Текст книги "Возвращение"

– Они все прекрасны, но не могли бы вы сказать, где вы фотографировали этот исполинский дуб? Он мне кажется таким живым. Я даже помню подобный в одном, любимом мною, старом фильме, под ним еще долгие годы лежала шкатулка с посланием.

– Вы абсолютно правы, я тоже его вспоминал, когда выбирал подходящий ракурс для снимка. Это было очень давно, но место там и правда живое. Хотя неподалеку и проходит дорога, но машин по ней в те беззаботные годы почему-то проезжало немного. Такая тишина стояла. Я даже слышал, как планета со мной разговаривала, каким бы странным это утверждение вам ни показалось. Было ощущение, что некая сила, выходящая из-под земли, обволакивала все мое тело, проникая в самые глубокие участки сознания. А душа, казалось, могла в любую минуту покинуть меня и улететь в рай… Нашел я это место случайно: просто проезжал мимо и не смог удержаться.

– А вы не могли бы вспомнить, где именно оно находится, господин директор?

– А мне и вспоминать не надо, ведь лучшая память – на кончике карандаша. Я всегда отмечаю координаты всех знаковых пейзажей, а потом переношу их в блокнот и пишу на обратной стороне снимка. Давайте-ка поглядим.

Он снял фоторамку с крепления и развернул ее, показывая мне столь необходимые цифры. Только после этого мой невидимый друг вышел из оцепенения, в котором пребывал последние минуты. Инквизитор, не дождавшись меня возле лифта, тоже подошел к нам.

– Вот, записывайте, – продолжал увлеченный директор. – Широта, долгота, все тут. А вообще, это недалеко отсюда, у вас же есть служебный челнок? Если время позволяет – слетайте, у вас максимум уйдет часа полтора на дорогу. Гарантирую, что наберетесь там силы от Матушки-Земли.

– Куда лететь собрался? – вклинился в разговор мой новый коллега. – И что мы там будем делать? Пикник устроим? Если ненадолго, я только «за»!

– Можем добраться по этим координатам? Мне надо просто там побывать, очень уж мне это место напомнило что-то, хотя сам пока еще не знаю, что именно, – сказал я, глядя на своего невидимого спутника, в глазах которого читалась благодарность.

– С этим не должно быть проблем, можем прямо сейчас отправиться, раз уж это необходимо.

На этом мы попрощались с директором, искренне поблагодарив его за оказанную помощь. Знамя уже отправили в космопорт, откуда мы, как только завершим все дела, отправимся на Родину. Мы долетели до авиабазы, где нас уже ждал военный челнок, и чуть более чем через час уже совершили посадку в том самом месте, которое видели на фотографии. Я попросил Инквизитора дождаться меня возле челнока, а сам, кое-как поспевая за своим невидимым другом, добрался до могучего дерева, стоящего посреди поля. Вдалеке виднелись те же горы, что и на фото, с одним лишь отличием – снег покрывал их полностью. Зима была достаточно теплой, поэтому почва уже просохла, а кое-где начинала пробиваться молодая трава. Мой спутник обошел дерево, потом начал оглядываться по сторонам, всматриваясь в каждый метр пространства, прилегающий к этому месту. В его взгляде я мог прочесть странную смесь волнения и непонимания.

– Каким бы ни был хорошим тот снимок, – начал я разговор, озирая всю эту красоту, чтобы как-то его успокоить, – ничто не заменит реального вида. Что будем делать?

– Тебе ничего делать не придется, – задумчиво отвечал он. – А вот мне, судя по всему, предстоит найти какое-то место, которое я чувствую, но пока еще не вижу. Я уже был тут когда-то, хотя не могу быть в этом до конца уверенным. Но я твердо знаю лишь одно – что-то меня сюда привело, и мне нужно во что бы то ни стало найти это…

Его слова оборвались на полуслове. Где-то недалеко от дерева он будто бы что-то увидел. Хотя, как мне казалось, там не было абсолютно ничего. Но он рванулся к тому месту, и я последовал за ним.

– Вот оно, – тихо сказал он, просто встав в поле, – я знаю, что мне надо туда зайти.

– Куда зайти? Что вообще с тобой происходит? Я тебя таким никогда не видел. Ты словно сходишь с… Что это такое?

