Текст книги "Комментарий законодательства об обеспечении безопасности участников уголовного судопроизводства"

Приложение № 1 к разделу II

МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ КАК МЕРЫ БЕЗОПАСНОСТИ

1. Нередко потерпевшие и свидетели отказываются давать показания, если обвиняемый не помещен под стражу; подвергаясь ПВ со стороны освобожденных из-под стражи, они уклоняются от участия в УСП.

2. В отличие от права ходатайствовать о применении мер безопасности, указанных в ч. 3 ст. 11 УПК РФ, которое непосредственно закреплено среди прав потерпевшего и свидетеля (п. 21 ч. 2 ст. 42 и п. 7

ч. 4 ст. 56 УПК РФ), Закон не содержит прямого указания на их право ходатайствовать о применении мер пресечения. Тем не менее, если говорить о потерпевшем, то он обладает этим правом, исходя из содержания п. 5 ч. 2 ст. 42 и ч. 1 ст. 119 УПК РФ, которые не ограничивают его в заявлении ходатайств о принятии процессуальных решений, имеющих значение для обеспечения его законных интересов.

3. Потерпевший может не заявлять ходатайство, но высказать, например, в ходе допроса мнение о необходимости той или иной меры пресечения. В соответствии со ст. 99 УПК РФ такое мнение наряду с тяжестью преступления и личностью подозреваемого или обвиняемого подлежит учету при решении вопроса о необходимости меры пресечения и определении ее вида, так как мнение потерпевшего относится к указанным в ст. 99 УПК РФ «другим обстоятельствам». Аналогичное мнение могут высказать и иные участники УСП.

Вывод о необходимости учета мнения потерпевших, свидетелей при избрании мер пресечения обусловлен также международно-правовыми актами:

А. В подпункте «d» п. 6 Декларации основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью рекомендуется принимать меры для «обеспечения их безопасности, а также безопасности их семей и свидетелей с их стороны и их защиты от запугивания и мести».

Б. В пункте 3 ст. 25 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности указано: «Каждое Государство-участник, при условии соблюдения своего внутреннего законодательства, создает возможности для изложения и рассмотрения мнений и опасений потерпевших на соответствующих стадиях уголовного производства в отношении лиц, совершивших преступления, таким образом, чтобы это не наносило ущерба правам защиты».

В. Пункт 33 Рекомендации № R (2000) 19 Комитета министров государств – членов Совета Европы О роли прокуратуры в системе уголовного судопроизводства гласит: «прокуроры должны надлежащим образом учитывать мнения и интересы жертв преступлений».

Г На необходимость учета «опасений потерпевших в тех случаях, когда затронуты их личные интересы» указано в подп. «г» п. 13 Руководства о роли прокуроров, утвержденного в 1990 г. VIII Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. Такое же требование содержит. 4.3 Норм профессиональной ответственности и декларации основных прав и обязанностей прокуроров (утверждены 23 апреля 1999 г. Международной ассоциацией прокуроров).

4. В статье 97 УПК РФ более определенно по сравнению с ч. 3 ст. 11 УПК РФ указана цель мер безопасности – предотвращение ПВ: согласно п. 3 ч. 1 ст. 97 УПК РФ меры пресечения избираются при наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый «может» угрожать участникам УСП. Подчеркиваем: не угрожает, даже не намеревается, а «может» угрожать.

5. Прямое указание в УПК РФ в качестве основания для избрания меры пресечения возможных угроз призвано нацелить лиц, осуществляющих производство по делу и полномочных применять меры пресечения, на установление не только высказываемых угроз, но самой их возможности. Фактические данные, дающие основания полагать о возможности угроз, должны приводиться в процессуальных документах, в которых обосновывается избрание меры пресечения.

6. Из содержания п. 3 ч. 1 ст. 97 УПК РФ следует, что решение об избрании меры пресечения будет своевременным (законным), если избранная мера пресечения предотвратит возможные угрозы участникам УСП, а не пресечет уже высказываемые и тем более осуществляемые угрозы. Поэтому практика, когда в качестве условия применения заключения под стражу рассматриваются осуществляемые, а не возможные угрозы участникам УСП, противоречит УПК РФ. В определенной мере она порождена стереотипом, сложившимся в период действия УПК РСФСР, в ст. 89 которого, в отличие от ст. 97 УПК РФ, сама возможность деяний обвиняемого в качестве основания для избрания мер пресечения не была выражена столь ясно.

