Текст книги "Мой смелый граф"

Непроизвольно сжимая кулаки, Тедди направился к столу, не сводя глаз со своей жертвы.

В комнате повисло напряженное молчание.

Тедди уже проделал половину пути до стола, где играл Уотертон, как вдруг кто-то схватил его за руку. Он оглянулся и увидел веснушчатое лицо Гарри Ренвика – обладателя похожих на проволоку волос цвета морковки. Он старался укладывать их по последней моде, но они все равно торчали в разные стороны.

– Привет, англичанин, никак не ждал встретить тебя здесь. Я думал, ты присматриваешь за судовой конторой.

– Я и присматривал. А сейчас пришел сюда, чтобы вызвать Уотертона. – Тедди не сводил взгляда с недруга.

Гарри положил карты на стол.

– Эту партию я пропускаю, господа. – И он вскочил со стула. Три партнера изумленно наблюдали, как он тащит Тедди в дальний угол. – Ты что, с ума сошел?

– Если так, разве я пришел бы сюда?

– Я не позволю тебе сделать глупость. Уотертон уже убил дюжину человек. И поскольку твой брат сломал ему нос в спортивном зале, он убьет тебя наверняка.

– Джон сломал нос Уотертону? – с благоговейным ужасом и гордостью повторил Тедди.

Он посмотрел через плечо Гарри в сторону Уотертона. Действительно, нос у того распух и был свернут на сторону. Тедди насмешливо скривил губы. Уотертон заметил его насмешку.

– Да, все только об этом и говорят. Ты выбрал самое время, чтобы вызвать его. Что он натворил?

– Потопил наши корабли.

– Я не верю, – заверил Гарри, растягивая слова на американский манер.

– У меня есть очень надежный свидетель. Надеюсь, я могу рассчитывать на тебя в смысле секунданта? А теперь, если отойдешь в сторону, я займусь им.

Некоторое время Гарри упрямо не сходил с места. Увидев, что Тедди не двигается, он бросил:

– Проклятый англичанин, упрям как осел!

Тедди прошел мимо. Теперь глаза всех за исключением Уотертона были устремлены на него. Он делал вид, что поглощен картами. Подойдя к столу, Тедди остановился, глядя, как Уотертон делает ставку.

Тедди скрестил руки на груди и стал ждать, когда же наконец жертва снизойдет заметить его.

С ленивым равнодушием Уотертон бросил на стол туза треф, сделал глоток из стоявшего перед ним стакана и посмотрел на остальных игроков. Те прекратили игру и смотрели на Тедди.

– Так мы играем или нет? – С нарочитой неторопливостью он поставил стакан на стол.

Наконец Тедди потерял терпение и выбил карты из рук Уотертона. Карты взлетели вверх и рассыпались по столу и полу.

Уотертон повернулся и посмотрел на Тедди, сузив глаза. Потом процедил с презрением:

– Прошу прощения. Вы что-то хотели?

Тедди понимал, что Уотертон всячески старается унизить его. А он как дурак дал волю своему негодованию. Джон ни за что себе такого не позволил бы. И он произнес таким же презрительным тоном, что и Уотертон:

– Я вас вызываю.

– За что, милый мальчик? – Уотертон поднес к глазам монокль и посмотрел на Тедди с таким видом, словно он надоедливая муха.

– За то, что вы погубили два наших судна и разорили моего брата.

– Неужели? – Уотертон, казалось, вовсе не удивился предъявленным обвинениям. – А почему ваш брат прислал вместо себя фата, только что вышедшего из пеленок, опорочить мое имя?

Остальные за столом заулыбались.

Тедди занес кулак и приготовился пустить его в ход, но заметил на лице Уотертона насмешливую ухмылку. Он сыграл Уотертону на руку. Понадобилась вся его сила воли, чтобы опустить кулак.

– Мой секундант договорится с вами, – медленно протянул он.

– Я с удовольствием пошлю вас домой в ящике в виде рождественского подарка. Я уж постараюсь, чтобы гробовщик надел на ваш гроб все рождественские украшения, чтобы вашему брату было приятно. – Уотертон опустил монокль, явно закончив разговор.

Картежники снова заулыбались.

– Значит, на рассвете. На полях Ригли. – И Тедди бросился прочь из клуба. Что он наделал? Теперь Джон будет выглядеть трусом.

