Текст книги "Друзья с привилегиями"

Глава 17. Ошибка семнадцатая. Попытка сбежать

Вильям

– Мальчик мой, доброе утро. – Захожу домой в одиннадцатом часу утра, сразу услышав голос матери, которая судорожно собирается на кухне, закидывая в сумку вещи. – Как прошёл твой вечер? – паршиво. – Ты позавтракал?

– Нет, – угрюмо отвечаю, подходя ближе, и усаживаюсь за обеденный стол.

– Что случилось? – мама замирает, встретившись со мной взглядом, а потом коротко смотрит на часы на руке. – Чёрт, – едва слышно добавляет, и я делаю глубокий вздох.

– Я был с Фреей и…

– Виль, дорогой, обязательно поговорим, когда я вернусь, хорошо? Я очень опаздываю, – мама подбегает ко мне и, опустив руку на плечо, целует меня в щёку. – Дождись меня, – она любовно улыбается, проведя ладонью по моим волосам, и делает шаг в сторону.

– Мам, я ей не нужен.

Поворачиваю голову вправо на девяносто градусов, не в силах взглянуть ей в глаза. Стук каблуков по паркетному полу становится громче, и через секунду мама садится рядом, мягко вздохнув.

– Пять минут, – официально произносит, как будто находится на какой-то бизнес-встрече. – Почему ты решил, что не нужен ей?

– Мне и пяти минут будет много. Рассказывать особо нечего. Она сама так сказала, – выгибаю бровь, водя пальцем по лакированной поверхности стола.

– А ты уверен, что она говорит правду?

– Понятия не имею. Я же не могу сидеть и гадать, сказала она правду или нет. Она захотела, чтобы я услышал именно это.

– А ты когда-нибудь говорил ей, что она тебе нужна? – В тот же момент нахожу глазами лицо мамы, и она мягко улыбается.

– Нет, – говорю сквозь зубы, сжав челюсть.

– Так скажи.

– Я уже не уверен, что это так, – отворачиваюсь. – Я устал. Всё так сложно. А, точно, ещё кое-что: у неё уже есть идеальный парень, и это не я, само собой, – небрежно усмехаюсь.

– Иногда женщина стóит того, чтобы за неё хорошенько побороться, – мама встаёт на ноги, вновь дотронувшись до моего плеча. – Тебе всего лишь нужно понять, стоит ли Фрея этого. – Поднимаю брови, пожав плечами. – И да, ещё кое-что, – мама пародирует меня, и я легко улыбаюсь. – У неё есть парень, но время она проводит всё равно с тобой. Улавливаешь логику?

– Он там где-то. Если бы он был здесь, может, она бы и не была со мной. Я в данном случае – тестовый вариант перед встречей с идеальным мужчиной, – поднимаю на маму взгляд.

– Милый, женщине не нужен идеальный мужчина, – она отрицательно мотает головой, таинственно улыбнувшись. – Ей нужен тот, кто будет рядом.

Эти пафосно выброшенные в воздух слова заставляют меня задуматься о смысле бытия, и я постепенно погружаюсь в раздумья, пока мама коротко целует меня в щёку и быстрым шагом уходит из дома, на ходу приняв входящий вызов.

«Нужен тот, кто будет рядом». Как интересно. А что я делал всё это время, собственно говоря? Был рядом, когда она чуть не свалилась на пол из-за того, что не умеет пить. Был рядом, когда она чуть не забеременела, и поплёлся в этот грёбанный центр репродуктивного здоровья, а в результате она сказала, что не хочет дальше продолжать со мной общаться.

Был рядом, когда она чуть не расплакалась прямо в кабинете у научрука из-за того, что скучает по матери. Был рядом, когда она сомневалась в своих чувствах, когда грустила, когда радовалась, когда смеялась и вообще…

Я был рядом всегда. Разве нет?

Чёрт меня побери. Ни черта это не так. Я был рядом только тогда, когда для меня это было выгодно. Когда она пыхтела над сценариями и не спала целыми ночами, когда поздно возвращалась с репетиций, когда так отчаянно нуждалась в моей поддержке, я каждый раз уходил, потому что это было для меня слишком.

