Текст книги "Мой смелый граф"

Он откинул одеяло. В комнате было холодно, и по всему его телу побежали мурашки. Он сделал мысленную заметку велеть Принту принести в ее комнату побольше угля. Не переставая дрожать, он оделся, обулся и сбежал вниз по черной лестнице.

Внизу Джон распахнул дверь. Миссис Прингл он заметил, только когда наткнулся на нее. Джон схватил ее за руку, чтобы она не упала.

– Не следует прятаться за дверями.

– Я не пряталась, милорд. – Миссис Прингл делала вид, будто поправляет свой чепец.

– Где мисс Кемпбелл?

– Понятия не имею. А если бы и имела, постаралась бы держаться от нее подальше, милорд, потому что я постоянно нахожу вас рядом с ней. – Миссис Прингл посмотрела на него исподлобья.

– Я не нуждаюсь в ваших нотациях, миссис Прингл. Эта женщина будет моей женой. Куда она подевалась?

Миссис Прингл попятилась, когда он сообщил такую новость, и широко раскрыла глаза, не веря собственным ушам. Потом выпятила грудь.

– Я действительно не знаю. Все куда-то исчезли. Я никого не могу найти в доме.

Джон немного успокоился. Он боялся, что Холли отправилась к месту дуэли, чтобы остановить ее, но теперь убедился, что она не могла опоить его и уехать из Брукхоллоу. Просто дешевое бренди, которое ему приходится покупать, оказалось крепче, чем он думал.

И вдруг с шумом распахнулась входная дверь.

В дверях стоял Тедди, с ног до головы покрытый снегом. Вслед за ним в дом ворвался снежный вихрь. Он захлопнул дверь, и снежинки закрутились вокруг него как облако.

– Тедди! – Джон поспешил к брату с прояснившимся лицом.

Миссис Прингл шла за ним по пятам.

– Да, я. Можешь не удивляться, что я еще жив. – Тедди затопал ногами, сбивая с них лед, потом снял шляпу, перчатки, шарф и стряхнул снег.

– Вы, вероятно, промерзли до костей? – предположила миссис Прингл, принимая у него ворох одежды.

– Почти. Что за дьявольская погода! – Тедди снял редингот и отдал его домоправительнице.

– Я приготовлю чай.

– Благодарю вас. С удовольствием выпью горячего.

– Сейчас все будет готово. – Миссис Прингл поспешно вышла из холла.

– Как насчет стакана бренди для начала? – спросил Джон, направляясь в кабинет.

– Думаю, не повредит. Голова у меня раскалывается так, словно по ней проехала карета.

Джон поднес руку к пульсирующему виску и подумал, что описание брата в точности передает то, что чувствует он сам. Он подошел к столику рядом с письменным столом и налил в стакан Тедди на четыре пальца бренди, потом протянул брату.

– А теперь рассказывай, зачем ты затеял дуэль с Уотертоном и почему до сих пор жив.

– Уотертон – тот человек, который пытается нас разорить.

– Откуда ты узнал? – Все тело Джона напряглось.

– Леди Матильда рассказала мне, что она слышала, как он разговаривал с Джарвисом в парке.

– Вот сукин сын!

– Ну да, я тоже так думаю. Вот я и вызвал его. Но появилась Холли и чем-то стукнула меня по голове, а когда я очнулся, Уотертона уже не было. – Тедди взял стакан и осушил.

Джон наливал себе бренди. Услышав имя Холли, он чуть не уронил графин, но вовремя подхватил его. Дрожащими руками он поставил на стол тяжелый хрустальный сосуд и, подойдя к Тедди, схватил его за лацканы.

– Где она сейчас?

– Я думал, она дома. Ренвик сказал, что она уехала в карете Уотертона.

Глава 18

– Господи! – Не понимая, что делает, Джон вцепился в брата. Потом опомнился и выпустил его.

Тедди упал в кожаное кресло. Возмущенным жестом поправил свой алый фрак.

– Я бы просил тебя поосторожнее обращаться с одеждой Ренвика. И я ничуть не виноват, что Холли до сих пор не вернулась. Я был полумертв.

– Нужно ее найти. Он воспользуется ею, чтобы отомстить мне. – Джон бросился из кабинета и налетел на идущего по коридору мистера Скибнера.

