Текст книги "Друзья с привилегиями"

Глава 21. Шаг третий. Принимаем окончательное решение

Фрея

Открываю глаза и в тот же момент откидываю руку направо, нащупывая телефон на деревянной прикроватной тумбе. Вижу сообщение от Вильяма, и на моём лице возникает лёгкая улыбка.

Вильям У.: Фрея, доброе утро! Сегодня всё в силе. Надеюсь, на этот раз ты не пропадёшь, иначе мне придётся звонить в полицию…

Закусываю губу, чувствуя вину перед Уолкером, потому что в прошлый раз я нагло бросила его, когда мой полушведский принц прискакал на одном из белых коней из флота Скандинавских авиалиний. Но что я могу поделать, если между двумя Вильямами всегда выбираю Раска?

Я: Доброе. Не нужно никуда звонить. Я буду, обещаю.

Отбрасываю телефон на кровать и иду в ванную. Неторопливо принимаю душ, всё ещё находясь в размышлениях, думая о том, что же случилось с моим ненаглядным (который так и не вышел на связь, кстати) вчера вечером, когда он так внезапно написал мне, что мы должны расстаться.

Нет, ну, серьёзно? Через сообщение?!

Вообще-то, его вещи до сих пор тут. И потом… всё это как-то странно. Само собой, вчера я знатно попсиховала, но буквально первые минут пять. По привычке. Не похоже это на Раска, чувствую, что-то здесь нечисто…

Знаю, что вы думаете. «Фрея, кому ты тут лапшу на уши вешаешь? Ты до сих пор на нервах из-за этого придурка, именно поэтому идёшь на свидание с другим». Нет. Я иду на свидание с Уолкером, чтобы поставить в наших отношениях точку. И не буду делать этого через сообщение, как кое-кто другой. И, кстати, Раск тут совершенно не причём.

Наматываю полотенце на голову, натянув на себя короткую майку и шорты, и выхожу из ванной. Раскрываю шторы, и в комнату сразу же просачиваются лучи яркого сентябрьского солнца.

Боже, неужели в Лондоне в кои-то веки наступила ясная солнечная погода? А то я начинаю забывать не только то, как выглядит мужской половой орган, но ещё и как по-настоящему светит грёбанное солнце, появляющееся на лондонском небе слишком-слишком редко.

Нашу встречу с Уолкером нельзя назвать свиданием. Ладно, я уже несколько раз назвала её свиданием сама, но это скорее дружеская встреча, нежели романтическая. Мы даже не идём с ним на ужин, мы идём на завтрак. А завтраки вообще бывают интимными? Вот и я думаю, что нет.

Делаю укладку, наношу лёгкий макияж, чтобы выглядеть свежо (ну, или хотя бы попытаться выглядеть свежо). Вы всё-таки были правы, ну, так, совсем чуть-чуть, по поводу того, что то самое Расковское сообщение и его внезапная пропажа нехило потрепали мои и так расшатанные нервишки.

Но я почему-то уверена, что он не стал бы так поступать. И дело не во мне, дело в нём. Как-то это всё странно, нелогично… В общем, я решила подождать немного, чтобы не делать поспешных выводов.

Да, я до сих пор не особо верю Вильяму, но я правда хочу. По какой-то причине я очень хочу довериться ему, может, мои чувства обманывают меня, вынуждая поверить ему, а, может быть, дело в нём. Когда я с ним, я чувствую уверенность в его словах, поступках. Иногда мне достаточно посмотреть ему в глаза, чтобы понять, что он говорит правду… И я верю.

Конечно, старые травмы не дают мне пустить всё на самотёк. Поэтому я нахожусь в пограничном состоянии, стараясь избежать ошибок вновь, ведь когда-то я уже позволила эмоциям взять верх над собой, хоть мне тогда и казалось, что я поступаю правильно.

Но я просто боялась. Боялась снова довериться кому-то, боялась, что Вильям сделает мне больно. И сейчас, пусть даже за такой короткий срок, я увидела, что он сделал для меня даже больше, чем мой бывший за три года наших отношений.

Собираюсь выходить, на ходу вглядываясь в телефон, на всякий случай, ведь до сих пор жду хоть какого-нибудь ответа от Раска, но вижу лишь нашу с ним фотографию на экране блокировки. У меня есть целая серия, со времён, когда мы с Альмой и Эриком ходили в бар. Мы напились, и я почему-то очень хотела сделать селфи с Вильямом у барной стойки, а он был сильно недоволен и совершенно не поддерживал мои безумные идеи.