Слишком ответственно, слишком серьёзно, слишком по-взрослому.

Но иногда стоит вспомнить простую вещь: что мы уже давно не дети. Старые травмы сковывают нас, не давая спокойно выдохнуть, и, раскинув руки в стороны, прокричать на всю улицу: «Чёрт возьми, я живу!». Я живу, и это чертовски прекрасно.

А что подумает человек, который будет проходить мимо? Вдруг он меня осудит? Или засмеёт? Конечно, ты живёшь, ты глупый, раз не понимаешь этого? Не можешь этого понять? Ты чего тут разорался? У меня своих проблем по горло, можешь помолчать?

Ну, и всё в таком духе. Иногда нам настолько важно, что подумают о нас другие, что мы и вовсе забываем о своих истинных намерениях и желаниях. Что подумают, как посмотрят, что сделают… А что насчёт того, чего хочу я прямо сейчас? Хочу загородный дом, свой земельный участок, разрастающийся в геометрической прогрессии бизнес, и… И её.

Хочу видеть её улыбку, из-за которой на её щеках появляются милые ямочки. Хочу видеть её отведённые в сторону взгляды и отчаянные попытки не показать мне, что её способно что-то смутить. Хочу быть опорой и поддержкой. Хочу быть рядом, когда ей плохо и когда хорошо.

И не только тогда, когда я контролирую ситуацию, но ещё и в те моменты, когда ситуация имеет власть надо мной. Хочу не париться по поводу того, что не могу за всем уследить, сделать всё идеально, всё проконтролировать. Хочу жить и наслаждаться жизнью, которую живу.

– Мам, мне страшно, что я её потеряю. Точно так же, как потерял отца.

– Виль, твой отец очень хотел бы, чтобы ты был счастлив. Если ты не рискнёшь, если будешь бегать от этого самого счастья, то в корне лишишь себя возможности стать счастливым. Дай себе шанс. И в том числе Фрее. Возможно, вы расстанетесь, и твой самый страшный кошмар воплотится в реальность, но… даже эта ситуация поможет тебе понять, что бояться было нечего. Ты никогда не будешь одинок. У тебя уже есть прекрасный человек, который будет с тобой всегда, несмотря ни на что.

– Ты? – улыбаюсь.

– Ты, Виль. У тебя есть ты.

Вспоминаю разговор с мамой, поправляя манжеты на пиджаке, которые, по-честному, вовсе не нуждаются в этой нервозной регулировке. Да, моя мама всё-таки безумно мудрая женщина, совсем не удивительно, что она воспитала меня таким интеллектуалом. Ну, иногда интеллектуалом. Когда мне это выгодно.

Начинаю понимать, что ситуация с Фреей за последнее время как никогда раньше напрягла мой мозг, ведь я не помню, чтобы я так много думал хоть когда-нибудь. Даже тогда, когда мне приходилось находить точки соприкосновения с клиентами, подбирать слова, чтобы никого не обидеть, искать компромиссы и идти на уступки…

Подождите, а это разве не отношения? Вы точно так же ищете способы понимать друг друга, жить в согласии и вместе развиваться, но плюс ко всему этому пытаетесь не убить друг друга в порыве внезапной эмоциональной нестабильности. Чёрт, а вот и ещё одно открытие в мою копилку психологических находок.

Последний раз смотрю на себя в зеркало, оценив взглядом свой внешний вид. Весь этот вайб – парни в элегантных тёмно-синих пиджаках, чёрных лакированных туфлях, девушки в вечерних платьях с бутоньерками на руках – невольно напоминает мне школу. Может быть, именно поэтому я запутался, кто я и что я здесь делаю? И как я должен поступать?

А самое главное – как же, всё-таки, правильно?

– В таком костюме и в церковь можно, на свадебное венчание.

Слышу за спиной шаги мамы, моментально обернувшись на её голос. Она скрещивает руки на груди, уперев ладони во внутреннюю сторону локтей, и окидывает меня взглядом, мягко ухмыльнувшись.

– Жениться? Серьёзно? – закатываю глаза, отвернувшись обратно, и снова нервозно поправляю бедные манжеты. – А может быть, ты ещё скажешь, что уже ждёшь внуков? – издевательски улыбаюсь, глянув на маму через зеркало.

