Текст книги "Любовь по завещанию"

– Джейн, ты такая тихоня и устроила ужасную заваруху! – прошептала Сесили. – Что ты собираешься делать?

И думать нечего пытаться остановить дуэль. Мужчины никогда не слушают доводов, когда кровь ударяет им в голову, а сейчас на кону честь Константина.

Какой бы глупостью Джейн это ни считала, мужчины придают огромную важность поведению на дуэли. Если Константин согласится на примирение или откажется от поединка, он потеряет все, что обрел сегодня вечером.

– Ох уж эти мужчины! – сердито пробормотала Джейн.

– Скажи что-нибудь, – прошипела Сесили. – На твоем месте я бы спустилась туда и сама бы его проткнула, чтобы он не мог драться.

– Нет, Сесили, – схватила кузину за руки Джейн. – Ты бы позволила ему пройти через это. Ты бы не помешала ему защитить свою честь.

Что она и собирается сделать.

Если Константин узнает, что она здесь и все видит, его внимание рассеется, поэтому Джейн старалась, чтобы никто ее даже краем глаза не заметил.

Мужчины, похоже, разделились на два лагеря: Деверы твердо выстроились на стороне Трента, напротив Блэков. Оливер, лорд Девер, стал секундантом Трента, несмотря на свои недавние заявления. Секундантом Константина стал Монфор. Джейн это чуточку успокоило. Герцог не допустит грязной игры.

Константин, должно быть, выбрал дуэль на рапирах, потому что секундантам принесли на осмотр пару блестящих смертоносных клинков, пока лакеи помогали противникам снять сюртуки и обувь.

Без сюртука крупное тело Константина казалось еще больше. Поза у него была расслабленная и свободная. Со стороны могло показаться, что он участвует в дружеской тренировке в спортивном клубе, а не в дуэли с человеком, который хочет убить его.

Трент, возможно, наполовину обезумел от самоуверенной фарисейской ярости, но его физическую подготовку нельзя отрицать. У него сноровка опытного фехтовальщика, он стройный и гибкий. Белокурые волосы блестят в свете свечей, словно у ангела, однако на лице бешенство.

У Джейн внутри все сжалось. Она не могла заставить себя поверить, что Трент проявит сдержанность.

Обязательные слова были сказаны, противники отсалютовали друг другу. Джейн подскочила, когда клинки лязгнули друг о друга.

– Помнится, вы говорили, что не фехтовальщик, – пробормотал Константину Монфор при подготовке к дуэли.

– Я говорил, что не фехтую.

– Мне довелось узнать, что Трент фехтует. Почему вы не выбрали пистолеты, черт побери?

– Если бы я выбрал пистолеты, мне бы пришлось убить его или рисковать самому быть убитым. А так у него есть шанс выжить.

Монфор прищурился, но больше ничего не сказал.

От отсутствия практики Константину явно не хватало сноровки. Слишком много времени ему понадобилось, чтобы освоиться. Ловкий выпад Трента, и его клинок разорвал рубашку Константина и огнем ожег плоть.

Это была правая рука, но не важно. Боль, казалось, подхлестнула его разум, пославший сигнал телу, что или он быстро войдет в ритм, или умрет в луже крови на натертом до блеска полу в доме Монфора.

Константин знал, что Трент – фехтовальщик, в юности он страстно этим увлекался. Трент фехтовал во французском стиле, а сам он предпочитал итальянский. В мастерстве они почти равны, но Трент был пьян и ужасно зол, а потому начал совершать ошибки. Константин сохранил холодную голову и затеял долгую игру, намереваясь измотать противника.

Он сражался, отвлекшись от крови, пропитавшей рубашку, от боли, от гнева. Когда появлялась хоть какая-то мысль о Джейн, Константин прогонял ее. Ему нужен весь его ум и вся воля, чтобы выжить.

И все его мастерство, чтобы найти провалы в обороне Трента, выбрать точный момент, когда можно выбить рапиру из рук противника, не убив его.

Не убить Трента оказалось гораздо труднее, чем он думал.

К счастью для Константина, выносливость Трента не соответствовала его мастерству. Вскоре Константин заметил ошибки и заминки.

Пора. Перехватив инициативу, Константин все сильнее теснил Трента. Мгновенная запинка в обороне противника решила все. Константин нанес мощный удар прямо ему в плечо.

Рапира Трента звякнула об пол. Споткнувшись, он отступил и схватился за руку, в глазах застыл страх, лицо побелело.

Послышался крик. Девер поспешил осмотреть рану Трента.