7. В пункте 3 ч. 1 ст. 97 УПК РФ в качестве основания избрания мер пресечения прямо не указаны возможные угрозы близким родственникам, родственникам и близким лицам участников УСП. Тем не менее, меры пресечения должны применяться и при возможности таких угроз, поскольку они также негативно влияют на поведение участников УСП, т. е. относятся к «иным путям» воспрепятствования производству по делу, что в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 97 УПК РФ является одним из оснований избрания меры пресечения.

8. В пункте 3 ч. 1 ст. 97 УПК РФ угрозы не конкретизированы, из чего следует, что основанием избрания мер пресечения являются деяния, и не запрещенные УК РФ, но эффективно применяемые преступниками (молчаливое преследование участников УСП на улицах и пр.).

9. За рубежом в качестве меры пресечения достаточно широко применяется запрет обвиняемому общаться с потерпевшими и свидетелями. С принятием УПК РФ такой запрет стал возможен в России, но не в качестве самостоятельной меры пресечения, а в рамках домашнего ареста (и, по мнению автора, в рамках подписки о невыезде и надлежащем поведении, о чем более подробно будет сказано ниже). Статья 107 УПК РФ гласит: «домашний арест заключается в ограничениях, связанных со свободой передвижения подозреваемого, обвиняемого, а также в запрете: 1) общаться с определенными лицами». При этом перечень лиц, общение с которыми запрещается, должен указываться в постановлении об избрании данной меры пресечения. Запрещение общения достигается в том числе за счет запрета вести переговоры с использованием любых средств связи (п. 3 ч. 1 ст. 107 УПК РФ). Общение может быть запрещено не только с участниками УСП, но и с близкими им лицами, ибо последние, как отмечалось выше, также могут подвергаться ПВ.

10. При применении меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении у подозреваемых и обвиняемых, помимо обязательств не покидать место жительства и являться по вызовам дознавателя, следователя и суда (п. 1,2 ст. 102 УПК РФ), отбирается обязательство «иным путем не препятствовать производству по уголовному делу» (п. 3 ст. 102 УПК РФ). Представляется, что в рамках последнего обязательства у подозреваемого (обвиняемого) может быть отобрано обязательство не угрожать участникам УСП и их близким, не общаться с ними, не посещать места (районы) их проживания (последний запрет возможен и необходим в тех случаях, когда один лишь вид подозреваемого (обвиняемого) может вызывать у жертв и свидетелей преступления чувство страха, при этом посещение подозреваемым (обвиняемым) района проживания указанных лиц не обусловлено, например, его трудовой деятельностью). Нарушение данного обязательства следует рассматривать как нарушение избранной меры пресечения, и, в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 108 УПК РФ, в этом случае подозреваемый (обвиняемый) может быть заключен под стражу независимо от уголовно-правовой квалификации деяния, в котором он подозревается (обвиняется).

11. В соответствии с ч. 2 ст. 107 и ч. 4 ст. 108 УПК РФ постановления о возбуждении ходатайств об избрании в качестве меры пресечения домашнего ареста и заключения под стражу рассматриваются судьей с участием подозреваемого, обвиняемого и защитника. Кроме того, необходимо учитывать, что в Определении Конституционного Суда РФ от 12 мая 2003 г. № 173-0 по жалобе гр. Коваля С.В. на нарушение его конституционных прав положениями статей 47 и 53 УПК РФ установлено: положения п. 12 ч. 4 ст. 47 и п. 7 ч. 1 ст. 53 УПК РФ не препятствуют обвиняемым, чьи права и свободы затрагиваются судебными решениями об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или о продлении срока содержания под стражей, и их защитникам в ознакомлении с материалами, на основании которых принимаются эти решения[104]104
  См.: СЗ РФ. 2003. № 27 (ч. 2).


[Закрыть]. Поэтому в указанных постановлениях и в прилагаемых к ним материалах, подтверждающих обоснованность ходатайств, не следует указывать сведения, которые могут облегчить ПВ.

12. Обеспечению безопасности потерпевших способствует реализация ими права на обжалование постановления судьи об отказе избрания в качестве меры пресечения заключения под стражу в рамках досудебного производства и решения суда о данной мере пресечения, принятого в соответствии со ст. 255 УПК РФ в ходе судебного производства.