– Жду, – мама подходит ко мне вплотную, опустив ладони на мои плечи. – Но лет через пять-семь минимум. Я пока не готова стать бабушкой, – она отдёргивает рукава моего пиджака вниз, проследив за своими движениями взглядом.

– И на этом спасибо, – усмехаюсь, вызвав нежную улыбку на лице матери.

* * *

– Бармен, налейте мне чего-нибудь покрепче, – подхожу к самодельной барной стойке в актовом зале нашего университета, бросив игривый взгляд на бармена.

– Чего желаете, месье? Свежевыжатый апельсиновый сок, стаканчик экологичного бузинного лимонада или же баночку ванильной Coca-Cola Zero?

– Хм, – облокачиваюсь на стол. – Это все варианты? Есть что-нибудь более рисковое?

– Вас не устраивают наши варианты? – бармен театрально вскидывает брови, приставив ладонь к груди. – Знаете, что, мистер, – он говорит с искусственной претензией в голосе, вынудив меня мягко усмехнуться. – Если вам что-то не нравится, прошу вас покинуть наше чудесное заведение и пойти в дешёвую пивную тут, за углом, – небрежно машет рукой. – И когда я говорю «дешёвую», я не имею в виду цену. Я имею в виду душевное наполнение, – этот ценитель душевной организации отводит взгляд вверх, мечтательно улыбнувшись.

– Нет, это, конечно, всё забавно, бесспорно, – вожу пальцем по поверхности стола, быстро окинув взглядом окружающее нас пространство. – Но, всё-таки, если серьёзно: есть что-нибудь интересное у вас в барном меню?

– Да ни черта нет, – Эрик облокачивается ладонями на край барной стойки, тяжело выдохнув. – Я сам удивлён. Наши преподы, похоже, действительно окунулись с головой в школьный вайб, окончательно позабыв о том, что некоторые из нас даже успели уже пожениться и завести детей, – он хитро улыбается. – И, как следствие, в так называемом «баре», нам даже не дают выпить нормально.

– Жесть, – разворачиваюсь, уперевшись предплечьями в стол, и начинаю рассматривать зал. – Но идея-то неплохая. В целом, – поворачиваю голову вправо, взглянув на Эрика. – А ты вообще зачем на это всё согласился?

– Я думал, я буду ближе к катализатору веселья, – мы обмениваемся двусмысленными улыбками. – А в результате, даже не могу потанцевать со своей девушкой, потому что вынужден обслуживать здесь всяких мужланов.

– Вот спасибо, – саркастически бросаю, отвернувшись, и начинаю разглядывать гостей этого прекрасного вечера.

Вижу почти в центре зала Миллз в длинном красном платье с высоким разрезом до середины бедра. Склоняю голову набок, продолжая пялиться на Фрею, и невольно задумываюсь о том, как сильно я на самом деле ей восхищаюсь: она пришла на выпускной совершенно одна, без пары, без своего прекрасного принца, но выглядит и ведёт себя как грёбанная королева бала.

Она танцует с Альмой и, вовсе не волнуясь о том, кто что о ней подумает, подпевает песням из своего плейлиста для грусти, который в результате стал музыкальным сопровождением танцев на сегодняшнем вечере.

– Идея с пивной уже не кажется такой дикой, – краем глаза замечаю, как Эрик лениво кивает в знак согласия и принимается за протирание поверхности барной стойки.

– А ты-то почему тут прохлаждаешься? Разве у тебя нет той, с кем ты можешь скоротать этот вечер, а потом, возможно, и ночь? – игриво произносит Эрик, и я вновь нахожу его глазами.

– Ты сейчас о ком?

– А ты о ком подумал?

– О Фрее, – думаю, но говорю: – Об Эмили, – вижу в глазах Эрика недоверие, но он никак не комментирует свою реакцию на моё враньё.

– Значит, об Эмили, – Эрик откладывает небольшое бежевое полотенце в сторону, вглядевшись в мои глаза. – Почему не танцуешь с ней? Неужели Вильям Раск не может добиться внимания дамы? Такое вообще возможно?