Первое фото – я счастливая и пьяная вдребезги, с широкой улыбкой на лице, а он – полный скептицизма и унылости дед, с осуждающим взглядом и выгнутой бровью.

Второе фото – в моей жизни не особо что-то меняется, я по-прежнему счастлива, а Вильям закатывает глаза настолько сильно, что мне кажется, что он теряет сознание.

Но третье фото в этой серии – моё любимое. Оно и стоит у меня на заставке. Я устаю от того, что Раск осуждает меня за весёлый характер, и ударяю его в бок, но потом случайно встречаюсь с ним взглядом и нежно улыбаюсь, рассматривая его голубые глаза, с первого взгляда захватившие моё сердце.

Вильям опускает руку на мой стул, приблизившись ко мне, и дарит мне расслабленную ответную улыбку. Щёлк! Вильям в ярости пытается забрать у меня телефон, чтобы удалить любые доказательства его слишком редко проявляющейся нежности, а я тут же соскакиваю со стула и бегу на поиски укромного местечка для того, чтобы перекинуть компромат во всевозможные облака и архивы.

Замираю посреди комнаты, невольно всматриваясь в Раска, запечатлённого на фотокарточке, и вижу его взгляд, нежный и даже влюблённый. Засранец. Он уже тогда был по уши в меня влюблён и отчаянно это скрывал. Но это ведь было видно, отчётливо видно, а я в упор не хотела этого замечать, строя заговоры в своей голове о том, что он мне не подходит или что ему нельзя доверять.

И теперь я стою в своей лондонской квартире, с телефоном в руках, с сообщением от Вильяма о том, что нам нужно расстаться и что он, якобы, не приедет в Лондон, и по какой-то причине не верю ни единому слову. Я почему-то верю в него сейчас, когда он даёт мне повод усомниться в его чувствах. Именно сейчас. Как думаете, я, наверное, слишком наивна?

Слышу звонок в дверь, подхожу к выходу и, не спросив, открываю.

– Привет.

У меня возникает ощущение дежавю, ведь я так же, как и почти неделю назад, вижу на пороге своей квартиры Вильяма, только теперь со спортивной сумкой на плече и с широкой улыбкой на лице.

– Привет, – неуверенно отвечаю, и Раск слегка прищуривается, но делает шаг внутрь.

Вильям мягко целует меня в щёку и проходит вглубь комнаты, а я закрываю за ним дверь, пытаясь понять: я сейчас в реальности нахожусь или это очередной мой сон с участием в нём Раска.

– А ты всегда будешь теперь встречать меня при параде? – Вильям кидает сумку на кровать, окинув меня голодным взглядом, а я, всё ещё находясь в состоянии прострации, разворачиваюсь к нему лицом, неловко засунув ладони в карманы куртки. – Какие интересные у тебя сапожки, – Раск опускает взгляд вниз по моему телу. – Такие высокие. Сексуально, – он довольно улыбается, а я нахмуриваюсь.

– У тебя есть восхитительная суперспособность появляться ровно в тот момент, когда я собираюсь на свидание с Уолкером, – склоняю голову набок.

– В смысле? – Вильям дёргает уголком рта и тут же делает шаг ко мне навстречу. – Я не понял.

– Что ты не понял? Ты же сам написал, что нам нужно расстаться, – легко улыбаюсь, наблюдая за тем, как моё состояние прострации словно по воздуху передаётся Вильяму.

– Когда? – Раск достаёт телефон из кармана джинс и пялится на тёмный экран. – У меня телефон разряжен со вчерашнего вечера. А зарядку я дома забыл. Решил вот приехать, сделать тебе сюрприз, а ты… Я только успел тебе написать одно сообщение, где благодарил тебя за то, что ты меня поддержала, – Вильям кидает телефон на сумку, и я прослеживаю за ним взглядом. – А ты не ответила ничего.

– В смысле? Я спросила, что ты там понял, когда с Эмили встретился, а ты ответил, что хочешь быть с ней.

– Не было такого. Не верю. – Мягко усмехаюсь, и Вильям сводит брови к центру. – Покажи.

