Текст книги "Друзья с привилегиями"

С тех пор, как умер отец, мама довольно часто наслаждалась различными кратковременными романами, хотя, конечно, я помню, бывали и исключения. Был у неё как-то один мужчина, с которым я даже поладил. Мне было тогда шестнадцать, они встречались долгое время, года три, а то и больше, он был заботлив, умён, а самое главное, внимателен ко мне.

Мы вместе ездили кататься на яхте, и он учил меня ей управлять. Я имел наставника, ролевую модель и наконец взрослого мужчину, на которого мог положиться. В отличие от моего отца.

Но они расстались. Мама стала инициатором их разрыва, помню, я даже на неё тогда сильно обиделся. Мне казалось, что она должна учитывать моё мнение при любых изменениях в её личной жизни. Думать так, конечно же, было ошибкой, но меня это не остановило. Я собрал вещи и на время переехал жить к своему другу из старшей школы.

Само собой, мы потом помирились, я вернулся домой, поступил в университет, но с тех пор у меня было ощущение, что мама больше… не знаю… не любит меня. Да, глупо утверждать такое, я знаю, что родители любят своих детей несмотря ни на что, но я всё же до сих пор считаю свой поступок совершенно идиотским. И вовсе не удивлюсь, если мама разделяет мои чувства по этому поводу.

Кажется, это самое нелепое свидание в моей жизни, потому что я уделил Эмили всего несколько минут за этот чертовски долго тянущийся вечер. Например, даже сейчас: я просто завис, рассматривая то, как мама заходит в ресторан, держа под локоть очередного мужчину в своей жизни. Глубоко, шумно выдыхаю, а Эмили отчаянно пытается понять, что тут, собственно, происходит.

– Виль, в чём дело?

– Ни в чём, – резко отрезаю, наконец встретившись взглядом со своей спутницей, и сдержанно улыбаюсь. – Давай пройдём дальше? – указываю рукой в сторону длинной центральной аллеи.

– Давай, – Эмили мягко улыбается, а я делаю шаг, вновь опустив ладони в карманы брюк, и медленно иду вперёд. – Ты грустный.

– Я не грустный, – поворачиваюсь к Эмили, взглянув ей в глаза. – Просто… задумался кое о чём.

– О чём? – Эмили останавливается, и тусклый свет фонаря падает на её лицо, выделяя его красивые, изящные очертания.

– О том, почему люди иногда врут. Существует ли вообще ложь во благо? Или это всё выдумки патологических лжецов?

– А во что веришь ты?

– Я верю в то, что если человек тебе действительно дорог, ты скажешь ему, пусть даже горькую, но правду, – вижу в глазах Эмили одобрение и тут же добавляю: – Но если он тебе ещё дороже, то ты сделаешь всё, чтобы ему в конечном итоге было хорошо. Даже если для этого тебе придётся его обмануть, – вспоминаю об утреннем разговоре с Фреей и нервно закусываю губу.

– А знаешь, во что верю я?

– Во что? – поднимаю брови, искренне удивившись, ибо думал, что к моему отменному монологу больше нечего добавить.

– Я верю в то, что это поможет тебе отвлечься от тяжёлых мыслей, – заговорщически шепчет Эмили и приподнимается на носочки.

Через секунду я чувствую нежное прикосновение её губ на своих. Её ладони мягко ложатся на мою шею, а мои ладони находят изящную талию, и я моментально притягиваю Эмили ближе. Пытаюсь углубить поцелуй, опускаю руки ниже, но Эмили в этот же миг отстраняется, робко улыбнувшись, и заправляет прядку белокурых волос за ухо.

– Помогло?

– Не особо. Мне бы помогло кое-что другое, но ты, похоже, этого вовсе не хочешь, – проносится в моей голове, но я озвучиваю лишь: – Однозначно.

Воспоминания Вильяма

– Давай закажем устрицы? – Я снова переместился в волшебный вечер, услышав голос Фреи в своей голове. – Я никогда их не пробовала.

– Решила использовать возможность попробовать что-то новое за мой счёт? Чтобы было не так обидно? – едко произнёс я и тут же встретился с пламенным взглядом изумрудных глаз.

– С тобой я вечно пробую что-то новое, – пробубнила Миллз, заставляя мои губы расплываться в двусмысленной, самодовольной улыбке. – Значит, всё-таки, устрицы, – Фрея закрыла меню и отложила его на край стола, в то время, как официант вновь делал запись в своём блокноте. – Или ты на диете? – с издёвкой добавила она, слегка прищурившись.