В статье 108 УПК РФ это право потерпевшего прямо не указано: в ч. 4 данной статьи говорится, что постановление о возбуждении ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу рассматривается судьей с участием обвиняемого, прокурора, защитника, некоторых других участников УСП, но не потерпевшего. Не указан потерпевший и в ч. 3 ст. 101 УПК РФ, обязывающей разъяснить порядок обжалования решения об избрании меры пресечения только лицу, в отношении которого она избрана. На последнее обстоятельство указано в Кассационном определении Судебной коллегии Верховного Суда РФ от 26 октября 2004 г. № 19-004-88 в обоснование того, что потерпевший не обладает правом обжаловать судебное решение в части избрания меры пресечения[105]105
  См.: Колоколов Н.А. Продление срока содержания под стражей в стадиях судебного разбирательства (ст. 255 УПК РФ): судебная практика // Уголовный процесс. М., 2008. С. 26.


[Закрыть]. Представляется, что данный вывод не соответствует УПК РФ, поскольку в указанном Определении не учтена совокупность следующих норм Кодекса:

часть 11 ст. 108 УПК РФ предусматривает: постановление судьи об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или об отказе в этом может быть обжаловано в вышестоящий суд в кассационном порядке. Кассационный порядок обжалования решений суда предусмотрен и в ч. 4 ст. 255 УПК РФ. При этом в ч. 4 ст. 354 УПК РФ («Право апелляционного и кассационного обжалования») указано: «Право обжалования судебного решения принадлежит… потерпевшему и его представителю»;

пункт 18 ч. 2 ст. 42 УПК РФ предоставляет потерпевшему право приносить жалобы на решения суда без каких-либо исключений, а ч. 1 ст. 127 УПК РФ – на судебные решения, принимаемые в ходе досудебного производства по делу, опять же без каких-либо исключений, в порядке, установленном гл. 43 УПК РФ, т. е. в кассационном порядке;

в УПК РФ (в отличие от УПК РСФСР 1960 г.) не установлен перечень решений, не подлежащих обжалованию[106]106
  Перечень судебных решений, не подлежащих обжалованию, содержался в ст. 331 УПК РСФСР и до 1996 г. включал, в частности, постановление судьи по результатам проверки законности и обоснованности ареста или продления срока содержания под стражей, проводившейся в соответствии со ст. 220.2 УПК РСФСР.


[Закрыть];

право на обжалование процессуальных решений является принципом уголовного судопроизводства, и обжалование осуществляется «в порядке, установленном настоящим Кодексом» (ч. 1 ст. 19 УПК РФ). При этом ч. 3 ст. 101 УПК РФ определяет не порядок обжалования и не круг лиц, наделенных правом обжалования, а лишь обязывает разъяснить этот порядок участнику уголовного судопроизводства, в отношении которого применена мера пресечения.

Из вышеизложенного следует, что, несмотря на то, что право потерпевшего на обжалование соответствующих решений непосредственно не закреплено в ст. 108 и 255 УПК РФ, он этим правом обладает исходя из смысла ч. 1 ст. 19, п. 18 ч. 2 ст. 42, ч. 11 ст. 108, ч. 1 ст. 127, ч. 4 ст. 255 и ч. 4 ст. 354 УПК РФ в их взаимосвязи.

13. Исходя из содержания п. 18 ч. 2 ст. 42 и ч. 1 ст. 127 УПК РФ, потерпевший вправе обжаловать действия и решения дознавателя, следователя, прокурора, судьи в связи с избранием либо неизбранием и других мер пресечения. Для обеспечения данного права он должен быть уведомлен об избрании (неизбрании), отмене, изменении меры пресечения лицом, принявшим соответствующее решение, и о порядке его обжалования несмотря на то, что такое уведомление не предусмотрено ст. 255 УПК РФ и статьями, которые регулируют избрание конкретных мер пресечения.

14. Бездействие, выразившееся в неприменении конкретной меры пресечения лицом, осуществляющим производство по уголовному делу, и судьей (при разрешении вопроса об избрании мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста), исходя из содержания ст. 123 УПК РФ, может быть обжаловано не только потерпевшим, но и другими указанными в гл. 6–8 УПК РФ участниками УСП, в частности, свидетелями, а также иными лицами (например, близкими участникам уголовного процесса), если принимаемые процессуальные решения, в частности, о неизбрании конкретной меры пресечения затрагивают интересы этих лиц.