Подхожу к нему и протягиваю свой телефон, рассматривая его сосредоточенный взгляд, бегающий по символам на экране, поджатые губы и нахмуренные брови. Либо он очень хороший актёр и отменно сейчас играет роль невинного, либо он действительно говорит правду. И в какой из вариантов мне верить?

– Ты, что, настолько напился вчера, что уже не помнишь этого? – мои губы подрагивают в улыбке.

А я ведь думала, что успокоилась со вчера. Видимо, не до конца.

– Фрея, я вообще не пил вчера, – Вильям отдаёт мне телефон, взглянув мне в глаза. – Я не знаю, как это…

Он продолжает говорить что-то, но я перестаю его слушать. В моей голове вдруг складываются воедино кусочки пазла, формирующие события вчерашнего вечера. Внезапно прерываю оду Раска, половину которой я прослушала, и задаю ему совершенно бестактный вопрос, ставящий его в тупик моментально.

– А ты ходил в туалет?

– Тебя это волнует сейчас? – Вильям выгибает бровь, растерянно улыбнувшись.

– Да-да. Вчера. Когда был с Эмили в ресторане, – тараторю, и Раск отводит взгляд вверх, задумавшись.

– Ну… да, ходил, – неуверенно произносит, а я прищуриваюсь. – А можно поинтересоваться, почему мы это обсуждаем?

– И телефон оставил?

– Ну, конечно.

– А о чём вы говорили? – задаю Вильяму вопросы один за другим, как будто играю в детектива.

– Да вообще всё было на лайте. Я даже не ожидал, – он берёт меня за руку и садится на кровать, усаживая меня рядом. – Я с ней поговорил обо всём, она сказала, что не обижается. Что сама потом поняла, что мы правда друг другу не подходим, – Вильям облегчённо улыбается, а я снова прищуриваюсь. – Я ей рассказал про нас.

– Что? – вскидываю брови слишком стремительно, и мне кажется, что такими темпами у меня на лбу скоро появятся морщины.

– Ну, а что? Я хотел поделиться. Мне хорошо с тобой, – Вильям сжимает мою ладонь. – Да, я рассказал, что мы теперь вместе. Она сказала, что рада за нас, – он мягко улыбается.

– А ещё ты рассказал, что приезжал ко мне в Англию, да?

– Да. К слову пришлось. А что? – Вильям поднимает брови. – Подожди, а как ты поняла, что я…

– Я, кажется, знаю, что вчера случилось, – встаю на ноги, засунув руки в карманы куртки. – Я не с тобой переписывалась.

– Солнце, у меня самолёт задержали на восемь часов, я вообще не выспался, ничего не соображаю. – Разворачиваюсь к Вильяму, и он устало вздыхает. – Можно без загадок?

– Да с Эмили я переписывалась, понимаешь? – опускаю ладони на его шею, нежно улыбнувшись. – Пока ты там ей рассказывал про нашу счастливую семейную жизнь, в её голове созрел гениальный план. И вот, ты идёшь в туалет, оставляешь телефон на столе, перед этим отправив мне сообщение, а ответ на него уже не видишь. Его видит Эмили.

– Ну, нет. Не могла она. Она была рада, что мы вместе. Хотя, я тогда вообще не понимаю, откуда взялось это сообщение…

– Виль, ты никогда не называл меня «малыш», как обращаешься ко мне в том самом сообщении. Ты так называл её, – присаживаюсь обратно, подогнув под себя левую ногу. – А меня ты называешь «Миллз», «солнце», «solsken», иногда даже кошечкой или котёнком, – встречаюсь с Вильямом взглядом. – Конечно, от первого прозвища можно было бы уже давно избавиться, но… – закатываю глаза.

– Не суть, – Раск довольно улыбается. – Что там дальше, госпожа следователь? – его улыбка становится игривой.

– А дальше… – беру его телефон в руки. – Эмили поддерживает тебя, а сама пишет от твоего лица, что нам нужно расстаться. Выключает телефон сразу же, чтобы я не смогла с тобой связаться. Я тебе звонила, ты был недоступен. – Замечаю, как в голубых глазах начинает мелькать огонёк ярости, и тут же спрашиваю: – Что?

