Текст книги "Любовь по завещанию"

Глава 17

Леди Арден немного отодвинула занавеску в гостиной Джейн.

– Я слышала, Монфор прибыл в Трент-Мэнор. – Слова звучали беззаботно, но во всей ее фигуре чувствовалось напряжение.

Джейн смотрела на нее, сбитая с толку. Герцог? Почему он не написал ей, не предупредил? Когда они с Константином договорились пожениться, Джейн написала герцогу и попросила приехать, чтобы она могла лично сообщить о помолвке, но сейчас чувствовала, что совершенно не готова к встрече с ним.

– Дорогая, это что-то значит? – повернулась к ней леди Арден. – Уверена, тебя не волнует, одобрит ли Монфор ваш союз. Позволю себе сказать, герцог не выбрал бы для тебя Константина, но скоро ему придется признать, что он ошибался. Насколько я вижу, Константин относится к своим новым обязанностям очень серьезно. Он заявил, что займет свое место в парламенте, как только уладит дела здесь.

– Парламент, – пробормотала Джейн. Это значит Лондон. Тревожное предчувствие охватило ее.

– А, вот и они. – Леди Арден неторопливо отвернулась от окна. – Думаю, большая гостиная подойдет. Идем, дорогая.

Чего Джейн хотелось на самом деле, так это забиться под одеяло в своей спальне и подождать, пока минует гроза.

Ей хотелось, чтобы Константин был здесь. Или нет, пожалуй, она этого не желала. Они с Монфором наверняка сцепятся из-за нее.

В гостиной, ожидая доклада о визите джентльменов, Джейн и леди Арден делали вид, будто заняты рукоделием.

– Дорогая, будет лучше, если ты позволишь мне поднять тему твоей помолвки, – сказала леди Арден, отложив рукоделие. – Это будет довольно сложно, я не отрицаю. Лорд Девер, похоже, готов вмешаться, так что наш разговор будет излишне горяч. – Глаза ее блеснули. – Но ты не должна волноваться. Я их одолею.

– Может быть, лучше вообще ничего не говорить об этой помолвке, мэм? – в приступе малодушия выпалила Джейн.

– Промолчать? Нет-нет, это не годится. Оставь это мне, дорогая.

С нарастающим напряжением в груди Джейн ждала. Наконец появился Фидер и объявил о гостях. Не только Монфор, но и лорд Девер и мистер Трент.

Джентльмены поклонились, дамы сделали реверанс. Герцог шагнул вперед и взял руки Джейн в свои.

– Дорогая леди Роксдейл, как вы? Я должен извиниться. Дела задержали меня в Лондоне дольше, чем я ожидал, покидая вас.

Джейн пробормотала какую-то банальность, и герцог повернулся к леди Арден.

– Я мог бы догадаться, – чуть улыбнулся он.

Она подняла брови.

– Действительно могли бы. – Леди Арден повела красивой рукой: – Садитесь.

Она завязала легкий разговор с Монфором и Трентом, совершенно игнорируя лорда Девера. Барон развалился в кресле, казавшемся слишком хрупким для его огромной фигуры. Его взгляд сосредоточился на лице леди Арден. Казалось, его не заботила ее холодность и он не стремился включиться в разговор.

Наконец Девер, вытянув ногу, пнул Трента, и тот вскочил с кресла. Прочистив горло, Трент повернулся к Джейн:

– Я надеялся просить вас, Джейн, составить мне компанию на прогулке, но погода становится ненастной. Вы не хотели бы пройтись со мной по галерее?

Джейн взглянула на леди Арден.

– Чудесная идея, – сказала та. – Вы люди молодые, ваше дело развлекаться. А мне с джентльменами нужно обсудить серьезные дела.

Горя желанием сбежать, Джейн поднялась и, сделав реверанс, легко положила ладонь на руку Трента.

Трент молчал, пока они не оказались в длинном прямоугольном помещении, где со стен из сверкающих золоченых рам смотрели на них поколения Блэков.

– Я вижу, леди Арден совершенно обосновалась в Лейзенби-Холле, – с явным неодобрением сказал он.

– На некоторое время. Я так ей обязана, что она составила мне компанию, – ответила Джейн. – Обстоятельства вынудили меня задержаться в Лейзенби-Холле дольше, чем я планировала.