– А мне разве нужно садиться на диету? – я кивнул официанту, и он отошёл, направившись в сторону кухни. – По-моему, я и так в прекрасной форме, – я дерзко выгнул бровь.

– Ну, в хорошей, – Фрея поправила меня, и я невольно нахмурился, а через секунду увидел, что её губы расплылись в злорадной ухмылке.

Она снова меня провела. Да сколько можно-то?

– Ты когда перестанешь издеваться? – с напускной грустью выдавил я, поднял бокал вина в воздух, поставив локоть на поверхность стола, и наклонил его в её сторону.

– Никогда, – Фрея поднесла свой бокал к моему, и их соприкосновение создало звенящий звук, до сих пор вибрирующий в моём подсознании, как напоминание о лучшем вечере в моей жизни.

Я провожаю Эмили до дома, на автомате поцеловав её в щеку, и вместо того, чтобы пойти к себе, решаю прогуляться ещё. Забредаю в нелюдимый парк и пытаюсь сосредоточить мысли на том, что действительно греет мне душу. Не думать о матери, которая не хочет проводить со мной время, а, например, вновь вернуться в воспоминания о дружеской встрече четырех человек, двое из которых совершенно наглым образом оставили двух других, которые всё никак не могут понять, кем конкретно приходятся друг другу.

Воспоминания Вильяма

Я открыл бумажник и заглянул внутрь. У меня завалялось пару купюр наличными, поэтому я достал три номиналом в тысячу крон, но Фрея прервала мои попытки оплатить счёт и тут же засуетилась.

– Виль, я всё же пошутила, давай пополам, – она развернулась, сняла свою висящую на стуле сумку и начала в ней копошиться.

Воспользовавшись моментом, я молча засунул банкноты в книжку, моментально закрыв её, и кивнул официанту. Мисс «Я разведу тебя на бесплатный ужин, а потом сделаю вид, что приличная» не успела даже ахнуть и уже наблюдала за тем, как фигура официанта скрывается за проходом в комнату «только для персонала». Фрея медленно перевела на меня взгляд, полный недоумения и даже злости, и я, пожав плечами, взял фужер в руки.

– Ну, и что ты так смотришь? – устало спросил я, выпив залпом остатки лёгкого алкоголя в моём бокале (я всё-таки привык к неразбавленному виски). Скрестил руки, опустив их на столик.

– Теперь потребуешь, чтобы я отдавала тебе долг натурой? – Фрея склонила голову набок и мягко ухмыльнулась.

– Ну… нет, вообще-то. Считай это моим тебе подарком. Как другу, – я подарил ей слабую улыбку, разглядывая сверкающие от азарта зелёные глаза.

– Жаль.

– Что жаль?

– Жаль, что не потребуешь отдать натурой. Я ведь и не против, – шёпотом произнесла Фрея, заставив басовитый, отчаянный и неконтролируемый смешок вырваться из моей груди, заполняя всё пространство вокруг нас.

– Я приличный, к сожалению, – я опустил голову вниз, разведя руками, и глубоко вздохнул.

Через секунду нашёл её глазами, игриво и расслабленно улыбнувшись, и Фрея сделала мягкий вздох сквозь раскрытые губы.

– Ты сегодня тоже очень красивый, – затуманенный взгляд Фреи поплыл ниже по моему лицу, а моё дыхание стало частым.

Чёрт, а почему я решил стать приличным именно сегодня?

– Прекрати, ты меня смущаешь, – издевательски произнёс я, пока мы вставали из-за стола, направляясь к выходу.

– Я всё-таки надеюсь, что ты захочешь взять меня в качестве компенсации за потраченные впустую деньги, – едва слышно проговорила Фрея, когда мы оказались уже на улице, и я развернулся к ней лицом.

– Почему впустую?

Я вопросительно приподнял брови, а Фрея шагнула мне навстречу. А это единственное, что я запомнил из её слов, да?

– Устрицы мне всё же не понравились…

Я успел лишь мягко усмехнуться, а через мгновение уже почувствовал смелое прикосновение губ Фреи на своих. Я моментально ответил ей и, шагнув вперёд, прижал её спину к холодному кафелю. Она бросила сумку на пол, хаотично закинув руки на мою шею, а мои ладони начали поднимать подол и так слишком короткого чёрного шёлкового платья, скользя по упругим бёдрам.

