Текст книги "Мой смелый граф"

Глава 22

Холли затаила дыхание, глядя, как мистер Скибнер встал между Уотертоном и Джоном.

– Это не лорд Уотертон, – проговорил Скибнер, отталкивая Джона.

– Кто же тогда, черт побери? – Джон остановился и сердито посмотрел на лорда Уотертона поверх головы Скибнера.

– Это она, – указал на леди Матильду Скибнер.

Та смущенно выпрямилась в своем кресле и посмотрела в глаза мистеру Скибнеру.

– Это не я, сэр, вы ошибаетесь.

Холли посмотрела на лорда Уотертона.

– Но я же видела, как вы прятались в лесу.

– Да, прятался, и мне очень жаль, что вы упали и расшиблись. – Ледяная улыбка появилась на губах лорда Уотертона, когда он посмотрел на леди Матильду. – Я шел за вами и следил за леди Матильдой, чтобы она не причинила вам вреда. Я бы остановился, когда вы упали, но с вами был сын Сент-Джона.

– Ложь! – вскричала леди Матильда.

– Он говорит правду, – подтвердил мистер Скибнер. – Вы, миледи, хитрый враг. – И он отвесил в ее сторону демонстративный поклон. – Вы хотели, чтобы мисс Кемпбелл умерла, и вот почему вы надели маску и выстрелили в нее.

– Вы наводите на меня напраслину.

– Нет, именно так. Ревность снедала вашу душу, верно?

– С-какой стати мне ее ревновать?

– Не ее, а лорда Аптона. Вы хотели заполучить его и придумали хитроумный план.

– Я не делала ничего подобного. – Леди Матильда пыталась говорить возмущенно, но теперь в ее голосе звучало волнение.

– Делали, делали. Один из моих людей слышал, как мистер Джарвис в пабе хвастался, что его наняла некая леди на кое-какую грязную работенку. Он не назвал имя леди, но вы – единственный возможный вариант. Я еще не был уверен в вашей вине, так что велел своим людям расспросить мистера Ромли и мистера Томаса, двух других подозреваемых. Они сказали, что мистер Джарвис послал им записку с просьбой повидаться. Но ведь записку написали вы, леди Матильда, а не мистер Джарвис? Просто вы пытались сбить меня со следа. И какое-то время вам это удавалось.

– Вы лжете! – крикнула Матильда. Ее синие глаза пылали.

– Я лгу? Ваши уловки имели успех, пока вы не стали распространять ложь о лорде Уотертоне, который как будто разговаривал в парке с Джарвисом. Тогда мои подозрения усилились, и я стал следить за вами. Узнав, что вас нет в вашей комнате в трактире, я обыскал ее и нашел вот что. – Он открыл свою сумку и вынул оттуда маску с прорезями для глаз, пару мужских брюк и черный плащ. – Вы собрались еще раз напасть на мисс Кемпбелл и выбрали такой же плащ, как у лорда Уотертона, чтобы все подумали на него. Вы хотели закончить начатое вами дело. Лорд Уотертон знал о ваших планах, и поэтому он следил за мисс Кемпбелл.

Теперь леди Матильда посмотрела на Холли, злобно сверкая глазами.

– Вы должны были умереть в первый же раз, но он помешал, – кивнула леди Матильда на Джона. – Я чуть не застрелила его.

– Почему, Матильда? – Джон внимательно посмотрел на нее.

Леди Матильда утратила все самообладание. От досады ее лицо стало отвратительным.

– А почему бы и нет? Я любила вас, еще когда вы не женились на моей кузине, но вы были так слепы, что ничего не замечали. Мне оставалось только разорить вас и заставить обратиться ко мне за помощью. Я хотела выйти за вас замуж и отдать вам все свои деньги. Вы могли бы попросить меня, но нет, вы отдали всю вашу нежность первой попавшейся девчонке. – Она ткнула пальцем в сторону Холли. – А вы, с Вашей слезливой добротой! Предполагалось, что вы уедете отсюда, как только встретитесь с его чудовищными отпрысками, но нет, вы остались… мне назло.

