Текст книги "Друзья с привилегиями"

– Я не знала, – Фрея выпрямляется, а её взгляд наполняется глубинным уважением. – Почему ты на это решился? – она садится в позу лотоса, внимательно разглядывая меня, а я приподнимаюсь, облокотившись на спинку кровати.

– Из-за отца, – монотонно произношу, глядя ей в глаза. – В Швеции юношам не обязательно идти в армию, это был мой сознательный выбор, – опускаю пустой взгляд на минималистичные узоры постельного белья. – Я вообще не ценил свою жизнь. Постоянно искал неприятности. Влезал в драки. Хотел почувствовать себя живым, потому что его уход отбил мой интерес к жизни в целом.

– Виль… – Миллз начинает тянуться ко мне, но я аккуратно отстраняю её от себя.

– Не надо меня жалеть, – сжимаю её ладони, наблюдая за тем, как её пальцы нежно поглаживают мои. – Армия стала для меня следующим шагом, – физически чувствую, как моё сердце начинает отбивать бешеный ритм, и делаю глубокий вздох. – Помню, мама была в ярости. Была категорически против моей безумной затеи. Я тогда поступил как глупый мальчишка, бросил её на год, ещё и после того, как она лишилась мужа. Тогда я этого не понимал. Думал только о себе, – сжимаю челюсть от злости.

– Ошибки помогают нам приобрести опыт, – Фрея вырывает одну руку из хватки моих пальцев и дотрагивается до моего лица, проведя пальцем по скуле. – Я тоже была достаточно глупой, когда начала встречаться с Патриком, – она поджимает губы. – Тоже пыталась убежать от боли. Зато теперь я такая, какая есть, и я… – Миллз резко замолкает, опустив взгляд на мои губы.

– Забыла, какое там окончание у поэтичной фразы из интернета? – получаю удар в плечо за очередное издевательство.

– Теперь я такая, какая есть, и я, кажется, счастлива, – с претензией проговаривает Фрея, заставив меня усмехнуться. – Почему ты портишь такие красивые моменты? – Широко улыбаюсь, пожав плечами, и Миллз добавляет: – Я хотела сказать, не жалей ни о чём. Всё, что ты делаешь, это правильно.

Фрея отводит взгляд в сторону, закусив губу, и у меня возникает ощущение, что она говорит эту фразу не мне, а себе.

– Да, solsken, всё правильно, – встречаюсь с ней глазами, и она смущённо улыбается. – Да я не жалею. Мне вообще там понравилось, – ловлю скептический взгляд зелёных глаз и тут же добавляю: – Завёл интересные знакомства. Научился спать на полу. Чуть не поджёг казарму, – ухмыляюсь. – Всё отлично.

– Я вижу, да, – Фрея встаёт на ноги, напоследок подарив мне ещё один оценивающий взгляд. – Может, тогда сегодня поспишь на полу?

– Почему это? – нахмуриваюсь, наблюдая за тем, как Миллз исчезает в проёме двери в ванную.

– Слишком много издеваешься, – Фрея высовывает голову в комнату, едко улыбнувшись. – Вот я и думаю над тем, как тебя наказать, – она стреляет в меня игривым взглядом, прикусив губу.

– Я бы предпочёл другой вид наказания, – бубню, уткнувшись взглядом в мобильный телефон, и начинаю листать записанные в телефонной книжке номера.

Фрея закатывает глаза и прикрывает дверь. А я наконец нахожу нужный мне номер среди множества других. Прикладываю телефон к уху, слушая долгие гудки, и спустя несколько мгновений наслаждаюсь голосом старого друга, звучащем на том конце телефонной линии.

– Раск?

– Себастьян, я так рад тебя слышать, – широко улыбаюсь. – Как жизнь? Как жена? Как родители?

– Прекрасно. Ближе к делу, Вильям, – слышу в голосе Себастьяна привычные нотки пробирающей на дрожь отстранённости.

Ну, ещё бы. Работа вынуждает его быть хладнокровным.

– Понял. Помнишь, ты мне как-то сказал, что ты мой должник? – приподнимаю уголок губ, самодовольно ухмыльнувшись.

– А я смотрю, ты провалов в памяти не имеешь, Раск, – Себастьян тяжко вздыхает. – Это же было лет восемь назад.

