Текст книги "Прекрасная разбойница"

Глава 23

– Капитан Эрик Кросс, позвольте представить вам моих… то есть наших… слуг. Миссис Матильда Дженкинс, экономка и домоправительница; Дульси О'Малли, моя горничная; Жюстина Ренвик, помощница миссис Дженкинс…

Тильда потратила много сил и времени на то, чтобы подготовить своих подопечных к встрече с новым хозяином «Белых дубов». Под ее внимательным взглядом обе девушки вежливо присели в реверансе перед Эриком. Их ошеломили его огромный рост и необычайная привлекательность.

– А это – слуга капитана, Эмонс. Миссис Дженкинс, пожалуйста, покажите Эмонсу покои капитана, а потом и его комнату. А я пока покажу мужу «Белые дубы». – Кэтлин бросила быстрый взгляд на Эрика. – Если, конечно, он не возражает, – добавила она.

– Я в твоем распоряжении, дорогая… – Эрик, чуть склонив голову, обратился к слугам: – Рад был познакомиться с вами.

Озадаченная тем, что молодая хозяйка так странно держится с мужем, миссис Дженкинс велела Эмонсу следовать за ней. Кэтлин же повела Эрика по коридору.

– Это моя комната, что-то вроде кабинета. – Она открыла большую дубовую дверь.

Эрику комната понравилась своей основательностью. В камине ярко горел огонь, двустворчатые окна выходили на переднюю веранду, в углу располагался альков с бархатным диваном. Еще два удобных дивана стояли по бокам от камина. А глядя на высокое кресло возле камина, Эрик подумал, что Кэтлин проводит в нем часы досуга. Подойдя к столу, он взял небольшую книгу – сочинении Шекспира.

– Это что, твое послеобеденное чтение? – удивился Эрик.

– Зимой в театре пойдет «Буря» Шекспира, и я решила познакомиться с этой драмой заранее.

Высокомерие Эрика крайне раздражало Кэтлин, но она ничем выказала этого. Два дня, минувших со времени брачной церемонии, он избегал Кэтлин. Встречаясь, они говорили друг с другом с сарказмом и горечью, впрочем, неуловимыми для посторонних.

Кэтлин открыла еще одну дверь и ввела Эрика в пустую комнату. Вдоль трех стен стояли темные полки почти без книг. Окно закрывали голубые парчовые занавеси. Однако здесь не было ни одного предмета меблировки.

– Черт! – удивилась Кэтлин, увидев, что библиотека до сих пор пуста.

Эрик прислонился к двери.

– Меня восхищает твой вкус, дорогая моя… Обычно в библиотеках нечем дышать. А у тебя так просторно, и так легко дышится, что…

– Замолчи! Мебель должны были доставить вчера…

– Да? Ты решила полностью обновить дом?

– Уверяю тебя, не по своей воле.

– Что означают эти таинственные слова?

– Пока меня не было, мой дядя уволил мистера и миссис Дженкинс, которые присматривали за домом. А потом по каким-то необъяснимым причинам забыл нанять новых слуг. В результате в дом вторглись грабители, почти все украли, а остальное сломали. – Кэтлин распахнула двери, ведущие в холл, и направилась к столовой.

– Это те самые мистер и миссис Дженкинс, с которыми я только что познакомился? – поинтересовался Эрик. И сам он, и Кэтлин не осознавали, что в их разговорах да и в отношениях остается все меньше и меньше едкого сарказма.

– Да. Мой дядя обвинил Калеба и Тильду в присвоении денег из суммы, отложенной на хозяйственные дела, однако я не верю в это. Узнав, что Дженкинсы все еще в Чарлстоне, я немедленно наняла их снова – и нисколько не жалею об этом. Они верные слуги, умеют хорошо работать.

– Честность – ценное качество в слугах…

– И в родственниках тоже.

– Похоже, у тебя есть основания сомневаться в искренности твоего дяди…

– Я и сама не знаю. Может, это и глупо, но в последнее время поведение дяди Оуэна наводит меня на серьезные подозрения.

– То есть? – удивился Эрик.

Кэтлин вкратце рассказала ему обо всем, даже о том, как Оуэн пытался принудить ее к браку.

– Признаться, я не понимаю мотивов его поступков. Я долго об этом думала, но так ни в чем и не разобралась. В январе мне исполнится двадцать один год, и тогда я вступлю в права наследства и получу контроль над капиталами в чарлстонской компании «Морские и речные перевозки». Но в случае моего замужества дядя все равно теряет контроль над моим имуществом. Какая же ему от этого выгода?