– Ещё как возможно, – снова думаю, но произношу вслух ироничное: – Скорее Андерссон придёт на свою же лекцию без опоздания, – лениво приподнимаю уголок губ. – Нет, просто… не хочу об этом говорить, – опускаю взгляд на вычищенную Эриком поверхность стола, слегка нахмурившись.

А у него талант, похоже. Талант к уборке. Какая хорошая домохозяйка из него получилась. Повезёт же кому-то с мужем.

– Воу, теперь мне нужны подробности.

Прищуриваюсь, моментально найдя глазами лицо друга, но мою очередную попытку избежать неприятного разговора прерывает знакомый женский голос.

– Малыш, пойдём потанцуем. Прошу.

Подбежав к нам, Альма протягивает руку Эрику и смотрит на него умоляюще. Немного закидывает голову назад и поджимает губы как ребёнок, продолжая прожигать своего парня вопрошающим, но пристальным взглядом.

– Ладно, – Эрик берёт Альму за руку и выходит из-за барной стойки. – Так и быть, – он дарит Альме надменную улыбку, прикусив губу.

Небрежно усмехаюсь, вспомнив его же слова о том, что он так отчаянно хотел потанцевать со своим солнышком и не мог из-за изнурительной смены бармена на сегодняшнем вечере, а теперь стоит тут и строит из себя равнодушного мачо.

– Ни слова, – едва слышно произносит Эрик, развернувшись ко мне вполоборота.

– Я подумаю, – самодовольно улыбаюсь.

Я был так занят разговором с барменом-самоучкой, что совсем пропустил момент, когда с танцпола ушла главная звезда этого вечера. Ищу глазами Миллз, благо сделать это будет очень просто, ведь её платье можно заметить за километр, а миниатюрные стразы на её изящных туфлях на шпильке рефлектируют каждому новому световому потоку ярких прожекторов.

Наконец нахожу Фрею, смирно сидящую за столиком совсем неподалёку. Она лениво отпивает из бокала скучный безалкогольный коктейль, поглядывая на танцующих медленный танец людей. Отталкиваюсь от барной стойки, отдёргиваю вниз пиджак (словно перед каким-то важным собранием) и вальяжным шагом начинаю приближаться к своей добыче.

– Миллз, – бросаю, неторопливо подойдя к ней. Она разворачивается, услышав мой голос, и я, протянув к ней раскрытую ладонь, добавляю: – Потанцуешь со мной?

– А ты умеешь?

– Умею, – протягиваю руку дальше и почти касаюсь её плеча.

Фрея опускает взгляд на мою руку, скептически приподнимает бровь, а затем вновь встречается со мной глазами.

– Ладно, один танец, – она встаёт на ноги, вложив свою ладонь в мою.

– Ты спешишь куда-то?

Выходим в центр зала. Притягиваю Фрею к себе, опустив ладони на её талию, а она мягко касается моих плеч, проскользнув по ним предплечьями.

– Я возвращаюсь в Англию. Поеду в аэропорт прямо отсюда, – мы медленно двигаемся в такт музыке.

– Какие планы?

– Подала документы в Лондонскую академию музыкального и драматического искусства. Буду наконец изучать то, что мне интересно, – Фрея нежно улыбается.

– Здорово, – отвечаю так, как будто рад за неё, но мне по какой-то причине больно слышать об её отъезде. – Не будешь жалеть, что уехала из Швеции?

– Меня здесь ничего не держит, – Фрея на мгновение задерживает взгляд в моих глазах.

– Точно ничего? – почти шёпотом произношу и невольно останавливаюсь, продолжая держать её в крепких объятиях.

– Я… я не знаю, – так же тихо отвечает, вобрав в грудь воздух.

– Знаешь, я думал, – делаю шаг к ней навстречу, возобновляя наш неторопливый танец.

– И как? Говорят, это полезно. Думать, в смысле, – Фрея улыбается, прикусив губу, и я вспоминаю нашу с ней переписку.

Я: Я тут подумал.

Фрея: И как ощущения? Говорят, это полезно. Думать, в смысле.

