Текст книги "Любовь по завещанию"

Глава 10

Едва заметно вскинув подбородок, Константин дал конюху понять, что тот не нужен. Кивер отошел, и они быстро покатили прочь.

Если Джейн и возражала, что они не взяли с собой конюха, то промолчала. Возможно, она, как и Константин, была рада на время сбежать из Лейзенби-Холла.

Что ж, есть ли лучший способ поухаживать за женщиной, чем прокатиться с ней в солнечный день без свидетелей?

– Они сегодня резвые, – кивнул он на гладких гнедых, которые фыркали и вскидывали головы. – Не будем их сдерживать. – Константин ослабил поводья, и лошади помчались в зеленом туннеле из старых дубов.

Джейн придерживала рукой шляпку и смеялась. Ее серебристый смех журчал, как ручеек.

Константин никогда не видел ее столь оживленной. Несмотря на унылую черноту ее костюма, ее глаза искрились, кожа светилась, а губы приоткрылись в радостной улыбке.

Он снова хотел ощутить этот рот под своими губами. Он найдет способ сделать это, прежде чем поездка закончится. Сладкий соблазнительный поцелуй вымостит дорогу к большему.

– Люк будет завидовать, – сказала Джейн. – Он бы сказал, что эти прекрасные создания – «это что-то!».

– А разве это не так? Они лучшие во всей Англии. Моя блажь и причуда.

– Хорошие лошади не блажь, – заметила Джейн. – Полагаю, вы никому, кроме вашего конюха, не позволяете ими править.

– Вы правильно полагаете. – Константин смотрел на нее с веселым блеском в глазах. – Ба! Да вы неравнодушны к моим лошадям, Джейн?

– Меня просто гложет зависть, – призналась она, заставив его рассмеяться. – Фредерик в лошадях не разбирался, – вздохнула она. – К несчастью, его невозможно было убедить признать этот факт.

– Вы богатая и независимая женщина. И теперь можете позволить себе собственную лошадь.

– Не настолько независимая, чтобы посетить аукцион «Таттерсоллз», – поморщилась она.

– Я разузнаю в округе, кто продает приватно. Тогда вы сами сможете сделать выбор.

Это предложение оказало магическое действие.

– Правда? Это будет чудесно. Ох… Не то что я не доверяю вашему суждению…

– Я прекрасно понимаю, – заверил Константин. – Это очень личное дело.

Казалось, ее обрадовало его понимание.

– Ведь так оно и есть, правда? Фредерик всегда думал, что он лучше знает.

– Мне ли этого не знать, – пробормотал Константин. – Думаю, не следует бранить его теперь, когда он умер.

– При мне можете бранить его с чистой совестью, – сказала Джейн. – Я зла на него из-за завещания. Кроме того, я не понимаю, что смерть меняет в человеке.

Чувства Константина настолько совпадали с тем, что высказала Джейн, что он от удивления промолчал.

После паузы Джейн тихо сказала:

– Я, должно быть, кажусь вам бессердечной.

– Вовсе нет. Честно говоря, я с облегчением услышал это от вас. – Он не представлял себе брак с женщиной, все еще тоскующей по покойному мужу. Константин сменил тему: – Когда я умру, мне бы хотелось, чтобы друзья и родственники подняли тост и спровадили меня на тот свет с шутками.

– Я постараюсь это запомнить, – сдержанно сказала Джейн.

Вот оно! Константин поднял брови, вопросительно глядя на нее:

– Вы так уверены, что я умру раньше вас?

– Это обычное дело, что мужчины уходят раньше женщин, – махнула она рукой. – К тому же вы значительно старше меня.

Константин рассмеялся, подумав, что чувство юмора решительно говорит в ее пользу. За то короткое время, что он ее знал, она не выказывала склонности шутить. Конечно, прежде он был слишком занят, чтобы провоцировать ее на смех и шутки.

Близость ее стройного тела давала о себе знать множеством соблазнительных моментов. Ее бедро время от времени касалось его, она хватала его за руку на поворотах, задевала плечом, когда он объезжал стадо овец, выбравших этот момент, чтобы прогуляться по дороге.