– На мой стук никто не ответил, – произнес Скибнер, стряхивая снег с одежды. – Я вошел сам. Надеюсь, милорд, вы не возражаете? – Он уставился на Джона сквозь запотевшие очки.

– У меня нет времени беседовать с вами. Мисс Кемпбелл одна с лордом Уотертоном. – Джон ринулся вперед, но Скибнер схватил его за руку.

– Я знаю, где они. Я ехал за ними. – Скибнер зажмурился, снял очки, протер их шарфом и снова надел.

– Как вы узнали?

– Я поехал сегодня утром на поле, надеясь не дать вам убить Уотертона. Мне на самом деле нужно было рассказать вам, что я узнал. Когда вместо вас появилась мисс Кемпбелл, я решил, что будет разумно последовать за ней. Потом я приехал сюда, чтобы рассказать вам, где она находится.

– И где же?

– Я оставил ее, когда они свернули к трактиру “Терн” в двадцати милях отсюда. Но прежде чем вы поедете туда, милорд, мы должны поговорить. Мне не хотелось бы, чтобы переговоры между вами и лордом Уотертоном закончились трагически. В трактире полно народу.

Я уверен, что еще некоторое время мисс Кемпбелл ничто не грозит.

– Ладно, я слушаю, но говорите быстрее.

– Как вам известно, я послал своих людей следить за мистером Джарвисом. Решение оказалось правильным. Они видели его с тремя людьми. Я думаю, что один из них и есть наш подозреваемый.

– Кто эти люди?

– Один из них – сэр Джозеф Ромли. Джон удивленно поднял брови. Скибнер заметил его реакцию и продолжил:

– Я порылся в его прошлом. Ромли уже успел разорить несколько компаний. Он покупает по дешевке акции, потом вступает во владение предприятием. Таким образом он и приобрел свой банк.

– О нем я никак не думал, но факт остается фактом. – Джон скрипнул зубами, чувствуя, что боль в голове усилилась.

– Далее Джарвис разговаривал с Генри Томасом.

– Генри никогда не стал бы…

– Простите, милорд, но доверять нельзя никому. Он занимал пост управляющего корабельной конторой в Вест-Индии и мог войти в соглашение с капитанами, получая с них неплохую прибыль. Капитаны же могли обидеться на свою долю и пожелать сообщить вам о состоянии дел. Томас мог нанять мистера Джарвиса потопить корабли и избавиться от сообщников. Пока мы разговариваем, мой человек выясняет его финансовое положение.

– Кто же третий?

Скибнер помолчал, потом произнес:

– Уотертон.

– Я ничуть не сомневаюсь, что он подходит больше всех из троих.

Скибнер отошел на шаг и поднял руки.

– Пожалуйста, милорд, не делайте ничего второпях! Позвольте мне продолжить мое расследование.

Мы не можем обвинить Уотертона только потому, что он разговаривал с Джарвисом.

– Матильда сказала, что слышала, как он упрекал Джарвиса за его появление в Лондоне так скоро после того, как он нанял его потопить корабли, – сообщил Тедди, подходя к Джону.

Скибнер повернулся к нему.

– Боюсь, что некоторые женщины любят мстить тем, кого ненавидят, распространяя подобные слухи. Я бы предпочел выждать и прошу позволить мне продолжить расследование.

– Вы что-нибудь узнали о прошлом мисс Кемпбелл?

– Нет, но я написал письмо одному моему другу, который живет в Мэриленде. И еще я послал наблюдателя в доки следить за судами, приходящими из Ричмонда. Обязательно на борту окажется кто-нибудь, знающий нашу мисс Кемпбелл.

Джон направился к двери.

– Постойте, милорд! – крикнул Скибнер ему в спину.

– Я достаточно ждал. И собираюсь теперь добраться до мисс Кемпбелл.

– Но вы не должны вмешиваться в мое расследование. Пожалуйста, не делайте ничего необдуманного в отношении лорда Уотертона. Он нужен мне живым, чтобы продолжать расследование. Вы ведь хотите найти доказательства, что он стоит за кораблекрушениями, не так ли?

– Я ничуть не сомневаюсь, что Уотертон – тот, кого вы ищете, – заявил Джон. – Он меня всегда ненавидел.

– Я поеду с тобой, – поддержал брата Тедди, шагая за ним.

– Нет, от тебя уже и так достаточно было беспокойства. Оставайся здесь и узнай, куда все подевались.