– Я вспомнил кое-что, – Вильям облокачивается на кровать, заведя руку за мою спину. – Я когда пришёл, увидел, что у меня телефон не работает. И Эмили сказала, что она время смотрела, и он внезапно «умер» – разрядился типа, – он шумно вздыхает, сжав челюсть. – Ну, а я дурак, что ли, проверять – разрядился он или не разрядился. Я его в карман положил и пошёл, – Вильям выпрямляется, забирая телефон у меня из рук, и зажимает кнопку включения. – Я даже не пытался его включить.

Экран загорается, и через несколько секунд телефон включается, моментально поймав сеть. Мы видим уведомления о моих сообщениях, уведомление о пропущенном вызове и ещё несколько уведомлений о пришедших на рабочую почту мейлах.

Закусываю губу, понимая, что моя логика меня не подвела, но внутри всё равно остаётся чувство незащищённости.

А вдруг… вдруг это всё неправда? Вдруг он сам это всё сделал? Но зачем? Мысли мешаются у меня в голове, образуя очередной хаос, и я, глубоко выдохнув, поднимаюсь на ноги.

– Чувствую себя полным идиотом, – поток моих размышлений прерывает голос Вильяма. – Меня развела девятнадцатилетняя девчушка, – Раск откидывает телефон на кровать, переведя на меня взгляд.

– Ладно, это всё, конечно, замечательно: что мы во всём разобрались, – сильнее натягиваю куртку на плечи, вновь опустив ладони в карманы. – Но мне пора. На завтрак с Уолкером, – моментально ловлю недовольный взгляд Раска.

– Я, кажется, уже говорил, что моя девушка не будет ходить на свидания с другими мужчинами, – Вильям встаёт рядом со мной, скрестив руки на груди.

– Я тебя отпустила на встречу с бывшей, а теперь ты отпусти меня, – вглядываюсь в его глаза, и его взгляд смягчается. – Мне нужно это сделать, – опускаю голову вниз, мягко выдохнув.

– Хорошо, – Вильям опускает руки вниз, дотронувшись до моих предплечий. Вздрагиваю от его прикосновения, сжавшись ещё сильнее.

Коротко смотрю на него, на секунду встретившись с ним глазами, но мне этого оказывается достаточно. Читаю во взгляде Раска тревогу, смешанную с непониманием, как будто он сам чувствует, что со мной что-то не так. Делаю шаг назад, развернувшись наполовину, но меня вновь останавливает его голос.

– Миллз, подожди. – Поднимаю взгляд к его лицу. – Мне нужно кое-что спросить у тебя.

– Что?

– Ты мне не доверяешь?

Если бы я могла измерить болезненную тревожность, пронзающую голос Вильяма в данный момент, с помощью болеметра, показывающего уровень боли, стрелка достигла бы в тот же миг максимального значения.

– Я не… – произношу лишь два слова, не в силах продолжить.

– Я хочу, чтобы ты мне доверяла, – Вильям говорит серьёзно, и я нервозно кусаю губу.

– Я тоже этого хочу.

– Но?

– Но я просто… мне сложно, – отвожу взгляд вниз, как будто стыжусь собственных чувств, но Раск заставляет меня взглянуть ему в глаза и поднимает мою голову, прикоснувшись к моему подбородку.

– Фрея, я понимаю, – его голос смягчается. – История наших отношений оставляет желать лучшего, но я ведь обещал доказать тебе, что ты мне нужна. – Продолжаю стоять, как вкопанная, и молча смотрю на него. – Вспомни наш секс…

– Остаётся только воспоминать… – перебиваю его нелепой шуткой, возникшей у меня в голове из-за волнения.

– И всё же, – Вильям поджимает губы, мягко усмехнувшись. – Вспомни, ты когда-нибудь думала, что я причиню тебе боль?

– Никогда.

– Доверяла мне? Позволяла мне взять контроль над ситуацией? Была готова меня слушаться, потому что знала, что я не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь?

– Да, но к чему ты…

– А теперь просто позволь мне сделать то же самое, только в наших отношениях, – его руки скользят выше по моим и доходят до плеч. – Я искренне хочу, чтобы ты мне доверяла. И не только в сексе. И не хочу, чтобы ты в этом сомневалась, – Вильям делает глубокий вздох и спустя мгновение чуть тише добавляет: – Я не хочу, чтобы ты сомневалась во мне.

Несколько секунд мы стоим в тишине, смотря друг другу в глаза. Я не знаю, что ему ответить. Я бы так хотела быть нормальной, чтобы иметь возможность не думать постоянно о том, каким образом мой парень сделает мне больно в будущем.