– А потом лорд Аптон приехал в свое поместье и тем самым сильно рассердил вас, – закончила ее мысль Холли.

– Да, его приезд не входил в мои планы. Я думала, что он, конечно же, останется в Лондоне и будет заниматься своими делами, но он предпочел прибежать сюда, к вам. Пришлось мне придумать, как от вас избавиться, вот я и попыталась вас убить.

Джон взглянул на леди Матильду с жалостью и возмущением.

– Надеюсь, теперь вы счастливы, – посмотрела на него, в свою очередь, леди Матильда. – Вы полюбили убийцу. Вы могли сделать предложение мне, но нет, вы предпочли ее. Очень жаль, что она не умерла. – Леди Матильда злобно улыбнулась. – Ее повесят. Я непременно узнаю, в какой день и час, и уж тогда-то вдоволь посмеюсь. – Неестественный смех леди Матильды прозвучал в комнате.

– Кого повесят? – спросил судья со смущенным выражением лица.

– Ее, – указал на Холли мистер Скотт. – Она убила моего сына, и в Виргинии ее разыскивают как убийцу. У меня есть предписание привезти ее туда, чтобы она предстала перед, судом.

– Мы ничего не знаем о причинах. – Джон внимательно посмотрел на Холли. – Почему вы убили его?

– Совершенно случайно. Я вовсе не хотела его убивать. Он неделю держал меня в заточении. Я убежала. Потом мы боролись. – Холли ломала руки.

– А почему он держал вас в заточении? – спросил Джон. Холли хотела что-то сказать, но мистер Скотт выпалил:

– Вы все расскажете на суде! Я знаю только, что вы убили моего сына. – Мистер Скотт вынул из кармана часы. – Все очень интересно, но мне нужно возвращаться на корабль. Он скоро отходит. Мистер Дентон, прошу вас сопроводить мою узницу и заковать ее в кандалы, чтобы не убежала.

– Если вы закуете ее в кандалы, я обмотаю их вокруг вашей шеи! – Джон гневно посмотрел на Дентона.

– Сожалею, милорд, но я вынужден. – Судья посмотрел на Холли. – Пойдемте, леди.

Боль в глазах Джона показалась Холли невыносимой, и она опустила глаза.

– Прошу прощения, – пролепетала она. – Пожалуйста, постарайтесь меня забыть. Я вовсе не хотела лгать. Только хотела помочь. Не говорите детям, куда я делась. Просто скажите, что мне пришлось уехать домой.

И она отвернулась, понимая, что потеряла Джона навсегда. Вышла, ни разу не обернувшись.

Джон стоял, словно прирос к месту, глядя, как судья уводит леди Матильду. Та бросила на Джона ненавидящий взгляд, смешанный с горечью. Мистер Скотт пошел следом, трость, висевшая у него на руке, покачивалась. Он слишком жизнерадостен для человека, недавно потерявшего сына, подумал Джон, хмуро глядя ему в спину.

Мистер Скибнер подождал, пока Скотт уйдет, и повернулся к Джону.

– Не беспокойтесь, милорд. Я думаю, что, имея хорошего адвоката, она выкрутится.

Джон уныло смотрел на пустой дверной проем.

– Надеюсь, что так.

– Поскольку с делом мы покончили, я, пожалуй, вернусь к жене. Все же сегодня рождественский сочельник. Доброй ночи. – Скибнер поклонился Джону и Уотертону и вышел, блестя белыми волосами.

При упоминании жены Джон повернулся и снова посмотрел на дверь. Где теперь Холли? Наверное, сейчас на нее надевают кандалы.

Уотертон в это время налил два бокала.

– Держите, – протянул он бокал Джону, – вам

не помешает-Джон уставился на Уотертона, удивляясь его заботливости, потом взял у него бокал.

– Кажется, все стало ясно, остаетесь только вы. О чем вы говорили с Джарвисом?

– Я, дорогой мой мальчик, любил леди Матильду с тех пор, как четырнадцать лет назад увидел на ее первом балу. Но глупая девчонка не обращала на меня никакого внимания. Она вбила себе в голову, что любит вас.