– На конюшню можешь не ходить. – Тедди замолчал, иронично улыбнулся, потом медленно начал цедить слова – словно кинжалы бросал в цель. – Холли взяла Шепота.

– Она взяла мою лошадь?

– Я видел ее на Шепоте сегодня утром.

Джон устремил на брата укоризненный взгляд.

– И ты ничего не сделал? Ты позволил ей ехать на лошади, которая могла бы ее убить?

– Да, черт побери, Джон, я же не виноват, что она взяла твою лошадь. И не смотри на меня так. Я бы остановил ее, но она сбила меня с ног. Что мне оставалось делать? Отчасти ты сам виноват. Как могла она взять Шепота без твоего ведома?

Джон потер пульсирующий висок, сознавая, что признаться Тедди он не может.

– Как же ты попал сюда?

– Я одолжил лошадь у Ренвика. – Тедди заметил в глазах брата выражение решимости. – Ты не можешь взять лошадь Ренвика в такую метель. Она же его любимица. Я обещал вернуть ее в целости и сохранности.

– Ты и вернешь ее в целости и сохранности. Если у меня получится, Уотертон не останется ни в целости, ни в сохранности. – Джон повернулся и пошел к лошади, а Скибнер и Тедди так и стояли, глядя ему вслед.

Холли оглядела пивной зал. Для трактира “Терн” зал был слишком мал, но сама постройка привлекала к себе тем, что представляла собой старинный симпатичный дом с соломенной крышей и толстыми дубовыми потолочными балками. В нем каждый чувствовал себя как дома. За многие годы дым закоптил балки, и они стали угольно-черными. Сосновые гирлянды свешивались с балок, расцвечивая их темно-зеленым цветом. Очаг также украсили гирляндами и венками из остролиста, а посередине висели сосновые шишки. Очаг дымил и наполнял комнату тонкой дымкой, смешивавшейся с острым запахом сигары, которую курил какой-то джентльмен.

Холли наморщила нос и увидела двух молодых девушек, сновавших вокруг семи столов, разнося горячий чай. Она причислила их к дочерям трактирщика. Примерно за

тРиДЦать минут до появления Холли и Уотертона к трактиру подъехала почтовая карета с десятком замерзших голодных пассажиров.

В помещении стоял такой гвалт, что Холли, обратившейся к. Уотертону, пришлось кричать:

– Кажется, трактир полон до предела. Вам повезло, что вы захватили два последних стола.

– Чертовски жаль, что нельзя получить отдельную комнату. – Уотертон поднес к глазам монокль и раздраженно окинул взглядом сидевших за столами.

– Не думаю, что в трактире найдутся отдельные комнаты. Вы действительно сноб. – Холли усмехнулась, вспомнив, как он пытался подкупить трактирщика. Но тот остался непоколебим. Уотертон все еще дулся на то, что ему не дали поступить по-своему и что приходится сидеть в одной комнате с представителями низших классов.

– Вы на самом деле думаете, что я сноб? – Уотертон, кажется, искренне удивился ее замечанию.

– Да, но вы по крайней мере добрый. Я рада, что вы разрешили войти в дом лакеям и кучеру.

– Я сделал так только потому, что вы настояли. – Уотертон посмотрел на нее через свой монокль и заметил фальшивым голосом: – В вашем обществе мое великодушие не знает границ.

– А я знаю, что вы действительно не хотели, чтобы они оставались на холоде, пока вы сидите здесь в тепле и уюте. – Холли поджала губы, посмотрела на Уотертона, потом на стол, за которым сидели кучер и лакеи.

Те улыбнулись и кивнули ей.

Внезапно дверь распахнулась.

Леди Матильда пронеслась мимо лакея, державшего перед ней дверь. Красивая, как всегда, она стряхнула на ходу снег со своего синего плаща и такого же платья и сняла шляпу. Длинные темные локоны упали ей на плечи. Она стряхнула снег также и со шляпы, стянула перчатки и швырнула все это лакею. Наконец, она подняла глаза. Заметив сидящих за столом Холли и лорда Уотертона, она широко раскрыла глаза с таким видом, словно застала их в объятиях друг друга.

Все в зале повернулись и уставились на нее. Леди Матильда обладала таким типом красоты и такой манерой себя держать, что не обратить внимания на нее было просто невозможно.