Ее так и подмывало рассказать Тренту о помолвке. Но ведь она предоставила право сообщить новость леди Арден. И правду сказать, Джейн была рада отсрочить неминуемый взрыв, который обязательно случился бы, узнай Трент обо всем.

– Я сегодня услышал от Монфора об особенностях вашего наследства, – нахмурился он. – Простите меня, но вы оказались в ужасном положении.

Джейн была избавлена от необходимости отвечать, поскольку Трент изумленно остановился, завидев шестифутовый нос, стоявший в углу комнаты.

– Боже милостивый, что это… – Замолчав, он рассматривал новый экспонат.

– Да, к такому произведению искусства надо привыкнуть, – согласилась Джейн. – Его привез лорд Роксдейл. Происхождение неизвестно, но он считает, что, вполне возможно, это часть античной греческой статуи. Кажется, он сказал, что купил эту вещь у контрабандистов.

Господи, что она говорит?! Да все, что угодно, лишь бы отвлечь Трента от цели, с какой он привел ее сюда.

Трент указал на покрытый полосатым атласом диван, стоявший у стены. Без сомнения, диван поставили именно сюда неспроста – любой, кто садился на него, оказывался перед портретом четвертого барона. Этот знаменитый предок Блэков походил на Карла II – завитые черные локоны, глаза с тяжелыми веками. По сути, портрет можно было принять за изображение Константина, если бы не крупный нос и грозно сжатый рот.

– Моя дорогая Джейн. – Трент мрачно посмотрел на нее. – Умоляю простить за то, что касаюсь подобной темы так внезапно. Я намеревался подождать, пока кончится приличествующий период траура…

У нее округлились глаза. Это объяснение?

– Нет, сэр! Умоляю…

– Но я должен! – Внезапно рассвирепев, Трент подался к ней и схватил за руки: – Ради Бога, просто послушайте! – И уже тише он продолжил: – Роксдейл – негодяй, но он так дьявольски красив и обаятелен, что никто из вас не может разглядеть его сути! Леди Роксдейл… Джейн… я забочусь о вас ради вас самой и ради Фредерика. Я должен сказать!

– Что здесь происходит?!

Слова, холодные и резкие, хлыстом разрезали воздух. Джейн быстро обернулась. В нескольких ярдах стоял Константин, столь же грозный, как барон на портрете.

Никогда в жизни Джейн не чувствовала себя настолько растерянной. Вспыхнув, она ощутила себя такой виноватой, будто ее поймали на том, что она демонстрирует свои подвязки. Что Константин подумал о ней, застав наедине с Трентом, державшим ее за руки? Джейн незаметно попыталась высвободиться. Но Трент только усилил хватку, и это стало невозможным.

Наклонив голову набок, Константин долго молча смотрел на нее. Потом перевел взгляд на соседа:

– Думаю, леди хочет освободить руки, дружище.

– Я вам не дружище! – брызнул слюной Трент, но ослабил хватку и вскочил.

Осторожно поглядывая на своего нареченного, Джейн шагнула между мужчинами, словно удерживая их в рамках.

В глазах Константина Блэка ни следа привычной улыбки. Ленивая грация, обычно присущая его движениям, исчезла. Лицо стало твердым, как каррарский мрамор. Поза агрессивная, подбородок упрямо вскинут, словно напрашиваясь на удар.

Константин рвался в бой. Сосед, похоже, тоже был разгорячен. Нет, только не это! По ее опыту, когда мужчины начинают нападать друг на друга, их уже ничто не удержит. Ситуация требовала немедленного вмешательства.

– Мистер Трент как раз собирался уходить. Разве не так, сэр? – Джейн вложила в вопрос все свое высокомерие, а его было немало. Ведь она Уэструдер, в конце концов.

Не спуская глаз с соседа, Константин широко развел руки и отошел от дверей.

Но Трент или верил в свои бойцовские таланты, или кипел от возмущения ужасной несправедливостью судьбы.

– Леди Роксдейл! Вы намерены позволить этому бесстыжему распутнику обращаться с вами подобным образом? Он явно боится, что я расскажу о нем.