Всё это даётся мне так трудно, но на этот раз я не хочу сдаваться, потому что вижу, что Вильям пытается понять меня и идёт мне навстречу. Или всё-таки делает вид, что идёт, чтобы потом сделать мне больно? Говорила же про нескончаемый поток загоняющих меня в тупик мыслей.

– Виль, я не сомневаюсь в тебе. Я сомневаюсь в себе, – устало вздыхаю. – Я не доверяю себе. Не доверяю своим чувствам, эмоциям, мне так страшно влюбиться по-настоящему, потому что однажды я уже совершила ошибку, полюбив неправильного человека, – моё сердце начинает биться чаще, и Вильям делает шаг ко мне, переместив ладони на мою талию.

– Ты боишься, что я сделаю тебе больно? – Киваю. – А что, если я этого не сделаю? – он продолжает смотреть мне в глаза, и я мягко выдыхаю. – Котёнок, даже если я когда-нибудь решу, что наши отношения изжили себя, я скажу тебе об этом напрямую. А не через грёбанное сообщение, – Вильям закатывает глаза, презрительно усмехнувшись. – И даже если мы с тобой расстанемся, я всё равно буду рядом. Ты никогда меня не потеряешь, – он заправляет мне прядку волос за ухо, и моё дыхание сбивается.

– Виль… – выдавливаю из себя только его имя, но он перебивает меня, прижав к своей груди.

– Меня так злит, что в наши отношения постоянно кто-то вмешивается. Я так хочу… – слышу в его голосе раздражение и даже сквозь плотную ткань толстовки чувствую неровный стук его сердца. – Так хочу оградить нас с тобой от всех проблем. Я хочу защитить то, что между нами сейчас происходит, – Вильям отстраняется, вновь найдя меня глазами. – Я хочу, чтобы ты знала, что ты можешь на меня положиться, что бы ни случилось. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности, когда я рядом. Я хочу быть опорой и поддержкой для тебя. Я хочу… – Раск замолкает, и я вопросительно вскидываю брови. Он делает несколько хаотичных вздохов и наконец говорит: – Я хочу быть для тебя настоящим мужчиной. Твоим мужчиной. – Теряю дар речи от такого проникновенного монолога, а голубые глаза бегают по моему лицу, как будто изучая реакцию на эти слова. Я продолжаю молчать, и Вильям одним движением сводит брови к центру, а его взгляд скользит в сторону. Он делает мягкий вздох и немного бодрее добавляет: – Ладно, я закончил. Теперь давай, иди на свидание с Уолкером, – Раск проговаривает последние слова с особым отвращением, и я закусываю губу.

– Да, я… я пойду, – стою в объятиях Вильяма, не двигаясь.

– И ещё кое-что, – он опускает руки, отстранившись от меня. – Какое бы решение ты ни приняла, я тебя поддержу. Не буду устраивать сцены.

Понимаю, что он имеет в виду: если я вдруг выберу Уолкера, он не будет стоять на пути моего «счастья». Серьёзно? Он серьёзно думает, что я до сих пор выбираю? Кажется, на этот раз облажалась я.

– Спасибо, – официально благодарю его.

Я почему-то не могу сказать ему о своих чувствах, не могу сказать, что иду на встречу с Уолкером, чтобы поставить в наших отношениях точку. Может, я хочу, чтобы он немного попереживал? В любом случае, мысли снова мешаются у меня в голове, и я медленно разворачиваюсь, шагнув в сторону.

Вильям опускает голову вниз, и я слышу шумный вздох, тут же остановившись. Резко поворачиваюсь обратно и кидаюсь ему на шею, согнув руки в локтях. Его ладони скользят под мою куртку, и он притягивает меня к себе, зарывшись носом в волосы.

– Мне не надо принимать никакое решение, – шепчу Раску на ухо. – Виль, я не умею так красиво говорить, как ты, но это не значит, что мне нечего сказать, – отодвигаюсь от него. – Я не… – прерываюсь, глубоко вздохнув, и изо всех сил пытаюсь подобрать слова, но именно сейчас, когда это так важно, у меня ни черта не получается.

– Можно, я тебя поцелую? – Вильям перебивает меня, и я встречаюсь с ним взглядом.

– Можно.