– Какой чудесный день! – заметила леди Роксдейл, чуть задыхаясь.

– Да уж, – с хрипотцой ответил он.

Ветер разогнал тучи, ярко светило солнце. Константин почти забыл о своем порыве дать волю гнедым, чтобы те домчали его до Лондона.

Константин выбрал кружной маршрут – дорогу, которая шла по высоким известковым скалам. Внизу, в долине, стояли ткацкие фабрики, расположенные вдоль широкого потока. Это были величественные каменные строения, так уютно здесь расположившиеся, что, казалось, они сами выросли среди долины.

Константин нахмурился:

– Что вы знаете об этом Бронсоне, который арендует фабрику на землях Трента?

– Совсем ничего, – покачала головой Джейн. – Хотя, думаю, многие ему должны быть благодарны. Когда речка пересохла, я с облегчением узнала, что нашим ткачам есть куда идти.

Да уж. На фабрику, где они получали крохи, а работали тяжелее, чем прежде. Однако леди Роксдейл, как выясняется, этого не знала.

– Он не такой герой, как вы думаете, – прищурился Константин. – Бронсон нашел способ остановить приток воды к фабрике в Лейзенби, вот почему река пересохла.

– Какой ужас! – ахнула она. – Почему Фредерик ничего не сделал?

– Не знаю. Джонс пытался сказать ему.

– Понятно. – Джейн заколебалась. – И что мы будем делать?

Это была мелочь. Обычное слово из двух букв. Но оно много для него изменило.

Впервые Джейн встала на его сторону.

Константин ответил не сразу.

– Я собираюсь снести эту чертову дамбу. С позволения Трента или без оного.

– Вы думаете, он что-то знает об этой проблеме? Я так поняла, что он дал Бронсону полную свободу действий в управлении фабрикой.

– Теперь знает, – мрачно сказал Константин. – И если в течение недели ничего не предпримет, я разрушу чертову штуковину собственными руками.

Вдруг над деревьями показалась колокольня церкви Святого Эдмунда, первый знак приближающейся деревни. Гнедые свернули, Константин придержал их, и они проехали мимо «Головы короля», где подавали славные завтраки.

Это напомнило Константину о Монфоре.

Если он хочет жениться на Джейн, то следует убедить герцога отозвать свои возражения. Константин не испытывал благоговейного трепета перед его светлостью, но было бы глупо игнорировать его могущество и реальную власть над бывшей подопечной.

Когда они поднимались на холм, к церкви, перед ними промелькнула невесть откуда взявшаяся маленькая фигурка. Константин дернул поводья:

– Тпру!

Ребенок замер. Константин успел разглядеть грязное, с дорожками слез личико, потом мальчишка повернулся и помчался вверх по улице к церкви.

– Это Люк! – схватила Константина за руку Джейн. – Что…

Константин видел достаточно, чтобы понять, что мальчишка угодил в переделку, которая обернулась не в его пользу. Глянув в сторону, откуда появился Люк, он обнаружил с полдесятка ребятишек в домотканой одежде, явных зачинщиков потасовки. Заметив его, они бросились врассыпную. Ну и ладно. Он все равно бы их отпустил.

– Остановитесь! – кричала Джейн. – Выпустите меня. Я должна помочь ему.

– Нет. Это сделаю я. – Он передал ей поводья. – Поезжайте. Я не задержусь. – Константин искоса взглянул на нее, и уголок его рта дрогнул. – Лошади немного устали, так что вы сможете с ними справиться.

Она возмущенно фыркнула, и Константин широко улыбнулся. Прежде чем Джейн сообразила, что он умышленно отвлек ее от Люка, Константин выпрыгнул из фаэтона и зашагал в ту сторону, куда побежал мальчик.

Его появление вызвало в деревне переполох, но Константин не слишком обращал на это внимание, лишь вежливо приподнимал шляпу и отвечал на приветствия. Жители деревни реагировали так, словно по главной улице вели двухголовую корову. Он все-таки лорд Роксдейл из Лейзенби-Холла, даже если матери созревших дочек крестятся, когда он проходит мимо.