Бросив рапиру, Константин повернулся собрать свои вещи. Он старался с любезностью принимать поздравления, но внутри у него все кипело. Он ненавидел бесцельные схватки. Что-то в его натуре всегда бунтовало против таких бессмысленных ритуалов, хотя порой они были необходимы, чтобы преподать урок человеку вроде Трента на языке, который он понимает.

Константин обулся и накинул сюртук на здоровую руку. Развязав галстук, он прижал его к ране, из которой капала на пол кровь.

Он подошел к кушетке, на которой стонал белый как мел Трент.

– На этот раз вы остались живы, – тихо сказал Константин. – Но если я еще хоть раз услышу какую-нибудь гадость обо мне или любой даме, вы умрете. – Он повернулся и поклонился герцогу: – Мои извинения. Я должен поехать домой переодеться.

Когда Константин дошел до лестничной площадки, он увидел летящую к нему Джейн.

– Осторожнее, – резко сказал он, прежде чем у нее появился шанс обнять его. – Я не хочу запачкать кровью платье.

Резко остановившись, она всматривалась в его лицо.

– Ты не простил меня.

– Конечно, я… – Он закрыл глаза и вдруг почувствовал опустошение, словно Трент проткнул его насквозь.

Конечно, он простил ее, простил где-то в середине ее отважной безрассудной речи, которую она произнесла за обедом.

Джейн коснулась его здоровой руки и с дрожью в голосе сказала:

– По крайней мере позволь перевязать тебе рану. Я послала Сесили за всем необходимым.

Она повела его в пустую спальню справа от лестницы.

– Это всего лишь царапина, – пробурчал Константин, но пошел за Джейн, слишком изголодавшись по ее обществу.

– Тогда ты должен позволить мне привести тебя в презентабельный вид. Ты ведь не можешь появиться на балу в таком виде, правда? – оживленно говорила она.

– Я и не собираюсь.

Больше всего на свете он хотел отправиться домой, в постель, и забрать с собой Джейн. Но нет. Ему нужно присутствовать на балу. Ради Джейн. И разумеется, из собственной гордости. Константин Блэк не стал бы биться на дуэли для того, чтобы потом малодушно сбежать домой.

– Мне нужно послать за новой рубашкой. – Он взглянул на пропитанную кровью импровизированную повязку. – И за новым галстуком. – Жилет немного пострадал, но под сюртуком этого не будет видно.

– Я уже это сделала. Рубашка Бекнема тебе подойдет. – Джейн выхватила у вошедшей горничной полотенце, а таз с водой поставила на туалетный столик. – Сядь сюда, пожалуйста. – Она указала на низкий мягкий табурет.

Константин подчинился, чуть улыбнувшись тому, как она хлопотала над ним. Теплое чувство разливалось у него в груди, чувство возвращения домой.

Появившаяся с бинтами и свежей сорочкой для Константина Сесили сгорала от любопытства и нетерпения.

– Я видела, как в галерею поднялся хирург. Вы действительно Буйный Барон? Надеюсь, вы не убили Трента, иначе вам придется похитить Джейн и бежать из страны.

– Нет, он будет жить.

Если только инфекция не убьет его. Но лучше не думать об этом.

– Спасибо, Сесили. – Тон Джейн откровенно говорил, что кузине пора уйти.

С дерзким реверансом и красноречивым взглядом Сесили исчезла.

Джейн разложила на столике бинты и присыпку, потом погрузила полотенце в воду.

Осторожно расстегнув пуговицы жилета, она сняла его с Константина.

– А теперь рубашку. – Манеры Джейн были деловитыми, но он был слишком опытен, чтобы не заметить хрипотцу в ее голосе.

В обычном случае Константин отпустил бы какое-нибудь игривое замечание, но сейчас ему было не до остроумных намеков. С помощью Джейн он снял окровавленную рубашку, поморщившись, когда присохшая ткань оторвалась от раны.

– И вправду, это всего лишь царапина. – В голосе Джейн сквозило облегчение. Она осторожно смыла кровь с его руки, потом промокнула шестидюймовый порез на бицепсе. – Я видала и худшее. Мои кузены, – пояснила она, – вечно попадали в переделки.

Приглядевшись, Константин с радостью увидел, что рана совсем несерьезная.

– Бренди, – пробормотала Джейн и щедро опрыскала рану, заставив Константина вздрогнуть. Взглянув на него, она чуть улыбнулась: – Ты настоящий стоик.

– Ты дашь мне конфетку за мужество? – Дразнящие слова слетели у него с языка раньше, чем он успел остановить их.

Ее взгляд метнулся к его глазам, губы удивленно приоткрылись. Этот миг казался вечностью, Джейн заколебалась и опустила взгляд. Она потянулась за присыпкой, припудрила рану, потом перевязала ее.

