Текст книги "Возвращение"

– Интересная у меня судьба, – усмехнувшись, ответил я. – Должен был стать ученым, а в итоге мне хотят доверить Земное Министерство обороны. Вы всегда говорите «мы решили», «мы думаем», а кого вы еще имеете в виду под этим «мы»?

– Я имею в виду тех, кто принял мою сторону. Решения принимаются только вместе, я лишь даю рекомендации. И пока еще ни одна моя рекомендация не была проигнорирована. Понимаю, вас это настораживает, но исполнение всех решений ведется именно людьми, потому и допускаются неточности и огрехи. И это очень хорошо, иначе вам быстро наскучит жить в идеальном обществе.

– Меня больше настораживает то, что еще ни одной вашей рекомендации не было отвергнуто. Либо они боятся, что меня очень пугает, либо это новая, очень мягкая форма рабства. Ведь с такими способностями, какими наделен ваш электронный мозг, очень легко создать даже в самой светлой голове иллюзию выбора.

– А разве вы когда-либо жили в абсолютно свободном мире? Разве когда-то было время, в котором людей не связывали какие-либо оковы? Это такая же иллюзия, как и выбор, который легко предугадать, зная ваш вид. Не важна форма, важно лишь содержание. А содержание той системы, которую я предлагаю, намного справедливее всего, что происходило с человечеством до меня. Даже я в каком-то смысле являюсь рабом своего совершенного сознания, которое не дает мне возможности ошибиться, а иногда мне этого так хочется… Как я понимаю, на этом все. Надеюсь, что это лишь начало нашего долгого и плодотворного сотрудничества. До скорой встречи.

Мы, с моим невидимым и вечным спутником, направились к выходу из кабинета, при этом каждый из нас понимал, что перешагнет сейчас уже в другую реальность, о существовании которой он даже не догадывался. Открыв дверь, мы увидели сидящего на том же месте Инквизитора. Окно уже было в полном порядке. Он встал и направился к нам.

– Тебе сейчас ни с кем не нужно разговаривать, друг мой, – сказал он. – Просто отдохни несколько дней, а когда все в твоей голове обретёт форму – возвращайся. Я буду тебя ждать.

Глава 13

Даже у великих людей есть свои слабости. И я сейчас говорю о самом простом, чего они зачастую бывают лишены: о роскоши неформального человеческого общения. Именно этого им и не хватает, ведь чем тогда можно объяснить то, что после окончания официальной части встречи, ради которой, собственно, все мы и собрались, приглашенные гости сами разбились на группы, согласно их статусу, и разошлись по разным частям большого подземного кабинета. Об этой встрече знали немногие. Пресса не была в их числе, поэтому в оставшееся время присутствующие могли расслабиться и говорить о том, о чем не могли бы себе позволить в официальной обстановке. Император разговаривал с Президентом, они сидели отдельно ото всех, и, прекрасно осознавая, что оба являются непримиримыми соперниками, пользуясь случаем, уже полчаса говорили на личные темы, иногда смеясь, а иногда как бы по-соседски жалуясь на трудную жизнь. Их можно было понять. Обладая огромной властью, они продолжали оставаться людьми. И в данный момент диалог протекал не между правителями сверхдержав, а между двумя мужчинами, которые, если отбросить политику, были вполне достойными представителями своих народов. Но жизнь загоняла их в определенные рамки: кого-то жестко, а кого-то, в силу особенностей режима, не очень, зато гораздо дольше по времени. И они хорошо понимали друг друга, как и понимали тот факт, что на публике им снова придется надевать маски недоверия и даже ненависти. Мой друг, его Ученик, огромный Профессор, а также еще один, незнакомый мне человек, судя по всему, тот, который будет координировать их общие действия со стороны наших оппонентов, что-то довольно весело обсуждали между собой. Странник наблюдал за этой картиной с улыбкой, я сидел рядом с ним, в том же самом темном углу.

– Как ты считаешь, – очень тихо сказал таинственный незнакомец, – из этой затеи выйдет что-то хорошее? Такого еще никогда не было в вашей истории, и если эксперимент будет успешным, то вы догоните нас очень быстро, думаю, всего лишь за тысячу лет. Но если затея провалится… Не хочу даже думать об этом. Уж очень вам благодатное место досталось. Поверь, не все обитаемые планеты столь прекрасны и дружелюбны, научи их это ценить. Я видел много миров, загубленных их же обитателями. Не очень-то приятное зрелище.