– Никакой, если только твоим мужем не стал бы человек, которого Оуэн мог бы легко контролировать. Возможно твой мистер Синклер весьма подходил для такой роли.

– Он вовсе не мой мистер Синклер.

– Прости. – Эрик насмешливо поклонился. Решив заняться всем этим потом, он сказал Кэтлин: – Что ж, во всяком случае, беспокоиться тебе не о чем. Даже если твой дядя и затевал какие-то дьявольские комбинации, то мой своевременный приезд, несомненно, положил им конец. Так что, пойдем дальше?

Разговаривая, Кэтлин и Эрик стояли в огромной столовой. Теперь же Кэтлин повела его к комнате в передней части дома. Но, дойдя до двери, обернулась так внезапно, что Эрик едва не столкнулся с ней. Очарование огромных, изумленных зеленых глаз Кэтлин и ее нежный аромат загипнотизировали Эрика. Да и у Кэтлин сердце забилось сильнее от этой неожиданной близости. Она растерялась, вновь ощутив его силу и мужественность. Да и взгляд Эрика уже не выражал ненависть и злобу.

Эрика же охватило желание, как было всегда, когда рядом находилась Кэтлин. Опасаясь погибнуть навсегда, он отступил назад и опять посмотрел на нее строго и безжалостно.

– Ты еще не научилась водить экскурсии.

– Прошу прощения. – Кэтлин отвела взгляд. – Я только хотела сказать, что вон та дверь ведет в кухню.

– А куда еще она может вести? – раздраженно бросил Эрик.

– Если бы ты регулярно открывал ее, она вела бы прямо в преисподнюю! – Кэтлин быстро пошла дальше.

Следуя за ней, Эрик оказался в пустой комнате, к которой никто еще не приложил рук. Пустая библиотека была вычищена до блеска, а здесь на всем лежала пыль, на полу – даже мусор.

– Видно, этой комнатой ты еще не занималась.

– Мне эта комната пока не нужна, но, если хочешь, она станет твоим кабинетом. Когда в библиотеку доставят мебель, я буду заниматься там делами, связанными с плантацией. А здесь можешь обосноваться ты.

– Ваше благородство восхищает меня, мадам, – язвительно парировал Эрик, – особенно если вспомнить о том, что весь этот дом и каждая комната в нем теперь принадлежат мне.

Глаза Кэтлин вспыхнули от гнева.

– Но мы так не договаривались!

– Договаривались или нет – не важно. Выйдя за меня замуж, ты передала мне все права на твою собственность. И теперь все, чем ты владеешь – да и ты сама, – принадлежит мне!

Зная, что по закону это так, Кэтлин пришла в полное недоумение от угроз Эрика. Он же смотрел на нее с нескрываемым удовлетворением.

– Дорогая моя, да не волнуйся же так, – весело продолжал Эрик. – Я не вышвырну тебя на улицу, ведь дело касается моего ребенка… А после того как мы расстанемся, я позабочусь о том, чтобы ты была хорошо обеспечена. Если будешь себя хорошо вести, то в знак благодарности я даже оставлю тебе «Белые дубы»…

Кэтлин сжала кулаки.

– Вы, сэр, просто чудовище…

Но Эрик уже пожалел о своих угрозах. Он вовсе не собирался присваивать себе ничего из принадлежавшего Кэтлин, однако он, словно обуянный демоном, стремился наказывать эту женщину за причиненные ему боль и страдания. Будто не услышав ее слов:

Эрик проговорил:

– Что ж, я, пожалуй, так и сделаю, дорогая. Устрою в этой комнате себе убежище, а всем, что касается отделки, займись сама. Начни, когда тебе будет удобно. – Эрик направился к небольшой арке. – А это куда ведет?

– Там лестница, ведущая к спальням на втором этаже и комнатам слуг на третьем. – Теперь уже Кэтлин последовала за Эриком по старой лестнице.

– Думаю, тот, кто построил этот дом, тоже использовал комнату внизу как свой кабинет. Уверен, отсюда он проникал в комнату какой-нибудь служанки…

– Неудивительно, что тебе в голову приходят такие гадкие мысли. – Кэтлин, конечно, не призналась, что в свое время и ее посетила такая мысль.