Мальчишка исчез где-то в кустах, поэтому Константин ступил на пастбище, расстилавшееся между церковью и рыночной площадью.

В центре рос огромный каштан. Константин подошел к нему и запрокинул голову:

– Люк, можешь слезать, тебе ничего не грозит. Я тебя не подведу и не стану разыскивать и наказывать этих сорванцов. Я просто хочу поговорить с тобой.

Никакого ответа. Только шелест, когда мальчишка полез выше по веткам.

– Ты слезешь? Я себе шею вывихну, если буду так стоять. Кроме того, люди сейчас на меня смотрят и думают, будто я разговариваю с сорокой. И если ты не покажешься, меня прозовут безумным лордом Роксдейлом. Не слишком благоприятное начало для меня.

Послышалось фырканье, похожее на сдержанный смешок. После паузы Люк сказал:

– Ладно.

Мальчишка с ловкостью обезьянки проворно спускался по веткам. Но когда спрыгивал на землю, послышался громкий треск. Подняв руку, Люк через плечо рассматривал порванную курточку. И пробормотал вполне взрослое ругательство.

– Тетя Джейн с меня шкуру спустит.

Константин заметил на его одежде и другие прорехи и пятна от травы. Похоже, мальчик не пострадал, но сильно перепачкан.

– Похоже, над твоими штанами уже кто-то потрудился. Кто?

Мальчик упрямо скривил рот:

– Никто, сэр.

Константин немного подождал, но Люк не собирался жаловаться.

– Понятно.

Ясно, что обидчики заставили Люка пережить несколько неприятных минут, но тот не сбежал. Константин уважал его и не собирался давить.

Его осенило, что теперь он Люку вместо отца и должен дать мудрый совет, как поступать, чтобы не оказаться с разбитым носом. Или как постоять за себя.

– Идем, – сказал Константин. – Со мной леди Роксдейл. Мы отвезем тебя в Лейзенби-Холл.

Взгляд Люка метнулся в сторону.

– Нет, сэр. Спасибо. Будет только хуже.

– Понятно.

Что именно будет хуже, Константин не мог предположить, но считал, что Люк прав – не в его интересах, чтобы в дело вмешивался хозяин поместья. Константин не всегда будет рядом, чтобы защищать его. Вмешательство взрослых только раззадорит озорников.

И все-таки он не хотел отпускать мальчика. Ясно, что в недавней потасовке силы были неравные, и это не согласовывалось с внутренним чувством справедливости Константина.

Он умышленно улыбнулся обаятельной улыбкой:

– Думаю, на сегодня тебе хватит бед. Ты отважен, но шансы были не в твою пользу. Если ты останешься, боюсь, мне придется отвечать перед леди Роксдейл за то, в каком состоянии ты вернешься. Это с меня она шкуру спустит, если на тебя нападут снова, и будет права.

Мальчик упрямо молчал. И действительно, с чего ему переживать, что доверие Джейн к Константину уменьшится?

Константин вздохнул. Джейн ему голову оторвет, но это не поможет. Некоторые вещи просто за пределами женского кругозора. Он уперся ладонью в дерево.

– Скажи, ты знаешь, как вернуться, не выходя на главную улицу?

– Конечно. – Гордая улыбка осветила мрачное лицо Люка.

– Тогда иди той дорогой. И отправляйся прямо домой.

Подумав, Люк коротко кивнул.

Константин удрученно взял его за плечо:

– А теперь марш. Не теряй время даром.

У Джейн хватило хлопот, пока Константин разбирался с Люком. Она недооценила силу лошадей. Увидев, что Константин появился без Люка, она раздраженно фыркнула. Ничего ей так не хотелось, как хлестнуть лошадей и умчаться, оставив его посреди дороги, но она не была уверена, что справится с лошадьми.

Как же, устали! Да лошади так рвутся вперед, что того гляди руки у нее из плечевых суставов выдернут.

– Где Люк? – сердито спросила Джейн, когда Константин забрался в фаэтон.