Я: Ты всё-таки очень хочешь, чтобы я тебя отшлёпал, да?

Фрея: Хочу. Но сейчас не об этом…

– Ты всё-таки хочешь, чтобы я тебя отшлёпал? – бросаю в воздух фразу, тут же закусив язык. – Чтобы я отшлёпал тебя ещё раз? – тише добавляю, прижав её сильнее к своему телу.

– О чём ты думал? – Фрея будто нарочно отстраняется, шагнув вправо, но оставляет руки на моих плечах.

– Я думал о тебе. – В тот же миг замечаю, как лицо неприступной Миллз удлиняется, приобретая выражение тотального недоумения. – О нас, в том числе, – делаю небольшую паузу. – И я понял…

– Что? – она на автомате опускает ладони на мою шею, скользнув большими пальцами по моим скулам, а потом резко отдёргивает руки от моего тела.

– Что я не готов отпустить тебя так просто, – чувствую, как бешено начинает биться моё сердце, то ли от предвкушения чего-то хорошего, то ли от страха потерять всё в одну секунду. – Если бы ты…

– Если бы я что?

– Не перебивай, пожалуйста, – опускаю взгляд вниз, протяжно вздохнув. Фрея затихает, и я поднимаю глаза обратно к её лицу. – Если бы ты сказала мне, что я тебе нужен, я бы сделал всё, чтобы доказать тебе, что мне нужна ты, – произношу на одном дыхании. – А точнее, не доказать, а показать.

Грудь Фреи начинает медленно покачиваться, и я перемещаю ладони к её шее, нежно касаясь большими пальцами угловатых скул.

– Фрея, я был невероятно глуп и слабоволен, когда не позволял себе к тебе привязаться. Нет, не так. Я был слишком трусливым, чтобы признаться себе в том, что я уже к тебе привязался, – зарываюсь пальцами в тёмные локоны и делаю шаг вперёд, вжавшись в неё всем телом. – Я так боялся, что ты когда-нибудь уйдёшь, а я буду слишком сильно любить тебя к этому моменту. И не буду готов к расставанию, точно так же, как не был готов попрощаться с отцом.

– Виль… – едва слышно шепчет Миллз.

– И… – перебиваю её, закрыв глаза и тряхнув головой. – И получилось ровно наоборот, – открываю глаза, вновь встретившись с ней взглядом. – Я никогда не был твоим, а ты никогда не была моей, но теперь ты уезжаешь, и я… я чувствую слишком много, но в то же время ощущаю пустоту внутри, – шумно выдыхаю и не замечаю, что музыка уже, оказывается, закончилась, но мне вовсе по барабану. – Так глупо, – мягко усмехаюсь, и Фрея делает судорожный вздох, приоткрыв губы. – Я сам всегда хотел только секса, но теперь… – мы встречаемся глазами, и по телу как будто пробегает заряд электрического тока. – Теперь я смотрю на тебя и понимаю, что успел потерять тебя, так и не обретя.

– И что ты хочешь, чтобы я тебе ответила? – Фрея опускает руки вниз, отстранившись от меня, и мне приходится отпустить её. И, видимо, сегодня мне придётся отпустить её ещё один раз. – Это несправедливо. Я всё равно уеду. Я не могу… – она обхватывает себя руками и внезапно поднимает голову, найдя меня глазами. – Я не могу ничего сделать.

– Всё ты можешь, – делаю шаг к ней, а она отступает назад. – Можешь сказать мне то, о чём я говорил в самом начале своего душераздирающего монолога, – останавливаюсь, осознав, что она будет бесконечно пятиться назад, пока не влепится в стену. А потом найдёт дверь и продолжит убегать от меня. – Можешь сказать мне что-то важное, – просовываю руки в карманы брюк, наконец приведя в норму дыхание, ведь обратного пути уже нет.

Я либо испортил всё окончательно, либо положил начало чему-то невероятному. Но в любом случае – я сделал хоть что-то.

А действие всегда лучше бездействия.

– Виль, я не…

Фрея прерывается, и её взгляд плывёт правее, устремляясь куда-то вдаль. Успеваю лишь вопросительно вскинуть брови, прежде чем слышу голос Мэтта за спиной.