Фрея упёрлась ладонями в мою грудь, отодвигая меня от себя, и я, судорожно выдыхая, разглядывал каждый сантиметр её лица, не в силах разгадать эту таинственную английскую загадку.

– Ты же сказал, ты приличный.

– Рядом с тобой я могу быть кем угодно, – с моих губ снова вылетела глупая поэтичная фраза, и Фрея закатила глаза. А я, застыв, смотрел на неё, выжидающе выгибая бровь. – Ну, так что? Я приличный сегодня или нет?

– Да Господи… – на выдохе произнесла Фрея, тут же притягивая меня к себе, и агрессивно поцеловала меня в губы.

Я победно улыбнулся сквозь горячий поцелуй и снова грубо прижал спину Фреи к стене. Услышал один мягкий стон, и Миллз зарылась пальцами в мои волосы, слегка оттянув их назад.

– Поехали к тебе, – Фрея отстранилась, кинула замутнённый взгляд на мои губы, и тяжело вздохнула, приоткрыв рот.

– Да ты что, я не могу так сразу, – саркастично бросил я и спрятал лицо в ладони. Через мгновение почувствовал, как меня начала избивать женщина, которая буквально секунду назад уговаривала взять её прямо здесь и прямо сейчас. И что у них только в голове?

– Прекрати, мне больно.

Я согнул руки в локтях, отчаянно пытаясь отбиться от жестокого нападения, но всё же не смог сдержаться и рассмеялся, продолжая свои неловкие попытки закрыться от жестоких ударов. Когда мне всё-таки уже надоело, я резко перехватил её запястья и прижал их к стене, подняв руки Фреи над её головой.

– Я же сказал: прекрати, – едва слышно выговорил я, вытягивая её руки выше, и Миллз невольно выпрямилась, вставая на носочки.

– Я не буду тебя слушаться, – тихо ответила Фрея и мягко выдохнула, а я сжал челюсть.

– Люблю, когда ты не слушаешься.

– Почему?

– Потому что в таком случае у меня есть повод тебя наказать.

Не замечаю, как оказываюсь около дома, но прежде, чем зайти, медлю, по какой-то причине не желая оказаться внутри. Облокачиваюсь на стену, скрестив ноги, и по инерции открываю социальную сеть, начиная листать ленту. Натыкаюсь на пост Фреи и общую фотографию с ней и Уолкером.

Точно. Она же на свидании с идеальным Вильямом.

@Freya_Mills: Вы только посмотрите, какого красавчика я встретила на улицах Стокгольма. Ладно, я соврала. Это не я его встретила, а мне его подкинула сама судьба. @WilliamWalkerOfficial, спасибо за прекрасный вечер! До сих пор трясусь.:))

Пренебрежительно фыркаю, дочитав подпись к посту Фреи до конца. А вот я, к примеру, до сих пор не верю, что Миллз, которую я знаю, может «трястись» от появления в её жизни какого-то там Вильяма. Один ведь уже есть.

@WilliamWalkerОfficial: Фрея, благодарю за возможность этим вечером сполна насладиться твоей компанией. Это было невероятно. Твоя харизма прекрасно сочетается с неземной красотой, которой тебя наделила природа. Поэтому, на этой фотографии скорее красотка – это ты, а я так, случайно мимо проходил.:)

@Freya_Mills: Девочки, он ещё и скромный…

Закатываю глаза и принимаю решение перестать читать переписку Уолкера и Фреи под её постом, наполненную откровенным флиртом, поэтому блокирую экран и засовываю телефон в карман брюк. Тихо захожу домой, заглядывая внутрь, и замечаю, что туфли матери уже стоят в прохожей. Медленно прохожу дальше, в гостиную, и вижу её, растянувшуюся на диване.

Единственный источник света в комнате – переключающиеся кадры на включённом телевизоре. Видимо, она ждала меня, а, может быть, ей просто стало лень подниматься наверх: только сейчас я замечаю пустую бутылку белого вина прямо рядом с диваном.

Беру пульт и выключаю телевизор. Захватываю плед с кожаного кресла и, подойдя ближе к матери, накидываю его на неё, слегка компонуя края. Она начинает ёрзать и переворачивается на другой бок. Глубоко вздыхаю, поднимаю бутылку с пола и иду на кухню.

И когда всё стало так… сложно? Или было сложно всегда?