– Он сам придет домой, – забрав у нее поводья, ответил Константин.

Джейн стукнула его в плечо затянутой в перчатку рукой. Это все равно что ударить камень.

– Вы отпустили его одного?! Отправляйтесь обратно и приведите его.

Константин повернулся к ней, его глаза были полны сочувствия.

– Не собираюсь этого делать. Мы с ним договорились. Он сам придет в Лейзенби.

– Сам? – повторила Джейн. – Прежде всего ему не следовало появляться здесь без няни. Должно быть, он от нее улизнул.

– С ним все будет в порядке, – сказал Константин.

– Вы бесчувственный болван! Его обидели и напугали. Я видела его лицо!

– Не так уж он и пострадал, если смог взобраться на дерево и спуститься с него, как кошка. – Константин дернул поводья, и фаэтон покатил по главной улице. – Поверьте мне, так будет лучше.

– Поверить вам?! – подскочила она на сиденье. – Да что вы о себе воображаете? Побыли пять минут опекуном мальчика – и теперь считаете себя экспертом?

Константин искоса взглянул на нее:

– Возможно, вам будет интересно узнать, что и у меня имелся такой же опыт мужского взросления и, как ни удивительно, мне тоже было шесть лет. И поэтому у меня больше знаний об этой ситуации, чем у вас. Да, дорогая Джейн. В этом случае вы ошибаетесь. – Он улыбнулся ей. – А я прав.

– Вы просто невыносимы! – Джейн сердито дернула ленты на шляпке, намереваясь перевязать бант. В голове у нее все смешалось, и не в последнюю очередь от того, как Константин улыбался ей.

– Позвольте мне, – засмеялся он.

Не успела она запротестовать, как он отвел ее руки от запутавшегося узла под подбородком и сунул в них поводья. Джейн машинально сжала их и напряглась, готовясь сопротивляться, но гнедые оставались смирными, сознавая присутствие хозяина.

Она смотрела, как Константин расстегивает перчатки и снимает их. У него крупные руки с длинными ловкими пальцами.

– А теперь посмотрим, что у нас тут случилось, – повернулся он к ней.

Разбирая запутавшиеся ленты, он кончиками пальцев задел ее подбородок, и от этого по груди Джейн разошлись волны тепла, как круги на воде от брошенного в пруд камешка. Джейн не знала, почему позволила ему развязать узел, – эта задача сблизила их на опасное расстояние.

Чуть нахмурив черные брови, Константин возился с упрямым узлом. Он оказался так близко, что Джейн чувствовала, как его теплое дыхание щекочет ее губы. Глаза у него были не изумрудные, как она думала раньше, а чуть светлее и с черными крапинками.

Сражаясь с непокорными лентами, Константин что-то бормотал себе под нос, и ее взгляд не отрывался от его рта. Верхняя губа четкая и твердая, нижняя – более пухлая. Рот столь же четко очерченный, как у греческих статуй, чувственный и в то же время всецело мужской. Дыхание Джейн участилось, губы приоткрылись от желания.

Его взгляд скользнул по ее лицу. Джейн вспыхнула, оттого что попалась на разглядывании его рта. Что-то опасное горело в его глазах, но она уловила только отблеск, поскольку Константин опустил ресницы и снова занялся работой.

– Готово, – мягко сказал он, отпустив ленты.

Скосив глаза, Джейн увидела, что он завязал элегантный бант.

Немало времени ей понадобилось, чтобы вернуться мыслями к тому, что тревожило ее перед этой волнующей интерлюдией. Люк! Константин думал отвлечь ее этой возней с лентами?

Смущение от того, что он преуспел, добавило резкости ее словам.

– Соблаговолите объяснить мне, почему, при всей вашей мудрости, причем мужской, вы оставили маленького мальчика одного добираться домой. Ведь на него напали хулиганы и, возможно, снова это сделают, прежде чем он окажется в Лейзенби.

Константин посерьезнел.