– Эй, Раск!

Разворачиваюсь, а через секунду Мэтт бьёт меня по лицу, заехав в челюсть. Рефлекторно наклоняюсь в сторону, дотронувшись ладонью до горящей от удара щеки, и в тот же момент ощущаю металлический привкус во рту.

– О, Боже! – сквозь пелену слышу вопли Фреи, а сам инспектирую челюсть на её способность выполнять её первоначальные функции. Короче, проверяю, не сломано ли чего.

– Ты решил отработать на мне хук справа, или что? – выпрямляюсь, проведя пальцем по нижней губе, и, опустив взгляд на руку, замечаю ярко-алый отпечаток крови.

– А ты всё шутишь, Раск.

Мэтт выглядит так, как будто готов врезать мне ещё раз, а потом ещё и ещё… Он внезапно переводит взгляд на стоящую рядом Миллз, которая, точно так же, как и я, ни черта не понимает, что здесь, собственно, происходит.

– Фрея, а ты вообще в курсе, с кем ты общаешься?

– Да что я сделал-то? – расслабляю узел галстука, освободив шею.

– Эмили мне всё рассказала. Я бы тебя вообще в полицию сдал, но она просила этого не делать, – сквозь зубы произносит Мэтт, шагнув вперёд, а я выставляю руки перед собой, уперевшись ладонями в его грудь. – А я ведь даже не подозревал, что ты такой кретин.

– Я ни черта не понимаю, – делаю шаг назад, от греха подальше.

– Да? А кто принуждал мою младшую сестру к сексу?

– Чего?! – возмущённо кидаю.

Нахмуриваюсь, до сих пор находясь в состоянии полнейшей прострации.

Может, у меня есть брат-близнец, совершающий безумные поступки, за которые потом я в результате получаю по роже?

– До последнего будешь делать вид, что не понимаешь, о чём идёт речь? – Мэтт хватает меня за лацканы пиджака. – Я ведь не выдержу…

– Мэтт, – опускаю ладони на его запястья. – Про «не выдержу» – это не ко мне. Мне, конечно, приятно, но мне не нравятся мужчины, – в очередной раз из моего рта вылетает нелепая шутка, которая приходится вообще не к месту, ибо Мэтт тут же ударяет меня ещё раз, повалив на пол.

Мы привлекаем аудиторию, и преподаватель всё-таки прибегает на шум, моментально кинувшись разнимать придурков, которые решили превратить милый и романтический вечер в любительский боксёрский ринг.

– Так, хватит! Прекратите!

Мистер Спаситель оттаскивает от меня неуравновешенного Мэтта, а я пытаюсь встать и внезапно чувствую ласковое прикосновение женских рук на своей спине. Разворачиваюсь, увидев запуганное личико Миллз, и невольно улыбаюсь.

– Раск, если ты ещё хоть раз приблизишься к моей сестре… я обещаю тебе, – Мэтт пытается вырваться, на ходу обсыпая меня угрозами, и я еле-еле встаю, только благодаря поддержке Фреи.

– Мэтт, я не знаю, о чём именно твоя сестра тебе рассказывала, но я никогда никого ни к чему не принуждал, – отвечаю спокойно и вижу в глазах Мэтта мимолётное доверие, которое он сразу же прогоняет желанием защитить свою стервозную сестричку, разбрасывающуюся такими громкими обвинениями. – Она этого не хотела, а я настаивать не стал. Я не общался с ней уже несколько недель. Мне намного интереснее, когда я вижу, что девушка меня хочет, – поворачиваю голову в сторону Фреи, самодовольно ухмыльнувшись, но жалею об этом решении сразу же из-за возобновившейся острой боли в нижней губе.

– Так я тебе и поверил, донжуан недоделанный, – опьянённый семейной любовью брат Эмили делает резкий рывок вперёд, на секунду вырвавшись из хватки преподавателя, но тот быстро соображает и перехватывает его на полпути.

– Так, для вас, мистер Дэнсон, выпускной подошёл к концу, – Миллер берёт Мэтта за локоть и уводит из зала, а люди, столпившиеся ради невероятного шоу, начинают расходиться, видимо, поняв, что на этом всё веселье благополучно закончилось.