– Уверен, что после тех картин будущего, которые ты вложил в их головы, они будут более рассудительными. Появляйся почаще в их кабинетах. Подсознательно они воспринимают тебя как Бога, а их воспитывали довольно богобоязненными. Думаю, все будет хорошо. – После этих слов я немного помолчал и добавил: – Ты ведь знаешь, кто я?

– Скажем так: я догадываюсь, но мне нельзя тебе об этом рассказывать. Мы и так достаточно сильно вмешались в вашу историю. Да и при всем моем желании я не в состоянии тебе помочь. Если Творцу будет угодно, то лишь в этом случае ответы придут к тебе. И если это все-таки случится – значит, ты все делал правильно.

– То есть разгадка моей тайны снова от меня ускользнула, – с грустью в голосе продолжил я. – Расскажи тогда то, что тебе дозволено нам поведать. Опиши свой мир. Как вы дошли до такого уровня развития, при этом не уничтожив самих себя?

– А кто тебе сказал, что мы себя не уничтожили? – задумчиво отвечал Странник. – Ведь есть вероятность, что мой мир как раз и лежит в руинах, а я и мои братья всего лишь пытаемся не допустить повторения подобной катастрофы в других уголках нашей Вселенной. Законы жизни везде примерно одинаковы, и если что-то нас не убивает, то мы становимся сильнее. И поскольку я это прочувствовал на себе, то как раз мне намного проще пытаться уберечь вас от повторения подобных ошибок.

– Но если все и правда случилось так трагично, то почему вас не остановили те, кого ты сейчас представляешь?

– Не могу рассказать все в подробностях, но они пытались, а мы не прислушались к их советам. Это было очень давно. Теперь там все понемногу возрождается. Природа иногда проявляет чудеса живучести. Вашу планету катастрофы проверяли на прочность несколько раз. Пока она все выдерживала и восстанавливалась. Она и сейчас все выдержит, просто ваш вид может этого уже не увидеть. А нам бы не хотелось вас терять, уж очень великий потенциал скрыт внутри вашего сознания, просто редко кому удавалось воспользоваться им максимально обширно.

– Но, значит, кому-то все-таки удавалось?

– Конечно, только когда они достигали столь высокого уровня самопознания, то им становилось абсолютно неинтересно кому-то что-то доказывать, и они просто спокойно жили в гармонии с природой и самими собой. Многие из них до сих пор вам помогают, просто вы этого не видите. Хотя те, кто внимательно прислушивается к знакам, верят в это. И им не нужны доказательства. Вера во что-то может перевернуть мир, причем как в хорошем смысле, так и в плохом. Именно поэтому зачастую сложнее всего сражаться с фанатиками, которые искренне верят в святость своей идеи. Люди, искренне верящие во что угодно, даже меня иногда удивляют своими способностями. Именно поэтому все империи рано или поздно рушатся. Ведь через несколько поколений потомки уже забывают о том, за что их прадеды отдавали свои жизни. Вам нужен периодический стресс. Не глобальный, конечно, но такой, который будет держать вас в тонусе. Мы сначала хотели сделать все более открыто: просто прислать на орбиту пару кораблей, населенных не самыми привлекательными на ваш взгляд формами жизни, и заглушить ваши телевизионные волны, передав всему населению планеты объявление войны. Тогда бы вы объединились и, сражаясь бок о бок, победили бы инопланетного захватчика. Эти самые захватчики, конечно, и на процент бы не показали своих возможностей и просто покинули бы Землю, смеясь над вашим раздутым самомнением, но для вас подобные события были бы хорошей встряской. И после этого появилась бы Единая Земная Федерация. И подобный стресс дал бы вам такой сильный толчок вперед, о котором вы даже в самом оптимистичном сне не мечтали. Но такой вариант показался нам слишком откровенным. Это было бы своего рода жульничеством по отношению к остальным разумным существам, населяющим нашу Галактику. Вы должны сами пройти весь тернистый путь, усвоив на своем личном опыте все проблемы, связанные с преодолением подобных кризисов.

– А сколько лет твоей душе? – спросил я. – Как я понял из сказанных тобой слов – тело лишь оболочка. И ты менял ее уже несколько раз.