– И поэтому вы ненавидели меня все годы?

– Если быть совершенно откровенным, да. Она – единственное, что мне нужно, но ни за какие деньги я не мог ее купить. Обычно я добиваюсь того, что мне нужно, а тут ничего не получалось. – Уотертон осушил свой бокал одним глотком и поморщился. – Любовь. Чертовски дрянная штука.

– Значит, вы знали о замысле леди Матильды разорить меня.

– У меня были подозрения, поэтому я отправился к Джарвису. Он все мне рассказал. – Уотертон поставил бокал и снова наполнил. – Я собирался анонимно вложить деньги в ваше предприятие и распутать неразбериху, которую она внесла в вашу жизнь, но мисс Кемпбелл меня опередила, Я хотел уговорить леди Матильду признаться и отдаться на вашу милость, но я не понимал, до какой степени она одержима. Ей воистину самое место в Бедламе.

– Да. – Джон выпил, посмотрел на дверь, и снова увидел, как Холли выходит из нее, не глядя в его сторону.

– Ее уже не вернешь, дорогой мой мальчик.

Джон снова посмотрел на Уотертона.

– Ее теперь не вернешь. Женщина, которую я знал, женщина, которую я любил, исчезла. Я не знаю ту особу, которая только что отсюда вышла. Единственное, что я знаю, – она умелая маленькая лгунья.

Пальцы Джона машинально сжали ножку бокала, и она хрустнула. Осколки упали на пол рядом с его сапогами. Джон уставился на кровь, капающую у него из пальцев. Уотертон бросил ему носовой платок.

– А вам не кажется, что она та же самая женщина, которую вы любили, но только гораздо более интересная? – И, не дожидаясь ответа, он продолжал: – Она доказала, что ради тех, кого любит, сделает все, что угодно. Ах, если бы у меня была такая любящая женщина… – Голос его умолк, и Уотертон задумался.

– Я уверен, что вам не понравилось бы, если бы женщина заплатила ваши долги, сделав из вас дурака.

– А где бы вы были без ее помощи? – раздраженно крикнул Уотертон. – Вы слишком горды и ранимы, чтобы видеть суть. У вас вся система ценностей перевернута. Любой английский аристократ выживал за счет денег, принесенных женщиной. Это норма, принятая в нашем классе.

– Когда-то я женился на деньгах. Элис никогда не давала мне забыть, что я спас фамильную честь за ее деньги. После ее смерти я дал клятву, что никогда больше не женюсь на богатой.

– Гордость – вещь хорошая, но она не согреет вам постель в холодную ночь и не убережет от долговой тюрьмы. Я прекрасно понимаю, почему эта женщина действовала у вас за спиной. Иначе вам никак не поможешь – вы ужасно упрямы.

Джон понимал, что Уотертон говорит правду, но все равно возразил:

– Она могла бы мне сказать, что богата.

– А разве вы ей поверили бы – с ее очаровательным простодушным видом? – Уотертон повертел бокал в пальцах. – Я неплохо разбираюсь в людях, но она провела даже меня. Мне и в голову не пришло, что она богата.

Джон промолчал, думая о Холли. Сжав свой порезанный кулак, он почувствовал, как повязка туже сжала ранку, и в груди у него тоже все сжалось.

Поскольку Джон молчал, Уотертон продолжал:

– Я прекрасно понимаю, почему она не могла рассказать вам о своем богатстве или об убийстве. Будь вы на ее месте, разве вы рассказали бы такую правду? – Ответа он не стал ждать. – Уверен, что нет. Вам повезло, что вы ее нашли. Я всю жизнь любил женщину, которая так и не ответила на мою любовь. Пока не встретил мисс Кимбел или Кемпбелл, как она назвалась, я не понимал насколько" бесплодны мои стремления. – В голосе Уотертона послышалось некоторое сожаление. – У вас есть возможность действительно быть счастливым с мисс Кимбел, не упустите ее пока есть время. Я могу помочь вам вернуть ее, а потом мы тайком увезем ее во Францию. У меня есть замок неподалеку от Ниццы. Вы можете переменить имя и обосноваться там с ней и с детьми. Никто никогда ее не найдет.