– Ах вот как? А я-то думал, что боюсь, что вы своими грязными лапищами касаетесь миледи, и ей это совсем не нравится. – Его взгляд метнулся к Джейн, мягкий тон был опасным. – Возможно, это мне следует уйти.

Джейн вспыхнула.

– Не глупите!

Трент ткнул пальцем в сторону Константина:

– Может быть, ей вы и заморочили голову, Блэк, но меня вы не одурачите, слышите?

– Думаю, вы сумеете найти выход, – ответил Константин. – Однако дайте мне знать, если вам потребуется помощь. – Он улыбнулся, показав зубы.

Игнорируя скрытую угрозу, Трент медлил. Его ореховые глаза не отрывались от лица Джейн, словно он мог взглядом сообщить ей все, что знает.

Она медленно покачала головой. Джейн охотно верила, что Трент действует в ее интересах, поскольку был лучшим другом Фредерика. Но здесь он ошибся: она не станет слушать сплетни о Константине.

Джейн вскинула подбородок:

– Пожалуйста, оставьте нас, мистер Трент. Что бы вы ни хотели сказать, я не желаю этого слушать.

Трент резко двинул рукой в сторону Константина:

– Тогда спросите его! Пусть он расскажет вам, почему ему запретили появляться в этом доме. И тогда посмотрим, продолжите ли вы считать, будто он достоин вас.

В последний раз злобно взглянув на Константина, Трент, широко шагая, вышел из комнаты.

Константин смотрел ему вслед.

– Печально, что он таким уродился, – прокомментировал он. – Лицемерный и подлый хлыщ. Трудно поверить, что его мать из рода Деверов.

– Он хотел как лучше.

Ноздри Константина затрепетали.

– Не будь такой наивной!

– Сэр! Я буду вам благодарна, если вы станете выбирать выражения.

Зеленые глаза ожгли ее.

– Как ты думаешь, почему он так держал твои руки? Он хочет тебя.

– Он держал меня за руки, потому что пытался заставить меня выслушать его, а я не хотела! – Джейн не могла сдержать скептического смеха. – Думать, что он хочет меня… это просто бред! Он был ближайшим другом Фредерика.

Константин пробормотал себе под нос что-то о глупых невинных крошках. Потом ткнул в нее указательным пальцем:

– Больше не принимай его наедине.

– Но я…

– Ты сказала ему? – отрывисто спросил он.

– Что сказала? – У нее губы приоткрылись от неожиданной перемены темы, и ее щеки зарделись. – Я… не было возможности…

Снова лед в голосе.

– Понятно.

Повисла долгая напряженная пауза. Константин побледнел и тяжело дышал. Казалось, он прочитал в ее упущении массу негатива, но это было не так. Джейн еще не привыкла к мысли, что… Они решили подождать, пока не поставят в известность Монфора, и только тогда публично объявить новости… Она обещала леди Арден… Все новые оправдания приходили ей на ум.

Но ни одно из них до конца не соответствовало истине.

По скулам Константина заходили желваки.

– Я вам пока не муж, миледи, но я ваш нареченный и ваш защитник под этой крышей. И если этот мерзавец еще раз попытается тронуть хоть волос на вашей прелестной головке, я ему руки вырву. Я понятно выразился?

Джейн уставилась на него, сбитая с толку таким напором. Это ревность? Определенно, в его ярости есть привкус собственничества, не имеющий ничего общего с долгом джентльмена защитить свою невесту.

– Я способна справиться с мистером Трентом.

Константин скривил губы:

– На мой взгляд, это он справляется с тобой!

Джейн открыла было рот, потом закрыла. Она прикусила верхнюю губу и сердито вздохнула:

– Как вижу, тебя не переубедишь. Я признаю за тобой свободу выставить из этого дома кого пожелаешь, но ты не имеешь права обсуждать мое поведение или диктовать, кого я могу видеть, а кого нет.

– Держись от него подальше, или последствия тебе не понравятся.

Джейн ничего не сказала, просто изучала его разгневанное лицо, сотни вопросов роились в ее уме. И главный из них – почему она так хотела верить, что в этом человеке, самом черном из Блэков, есть что-то хорошее?

Монфор сообщил о факте позорного поступка Константина. Никто – даже леди Арден – не опровергал случившегося. И все же почему его предосудительное прошлое не вызывает у нее отвращения?