– Вот, – сказала она, чуть задыхаясь. – Повязка довольно тонкая, и сюртук будет сидеть нормально.

– Спасибо.

Константин помолчал немного. Потом сказал:

– Для меня не было никого другого, с тех пор как я уехал из Лейзенби. – Лучше сразу прояснить это.

– И для меня не было никого, – призналась она.

Неистовая ярость, охватившая его при мысли о Джейн в объятиях другого мужчины, чуть не сбила его с ног. Константин пытался скрыть это, но не был уверен, что у него это хорошо получилось.

Взглянув на Джейн, он увидел вспыхнувшие в ее глазах озорные огоньки.

Ох, наверное, он заслужил это. Поднявшись, Константин взял руки Джейн в свои.

– Никогда никого не будет, – посерьезнев, сказала Джейн. – Даже если я проживу сто лет. Даже если завтра мы расстанемся.

Константин притянул ее к себе.

– Это очень хорошо, миледи, потому что я, кажется, обещал, что убью каждого, кто прикоснется к вам.

Когда-то это были самые трудные для него слова. А сейчас казалось, что он просто не может не сказать их.

– Я люблю тебя, Джейн.

От ее сияющей улыбки у него перехватило дыхание. Обвив его шею руками, Джейн запрокинула голову.

Приподняв пальцем подбородок Джейн, он заглянул в ее серебристые глаза.

– Сегодня, моя дорогая Джейн, ты будешь вальсировать только со мной.

– Я бы с удовольствием, – состроила гримасу Джейн, – но я не танцую.

Когда она потянулась к Константину за очередным поцелуем, он пробормотал, почти касаясь губами ее рта:

– Принцесса, ты будешь танцевать на балу. Поверь мне.

Глава 28

Монфор никогда не танцевал, но ценил музыку и восхищался грацией вальса, когда его искусно исполняли. К тому же этот танец давал внимательному наблюдателю массу информации, ведь очень мало мужчин и женщин способны скрыть эмоции, находясь так близко друг к другу.

Розамунд грациозно кружилась по залу со своим кавалерийским офицером. Красавец смотрел на нее с обожанием, напомнив Монфору своими печальными глазами щенка спаниеля. Вот что значит юность и препоны в любви.

Розамунд казалась встревоженной. Несмотря на всепоглощающее внимание партнера, она то и дело украдкой оглядывала зал. Высматривала Джейн? Что ж, Монфор не мог отрицать, что и сам тревожится.

– Какой богатый событиями вечер! – произнесла появившаяся рядом с ним леди Арден. – И воодушевляющий.

Она верила в счастливый исход. Монфор был не столь оптимистичен.

– Розамунд сегодня настоящая красавица, – продолжала леди Арден. – Капитан Лодердейл просто пожирает ее глазами.

– К несчастью, да. – Монфор твердо сжал губы. – Но я с этим справлюсь.

– Не сомневаюсь. – По ее лицу медленно растекалась улыбка. – Но если этот ваш нежный бутончик так и не сможет переварить того, кого выбрал ей в мужья этот грубиян Девер, то я приберегла бы для нее именно этого мужчину.

– О, не бойтесь, леди Розамунд преуспеет! – парировал Монфор. – Я отдал вам одну наследницу Уэструдеров. Не жадничайте.

– Задаюсь вопросом: не получу ли я вторую? – пробормотала леди Арден. – Где эта парочка может быть?

И вдруг в толпе замелькали красные блики.

У Монфора поднялись брови. Джейн? Танцует?! Ни больше ни меньше, вальсирует в объятиях Константина Блэка.

Кружась, они приближались к Монфору и леди Арден. Джейн смотрела на Роксдейла, и в ее глазах отражалось сердце, а на щеках цвел прелестный румянец. Неловкая застенчивая девушка исчезла навсегда, ее место заняла уверенная любящая женщина.

Константин смотрел на нее с такой нежностью, что даже Монфор немного смутился. И все-таки не мог отвести глаз от этой пары.

– Ох! – воскликнула леди Арден, схватив его за руку. – Я сейчас расплачусь.

Монфор вытащил носовой платок и подал ей.

– Миледи, вы становитесь сентиментальной.

– Нет! – Схватив квадратик батиста с вышитой монограммой, она тщательно вытерла глаза. Шмыгнув носом, леди Арден быстро заморгала. – Они так счастливы вместе, правда?

Да. Правда. Монфор заставил себя признать это.

– Ну, принцесса? – Константин кружил Джейн, едва не приподнимая ее над полом. – Разве я тебе не говорил, что ты можешь вальсировать?

У Джейн было такое чувство, что с ним она может летать.