– Вы готовы сделать это для меня? – Джон поднял бровь не веря его словам.

– Не для вас, а для нее. – Голос Уотертона снова звучал сухо. – Она действительно замечательное создание. Если бы она не любила вас, я начал бы за ней ухаживать.

Джон бросил на него взгляд, исполненный такой ревности, что Уотертон расхохотался.

В дверях показался Тедди. Увидев хохочущего Уотертона он прищурился.

– Что вас так развеселило?

– Мы только что говорили о любви во всей ее ослиной абсурдности. – Уотертон поднял бокал, приветствуя Тедди, и осушил его.

Тедди недоверчиво посмотрел на брата.

– С какой стати ты с ним разговариваешь, как будто он вой старый друг? Он пытался разорить нас. Гони его в шею. – Тедди сердито посмотрел на Уотертона и снова устремил взгляд на Джона.

Джон начал рассказывать Тедди о преступлениях Матильды и о том, как она сумела бросить подозрения на Уотерто-да, но говорить о Холли он не смог.

– А что же Холли? – спросил Тедди обеспокоено. – Где она?

– Она арестована за убийство, – сообщил Уотертон. Слова поразили Тедди, и он отшатнулся, схватившись за дверной косяк.

– Убийство?

– Дело дрянь, – подытожил Уотертон с оттенком драматизма в голосе. – Но мы не дадим ее повесить. – Он повернулся и посмотрел на Джона. – Стоит ли брать его в нашу команду, где требуется умение стрелять, или он опасен только на словах?

– Скоро узнаете. Я хороший стрелок, и если бы не Холли…

– Довольно. – Джон смерил взглядом обоих. – У нас нет времени на споры. Если мы хотим ее вернуть, нам нужно немедленно составить план.

Низко над Лондоном висела луна, сферические очертания которой проникали через густые облака, затянувшие небо. Тусклый свет от стоящих в доке кораблей подмигивал Холли в холодном ночном воздухе. Она прошла по сходням на корабль, слушая, как свистит ветер.

Мортимер Скотт подтолкнул ее.

– Поторапливайтесь.

Она обернулась, посмотрела на него, и кандалы у нее на руках звякнули.

– Быстрее я не могу.

– Придется, – снова подтолкнул ее Мортимер.

Она шагнула на палубу и увидела капитана, одноглазого человека с редкими длинными волосами. Он с вожделением посмотрел на нее.

– Ну-ну, значит, нашли барышню? – Он говорил с сильным французским акцентом.

– Да, нашел. Когда мы можем отплыть? – спросил мистер Скотт, подталкивая Холли к ступенькам.

– Да, наверное, уже скоро. Мне только что сообщили, что Темза вот-вот замерзнет.

– Очень хорошо. Когда вы покончите с делами, мы, пожалуй, проделаем с мисс Кимбел то, что задумали.

– Что такое? – спросила Холли, оборачиваясь к Мортимеру.

– Скоро все узнаете, дорогая, – ответил тот, сделав ударение на слове “дорогая”.

При мысли о том, что он задумал с ней сделать, Холли содрогнулась. Краешком глаза она увидела, что по сходням идут три бородатых матроса с длинными жидкими волосами. Они орали какую-то грубую песню пьяными голосами. Увидев их, капитан выругался по-французски. У одного из них, высокого и широкоплечего, на руке была грязная повязка.

– Идите вниз. Больше вы не убежите. – Мортимер схватил ее за руку.

Она вырвалась из рук Мортимера и бросилась по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. В ушах звенели его крики – он приказывал ей остановиться, – а она бежала по какому-то узкому проходу. Холли не успела добежать до конца, как сзади ее схватили чьи-то огромные руки и подняли как перышко. Оглянувшись через плечо, она увидела огромного сильного человека.

– Куда вы спешите? – улыбнулся верзила, показав гнилые зубы.