Приложение № 2 к разделу II

ИНЫЕ МЕРЫ БЕЗОПАСНОСТИ В ДОСУДЕБНЫХ СТАДИЯХ

1. Указание в протоколе следственного действия только фамилии, имени и отчества его участника. Это возможно на основании п. 3 ч. 3 ст. 166 УПК РФ, где установлено, что адрес и другие данные о личности участников следственных действий указываются лишь в необходимых случаях. Если участник следственного действия подлежит вызову в судебное заседание, то его место жительства не указывается в приложении к обвинительному заключению (в составляемом в соответствии с ч. 4 ст. 220 УПК РФ списке вызываемых в суд) и в обвинительном акте, а фиксируется в отдельной справке. Данная справка не относится к материалам уголовного дела и потому не предъявляется при ознакомлении с делом лицам, имеющим право на ознакомление с ним в порядке ст. 216, 217 УПК РФ.

Указанная справка направляется в суд вместе с уголовным делом. В препроводительной к нему должно быть обращено внимание на важность неразглашения содержания справки, для чего в суде возможно: хранение справки отдельно от уголовного дела в условиях, исключающих доступ к ней иных лиц, кроме судьи, в производстве которого находится уголовное дело, в том числе по окончании судебного разбирательства; направление указанным в справке лицам повесток о вызове в суд в конвертах и без указания на конвертах обратного адреса; принятие иных организационных мер, находящихся в компетенции судей.

Данные о месте жительства, работе, учебе защищаемого лица могут остаться неизвестными другим лицам и в рамках судебного заседания, поскольку ч. 2 ст. 278 УПК РФ обязывает председательствующего перед допросом установить «личность» свидетеля и потерпевшего, а также отношение свидетеля к подсудимому и потерпевшему, но не место жительства допрашиваемого и иные сведения о нем.

2. Предупреждение участников УСП о недопустимости разглашения ставших им известными сведений о защищаемых лицах, содержащихся в протоколах следственных действий, что возможно исходя из содержания ч. 2 ст. 161 УПК РФ. Такое предупреждение, ранее возможное в соответствии со ст. 139 УПК РСФСР, применялось крайне редко; ужесточение в ст. 310 УК РФ санкции за разглашение данных расследования способствует более активному применению ст. 161 УПК РФ. Представляется, что на основании ч. 2 ст. 161 УПК РФ участники УСП могут быть предупреждены не только о недопустимости разглашения указанных сведений, но и о самом производстве по уголовному делу, о производстве отдельных следственных действий и об участии в них.

3. Меры безопасности необходимы при использовании процессуальных средств доказывания, сопряженных с непосредственным аудио– и визуальным контактом содействующих правосудию с теми, кто может угрожать им, т. е. при предъявлении для опознания и в ходе очной ставки.

Об обеспечении безопасности опознающего см. комментарий к ч. 8 ст. 193 УПК РФ. Что касается очных ставок, то надо учитывать: значительная часть потерпевших и свидетелей боится участвовать в них, когда же очные ставки проводятся без учета состояния жертв и свидетелей, последние испытывают нервные срывы, что нередко вынуждает прекратить следственное действие, или же под воздействием страха дают ложные показания. Страх перед очной ставкой с соучастником, особенно с лидером преступной группы, может испытывать и лицо, совершившее преступление в соучастии и давшее об этом показания. Поэтому не следует проводить очную ставку, если она сопряжена с возможностью ПВ: в соответствии с ч. 1 ст. 192 УПК РФ ее проведение – право, а не обязанность следователя, и это надлежит учитывать при разрешении возможных ходатайств стороны защиты о проведении очных ставок.

В случае отказа допрошенного лица от участия в очной ставке из-за страха перед обвиняемым представляется допустимым указать это обстоятельство в препроводительной к уголовному делу при направлении его в суд для учета судьей угрозы ПВ при решении вопроса о проведении закрытого судебного заседания в соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 241 УПК РФ.

4. Для устранения существенных противоречий в показаниях ранее допрошенных лиц вместо очной ставки возможно ознакомление вновь допрашиваемого с аудио-, видеозаписью показаний защищаемого лица либо оглашение допрашиваемому этих показаний. Это допускает

ч. 3 ст. 190 УПК РФ, где установлено, что в ходе допроса, наряду с предъявлением допрашиваемому вещественных доказательств и документов, могут воспроизводиться материалы аудио– и (или) видеозаписи следственных действий (т. е. и допросов других лиц), оглашаться протоколы других следственных действий.