Поднимаюсь наверх, заворачиваю налево и оказываюсь в своей спальне. Кидаю взгляд на широкую кровать, моментально вспоминая о том, что буквально три недели назад прямо на этой же кровати я прислушивался к громким женским стонам и наслаждался скользящими по моей спине острыми ногтями, впивающимися в обнажённую кожу.

А теперь, по всей видимости, этим всем наслаждается тоже Вильям, но вовсе не Раск, а чёртов Уолкер.

Интересно, каково вообще быть таким идеальным? А то я ведь совсем не в курсе.

Скидываю с себя пиджак, за ним рубашку и с шумом падаю на кровать, уперевшись ступнёй в её основание, и закрываю лицо ладонями.

Боже, а как перестать думать об этой несносной Миллз? Уверен: она настолько увлеклась своим новым ухажёром, что и вовсе забыла о том, что между нами что-то когда-то было. Точнее, наверное, так она все и помнит – было что-то когда-то с кем-то. Уже представляю интервью, которое будут брать у Фреи после объявления об их с Уолкером свадьбе.

– Мисс Миллз, расскажите, как вы познакомились со всем нам известным Вильямом Уолкером, который теперь стал вашим женихом?

– Вы знаете, это забавная история, – Фрея усмехнётся и отведёт взгляд в пол. – Я тогда состояла в непонятных отношениях со своим одногруппником, который в принципе и подтолкнул меня пойти и развеяться. А Вильям по счастливой случайности оказался тогда в Швеции, в гастрольном туре, и приехал на экскурсию в наш университет.

– Ой, как интересно! А что вы имеете в виду под «непонятные отношения»?

– Мы были друзьями с привилегиями.

– Прямо как в фильме «Секс по дружбе»?

– Прямо так.

– Фрея, вы достойны бóльшего. Вы сделали правильный выбор, – интервьюер улыбнётся, и Фрея подарит ему ответную улыбку. – И как же зовут идиота, который отказался брать на себя ответственность за свои чувства и побоялся обязанностей и привязанностей?

– Вильям Раск Паульсен.

– Дамы и господа! Внимание! Сенсация! Вильям Раск Паульсен – идиот!

Жмурюсь, прогоняя раздражающие меня мысли, которые я сам же и сгенерировал у себя в голове, и отсаживаюсь на середину кровати, влепившись в спинку. Открываю мессенджер, на эмоциях печатаю сообщение и откидываю телефон в сторону.

Я: Привет. Знаю, уже поздно, но… Но мы можем поговорить?

Почти сразу слышу звук уведомления и, перевернув телефон экраном вверх, вижу ответ.

Фрея: Раск, ты как обычно. Звание королевы драмы твоё по праву.

Фрея: А если серьёзно… Можешь даже не спрашивать. Я всегда рядом, ты же знаешь.

Фрея: Что случилось?

Я: Это входит в список тем, которые я не хотел бы обсуждать в переписке.

Фрея: 1:1. И что ты предлагаешь?

Я: Заеду за тобой через 20 минут. Будь готова.

Фрея: А ты не обнаглел? Может, я уже спать собираюсь? И лежу в кровати, например, в лёгком кружевном пеньюаре… Ну, или совсем без него…

Я: Нет времени на флирт. Одевайся, буду через 20 минут.

Фрея: Зануда.

Мягко усмехаюсь и только через некоторое время осознаю, что глупо улыбаюсь, пялясь на наш диалог с Фреей, но при этом отчаянно строю из себя хладнокровного и бесстрастного мужчину, который будто бы вовсе не стал ярко представлять лежащую в своей кровати Миллз в пеньюаре. А, возможно, и совсем без него…

Кажется, теперь я понимаю, какие чувства имела в виду Альма, когда я просил её забрать нас с Эриком из клуба.

Такие вот чувства. Чувства, заставляющие испытывать всё и ничего в одну секунду. Чувства, способные загнать тебя в угол, но в то же время способные помочь тебе подняться на ноги даже в самый тяжёлый период твоей жизни.

И чувства, которые ты вообще не в силах контролировать или хоть как-то изменить, как бы ты этого ни хотел.

Глава 9. Ошибка девятая. Откат назад

Вильям

Стою, скрестив руки, облокачиваясь на стену в коридоре около входной двери в квартиру Миллз. Я позвонил в звонок минут пять назад и услышал что-то неразборчивое за дверью, и с тех пор мне так никто и не открыл. Начинаю уже красочно представлять в мыслях, что именно могло произойти с Миллз за эти мучительно долго тянущиеся пять минут, что я провёл в ожидании чуда, но мои тяжёлые думы прерывает долгожданный скрип двери.