Теперь Джон не будет им гордиться.

Джон, покинув вольер и выйдя в холл, заметил над дверями гирлянды и ярко-красные банты. Казалось, Хол-ли махнула волшебной палочкой – и весь дом расцвел рождественской зеленью. Как ей удалось так быстро все сделать? Она всячески старалась избегать его. Он искал ее весь день, но всякий раз стоило ему войти в какую-нибудь комнату, как кто-то из детей или прислуги говорил, что она только что вышла. У него возникло грызущее ощущение, что она может внезапно исчезнуть и он никогда больше ее не найдет. И нужно сделать так, чтобы этого не произошло.

Дела требовали, чтобы он ехал в Лондон. Тедди не обладал достаточной компетентностью и опытом. И может быть, человек с ружьем снова появится, и Джон столкнется с ним. Но сначала нужно разобраться с Холли. Джон твердо знал, что дорог ей, и было совершенно непонятно, почему она не может стать его женой. Что бы она там ни сделала, они смогут вместе разобраться во всем. Холли должна поверить в него.

Аромат пирогов проник в холл из кухни – явный признак, что Холли находится там. Наконец-то он ее нашел. Затаив дыхание, он открыл кухонную дверь.

Энн и Брок втыкали изюминки и орешки во множество имбирных пряников в виде человечков.

– Папа! – При виде отца глаза у Энн просияли. – Вы пришли помочь нам?

Джон улыбнулся:

– Нет, но я пришел пробовать. – Он бросил взгляд на грудь Холли, эффектно обтянутую зеленым платьем,

На щеках ее вспыхнул румянец. Стараясь изо всех сил не замечать его, она взяла скалку и принялась раскатывать имбирное тесто. Холли выглядела гораздо более съедобной, чем подгоревшее печенье. Волосы, заплетенные в косу, были скручены сзади в скромный пучок, но отдельные прядки выбивались из прически. Ее изящный носик был перепачкан мукой, что очень тронуло Джона. Она продолжала энергично раскатывать тесто.

– Вот, попробуйте! – Энн протянула ему печенье из той партии, что остывала на противне,

Джон откусил кусочек и заметил, что Холли наблюдает за его реакцией. Он облизнул губы и солгал, как и полагается всякому галантному поклоннику:

– Хм-м! Очень вкусно.

– Правда? – Энн недоверчиво выгнула бровь.

– Я съел десяток. – Брок нахмурился и почесал живот. Зачем Броку нужно устраивать себе такие мучения? Джон проглотил печенье, запил его молоком из чашки, стоявшей рядом, и заключил, поддразнивая:

– О чем вы думаете, разрешая моим детям есть печенье, пока их не затошнит?

– Боюсь, что это-то и есть самая веселая сторона в приготовлении печенья.

Он улыбнулся ее словам, поставил чашку и повернулся к Броку:

– Я думаю, тебе лучше прекратить заниматься выпечкой, иначе понадобится доза желудочного снадобья Данна.

Энн и Брок переглянулись с таким видом, словно их пытают на дыбе.

Джон усмехнулся:

– Брок, отвези сестру в гостиную. Там сейчас Принта, он отнесет ее наверх.

– Хорошо, папа. – Упоминание о микстуре Данна заставило его двигаться с такой быстротой, какой Джон еще никогда не замечал у своего младшего сына.

Брок подбежал к креслу Энн и схватился за поручень.

– Подождите. – Холли положила на тарелку три печенья. При соприкосновении с глиняной поверхностью они загремели точно камни. Холли протянула тарелку Энн. – Передай, пожалуйста, Драйдену. Он не станет их есть, если узнает, что я испекла, но съест, если вы ему скажете, что сами приготовили специально для него.

– Хорошо, мы так и сделаем. И держу пари, что он поведет себя как свинья и засунет в рот все три за раз.

– И подавится, – пробурчал Брок, выталкивая кресло из кухни.

– А я видела, как он один раз запихнул в рот целое яблочное пирожное, – добавила Энн.

Брок понизил голос, но все услышали, как он сказал:

– Да, только его сделала не Холли.

Джон обернулся, чтобы посмотреть на реакцию Холли, но та улыбалась, вовсе не задетая замечанием Брока.

– Печенье только немножко подгорело, – прошептала Энн.

Тут голосок Энн стих, потому что Джон закрыл за детьми дверь и запер.