– Да. Я вот, например, помню… Помню, как мне пришлось дежурить вместо тебя в один из ясных дней… Когда я должен был поехать домой… К родным…

– Ладно, я тоже это помню, – недовольно проговаривает Себастьян, и я победно улыбаюсь. – Что тебе нужно?

– Нужно найти одного человека. Где он живёт, чем занимается, где покупает свежую прессу, – презрительно произношу.

– Имя есть?

– Есть.

– Если есть имя, мне это не составит особого труда. Ты же знаешь, – тон голоса Себастьяна начинает играть азартными нотками. – Пришли мне в смс.

– Хорошо. Спасибо, Себ, это правда важно для меня.

– Без проблем. До связи, Раск.

Себастьян бросает трубку, и я захожу в диалог с ним, начиная печатать сообщение.

Я: Патрик Суинбёрн.

Себастьян: Понял, принял, босс.

Себастьян: Виль… Возможно, влезу не в своё дело, но… Кто он такой?

Дёргаю уголком рта, кинув короткий взгляд на Фрею, приоткрывающую дверь ванной. Она не торопится выходить и начинает надевать мою футболку на себя, прикрыв идеальные изгибы своего тела. Неотрывно слежу за ней, и она наклоняется вперёд, приподнявшись на носочки, и смотрит на своё отражение в зеркале, проведя пальцем по лицу, оценивающе рассматривая свою кожу. Берёт какую-то маленькую светлую баночку в руки и, развернувшись, сталкивается со мной взглядом. Нежно улыбается, проходя в комнату, и уходит на кухню. Провожаю её взглядом и наконец вспоминаю, что так и не ответил Себастьяну на сообщение, и в тот же миг слышу ещё одно уведомление.

Себастьян: Вильям?

Я: Да. Я здесь.

Я: Он разрушил жизнь моей девушки.

Я: Теперь я хочу разрушить его.

Глава 23. Шаг пятый. Признаёмся в любви

Вильям

– Давайте ещё раз, – лениво протягивает девушка с белоснежными волосами, с прядями около лица, выкрашенными в светло-розовый оттенок. – Фрея, ты можешь постараться? – она кидает пренебрежительный взгляд на Миллз, которая лишь приподнимает бровь, не изменяясь в лице ни на йоту.

– Я буду стараться, простите, пожалуйста, – Фрея почти скулит, но блондинка, похоже, в силу своих низких интеллектуальных способностей не может распознать сарказм, намертво въевшийся в тон Миллз. – Не выгоняйте, – она прижимает руки к груди, сплетя пальцы, и умоляюще смотрит на белокурую барышню.

– Ой, ладно, хватит, – по её тону явно можно прочитать высокомерие, и я замечаю, как лицо Фреи перекашивается от злости. – Я же не жестокая, дам всем время раскрыться. Даже тем, у кого совсем нет таланта, – блондинка спускается вниз со сцены и ловит неодобрительные взгляды других актёров, тут же отбивая их надменной гримасой.

Внутри моей грудной клетки начинает вскипать ярость. Почему какая-то шм… девушка думает, что может общаться в таком тоне с моей любимой женщиной? Я вообще считаю, что Фрея достойна только лучшего, а самое главное – в отличие от вас всех тут собравшихся неудачников, она единственная может действительно добиться всего, чего только пожелает.

Снова по привычке от пренебрежения дёргаю уголком рта, чтобы справиться с эмоциями, которые во мне вызывает эта белокурая девица. А почему все блондинки, которых я встречаю на своём пути, какие-то… даже не знаю, как выразиться так, чтобы было не так грубо.

Чёртовы стервы. По-моему, нормально, да? По факту.

Миллз раскрывает рот, в попытке высказать всё, что она думает по поводу скверного характера своей коллеги, но её останавливает её напарник – и по совместительству бойфренд по сценарию. Что-то шепчет на ухо, и Фрея, закатив глаза, глубоко и продолжительно выдыхает несколько раз, успокаиваясь. Они начинают отыгрывать сценку, и парень дерзко берёт Фрею за талию, притянув к себе.

– Поцелуй меня. – Неотрывно слежу за ним, а моя бровь сама по себе оценивающе ползёт вверх. – Пока у нас ещё есть время…

Фрея тянется к нему, а я, вскочив на ноги, с шумом опускаю ладони на впереди находящиеся стулья.

– Хватит! – вскрикиваю, привлекая внимание всех находящихся в зале людей, а «бойфренд» моей девушки испуганно отстраняется от неё. – Хватит лапать мою девушку, – сквозь зубы произношу, разыгрывая сцену ревности.