Наконец, я имею возможность взглянуть в глаза той, что действительно умеет заставить мужчину ждать. Окидываю только что открывшую дверь Фрею броским взглядом, заметив, что на ней короткая чёрная майка и такие же траурно-чёрные шорты, еле-еле прикрывающие самые сокровенные места на её теле.

Увидь я раньше девушку в таком виде, я бы поблагодарил её за столь интересный комплект одежды, который может дать моей фантазии волю, но сейчас я лишь недоумевающе хмурюсь, вернувшись взглядом к лицу Миллз.

– Ты почему ещё не одета? Я же сказал: будь готова, – упираюсь плечом в дверной косяк.

– Я никуда не пойду.

Фрея разворачивается на звук уведомления в телефоне, и я не упускаю возможности опустить глаза на её шорты, только уже с другого ракурса.

Даже не знаю, с какой стороны интереснее.

– И куда ты всё равно хочешь…

Она замолкает, повернувшись обратно с телефоном в руках, а я стою, наклонив голову набок, и нахально разглядываю её, медленно поднимая взгляд наверх. Фрея слабо улыбается, прищурившись.

– Ну, я хотел… не знаю, прогуляться, – отталкиваюсь от стены, выпрямившись, и засовываю руки в карманы брюк. – Так и быть. Я подожду, пока ты оденешься, – делаю шаг внутрь, а Фрея поднимает брови, взглянув на меня как на идиота.

Дай мне хоть секунду передохнуть, дорогуша.

– Раск, ты не охренел?

– Нет. А что? – нагло улыбаюсь, делаю ещё шаг, и Фрея отступает назад.

– Тебя дверь не учили закрывать? – она обходит меня, подойдя к двери, и проворачивает в ней ключ дважды. – Или ты родился в лифте?

– Обожаю твой юмор.

Фрея разворачивается, но больше не смотрит на меня как на идиота. Это радует.

– Это не юмор, Вильям, – она облокачивается на стену, заведя руки за спину. – Это жестокая реальность, – её губы расплываются в лёгкой улыбке.

– Ну, так что? Ты приглашаешь меня на чай? – оглядываюсь по сторонам и наконец игриво улыбаюсь, найдя лицо Миллз глазами.

– Возможно. Если будешь хорошо себя вести.

– А если буду плохо себя вести?

– Сделаю тебе растворимый кофе.

– Ты слишком жестока.

Фрея мягко усмехается, оттолкнувшись от стены, и проходит на кухню, а я следую за ней.

– Я жду увлекательного рассказа о том, почему ты решил прийти в гости в два часа ночи, – Фрея подходит к кухонным шкафчикам, раскрывает дверцы и начинает внимательно разглядывать содержимое внутри. – Чего тебе налить? – она разворачивается, игриво сверкнув глазами. – Чай? Кофе? Виски?

Вижу внушительную коллекцию английских (и шведских) чаёв, тут же придумав очередную шутку про национальность Фреи, но меня прерывает пронзающий осуждением взгляд, направленный прямо в мои бесстыжие глаза.

Что я опять сделал-то?

– Нет. Мне хватило, – наблюдаю за тем, как скептически Фрея приподнимает брови, и добавляю: – Я… – замолкаю, боясь произнести чего лишнего, чтобы Фрея меня случайно не убила. – Мне сложно говорить об этом, – опираюсь предплечьями в большой обеденный стол, наклонившись вперёд, и опускаю взгляд вниз.

– И зачем ты тогда пришёл, раз не можешь поговорить со мной? – тихо произносит Фрея и ставит передо мной кружку чая, а я поднимаю глаза к её лицу.

– Когда ты рядом, мне спокойнее.

Фрея садится напротив и слабо улыбается: так, как будто боится показать, что ей приятны мои слова, и я продолжаю:

– Мне нужна дружеская поддержка.

– Дружеская. Точно, – Фрея устало утыкается кулаками в щёки. – А Эмили не может тебя поддержать?

Чувствую витающее в воздухе пренебрежение даже сквозь расстояние между нами.

– Не может. Она меня поцеловала, – закрываю рот прежде, чем произношу лишнее. – Точнее, она подумала, что мне это поможет, – обхватываю пальцами керамическую кружку, устремив в неё взгляд, и шумно вздыхаю.