– Что вы делаете?

– Просто хочу, чтобы нам никто не помешал немного побыть наедине.

– Почему? – Холли широко раскрыла глаза, большие, как у лани.

– Потому что я весь день хотел побыть с вами. – Он улыбнулся, обошел вокруг кухонного стола, пожирая ее взглядом.

Холли увидела, как он направляется к ней, и попятилась.

– Не смотрите на меня так. Когда вы так на меня смотрите, обязательно что-то случается. Вы ведь пришли сюда не для того, чтобы попробовать печенье, да?

– Только то, что испекли вы, – ответил он, выгнув брови.

Она схватила жестянку с мукой. Жестянка не имела крышки, и Холли держала ее на вытянутой руке.

– Не начинайте. Вчерашняя ночь была ошибкой.

– Мне так не кажется. – И он сделал два шага по направлению к ней.

– Уверяю вас, ошибкой. Я никогда не выйду за вас замуж. – Она отошла на два шага и прижала к себе жестянку.

– Вы моя, Холли, и я не отпущу вас так легко. Она уперлась спиной в стену и оглянулась.

– Не подходите, не то, клянусь, я запулю в вас жестянкой.

– Пустая угроза. – И он протянул к ней руки.

Она запустила в него жестянкой с мукой. Джон присел, но слишком поздно. Жестянка попала ему в плечо, мука высыпалась на лицо, галстук, а потом…

Звяк! Жестянка шлепнулась на пол позади него.

Он постоял, стряхивая муку, удивленный такой ее храбростью, а потом улыбнулся.

– Вы же понимаете, что начинаете войну.

И он взял со стола кувшин и вытряхнул содержимое ей на голову.

Черная патока потекла по ее волосам, по шее, попала в глаза.

– Ах какая низость! – воскликнула Холли, вытирая глаза.

– До, но зато вкусно. – Уголки его рта приподнялись в улыбке.

– Сейчас я вам покажу, как вкусно. – Она сунула руку в горшок с маслом, вытащила кусок и швырнула прямо ему в лицо, размазала по шее и не остановилась до тех пор, пока ее рука не добралась до галстука. Тогда она вытерла руку о лацкан его фрака и подытожила: – Вот так. Немного воды – и на вашем лице можно будет замесить тесто.

Испытывая такое удовольствие, какого ему еще никогда в жизни не приходилось испытывать, он попробовал языком масло у себя на губах.

– А вашей новой прическе тоже чего-то недостает. – И он схватил со стола миску с яйцами и надел ей на голову.

Когда он перевернул миску, яйца разбились, и их содержимое потекло по ее лицу, шее и закапало на платье.

– Стало гораздо лучше, – прокомментировал он и поставил миску на место.

К носу Холли прилипла яичная скорлупа. Она стерла ее, потом огляделась в поисках, чем бы еще запустить. Но все миски были пусты.

– Боеприпасы кончились? – насмешливо выгнул бровь Джон.

– Наверное, к лучшему, – отозвалась Холли, глядя на его лицо и усмехаясь. Ямочки ожили на ее щеках.

Он понимал, что вид у него комический. С мукой, покрывающей лицо так, что он еле мог видеть что-либо, он чувствовал себя неуютно. Масло свисало с его ресниц и сползало по носу и щекам.

– Не знаю. Я бы с удовольствием еще чем-нибудь в вас запулила, – известила Холли, проводя языком по своим полным алым губам.

Он тут же пришел в возбуждение от движения ее губ.

– Может, лучше заключить перемирие? – Он притянул ее к себе и поймал соблазнительные губы.

Джон ощущал вкус патоки у нее на губах. Дрожь пробежала по ее телу.

Он никогда еще не целовал женщину, губы которой покрывала патока. Липкое тепло усилило податливость губ.

– Роскошный вкус, – оценил он, его руки скользнули к ее груди, обхватили и принялись ласкать.

– Не нужно, прошу вас, – умоляла она, хотя спина у нее выгнулась, и она дала волю своей страсти, припав к его шее.

Он чувствовал ее жар сквозь одежду. Ее руки скользнули ему под фрак и гладили ему спину, отчего он потерял рассудок.

Дрожащими руками он поднял подол ее платья.

Теперь она обхватила руками его ягодицы, язык ее пробежал по впадинке у него на подбородке.