Эрик направился по длинному коридору и вскоре подошел другой лестнице, ведущей в заднюю часть дома, решив отложить посещение третьего этажа до лучших времен.

– Когда я купила дом, то эти комнаты в задней части дома были лишь частично меблированы. Они не слишком пострадали от недавнего набега. – Кэтлин указала налево.

Вскоре Эрик оказался на балконе, под которым располагался холл.

– Направо – спальни западного крыла, ну а сзади… – Кэтлин впустила Эрика в комнату, где стояла мебель самых разных стилей и небольшая кровать, слишком узкая и короткая для него.

– За моей спальней есть еще одна комната, где я хочу устроить детскую, – сказала она.

Эрик прошел мимо нее и увидел огромную комнату Кэтлин. В отличие от спальни, где предстояло жить ему, здесь стояла большая кровать с пологом. Легкая ткань паутинкой свешивалась с потолка над кроватью.

Эрик одобрительно покачал головой:

– Да, здесь мне нравится гораздо больше… Это мне и впрямь подойдет!

Кэтлин нахмурилась: она не собиралась показывать Эрику свои покои.

– Что ты имеешь в виду?

– Надеюсь, ты не думала, что я буду спать на той крохотной кроватке. Тем более что в твоей комнате такое огромное ложе. К тому же приближается зима, и я не намерен мерзнуть от холода. А ведь мои ноги не поместятся в кровати.

– Прости. Я забыла предупредить миссис Дженкинс, что мой муж – великан. Мебель для твоей комнаты очень скоро изготовят. А пока не появится кровать больших размеров, ту комнату займу я.

– Ладно, – согласился Эрик.

– Я прикажу вынести отсюда мои вещи немедленно.

– Меня это не устраивает, Кэтлин… Ты ведь моя жена, а потому должна быть рядом со мной.

– Ты просто безумец!

– Может, ты и права, дорогая. Ведь только сумасшедший женился бы на такой ведьме, как ты… Но раз уж ты моя жена, моя собственность, я поступлю с тобой так, как сочту нужным. – Он схватил Кэтлин за плечо и с силой прижался к ее губам.

На глаза Кэтлин навернулись слезы. Она вспомнила совсем другого Эрика – доброго, нежного, научившего ее тому, что значит любить. А этот великан, сжимавший ее в объятиях, казался Кэтлин чужим. Этому новому Эрику она не могла отдаться.

Кэтлин вскрикнула, когда он начал срывать с нее одежду и жадно схватил грудь. Но когда Эрик сдавил сосок, ее охватило желание. Испуганная своей неожиданной реакцией, она всхлипнула. Упершись руками в его плечи, Кэтлин пыталась высвободиться, однако он еще крепче прижал ее к себе. Губы его, казалось, пожирали ее обнаженную грудь. От грубых движений его языка Кэтлин почувствовала боль, но соски ее уже затвердели, наливаясь желанием.

Осыпая его плечи ударами, она чувствовала возбужденную, пульсирующую плоть Эрика. Кэтлин попыталась закричать, но губы Эрика накрыли ее рот. Грубо схватив Кэтлин, он опустил ее на кровать и упал на нее сверху.

Он набросился на Кэтлин с поцелуями. Горькие воспоминания о месяцах полного одиночества, гнев и ослепляющая страсть к этой женщине побуждали его наказать Кэтлин за боль, пережитую им, за то, что она лишила его радости и тепла. Он жаждал мести, полагая, что, осуществив ее, навсегда изгонит эту женщину из своей души.

Кэтлин проклинала себя за то, что реагирует на прикосновения Эрика, проявляя позорную слабость. Она снова попыталась освободиться, но Эрик лишь усмехнулся над ее жалкими попытками. Быстро схватив Кэтлин за руки, он поднял их над ее головой. Теперь она уже ничего не могла сделать. Накинувшись на губы Кэтлин, он заглушил ее крики, задрал нижние юбки, раздвинул ей ноги и поместил между ними свои бедра. Не церемонясь Эрик нащупал ее лоно и вошел в него. Кэтлин, не готовая к такой грубости, задохнулась от боли, но по мере того как Эрик двигался в ней, она начала, испытывать те же волнующие ощущения, что и прежде. Но она не желала отвечать дьяволу, пытавшемуся грубо овладеть ею. Кэтлин с радостью отдалась бы Эрику по любви, однако сейчас он овладевал ею в гневе. Измученная противоречивыми чувствами, она снова всхлипнула – и на сей раз этот звук проник в воспаленное сознание Эрика.