Я наблюдал, как воздух стал переливаться всеми цветами радуги, искажая свет. А потом, неожиданно, в нем открылось что-то невиданное мною ранее. Казалось, будто бы кто-то незримый распахнул потайную дверь.

– Мне нужно туда. Но тебе со мной нельзя. Подожди меня тут, – сказал мой невидимый друг и вошел в неизвестность.

Глава 15

Как только я увидел эту фотографию, которую, казалось, кто-то специально повесил в приемной кабинета директора архива для меня, меня посетило странное чувство. К тому моменту я уже смирился с мыслью, что всегда буду лишь тенью моего друга, ищущего себя на этой постапокалиптической планете, и другого будущего для себя я не видел. Хотя он и отправился в путешествие, чтобы найти объяснение моего появления в этом мире, я был уверен, что эта затея провалится. Но зато он, по моим планам, должен был либо разобраться в себе за это время, либо, чего мне бы очень не хотелось, погибнуть. И он себя нашел. Не факт, что итог его влияния на судьбу человечества будет положительным, ведь мы сами до конца не выяснили, не являемся ли мы пешками в сложной, задуманной кем-то игре. Но главное – в его жизни появилась цель. Возможно, для этого он и был рожден, а я являюсь лишь его проводником и защитником в мире опасностей – и теперь моя миссия выполнена. Но, увидев фотографию, я задумался. Я был уверен, что эта местность мне знакома, что меня с ней многое связывает, но ничего конкретного, к сожалению, не возникало перед глазами. Только чувство неимоверной тоски неожиданно потрясло меня. Именно поэтому я попросил Полковника повременить с возвращением домой и отправиться именно сюда. Лишь тут я мог хоть что-то узнать.

Как только я вышел из челнока, меня словно окутала пелена воспоминаний, происхождения которых я не понимал. Все было словно в тумане. Некая сила тянула меня к месту, где все и должно проясниться. При этом я чувствовал беспокойство моего друга, пытающегося тактично выспросить причину столь необычного для меня состояния. За все то время, что мы были с ним сплетены воедино, так беспокойно я себя вел лишь в начале нашего совместного пути много лет назад. Тогда я пытался уловить те короткие обрывки воспоминаний, которые стремительно стирались из моего сознания каждый день. Но сейчас я почти ничего ему не говорил, дабы снова не утратить вновь появившуюся связь с кем-то высшим, кто вел меня тайком по сложному пути и сегодня, наконец, решился раскрыть свои карты.

За огромным деревом, которое пережило не один десяток человеческих поколений, я увидел странную картину: в одном месте, размером с небольшой дверной проем, прозрачный воздух стал настолько плотным, что пейзаж за ним превратился в размытую фотографию. Понемножку за этой «дверью» прорисовались очертания человеческой фигуры. Я понимал, что мне надо во что бы то ни стало выяснить, кто он.

– Мне нужно зайти туда, но тебе со мной нельзя. Подожди меня тут, – сказал я своему другу, перешагивая через границу, отделявшую реальность от неизвестности.

Это был мир без материи. Сразу становилось понятным, что привычные физические законы в нем не действуют. Хотя, скорее всего, в нем существуют свои правила, пока еще неведомые нашей науке. Но двигаться в нем можно было лишь с помощью усилия воли. Привычные движения тут были бессильны. Эта среда отдаленно напоминала столь любимую мной невесомость. Сконцентрировавшись, я направился в сторону того самого человека, ради которого и сделал шаг в таинственную «дверь». Он стоял ко мне спиной, но, тем не менее, сразу же меня почувствовал. От него исходили странные колебания, будто бы он звал кого-то по имени.

– Я искал не вас, – его слова проскользнули в мое сознание, при этом он даже не повернулся. – Кем бы вы ни были, лучше не приближайтесь… Хотя, – он повернулся ко мне, – кто вы? И как тут очутились? Вы не человек, но вы также и не из этого мира.

– Вы правы и в первом, и во втором, – мысленно отвечал я, понимая, что в этом месте только так и можно общаться. – Но я сам не знаю, кто я. Да и вы, насколько я могу чувствовать, не знаете ответа на данный вопрос. Насколько я понимаю, это другой мир? Я вошел в него через какую-то аномалию, но не знаю, что именно ее открыло. А главное – что меня к ней привлекло?