5. Невручение обвиняемому приложения к обвинительному заключению в виде списка лиц, вызываемых в суд; а при окончании предварительного расследования в форме дознания – неознакомление обвиняемого и защитника с обвинительным актом в части, содержащей сведения о месте жительства вызываемых в суд. Эта мера не была предусмотрена в УПК РСФСР, не указана она и в УПК РФ. Тем не менее, в 1996 г. при исследовании законности и обоснованности судебных решений по конкретному уголовному делу Президиум Верховного Суда РФ признал ее допустимость в российском УСП как соответствующей нормам международного права и российским конституционным нормам; указал, что применение этой меры безопасности (наряду с удалением подсудимого из зала судебного заседания на время допросов потерпевших и свидетелей) содействовало получению от потерпевших и свидетелей правдивых показаний[107]107
  БВС РФ. 1997. № 2. С. 9—11


[Закрыть].

Данное решение Президиума Верховного Суда РФ – выражение признания установленного в ч. 4 ст. 15 Конституции РФ приоритета международно-правовых норм при выявлении противоречия между нормами международного и внутригосударственного права. Это решение соответствует позиции Пленума Верховного Суда РФ, сформулированной в п. 5 его постановления «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» № 8 от 31 октября 1995 г., где разъяснено: «Судам при осуществлении правосудия надлежит исходить из того, что общепризнанные принципы и нормы международного права, закрепленные в международных пактах, конвенциях и иных документах (в частности, во Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте о гражданских и политических правах, Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах), и международные договоры Российской Федерации являются в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации составной частью ее правовой системы»[108]108
  Там же. 1996. № 1.


[Закрыть].

В части 3 ст. 1 УПК РФ непосредственно закреплено, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры России являются составной частью ее законодательства, регулирующего уголовное судопроизводство. Этому положению посвящено Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»[109]109
  Там же. 2003. № 12.


[Закрыть].

6. Временное отстранение от должности подозреваемого, обвиняемого, предусмотренное ст. 114 УПК РФ, с целью предотвращения их воздействия на находящихся в служебной зависимости участников УСП (негативные последствия неприменения этой меры могут выражаться, в частности, в уничтожении находящимися в зависимости от подозреваемого, обвиняемого лицами бухгалтерских и иных документов, имеющих доказательственное значение).

7. Для предотвращения ПВ на понятых может быть использована ч. 3 ст. 170 УПК РФ, которая предусматривает: если производство следственного действия связано с опасностью для жизни и здоровья людей, следственные действия, предусмотренные в ч. 1 ст. 170 УПК РФ (осмотр, следственный эксперимент, обыск и ряд других следственных действий), могут производиться без участия понятых. Очевидно, что причиной появления данной уголовно-процессуальной новеллы послужило стремление законодателя защитить понятых от опасностей, не обусловленных ПВ. Тем не менее, содержание данной новеллы таково, что применение ч. 3 ст. 170 УПК РФ правомерно и при угрозе ПВ, о вероятности которого в ходе следственных действий, в том числе и в отношении понятых говорят следующие факты: при проведении следственного эксперимента лица, противодействовавшие следствию, установили на участке дороги, где проводились экспериментальные заезды автомобиля, шипы, из-за чего автомобиль съехал с дороги и врезался в дерево. Следствием этого стали телесные повреждения водителя, а также повреждения автомобиля, повлекшие невозможность его использования для установления обстоятельств происшествия. В другом случае перед проведением следственного эксперимента неизвестные ослабили крепежные болты деревообрабатывающего станка, в результате чего в ходе эксперимента произошла авария и пострадали участвовавшие в эксперименте лица[110]110
  См.: Войников В.В. Тактика обеспечения безопасности в уголовном судопроизводстве. Дисс… канд. юрид. наук. Калининград, 2002. С. 109, 118.


[Закрыть].

При применении ч. 3 ст. 170 УПК РФ используются технические средства фиксации хода и результатов следственного действия, поэтому, если в следственном действии участвует лицо, скрываемое под псевдонимом, в ходе использовании технических средств должны применяться приемы, обеспечивающие невозможность его идентификации стороной защиты при просмотре запечатлевших следственное действие фото-, видеоматериалов, при прослушивании аудиозаписи следственного действия (данное условие необходимо, поскольку согласно ч. 1 ст. 217 УПК РФ обвиняемому и защитнику могут предъявляться фотографии, материалы аудио-, видеозаписи, киносъемки и иные приложения к протоколам следственных действий).