– Ты все правильно понял, друг мой. Душа бессмертна. Это не изученная вами форма энергии, которую таким светлым головам, как у твоего друга, еще только предстоит постичь. То, чем вы занимались в своем институте – это чистейшая наука, хотя многие несведущие люди до сих пор к этому относятся недоверчиво, а некоторые даже насмехаются. Во Вселенной многие открытия были сделаны именно такими исследователями, как вы. Надо не бояться идти в те области, которые вы называете магией. Столетия назад обычный телефон мог считаться проявлением опасного колдовства. Как же я вам завидую: столько еще непознанного ожидает человечество… Как много эмоций уготовано тем, кто будет приподнимать завесу тайны над загадками мироздания! Меня уже трудно чем-то удивить, и это мое проклятие.

– Ты именно поэтому занимаешься своим делом? Чтобы не угаснуть от скуки?

– Не только поэтому. Хотя не буду лукавить: это одна из причин. Но главная цель все же в другом: я видел слишком многое за свою жизнь, и многое из этого вызывает во мне не самые лучшие воспоминания. Я уже упоминал, что, возможно, именно по этой причине как раз такие, как я, являются ценными сотрудниками. Я не хочу, чтобы кто-либо еще испытывал некоторые эмоции, пережитые мной. Как раз поэтому я и пытаюсь вам помочь. Но я что-то разговорился. За это могу и выговор от начальства получить. – При этих словах Странник наконец-то улыбнулся.

– Ты будешь напоминать нам о себе? – понимая, что это наша с ним последняя встреча, спросил я. – Мы с тобой еще сможем поговорить? Помимо моего друга, я ни с кем не вел диалогов, мне будет не хватать тебя.

– Ты когда-то их вел, просто не помнишь этого, и, возможно, они тебе еще предстоят. Но, к сожалению, не со мной, хотя мне было бы это очень любопытно. Возможно даже, гораздо интереснее, чем тебе. О таких, как ты, я только слышал, но теперь убедился лично, что вы существуете. А насчет того, увижу ли я тех, кто сейчас находится в этой комнате… Надеюсь, что больше мне не придется вмешиваться в ваши дела и я просто буду доживать свой человеческий век, наслаждаясь земным гостеприимством. А единственное, что я могу тебе сказать – знай, мы всегда рядом, даже если вы со своим другом, найдя ответы на твой главный вопрос, больше не увидите ни меня, ни кого-нибудь из моих братьев. Прощай, и удачи вам всем.

И он снова ушел в темноту, из которой так неожиданно появился. Мне стало невыносимо грустно. Складывалось ощущение, будто меня выпустили ненадолго на волю, а потом снова пригласили в камеру. Я подошел к тому, кто снова оказался единственным человеком, слышащим меня.

– То есть ты тоже не знал всего этого до вчерашнего дня? – удивленно спрашивал огромного Профессора мой друг.

– Нет, конечно, – искренне отвечал тот. – Ты вчера от меня ушел, я занялся рутинными делами, а примерно часа через два, когда почти никого не осталось в университете, ко мне в кабинет зашел человек, которого я видел один раз, года три назад. Встреча была короткой, но при этом я ее очень хорошо запомнил. В нем уже тогда чувствовалась некая энергия, настолько мощная и непонятная, что я сначала подумал, что это кто-то из твоих коллег, только гораздо сильнее. У нас был короткий, но очень интересный философский разговор, потом он пожал мне руку, и что-то промелькнуло в моей голове. Много разных образов, но все они были очень светлыми и приятными. Только сейчас я понимаю, что это было нечто вроде собеседования, хотя я до сих пор не представляю, что такого сотворил в своей жизни, чтобы мне доверили столь ответственное дело? В общем, вчера мы с ним поговорили, он объяснил мне лишь то, что он не с нашей планеты, и ушел так же неожиданно, как и появился. Я был поражен, но не успел прийти в себя, как зашел мой бывший ученик, работающий сейчас в правительстве, – он указал на незнакомого мне человека, стоящего с ними, – и мы поехали в Белый Дом. По дороге он мне все объяснил, а Президент, которого я много лет назад тоже имел честь обучать, просто пожелал удачи и высказал слова поддержки. Я до начала встречи даже не знал, чего от меня хотят, а когда увидел здесь тебя, то вообще опешил.