– Это не другой мир, насколько я могу судить, – отвечал столь родной мне незнакомец. – Это один из многих фрагментов нашей Вселенной. Мы просто не всегда можем его видеть, да и большинству это вовсе не нужно. В нем потерялась часть души одного хорошего человека. Мне необходимо ее отыскать, иначе его тело не сможет выжить. Я звал ее, но пришли вы. Так странно. Я часто бывал в этом месте, но впервые чувствую такую связь с его обитателем.

При этих словах я обратил внимание на то, что справа от него была еще одна «дверь». Через подобную я и прошел сюда. С той стороны на нас смотрел еще один человек, которого я видел впервые, но, казалось, все о нем знал. И он напомнил мне того, с кем я провел все свое сознательное существование. Внешне они были лишь отдаленно похожи, но то, что было внутри, делало их братьями. Ими двигали одни и те же светлые цели, те же принципы. Казалось, что они искали единомышленников всю свою жизнь, но никак не могли найти. Я чувствовал, что тот, с кем я только что мысленно разговаривал, точно так же всматривался в моего друга, который смотрел на всех нас со своей стороны, недоумевая от происходящего. Ведь он был материалистом, ученым, твердо уверовавшим в науку и отсутствие Бога, а теперь его глазам предстала невероятная картина, которую он не мог объяснить.

И тут мы синхронно решили попробовать приблизить этих двух людей друг к другу и к нам. Усилием воли мы сблизили расстояние между двумя входами буквально до пары метров. Теперь они могли всматриваться друг другу в глаза, осознавая, что именно друг друга они и искали всю жизнь. Что они сейчас просто видят каждый свое отражение и что другой такой души им не найти в своем времени и пространстве. Им было мучительно тяжело осознавать, что сейчас они не могут рассказать все то, что так долго копилось в них всю жизнь. А мы, находившиеся между мирами, напротив, были умиротворены и спокойны, понимая, что скоро мы ответим каждый на свой главный вопрос.

– Оставим этих людей наедине. Нам надо вместе найти того, кого я ищу. Одному мне это не под силу, – подумал незнакомец. – Я буду звать его, а вы просто повторяйте мою вибрацию, это должно сработать.

После этих мыслей он стал излучать потоки света, направленные во все стороны. Я, сам не понимая как, начал делать то же самое. А наши друзья лишь продолжали изучать друг друга, обмениваясь потоками информации. Эффект от совместных усилий получился очень мощным. Наш зов нашел своего адресата моментально. Судя по всему, там отсутствовало понятие пространства, потому что он мгновенно очутился рядом с нами.

– Вы нашли меня! – обратился к нам пожилой индеец, появившийся из ниоткуда. – Я уж думал, вы опоздаете, но Тот, кто все это затеял, не мог ошибиться, и очень правильно все рассчитал. Должно быть, вы как раз вовремя. Какой из двух порталов приведет меня к дому? Хотя нет, не говорите, я и так чувствую, потому что в другом месте уже есть опытный незрячий проводник, который теперь полон жизненных сил и будет помогать вести этого человека по судьбе. Значит, можешь не волноваться, ты передаешь его в надежные руки, – подумал он, глядя прямо на меня.

– В каком смысле – передаю? – удивился я. – Сейчас я вернусь, и мы продолжим свой путь домой. Только задам пару вопросов этому таинственному человеку, который вас искал, а потом сразу вернусь туда, откуда пришел.

– Конечно, вернешься, – улыбнулся он, – вы оба вернетесь туда, откуда пришли, и совсем скоро найдете свой путь домой. Ваши миссии можно считать выполненными. Я и сам не знал всего замысла, но сейчас смотрю на вас обоих, и теперь мне все понятно. Я пробыл тут слишком долго, и многое приобрело другой смысл. Да и вы тоже скоро все поймете. Даже боюсь представить, насколько сильными вы оба станете, получив столь бесценный опыт. Во всей Вселенной мало кто может похвастать таким даром, но после всего произошедшего вам его доверят и оставят. Это еще один эксперимент, в успехе которого я, глядя на вас обоих, ничуть не сомневаюсь. Не задавайте мне вопросов, просто знайте, что в жизни ничто не происходит просто так, и в итоге каждый получает то, что заслужил. А пока у вас еще есть время, взгляните на тех, кого учили столько лет и кто учил вас. Вы будете связаны всегда. Даже после того, как ваши физические тела превратятся в прах. Не говорю вам «прощайте», более уместным будет «до скорой встречи». – При этих мыслях старый индеец превратился в белое облако, вылетевшее в раскрытую «дверь», из которой пришел неизвестный мне, но такой знакомый человек.