Может, мне тоже стоило пойти в актёрское?

– Мы же… – парень заикается, пока я испепеляю его злобным взглядом. – Мы ведь просто репетируем. Это не по-настоящему.

– Да, а язык в её рот ты тоже будешь засовывать не по-настоящему? – небрежно усмехаюсь, выпрямившись, и встречаюсь с Фреей взглядом.

Зря. Я сейчас чуть не сгорел на костре инквизиции.

– Я буквально на минутку, простите.

Фрея молниеносно сбегает по лестнице вниз, надвигаясь на меня, а я кидаю взгляд на блондинку. Она заинтересованно меня разглядывает, а потом коротко, но лукаво улыбается.

– Ты что творишь? – шипит Миллз и, схватив меня за локоть, оттаскивает к стене.

– Пусть они знают, что ты тут со мной, и я никому не дам тебя в обиду, – горделиво улыбаюсь.

– Я сама могу за себя постоять.

– Правда? А, по-моему, ты просто промолчала, – скрещиваю руки на груди. – Твоя «подружка»… – в воздухе показываю кавычки, – меня выбесила вообще, – сжимаю челюсть. – Покажи, чего ты на самом деле стоишь. У тебя же есть я. Пользуйся преимуществом.

– Преимущество в чём? – Фрея вскидывает брови, мягко усмехнувшись. – В тебе, что ли?

– Да, – пытаюсь обнять её, а она отстраняется.

– То есть, без тебя я никто? Пустое место? – чувствую, что Миллз начинает злиться, и понимаю, что сказал что-то не то.

– Я не это имел в виду, я… – начинаю оправдываться, но Фрея меня перебивает.

– Виль, тебе лучше уйти. Увидимся дома, – она опускает голову вниз, а я резко выдыхаю.

– Я тебе помочь хотел вообще-то, – едва слышно произношу, и Фрея поднимает взгляд к моему лицу.

– А я не просила твоей помощи.

Смотрю ей в глаза, нахмурившись, и не понимаю, почему она не хочет принимать мою помощь. Почему она не гордится тем, что я теперь её мужчина? А, может, она не хочет это принимать? Может, она не видит меня своим мужчиной? Я так отчаянно пытаюсь быть для неё поддержкой и опорой, а она постоянно отталкивает меня, говоря о том, что ей эта опора не нужна.

Может, и я тебе тоже не нужен, Фрея?

Моё дыхание учащается, и я по какой-то причине не хочу сейчас идти ей навстречу. Чувствую злость, непонимание, обиду – всё вместе – и, закинув голову назад, делаю шумный вздох, впустив воздух в грудь.

– Ладно, увидимся дома, – раздражённо произношу, и Фрея едва заметно прищуривается. – Только я буду поздно. Не жди.

– Боже, – Миллз закатывает глаза, небрежно усмехнувшись. – Ты ещё и обижаешься? Серьёзно?

– Тебя там ждут, иди, – вскидываю брови и наклоняю голову влево, указав на сцену.

– Виль, ведёшь себя, как ребёнок, честно.

– Спасибо. Буду знать.

Фрея ещё раз раздражённо закатывает глаза и одним движением разворачивается, поспешно отойдя в сторону. Через пару мгновений она оказывается уже на сцене и, моментально натянув на губы искусственную улыбку, продолжает работать. А я сжимаю пальцы в кулак и с шумом опускаю его на стену, вновь и вновь сталкиваясь со сложным характером девушки, в которую мне посчастливилось влюбиться.

* * *

– Повтори, – ставлю пустой стакан на стол, придвинув его к бармену.

Кивнув, парень молча забирает мой стакан и разворачивается ко мне спиной. Прикладываю пальцы к переносице, прикрыв глаза, и глубоко вздыхаю.

Я и правда веду себя как ребёнок, да? Но почему с ней так сложно? Я и сам не понимаю, как так происходит каждый раз, что она оказывается права, а я осознаю это слишком поздно, когда уже наделаю достаточно ошибок.

Что ты там говорила, Фрея? «Ты не совершаешь ошибок, ты делаешь всё правильно»? Так почему же ты тогда меня постоянно отчитываешь, любимая?

Мысли в моей голове соединяются в какой-то несвязный поток размышлений, тематика которых очень плавно перетекает в поиск смысла бытия. Зачем я здесь, какая у меня цель и прочие философские вопросы, возникающие у меня в голове только тогда, когда я в дрова.