– Я вас знаю, – произнесла Холли, ноги ее не доставали до земли. – Вы напали на меня недавно в доках!

– Ага. Меня нанял хозяин, который вас искал.

– Это не делает ему чести.

– Портовая шлюха, ведь так?

Холли подумала, что Гнилозуб швырнет ее об стену, но тут появился Мортимер и приказал:

– Запри нашу маленькую убийцу в грузовом трюме. Пусть познакомится с крысами, они сделают ее малость покладистее.

Гнилозубу приказание, судя по всему, пришлось не по душе. Он с большим удовольствием стукнул бы Холли по голове. Опустив ее на пол с такой силой, что у нее клацнули зубы, он вцепился ей в руку. Холли скривилась от боли, а он потащил ее вниз по лестнице. Наконец он остановился перед какой-то дверью.

– Познакомься с темнотой, девчонка. Тут ты запоешь по-другому. – И с ухмылкой, обнажившей его гнилые зубы, он открыл дверь и втолкнул Холли внутрь.

В грузовом трюме было темно, стоял сырой запах плесени. Крысы бросились врассыпную из-под ее ног, в двери проскрежетал ключ. Холли подумала, что так, наверное, скрежещут ржавые петли закрывающегося гроба. Порыв ветра, и судно накренилось. Холли слышала, как вода бьется об обшивку борта. Скоро они выйдут в открытое море.

Дрожа от холода, она завернулась в пелерину и прислонилась к двери. И тут ее одолели все страхи, которые до сих пор она держала на привязи. Она подумала о Джоне, которого потеряла навсегда. Вскоре ее повесят, и она умрет, сознавая, что он ненавидит ее за ложь. Но разве она не заслужила ада? Бог покарал ее за то, что она убила Кента.

Вспоминая, Холли перенеслась домой, в Кимбли. Был вечер, рождественский сочельник. Бабушка ушла в церковь на ночную службу. Холли страшно не любила одиночество, которое воцарялось в доме, когда бабушка куда-то уходила. Холли чихнула в очередной раз и прижала к носу платок. Зачем простужаться, да еще в рождественский сочельник.

Она устроилась поуютнее среди подушек на своей кровати и взяла сборник поэм Байрона. Она хранила эту книгу под матрасом и доставала только тогда, когда была уверена, что бабушка не войдет и не увидит ее. Бабушка неодобрительно относилась к рискованным бредням Байрона о любви, равно как и к его образу жизни.

Поначалу Холли не слышала шума, но потом он стал громче. Она насторожилась, посмотрела в окно и увидела, как под рамой показался нож.

Потом чьи-то пальцы подняли раму. Она увидела макушку головы и светлые волосы и поняла, что к ней лезет Кент. Он увидел ее и улыбнулся. Он влез в окно, хотя предприятие было не очень-то простое, учитывая, что ее комната находилась на втором этаже, но Кент, наверное, забрался по опоре для роз, которые росли у нее под окном.

Холли закричала и швырнула в него книгу.

Он ловко уклонился, глаза его сверкнули – он уставился на ее грудь. Ему было всего семнадцать лет, но он смотрел на нее, точно грязный старик.

– Не бойся, Холли. – Он наклонился и подобрал книгу. – Хм! Байрон, да? Юная барышня не должна читать такие книги. Или тебе уже хочется узнать, как устроен мужчина? Хорошо, если так.

— Убирайся вон! – Холли рывком потянула на себя одеяло.

– Даже и не думай. Ты уже много лет меня дразнишь. Вот я и пришел поквитаться. Я ждал, пока твоя старая крыса уйдет и ты останешься одна. Я знал, что дело того стоит. – Он швырнул книгу на пол.

Книга упала со стуком, похожим на ружейный выстрел. Холли вздрогнула.

Кент улыбнулся, наслаждаясь ее смущением, затем провел пальцем по лезвию своего ножа.

Разозлившись, она сказала:

– Я тебя не дразнила. Это ты мучил меня всю жизнь. И если сию же минуту не уберешься из моей комнаты, я тебя стукну.

– Здорово. Ты меня стукнешь? – Он закинул голову и рассмеялся. Потом подошел к ее кровати.