Особое значение рассматриваемая мера безопасности имеет в «горячих точках», где нередко следственные группы, выезжающие для осмотра места происшествия и производства других следственных действий, подвергаются обстрелам со стороны незаконных вооруженных формирований и отдельных лиц, враждебно настроенных по отношению к правоохранительным органам.

8. В соответствии со ст. 25¹ Федерального закона РФ от 17 января 1992 г. № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» лицу, осуществляющему попытки ПВ может быть объявлено предостережение. Следует учитывать, что оно может быть объявлено лишь прокурором, его заместителем ограниченному кругу лиц (указаны в ст. 25¹ Закона о прокуратуре) и только в случае, если угроза ПВ была сопряжена с противоправным деянием (порядок оформления предостережения установлен указанием Генеральной прокуратуры РФ от 6 июля 1999 г. № 39/7 «О применении предостережения о недопустимости нарушения закона»),

9. Выделение уголовного дела в отдельное производство для завершения предварительного расследования (при соблюдении условий, предусмотренных в ч. 2 ст. 154 УПК РФ) и направления уголовного дела в суд. При вынесении судом обвинительного приговора и назначении наказания в виде лишения свободы, некоторых других наказаний обеспечивается изоляция осужденного и, тем самым, предотвращается возможность его воздействия на потерпевших и свидетелей иных эпизодов его преступной деятельности.

10. В части 1 ст. 281 УПК РФ в качестве общего правила установлен запрет на оглашение без согласия сторон показаний потерпевшего и свидетеля при их неявке в суд. В то же время среди причин неявок далеко не последнее место занимает боязнь подсудимого и его окружения. 4 июля 2003 г. в ст. 281 УПК РФ внесены изменения, согласно которым в случаях, указанных в ч. 2 данной статьи, показания отсутствующего потерпевшего, свидетеля могут оглашаться и без согласия сторон, однако это не предусмотрено в целях безопасности указанных лиц. Поэтому, как и прежде, может возникать проблема: из-за страха перед подсудимым (но не из-за тяжелой болезни, обусловленной пережитым преступным посягательством, которая препятствует явке[111]111
  Об этой ситуации см. Приложение 3.


[Закрыть]) потерпевший в суд не явился, а огласить его показания суд не вправе.

Учитывая, что еще до направления уголовного дела в суд можно прогнозировать, кто из участников судебного разбирательства подвергнется ПВ, рекомендуется провести с ними помимо допросов, следственные эксперименты, проверки показаний на месте, сопровождаемые видеозаписью – для последующего оглашения в суде протоколов этих следственных действий и демонстрации видеозаписи, поскольку они содержат те же сведения, что и протоколы допросов. Это возможно, поскольку, в отличие от оглашения показаний, т. е. сведений, которые, согласно ст. 78 и 79 УПК РФ, сообщены потерпевшими и свидетелями на допросе, оглашение протоколов следственных действий в соответствии со ст. 285 УПК РФ допускается без согласия сторон.

На допустимость видеозаписи для защиты от ПВ не раз обращалось внимание в документах международного сообщества. В частности, в п. 27 приложения к Рекомендации Совета Европы № R (97) 13 по вопросу запугивания свидетелей и обеспечения прав защиты обращается внимание: «если возможно, показания, даваемые на досудебной стадии, следует записывать на видео с тем, чтобы избежать очного контакта свидетеля с обвиняемым и излишних повторных допросов, могущих травмировать свидетеля. Во время судебного разбирательства аудио-видеоматериалы могут быть использованы для того, чтобы компетентные органы могли заслушать заинтересованные стороны без их присутствия»[112]112
  Цит. по: Рекомендация № R (97) 13 по вопросу запугивания свидетелей и обеспечения прав защиты» Комитета министров государств – членов Совета Европы.


[Закрыть].

В то же время при применении рассматриваемой меры безопасности следует учитывать позицию Европейского Суда о неотъемлемости права подсудимого задавать вопросы тем, кто свидетельствует против него[113]113
  См., в частности: решение Европейского Суда в деле Кракси (Craxi) против Италии (2002 г.) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. М., 2003. № 5. С. 25–27.