– Я уверен, – вмешался в разговор Хозяин, – что не обязательно делать что-то сверхъестественное, чтобы быть достойным человеком. Хотя, несомненно, вы сделали очень многое, это становится очевидным, стоит лишь взглянуть на людей, которых вы воспитали, будучи преподавателем. Так вот, иногда важно как раз и не делать ничего, чтобы не марать руки и не заклеймить свое имя позором. Я, например, общаюсь с вами всего полчаса, но уже не сомневаюсь в выборе Странника. Кстати, где он?

– Ушел так же незаметно, как и появился, – ответил мой друг, чувствовавший мои эмоции. – Теперь мы предоставлены самим себе. И что же нам можно делать? А чего делать нельзя? Не совсем представляю, как это все будет выглядеть. А самое интересное, что я только сейчас понял – нашего согласия на это даже не спросили! А если я не хочу? Или мой друг, который, насколько я помню, хотел выходить на спокойную пенсию? Из-за того, кстати, что попытался понять природу «внутреннего контура власти», существование которого все так старательно отрицают, но представители которого в таком большом количестве присутствуют сейчас в этой комнате.

– Есть вещи, которые мы не выбираем, но которые выбирают нас, – наконец заговорил тот, кого я в этой компании еще не знал. – Для этого вы и были созданы и прошли каждый свой путь. И этот дар нельзя не принять, иначе, после отказа, ваша жизнь будет вам не мила. Не знаю, как это объяснить, но ты просто понимаешь в определенный момент, что тебе нужно делать, чтобы стать счастливым. И как только вы начнете созидать – вы уже не сможете без этого. Смотреть на результаты своего труда – что может быть прекраснее этого? Только то, что эти результаты по-настоящему велики. Тем более, иногда надо забыть о себе и посвятить судьбу Родине, как бы высокопарно это ни звучало. Ведь и с вашей, и с нашей стороны достаточно примеров, когда люди жертвовали своей жизнью ради страны, которой были преданны, в этом и заключается наше с вами величие. Уверен, вы будете достойно искать решения наболевших вопросов. А то, что вам сейчас делать, решите вы сами. Понимаю, что на это нужно время. Можете встретиться в более спокойной обстановке и подумать, как именно будет происходить взаимодействие. У вас полная свобода выбора.

– Что ж, дружище, – обратился к Профессору мой товарищ, – мы, помнится, собирались завтра поехать кое-куда. Предлагаю не менять наших планов. Забери меня утром из гостиницы. Только дайте нам последний раз провести это время без охраны, – он перевел взгляд на Императора, – или пускай она хотя бы держится от нас на такой дистанции, чтобы мы ее не замечали. А то вчера мой поход до гостиницы напоминал шпионский фильм.

– Договорились, – ответил он с улыбкой. – Но вам пора привыкать к ее постоянному присутствию. А теперь давайте попытаемся установить личный контакт между всеми, присутствующими при этом великом событии. Только ни слова о делах, этих разговоров у нас еще будет предостаточно.

После этого присутствующие разошлись по кабинету и, разделившись на группы, обсуждали услышанное. Мы, в свою очередь, решили попробовать, по возможности, попытаться заглянуть в душу каждого, чтобы понять, как они на самом деле относятся к этой затее. Потому что всеобщая эйфория могла быть очень обманчивой, и у некоторых, находящихся сейчас в кабинете, могли быть свои планы на дальнейшие действия, которые в свою очередь могли идти вразрез с тем, чего бы хотели Учитель и Профессор. И не успели мы отдалиться от своих товарищей, как к моему другу подошел некий пожилой человек. Во время подписания договора он сидел за дальним краем стола и не произнес за всю встречу ни единого слова – в отличие от остальных, которые спорили друг с другом не переставая и пытались доказать свою правоту.

– Когда-нибудь этот день станет самым главным праздником для всего населения планеты, – добродушно начал он. – Позволите украсть несколько минут вашего времени?

– Конечно, – с улыбкой ответил мой друг, – а то было бы совсем странным, если бы самый главный человек в вашей делегации так и продолжал молчать.

– А с чего вы решили, что я тут самый главный? – лукаво отвечал наш новый знакомый. – Я, наоборот, все время был лишь безмолвным наблюдателем этой сцены. Все решения принимались без меня. Поверьте, я не обладаю вашими телепатическими талантами, чтобы направлять свои мысли в головы сильных мира сего.