– Возьми меня, – прошептала она ему в подбородок.

Джон усмехнулся, но больше он не мог терпеть. Он поднял ее бедра и вошел в нее. Она застонала и схватилась руками за его жилет и рубашку.

Джон прижал ее спину к стене и снова и снова врывался в нее, в самую глубину.

– Ах нет, – простонала она. Ее бедра сжали его ноги и двигались в такт с его ударами.

– Я знаю, милая. Иди со мной. – Джон почувствовал ее содрогание, потом зажал ее крик своими губами, и оба они вместе достигли высшей точки.

Джон прижал ее к себе и посмотрел в огромные карие глаза, обрамленные длинными темными ресницами. Сияние страсти все еще ярко горело в них, и что-то еще. Страх.

– Я никогда не покину тебя, Холли.

Они долго стояли так. Он чувствовал, что Холли полностью покорилась. Он наслаждался ощущением свободы. Придя в себя, Джон отодвинулся и посмотрел на Холли.

– Я считаю, милая, если мы хотим продолжить, лучше нам пойти в мою постель.

Она огляделась, словно только что поняла, где они находятся.

– Господи!..

Он рассмеялся, потом посмотрел на ее волосы, прилипшие к лицу, причем желтки все еще блестели на них. Мучные пятна покрывали ее нос и щеки.

– Ты выглядишь замечательно грязной, – усмехнулся он.

– Ты и сам не очень-то чист, – ухмыльнулась она в ответ, потом отвела назад прядь волос, упавшую ему на глаза. – Какой же ты грязный!

Холли посмотрела на муку и масло, размазанные по ее руке, потом вытерла руку о его фрак, усмехаясь, как бесенок.

– Нам следует вымыться в ванне вместе.

– Ты думаешь, будет так же забавно, как бросать друг в друга продуктами?

– Не знаю, но хочу провести эксперимент. – И он запечатлел на ее губах легкий поцелуй.

Кто-то повернул дверную ручку, потом ключ зацарапался в замке, и Джон с Холли переглянулись. Никогда еще он не двигался с такой скоростью. Он поставил ее на пол, потом начал возиться со своими брюками, стараясь застегнуть их. Холли отряхивала подол платья и нижние юбки.

И тут дверь отворилась.

Глава 16

Миссис Прингл ворвалась в кухню, бормоча себе под нос:

– Хотела бы я знать, кто запер дверь на кухню! Сейчас он у меня получит! – Увидев Холли и Джона, она ахнула и отступила. Потом уставилась на молодых людей с таким видом, как будто у них отросли длинные уши и клыки.

– Ну что вы замерли с вытаращенными глазами? — Джон подошел к рукомойнику, чтобы вымыть лицо, но по дороге наступил на панталоны Холли и воззрился на них, с трудом пряча усмешку, и увидел, что Холли их тоже заметила.

В глазах ее мелькнул стыд, а щеки покраснели так, словно их прогладили раскаленным утюгом.

Тут миссис Прингл обрела дар речи.

– Когда она спросила у меня, – начала она на повышенных тонах, – можно ли ей прийти ко мне на кухню и испечь что-то сладкое, у меня было ощущение, что нужно отказать. Но вопреки своему внутреннему голосу я все же допустила ее сюда вместе с детьми. И посмотрите, что она натворила! Вы только посмотрите! Посмотрите на себя, милорд! И еще я хотела бы знать, где дети? – И домоправительница взглянула на Холли с таким видом, будто подозревала, что та сунула детей в печь и зажарила.

– Не беспокойтесь о детях, они в своих комнатах, – ровным голосом заявил Джон. – А теперь оставьте нас, если хотите сохранить за собой ваше место.

– Ну и ну! – раздраженно фыркнула миссис Прингл и вышла, хлопнув дверью.

– Теперь вся прислуга будет о нас знать, – резко проговорила Холли, наклоняясь, чтобы подобрать с пола свои панталоны. – Мне не нужно было вас даже близко подпускать к себе.

– Мне совершенно безразлично, что подумает прислуга. Все равно ведь мы поженимся.

– Я вам уже сказала, что не могу выйти за вас замуж. Или вы не слышали? Или вы надеетесь, что я передумаю согласно вашему приказанию? Ну так я не передумаю.

Джон усмехнулся ей в спину, затем усмешка сползла с его лица, и он схватил Холли за плечи.