Он стиснул зубы, пытаясь преодолеть все возрастающую страсть к этой женщине. Опустив глаза, Эрик увидел, что Кэтлин зарылась лицом в подушку. На щеках ее были слезы. Он вспомнил, как она сидела съежившись в углу его каюты, и почувствовал отвращение к себе. Эрик закрыл глаза, надеясь отогнать воспоминания о том, как однажды Кэтлин превратилась в безумного ребенка…

Он проклинал себя за то, что так грубо накинулся на Кэтлин. Что бы она ни сделала, какую бы ни причинила ему боль, она не заслуживала насилия. А то, что он делал с ней сейчас, нельзя назвать иначе.

Почувствовав, что в нем произошла какая-то перемена, Кэтлин полными слез глазами посмотрела в темные глаза Эрика. В их мрачных глубинах она увидела боль и страсть и узнала того, кого любила. Ее душа устремилась к нему. Кэтлин хотелось вернуть его, снова оказаться с ним. И тут ее бедра задвигались – она решила закончить любовью то, что Эрик начал в гневе. Кэтлин нежно прикоснулась к его губам, и он в одно мгновение забыл о мести. Лед в его душе растаял, и к нему снова вернулась любовь к этой женщине. Он снова начал двигаться в ней, но теперь с бесконечной нежностью. Осыпая лицо и шею Кэтлин поцелуями, Эрик бормотал слова любви. Кэтлин изогнулась и приникла к нему еще ближе. Они поднимались все выше и выше – до тех пор, пока яркая вспышка света не взорвалась вокруг них. Тогда они снова спустились на землю…

Рассудок постепенно возвращался к измученному Эрику. Он пристально посмотрел на Кэтлин. Глаза ее были закрыты, и она тяжело дышала. Любовь к этой прекрасной женщине захлестнула его. Она предала его когда-то. Он снова вспомнил о том, как грубо и жестоко отвергла его Кэтлин, и нежные чувства к ней исчезли. Эта женщина – колдунья, способная управлять его телом и рассудком. Она не принесла ему ничего, кроме боли и страданий. Гнев Эрика усилился от страха: он боялся снова испытать ужасную, невыносимую душевную боль. Сегодня Эрик грубо овладел Кэтлин, чтобы наказать ее, но страдал от этого только он сам. Капитан быстро отстранился от Кэтлин и, вскочив с кровати, посмотрел на нее. Огромные невинные глаза Кэтлин проникали в самую глубину его души. Раны Эрика снова закровоточили, но он не хотел, чтобы она увидела это.

С самым небрежным видом Эрик застегнул штаны. Не зная, что душевная боль Кэтлин так же сильна, как и его боль, он хотел сказать ей что-нибудь злое и обидное, заставить ее страдать так же, как страдал он.

– Можешь считать это свадебным подарком, дорогая моя женушка. Это скрепило союз любящих сердец… И запомни: то, что произошло сейчас, не повторится никогда.

Итак, нежный, страстный любовник, вернувшийся к Кэтлин так ненадолго, снова исчез. Она смотрела на Эрика изумленными, полными боли и страдания глазами. Кэтлин ненавидела себя за слабость, Однако еще больше ненавидела демона, овладевшего Эриком.

– Если вы желали сделать мне свадебный подарок, сэр, то, уверяю вас, букет цветов или безделушка оказались бы более уместными – во всяком случае, я оценила бы их гораздо больше. Однако в одном вы правы. Теперь наши брачные отношения… гм… осуществлены… Но запомни: если ты еще хоть раз прикоснешься ко мне таким образом, я убью тебя.

– Ну, в таком случае мне не о чем беспокоиться, мадам, – усмехнулся Эрик, разгневанный ее холодным тоном, – потому что я соглашусь скорее умереть, чем еще раз прикоснуться к вам. – Эрик вышел и захлопнул за собой дверь.

Кэтлин поднялась с кровати, сняла разодранное платье и, позвонив в колокольчик, велела Дульси приготовить ей ванну. Она не позволила себе расплакаться, хотя ей отчаянно хотелось дать волю слезам.