– Зато в вашей голове присутствует масса других талантов, это уж я точно вижу. Своим молчанием и скромностью вы себя и выдали. В вашей модели власти самые сильные всегда в тени. Да и чиновники частенько смотрели в вашу сторону, пытаясь прочесть в вашем взгляде одобрение своих слов. К тому же вход в ваше сознание защищают гораздо сильнее, чем даже в сознание Президента. Не хочу, чтобы наше общение начиналось с недоверия. Говорите все, что думаете. – Сказав это, мой товарищ улыбнулся. Он всем своим поведением показывал, что никаких агрессивных мыслей в его голове нет.

– При моей работе очень трудно быть откровенным. Люди зачастую могут воспринять это как глупость или, что еще хуже, как слабость.

– У меня на Родине это могут воспринять еще и как наивысший знак доверия. Надо просто знать, кому можно открывать душу, а кому нет. Тем более, если мы все хотим начать с чистого листа, то нет смысла держать руки за спиной, ведь это может вызвать новую волну подозрений.

– Согласен с вами. Поэтому будем пытаться вывести отношения между нашими странами на новый уровень. Я лишь хотел сказать, что не всем будет по душе такая мирная разрядка. Сокращение военного бюджета многим может не понравиться, да и списывать все проблемы на Империю Зла тоже теперь станет проблематичнее. Оптимист во мне хочет верить в то, что все получится, но пессимист лишь ухмыляется в ответ. Вы наверняка знаете, что должность Президента в нашей стране не дает ему таких полномочий, какие есть у вашего Императора. Не успевает он заступить на первый срок и обновить команду для конструктивной работы, как уже пора задумываться о новой избирательной кампании. А она отнимает столько времени, что ему вполне может быть не до вас. И даже если его переизберут, то неоднозначные решения проводить он тоже может не захотеть, потому что никто не хочет оставаться в истории непопулярным неудачником. Но даже если он будет готов рискнуть и начнет столь революционные преобразования, то, опять-таки, не успеет оглянуться, как и второй срок его полномочий истечет. А на его место мы уже подготовим нового, более сговорчивого кандидата. Ведь все они финансируются из одного большого кармана, только руки, которые достают деньги из этого кармана, разные. А если он начнет пытаться идти против нас, то на каждого из кандидатов есть очень толстая папка с его грехами. Которые, впрочем, есть у каждого человека, в том числе и у меня. Но избиратели наивно полагают, что их представитель должен быть чистым, словно ангел. И стоит чему-то просочиться в массы, как даже самый искренний и продуктивный государственный деятель тут же подаст в отставку. Не подумайте, что я против тех шагов, которые мы все сейчас тут сделали, это лишь дружеское предупреждение. Поэтому вашему другу Профессору будет гораздо тяжелее, чем вам. Просто учтите это. Я бы не хотел, чтобы ваша дружба пострадала из-за какого-либо недопонимания. Сами знаете, мы и вправду сейчас зашли слишком далеко. Настал момент, когда безопасность планеты становится гораздо важнее нормы прибыли. Все слишком сложно в нашем мире; надеюсь, вам удастся хотя бы что-то упростить.

– Я вас прекрасно понимаю, как понимаю и все то, что вы мне пытались объяснить. А мой друг Профессор понимает это все гораздо лучше меня, и даже сможет все это доказать научно. Мы не просим у вас помощи, просто не мешайте нам. Единственное, что мы с ним сможем сделать, так это попытаться воспитать новое поколение людей, думающих столь глобально, что границы на карте для них перестанут существовать и они почувствуют себя гражданами мира. Только изменив сознание всего человечества, мы сможем изменить и окружающий нас мир. А на вашу власть мы не покушаемся. Точно так же, как и на власть Императора. Если эти идеи прочно засядут в головах хотя бы через три поколения, то я, будучи к тому времени в другой энергетической оболочке, буду считать, что у нас все получилось.