Медленно, но верно прихожу к выводу, что, похоже, для того, чтобы мы имели возможность на первом курсе университета успешно сдать философию, нужно было пить перед каждой парой, чтобы воспринимать информацию, как следует.

– Привет, ты здесь один?

Не успеваю сгенерировать в своём подсознании очередной вопрос для размышлений на часы вперёд и слышу тонкий женский голос, сразу же повернув голову вправо.

Вижу перед собой миловидную брюнетку со слабой, даже слегка неуверенной, улыбкой на лице. Задерживаю взгляд в её глазах, но не потому, что она меня заинтересовала, а просто потому, что мне сложно сфокусировать взгляд в одной точке.

Выжидаю несколько секунд, на самом деле не знаю, сколько, ведь время чертовски быстро пролетает, когда ты напиваешься, а потом не помнишь и половины из того, что было, когда ты находился в этом прекрасном состоянии, и, наконец, отвечаю:

– Привет. Ага, – безучастно отворачиваюсь от неё, забирая из рук бармена новый стакан виски, тут же припав к нему губами.

– У тебя что-то случилось?

Краем глаза замечаю, что брюнетка присаживается на соседний стул, жестом показав бармену на свой пустой бокал. Он коротко улыбается, ловко схватив фужер в руки, и вновь поворачивается к нам спиной.

– Ты очень догадливая, – с явной, едкой иронией в голосе проговариваю, вмиг почувствовав себя неловко перед незнакомкой, ведь она по сути мне ничего не сделала, а я… А я пьяный. Мне можно.

– Кто-то не в духе.

Поворачиваю голову в её сторону, вновь найдя её глазами, а она снисходительно улыбается мне, и, кокетливо улыбнувшись бармену, забирает у него бокал мартини.

– А ты не из тех, кто считает, что им все должны, да? – на моём лице возникает мягкая улыбка.

– Нет. Так ты расскажешь, что случилось? – равнодушно бросает, отпивая алкоголь, и упирается кулаком в щёку, повернувшись ко мне лицом.

– Почему тебе так интересно? Ты даже не знаешь, как меня зовут.

– Как тебя зовут?

Улыбаюсь, в тот же момент почувствовав лёгкость в общении с человеком, с которым меня ничего не связывает. Как я по этому скучаю.

– Грегори, – выгибаю бровь.

– Нет, – брюнетка прищуривается, внимательно окинув меня взглядом.

– Что «нет»? – вскидываю брови от удивления.

– Не так тебя зовут.

– А ты детектив?

– Да. Так как тебя зовут?

– Льюис, – приподнимаю уголок губ, и девушка скептически выгибает бровь. – Марк. – Отрицательно мотает головой, и я, сдавшись, устало произношу: – Вильям.

Ставлю локоть на поверхность барной стойки, прислонив край стакана к губам. Через секунду чувствую на языке терпкий, яркий вкус крепкого алкоголя и делаю глубокий вздох.

– Приятно познакомиться, Вильям, – брюнетка выделяет интонацией обращение ко мне, вынудив меня слабо улыбнуться. – Настолько много выпил, что не мог вспомнить, как тебя зовут?

– А ты всегда такая дерзкая, когда с людьми знакомишься? – нахожу её взглядом, склонив голову набок. – Знала, что для того, чтобы расположить к себе человека, нужно сказать ему комплимент, ну, или похвалить его за что-то?

– Могу похвалить тебя за то, что ты так много выпил, что забыл своё имя. – Невольно усмехаюсь, заставив девушку победно улыбнуться.

– Ладно, – разворачиваюсь к ней корпусом, опустив левую руку на барную стойку. – Я просто хотел бы сегодня побыть не собой, – слишком мрачно произношу, и лицо брюнетки тут же обретает задумчивое выражение.

– А что плохого в том, что ты есть, кто ты есть? – она дружелюбно улыбается, а я разочарованно вздыхаю.

– Тот я, кто я есть, совершает идиотские и импульсивные поступки, которые ведут к не очень хорошим последствиям, – устало смотрю в сероватые глаза, прожигающие меня заинтересованным взглядом.

– Но это только твои поступки и ничьи больше.

– В этом и проблема, – улыбаюсь по-доброму, ощущая себя так, как будто разговариваю со старым другом.