– Он хочет сказать, что наша миссия закончена? – недоумевая, спросил тот, кто находился возле меня. – То есть мы были посланы кем-то, чтобы подготовить тех, к кому нас приставили, для какой-то великой цели? И теперь нам нет пути назад?

При этом он попытался вернуться в свой мир. Но между ним и его другом выросла какая-то прозрачная стена, преодолеть которую ему было не под силу. Я, понимая, что результат будет таким же, решил даже не пытаться, и лишь приложил руку к точно такой же невидимой преграде, из-за которой на меня смотрели грустные глаза человека, с которым мы делили один мир на двоих. Он приложил свою руку к моей, и по щеке Полковника, видавшего многое на своем веку, но практически никогда не показывающего своих эмоций, побежала слеза. И если бы у меня было физическое тело, то сдержать слезы сейчас я тоже был бы не в состоянии. Возможно, он не слышал мыслей таинственного индейца, но каким-то образом уловил всю суть происходящего. Ведь связь между нами действительно была настолько сильной, что никакие расстояния не могли нам помешать чувствовать боль и радость друг друга. В этот момент я увидел в метре от себя точно такую же картину. Точно так же, положив ладони на прозрачную стену, два близких человека прощались друг с другом навсегда. И точно так же глаза того, кто был по ту сторону, были залиты влагой, а сердце – преисполнено печали.

* * *

Казалось, так прошла вечность. Но вдруг мы, находясь внутри необычного мира, ощутили на себе действие странной и непреодолимой силы. То же самое почувствовали и наши друзья. Я был уверен, что жизни, в которых мы существовали как единое целое, скоро закончатся. А те двое, которые находились по ту сторону портала, не сговариваясь, синхронно произнесли фразу, которую мы, несомненно, передали в сознание каждого из них: «Каждый год, в этот же день, в это же время я буду ждать тебя на этом же месте. Я уверен, что, даже если эти двери не откроются, мы все равно будем чувствовать друг друга». При этом они посмотрели на нас, мысленно прощаясь и благодаря за все, что мы для них сделали. Тем временем некая сила стала осязаема, и где-то вдалеке появился яркий белый свет. Что-то начало притягивать нас обоих к нему, и мы, не в состоянии сопротивляться, могли лишь проводить взглядом наших друзей, стоявших возле закрывающихся «дверей» в столь непохожее ни на что другое место.

Порталы сомкнулись, вокруг находилась лишь пустота. Но свет притягивал нас все сильнее, становясь ярче. И мы оба стали превращаться в чистую энергию, лишенную визуального образа, который выстраивался в сознании тех, кто остался на той стороне. Мы возвращались к тому, с чего и начиналась наша с ним жизнь. Превратившись в потоки двух сознаний, мы начали сливаться воедино, пока не переплелись полностью. И как только мы стали одним целым, яркий свет, превратившись для нас в огромную звезду, поглотил нас целиком. И тут я почувствовал, что сейчас все закончится. Наступила кромешная темнота.

Темно! Такого темноты я не видел никогда. Все мысли в голове смешались, и чтобы навести в ней порядок, нужно было время. Много времени. Но единственное, что нарушало кромешную темноту, был странный звук, доносящийся, казалось, издалека, но подкрадывающийся все ближе и ближе. Он был похож на звук капли, разбивающейся о спокойную водную поверхность, с ровной периодичностью примерно один раз в секунду. И он усиливался до тех пор, пока я не ощутил его практически у себя под ухом. И тут до меня дошла одна странная закономерность: звук в точности совпадал с ритмом биения моего сердца, которое я чувствовал в своей груди! Это было шоком для меня! Я все знал про человеческую анатомию, но не мог применить ее принципы к себе. А теперь я отчетливо осознавал, что у меня есть сердце, которое бьется. Не понимая, что происходит, я попытался открыть глаза, но не смог.