– Вы моя, Холли. Вы, возможно, носите моего ребенка. Мы поженимся, и больше не о чем говорить.

Она закусила губу, и в ее огромных карих глазах заблестели слезы.

– Почему вы не можете понять? Я должна сохранить свою свободу. – Она замолчала, и слезы потекли у нее по щекам. – Я довольно скоро отсюда уйду, так что вам лучше постепенно привыкать к этому.

Он привлек ее к себе. Она сопротивлялась, но он держал ее крепко.

– Если вы меня оставите, я все равно найду вас и верну обратно. Я не знаю, в какую неприятную историю вы замешаны, но мы все будем улаживать вместе.

Она задохнулась и, перестав сопротивляться, припала к нему, обмякнув.

– Вы не можете здесь ничего уладить. Никто не может.

– А мы можем и уладим. Вы моя, Холли, я переверну небо и землю, чтобы удержать вас. – И он приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал.

Она не сопротивлялась, только придвинулась к нему ближе. Их губы уже были готовы встретиться, как вдруг в дверь постучали.

– Милорд, вы здесь?

– Проклятие! – прорычал Джон, узнав голос Прингла. – Неужели я не могу уединиться ни на одну минуту в собственном доме? – Ему показалось, что Холли подошла совсем близко к тому, чтобы открыть ему свою мрачную тайну. А теперь она снова замкнулась. Он мысленно выругался, потом сердито посмотрел на дверь. – Что такое?

– Только что прибыл посыльный, милорд.

– Я занят, Прингл. – И Джон посмотрел на полные алые губы Холли.

– Но дело, кажется, срочное, милорд. Посыльный из Лондона. ч

– Кто его послал, черт побери?

– Некий мистер Скибнер.

Джон повернулся и посмотрел на Холли. Она широко раскрыла глаза от удивления и озабоченно сдвинула брови.

– Вы думаете, он нашел того, кто пытается разорить вашу судовую компанию?

– Можно только надеяться, – негромко сказал Джон и бросил через плечо уже громче: – Я сию минуту буду готов.

– Очень хорошо, милорд.

Придется вытягивать из нее тайну потом. Скривившись, Джон повернулся и подошел к рукомойнику.

– Обещайте, что ничего не будете делать второпях, – попросила его Холли, идя за ним.

– Я буду делать то, что понадобится.

И он ушел, оставив Холли с тревогой на лице.

Холли слегка приоткрыла дверь и увидела, что Прингл подает Джону письмо на серебряном подносе.

– Прошу вас, милорд.

– Благодарю вас, Прингл. – Джон сломал печать и прочел записку. Подумал, выругался и скомкал бумагу.

– Что случилось, милорд? – Прингл то сжимал, то разжимал руки, держа их перед собой.

– Мне придется уехать в Лондон. Сейчас же. – Джон повернулся, прошел по холлу, еще раз скомкал бумагу и сунул в карман.

Холли слышала все через щелку в двери. Она выждала, пока Джон дойдет до конца коридора, потом вышла из кухни и прошептала:

– Где я могу нанять экипаж, Прингл?

Прингл вздрогнул, услышав голос Холли, – привычка вздрагивать, очевидно, выработалась у него за время многолетней жизни с миссис Прингл. Он воззрился на Холли, оглядел ее и спросил тоже шепотом:

– Что случилось, мисс?

– Мы просто устроили небольшое продуктовое сражение с его светлостью.

– Я бы сказал, что его светлость выиграл, если вы не возражаете.

– Скажем, так: мне нужно было быть разборчивее с тем, что я в него метала. Я получила ценный урок. – Холли вернулась к заданному вопросу. – Так как же насчет экипажа?

– Нужно сходить в деревню, на кузницу. Но разве вы с 7 нас уезжаете? – спросил Прингл взволнованно.

– Нет, Прингл. Мне просто нужно следовать за его светлостью.

– Зачем, мисс?

– Он может оказаться в трудном положении. Я думаю, что мистер Скибнер, вероятно, узнал, кто пытается разорит, его светлость. Я не хочу, чтобы с его светлостью что-нибудь случилось. Я уверена, что он намерен совершить какой-то необдуманный шаг. – Вид у Прингла казался смущенным, Холли махнула рукой. – Не важно, я должна следовать за ним, и все тут. А вы присмотрите за детьми. Я надеюсь вернуться завтра к вечеру.