Джейн почему-то знала: что бы ни поведал ей Трент, это не возымело бы никакого действия. Ох, она безнадежна!

Константин некоторое время молча смотрел на нее. Его черты медленно утрачивали напряжение. Опасные огоньки в глазах погасли, снова появилась насмешливая улыбка.

Он прислонился плечом к стене.

– Что ж, продолжай. Спрашивай. Я расскажу тебе все, что ты желаешь знать.

Джейн не нравилось, каким способом у него вынудили это признание. Она не хотела его допрашивать, когда над его головой нависла угроза разоблачения со стороны Трента.

Но, по правде сказать, Константин должен объясниться, если ждет, что она разделит с ним опалу.

– Хорошо. Что ты такого сделал, что мой свекор отказал тебе от дома?

Константин смотрел прямо перед собой, избегая ее взгляда.

– Я соблазнил молодую леди благородного происхождения. Когда нас застали, я отказался жениться на ней. А потом чуть не убил на дуэли ее брата.

Эту историю Джейн уже слышала, но его холодный пересказ ужалил ее как пощечина.

Это все? Она ожидала, что Константин по меньшей мере приведет смягчающие обстоятельства. Возможно, он считал ниже своего достоинства делать это. А может, он действительно негодяй. Наверное, она снова хватается за соломинку, потому что очень хочет верить в его порядочность.

Джейн шумно втянула воздух.

– Да, я слышала эту версию. Теперь хочу услышать твою.

Константин стиснул челюсти.

– Других версий нет. Я сделал то, что сделал. И расплачиваюсь за это.

Она смотрела на него и только потом сообразила, что снова и снова отрицательно качает головой.

У него вырвался язвительный смешок:

– Ты ожидала, что моя семья и общество обошлись со мной несправедливо? Увы, моя милая невинность. Нет способа обелить мои грехи. Если ты выйдешь за меня, тебе придется принять меня таким, какой я есть, без золотого нимба, который ты соткала вокруг меня.

Джейн вздрогнула от его тона. Этот суровый и насмешливый человек – не тот Константин Блэк, которого она любила все больше. Другие называли его негодяем, но много воды утекло с тех пор, когда она действительно о нем так думала. Теперь ее мнение совсем иное.

Глаза защипало от жгучих слез. Его слова, его насмешливый тон заставили ее устыдиться того, что она так слепа к его грехам. Они действительно чудовищны.

Он загубил жизнь молодой женщины. Хотя если бы он привел какое-нибудь оправдание, хотя бы ложное, Джейн с радостью за него бы ухватилась. Она уже сочинила несколько сценариев, в которых Константин был несправедливо гонимым героем, а не злодеем в этой мелодраме.

Как она жалка!

Ведь она не так наивна, чтобы верить, будто человек может переменить свой характер. И все-таки она поставила свое счастье на карту этой чудесной возможности. Не только согласившись выйти за Буйного Барона, но и влюбившись в него.

– Ты прав, – прошептала она. – Ты абсолютно прав. Я ведь тебя совсем не знаю, Константин. – Она прижала пальцы к вискам, чувствуя себя потерянной, как маленькая щепка в огромном море. – Боюсь, я не могу…

Как слепая, она повернулась и вышла, оставив его одного.

Хотя ничего она не желала больше, чем уединиться и выплакаться, Джейн вернулась в гостиную, полная решимости выглядеть победительницей. Ей нужно, чтобы Монфор поверил, что она довольна этим браком, хотя на самом деле смотрела сейчас в будущее с чувством, близким к отчаянию.

Когда Константин стал для нее большим, чем просто возможностью не разлучаться с Люком?

Джентльмены поднялись при ее появлении.

– Где мой племянник? – требовательно спросил Девер.

– А он разве не здесь? – беспечно спросила Джейн. – Мистер Трент и лорд Роксдейл… разговаривали в галерее. Должно быть, мистер Трент отправился домой.

Губы Монфора скривились, леди Арден поперхнулась, будто подавила смех.

– Домой?! – перебил Девер, поднимаясь из кресла. – Черт бы его побрал!

Не попрощавшись, Девер вышел, и леди Арден затряслась от смеха.