– На Люка напали не без причины. Возможно, потому, что он маленький и легкая цель, возможно, потому, что он живет в Лейзенби-Холле и носит хорошую одежду. Существует великое множество поводов, которые вам и мне показались бы нелепыми.

– Но…

Константин поднял руку:

– И если бы мы, как могущественные лорд и леди, пришли ему на помощь, это только усугубило бы неприязнь. А поскольку я не намерен впредь запирать мальчика в доме, то ожидаю, что он снова отправится в деревню. И тогда его ждет куда более сильная трепка, чем сегодня.

Он нашел место, достаточно широкое, чтобы развернуть фаэтон. Пока Константин был занят маневром, Джейн обдумывала его слова.

С неохотой ей пришлось признать, что в них есть смысл. И это укрепило ее уверенность в том, что в жизни Люка должен быть мужчина, который поможет разобраться и справиться с подобными проблемами.

– Думаю, вы правы, – вздохнула она. – Хотя меня это убивает.

Константин не выказал ни малейших признаков триумфа.

– Люк не сильно пострадал, иначе я бы настоял на том, чтобы доставить его в Лейзенби. Он знает окольную дорогу и не пойдет по главной улице. Не думаю, что есть повод тревожиться о новом нападении на него именно сегодня.

Переложив вожжи в одну руку, другой Константин взял за руку Джейн. Он, без сомнения, намеревался этим жестом успокоить ее, но его прикосновение пронзило ее огненной стрелой. Задохнувшись, она отдернула руку.

Это уж слишком, ведь они на главной улице!

Глава 11

Константин поморщился. Никто не может заигрывать с леди, преисполненной праведного гнева из-за того, что ее обожаемому мальчику задали трепку.

Константин смирился с тем, что в эту поездку хорошенькие губки ему не целовать. Когда Джейн смотрела на него с таким желанием в ясных серых глазах, пока он завязывал ленты ее шляпки, он опасно близко подошел к тому, чтобы сокрушить преграду между ними, и черт с ними, с последствиями. Слава Богу, он сумел сдержаться. Ничем хорошим это не кончилось бы.

Удивительно, что краткая интерлюдия на главной улице так повлияла на него. Он часто использовал эту уловку, чтобы сблизиться с женщиной, но никогда прежде столь невинный флирт не вызывал в нем столь сильного желания.

Константин хотел – и совершенно отчаянно – заставить Джейн желать его. Не только как объекта для решения всех ее проблем, но и как мужа, властелина, любовника.

К несчастью, сила желания сделала его глиной в ее руках. К тому времени, когда они приехали в Лейзенби-Холл, Константин взял на себя обязательства содействовать интересам Люка, чего бы никогда не сделал, если бы не стремление доставить Джейн удовольствие. Мальчишка ему нравился, он сам бы разобрался с драчунами. Но остальное… Константин вздохнул. Ах он, бедняга!

Когда Константин позже поймал Люка, мальчишка неожиданно проявил характер. Он упорно замалчивал инцидент в деревне, как бы осторожно Константин ни подбирался к теме. Константин старался выведать правду, старалась и Джейн, но без всякой пользы.

И не оставалось ничего другого, кроме как научить мальчика избегать стычек и постоять за себя, если понадобится.

Константин полагал, что Джейн вряд ли смирится со столь решительными мерами, и был приятно удивлен, когда она кивнула, поняв, о чем идет речь. От ее одобрения странное тепло разлилось у него в груди.

Чем лучше он узнавал Джейн, тем большее значение, казалось, приобретала брачная сделка.

Но ему нужно решить вопрос быстро, чтобы они могли получить одобрение Монфора и принять меры по уплате долгов фабрики.

Леди Арден поспособствует в переговорах с Монфором. Ведь их водой не разольешь.

На следующий день Константин застал свою родственницу в гостиной: она деловито расставляла цветы в вазе.

– А, это ты, Константин. – Закончив, леди Арден повернула вазу так, чтобы ее работа смотрелась наиболее выигрышно.

– Как вижу, вы чувствуете себя здесь как дома. – Он приподнял бровь. – Скажите, Монфор знает, что вы тут?