Ужин прошел спокойно. Эрик сидел во главе огромного стола, а Кэтлин напротив него. Она не сразу решилась ужинать вместе с Эриком, однако держалась так, будто между ними ничего не произошло. Гордость заставляла ее сохранять спокойствие. Если сегодня Эрик хотел доказать свое превосходство и власть над ней, то Кэтлин покажет ему, какой жалкой и неудачной была эта попытка.

Эрика тоже одолевали мрачные мысли. Гнев и злость на Кэтлин заглушили раскаяние, но он старался вести себя любезно. Ее надменность бесила его. Казалось, в Кэтлин не осталось и следа той страсти, которая сегодня прорвалась у них наружу. И это уязвляло его гордость.

Миссис Дженкинс превзошла себя, поскольку ее новый хозяин впервые ужинал в «Белых дубах». И Эрик не поскупился на комплименты. Тильда сияла, когда он с очаровательной улыбкой так хорошо знакомой Кэтлин, восхищался мастерством экономки. К концу вечера Матильда Дженкинс была покорена капитаном.

– Боюсь, я основательно располнею за эту зиму, миссис Дженкинс, если вы будете готовить такие превосходные блюда. Давненько я не ел так вкусно. Вы великолепно готовите, примите мое искреннее восхищение. – Отложив салфетку, Эрик отодвинулся от стола. Тильда и Жюстин в это время убирали посуду.

– Я стараюсь как могу, сэр, – широко улыбнулась Тильда, плененная улыбкой Эрика. Она, правда, была несколько обеспокоена тем, что отношения Кэтлин с мужем казались ей довольно официальными. К тому же они собирались спать в разных комнатах! Однако Тильда закрыла на это глаза. В конце концов, если уж кто и должен беспокоиться об этом, так это новый хозяин. Правда, ее мнение об Эрике изменилось, когда Дульси рассказала Тильде, что чудесный серый дорожный наряд Кэтлин разорван. Дульси, готовя ванну для хозяйки, видела также, что та едва сдерживала слезы. Однако пока Тильда не знала всего этого.

– Не хотите ли вы с миссис Кэйт выпить кофе или бренди в гостиной?

Кэтлин рассердило, что экономка обратилась не к ней, а к Эрику. Но еще больше злила ее учтивость Эрика с Тильдой. Капитан обворожительно улыбался экономке и мило болтал с ней, тогда как к Кэтлин не выказывал особой любезности. Стоило ему взглянуть на жену, и улыбка тут же сходила с его лица. Не дав Эрику ответить, Кэтлин быстро сказала:

– Я очень устала, Тильда, и хочу пораньше лечь спать. Пусть Дульси поднимется ко мне.

– Конечно, мадам. – Озадаченная, Тильда вышла из толовой. Эрик посмотрел на Кэтлин и поднял брови.

– Ты что же, всегда так рано ложишься спать, дорогая? Кэтлин поднялась:

– Так как теперь я должна спать за двоих, думаю, это вполне разумно.

– Это, должно быть, не слишком удобно для тебя…

– Поверь, это – наименьшее из всех неудобств, которые я испытываю сейчас. – Кэтлин направилась к двери.

Однако Эрик устремился за Кэтлин, догнал ее у лестницы и схватил за плечо.

– Чтобы создать хоть видимость приличия, нам следует пойти в твою гостиную, выпить кофе и поболтать.

Кэтлин вырвала руку.

– Болтать с тобой у меня нет ни малейшего желания. К тому же мы договорились разыгрывать счастливую супружескую пару только на публике. А мои слуги – это не публика, и я не позволю запугивать себя в собственном доме. Если хочешь выпить – пей. А если хочешь болтать, попроси миссис Дженкинс составить тебе компанию. Она еще не знает, какое ты чудовище!

Кипя от негодования, Кэтлин поднялась по лестнице. Эрик, посмотрев ей вслед, зашел в гостиную и налил себе бокал бренди.

Кэтлин беспокойно ворочалась всю ночь и задремала только на рассвете. Но и во сне ее преследовали воспоминания о брачной церемонии. Она и Эрик стояли перед человеком, лица которого Кэтлин разглядеть не могла. Единственной реальностью в этом сне была магнетическая сила, исходящая от того, кто стоял рядом с ней, и теплая рука, нежно ласкавшая ее. Когда же все закончилось, сильные руки обняли ее. Это были теплые и надежные объятия. Нежные руки ласкали Кэтлин, и в ней разгорался огонь страсти. Тогда она еще ближе прижалась к человеку, дарившему ей это тепло. Он шептал Кэтлин слова любви, и она отвечала ему. Когда же Кэтлин протянула руки, чтобы коснуться его лица, она ощутила вдруг холодный камень. Открыв глаза, Кэтлин увидела перед собой гранитную маску с искаженными чертами – это был призрак ненависти, каменное чудовище, злобно посматривающее на нее. Когда чудище засмеялось, Кэтлин со всех ног бросилась бежать. Но каменный человек неотступно следовал за ней.