Холли в отчаянии огляделась. Кент подходил все ближе, потом бросился на нее. Она рванулась, схватила тяжелый подсвечник и ударила Кента по голове. Впервые у нее действительно возникло желание ударить Кента. Вспомнилось все то зло, которое он причинил ей, и захотелось ударить его еще раз. Но она уронила лампу и поняла, что он всегда будет жить и мучить ее…

Воспоминания рассеялись, и слезы навернулись на глаза Холли. Она снова прижалась к двери и заплакала. Ноги больше не держали ее, и она, скользнув по двери, оказалась на полу. Съежилась, закрыла лицо руками, и кандалы зазвенели прямо у ее ушей.

Ей казалось, что прошло несколько лет, но на самом деле лишь минуты. Она услышала топот крысиных лап – они подбирались к ней все ближе – и усилием воли овладела собой. Встала, вытерла слезы и ударила ногой наугад в темноту. Она хотела бы оказаться где угодно, только не в грузовом трюме, переполненном крысами.

И словно святой Николай внял ее мольбам, она услышала приглушенные голоса двух мужчин, о чем-то споривших за дверью. Голос одного принадлежал, кажется, Мортимеру Скотту.

В замке повернулся ключ.

Дверь отворилась, и в темноту ворвался поток света. Крысы бросились врассыпную и спрятались за многочисленными бочками и ящиками, которыми был набит трюм. Кто-то схватил Холли за руку и выволок за дверь.

– А вот и ты.

Холли, моргая, смотрела налицо Мортимера в отблесках фонаря. Тусклый свет придавал его коже желтый оттенок, и его глубоко посаженные глаза казались просто дьявольскими. Он напоминал ей своего сына, только глаза у Кента были более жестокими.

– Кажется, кто-то страшно хочет тебя видеть. – Мортимер потащил Холли вверх по лестнице и дальше по коридору.

– Кто?

– Скоро узнаешь.

Вдруг он распахнул дверь и втолкнул ее в тускло освещенную каюту. Она огляделась и услышала, как в замке поворачивается ключ. Скудная обстановка в каюте состояла из стола, рундука и кровати, задвинутой в темный угол.

– Ну-ну, что у нас здесь такое?

Холли вздрогнула, узнав протяжное мягкое произношение южанина. Оно преследовало ее чуть ли не всю жизнь,! Она повернулась в сторону кровати и вгляделась. Оттуда на нее смотрели ярко-синие глаза. Холли прищурилась, ей показалось, что перед ней привидение.

– У тебя такой вид, будто ты вот-вот хлопнешься в обморок. Что ж, Англия тебя так изменила? Насколько я помню, ты никогда не теряла сознания. – Кент приветствовал ее улыбкой, причем лицо у него стало порочно-красивым. Он лежал на кровати, растянувшись, закинув руки за голову и скрестив ноги в лодыжках.

– Ты жив? – произнесла Холли, и нижняя губа у нее задрожала.

– Ты вроде бы разочарована.

— Только потому, что меня обвиняют в убийстве.

Кент рассмеялся:

– Вот теперь ты опять стала той, которую я знал. – Он спустил ноги на пол и сел. Его светлые волосы отросли с тех пор, как она видела его в последний раз, и висели теперь до плеч, поблескивая при свете свечи.

– Не понимаю, чего ты хочешь достичь, поехав за мной в Англию и заставив всех поверить, будто бы я тебя убила. – Холли услышала какой-то грохот наверху, на палубе. Она посмотрела на потолок, потом опять устремила взгляд на Кента.

– А мне кажется, все очевидно.

– Я никогда не выйду за тебя замуж. Ни ты, ни твой отец никогда не наложат лапы ни на мою плантацию, ни на мои деньги.

– Ну-ну, ты же знаешь, мой отец всегда хотел заполучить землю твоей бабки. Она ведь граничит с нашим имением, но я по крайней мере не виноват в том, что хочу тебя. – Он окинул ее медленным взглядом.