– В этом преимущество. Не проблема, – бросает брюнетка, лихо развернувшись ко мне боком, и подзывает бармена. – Почему ты не принимаешь себя таким, какой ты есть?

Нахмуриваюсь, рассматривая её профиль, и внезапно понимаю: а она ведь права. До меня в тот же миг доходит, что меня постоянно учат жизни одни только женщины.

Сколько можно? Зависаю на мгновение, пытаясь проанализировать услышанное своей пьяной головой, а когда брюнетка успешно справляется с получением ещё одного бокала мартини, я вновь встречаюсь с ней взглядом.

– Я тебя загрузила?

– А что, так заметно? – саркастически бросаю, дерзко ухмыльнувшись, и вновь облокачиваюсь на поверхность барной стойки предплечьями.

– Заметно. Нечасто задумываешься в своей жизни, да?

Поворачиваю голову в её сторону, поджав губы, и вымученно улыбаюсь, а губы брюнетки расплываются в лукавой улыбке.

– Советую тебе всё-таки почитать книжки по психологии о том, как правильно общаться с людьми, – небрежно кидаю, достав телефон, и не вижу ни одного уведомления. Не волнуется? Или просто гордая?

– По-моему, у меня и так неплохо получается. – Откладываю телефон, повернув его экраном вниз, и поднимаю взгляд к лицу моей собеседницы. – Так что у тебя там произошло, ты расскажешь или нет?

– А ты сможешь мне помочь?

– Смогу, – брюнетка закусывает губу, проскользнув взглядом ниже по моему лицу, а я безучастно выгибаю бровь. – У меня на примете варианта три, не меньше.

– Как думаешь, в туалете раковина прочная? – отвечаю ей таким же наглым жестом, глянув на её губы, окрашенные помадой ярко-красного оттенка.

– Не знаю… Почему ты спрашиваешь? – тихо произносит брюнетка.

– Просто подумал, если вдруг мы с тобой займёмся сексом, не сломается ли она под тяжестью наших тел, – медленно поднимаю взгляд к её глазам, а она в тот же момент резко вбирает воздух в грудь, задержав дыхание.

Не проходит и пяти минут (да, моё самое нелюбимое количество времени), как я грубо прижимаю девушку, с которой познакомился буквально пятнадцать минут назад, к стене общего туалета шотландского бара, покрывая её шею жадными поцелуями, оставляя на нежной коже следы дерзких укусов.

Да, это мог бы быть мой вечер, а точнее его продолжение, если бы в моей жизни не было Фреи. Но она есть. Я надеюсь, что всё ещё есть. Надеюсь, что я не испортил наши отношения своей гиперопекой. Боже, я так скучаю, что я вообще забыл в этом баре?

– Алло, планета Земля вызывает. Ты чего завис? – брюнетка наклоняет голову набок, вглядевшись в мои глаза, а я, наконец, выпадаю из очередного потока мыслей о моём солнышке.

– Прости, что ты сказала? – нахмуриваюсь, встретившись с ней взглядом, а она ласково улыбается.

– Я сказала, что у меня есть три различных варианта того, как я могу помочь тебе, – девушка опускает свою ладонь сверху на мою, и я перевожу взгляд на наши руки.

– Ни один мне не подходит, извини, – мягко убираю её руку со своей, развернувшись вполоборота, и вглядываюсь в лицо бармена, который тусит где-то в другом конце барной стойки.

– Ты даже не послушал. – Вновь поворачиваю голову, взглянув на брюнетку, и она дарит мне лёгкую улыбку.

– Я очень сомневаюсь, что они мне подойдут, – скрещиваю руки, перенеся на них вес тела.

– Тебе нравятся мужчины? – Невольно усмехаюсь.

– Ты так хотела услышать, что у меня случилось? – Кивает, и я продолжаю: – Я с девушкой поссорился. Хотя совсем недавно всё было прекрасно. Она так мягко стонала. Люблю, когда она так делает, – вижу неуверенную улыбку на лице девушки, красноречиво говорящую мне о том, что ей стало неловко, но вы, надеюсь, не забыли, что сейчас я пьяный и сейчас мне можно всё. – А потом… случилось то, что случилось. Я повёл себя как придурок.

– Никогда ещё в жизни не встречала таких самокритичных мужчин, как ты, – девушка произносит это беззлобно, даже немного нежно. – Честно, я думала, ты самовлюблённый мерзавец, а ты, оказывается, совсем не такой, – её губы образуют мимолётную улыбку.