Уотертон с насмешливой улыбкой поднес к глазам монокль.

– Ну, ну, ну, – протянул он достаточно громко, чтобы леди Матильда могла его услышать. – Какой приятный сюрприз.

Леди Матильда бросила на него взгляд своих прекрасных синих глаз и направилась к ним.

Уотертон смотрел в монокль, как она пробирается через весь зал, и улыбался все шире и шире.

– А теперь постарайтесь вести себя учтиво, – шепнула ему Холли.

– Учтиво? – повторил Уотертон и выронил монокль. В лице его не было и намека на учтивость. – Будь леди Матильда мужчиной, гробовщик уже снимал бы с нее мерку.

– Но она дама, и нельзя об этом забывать.

– Да, об этом нельзя забывать. – Уотертон снова поднес к глазам монокль и устремил взгляд на свою жертву, которая шла мимо джентльмена, курившего сигару.

Леди Матильда остановилась перед Холли, не обращая внимания на Уотертона.

– Здравствуйте, мисс Кемпбелл. – Она понизила голос, чтобы посетители трактира не могли ее слышать. – Могу я узнать, что вы здесь делаете в обществе этого человека? – На Уотертона она даже не взглянула. – Вы ведете себя совершенно неприлично, особенно если учесть его репутацию.

– Долгая история. Не хотите ли присоединиться к нам, леди Матильда? – Холли хотелось посмотреть, не сумеет ли она изловчиться и узнать, кто из этих

двоих лжет.

– Я предпочту стоять, чем сесть за стол с ним, – махнула гибкой рукой в сторону Уотертона леди Матильда.

– Я бы мог поступить как джентльмен и уступить вам место, но я уверен, что тот, кто довел умение лгать до уровня искусства, сможет, разумеется, найти место за другим столом, – проговорил Уотертон с ехидной насмешливостью.

Теперь леди Матильда повернулась к нему и подбоченилась.

– Очень жаль, что лорд Теодор не проделал в вашем теле дыру, потому что вы действительно должны заплатить за то, что сделали, – прошипела она. – Я слышала, как вы разговаривали с Джарвисом, и не откажусь от своих слов. Вы – неописуемый негодяй, совершенно бессовестный!

Пелена скуки спала с лица Уотертона. Он встал и схватил леди Матильду за руки. Она попыталась высвободиться, но он сказал, приблизив губы к ее уху:

– Вы ведь не хотите устроить сцену, не так ли? Нам с вами нужно поговорить где-нибудь в уединенном месте, если только вы не желаете заняться этим прямо здесь. Но в любом случае я намерен проучить вас за ложь.

– Да вы и сами большой специалист в этом деле. Не сомневаюсь, вы могли бы давать уроки лжи. К несчастью, я просто заболею, если буду слушать ваши поучения. – И леди Матильда вырвала у него руку.

Тогда он схватил ее за локоть. Его лицо вспыхнуло неистовой решимостью. Леди Матильда вздрогнула и гневно посмотрела на него.

Холли никак не думала, что лорд Уотертон способен потерять свое непроницаемое самообладание. Откинувшись на спинку стула, она пила чай и улыбалась, пряча улыбку за чашкой и наслаждаясь каждой минутой разыгрывающейся перед ней сцены.

– Отпустите меня сию же минуту.

– Не раньше, чем мы поболтаем. – Лорд Уотертон схватил леди Матильду за руку и потащил ее из зала.

Внезапно дверь распахнулась. На пороге стоял Джон. Его брови сошлись в одну толстую темную линию, нависшую над глазами, рот был угрюмо сжат.

Его взгляд остановился на Холли. Никогда еще его глаза не сверкали таким яростным золотом. Холли проглотила чай и поперхнулась.

В трактире воцарилось молчание. Слышался только кашель Холли. Все глаза устремились в сторону Джона. Холли видела, как скрестились взгляды Джона и Уотертона, и между ними возникло напряжение, которого было бы достаточно, чтобы сбить с ног быка.

Леди Матильда ударила лорда Уотертона по руке.

– Руки прочь, невежа.

– Отпустите ее, – направился Джон к Уотертону.

– Не вмешивайтесь, Сент-Джон. Это касается только ее и меня.

– А теперь и меня также. – Джон оттолкнул Уотертона и он выпустил руку леди Матильды.