– Помогло?

Поднимаю голову, взглянув на Фрею. Она склоняет голову набок, разглядывая меня заботливо, нежно.

– Нет, – улыбаюсь, приподняв уголок губ вверх. – А как прошёл твой вечер?

– Ну… – Фрея отводит взгляд в сторону, задумавшись. – Хорошо. Прекрасно. – Недоверчиво прищуриваюсь.

– Как-то неуверенно, – наклоняюсь вперёд, едко ухмыльнувшись, и Фрея закатывает глаза.

– Ты пришёл поговорить о моём свидании с Уолкером или о своих проблемах? Потому что я могу рассказать тебе, какой он на самом деле замечательный. Если ты хочешь, конечно, – Фрея опускает руки на стол, скрестив их, а её губы расплываются в победной улыбке.

– Расскажи. Правда такой замечательный? – равнодушно произношу, хотя внутри меня уже разгорается огонь ненавистной ярости.

– Правда. Он галантный, скромный, вежливый, не издевается, не шутит дебильные шутки, как это тут делают некоторые…

– И скучный, – пополняю её список, и Фрея пронзает меня прищуренным взглядом.

– Хороший. Не скучный.

Вижу в её глазах сомнение и не могу этим не воспользоваться.

– Я что-то раньше не замечал, чтобы тебе нравились хорошие.

Игриво улыбаюсь и окончательно забываю об истинной причине, почему я вообще пришел сегодня к Миллз, а она натягивает на своё симпатичное личико выражение боевой готовности.

То, что я так сильно в ней люблю.

– А я поумнела.

– А, правда, что ли?

– Правда. И вообще, – Фрея откидывается на спинку стула, согнув ноги в коленях, – он пригласил меня на выставку современного искусства.

– Как интересно, – саркастично бросаю, получив за это испепеляющий взгляд. – И что, правда хочешь на выставку? В музей?

– Хочу.

– А если попробовать не врать?

– Раск, ты совсем уже, что ли… уже совсем, – Фрея ёрзает, а я заинтересованно приподнимаю бровь.

– Что я совсем? Совсем, окончательно прав?

– Так сильно хочется услышать, что ты прав?

– Да.

– Ну, ладно, ты прав. – Победно улыбаюсь, и Фрея добавляет: – Я не хочу в музей.

– Я так и знал. И чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы он взял меня сзади.

Некоторое время смотрю Фрее в глаза, переваривая информацию, а моё подсознание начинает вырисовывать то, что только что сказала моя подруга, умеющая моментально вводить меня в состояние возбуждения. Глубоко выдыхаю, продолжаю пялиться и молчать.

Фрея растерянно пробегается глазами по кухне, и они наконец останавливаются на моём лице, ярко отражающем настроение загруженного эротическими картинками сознания.

– Виль, если ты не собираешься рассказывать мне ничего, то я бы хотела пойти…

– Я могу взять тебя сзади, – едва слышно произношу, и Фрея тут же замолкает, нервозно сглотнув, а её дыхание становится частым.

– Я знаю, – её голос оказывается тихим, дрожащим, и я рвано выдыхаю. – Мне… мне нужно выспаться. Завтра генеральная репетиция.

– Прости. Я вообще не должен был приходить, – отодвигаю кружку от себя и поспешно поднимаюсь на ноги, но Фрея хватает меня за руку.

– Но ты уже здесь. – Вглядываюсь в изумрудные глаза Фреи, и её пальцы переплетаются с моими. – Не строй из себя отчаянно благородного героя. Тебе это ни к чему сейчас.

– Я не строю вообще-то. Я и есть благородный герой, – самодовольно улыбаюсь, опустившись обратно на стул, и продолжаю прожигать Фрею беззастенчивым взглядом.

– Ты шутишь, потому что тебе больно. – Улыбка моментально слетает с моих губ, а слова Фреи вынуждают глубоко вздохнуть. – Давай так: либо ты рассказываешь, в чём дело, либо мы идём спать, потому что я уже не могу, – она отпускает мою руку и облокачивается на стол предплечьями, а её взгляд наполняется искренней усталостью.

– Выбираю второй вариант, а позу можешь выбрать сама. Я уступаю, – в очередной раз шучу, заставляя Фрею злостно закатить глаза.