Прошло минут десять, пока я, наконец, справился с этой задачей. Держать глаза открытыми мне казалось неимоверно трудным делом, но я справлялся. Из окна лился уличный свет, иногда проезжающие машины озаряли своими яркими фарами больничную палату. Да, это была больница, но я абсолютно не понимал, как здесь очутился. Зато я понимал, что из моего носа торчит какая-то трубка, и, судя по ощущениям, она шла мне прямо в желудок. Я хотел крикнуть, чтобы меня хоть кто-то услышал, но вместо этого изо рта вырвались лишь тихие хрипы. Мое тело меня не слушалось, предательски игнорируя импульсы, которые мой мозг в него посылал. Но главное – теперь я точно осознавал и то, и другое. В коридоре послышался шум. Кто-то неспешно прогуливался, судя по всему, осуществляя ночной обход. Как только шаги приблизились к моей двери, я, собрав все силы, попытался закричать что есть мочи, но в итоге получилось тихое невнятное бормотание. Я уже отчаялся, оттого что вряд ли его кто-либо мог расслышать, но шум с той стороны утих, а через полминуты кто-то приоткрыл дверь и настороженно посмотрел на меня. Я был в состоянии только тихо прохрипеть и пару раз хлопнуть веками. Но этого оказалось более чем достаточно, чтобы ко мне тут же подбежала медсестра.

– Вы очнулись? – с нескрываемым волнением в голосе спросила она, нажимая при этом на кнопку экстренного вызова врача. – Господи, вы и правда очнулись, потерпите немного, доктор сейчас придет!

Я до сих пор не верю в то, что со мной произошло. Это абсолютно не укладывается в привычную нам картину мира. Честно говоря, я понимаю, почему другие тоже не верят. Но иного объяснения просто не вижу. Как только я смог это сделать физически, я надиктовал отчет экспертам, специально присланным из Министерства обороны с целью выяснить мое видение произошедших событий. И когда я закончил это делать, они были уверены, что теперь мне нужна помощь другого врача, больше специализирующегося на душевнобольных людях. Но как бы то ни было, от своих слов я не отказывался, а верить мне или нет – пусть решают сами. Да и мне, честно говоря, все равно, что они в своем ведомстве по этому поводу подумают. Главное, что я дома. Что рядом моя мама, так сильно состарившаяся за прошедшее время, но не переставшая меня любить, и чьей целью все так же является накормить родного сына досыта. Что рядом мой папа, которому уже тяжело долго прогуливаться со мной по возделываемой им земле, как раньше, рассказывая историю нашей семьи и огромного раскидистого дуба, который виден с нашей веранды. Рядом мои дети, которых теперь скорее можно принять за моих брата и сестру и которые, к сожалению, меня совсем не знают. А мои настоящие брат и сестра стали больше похожи на моих родителей.

Вся ситуация до сих пор остается для меня очень странной и очень запутанной, но в моей голове сложилась четкая картинка всего произошедшего, и сегодня я попытаюсь описать ее специальной комиссии, созванной с целью изучить мой феномен – или опровергнуть его. В любом случае мне оказана честь, и для разговора с ними мне не придется ехать в Вашингтон. Они сами приедут на военную базу, находящуюся от нашего дома примерно в пятидесяти милях. Думаю, что это делается вовсе не из уважения ко мне, а для того, чтобы они все потом смогли тщательно изучить то место, с которым у меня было связано столько приятных воспоминаний детства. А теперь с ним будет связано еще одно, но им я этого не расскажу. Это мое личное – пускай оно со мной и останется.

Машина подъехала к крыльцу ровно в десять утра. Я сказал родным, что вечерний ужин в силе и что я постараюсь быть вовремя. Хотя они так долго меня ждали, что даже пара часов опоздания с моей стороны никак не изменит ситуации. Я откинулся на сиденье черного «Кадиллака»… и через полтора часа уже предстал перед внушительной аудиторией. Я сел в удобное кресло посередине комнаты. Со всех сторон на меня смотрели приблизительно тридцать пар глаз: в основном военные, также были ученые – и всего пара моих коллег, давно уже перешедших на земную работу. Я чувствовал себя экспонатом в музее, который практически всем присутствующим не терпится препарировать, с целью узнать, что же находится внутри.

– Поскольку все в сборе, я предлагаю начать, – сказал генерал, судя по всему, главный из присутствующих. – Я приветствую вас и благодарю за то, что, несмотря на рекомендованный вам покой, вы все же смогли присутствовать на нашей сегодняшней встрече.