– И я тоже пойду, пожалуй, – разворачиваюсь к Фрее лицом, а она настороженно меня разглядывает.

– Может, зайдём в уборную? Надо охладить тебя, – её взгляд бегает по моему лицу.

– Нет. Хочу оставить это всё на память, – мягко улыбаюсь. – Меня эта ситуация нехило отрезвила.

– Ты, похоже, сильно головой ударился. Несёшь какой-то бред, – Фрея берёт моё лицо в руки, прищурено заглянув в глаза, а я коротко, почти нервно, смеюсь, опустив взгляд вниз. – Доберёшься до дома сам? Заказать тебе такси? Или справишься?

– Справлюсь, – внезапно чувствую, что не хочу терпеть её жалость, поэтому аккуратно убираю её руки вниз. – А ты, значит, всё-таки уезжаешь, – продолжаю держать её запястья, слегка сжав на них пальцы.

– Да, Виль, я уезжаю, – шёпотом произносит Фрея.

– Хочешь что-нибудь сказать мне на прощание?

Она не отвечает и закусывает губу, не разрывая зрительного контакта. Выгибаю бровь в ожидании мучительно долгого ответа.

– Нет, не хочу, я потопала.

– Да, хочу. Я люблю Вильяма Уолкера и хочу родить от него сына. Прости, парень, но ты в пролёте.

– Да, хочу, я люблю тебя и хочу родить сына от тебя.

Даже первые два варианта подошли бы мне, ведь я бы тогда имел хоть какую-то определённость. А так…

– Я, кажется, понял, что тебе нечего сказать, – притягиваю её голову к себе, оставив лёгкий поцелуй на лбу. Чёрт, это было больно. Физически, конечно, у меня ведь губа разбита. – Удачи, Фрея. Я почему-то уверен, что ты станешь лучшей студенткой в своей драмшколе. Ведь ты так чертовски драматична, – издевательски улыбаюсь, вызвав мягкую усмешку Фреи, которую я так сильно люблю.

Усмешку, разумеется.

Решительно выхожу на улицу, сразу же вдохнув свежий вечерний воздух полной грудью. Прикрываю глаза на секунду, наконец осознав, что я не имею никаких сожалений о том, как поступил. Я сказал ей, что я чувствую и чего я хочу, а принять это или нет – это уже её решение.

Возможно, я был прав, когда говорил, что я не парень её мечты, а она не девушка моей мечты, но иногда сердце поступает подло, решив биться ускоренно рядом с теми, кто нам не подходит. Однако я сделал всё, что мог. Мама была права – я никогда не говорил Фрее о том, что она нужна мне, потому что в таком случае я бы почувствовал себя уязвимым. Но я больше не хочу прятаться от собственных чувств. Рост начинается там, где расширяются границы зоны комфорта.

Делаю ещё один глубокий вздох и открываю глаза, найдя взглядом экран мобильного телефона.

Фрея: Ты сказал, что справишься, а сам стоишь тут, как статуя, и мёрзнешь. Тебя наказать?

Я: Как ты узнала, что я делаю прямо сейчас?

Фрея: Обернись.

Медленно разворачиваюсь, увидев Фрею, стоящую буквально в паре метров от меня. Мои ладони опускаются в карманы брюк, а губы расплываются в мягкой улыбке.

– Ждёшь такси до аэропорта?

– Да, – Фрея какое-то время не двигается, а затем обхватывает себя руками, скользя ладонями по предплечьям, и съёживается, оглядевшись по сторонам.

– Похоже, из нас двоих замёрзла ты, а не я, – расслабленно улыбаюсь, сделав шаг навстречу ей, и Фрея неуверенно шагает по направлению ко мне. – Вот, надень, пока ждёшь.

Снимаю с себя пиджак, накинув его Фрее на плечи, а она внезапно делает ещё один шаг вперёд, приблизившись ко мне вплотную, и обвивает мою шею руками. Придерживаю пиджак руками, прижимая его к её спине, и опускаю взгляд на её губы.

– Да, так, конечно, будет намного теплее, – едва слышно добавляю, и Фрея зарывается пальцами в мои волосы, немного склонив мою голову к себе.