– Ох, мне не следует смеяться, но он очень меня развеселил. – Она обмахивалась веером, между делом жестом пригласив Джейн сесть. – Теперь мы наконец можем перейти к делу. Монфор, у меня прекрасные новости. Джейн и Константин собираются пожениться.

Повисла пауза. Монфор мягко сказал:

– По-видимому, я должен поздравить вас, леди Роксдейл.

– Я знаю, это противоречит вашему желанию, ваша светлость, – торопливо заговорила Джейн, – но я уверена, что этот союз – лучшее решение для всех.

Герцог смотрел на нее с задумчивым видом. Такой взгляд в детстве заставлял ее съеживаться и выбалтывать все секреты. Даже сейчас этот мягкий вопросительный взгляд производил тот же эффект.

– В высшей степени разумно, дорогая! – вмешалась леди Арден, избавив Джейн от необходимости продолжать. – Ваша светлость, я уверена, что со временем ваши страхи уйдут. Я предсказываю, – добавила она с сияющей улыбкой, – что вы возьмете обратно свои слова о Константине.

От предельной уверенности, с которой говорила леди Арден, у Джейн упало сердце. Она откланялась так быстро, как смогла.

Выходя из гостиной, она услышала, как леди Арден приглашает Монфора остаться на обед.

Только этого не хватало! Это будет тяжкое испытание.

Джейн не нашла в своей спальне уединения, которого так желала.

Люк ждал ее в смежной гостиной с самым мрачным видом.

«Не сейчас, – подумала она. – Пожалуйста, только не сейчас!»

– Ты забыла про пикник, – без всякой преамбулы сказал Люк. – А теперь надвигается гроза.

– Пикник? – Джейн потерла переносицу. – Не помню, чтобы мы собирались на пикник.

Люк смотрел на нее безжалостным взглядом ребенка, которому отказали в обещанном удовольствии.

– Ты сказала: как только будет хороший день. И лорд Роксдейл тоже собирался пойти. Он сказал, что попросит Марту собрать корзину и мы отправимся смотреть руины. А теперь слишком поздно идти, да еще дождь моросит. Я так хотел посмотреть руины, тетя Джейн, а теперь дождь на недели зарядит, и я никогда не пойду!

В обычном случае она бы поддразнила его и сумела бы вывести из унылого настроения, но поток детских упреков переполнил чашу терпения.

Джейн быстро отвернулась и закусила губы, борясь со слезами. Она не могла допустить, чтобы мальчик видел ее плачущей.

– Люк, – с трудом выговорила она тихим спокойным тоном, – жаль, что ты так ждал этого дня, но не сообщил об этом ни мне, ни лорду Роксдейлу. Тебе следовало напомнить об этом мне, и тогда бы мы, возможно, отправились к руинам.

Как она жалела, что Люк не напомнил ей! Как она хотела, чтобы они втроем отправились в веселое путешествие и мысли у них были бы только радостные! Это избавило бы ее от огромной боли.

Но нет. К чему тянуть с жестоким пробуждением от грез? Экскурсия всего лишь отсрочила бы неизбежное.

Судя по его виду, Люк не смягчился. Джейн почти теряла терпение, но старалась изо всех сил.

– Иди сюда, глупыш. – Она притянула мальчика к себе и обняла. – Не нужно так сердиться. Мы пойдем в другой день.

– Это будет совсем другое. – Вывернувшись из ее объятий, Люк скрестил руки на щуплой груди и смотрел на нее из-под насупленных бровей, как злой эльф.

Раздражение боролось в ней с желанием рассмеяться. Джейн знала, что если даст волю веселью, Люк разозлится еще больше, поэтому кусала губы, сдерживая смех.

Почему раздражение Люка обрушилось на нее одну? Константину следовало бы тоже вкусить его.

– Где лорд Роксдейл? – спросила она.

– Он куда-то уехал верхом без меня, – пробормотал Люк.

Ах, так вот в чем дело! Константин порой брал Люка с собой в поездки по поместью. И Люк привык к этим увеселительным прогулкам со своим идолом.

Героически жертвуя собой в обмен на подобие мира, Джейн сказала:

– Я уверена, что лорд Роксдейл очень хотел взять тебя с собой, но он знает, что я с него шкуру бы спустила, если бы он повез тебя в грозу.

Личико Люка немного прояснилось. Потом он закатил глаза:

– Знаешь, тетя Джейн, я не сахарный, не растаю!