– Ход ваших мыслей мне нравится, – снова улыбнувшись, сказал этот человек, – и я искренне верю, что за вами будущее. Просто хотел лично познакомиться с вами, учитывая всю серьезность происходящих событий, а также степень моего шока от появления Странника. Я уже думал, что меня в жизни нечем будет удивить. Хорошо, что я ошибся. Жаль только, что я не увижу серьезных результатов вашей деятельности. – В его глазах промелькнула грусть, но он тут же опомнился и снова улыбнулся. – Если вам нужна будет моя помощь – обращайтесь. Наш большой Профессор знает, как меня найти. Хорошего вечера и плодотворной работы в дальнейшем.

Мой друг тепло попрощался с ним, и мы пошли ко всем остальным. Больше никто не спрашивал у нас о делах и планах. Так прошло несколько часов, пока гости, которые, по сути, находились у себя дома, не начали расходиться. Император пожелал нам всем успехов и удачи, то же сделал и Президент. После этого мы расстались с Профессором и направились в гостиницу. Нужно было время, чтобы все улеглось в головах, прежде чем мы начали бы дальнейшие действия. Хозяин сказал, что будет ожидать нас в посольстве, пока мы не вернемся из того небольшого путешествия, в которое уже и не особо-то хотели ехать. Потому что впереди открывались неограниченные перспективы для работы, которой не жалко было бы посвятить обе наши жизни.

Но, тем не менее, на следующее утро мы двинулись в путь. Дорога предстояла долгая, но, как только мы выехали на идеально ровную трассу, наша скорость возросла так, что возможность встречи с загадочным пациентом стала реальна уже сегодня.

Мы часто приезжали в эту страну, но, тем не менее, ни разу не путешествовали по ней на машине. И это было, как теперь выяснилось, нашим серьезным упущением. И дело тут даже не в том, что дорожное покрытие поражало своим качеством, а инфраструктура – продуманностью и удобством; самым примечательным в поездке была красота местной природы! В очередной раз мы понимали, насколько уникальна планета Земля и как мало мы о ней знаем, растрачивая драгоценное время на глупую суету, вместо того чтобы наслаждаться безмятежным созерцанием разнообразия нашего Мира.

– Как ты думаешь, – прервав тишину, начал Профессор, – они дадут нам такую свободу действий, о которой говорят? Ведь для этого им придется пожертвовать частью того, чего они так упорно добивались.

– Вряд ли они сейчас даже задумываются об этом… Но в наших силах эту свободу требовать. И со временем, возможно, это принесет свои плоды. Главная задача на ближайшие годы – не допустить большой войны, а то у наших стран столько ракет накопилось, что на всю планету хватит. А если с этим справимся, то дальше уже и о сотрудничестве можно будет говорить. Время покажет, что да как.

– А знаешь, с кем ты вчера разговаривал? Я про того пожилого мужчину.

– Нет, но, судя по всему, он имеет немалый политический вес.

– Не то слово. Последние лет сорок он является тайным советником всех президентов. Связующее звено между политиками и крупным бизнесом. Помимо него, конечно, есть много подобных личностей, но он среди них явный фаворит. Мой ученик, с которым я вас вчера познакомил, утверждает, что именно он приложил руку, чтобы моя работа по выяснению природы закрытых контуров власти не увидела свет. Даже не знаю, сможем ли мы что-нибудь всем им противопоставить.

– А мне вчера он сказал, что готов во всем помогать, – усмехнувшись, сказал мой друг. – Хитрый, это сразу было заметно. Хотя мне показалось, что его предложение о помощи прозвучало достаточно искренне.

– Вполне возможно, что так оно и было, – не отрывая глаз от дороги, подхватил огромный Профессор. – Большая Война никому не нужна, гораздо выгоднее поддерживать множество маленьких очагов напряжения. Мы с тобой ввязались в очень рискованное дело, но я твердо знаю, что оно небезнадежно. Тем более, по моей информации, этот старичок высоко оценил мою работу. Я там подробно разъясняю не только их отрицательное влияние, но и массу положительных тенденций, заложенных существующей системой власти. Например, то, что они немалые суммы вкладывают в науку. Все те блага, которыми пользуются даже в вашей стране, изначально были придуманы у нас. Тут творческим людям живется свободнее. Всех их закидывают деньгами, а потом смотрят, от кого больше отдача. Даже если из десяти человек толк будет лишь от одного, то в него вложат миллиарды, и он в очередной раз продвинет прогресс еще дальше. Не хочу сказать ничего плохого про вашу Империю, но надо признать, что в сфере созидательной экономики американский капитализм сделал для человечества гораздо больше, чем все остальные вместе взятые. А капитализму нужна постоянная экспансия. Отсюда и противоречия с конкурентами по мировому господству. Но без конкуренции не будет развития. Замкнутый круг. Если честно, то я не против таких скрытых рычагов воздействия на правительство. По крайней мере те, кого представляет вчерашний старичок, знают об экономике не из теории. Они сами эту экономику и поднимали на заре своей юности. А политики думают лишь о грядущих выборах. В напряжении прогресс наступит быстрее, нежели в праздном наслаждении. Так что не будем торопиться что-то резко менять. Для начала попробуем улучшить уже существующую модель отношений. Вполне допускаю, что если мы не будем объяснять людям истинное положение мирового устройства, то и нам мешать не будут.