Глава 24

Кэтлин проснулась вся в поту, усталая и измученная, подумав, что лучше бы не спала вовсе. В окна проникали косые лучи солнца – было позднее утро. Она встала и, одеваясь, смирилась с мыслью о том, что предстоящий день скорее всего окажется ненамного приятнее ее ночных кошмаров.

– Доброе утро, миссис Кэйт. Надеюсь, вы хорошо отдохнули. Я сказала Дульси, чтобы она не будила вас. Я правильно поступила? – спросила Тильда, когда Кэтлин вошла в кухню.

– Да Тильда, спасибо.

– Завтрак еще теплый – он на буфете в столовой.

– Спасибо. Я ничего не хочу. Разве что немного какао. – Кэтлин тошнило при мысли о еде. – А позже я съем ломтик хлеба.

– Я, конечно, не могу вас поучать, но вы, миссис Кэйт, должны о себе заботиться. Вам надо сейчас есть за двоих.

Кэтлин поперхнулась какао.

– Но откуда ты знаешь? Это что, капитан рассказал?..

– Нет, мэм. Я поняла это почти сразу, когда вернулась сюда. Часто по утрам вас тошнит, а кроме того, я опытная повитуха. Мне нетрудно распознать такое.

Кэтлин покачала головой:

– Кажется, о моем состоянии знали все, кроме меня. Тильда улыбнулась:

– А чаще всего так и бывает. Представляю себе, как счастлив капитан.

– Признаться, Тильда, я не слишком уверена в его чувствах.

– Миссис Кэйт, что-то не так? Ну, то есть у вас с капитаном? – Тильда почти глаз не сомкнула всю ночь, думая о том, что рассказала ей Дульси.

– Нет, Тильда, нет. Тебе волноваться не о чем. Конечно, есть сложности, но ведь так всегда бывает, когда люди вступают в брак. – Кэтлин вовсе не собиралась делиться своими проблемами с доброй экономкой. – Да, кстати, а капитан уже завтракал?

– Да, мэм. Он спустился вниз несколько часов назад и сидел как раз на вашем месте. Мы с ним немного поболтали. Он нас с Калебом о многом расспрашивал и, кажется, очень заинтересовался моими ответами…

Кэтлин нахмурилась:

– И о чем же он вас спрашивал, Тильда?

– Ну например, откуда мы родом. И нравится ли нам работать у вас.

– И это все?

– Ну, еще он спрашивал нас с Калебом о том, не видели ли мы поблизости каких-нибудь подозрительных незнакомцев. По-моему, он просто беспокоится, что грабители вернутся – ну, те самые, что разорили «Белые дубы»… Еще он просил меня последить и немедленно сообщить ему, если мы увидим вдруг тут кого-нибудь чужого.

Кэтлин вполне приняла это объяснение и тотчас забыла о разговоре Матильды с Эриком.

– А что, он все еще здесь?

– Нет, мэм. Он рано ускакал верхом. Сказал, что хочет осмотреть окрестности.

Кэтлин с облегчением вздохнула: по крайней мере в ближайшие часы она не встретится с ним. Когда Кэтлин начала перечислять Матильде неотложные дела, раздался громкий стук в дверь.

– Я пойду открою, Тильда, а ты пеки хлеб. Кажется, аппетит начинает возвращаться ко мне. – Кэтлин вышла в холл и увидела, что Эмонс уже открыл дверь и впустил посетителя внутрь.

– Мистер Виглесворт, какой приятный сюрприз! Вы избавили меня от необходимости ехать сегодня в город, – обрадовалась Кэтлин. – Вы привезли новую мебель для моей библиотеки?

– Конечно, мадам Валентин – гм… то есть, простите, мадам Кросс.

– Вижу, вы уже в курсе. – Кэтлин улыбнулась.