Холли увидела неприятную улыбку на лице леди Матильды. Очевидно, ей очень понравилось, что из-за нее разгорается скандал.

– Я не понимаю, о чем вам теперь беспокоиться, – высказал сомнение Уотертон притворно бесстрастным голосом. – Вы показали себя таким трусом, что вместо вас защищал вашу честь брат, а потом мисс Кемпбелл.

Джон молниеносно ударил его.

Уотертон никак не ожидал удара. Джон попал костяшками пальцев прямо ему в челюсть. Уотертон отшатнулся, вытирая кровь, показавшуюся в уголках рта.

Холли вскочила с места и бросилась к ним.

– Ваша правая стала лучше, но нужно поработать над проводкой, – говорил Уотертон, растягивая губы, чтобы изобразить презрительную улыбку, а сам сделал стойку, готовясь нанести удар Джону. Холли бросилась между ними.

– Нет, нет, лорд Уотертон! Помните! Быть учтивым!

– Боюсь, что для учтивости здесь нет места, мисс Кемпбелл. Он сам начал. – Уотертон посмотрел на Джона, прищурившись и сохраняя на лице раздражающую усмешку. – Может быть, вы посоветуете ему быть учтивым?

– Холли, не вмешивайтесь. Вы и так достаточно натворили дел. – Джон занял боксерскую стойку. – Ну, Уотертон, давайте. Я знаю, вы жаждете крови.

– Вы правы, жажду. За мной два удара. Один за сломанный нос и один вот сейчас. – Уотертон занес кулак и сделал выпад левой.

Джин уклонился вправо. Его кулак пришелся Уотертону в ребра. Тот принял удар не дрогнув и молниеносно впечатал свой кулак в подбородок Джону.

Кругом одобрительно зашумели, поощряя Джона и Уотертона продолжать. Мужчины делали ставки на дерущихся.

Холли заметила, что леди Матильда совершенно забыла о своих благородных манерах. Захваченная безумием насилия, та смотрела во все глаза, которые блестели от жажды крови Уотертона. Она потрясала кулаком и кричала Джону:

– Врежь ему! Дай ему хорошенько!

Теперь Джон и Уотертон тузили друг друга с бешеной яростью.

Неужели во всем зале одна Холли сохраняла рассудок? Нужно же что-то делать, пока они не убили друг друга. Она вытащила из-за пояса пистолет, прицелилась в потолок, зажмурилась, и…

Выстрел прозвучал оглушительно – зал был маленький, – и все мгновенно замолчали. Из пробитой в потолке дыры на голову посыпались куски штукатурки. Холли протерла глаза и взглянула на дерущихся.

Джон опустил занесенный кулак. Лорд Уотертон перестал его дубасить. Они посмотрели в ее сторону. Грудь у обоих тяжело вздымалась, кулаки были сжаты. Из губы Уотертона текла кровь, но на лице застыла невозмутимая довольная усмешка. Джон казался разъяренным, а его левая щека постепенно приобретала багровый оттенок.

– Нечего смотреть на меня так. Как еще я могла бы привлечь к себе ваше внимание? Прошу вас, прекратите драться. – Холли опустила пистолет.

Сердитым движением Джон выхватил у нее оружие.

– Я вижу, вы украли у меня пистолет, – сказал он. Холли попятилась.

– Только для таких вот ситуаций.

– Я же просил вас – не вмешивайтесь.

– Ну а я не намерена позволить вам убить друг друга, потому что у вас не хватает ума, в котором Господь Бог не отказал даже брюкве. Уотертон вас оскорбил. Он всех оскорбляет. Не стоит принимать все на свой счет.

– Очень даже стоит. – Уотертон скрестил руки на груди. Казалось, он чрезвычайно доволен собой. На лице его играла циничная усмешка, которая казалась его неотъемлемой частью.

Джон повернулся и бросил на него угрожающий взгляд.

– Мы уладим все на рассвете. – Он распахнул плащ и сунул пистолет за пояс.

Холли стала на цыпочки, чтобы посмотреть через плечо Джона на лорда Уотертона. Взгляды их скрестились. Лорд Уотертон собрался заговорить, но засомневался, явно борясь с собой. Наконец передумал и посмотрел на Холли.

– Очень жаль, Сент-Джон, я не могу утром.

– Тогда назовите день.