Он наклоняет голову, приблизившись ко мне, а я прикрываю глаза, в ожидании задержав дыхание. Через секунду чувствую его губы на своих, медленно отвечая ему, и надеюсь на то, что это не сон. Вильям отстраняется, и я открываю глаза, отчётливо увидев его, и понимаю, что я в чёртовой реальности.

Нет, это не сон. Он здесь, и он действительно настоящий. Такой родной, такой близкий, такой непредсказуемый, но из-за этого только более замечательный.

Он здесь, и он мой.

* * *

– Привет, – улыбаюсь, подходя ближе к Вильяму, и он встаёт из-за стола. – Как ты? – приобнимаю его за шею, а его ладони ложатся на мою спину.

– Привет, Фрея, – Уолкер дарит мне ответную сдержанную улыбку и сохраняет расстояние между нами, оставаясь на том же месте, не шагая вперёд. – У меня всё хорошо, – мы садимся за столик, и я вешаю сумку на спинку стула. – А ты-то как?

– Тоже хорошо, – встречаюсь с ним взглядом и замечаю, что он цепляется за мои глаза своими, словно хочет прочитать в них всю правду. – Я снова начала учиться, – усмехаюсь, открыв меню.

– Драмшкола? – Вскидываю голову, глянув на него удивлённо, и он широко улыбается, коротко рассмеявшись. – Ну, чего ты пугаешься? Видел у тебя в профиле фотографии.

– А, точно, блин, – ругаюсь и разочарованно вздыхаю, потому что уже сама, оказывается, раскрыла свои тайны целому интернет-сообществу. – Ну, значит, мне больше нечего рассказать, у меня довольно скучная жизнь. – Ага. Особенно последние два месяца. Прям сплошная скукотища. – Лучше расскажи про свой тур, – откладываю меню и поднимаю взгляд к лицу Вильяма, облокотившись предплечьями на поверхность стола.

– Что именно ты хочешь услышать? – Уолкер мягко улыбается и машет официанту. – Там тоже ничего интересного обычно не происходит. Работа есть работа. Единственное, конечно, постоянные путешествия по миру – это прекрасно. Только вот выматывают сильно.

– Ну, как это ничего интересного? – поднимаю брови. – А как же сумасшедшие фанатки, с которыми ты можешь провести одну ночь, и забыть о них раз и навсегда? – игриво улыбаюсь.

– Это не совсем мой формат отношений, – Вильям прищуривается, задержав взгляд в моих глазах, и я закусываю губу, прервав зрительный контакт. – А так… не знаю даже. Я просто люблю выступать, люблю взаимодействовать с фанатами, люблю, когда они мне подпевают. Люблю эту атмосферу, это не передать словами даже. – Поднимаю голову, нежно улыбнувшись, и Уолкер отвечает мне такой же улыбкой. – Тебе стоит как-нибудь прийти на мой концерт, убедишься.

– Обязательно. Я, между прочим, мечтала об этом, – поджимаю губы, смутившись. – Боже, я звучу сейчас, как та самая сумасшедшая фанатка, да? – натягиваю на губы неуверенную улыбку.

– Совсем нет, – Вильям понижает ещё сильнее свой и так божественно низкий голос, и я нервозно сглатываю. А Раск обязательно пошутил бы по поводу того, что хотел бы, чтобы я сглотнула сегодня ещё один раз. – Ты готова? – Уолкер мягко улыбается, когда к нам подходит официант.

Мы делаем заказ и отдаём меню официанту. Когда он отходит от нашего столика, Вильям наклоняется вперёд, странно вглядевшись в мои глаза, а потом внезапно приподнимает один уголок губ.

– Фрея, я хотел спросить у тебя… – чувствую, что он хочет поговорить «о нас», и начинаю ёрзать на стуле.

Он не успевает договорить, и к нашему столу неуверенной походкой приближается девушка, сжимая в руках блокнот с ручкой. Перевожу на неё взгляд и встречаюсь с ней глазами, моментально прочитав в них глубокую неприязнь ко мне.

Ах, вот, значит, какие у тебя фанатки, Вильям?

– Прошу прощения, – тоненький голосок прерывает неловкую тишину, и я в мыслях благодарю эту девицу за такое внезапное появление. – Вильям, это ведь вы, да? Вы ещё выступали на Голосе пару лет назад.

Замечаю во взгляде Уолкера явную разочарованность тем, что его прервали, но, видимо, прирождённая добропорядочность этого мужчины не позволяет ему просто взять и прогнать девушку прочь.