– Это я вас благодарю за то, что не отключили меня, – язвительно парировал я. – После такого можете меня посреди ночи звать на совещания, я все брошу и тут же прилечу.

– Я понимаю ваш сарказм, – смутившись, отвечал генерал. – Но поверьте, лично я вообще не знал о вашей беде, а страховка покрывала расходы лишь два года. По отчетам врачей, прогноз был скорее негативным, поэтому Министерство обороны отказалось продолжать финансирование вашего лечения. Но в итоге, как мы видим, все закончилось хорошо.

– Конечно, хорошо, – равнодушно сказал я. – Ведь у меня замечательная семья и преданные друзья. Надо было в свое время им в верности присягать, а не государству. Генерал, не нужно формальностей, я, конечно же, еще слаб телом, но мозги у меня работают как надо. Я вижу всех вас насквозь, и вы даже представить себе не можете, какой смысл я вкладываю в эти слова. Мой отчет вызвал у вас огромное количество вопросов, и я приехал для того, чтобы ответить хотя бы на некоторые из них. Поэтому не нужно говорить дежурные слова. Тут нет камер и журналистов. Давайте сразу перейдем к делу.

– Давайте, хотя субординацию еще никто не отменял, а вас еще никто не увольнял с военной службы. Тем не менее, мы читали ваш отчет. Я попробую сформулировать его своими словами и в более краткой форме, чтобы присутствующие могли убедиться, правильно ли мы вас поняли. Вас такое устраивает? – Я кивнул генералу в ответ. – Замечательно, тогда попробую пересказать все с самого начала. Вы описываете два необычных временных отрезка: один является очень странным прошлым, другой – мрачным будущим, наступившим после некой войны. Начнем с первого. Вы утверждаете, что часть вашего сознания каким-то образом прикрепилась к сознанию одного молодого студента Российской Империи. Для начала поясню присутствующим, каким именно наш сегодняшний гость описывает мир середины шестидесятых годов прошлого века. Путем политических преобразований планета оказалась разделена на два лагеря. Казалось бы, именно так оно и было в реальности, но в том времени события приняли куда более изощренный оборот. В конце девятнадцатого века США стали гегемоном в мировой политике, приняв в свой состав современную Канаду, а также большую часть Мексики, назвав это все Объединенное Американское Содружество. В Европе, на смену господствовавшей тогда Великобритании, пришла новая сила, представлявшая собой союз Германской и Российской империй, ее стали именовать Содружество Мирового Единения. Постепенно эти силы стали подминать под себя страны и континенты. Не буду вдаваться в геополитические подробности, но в итоге все пришло к тому, что мир разделился пополам. При этом не было ни Первой, ни Второй мировых войн, и человечество не прочувствовало на себе их последствий. Но энергию атома освоили и одни, и вторые. Вместе с ядерным оружием были разработаны средства его доставки – такие же баллистические ракеты, какие есть сейчас в наших арсеналах. По вашим описаниям, в чем-то технологии были схожи с теми, которыми мы пользовались в те годы, но в чем-то они нас превосходили даже в сравнении с современностью. Например, вы описываете огромные дирижабли, являющиеся там очень популярным и быстрым видом транспорта. Но их все же начали вытеснять самолеты на реактивной тяге. Вдобавок компьютеры, пусть и не мощные, уже стали такой же частью быта, как, скажем, телевизор. А самая интересная особенность того времени, что обе системы располагали небольшими армиями неких «проводников». То есть людей со сверхспособностями, которые могут читать мысли других, подчинять их волю себе, передвигать предметы взглядом, а в некоторых случаях – даже убивать на расстоянии при помощи непонятной силы. Именно к такому человеку часть вашего сознания и вселилась в голову. Сначала он вас лишь ощущал, потом начал слышать, а впоследствии и вовсе визуализировал. И вы, не помня своей истинной личности, начали направлять его талант в нужном, на ваш взгляд, направлении и в итоге сделали его одним из самых сильных ученых в своей области, а также одним из сильнейших «проводников», которого некий Император сначала приблизил к себе, а потом стал держать на расстоянии. Но соперничество двух блоков усиливалось, и их главы, при поддержке населения, не знавшего ужасов двух Мировых войн, всерьез собирались уничтожить друг друга тысячами ядерных боезарядов. Тут во все это вмешиваются пришельцы с других планет, и путем передачи частичных полномочий в международных делах двум людям, а одного из них вы, можно сказать, и сделали таким достойным, пытаются не допустить катастрофы, после которой планета уже не оправится, а человеческий вид будет поставлен на грань вымирания. Во втором временно́м отрезке ситуация еще сложнее. В нем другая часть вашего сознания нашла себе пристанище в голове гениального человека, рожденного в результате генетического эксперимента на территории Австралии. Но тут началась так называемая Великая война, спровоцированная неким Конгломератом, состоящим из множества различных корпораций, который в итоге и стал главным выгодополучателем от этих столкновений. И тот, к кому вы, если опять же вам верить, были приставлены некой внешней силой, записывается добровольцем в действующую армию. За те долгие годы, пока стороны выясняли свои отношения, он дослужился до полковника, став при этом символом победы для своего народа. От произошедшего конфликта, а также от гуманитарной и санитарной катастроф, последовавших за Великой войной, погибло около восьмидесяти процентов населения планеты. Глядя на это, ваш друг уходит в депрессию, обвиняя себя в бездействии. Из тяжелого психологического состояния вы его выводите несколько лет. Тут он неожиданно решается понять природу вашего появления у себя в голове, и, ставя на карту свою жизнь, выясняет, что власть перешла в руки искусственного интеллекта. Суперкомпьютер, руководствуясь благими для людей намерениями, хочет с его помощью привести всех в светлое будущее. И в один момент обе части вашего сознания, пройдя через странные порталы, открытые кем-то недалеко от места, где вы родились и выросли, соединились и возвратились в ваше тело, которое последние двадцать три года пребывало в состоянии так называемого «летаргического сна». Я правильно изложил основные пункты вашего отчета?