Несмотря на всю ее уверенность в себе, по тому, как дрогнули ее красивые ноздри, Константин понял, что затронул больной вопрос. Она взяла грозного вида ножницы и убрала их в корзинку для рукоделия.

– Нет, а почему он должен знать?

– Действительно, почему? Только не говорите, что он одобряет ваше вмешательство, я все равно в это не поверю.

Она повернула к нему искрящиеся темные глаза.

– Давай не будем обсуждать герцога. Ты должен, просто обязан жениться на Джейн. – Леди Арден всплеснула руками: – Разве она уже не влюбилась в тебя?

Это его поразило.

– Что за странные вещи вы говорите?

Константин настороженно посмотрел на родственницу. Леди Арден чаще всего добивалась своего, когда нацеливала на это свой макиавеллиевский ум. Константин хотел, чтобы Джейн желала его и уважала. Но любовь? Меньше всего ему нужно, чтобы Джейн оказалась в оковах непреходящей любви.

Он усмехнулся. На самом деле он бы дорого дал, чтобы увидеть ее ледяное величество в муках вожделения. Но потерявшие голову от любви женщины неблагоразумны, создают трудности и делают жизнь совершенно неудобной. Такого брака он не желает.

Вынув зеленый стебелек, Константин вертел его между пальцами.

– Когда я предложу леди Роксдейл стать моей женой, это будет чисто коммерческая сделка. Полагаю, что, будучи членом семейства Уэструдер, она знает, как работают такие союзы.

– Без сомнения, – кивнула леди Арден. – У них с Фредериком не было любви, но они восхитительно ладили друг с другом.

Константин в этом очень сомневался, но спорить не стал.

– Так что никаких разговоров о любви. Это будет деловое соглашение, не более.

Именно тогда леди, о которой они вели речь, вошла в комнату и улыбнулась ему. На этот раз на ее лице не было плохо скрытой неприязни или натянутой вежливости. Глаза сияли, на щеках играл прелестный румянец.

Константин шумно вдохнул. У него было такое ощущение, будто его ударили в солнечное сплетение. Он и не заметил, как зеленый стебелек выскользнул из его пальцев и упал на пол.

– Что ты сказал? – протянула леди Арден.

Он не ответил.

Наблюдая, как Джейн подходит к нему, он сделал мгновенное и знаменательное открытие. Дуги ее бровей не совсем ровные: одна чуть выше другой, что придает лицу скептическое выражение. Ее губы более пухлые и яркие, чем он помнил, ресницы у нее черные, несмотря на светлый оттенок волос. И когда она подошла ближе, Константин взглянул ей в глаза и увидел, что они не просто серые, а настоящий калейдоскоп разных оттенков с серебряными искорками.

Как болван, он молча смотрел в ее глаза и на очаровательный румянец, все гуще разливавшийся по щекам.

– Я оставлю тебя заниматься… э-э-э… твоим делом, дорогой. – С тихим смехом леди Арден вышла.

Константин, казалось, забыл, как дышать. Он остро сознавал каждую линию, каждый изгиб тела леди Роксдейл, которое хотел ласкать, смакуя все его тайны.

Во что бы то ни стало он сделает эту женщину своей во всех смыслах слова.

Кто-то прочистил горло.

– Ваша шляпка, мэм.

Константин и Джейн не сразу сообразили, что на почтительном расстоянии от них стоит дворецкий с очередной черной шляпой.

Джейн подскочила, словно у нее над ухом выстрелили из ружья.

– Спасибо, Фидер. – Придя в себя, она взяла шляпку, водрузила на голову и завязала ленты под подбородком.

Константин хрипло вздохнул:

– Чудесный сегодня день.

– Да, – едва выдохнула она. – Я собиралась…

Он подал ей руку:

– Можем мы…

Возникло какое-то напряжение, потом будто что-то щелкнуло, словно лопнувшая нить. Джейн была застигнута врасплох и сбита с толку.

– Простите, что? – заморгала она.

– Можем мы прогуляться, леди Роксдейл? – Теперь Константин улыбался, но странно сдержанно.