– О да. Весь Чарлстон бурлит, обсуждая новость о вашей тайной свадьбе на островах. Могу я вас поздравить? – С этими словами Виглесворт осклабился. Этот маленький человечек в мешковатой одежде вел себя обходительно, но слишком уж заискивал. Однако он изготовлял лучшую мебель в городе, и поэтому Кэтлин имела дело только с ним.

– Спасибо, мистер Виглесворт. Я бы с радостью познакомила вас с мужем, но сейчас его нет – он на плантации. – Покончив с любезностями, Кэтлин перешла к делу. – Вы привезли людей, которые поставят новую мебель в библиотеке, или мне позвать слуг?

– О нет, мадам Кросс, не нужно. Бишоп и его люди ждут во дворе моих указаний.

– Хорошо. Пусть принимаются за дело немедленно – я покажу, куда поставить мебель.

– Какую мебель, любовь моя? – Эрик подошел к ним так тихо, что они вздрогнули от неожиданности.

Кэтлин представила мужчин друг другу:

– Эрик, я и не ожидала, что ты вернешься так скоро… Это мистер Гирам Виглесворт, краснодеревщик. Он только что привез, новую мебель для библиотеки. Мистер Виглесворт, а это мой муж, капитан Эрик Кросс.

– Искренне рад с вами познакомиться, капитан. Надеюсь, вы оценили усердие вашей супруги? Она проделала огромную работу, обновляя этот прекрасный старый дом.

– Верно, у Кэтлин самые разнообразные таланты. – Эрик обнял жену и притянул ближе к себе. – Однако она не учла одного, заказывая вам мебель для нашей комнаты. Кровать маловата для меня. Поэтому, пользуясь случаем, хотел бы заказать вам новую. Она должна быть на несколько дюймов длиннее.

– Ну разумеется! – просиял Виглесворт. – А может, вам нужно что-то еще?

– Да, Виглесворт, – сказала Кэтлин. – Именно поэтому вы и были мне нужны. Пусть ваши люди займутся мебелью в библиотеке, а мы пройдем в гостиную и все обсудим.

Радуясь новому заказу, маленький человек улыбнулся.

– Одну минуту, я только скажу, чтобы они начинали. – И он быстро вышел из дома.

Сейчас, когда они с Эриком остались одни, Кэтлин, быстро отступив на несколько шагов, посмотрела на него испепеляющим взглядом:

– Вы, кажется, говорили о нашей кровати, сэр, если я не ослышалась?

Доброжелательная улыбка Эрика мгновенно исчезла.

– А по-твоему, я должен был сказать ему, что моя любящая и преданная жена не желает делить со мной постель и мы спим в разных спальнях? Думаю, дорогая моя, этого не следовало делать. Нам ведь надо создавать видимость счастливой семейной жизни, верно?

– Разумеется, – сердито бросила Кэтлин. Эрик схватил Кэтлин за руки:

– Что, тебе не слишком нравится, любовь моя, когда я так близко от тебя?

Кэтлин и в самом деле ощущала некий дискомфорт. Сердце ее забилось быстрее. Однако лицо склонившегося над ней Эрика напоминало каменную маску из ночного кошмара Кэтлин, поэтому она отстранилась.

Эрик понял, что, прижав Кэтлин к себе, допустил серьезную ошибку. Он ведь хотел только напугать ее, взволновать, показать свое превосходство, но вместо этого пришел в смятение сам. К счастью, вернулся Виглесворт, и Эрик выпустил жену. Кэтлин повела краснодеревщика в гостиную.

– Пожалуйста, мистер Виглесворт, садитесь. Я скажу экономке, чтобы она присмотрела за вашими людьми в библиотеке, а мы с вами обсудим наши дела.

Кэтлин надеялась, что Эрик не будет присутствовать при ее разговоре с мебельщиком, однако он остался. Пока Кэтлин перечисляла предметы мебели для нового кабинета Эрика, Виглесворт записывал все, делал наброски и показывал их своим работодателям. Время от времени кое-что добавлял и Эрик. Пожелав мебельщику удачи, Кэтлин сказала, что на днях заедет к нему в магазин выбрать драпировку и посмотреть готовую мебель.

– Что ж, дорогая моя, все обошлось хорошо, – проговорил Эрик после ухода краснодеревщика. – Наше первое испытание мы выдержали успешно. Теперь мистер Виглесворт расскажет всем, что в «Белых дубах» живут счастливые, обожающие друг друга супруги.