– Да, это я, – он поворачивает голову, натянув на губы официальную улыбку.

– Боже, можно ваш автограф? Не думала, что когда-нибудь встречу вас в Лондоне, – девушка протягивает записную книжку Вильяму, косо глянув на меня.

Да забирай его себе хоть сейчас, дорогая.

– Да, конечно, можно, – Уолкер расписывается, через секунду добавив: – Для кого?

– Кэйти, – Кэйти сжимает пальцы в кулак, повторяя действие несколько раз, и неотрывно следит за движениями Вильяма, а я невольно мягко усмехаюсь. Когда-то я была такой же. – Спасибо! Спасибо вам огромное!

– Спасибо вам, – Вильям дарит девушке ещё одну обворожительную улыбку, и она, преисполнившись по жизни, уходит за свой столик, тут же показав сокровенную запись подружке.

– Мне уже страшно здесь с тобой сидеть и ловить эти пожирающие мою душу взгляды, – смеюсь, и Уолкер мягко усмехается, наклонив голову. – Ну и конкуренция у тебя здесь, конечно.

– А ты – вне конкуренции, – Вильям протягивает ко мне руку, а я прижимаю свою к телу, поджав губы.

– Виль, я позвала тебя, чтобы… – начинаю тот самый монолог, повествующий о двух людях, не подходящих друг другу.

Обычно его начинают со слов «Дело не в тебе, дело во мне», а заканчивают каким-нибудь прилетающим в лицо оскорблением.

– Кажется, я уже понял, – Уолкер убирает руку, вновь облокотившись на предплечья. – Раск?

– Как ты… – удивлённо поднимаю брови, теперь уже точно приходя в состояние полной растерянности.

– Я же видел, как ты на него смотришь, – Вильям улыбается, но в его глазах я замечаю потаённую грусть. – Я серьёзно очень сильно удивился, когда ты написала, что ждёшь меня. И вообще, – он выпрямляется, мягко выдохнув. – Ты слишком резко писала мне, а потом пропадала. Причём писала всегда чересчур нежно, но при этом могла спокойно забыть обо мне недели на две. А то и больше.

– Виль, прости меня, пожалуйста, – с шумом опускаю руки на столик, и он немного шатается. – Я вела себя неуважительно. Но не только по отношению к тебе, – мелкими движениями поглаживаю ручку своей кружки, переведя на неё взгляд. – По отношению ко всем. К Раску тоже. Но самое главное… – поднимаю глаза к лицу Уолкера. – По отношению к себе.

– Хорошо, что ты это понимаешь, – Вильям откидывается на спинку стула, грустно улыбнувшись.

– Да, я это понимаю. Я не могла разобраться в себе и в своих чувствах, поэтому запутывала всех, кто был в тот момент рядом со мной.

– Я рад, что ты поняла, кто тебе на самом деле нужен, – Уолкер опускает взгляд вниз, глубоко выдохнув. – Только вот… можно дать тебе совет? – он вновь встречается со мной глазами, и я киваю. – Не делай так больше, – его тяжёлый взгляд проникает под кожу, и я невольно съёживаюсь. – Не давай кому-то надежду, когда ты уже любишь кого-то другого.

– Я бы выразилась по-другому, если бы описывала свои чувства к Раску, но в целом я тебя поняла. Прости меня ещё раз, – виновато улыбаюсь, и Вильям поджимает губы, растянув их в слабой полуулыбке.

– А я бы выразился именно так. Но ты, видимо, ещё не готова принять этот факт, – серьёзно произносит Уолкер, и его слова заставляют меня задуматься. – Я не обижаюсь, Фрея. Надеюсь, мы останемся друзьями.

– Боже, Вильям Уолкер хочет быть моим другом, я сейчас умру! – приставляю ладонь ко лбу, драматично закинув голову назад, и вызываю искренний смех Вильяма.

– Ладно, тише ты, сейчас сбегутся все, когда узнают, что я здесь, – он улыбается.

– Я буду счастлива, если стану твоим другом.

* * *

Прихожу домой под вечер, загруженная мыслями о событиях сегодняшнего дня. Слова Уолкера заставляют меня действительно задуматься о том, что правильно, а что неправильно, и я, вставив наушники в уши, провожу этот день, гуляя по улицам Лондона в гордом одиночестве.