– Если ты думала, что я самовлюблённый мерзавец, то зачем ты ко мне подошла? – вопросительно поднимаю брови.

– Я люблю самовлюблённых мерзавцев. – Из моей груди вырывается короткий смешок. – Но свободных самовлюблённых мерзавцев, – твёрдо добавляет брюнетка, едва заметно оценивающе прищурившись.

– Желаю тебе встретить того, кого ты ищешь, – улыбаюсь.

– Спасибо. А тебе желаю помириться с твоей девушкой. Даже я заметила, как сильно ты из-за неё переживаешь. Сидишь тут, пьёшь в одиночестве, как заядлый алкоголик.

– Эй…

– Было приятно пообщаться с тобой, Вильям, – девушка встаёт на ноги, подарив мне на прощание ещё одну добрую улыбку.

– Взаимно.

Наблюдаю за тем, как брюнетка отходит от барной стойки, приблизившись к небольшому столику, за которым сидит мужчина лет тридцати, в дорогом костюме, и смотрит в экран мобильного телефона. Увидев девушку, мужчина опускает мобильник вниз, с интересом глянув на неё. Она кокетливо улыбается, приподняв бокал, и он жестом приглашает её присесть. Не пропадёт девочка.

Коротко улыбаюсь и поворачиваю голову обратно, найдя глазами стеллажи с бутылками. А ведь эта дерзкая брюнетка действительно права. Я сижу здесь один, пью так, как будто у меня невероятное горе, которое обязательно должно быть обмыто дорогим двойным французским бурбоном, но я снова оказываюсь неправ. Это не горе, это выбор. Мой выбор сейчас быть здесь, а не рядом с ней.

Но Миллз сама говорила, что мы не совершаем ошибок, а приобретаем опыт. И я приобретаю опыт, а точнее, осознание того, насколько она мне на самом деле дорога.

* * *

Захожу в квартиру Миллз в третьем часу ночи, почти не стоя на ногах. Я был настолько зол, что решил устроить себе самую настоящую экскурсию по лондонским пабам. Шот здесь, шот там, стакан виски, бокал красного сухого, бокал просекко, стопка водки, и всё за пару часов.

Наверное, мне стóит пересмотреть приоритеты по жизни, потому что если я буду так бухать каждый раз, когда буду ссориться с Миллз, я стану заядлым алкоголиком уже к двадцати пяти годам, как и заметила таинственная незнакомка из последнего в списке заведения, которое я посетил за сегодняшний вечер.

Закрываю дверь, еле-еле попадая в замочную скважину ключом, и отбрасываю его куда-то в сторону, даже не глянув направление. Кое-как раздеваюсь, кидаю куртку в прихожей, не имея сил даже просто повесить её на вешалку, и иду в спальню. Ложусь в кровать к Фрее, сразу же грубо накинув на неё руку, и она начинает ворочаться. Поворачивается ко мне лицом, а я уже закрываю глаза и слышу лишь недовольный хрип.

– Виль… Виль, – она толкает меня, но я лишь сильнее прижимаю её к себе. – Прекрати. От тебя несёт перегаром. Иди спи в кресле.

Чувствую её ладони у себя на груди и нехотя открываю глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на её лице.

– Что? Серьёзно? – еле выдавливаю два слова, и Фрея морщится, отвернувшись от меня.

– Абсолютно, – она поворачивается ко мне спиной, натянув одеяло на своё тело, а я кидаю на неё недовольный взгляд, сведя брови к центру.

Наверное, со стороны я выгляжу довольно забавно, когда напиваюсь, только вот не в те моменты, когда бужу свою девушку посреди ночи, зная, что ей с утра нужно будет рано встать и пойти на учёбу, а вот у меня будет возможность выспаться. Иногда я ненавижу себя за свою импульсивность и неумение думать наперёд, но всё же надеюсь когда-нибудь научиться принимать себя таким, какой я есть.

Фрея как обычно оказалась права, когда сказала, что я веду себя как ребёнок, но я не могу просто взять и избавиться от всех своих вредных привычек моментально. Да, мне придётся работать над собой, но явно не сейчас, потому что сейчас даже такая простая задача, как дойти до кресла в гостиной, кажется мне почти недостижимой.