– Не все люди доверчивы. – Усмехнувшись, Кэтлин направилась в библиотеку.

– Тоже верно, – кивнул Эрик, догоняя жену. – Поэтому, советую тебе держаться со мной потеплее. Говори мне на людях моя любовь или счастье мое, и это убедит всех в твоей привязанности к супругу. И не называй меня капитаном… Это звучит как-то странно.

– А может, мне еще бросать на тебя томные любовные взгляды?

Эрик сжал кулаки, пытаясь совладать с гневом. Эти слова напомнили ему о том времени, когда они были вместе на Балу урожая в Кингстоне.

– Конечно! Когда-то это убедило даже меня в том, что ты питаешь ко мне нежные чувства, – с горечью заметил Эрик.

– Ну уж на это, счастье мое, не надейся. Хотя у меня и есть актерские способности, но делать этого я не стану. – Кэтлин открыла дверь в библиотеку. – Тебе придется довольствоваться тем, что я называю тебя Эрик и скрываю свою враждебность.

Захлопнув дверь перед носом Эрика, Кэтлин вошла в комнату и прислонилась к стене. Она проклинала этого человека, выказывавшего к ней такое презрение. Однако, оглядев комнату, Кэтлин на время забыла об Эрике. Хотя все здесь расставили по ее указаниям, Кэтлин осталась недовольна.

В центре комнаты лежал огромный темно-синий ковер, поэтому передвигать мебель ей было трудно. Тем не менее Кэтлин переставила стулья и кресла, оставив на месте лишь диван и письменный стол.

Вытирая со лба пот, она посмотрела на проделанную ею работу, но опять осталась недовольна. Ухватившись за тяжелое кресло, Кэтлин попыталась передвинуть его.

– Что это ты тут делаешь, черт бы тебя побрал? – Рассерженный, Эрик быстро направился к ней.

– Я? Двигаю мебель.

– Да как ты смеешь подвергать опасности жизнь моего ребенка? Кому все это нужно? А может, ты что-то задумала, Кэтлин? – злобно усмехнулся он.

– Задумала? – переспросила она, не понимая, о чем он говорит. Эрик с угрожающим видом склонился над ней:

– Я же предупредил тебя, что с тобой сделаю, если ты попытаешься избавиться от ребенка, Кэтлин. Не думай, что я шутил! – Он схватил ее за плечи и с силой потряс.

– Пусти меня! По-моему, это ты опасен для жизни моего ребенка! Но больше ты не посмеешь поднять на меня руку или же, клянусь, пожалеешь об этом! Я знаю, что мне можно и что нельзя. И никогда не сделаю того, что причинило бы вред моему ребенку. Но если ты будешь обращаться со мной так же грубо и бесцеремонно, твой сын просто умрет от страха.

– Что ж, хорошо, я тебя понимаю и готов на компромисс. Я удержусь от искушения сломать тебе шею, если ты будешь вести себя так, как подобает беременной женщине. Не напрягайся, не поднимай тяжести, не передвигай мебель. Если тебе не нравится, как она расставлена, позови меня или Эмонса. Он с удовольствием поможет тебе. Я немедленно сообщу ему о его новой обязанности. Ну что, договорились?

– Ладно, я приму твои условия, если ты примешь одно мое.

– Какое же?

– Давай заключим перемирие, временное прекращение огня. Я не прошу тебя притворяться, будто ты любишь меня, однако не стоит превращать этот дом в поле боя. Меня раздражают и беспокоят твои язвительные слова и злобные темные взгляды.

– Ах, тебе не нравятся мои манеры, и кто бы мог подумать. Что-то я не заметил особой теплоты и с твоей стороны, дорогая моя…

– Я отвечаю на то, что получаю от тебя. Видимо, ты хочешь запугать меня, заставить унижаться перед тобой. Ты угрожал мне и запугивал меня. Чтобы показать мне свою власть, ты прибегал даже к физической силе. Однако до сих пор тебе ничего не удалось – и не удастся, клянусь. Я не трусиха и не стану распускать сопли. Если ты будешь продолжать в том же духе, наша жизнь в этом доме превратится в сущий ад. Я не желаю провести месяцы, оставшиеся до рождения ребенка, в состоянии войны, но при этом не отступлю и не сдамся. Так давай же договоримся во имя общего благополучия и ради блага ребенка – единственного, что еще связывает нас, – держаться в рамках приличия.