Поколебавшись, Джейн взяла предложенную руку и почувствовала под отлично сшитым сюртуком стальные мускулы.

Они пошли по дорожке, юбки Джейн задевали длинные ноги Константина. И она не могла ничего поделать. Обычно такой контакт оставался незамеченным, но с Константином она замечала все. Каждый жест, каждый поворот головы, каждое прикосновение, даже случайное.

– Вы счастливы в Лейзенби, Джейн? – спросил Константин.

Она испуганно посмотрела на него, потом отвела глаза.

– У вас достаточно хлопот. Не нужно обременять себя заботой обо мне.

– Но я забочусь о вас. Фактически вы почти всецело занимаете мои мысли.

– Правда? – Она пыталась придать тону сухой скептицизм, но вышел едва слышный писк.

– Да. Боюсь… – Константин вздохнул. – Боюсь, в конце концов я буду вынужден просить вас выйти за меня.

Кровь отхлынула от ее лица, вновь возникло странное, ошеломляющее чувство. Джейн резко остановилась, высвободив руку.

– Из-за поместья.

Он смотрел на нее, в его глазах светились эмоции, которым она не ведала названия. Константин отвел глаза. Хрипотца в его голосе стала заметнее.

– Да. Конечно. Из-за него.

Казалось, Джейн никак не могла проглотить ком, застрявший в горле. Выйти замуж за Константина Блэка. Ведь именно к этому она так стремилась? Чтобы не расставаться с Люком.

Реальность этого брака внезапно ужаснула ее.

– Я не смогу быть таким, как Фредерик. – Константин, щурясь, смотрел на клонившееся к западу солнце.

Проблеск юмора шевельнулся в ней.

– Ну, это довольно очевидно, – пробурчала она.

Это наглядно и болезненно ясно.

Константин продолжил, словно не услышав иронического замечания:

– Я не могу быть тем, чем был для вас Фредерик. И даже не буду пытаться.

Джейн с любопытством взглянула на Константина. Неужели он предполагает, что между ней и его предшественником была великая любовь или великий роман?

«А что тогда это было?» – задумалась теперь она. Фамильный долг и обязанность. Симпатия, которая с ее стороны быстро превратилась в слепое увлечение, когда ей было шестнадцать. Потом отстраненность, дистанция, настоящая бездна. И негодование. Но всегда видимость благополучия.

Джейн блестяще овладела искусством сохранять лицо.

Но в определенной части исполнения обязанностей она ведь не преуспела? Она не родила Фредерику столь желанного наследника. И после первых болезненных и унизительных попыток перестала делить с ним постель.

Сколько часов провела она, казня себя за это! Мучил этот вопрос Фредерика? Сумела бы она завоевать его, если бы усиленно пыталась?

Константин не сразу остановился и повернулся к ней:

– Отец мне как-то сказал, что брак в среде аристократии – это коммерческое соглашение и не имеет ничего общего с любовью. Я не собираюсь осыпать вас пустыми комплиментами, Джейн. Ясно, что ни у кого из нас не было времени, чтобы возникла какая-то привязанность. Я не стану оскорблять вас притворством, что она есть.

Он улыбнулся ей, и если бы знал, что эта улыбка делает с ней, не был бы столь благороден. Он бы понял, что все преимущества на его стороне.

– Что скажете, Джейн? Соединим мы то, что Фредерик разорвал на части?

Ведь этого она хочет? Умом Джейн понимала это, но сердце ее стучало тревожно, как набатный колокол.

Этот мужчина опасен. И не своим греховным прошлым, но тем, что она видела – или думала, что видит, – внешним фасадом повесы.

Несмотря на все, что Джейн слышала о репутации Константина Блэка, что-то в нем влекло ее. Возможно, то, что он казался в душе одиноким, даже когда очаровывал всех вокруг. Джейн хорошо знала, что такое одиночество в толпе.

Или ее обманула поразительная мужская красота и она воображала глубины, которых в нем нет? Нет, ее влечет не только его внешность. Константин Блэк не герой из волшебных сказок. Но он и не злодей, каким его изображают. Она чувствовала это нутром.