Лорд Уотертон снова бросил взгляд на Холли. Та смотрела на него умоляюще.

– Боюсь, я не смогу с вами драться. – Он опустил глаза на свои ухоженные ногти и проговорил скучным голосом: – Скорее всего опять появится мисс Кемпбелл и стукнет вас так, что вы потеряете сознание, а мне опять придется потратить хорошее утро, болтаясь на холоде. Нет, я должен отказаться. Дуэли с Сент-Джонами больше не доставляют

мне никакого удовольствия. – Он насмешливо выгнул бровь, посмотрел на Джона и добавил: – Конечно, можно подождать до лета, когда погода будет поприличнее и можно будет пустить в ход сабли. Мне доставит гораздо больше удовольствия ощутить, как мой клинок входит в ваше тело.

– Нет-нет. Я считаю, что вы должны выбросить такие мысли из головы. – Холли наградила лорда Уотертона широкой улыбкой за его галантный жест. Значит, он не совсем безнадежен.

Джон заметил, что Уотертон смотрит на Холли, повернулся и увидел, как она ему улыбается. Он схватил ее за руку.

– Что происходит между вами?

– Ничего.

– Когда я вошла в зал, я увидела, что они сидят рядом, – сообщила леди Матильда, выходя вперед. – Очень милая парочка.

Холли насупилась, услышав, что леди Матильда опять заводит интриги. Глядя на побелевшее от ярости лицо Джона, она поспешно прибавила:

– Ничего не произошло. Можете спросить у любого в зале. – Она оглянулась и увидела, что все смотрят на них. – Лорд Уотертон вел себя вполне по-джентльменски, как ни удивительно.

И Холли снова посмотрела на Уотертона. Тот сделал вид, что обиделся.

– Не могли бы вы убедить Сент-Джона, что я не пытался ухаживать за вами, мисс Кемпбелл?

– Успокойтесь, пожалуйста, – промолвила Холли. – Не начинайте все сначала.

– Если вы посмели коснуться моей нареченной…

– Он не посмел, – успокоила Джона Холли. – И я вовсе не ваша нареченная.

– Нареченная? – изумилась леди Матильда. Кровь отхлынула от ее лица, и она схватила Джона за руку. – Неужели вы собираетесь жениться на ней?

– Да, именно так я и собираюсь поступить, – ответил тот резко.

– Но она же нищая. Вам нужно жениться на богатой женщине вашего круга.

– А я очень рад, что она нищая. По крайней мере она не будет тосковать по тому, чего я не в состоянии ей дать.

Холли уставилась в пол, думая о том, как она обманула

Джона.

– Но вы не можете на ней жениться. – На глазах леди

Матильды заблестели слезы.

– Мне очень жаль, Матильда, – немного смягчился Джон, – но я так решил.

– Вы сами не знаете, о чем говорите. Она вас околдовала. Неужели вы не видите, что она выскочка? Она на все пойдет, лишь бы получить вас и ваш титул и состояние.

– Я протестую. – Холли бросила на леди Матильду тяжелый взгляд.

Та не обратила на нее никакого внимания

– Боже мой, Джон! Возьмите девчонку в любовницы, но не женитесь на ней. Вы же ничего не знаете ни о ее семье, ни о ее связях. В конце концов, она может происходить из семьи умственно неполноценных.

– Довольно! – Джон бросил на леди Матильду уничтожающий взгляд. – Я не позволю вам говорить в таком тоне о моей будущей жене.

– И что, разве никого не интересует мое мнение? – Холли погрозила Джону пальцем. – Я не выйду за вас замуж.

– Выходите за него, – посоветовал джентльмен с сигарой, выпустив в воздух колечко дыма.

– Не вмешивайтесь не в свое дело, – одновременно проговорили Джон и леди Матильда.

– Я бы счел за честь, мисс Кемпбелл, если бы вы вышли замуж за меня, – поклонился Уотертон, сохраняя на лице насмешливое выражение.

– Держитесь от нее подальше! – Джон схватил Холли за руку. – Вы вернетесь домой вместе со мной.

– Я возражаю против такого своевластия. У меня нет ни малейшего желания выходить за вас замуж, и вам это известно.

Джон потащил ее по залу и вывел за дверь. Лорд Уотертон посмотрел на леди Матильду.