– Хорошо, мисс, сделаю что смогу.

– Может быть, вы могли бы порадовать еще и миссис Прингл и сообщить ей, что я уехала. Боюсь, что она в данный момент не очень рада моему присутствию. Она застала меня и его светлость в разгар сражения. Мы устроили у нее на кухне такой беспорядок!

– Я с ней управлюсь. – И Прингл кивнул с уверенным видом, хотя голос его звучал вовсе не так уж уверенно.

– Благодарю вас. – Она погладила его по руке. – Вас не очень затруднит велеть приготовить для меня ванну?

– Я бы сказал, что ванна вам просто необходима. – Наклонившись, Прингл начал рассматривать ее лицо и волосы. – У вас в волосах яичная скорлупа?

– Если вглядеться повнимательнее, там много чего еще можно обнаружить, – спокойно объяснила Холли.

– Так я велю приготовить ванну. – Прингл покачал головой и усмехнулся. Он уже хотел уйти, как вдруг из помещения для прислуги послышался резкий голос миссис

Прингл: — Мистер Прингл!

– Любимая зовет меня, – промямлил дворецкий. Усмешка сползла с его лица. – Наверное, нужно пойти выяснить. что ей потребовалось. – И, закатив глаза, он повернулся и пошел по холлу, опустив плечи и состарившись лет на десять.

Холли бросила ему вслед сочувственный взгляд и быстро направилась к черной лестнице. Надо бы как-то так устроить, чтобы следовать за Джоном незаметно, но как – она еще не знала.

Спустя полчаса Холли наклонилась, закутала плечи Энн в одеяло, потом чмокнула девочку в щеку.

– Доброй ночи.

Энн поцеловала ее в ответ.

– А вам непременно нужно ехать в Лондон?

– Да, но не нужно, чтобы знал ваш папа.

– Я ни слова не скажу.

– Я знаю, что на вас можно положиться. – Потрепав девочку по плечу, Холли встала. Тут на глаза ей попался пузырек с опийной настойкой, стоявший на ночном столике. Холли уставилась на него, охваченная какой-то смутной идеей. – Можно я возьму немножко?

– Конечно. Я принимала ее, когда плохо спала, но с тех пор как я увидела фею, лекарство стало мне вовсе не нужно. Наверное, она меня как-то заколдовала.

– Я не сомневаюсь. – Холли усмехнулась.

– Вы вернетесь домой завтра, так что мы сможем зажечь свечки на рождественском дереве?

– Я ни в коем случае не пропущу такого.

– Просто представить себе не могу, как все будет выглядеть.

– Будет очень красиво, вы такого еще не видели. – Подумав, Холли добавила: – Хотя увидеть фею – вещь гораздо более замечательная.

– А я так не думаю.

Восторг, горевший в глазах девочки, подействовал на Холли самым живительным образом. Энн больше не равнодушна к Рождеству. Холли добилась своего. Она вспомнила о Драйдене.

– Может быть, вам удастся уговорить Драйдена перестать скрываться неизвестно где и помочь нам украсить дерево.

– Я попытаюсь, но вы же знаете, какой он, – закатила глаза Энн.

– Ну да, но я думаю, что его нужно легонько подтолкнуть. Я оставляю решение такой важной задачи в ваших умелых ручках. А теперь я, пожалуй, пойду. И не забудьте попросить Данна или Прингла найти ваш чулочек, чтобы вы могли повесить его над камином.

– Я не верю в такие глупости, – пролепетала Энн со скучающим видом взрослой женщины. – Это мама и папа клали подарки мне в чулок, а вовсе не Санта-Клаус. А знаете, как я догадалась?

– Как? – спросила Холли, нахмурив брови.

– Один раз на Рождество арендаторы пришли к нам в День подарков, чтобы получить свои подарки от папы. У детей вид был не очень радостный, так что я спросила у одной маленькой девочки, почему она такая грустная, ведь Санта-Клаус уже пришел. Я только что получила куколку.