Я всё же добираюсь до моего сегодняшнего пристанища и плюхаюсь в кожаное логово, тут же откинув голову назад. Я так устал, что это кресло кажется мне идеально мягким и невероятно удобным, но лишь в первые секунды моего погружения в него. Почти сразу закрываю глаза, а пульсирующая боль в висках не даёт мне расслабиться и улететь в мир сладких грёз.

Нет. Всё-таки нужно заканчивать с самобичеванием и лечением себя алкоголем, иначе меня и правда придётся скоро искать не в барах Лондона, а в местном центре реабилитации алкоголиков.

Когда я начинаю медленно проваливаться в сон, чувствую, что мне, пожалуй, хотелось бы сейчас оказаться в тёплой и уютной постели, а не в кресле качества уровня Икеа. Слышу едва различимые шаги, но не имею в данный период своей жизни сил даже на то, чтобы тупо открыть глаза, поэтому просто прислушиваюсь к тому, как ко мне приближается Фрея.

– Боже, и за что мне это всё? – шёпотом произносит Миллз, и я всё же с трудом приподнимаю веки, моментально найдя её взглядом. – Ты когда-нибудь перестанешь напиваться в хламину?

Она опускается на подлокотник кресла, глянув на меня с сожалением, но в то же время с осуждением, и я устало вздыхаю.

– Я не знаю, котёнок, – тянусь к ней, а она дотрагивается до пуговиц на моей рубашке, начиная медленно расстёгивать их. – Solsken, я немного не в себе сейчас, чтобы…

– Да сдался ты мне такой, – Фрея стягивает с меня рубашку и принимается за ремень на моих брюках. – Я не пущу тебя в кровать в одежде.

Миллз избавляет меня от лишней одежды и, взяв за руку, тянет на себя. Встаю, обхватив её руками. Сильно прижимаю к себе, а она пытается вырваться.

– Так и скажи, что просто хотела раздеть меня, чтобы посмотреть на меня без одежды, – сильнее сжимаю её в объятиях и слышу недовольное кряхтение.

– На что смотреть-то? Чего я там не видела, – Фрея наконец вырывается из моей хватки и берёт меня за руку, уводя в спальню.

– Ну, не знаю, может, ты думала, что что-то поменялось, – с шумом ложусь на кровать и в тот же миг понимаю, насколько она всё-таки мягче и удобнее грёбанного кресла.

– Спокойной ночи, мой пьяный медвежонок.

* * *

Сквозь страдания, соизмеримые с адской пыткой, открываю глаза, моментально почувствовав острую боль в висках. Я всегда знал, что существует ад и рай, но никогда не был особо верующим. Это утро даёт мне понять, что Господь Бог всё же есть, и он может простить всё. Только вот мне это божье прощение, похоже, не светит. Я должен ответить за все свои грехи, вымаливая пощады у самого Сатаны.

Приподнимаюсь на локтях, тут же зажмурившись, и невольно кидаю взгляд на прикроватную тумбу. Вижу стакан воды и таблетку от головной боли, а в моих мыслях всплывает:

– Миллз, ты ангел.

Выпиваю таблетку, но мне это ни черта не помогает. Облокачиваюсь на спинку кровати, закинув голову назад, и прикрываю глаза, продолжая держать стакан в руках.

– Доброе утро! – бодро вскрикивает Фрея, резко раскрыв шторы, и я с шумом опускаю стакан на тумбу, прикрыв ладонями лицо. – Как спалось, любимый? – она разворачивается с довольной улыбкой на лице, уперев руки в боки, а я окидываю её усталым взглядом.

– Ты чего так кричишь? – едва слышно выдавливаю, натянув одеяло на своё тело сильнее.

– Это месть за то, что разбудил меня, – Фрея подходит ближе, присев на край кровати. – Я не выспалась. А мне выходить через двадцать минут.

– Прости, солнышко, – вновь касаюсь пульсирующего виска пальцем, на секунду прикрыв глаза. – И спасибо за таблетку. – Миллз легко улыбается.

– Что вчера случилось?

– Решил устроить себе экскурсию по барам Лондона, – пренебрежительно кидаю.

– И как? Понравилось?

– Ни черта подобного. Я так сопьюсь, если не возьму себя в руки, – наконец решаюсь взглянуть Фрее в глаза, а она лишь едва заметно прищуривается. – Я был неправ. Я не должен был мешать тебе работать. Я просто… – устало вздыхаю, отведя взгляд вверх. – Я просто… так хочу защитить тебя. И хочу, чтобы ты тоже этого хотела.