Но это не означает, что он заслуживает доверия и его сердце – надежное хранилище для ее любви. Нет, она не угодит снова в эту ловушку. Не отдаст свое сердце тому, кто его не хочет.

Джейн твердо посмотрела в яркие зеленые глаза.

– Я высоко ценю, что вы не морочите мне голову россказнями о романтической симпатии и… тому подобное. – Она сцепила руки. – Я благодарна вам за предложение и уважаю вас за него.

– И каков ваш ответ? – спросил Константин.

Как это на него похоже – вести себя так, будто он не уверен в ответе, словно она не сделала ему крайне непристойное предложение в часовне несколько дней назад. Джейн закусила губы.

– Да. Мой ответ – «да».

Отсутствие у нее энтузиазма Константина, похоже, не огорчило. Возможно, он этого не заметил или очень хороший актер. А может быть, это просто его не слишком заботило.

– Спасибо. Вы оказали мне честь. – Он взял ее руку и наклонился поцеловать кончики пальцев.

От легкого прикосновения его горячих губ у нее побежали мурашки. О Господи!

Константин медлил и, все еще склоняясь над ее рукой, искоса посмотрел на нее. И увидел румянец на ее щеках и недовольство в глазах. Он улыбнулся, словно почувствовав, как ее глупое сердце быстрее застучало от его прикосновения.

Джейн подумала, что он может поцеловать ее, и ее отвага растаяла.

– У меня есть одна просьба, – торопливо заговорила она. – Можем мы сохранить наше соглашение в секрете, пока я не поговорю с герцогом?

– Он вам больше не опекун, – напомнил Константин. – И вам больше не нужно его позволение выйти замуж.

– Это так. Но чтобы облегчить себе путь, нам лучше заручиться его одобрением. С моей стороны было бы неучтиво поступить иначе.

Константин сжал губы.

– Хорошо. – Он помолчал. – Позволю себе предположить, что Монфор выскажется против этого брака.

– Он уже это сделал, – сказала Джейн.

– Да? И привел причину?

Джейн вскользь взглянула на него:

– Полагаю, вы догадываетесь. Ваша репутация.

Константин тихо зашипел сквозь зубы.

Они пошли дальше, направляясь к гравийной дорожке. Константин молчал так долго, что Джейн уже и не надеялась получить ответ.

– Монфору следовало хорошо подумать, прежде чем настраивать вас против меня. По моему опыту, ничто так не делает мужчину интересным для слабого пола, как грешное прошлое.

– Признаюсь, я нахожу ваше грешное прошлое… интригующим.

– Интригующим? – Константин только головой покачал. – Моя дорогая Джейн, совсем наоборот. Мне нечем потешить ваше любопытство.

– Уверена, что вы не сказали бы так, будь я мужчиной, – возразила она.

– А-а-а… так вы хотите услышать ту историю. – Его губы дрогнули в веселой улыбке. – А я считал вас пуританкой.

– Да, полагаю, я именно такая по сравнению со шлюхами, с которыми вы обычно водите компанию, – отрезала Джейн.

– Так этот брак станет для вас своего рода жертвой?

Джейн внимательно посмотрела на него. Константин все еще улыбался, но глаза выдавали гнев.

– Я бы не стала так это называть. – После паузы она добавила: – Я уверена, вы будете приемлемым мужем… судя по вашим суждениям.

Джейн с интересом наблюдала, как по его скулам заходили желваки.

– Польщен вашим доверием, мэм, – поклонился Константин.

Он прошелся по ее телу дерзким взглядом, цель которого – она это знала – спровоцировать ее.

– А вы, Джейн? – Его голос показался скрипучим, как гравий у них под ногами. – Вы будете приемлемой женой?

Джейн решительно проигнорировала жар, разливавшийся внизу живота, и заставила себя беззаботно пожать плечами:

– Я буду именно такой женой, какую вы заслуживаете, Константин.

Опасный взгляд исчез, и он расхохотался:

– Господи, смилуйся надо мной!