– Ну что ж, сударыня, вы, судя по всему, проиграли. Некоторое время та смотрела на него сердито, потом лицо у нее стало рассеянным, словно она не видела его. Она бросила взгляд на дверь, за которой исчезли Джон и Холли, и сказала больше самой себе:

– Скачки не считаются законченными до тех пор, пока не объявят приз.

– К сожалению, вы выпали из состязания. Мисс Кемпбелл уже выиграла. – Наслаждаясь ее упорством и взглядом, который она бросила на него, лорд Уотертон приподнял уголки губ в медленной улыбке. – Лучше вам забыть о вашем увлечении Сент-Джоном. Вы его совершенно не интересуете и никогда не интересовали. Я же со своей стороны готов разделить с вами комнату на эту ночь.

– Вы невыносимы, похотливый негодяй! – Леди Матильда занесла руку, чтобы дать ему пощечину, но он схватил ее за запястье.

– Если бы я на самом деле был похотлив, я бы взвалил вас на плечо, отнес наверх и поучил бы, как лгать.

– Я вас ненавижу. – Леди Матильда вырвала руку и с надутым видом направилась к очагу.

Лорд Уотертон смотрел, как раскачиваются ее бедра, и на губах у него появилась презрительная улыбка.

Холодный ветер проникал под пелерину и перчатки Холли. Густые снежные хлопья закручивались вокруг ее головы, так что она не могла ничего рассмотреть дальше пары футов впереди. Льдинки прилипли к ресницам, и она то и дело пыталась их сморгнуть. Она съежилась в седле. Из-за густого снега почти ничего не просматривалось, и Джона она тоже не видела, хотя он ехал прямо перед ней и вел ее лошадь в поводу. Они не разговаривали уже два часа, с тех пор как поспорили о своем браке и он насильно усадил ее в седло. Когда он так зол, ей не хотелось ни видеть его, ни разговаривать с ним.

Она прислушивалась к тяжелым ударам копыт Шепота, сминающих снег, и тут показались белые каменные колонны на въезде в парк Брукхоллоу. Они возвышались в снегу как большие полярные медведи.

Джон свернул на подъездную аллею. Холли почувствовала, как копыта ее гнедого оскальзываются в колеях. Она ахнула, почти уверенная, что сейчас он оступится.

– С вами все в порядке? – Джон обернулся в седле и сердито посмотрел на нее.

– Я не уверена, лошадь не привыкла к таким дорогам. Не говоря ни слова, Джон вернулся, прежде чем Холли успела возразить. Он снял ее с седла и посадил перед собой.

– Ну вот, теперь можете не бояться, что лошадь упадет на спину вместе с вами.

– А я и не боялась, – промолвила Холли отрывисто, под стать ему. – Я просто вас поставила в известность.

– Вы могли меня одурачить.

Холли собралась возразить, но передумала. Она внимательно посмотрела на Джона. Слой снега покрывал его бобровую шляпу. Снежинки прилипли к тяжелым бровям, нависающим над глазами, и брови побелели. Упрямая прядь волос на лбу намокла и прилипла к коже, как раз над самыми бровями. Челюсти у него были крепко сжаты, губы образовали прямую линию. Он напоминал чайник, который вот-вот закипит или взорвется.

И он взорвался. Услышав его резкий голос, Холли вздрогнула.

– Если вы когда-нибудь еще нальете мне в вино снотворного и возьмете мою лошадь, а также вмешаетесь в дуэль, которая не вашего ума дело, я разложу вас у себя на коленях и как следует выпорю.

– А что мне оставалось делать? Я знала, что вы не позволите убить Тедди. Вы могли бы сбить его с ног, как сделала я, а потом заняли бы его место, и возможно, вас убили бы. Я сочла за благо побеседовать с лордом Уотертоном, который, как я начинаю верить, не виноват в обвинениях, которые возводит на него леди Матильда.

– Вы так хорошо его знаете, что можете судить о его характере? – Джон стиснул зубы, от чего жилы у него на шее вздулись.

– Нет, но мне он кажется приятным человеком, хотя ему действительно нравится оскорблять вас. А вы играете ему на руку. Лучше бы вы просто не обращали на него внимания.

– Я перестану обращать на него внимание, когда он угодит за решетку или на шесть футов ниже.

– Вы не должны драться с ним на дуэли, – уверяла его Холли взволнованно. – Он не так дурен, как вы его изображаете, иначе он принял бы ваш вызов.