– Нет, ты хочешь меня только потому, что я не хочу выходить за тебя замуж. – Холли звякнула кандалами. – Я никогда не буду твоей женой. Сожалею, что ударила тебя ножом, но тебе не следовало принуждать меня. Я люблю другого человека и собираюсь выйти за него замуж, если он простит меня. – Холли нахмурилась.

– Ну давай упирайся и дальше, но капитан обвенчает нас еще до того, как мы доберемся до Виргинии, – улыбнулся Кент, – либо ты вернешься в грузовой трюм. Что ты предпочитаешь?

При мысли о крысах по коже у нее побежали мурашки, но еще омерзительнее выйти замуж за Кента и позволить ему прикасаться к себе.

– Я вернусь в грузовой трюм. – Холли отчаянно старалась говорить решительно.

Кент осклабился.

– Я думал, что несколько минут в трюме вылечат тебя от упрямства. Говорил отцу, что не стоит сажать тебя в трюм прямо сейчас, но он, наверное, прав. Тебе нужно посидеть там денек-другой. – Он встал и направился к ней. – Или, может быть, пойти по более короткому пути и взять тебя прямо сейчас?

– Если ты прикоснешься ко мне, я действительно тебя убью. – Она шагнула к двери. – Ничего у тебя не получится.

– Получится. Я никому не говорил, что ты меня пырнула ножом. И прежде чем мы сели на корабль, идущий в Англию, я напечатал в газетах сообщение о нашей помолвке. Все думают, что я поехал в Англию, чтобы провести здесь медовый месяц. Так что даже если ты будешь возражать, уже слишком поздно. Все, что принадлежит тебе, будет моим, в том числе и твое тело. – И он протянул руку, чтобы схватить ее.

Холли отскочила в сторону, но он успел ухватиться за ее кандалы и рванул на себя. Холли оказалась в его объятиях. Он попытался поцеловать ее, но она отпрянула и ударила Кента кулаками.

В коридоре опять послышался грохот, и дверь распахнулась.

На пороге стоял пьяный матрос с перевязанной рукой. Его широкие плечи загородили весь дверной проем, грудь тяжело вздымалась. Холли заглянула в золотые глаза вошедшего и узнала Джона в черном парике и с фальшивой бородой. Глаза его пылали гневом. Никогда еще Холли так не радовал его гнев. Он пришел за ней. На глаза ее навернулись жгучие слезы.

– Убери от нее свои лапы! – приказал Джон, взглядом разрывая Кента на мелкие кусочки.

Быстрым движением Кент поднял цепь и обмотал ее вокруг шеи Холли.

– Еще чего. Она моя. – Он наклонился и сказал Холли на ухо: – Тот, кого ты любишь? Смотреть особенно не на что.

– Ты, должно быть, жертва убийства, восставшая из гроба? – Джон шагнул к нему.

– Да, просто смешно.

– Я не позволю тебе забрать ее. – Джон подошел еще ближе.

Кент натянул цепь. Холодные железные звенья врезались Холли в горло. Она закашлялась, пытаясь втянуть в себя воздух, но смогла только захрипеть.

– Не подходи! – угрожающе крикнул Кент.

– Не мучь ее. – Джон отступил, не сводя глаз с Кента.

– Не буду, если ты поведешь себя разумно. Мы сейчас отплываем. Уходи отсюда, или я задушу ее. – Кент толкнул Холли вперед, руки у нее все еще были заведены за голову, а цепь обмотана вокруг шеи так, что опусти она руки, сама задушила бы себя.

– Я никогда не отдам ее. – Джон вышел в коридор, медленно пятясь и не сводя взгляда с Кента.

– Вряд ли у тебя есть выбор. – Кент толкнул Холли вперед, через порог, вышел сам, держа цепь натянутой так, чтобы она могла еле-еле дышать. Она задыхалась, грудь ломило.

Дальнейшее произошло очень быстро, буквально в секунду. Джон дал Кенту подножку. Тот отпустил цепь и упал ничком, налетев на Холли. Она потеряла равновесие, ноги ее подкосились. Цепь на шее натянулась и сдавила горло…