– Вильям, ты меня не слушаешь совсем? Я и правда очень уста…

– Моя мама не хочет со мной общаться, – выпаливаю, протараторив на одном дыхании, и опускаю взгляд вниз, вперив его в кружку с чаем, к которому я так и не притронулся.

– Ты уверен?

– Даже не знаю, – сжимаю пальцы в кулак, дёрнув бровью. – Мы уже месяц не можем вместе пообедать, потому что у неё постоянно есть дела поважнее. Дела, либо очередные мужчины в её жизни, с которыми ей, по всей видимости, интереснее, чем со мной.

– Такова наша судьба. – Нахожу Фрею глазами, растерянно её разглядывая, и она сгибает ноги в коленях, подняв ступни на стул. – Наши родители иногда сами ведут себя как дети. А нам потом страдать, – Фрея мягко улыбается, вынуждая меня коротко улыбнуться ей в ответ.

– И что ты предлагаешь? Страдать вечность? – улыбаюсь немного шире, уткнув кулак в щёку.

– Нет. Она ведь может даже не знать, что для тебя это так важно. Ты ей говорил, что для тебя это важно?

– Не говорил.

Снова тяжело вздыхаю, ведь мне кажется, что я впервые говорю настолько открыто о том, что волнует меня уже больше десяти лет, и мне на долю секунды становится легче.

– Люди не могут читать твои мысли и догадываться о том, чего ты хочешь, – Фрея обхватывает руками свои ноги, прижимая их к груди. – И, к сожалению или к счастью, твоя мама – тоже человек.

– Иногда я об этом забываю, – вглядываюсь в лицо Миллз, а мои губы расплываются в нежной улыбке.

– Ага. Они поступают бездумно, а мы потом идём к психологу и жалуемся, какие у нас родители плохие. Какие бы они хорошие ни были на самом деле.

– Вот я и пришёл к психологу. Жаловаться, – выгибаю бровь и опускаю взгляд на пухлые женские губы своего любимого психолога.

– И где мои пять тысяч крон за приём? – шепчет Фрея, приблизившись ко мне корпусом.

– Помнишь наше с тобой свидание?

– Какое? Не помню, – с искусственной непринуждённостью произносит Миллз, и я легко усмехаюсь.

– Ну, то самое лучшее свидание в твоей жизни.

В моей.

– Допустим, помню. И что?

– Я тогда тебе подарок сделал в виде бутылки дорогущего красного вина и устриц, которые ты даже не доела. – Фрея прищуривается, и я продолжаю: – Считай, что это было моё вложение в будущее. Теперь мы квиты.

– Жмот.

Опускаю голову вниз, невольно усмехнувшись.

– Можно вопрос? – Фрея кивает, и я добавляю: – Какие у тебя отношения с отцом?

– Я знаю, что он меня любит. И хоть он иногда тоже делает ошибки, но я его всё равно люблю.

– А я вот не уверен в том, что мама меня любит. Мы отдалились, когда умер отец. Вроде общее горе должно сближать, а у нас получилось наоборот, – грустно улыбаюсь, поймав заботливый взгляд зелёных глаз на себе.

– Ты думаешь или чувствуешь?

– Что?

– Думаешь, что мама тебя не любит, потому что тобой двигает обида, или именно чувствуешь, что ей всё равно?

Нахмуриваюсь, выискивая ответ в своей голове на слишком тяжёлый вопрос Фреи, и, наконец, отвечаю:

– Думаю.

– Тогда поговори с ней, – Фрея выпрямляется, опустив руки вниз. – Может, она тоже, как и ты, думает, что тебе не до неё. Не хочет навязываться. Ты уже взрослый, самостоятельный. И только ты решаешь, как относиться к ситуации, – она встаёт на ноги, облокотившись на стол руками. – Есть два варианта: либо она тебя выслушает, поймёт и попытается исправиться, либо нет. Но тут уже вопрос к тебе, хочешь ли ты продолжать бороться за отношения, в которых на тебя откровенно забивают, – Фрея поворачивает голову, отведя взгляд в сторону, и звучно вздыхает. – Сеанс психотерапии окончен. Психолог утомился.

– Утомился моими проблемами? – издевательски улыбаюсь, и Фрея находит меня глазами.

– И не только.

– А психолог-то, получается, дилетант. Или совсем неопытный.

– Да какой пожелаешь. Можно я уже спать пойду?