– Полагаю, не обошлось без вашего вмешательства.

– Я только попросила его не соглашаться на вызов, потому что не хочу, чтобы вас убили.

– Скорее он будет убит. Что бы вы ни думали, меня считают хорошим стрелком.

– Я верю вам. И вовсе не хотела сказать, что вы плохой стрелок. – Холли скосила на него глаза. – Почему мужчины измеряют свою мужественность умением стрелять из ружья или пускать в ход кулаки? Я никогда этого не понимала. Обязательно нужно улаживать все при помощи насилия. А вот от лорда Уотертона действительно потребовалось мужество, чтобы отказаться от вашего вызова. Я думаю, он выказал и большую храбрость, и чувствительность.

Джон с горечью рассмеялся.

– Не думаю, что он сделал благородный жест. У него была причина так поступить. И я уверен, что мы узнаем, что это за причина.

– Вы ошибаетесь на его счет. Вы хотите сказать, что, поскольку вы ревнуете, он сделал то, о чем я его просила. Ревновать не к чему, хотя мне и лестно. – Заметив на лице Джона ревнивое выражение, она не могла удержаться от усмешки.

– Я удушу его голыми руками, если когда-нибудь снова увижу рядом с вами. И в следующий раз я не позволю вам так легко меня остановить. Держитесь от него подальше. Я ясно выражаюсь?

– Не понимаю, за что вы его так ненавидите.

– Это не я ненавидел его все годы, а он меня. Так продолжается несколько лет. А когда Элис умерла и я остался практически нищим, он использовал любую возможность, чтобы бросить тень на мою репутацию. И он опустился до того, что использовал вас, чтобы добраться до меня. Держитесь от него подальше, пока Скибнер не кончит свое расследование.

– А он нашел каких-нибудь других подозреваемых? —

Холли задрожала и плотнее закуталась в пелерину.

– Еще двоих. – Теперь Джон говорил уже не так сердито.

– Кто они? – Холли затаила дыхание в ожидании ответа.

– Я не собираюсь вам ничего говорить, не то вы снова вмешаетесь. – Джон заметил, что она дрожит. – Идите сюда. – И он притянул Холли к своей груди.

– Я не буду вмешиваться.

– Я знаю, что не будете, поскольку вам неизвестно, кто другие подозреваемые.

– Мне просто любопытно.

– Сохраните ваше любопытство для моего тела. – Джон посмотрел на нее, свой гнев он скрыл пылким желанием в глазах. – И если вы когда-нибудь оставите меня в постели, как сделали прошлой ночью, обещаю вам, что вы очень пожалеете.

От его взгляда ее обдало жаром с головы до пят. Холода она больше не чувствовала.

– Когда я вас покинула, вид у вас был совершенно несчастливый.

– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.

– Я все сделаю для того, чтобы вас не убили, меня не остановят ваши угрозы. – Холли подняла руку и стряхнула снег с его бровей.

– Только попробуйте, и будете жалеть о своем вмешательстве. – Тон у него был угрожающий, но глаза мягкие и золотые. Он наклонился и крепко поцеловал ее в губы.

Когда он поднял голову, Холли поняла, что они остановились рядом с конюшней. Она услышала смех и голоса и подняла глаза. К ним по снегу пробирались Прингл, Данн, мальчики, Энн, Сара, Лоуренс и леди Аптон.

– Где вы все были? – Джон окинул их подозрительным взглядом и спешился.

Никто ему не ответил. Они переглядывались, ожидая, когда кто-нибудь заговорит. Наконец Энн не выдержала:

– Мы играли в снегу, папа. Прабабушка научила меня ловить языком снежинки. – И она высунула язык и показала.

– Неправильно, дитя мое, – возразила леди Аптон. – Нужно высунуть язык так, чтобы он коснулся подбородка. Вот так.

Леди Аптон показала, как нужно делать, и стала похожа на птенца, который просит, чтобы его покормили. Потом и мальчики высунули языки и занялись ловлей снежинок. Холли рассмеялась и попробовала сделать то же самое.

– Пора заняться делами по хозяйству. – И Джон так посмотрел на Лоуренса, Прингла и Данна, что Лоуренс немедленно схватил поводья Шепота и гнедого. Прингл и Данн с ужасом переглянулись.