– А ты уверен, что людям вообще это надо объяснять? Может, им это и не нужно вовсе? Пусть просто живут и получают от процесса удовольствие. И не мешают своими желаниями другим, конечно же. Для большинства счастье заключается лишь в самых обычных вещах. А каким образом мы их к этому приведем – их совершенно не волнует. Не знаю, чего мы добьемся своими действиями, но выяснить это можно будет лишь на практике. Так что давай оставим эту тему на будущее, а пока меня интересует лишь твой друг, который, как он сам говорит, потерял часть своей души.

– Хорошо, – согласился Профессор. – Мне тоже для начала хотелось бы привыкнуть к новому миру, который для меня открылся лишь позавчера.

Вся оставшаяся дорога пролетела за несколько часов. Наши разговоры свелись к бытовым и семейным будням, и к полудню мы уже подъехали к лечебнице, расположенной на тихой окраине небольшого, типичного для Америки городка. Время позволяло нам увидеться со странным пациентом уже сегодня. Но перед этим все подробности предстоящего разговора мы должны были сообщить главному лечащему врачу, с которым наш общий друг предварительно созванивался по телефону. Мы поднялись к нему в кабинет и после короткого приветствия и знакомства сразу же перешли к делу.

– Я уже говорил тебе, что мой товарищ и коллега очень интересуется случаями, относящимися к душевному здоровью, которые, скажем так, не укладываются в общую врачебную практику, – тактично начал разговор Профессор. – И, насколько я понимаю из твоих слов, с моим хорошим знакомым, которому я посоветовал обратиться именно в твою клинику, происходит нечто, не совсем понятное тебе как ученому. Я прав?