Фрея отталкивается от стола, выпрямляясь, и я встаю за ней. Шумно выдыхаю. Миллз, коротко закатив глаза, разворачивается и делает один шаг к выходу из кухни.

– Фрея, – она поворачивается, услышав своё имя, и я добавляю: – Спасибо, – делаю шаг к ней, продолжая рассматривать её как будто в первый раз. – Мне нужно ещё кое-что.

– Что?

Фрея поднимает брови, а я подхожу к ней вплотную, уже ощущая теплоту её практически обнажённого тела.

– Это.

Дотрагиваюсь до её плеч, скользнув ладонями вниз, и притягиваю Фрею к себе, опустив подбородок на её макушку. Чувствую женские руки на своей спине, медленно поднимающиеся вверх. Ладони Миллз перемещаются на трапециевидную мышцу, и я делаю глубокий вздох, прикрыв глаза.

– Это тебе помогает, а поцелуи любимой девушки не помогают?

Фрея утыкается щекой в мою грудь и, слегка поелозив, прижимается ко мне сильнее. Легко, но самодовольно улыбаюсь, запустив пальцы в её волосы.

– Не ревнуй, пожалуйста. Я, конечно, понимаю, это сложно, но…

– Да это очередная шутка, Раск, – издевательски усмехнувшись, Фрея отталкивает меня руками.

– Пусть будет так, – самоуверенно произношу, шагаю вперёд, минуя ошеломлённую Миллз, и направляюсь в гостиную. – Где ты меня разместишь? Или снова воспользуешься возможностью уснуть в моих объятиях?

– Раск, ты… – Фрея начинает шипеть у меня за спиной, и я резко разворачиваюсь, чуть не влепившись в неё. – Ты…

– Что я? – заглядываю ей в глаза, и она на секунду замирает.

– Такой наглый… – Фрея шумно выдыхает, а я сжимаю челюсть. – Такой несносный… – ещё один её рваный выдох, и моё дыхание становится частым. – И такой невыносимый…

Раздражённо дёргаю уголком рта, злостно прищурившись, и продолжаю смотреть Фрее в глаза, а через секунду обхватываю её лицо руками, резко притянув её к себе, и впиваюсь в её губы. Она издаёт звук, похожий на жалобный стон, который действует на меня как спусковой крючок, провоцирующий последний, контрольный рывок.

С шумом прижимаю спину Фреи к дверному косяку, перемещаю ладони на её талию и тут же спускаю их ниже. Она обвивает мою шею руками, и я подхватываю её за бедра, грубо впечатав в стену ещё раз.

– Виль… Моя комната слева, – отрывисто произносит Фрея, проскользнув ладонями по моей шее.

– Понял.

Падаю на кровать в спальне Миллз, а она садится сверху и опускает предплечья рядом с моей головой, сразу же примкнув губами к моим губам. Притягиваю её ближе, исследуя ладонями напряжённые упругие бедра. Моя рука скользит под самые короткие в мире шорты, оттягивая их в сторону, и Фрея выгибается, вжавшись в меня всем телом.

– Возьми ме…

Едва слышно начинает Фрея, но её прерывает доносящийся из прихожей женский голос, больше похожий на истошный крик.

– Фрея! Миллз! Мисс Миллз! Мисс Фрея Миллз! Ух ты, звучит-то как… А ведь звучит…

Фрея сильно жмурится, глубоко и шумно выдыхает, раздражённо закатывает глаза и слезает с меня, перевалившись на поверхность кровати. Закусываю губу, слабо улыбнувшись, и делаю вид, что готов подождать, пока она разберётся со своими пьяными подружками, но, если честно, я ещё с вечера на пределе. Разочарованно откидываюсь на спинку кровати, расставляю широко ноги. Фрея выходит в коридор, тихонько прикрыв дверь. Слышу заливистый женский смех вперемешку с осуждающим тоном Миллз и закрываю лицо ладонями.

И только сейчас понимаю, насколько сильно я на самом деле устал.

Устал сегодня, за последнюю неделю или вообще по жизни?

Чувствую свинцовую тяжесть в мышцах, поэтому стягиваю с себя футболку, переворачиваюсь набок, подкладываю руку под подушку и прикрываю глаза. Не знаю, сколько времени проходит, пока я пребываю в состоянии полусна, но я всё же слышу, сквозь пелену, как Фрея возвращается в комнату, тихо прошептав моё имя. Помню, как она обнимает меня, пристроившись сзади, и я наконец крепко и спокойно засыпаю.