– В целом – правильно, – ответил я. – Хотя это очень поверхностное суждение. Я надиктовывал его, не до конца разобравшись в том, что произошло. Ваши люди прибыли уже на третий день после моего «возвращения». Тогда мне, честно говоря, было абсолютно не до них.

– Может, теперь попробуете высказать свое уже сформировавшееся мнение о ситуации?

– Попробую, – сказал я, пытаясь решить для себя главный вопрос: рассказывать ли им все так, как я это понимаю, или не стоит? – Сейчас я попытаюсь представить вам свое видение произошедших событий. Насколько вы знаете, я был в числе первой международной экспедиции на космическую станцию «Мир». До этого я уже дважды летал в космос, будучи астронавтом НАСА. Первые несколько дней у нас все шло по плану, но потом на Солнце произошла неожиданно мощная вспышка. По инструкциям, я должен быть последним, кто перейдет в стыковочный модуль, защищенный гораздо сильнее обитаемой части станции. Но мы были предупреждены слишком поздно, и в итоге я не успел попасть в него. Мне не хватило буквально пары секунд. На этом моя память обрывается, но, если верить моим коллегам, всех что-то оглушило, и в себя они пришли лишь через четыре часа. Мне повезло гораздо меньше. Я словно уснул, но никак не мог проснуться. При этом все мои жизненные показатели находились в норме. Было принято решение об экстренном возвращении экспедиции, и через сутки я уже находился в больнице, но никто не понимал, что со мной происходит. Вы правы, генерал, этот малоизученный феномен называют «летаргическим сном». Симптомами он похож на кому, но никаких физических повреждений головы не выявили. Только полное отсутствие реакций на внешние раздражители. Я просто спал, а мое тело словно «законсервировалось» на все эти годы. Обмен веществ замедлился в несколько раз, даже сердце в некоторые моменты билось со скоростью трех ударов в минуту. Я думаю, что все это произошло не случайно и что некая Высшая Сила, которую можно назвать, например, Богом, разделила мою душу и, соответственно, сознание на две половины. Поэтому каждая из них в отдельности не могла вспомнить прежнюю жизнь, и лишь какие-то ее обрывки проявлялись во снах тех людей, к которым меня приставили. Но так получилось справедливо и правильно, ведь иначе я бы просто попытался найти выход из вынужденного плена, пренебрегая той миссией, которую на меня возложили и которую я, сам того не ведая, исполнил, как мне кажется, неплохо. Да и мне очень льстит, что меня кто-то наверху посчитал достойным этого. И вдобавок не каждому посчастливилось жить в трех разных мирах.