Та куколка сидела сейчас рядом с ней. Энн взяла ее и обняла. Потом принялась накручивать на палец тонкие кукольные волосы и продолжила:

– Я показала куклу девочке и сказала, что ее мне подарил Санта-Клаус. – Энн скорчила гримаску, словно воспоминания для нее были неприятны. – А девочка швырнула мою куколку на пол и крикнула, что никакого Санта-Клауса не существует, и добавила, что если ты богат, то твои родители могут дарить тебе подарки и говорить, что их принес Санта-Клаус. Я спросила маму, и она подтвердила сказанное девочкой, успокоив меня тем, что крестьянским детям все равно, получают они подарки к Рождеству или нет. Тут Энн помрачнела.

– Я думала, что мама что-то путает. Я хотела отдать свою куклу девочке. Мама ужасно рассердилась и велела мне идти к себе. Она была больная и раздражительная.

– А мне кажется, что замечательно, если вам захотелось отдать девочке свою куклу.

– Вы бы отдали. Вы совсем не такая, как мама. – И Энн крепко прижала к себе куклу.

– Позвольте я скажу вам одну вещь, и я хочу, чтобы вы это запомнили. – Холли погладила белокурые волосы Энн и отвела их от ее лица. – Есть люди, которые перестали верить в фей, ангелов, святых и даже в Бога, и сердца у них зачерствели. Они стали жестокими. Санта-Клаус существует для того, чтобы напоминать нам, что мы все должны быть великодушными и любящими, и не только на Рождество, а круглый год. Вот почему я всегда верю, что Санта-Клаус существует, и не важно, приходит он ко мне или нет.

– А вы его когда-нибудь видели?

– Нет, но мне всегда казалось, что если я его увижу, то сразу же узнаю. Я уверена, что маленькой девочке, о которой вы рассказывали, нужно просто встретиться с ним. И ее родителям тоже.

– Ее родителям?

– Да, иногда, когда сердца у взрослых ожесточаются, это сказывается на их детях. И нужно, чтобы что-то снова пробудило в них веру.

– Надеюсь, у меня сердце не ожесточилось.

– У вас сердце доброе и щедрое, – улыбнулась Холли девочке.

– Я снова хочу поверить в Санта-Клауса. Надеюсь, он не сердится, что я некоторое время не верила в него.

– Я уверена, что он знает, почему так случилось. И еще я думаю, что мы должны пригласить вашу де-вочку на наш тайный рождественский праздник. Вы можете об этом позаботиться? Энн кивнула:

– Я даже что-нибудь подарю ей.

– Вы совершите очень добрый поступок. Когда вернусь, я вам помогу.

– Мне бы хотелось сделать все самой, благодарю вас, – молвила Энн со взрослой уверенностью, не соответствующей ее семи годам.

– Вот и ладно. Значит, до завтра.

– Вы ведь быстро вернетесь из Лондона, да? – устремила на нее свои большие умоляющие глаза Энн.

– Да, конечно. – Холли еще раз поцеловала ее в лобик, взяла со стола пузырек с опийной настойкой, задула свечу и на цыпочках вышла.

Для осуществления намеченного плана оставалось всего лишь несколько минут. Она надеялась, что все получится.

Холли быстро прошла по коридору до комнаты Джона и легко постучалась.

Из двери высунулась голова Данна. При виде Холли глаза у него просияли.

– Здравствуйте, мисс.

– Данн, как я рада, что вы здесь. – Холли коснулась его плеча и заглянула в комнату. – А его светлость у себя?

– Нет, мисс.

– Хорошо, потому что мне нужно посмотреть одежду его светлости.

– Для чего? – Идея Холли, кажется, встревожила Данна.

– Письмо, которое он получил. Я должна его прочесть. Я надеялась…

– Я выбросил письмо, когда его светлость переодевался к обеду.

– Надеюсь, вы его прочли? – Невольно в голосе Холли прозвучало отчаяние.

– Конечно. – Данн, кажется, вовсе не стыдился совать нос в чужие дела.

– Что там написано?

– Там написано, что у лорда Теодора состоится дуэль с лордом Уотертоном рано утром на поле Ригли.

Холли облегченно вздохнула:

– Господи, как я рада, что мистер Скибнер не нашел того ужасного человека, который пытается разорить компанию лорда Антона. – Холли показала Данну пузырек с настойкой. – Я приготовилась остановить его, если он задумал что-то такое, что грозит ему смертью.

– Полагаю, он намерен драться вместо лорда Теодора. Холли вспомнилось жестокое лицо лорда Уотертона, и пальцы ее сжали пузырек с настойкой.