– Ты мне нужен, – затуманенный взгляд зелёных кошачьих глаз плывёт вниз по моему лицу, остановившись на губах.

– Что? – обнимаю Фрею крепче, скользнув ладонями поперёк её спины.

– Ты нужен мне, Раск, – она приближается ко мне так, что из-за произнесённых слов едва касается губами моих губ. Самая сладкая пытка в моей жизни.

– Я не расслышал. Кто тебе там нужен? – мои ладони перемещаются ниже, ловя изгибы её тела, и она выгибается в пояснице, вжавшись в меня ещё сильнее.

– Мне нужно терпение, чтобы вытерпеть все твои приколы, – злобно кидает, согнув руки в локтях, и касается моей шеи.

– Какие приколы? Я серьёзен, – уже целую вечность изучаю глазами её губы, неистово желая попробовать их на вкус.

– Виль, ты мне нужен, – Фрея облегчённо выдыхает, как будто для неё эти слова были тяжким грузом, от которого она наконец смогла избавиться. – Я пыталась переключиться, но я не могу. Я бы очень хотела попробовать… что бы это ни было, что бы из этого ни вышло… я… я хочу попытаться.

– И чего же ты ждёшь?

– А что я должна сделать? – Фрея приподнимает брови, вопросительно взглянув на меня.

– Поцеловать меня, конечно.

Через секунду чувствую мягкое прикосновение её губ на своих. Недолго думая, начинаю отвечать на её поцелуй, неторопливо углубляя его.

– Но я всё равно уеду, – Фрея отрывается на мгновение, вновь припав к моим губам, и я согласно киваю.

– Да, у тебя ведь учёба, ты не можешь её пропускать, – мои руки блуждают по её спине, а когда её язык медленно проникает в мой рот, проскользнув по нижней губе, я резко отстраняюсь, коснувшись пальцем вскрывшейся на губе ранки. – Чёрт побери, – раздражённо кидаю, опустив взгляд на руку.

Совет № 32678 от Вильяма Раска Паульсена: Если вас вдруг побил брат бывшей девушки, не целуйтесь прямо сразу после этого инцидента. Сначала будет очень приятно, а потом очень неприятно.

Ощущения так себе, на 1/10. Всем спасибо за внимание.

– А я говорила, что тебе нужно рану обработать, – Фрея начинает изучать взглядом следы побоев на моем лице, а я закатываю глаза.

– Шрамы украшают мужчину, – самодовольно улыбаюсь, по-свойски прижав её к себе, и она скептически выгибает бровь.

– Мужчину украшают ум и благородство, – Фрея отталкивает меня руками, взглянув на экран мобильного телефона. – А шрамы, заработанные через драки… это лишь доказательство вспыльчивости. Причём с обеих сторон, – она начинает что-то печатать, окончательно вперив взгляд в дисплей мобильника.

– Я не понял. А где забота? Я пострадал в бою, ещё и незаслуженно, – нахмуриваюсь, и Фрея поднимает глаза к моему лицу.

– Я же говорила, что могу тебе помочь, ты сам отказался.

– Тогда я хотел выглядеть отважным принцем, ведь ещё не знал, что ты от меня без ума. – Теперь я получаю ещё и от Фреи, только не по лицу, а по плечу. И на том спасибо. – Миллз, где твоя нежность?

– Оставила в роддоме, – Фрея наклоняется вперёд, злостно выдохнув, а я легко ухмыляюсь.

– Ну, ничего. Я тебя научу, – заправляю прядку тёмных локонов ей за ухо и медленно перемещаю ладонь на её шею, сразу же нащупав неровный стук пульса.

Фрея не отвечает, блаженно рассматривая мои глаза, и мои губы образуют нежную улыбку. Она подаётся вперёд, наклонив голову вбок, а я закрываю глаза, ожидая почувствовать её губы на своих, и…

Нашу идиллию прерывает звук уведомления. Она дёргается, опустив взгляд вниз, и, разблокировав экран, читает надпись.

…: Ваша машина подана. Время в пути до аэропорта «Арланда» с учётом пробок составит 47 минут.