– Единственную защиту, которую я хочу от тебя, ты можешь купить в аптеке, – Миллз закусывает губу, а я приподнимаю уголок рта.

– Я не чувствую себя нужным тебе, – глубоко вздыхаю, и Фрея моментально мрачнеет, поджав губы. – Точнее, я не вижу, как я могу быть для тебя мужчиной, если не защищаю тебя от всяких… – замолкаю, закусив губу.

– Виль, что насчёт того, чтобы просто быть рядом? – Фрея подсаживается ближе. – Мне сложно принимать такую заботу. Твоя самоотверженность меня пугает. Ты слишком… – Миллз делает прерывистый вздох, а я, не отрываясь, смотрю ей прямо в глаза, – слишком сильно отличаешься от Патрика, – едва слышно добавляет, опустив взгляд вниз.

Снова этот грёбанный Патрик. Теперь я уверен на сто процентов, что обязательно должен найти его и надрать его жалкий зад.

Нет, это уже не самоотверженность или попытка доказать моей любимой, что я настоящий мужчина. Это уже дело принципа. Я испытываю крайне негативные эмоции к людям, которые пользуются теми, кто потерялся и кто в этот момент нуждается в искренней поддержке.

И вместо этой поддержки они получают ещё больше страданий и унижений, а потом не могут быть просто-напросто счастливы.

Беззаботно, по-детски, наивно счастливы. Этого заслуживает каждый из нас. Ну, все, кроме таких, как Патрик Суинбёрн.

Такие, как Патрик Суинбёрн, заслуживают лишь такого же скотского отношения к себе, каким они одаривают прекрасных людей, по ошибке оказавшихся в их убогой жизни.

– Я тебя люблю, – тихо произношу, продолжая смотреть на неё, и она поднимает голову, встретившись со мной взглядом.

– Что ты сказал? – большие зелёные глазища бегают по моему лицу, а ритм моего сердца начинает ускоряться.

– Я сказал… – беру её ладони в свои и моментально ощущаю, что они едва заметно подрагивают, – что я тебя люблю, – шёпотом договариваю и бросаю взгляд на её губы, но не двигаюсь, будто спрашивая разрешения.

Губы Фреи размыкаются, и она делает несколько прерывистых вздохов. Поднимаю взгляд к её глазам, а она смотрит на меня так, как будто не верит.

Но не потому, что не доверяет мне, а потому, что думает, что я шучу.

Такой вот у неё взгляд. Как я это понял? Не знаю. Просто почувствовал.

– И как мне теперь на пары идти? – Миллз продолжает пялиться на меня, словно я признался ей в том, что когда-то занимался сексом с девушкой и кончил за пять минут. А, подождите секунду…

– Со знанием того, что я тебя люблю, – легко улыбаюсь, впервые разглядывая её такой растерянной.

Может, почаще говорить ей, что я её люблю? Возьму на заметку.

– Господи, ты уже три раза это сказал, а я даже один не могу.

Фрея вырывает ладони из моих, прикрыв ими лицо, и я одним движением придвигаюсь к ней, присев вплотную.

– А мне и не надо, чтобы ты говорила это в ответ, – дотрагиваюсь до её рук, медленно опуская их вниз, и заглядываю ей в глаза. – Я хочу, чтобы ты сама почувствовала правильный момент для признания, – заправляю ей прядку волос за ухо, нежно улыбнувшись.

– Виль…

Не даю ей договорить и прикасаюсь губами к её. Прикасаюсь нежно, заботливо, будто вновь и вновь доказываю ей правоту своих слов. Фрея хватает воздух грудью, не углубляя поцелуй, а лишь отвечая на мои мягкие прикосновения такими же неуверенными и нежными касаниями.

Моё дыхание сбивается, но уже не по причине того, что я внезапно возбуждаюсь и хочу, чтобы она оставила такие же поцелуи на моём теле, только чуть-чуть пониже. Моё дыхание сбивается от осознания того, что я был неправ, когда думал, что ничего не контролирую в наших с Фреей отношениях, поэтому зарождаться им ни в коем случае не стоит.

Факт в том, что мы вообще мало что контролируем, и в этот короткий список входят лишь наши эмоции и поступки, которые мы совершаем, поддаваясь этим эмоциям или же вовсе игнорируя их. Но красота жизни состоит в том, что лучшие моменты происходят тогда, когда мы этого не ожидаем. А значит, не контролируем ситуацию.