– В трех мирах?! – недоумевая, переспросил генерал. – Вы считаете, что вас перенесло в другие миры?

– Именно так и считаю, – ответил я, усмехнувшись. – Я не указал этого в отчете, потому что тогда еще сам не был до конца уверен в случившемся. Можете отправить меня к психиатру, но сейчас у меня нет никаких секретов от вас. Я лишь высказываю то, что думаю. Именно этого вы и хотели. У меня сложилась уверенность, что таких, как я, очень много, и миров, подобным нашему, тоже хватает. Не берусь судить о вещах, которых не понимаю, но вариантов объяснения этому предостаточно. Возможно, во Вселенной существует несколько Солнечных систем, в точности похожих на нашу, и, соответственно, во всех них на третьей планете от светила живут относительно разумные виды живых существ, похожие на нас, как две капли воды. Вполне вероятно, что наш вид может развиваться по одному и тому же сценарию, допуская лишь мелкие расхождения. Это может быть неким высшим экспериментом, в котором людей поселили в три абсолютно одинаковых мира, находящихся на огромном и непреодолимом на данном этапе нашего развития расстоянии друг от друга. И при одинаковых условиях мы стали развиваться точно так же во всех вариантах. Потому что история человечества во всех трех мирах была практически идентичной. Примерно те же империи в те же годы достигали своего расцвета, и точно так же в свое время уходили на задворки мирового бытия. Человечество будто бы накапливало внутри себя опыт предыдущих поколений, а их потомки впоследствии совершали точно такие же действия. Это своего рода тренировка генетической памяти, механизмы которой работали везде одинаково. Различия между ними начинались лишь с тех моментов, когда стали происходить знаковые научные открытия. То есть мы словно переставали быть заложниками своих инстинктов, которые тысячелетиями вели нас по одному пути, не давая разорвать порочный круг. А как только определенный процент живущих людей стали интересовать не только физические потребности, но также изучение непознанного, то история стала развиваться в каждом месте по своему направлению. Как раз с того времени и начали проявляться отличия в развитии наших миров. Вместо одной дороги перед людьми начали появляться несколько, и их выбор мог определить следующие, не такие, как у других, пути развития. Но я не исключаю и другой вариант: параллельно с нами есть множество миров, которые мы, по каким-то причинам, просто не видим, и история наших цивилизаций развивается параллельно друг с другом. И мне посчастливилось наблюдать лишь два из них, один из которых мы пытались спасти от полного уничтожения, а другой – восстановить после уничтожения частичного. Я думаю, что те люди, к которым две половины моего сознания были приставлены, являются как минимум моими братьями по духу и по взглядам на основные жизненные принципы. Возможно даже, что они и есть мои воплощения в параллельных мирах, потому что я отождествлял их с самим собой там. Да я и сейчас вижу себя как их часть. Объяснить это более научным языком я не в состоянии. Могу лишь предположить и поверить в случившееся, ведь для меня это было настолько же реально, как и то, что мы с вами сидим сейчас в помещении и ведем беседу. Да и объяснять нам пока ничего не нужно. Не доросли мы еще в своем развитии до столь высокого уровня. Это все равно, что древнеегипетских жрецов попросить объяснить принцип действия атомного реактора. Хотя они были очень образованы, а их знания об окружающем мире на порядок превышали знания остального населения, и, возможно, они догадывались об очень мелких частицах, способных нести энергию в окружающий их мир. Но догадываться о чем-то и понимать природу определенного явления – разные вещи. А еще хуже, когда неисследованные феномены пытаются объяснять с позиции нашей, пока еще зарождающейся, науки. Не видя полной картины, ослепленные собственным величием ученые, вместо того, чтобы признать свое бессилие в понимании сложных структур божественных замыслов, начинают их отрицать. Не стыдно признаться в том, что ты чего-то не знаешь. Стыдно будет перед потомками, негодующими на нашу недальновидность. Только бунтари, с особым складом мышления, двигают нас вперед. Им говорили, что повозка не сможет ехать без лошадей, а они превратили ее в автомобиль. Им доказывали, что людям не дано летать, а они усмехались над скептиками, управляя воздушными лайнерами. И в космос нас отправили такие же революционеры от науки, выигравшие битву у всемирного тяготения.