[Закрыть], однако в решениях Европейского Суда речь не идет о праве подсудимого непосредственно задавать вопросы допрашиваемому, вопросы подсудимого могут передаваться допрашиваемому судьей. Так, в решении Суда по делу С.Н. (S.N.) против Швеции (2002 г.) отмечено: «Нельзя считать, что подпункт «d» пункта 3 Статьи 6 Конвенции требует во всех случаях, чтобы вопросы задавались непосредственно обвиняемым или его адвокатом»[114]114
  См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. М., 2003. № 1. С. 34.


[Закрыть].

Вышеизложенные уголовно-процессуальные меры безопасности могут дополнять меры непроцессуального характера:

11. Перевод находящегося на стационарном лечении потерпевшего в другое лечебное учреждение без указания в медицинских документах, куда он переведен[115]115
  Опыт правоохранительных органов Московской области.


[Закрыть].

12. Исключение контактов между защищаемыми и обвиняемым, его родственниками и знакомыми. С этой целью согласование с защищаемыми лицами порядка вызова на допросы, времени и места их проведения; производство следственных действий с защищаемыми лицами вне зданий правоохранительных органов, поскольку преступниками, прежде всего из ОПГ, могут вести наблюдение за этими зданиями.

13. Неразглашение по месту работы и жительства участников УСП их вызовов в правоохранительные органы, и с этой целью вручение повестки непосредственно вызываемому лицу либо направление ее непосредственно вызываемому в конверте.

14. Неразглашение времени и места проведения следственных действий с защищаемыми лицами, принятие мер к тому, чтобы свидетели и потерпевшие в одном уголовном деле не общались между собой.

15. Привлечение в качестве понятых лиц, не имеющих вследствие отдаленности их жительства возможности по неосторожности разгласить сведения о защищаемых во враждебной для них среде.

16. В случае установления лиц, владеющих важной доказательственной информацией, и, в то же время, при наличии иных доказательств, достаточных для составления обвинительного заключения, не следует допрашивать этих лиц в ходе предварительного расследования. В стадии же судебного разбирательства государственным обвинителям – принимать меры к их явке в суд и заявлять ходатайства о их допросе, в том числе в условиях, предусмотренных ч. 5 ст. 278 УПК РФ (согласно ч. 4 ст. 271 УПК РФ ходатайство о допросе в качестве свидетелей лиц, явившихся в суд по инициативе сторон, подлежит удовлетворению).

17. Заслуживают внимания и зарубежные рекомендации по обеспечению безопасности лиц, сотрудничающих с правоохранительными органами:

передавать минимум информации о свидетелях при радиопереговорах, в любом случае не сообщая их имена и адреса;

воздерживаться от посещения мест проживания свидетелей сразу после совершения преступления, если это не вызывается настоятельной необходимостью; посещать свидетелей в гражданской одежде;

предпринимать сплошной обход жилого сектора с тем, чтобы избежать прямого указания на место проживания свидетеля, сотрудничающего с правоохранительными органами;

для того, чтобы «сбить со следа» тех, кто может оказывать пост-криминальное воздействие, допрашивать сотрудничающих со следствием свидетелей вновь среди других лиц, которые не обладают доказательственной информацией либо отказываются от сотрудничества с правоохранительными органами[116]116
  См.: Зарубежный опыт правового регулирования и практика его применения по вопросам защиты участников уголовного судопроизводства. С. 159, 239, 241.


[Закрыть].

18. Изложенные меры безопасности могут сочетаться с ОРМ, поскольку в соответствии с п. 6 ст. 14 Закона об ОРД органы, уполномоченные осуществлять эту деятельность, обязаны содействовать обеспечению безопасности и сохранности имущества участников УСП и их близких от преступных посягательств. Следователи же на основании п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ вправе давать органам дознания обязательные для исполнения письменные поручения о проведении ОРМ.

19. Следует учитывать, что применение уголовно-процессуальных и иных мер безопасности может влечь активизацию ПВ, в частности, поиск преступниками защищаемого лица, высказывание в его адрес более откровенных угроз и совершение иных явных деяний, делающих ПВ менее завуалированным, переход к формам ПВ, запрещенным УК РФ. Это способствует установлению оснований для возбуждения уголовного дела в отношении лиц, осуществляющих ПВ, по признакам преступления, предусмотренного ст. 309 УК РФ, т. е. для уголовного преследования этих лиц.