Поворачиваю ключ в замочной скважине, на ходу сняв один наушник, и захожу в квартиру, сразу же повернувшись лицом к двери. Раскрываю зонт, с которого стекают ледяные капли дождя, и ставлю его на пол. Стягиваю с плеч куртку и вешаю её на крючок в прихожей.

Бросаю телефон со вставленными в него наушниками на тумбу, присев на неё, и неторопливо расстёгиваю сапоги. Нахмуриваюсь, закусив губу, ибо снимать с себя грязную обувь, при этом не пачкая всё вокруг, оказывается для меня почти невыполнимой задачей.

– Ты всегда такая сосредоточенная, когда раздеваешься? – слышу знакомый голос и поднимаю голову, опустив одну ногу на другую. – Я раньше за тобой этого не замечал. Ты обычно очень быстро и легко от одежды избавлялась, – Вильям довольно улыбается, облокотившись на дверной косяк, а его взгляд проскальзывает на мои ноги.

– А ты когда-нибудь прекратишь издеваться? – возмущённо бросаю, вновь принявшись за нелёгкий труд по снятию с себя этих красивых, но неудобных сапожек. Вильям глубоко вздыхает, оттолкнувшись от стены, и подходит ко мне ближе.

– Дай я, – он присаживается, обхватив пальцами край сапога. Сгибаю руки в локтях, прижав их к своему телу, и смущённо улыбаюсь, открыв для себя новую сторону личности Раска, о которой я даже не подозревала. – Смотри, чтобы снять обувь, нужно тянуть её вниз, – иронично произносит Вильям, а его ладонь скользит по моей ноге. Он стягивает с меня сапог, аккуратно поставив его на коврик в прихожей. – Понимаешь, детка?

Я забираю свои слова обратно. Я знаю одну единственную сторону личности Раска, которая никогда не перестанет дико раздражать меня.

– Понимаю, детка, – пренебрежительно выделяю интонацией обращение Вильяма ко мне, кинув на него высокомерный взгляд, и он одаривает меня удовлетворённой улыбкой, прикусив губу. – Спасибо, что поделился этим знанием со мной. Не знаю, что бы я без тебя делала.

– Не за что, – ладони Раска касаются моих бёдер, проскользнув выше под короткую юбку. – Может, отблагодаришь меня не только словами? – шёпотом произносит Вильям и привстаёт, приблизившись к моему лицу своим.

– Да, – едва слышно отвечаю и делаю глубокий вздох, опустив взгляд на его губы. – Да, спасибо тебе большое, – резко выставляю руку вперёд, схватив его ладонь, и начинаю агрессивно пожимать её. – Благодарю душевно, – киваю, продолжая трясти руку Вильяма, и он, отпрянув назад, рассматривает меня с нескрываемым неодобрением. – Спасибо вам, мистер Паульсен, вы просто гений, мне до вас расти и расти, – издевательски улыбаюсь, сжимая пальцы, и Раск небрежно усмехается.

– Ты вот издеваешься, а я между прочим ужин приготовил, – он одним движением стягивает с меня второй сапог, освобождая мои ноги от адской пытки, и встаёт, дёрнув меня за руку. Через секунду я оказываюсь в его объятиях и утыкаюсь щекой в широкую грудь, слушая размеренное сердцебиение.

– Ты первый начал издеваться, – закрываю глаза, переместив руки на спину Вильяма, и прижимаюсь к нему сильнее.

– Мы в детском саду, что ли? Кто первый начал, тот и виноват, – недовольно ворчит Раск, а меня этот сердитый тон почему-то заставляет залиться смехом.

– Аргументы закончились?

Небрежно кидаю, усмехнувшись, и прохожу на кухню, моментально ухватившись взглядом за накрытый кухонный стол, на котором стоят мерцающие мягким светом горящие свечи и букет нежно-розовых пионов. Замираю в проходе, впервые принимая такой подарок от мужчины, и, услышав шаги сзади, тихо произношу:

– Ты ждёшь кого-то?

Медленно разворачиваюсь, встретившись с ним взглядом, и снова пытаюсь с помощью нелепой, глупой шутки убежать прочь от эмоций, которые вызывает во мне Вильям Раск Паульсен.

– Жду, – он делает шаг вперёд.

– Кого? – почти шёпотом спрашиваю и получаю такой же едва слышный ответ.