– Сегодня могу, – едва переводя дух, сказала она. – Я просто плыву в воздухе. Не могу поверить, что мы наконец вместе. – Джейн вздохнула: – Жаль, что мы не можем пожениться в эту самую минуту. Не хочу продлевать разлуку ни на секунду.

Константин притянул ее скандально близко:

– Что, и не устраивать великосветскую свадьбу?

– Ты знаешь, что свет меня мало волнует. – Джейн облизнула губы, почувствовав привкус помады. – Если бы ты сейчас поцеловал меня на глазах у всех во время вальса, – хрипло сказала она, – меня мнение света не заботило бы ни капли.

Его взгляд скользнул к ее губам, рука крепче сжала ее пальцы.

– В самом деле? – мягко сказал Константин. – А вот мне следует позаботиться. Моя жена, как жена Цезаря, должна быть вне подозрений.

– Это звучит ужасно скучно.

– Тем не менее.

Джейн надула губки.

– Где ты этому научилась? – проворчал Константин.

– Чему? – захлопала ресницами Джейн.

– Не изображай святую невинность. Пока я отсутствовал, ты посещала школу искусительниц?

Джейн искоса взглянула на него, ее взгляд был торжествующим.

– Значит, это работает?

Пробормотав себе под нос проклятие, Константин повел ее в танце к дверям и вывел на террасу. Не переставая двигаться, он схватил Джейн в объятия и целовал. Глубоко, страстно, пока весь мир вокруг не исчез, оставив их таять в ночи. Сегодня Константин требовал ее, как человек, имеющий на это право.

– Я люблю тебя, Джейн. – Он прижался лбом к ее лбу, его дыхание согревало ее губы. – Я с ума сходил без тебя.

Она взяла его красивое лицо в свои ладони и нежно поцеловала.

– И я тебя люблю. Давай поженимся завтра.

– Почему бы и нет? – улыбнулся Константин. Потом запрокинул голову, засмеялся и закружил Джейн. – Тогда пойдем и сообщим Люку новости?

Счастье переполняло ее сердце.

– Да. Конечно!

Эпилог

– Разве Джейн и Константин еще не уехали? – спросила Розамунд. – Они попрощались полчаса назад.

Сесили стояла у окна гостиной, положив руку на плечо Люку. Розамунд подошла к ним и смотрела вдаль, за пределы извилистой аллеи.

– Они, наверное, где-нибудь целуются, – закатил глаза Люк. – Они все время целуются и обнимаются.

– Он прав, конечно, – вздохнула Сесили. – Они просто скандально счастливая пара. И чем скорее они отправятся в свадебное путешествие в Шотландию, тем лучше.

Болезненно ноющая зависть поселилась в груди Розамунд. Константин и Джейн счастливы, это правда. Их свадебный банкет больше походил на приемный день для широкой публики, чем на праздничный обед. Лорд и леди Роксдейл горели желанием поделиться своей радостью с арендаторами, когда те присоединились к поздравлениям.

Хотя Розамунд глубоко переживала за Джейн, такой избыток искренней радости трудно было вынести. Ее собственный брак будет совсем не похож на замужество кузины. Перспектива этого союза висела над головой Розамунд как пресловутый дамоклов меч.

– Поехали! – возбужденно захлопал в ладоши Люк.

– Наконец-то! – буркнула Сесили.

Розамунд опустила взгляд к площадке перед домом. Она увидела не только нагруженную багажом дорожную карету, но и Константина верхом на громадном белом жеребце. Джейн сидела боком перед ним, прижавшись головой к его плечу.

Жеребец гарцевал и вскидывал голову, когда Константин повернул его. Константин, улыбаясь, сказал что-то Джейн, и оба посмотрели на окно, у которого сейчас стояли Розамунд, Сесили и Люк.

– До свиданья! – крикнул Люк, хотя его не могли услышать.

Сесили отчаянно махала им вслед. Розамунд, смаргивая слезы, подняла руку.

Джейн обернулась, ее лицо сияло, словно солнечный диск. Блеснув улыбкой, Константин пустил коня в галоп. Белый хвост развевался по ветру как знамя.

Сесили, взяв Розамунд под локоть, увела кузину от окна.

– Опять мы остались одни, дорогая. Заберем с собой Люка в Лондон или побудем немного здесь?

– Думаю, вернемся в Лондон, – ответила Розамунд.

По крайней мере там будет Филипп Лодердейл.

– Ох, нет! – воскликнул Люк.

– Что такое, дорогой? – подняла брови Розамунд. – Ты не хочешь возвращаться в Лондон?

– Я не про это. – Люк с презрительным видом отвернулся от окна. – Они остановились и опять целуются. Посреди дороги! Так они никогда не доберутся до Шотландии!