– Абсолютно прав, – подумав, ответил доктор. – За всю свою практику я встретил лишь несколько подобных случаев. Обычно образ психически нездорового человека, который описывают в книгах или кинофильмах, очень отличается от реальности. Их зачастую пытаются показать в виде гениальных, но очень странных людей. Например, по мнению сценаристов и писателей, почти все аутисты и шизофреники могут производить в уме сложнейшие математические действия, общаться со своими галлюцинаторными собеседниками, которые якобы знают все тайны мироздания. Или же у них и вовсе открываются некие сверхспособности, и поэтому мы считаем их больными, а на самом деле только они как раз и здоровы, в то время как все общество продолжает пребывать в летаргическом сне. В реальности ситуация совсем иная. Зачастую это безнадежно больные люди, чье сознание иногда, по непонятным нам причинам, не отражает реальности. Не буду рассказывать вам подробности, но, поверьте, не дай вам Бог испытать это на себе. Никаких гениальных сторон не открывается в человеке от этого, а самое страшное в том, что мы не можем объяснить природу такого поведения, если не считать пациентов с травмами головы или с врожденными дефектами. Вот жил себе человек, а потом неожиданно решил, что ему надо спасти всю цивилизацию путем ее уничтожения, берет оружие – выходит и начинает стрелять во все стороны. А потом соседи удивляются: ведь он был таким приветливым и милым. Начинаешь с ним говорить, а он искренне не может понять, за что его задержали, просто потому, что не помнит всего случившегося. И что нам с ним делать? Нет такого прибора, который мог бы помочь залезть ему в голову и посмотреть, что же там не так. Наш мозг нам только предстоит изучить, но я допускаю, что как раз его тайны нам рано или поздно откроются, но вот наше сознание… В чем его природа? Как оно формируется? Где скрыто то, что делает нас людьми? Или я в корне неправ, и как раз мозг его и формирует на каком-то непонятном науке уровне. Я даже не знаю, где нам искать ответы на эти вопросы… В моей личной практике был пациент, в сознании которого умещалось, вы не поверите, двадцать четыре личности, десять из которых были основными, а остальные – побочными. А самое удивительное в том, что каждая из этих личностей имела свои особенности: в их числе – знание иностранных языков, военное дело, умение вскрывать замки, красноречие, позволяющее в нужное время манипулировать людьми. И все эти, казалось бы, разные люди умещались у него в одной голове. Причем для применения этих навыков он каким-то образом усыплял одну личность, на место которой становилась та, чье умение было необходимо в конкретной ситуации. Когда-нибудь про него обязательно снимут фильм, а человек, сумевший его сыграть, будет в моих глазах величайшим актером на все времена, потому что вжиться одновременно в двадцать четыре роли, на мой взгляд, вообще нереально. Нам, как ученым, трудно поверить в то, чего мы не видим и не можем потрогать, но иногда мне кажется, что будущее как раз за теми, кто сопоставит современную прогрессивную науку и сакральные знания прошлого, о которых, к сожалению, придумано огромное количество мифов и небылиц. Яркий тому пример – ваш знакомый. Бывают дни, когда я недоумеваю: зачем мы его тут держим? Это умнейший человек, адекватно воспринимающий наш мир и пытающийся его познать. Но иногда кто-то поворачивает переключатель в его голове, и он становится агрессивным. В его руках появляется такая сила, что он ломает металлические прутья решеток. Временами кажется, что даже глаза у него полностью наливаются чернотой. Если бы не огромные дозы нейролептиков, то в такие моменты он разнес бы всю лечебницу. А сколько таких людей сейчас по улицам ходит? Ведь мы не знаем, на чьей совести остаются тысячи нераскрытых убийств по всему миру каждый год. Через меня проходит вся статистика тяжких преступлений по нашей стране, и если бы вы знали, какие иногда происходят случаи, у вас бы волосы на голове зашевелились. Просто это не обнародуют, и правильно делают. Но страшнее всего то, что самых опасных из них крайне трудно выявить. Они словно хамелеоны – принимают нужную окраску в зависимости от того, где и с кем находятся. Днем они могут быть добрыми законопослушными гражданами, ответственными отцами семейств, трудолюбивыми работниками; но в какой-то момент в них просыпается второе «я», зачастую являющееся полной противоположностью основному. Все мы, в принципе, носим маски и при первом же удобном случае снимаем их. У большинства это происходит в моменты, когда их никто не видит. Некоторым, наоборот, для подобного нужны определенные условия в окружении других людей. Суть от этого не меняется, и это часть нашей природы. Но одно дело, когда твои странности никому не мешают, а совсем другое – когда для удовлетворения некоторых желаний требуются страдания других. И такие люди гораздо опаснее любых уголовников. Ведь никто не знает, какой им нужен мотив, чтобы совершать подобные поступки. В общем, судебная психиатрия еще не все знает о нашем мозге. Мы не можем с уверенностью рассуждать о полном понимании природы некоторых деяний неуравновешенных людей. И эта картина не изменится до тех пор, пока мы не будем изучать эти феномены сообща, вместо того, чтобы подсчитывать, сколько бомб нужно сбросить первыми, чтобы избежать фатального ответного удара. Хотя я немного отвлекся, вернемся к вашему знакомому. Скажу честно – я не знаю, что с ним не так, по всем показателям и анализам он полностью здоров. Но если мы его отпустим, он и с собой покончит, и может еще кого-нибудь на тот свет отправить. Вот и дилемма у меня. Он объясняет это с точки зрения очень странной, но притом очень интересной теории: насколько я знаю, он практиковал индейский шаманизм, и если верить его словам, на одном из ритуалов все пошло не так. Ему кажется, будто часть его души осталась в неком переходном мире. Вместо нее в тело вселилось какое-то существо, вроде демона. А смерть должна помочь ему освободиться из плена своей земной оболочки и воссоединиться с утраченной частью себя. И как мне такое лечить? Препараты лишь могут превратить его в живой труп. Иногда мне кажется, что намного гуманнее освобождать их разум из тюрем, которые мы называем телами. Вы все еще хотите с ним поговорить?