Он произнес это так похоже на своего опекуна, что Джейн, не выдержав, рассмеялась. Взъерошив волосы Люка, она отправила его мыть руки перед ужином.

Повернувшись, она взглянула в окно. На западе небо было чернее смолы. Она надеялась, что Константин найдет укрытие, когда разразится гроза.

Константин был мокрым насквозь, когда в ту ночь вернулся домой. Он ездил к дамбе Бронсона проверить уровень воды, во всяком случае, так он себе говорил. Правду сказать, он искал ссоры и надеялся, что Трент или кто-нибудь из его приспешников попадется ему под руку. Но стражники, которых расставил Трент, должно быть, покинули свой пост из-за плохой погоды. Уровень воды перед дамбой был опасно высок. Стало ясно, что Трент не собирался ничего предпринимать, чтобы предотвратить затопление округи.

Что ему за дело, если фабрику Бронсона затопит, если арендаторы Трента пострадают от наводнения? Это не его фабрика. Не его люди. И как только дамбу прорвет, фабрика в Лейзенби заработает. К чему будить лихо?

Но даже когда эта мысль пришла ему в голову, Контантин знал, что завтра же отправит к дамбе инженера и будет яростно добиваться, чтобы дело было сделано. Завтра. Он надеялся, что Господь даст ему эту отсрочку.

Константин не знал, сколько миль проехал, прежде чем разразилась ужасная гроза, заставив его повернуть назад. Молнии сверкали вокруг него, он мчался по проселку, пока не стемнело так, что невозможно было ничего разглядеть. Ну и дурак он! Лучше бы спешился и, ведя лошадь под уздцы, пробирался домой.

За что он наказывает себя? Он мог лишь надеяться, что долгая прогулка в ненастье принесет немного покоя его изболевшейся душе.

Он знал, чего хотела Джейн, когда спросила его о давнем скандале. Она хотела каких-то гарантий, подтверждения своей веры в него. Немного поздновато. Он и во времена позора Аманды никогда не прибегал к оправданиям и объяснениям, не станет начинать и теперь.

Они с Джейн прекрасно ладят. Неужели она не понимает: важно то, что происходит сейчас, а не глупость, случившаяся много лет назад? Настоящее прекрасно, будущее в их власти. К чему ворошить прошлое?

Джейн научится доверять ему, а если не научится, то он с этим ничего не сможет поделать. После стольких лет молчания о случившемся он не собирался плакаться ей в жилетку сейчас.

Час обеда давно миновал, когда Константин добрался до Лейзенби-Холла. Он торопливо ел в кухне, пока ему готовили горячую ванну.

Потом поднялся по лестнице, шагая через две ступеньки и на ходу раздеваясь. Горячая вода обжигала, но это была приятная боль, приносящая удовлетворение. Он положил голову на высокий край ванны и прикрыл глаза.

Джейн! Константин так и не смог изгнать ее из своих мыслей во время этой дурацкой долгой поездки в грозу. Теперь она по ту сторону двери, возможно, раздевается, готовясь лечь. Примитивное желание пронзило его. Господи, как же он ее хотел!

Константин потер руками лицо, отросшая щетина колола пальцы. Мысль о бритье заставила его насмешливо фыркнуть. Ах, какие грандиозные планы он строил на сегодняшнюю ночь! И все напрасно.

Хотя… это серьезная тактическая ошибка – надолго оставлять Джейн наедине с ее размышлениями. Если он воздержится от посещения ее спальни сейчас, то в следующий раз будет куда труднее сломить ее защитные барьеры. Ее быстрый ум снова начнет лихорадочно работать, а ему нужно, чтобы она просто успокоилась и доверилась ему, и он поведет ее, куда ей нужно. Он не думал, что сможет пережить еще одну ночь, подобную вчерашней.

Константин выжал губку и отложил ее. Потом поднялся, вылез из ванны и потянулся за полотенцем.

Он уже отпустил Приддла, но камердинер, перед тем как уйти, предусмотрительно положил на кровать халат. Константин вытерся и накинул шелковое одеяние.

Константин двинулся к двери в смежную комнату, предвкушение нарастало с каждым шагом.

Тихо постучав, он повернул ручку.