного и конструктивного диалога с ребенком или между родителем и ребенком, позволяющего участникам совместно найти решение проблемы. Следствием такого диалога могут стать договоренности, совместный план корректировки ситуации, нахождение взаимопонимания по вопросам, вызывающим противоречия, изменение в поведении участников. Возможным вариантом по итогам консультации может стать дальнейшая индивидуальная или групповая работа психолога с ребенком при поддержании контакта с родителями.

Цель консультирования конкретизируется в задачах, обусловленных конкретной ситуацией и запросом родителя.

Наиболее распространенные варианты решения задач консультирования младших подростков и их родителей следующие.

• Экспертное информирование родителя о специфике возраста, позволяющее снять лишние тревоги или активизировать ответственность и внимание к переживаниям и проблемам ребенка. Изменение позиции родителя при успешном решении этой задачи приводит к улучшению его взаимопонимания с ребенком и совместном преодолении сложностей взросления последнего. Такая задача становится основной в случае тревог родителя, внезапно столкнувшегося с «не моим ребенком».

• Организация (модерация) прямых переговоров родителя и ребенка, позволяющая участникам услышать друг друга, проговорить обоюдные претензии, договориться о правилах совместной жизни. Такая задача приобретает особую актуальность в случае запроса, связанного со снижением доверия, непониманием, взаимной агрессией подростка и родителя.

• Организация совместного анализа источников и причин сложностей, неуспешности ребенка в той или иной области (учеба, общение, недостаток самостоятельности, отсутствие интересов). Такая задача выходит на первый план в случае неудовлетворенности или тревог родителя и/или ребенка достижениями, эмоциональным состоянием, общением.

В конкретной ситуации консультирования задачи могут сочетаться.