– Благодарю вас за сведения, Данн.

– Но что вы собираетесь делать?

– Остановить его, если сумею.

Она поспешила по коридору к лестнице, оставив Данна стоять в замешательстве.

Войдя в кабинет Джона, она взяла графин и два стакана. Она уже собиралась уходить, как вдруг услышала тяжелые шаги в холле и спряталась за дверью. Посмотрев в щелку, она увидела, что мимо прошла миссис Прингл, и ключи у нее на шее позвякивали, как рождественские колокола.

Холли подождала, когда шаги домоправительницы стихнут, выглянула за дверь, потом бегом поднялась по трем пролетам лестницы к себе в комнату. Она думала о том, что собиралась сделать, и сердце у нее отчаянно билось. Но ведь все это ради Джона! Холли налила бренди в два стакана, добавив в один такую дозу опийной настойки, которая свалила бы лошадь, и отправилась разыскивать Джона.

Его глубокий голос доносился из комнаты мальчиков. Холли остановилась и заглянула в щель слегка приоткрытой двери.

Перед тем как задуть свечу, Джон помешкал и посмотрел на Драйдена.

– Что вы скажете, если я предложу вам отправиться со мной в судовую контору? Примерно через месяц.

Глаза Драйдена возбужденно заблестели.

– Вы говорите серьезно, папа?

– А мне тоже можно будет поехать? – спросил Брок, садясь в постели.

– Вы оба сможете поехать, если ваше отсутствие не помешает занятиям. Кстати, о занятиях. Нужно подыскать вам учителя. Кажется, вы оба уже вышли из того возраста, когда можно заниматься под руководством гувернантки.

Лица у мальчиков стали грустными.

– А вы не могли бы подождать пару недель, папа? – спросил Брок.

– Думаю, мог бы. – Джон улыбнулся, потрепал по волосам сначала Драйдена, потом Брока и задул свечу. – А теперь спокойной ночи.

– Спокойной ночи, папа, – одновременно сказали мальчики.

Улыбаясь, Холли поспешила к себе, чтобы ее не застали за подслушиванием. Джон сделал с Драйденом что-то поразительное. Может, он больше не будет ершиться. Может, перестанет смотреть на нее как на врага, и они в конце концов все-таки подружатся.

Джон, конечно, придет к ней в комнату проститься перед отъездом. Холли была в этом уверена так же, как в том, что завтра утром встанет солнце. Она сняла башмаки, вытащила из волос шпильки и положила их на комод. Тряхнула волосами и, бросившись на кровать, легла на бок лицом к двери. Раскинув волосы по плечам, чтобы они волной упали вокруг нее, Холли пощипала щеки и устремила взгляд на дверь.

Раздался стук, и Джон вошел, не спросив разрешения. Закрыл за собой дверь, а потом увидел Холли. Он оглядел ее всю, с ног до головы. – Что вы делаете?

– Жду вас, – ответила она, соблазнительно улыбаясь.

– Мне казалось, что вы выгнали меня из своей комнаты.

– Я не могла такого сделать. – Холли села и взяла в руки стакан, предварительно проверив, тот ли, куда она налила настойку. – Надеюсь, вы не будете возражать, но я подумала – может быть, мы выпьем вместе, перед тем как вы уедете.

– Мы займемся кое-чем получше. – Несмотря на явное желание, которое он испытывал, он выглядел встревоженным, его брови тяжело нависли над глазами. Он взял стакан у нее из рук и поставил на стол.

Она вытянула шею, стараясь вспомнить, в каком стакане была настойка. Но Джон поставил стакан, прежде чем она успела заметить это.

А Джон наклонился и поцеловал ее так, что у нее дух захватило, потом стянул с себя рубашку и вновь поцеловал ее.

Она прервала поцелуй.

– А может, лучше сначала выпьем?

– Я не хочу вина. Я хочу вас.

– А мне хотелось бы выпить.

– Что за страсть к дешевому вину? – Он с подозрением посмотрел на нее.

– Никакая не страсть, я просто подумала, что вино поможет мне расслабиться. Я всю ночь буду беспокоиться о вас.

– Беспокоиться вовсе незачем. – И он потерся носом о ее шею.

Отчаянно надеясь не ошибиться, она протянула руку… На мгновение ее дрожащая рука помедлила, потом она крепко зажмурилась и выбрала стакан.