Текст книги "Персия. Рождение и крах древней сверхдержавы"

Стали ли торжества в Персеполе одним из катализаторов Исламской революции 1979 г.? Едва ли – ту, в числе прочего, спровоцировало неприятие шахского курса на вестернизацию, модернизацию и секуляризацию со стороны консерваторов. Однако, без сомнения, Год Кира Великого внес в падение шаха свой вклад, разоблачив его неспособность выстраивать эффективный диалог с собственным народом. В конечном счете торжества в Пасаргадах и Персеполе лишь сильнее отдалили царя от его подданных.

Персидской монархии не стало 16 января 1979 г., в день, когда шах, страдавший неизлечимой формой рака, сел на самолет, чтобы навсегда покинуть Иран и отправиться в бессрочное изгнание, которое он по большей части провел в больничных палатах. 27 июля 1980 г. шестидесятилетний Мохаммед Реза Пехлеви испустил свой последний вздох на больничной койке в каирской больнице. К тому времени новоиспеченные иранские власти уже вовсю работали над тем, чтобы стереть память о древнем – языческом – наследии Персии из учебников истории.

Образование Исламской Республики Иран под руководством аятоллы Хомейни и мусульманского духовенства положило начало систематическим атакам на древнее прошлое Персии. Прекратив археологические раскопки, оцепив все исторические памятники, свернув программы подготовки историков в университетах и позиционируя исламское завоевание Персии как точку отсчета иранской истории, теократический строй начал бескровную войну с собственным прошлым. Имена Кира, Дария и Ксеркса были преданы анафеме и вычеркнуты из школьных учебников. Предвидя культурную катастрофу, ЮНЕСКО внесло Персеполь в список объектов Всемирного наследия – это случилось в 1979 г., как раз в то время, когда революционная гвардия Хомейни окружила великий археологический памятник бульдозерами, готовясь сровнять его с землей. Тесная связь Персеполя с шахом заставляла новые власти видеть в памятнике символ ненавистного им старого порядка.

Безопасность Персеполя висела на волоске вплоть до 1988 г., когда Хомейни совершил свой первый и единственный визит к руинам. В своем заявлении глава государства признавал, что Персеполь «все еще остается чудом света», пусть и построенным «посредством лжи, эксплуатации и грубой силы». Наследие Ахеменидской Персии было спасено, поскольку аятолла заявил: «Мы должны признать эти памятники ценной сокровищницей, где отражается история всего человечества, Ирана и иранской культуры. Нам следует сохранить их».

Таким образом, в ходе Революции 1979 г. на смену 2500-летней традиции светской монархии пришла теократия, считающая прославление имперского наследия несовместимым с идеологией Исламской революции. Борьба между иранской и исламской идентичностью продолжает терзать Иран вот уже пятое десятилетие.

* * *

29 октября 2016 г. толпа численностью от 15 000 до 30 000 человек (оценить точные цифры проблематично) собралась вокруг гробницы Кира Великого, нарушив привычную тишину Пасаргад. Люди двигались вокруг прямоугольной платформы мавзолея так, как паломники обходят священную Каабу в Мекке. Толпа скандировала: «Иран – наша страна! Кир – наш отец! Правление духовенства – тирания!» К подобным лозунгам в Исламской Республике Иран стоило бы отнестись с осторожностью, но они в высшей степени симптоматичны.

Около 70 % населения Ирана – моложе 40 лет. Благодаря государственной программе повышения рождаемости, инициированной после затяжной и разрушительной Ирано-иракской войны 1980-х гг., в ходе которой погибли миллионы солдат и гражданских лиц, сегодня Иран с точки зрения демографии – одна из самых молодых стран. Большая часть молодежи Ирана не ощущает глубинной связи ни с минувшей войной, ни с Исламской революцией, которую помогли претворить в жизнь их бабушки и дедушки и которая столь существенно изменила облик Ирана. Представители исламского духовенства, правящего Ираном, далеки от чаяний иранской молодежи. Ислам мало привлекает молодых людей, в особенности жителей городов. Стоит признать, что для теократии Иран имеет слишком уж светское население.

Сегодня все больше иранцев тяготеет к доисламской идентичности как альтернативе государственной идеологии. Так, среди населения имеет место тенденция к различным проявлениям национализма, на что указывает, в частности, всплеск популярности доисламских персидских имен (Кир, Дарий, Анахита) для новорожденных вместо мусульманских имен, таких как Хусейн, Али и Фатима, а также повсеместное использование фаравахара, зороастрийского символа Ахурамазды. Тот красуется на ювелирных изделиях, футболках, татуировках и наклейках на бамперы. Доисламское прошлое Персии живо в сознании современных иранцев и проявляется в том числе в политической плоскости.

Кир Великий и его преемники веками считались в Иране героическими фигурами, теми, кто создал империю, построенную на терпимости и всеобъемлющем уважении к подданным. Во всяком случае, так видится самим иранцам. Это распространенное заблуждение заложило фундамент для легенд о великих царях и шахах, в свою очередь легших в основу иранской национальной гордости. В том, что касается национального мифотворчества, популярность образа Кира превосходит славу любого другого правителя – его вымышленный «портрет» (в действительности мы не имеем источника для реконструкции внешности Кира) с завидной частотой встречается по всему Ирану на постерах, чехлах для мобильных телефонов, наклейках на окна и футболках. Тем не менее, несмотря на популярность Кира в иранском обществе, в силу того что доисламская история Персии преподается в иранских школах довольно поверхностно, иранцы несколько наивны в своих взглядах на правление и завоевания Кира. В воображении многих иранцев Кир предстает борцом за свободу и правозащитником. Последний шах с энтузиазмом восхвалял Кира именно за это, утверждая, что тот создал первую в истории хартию о правах человека. Начало подобной трактовке дало некорректное толкование текста цилиндра Кира, в одной из строк которого об обращении захватчика с жителями Вавилона говорится так: «Я позволил обрести им покой от истощения, я освободил их от ига». Едва ли перед нами заявление о прекращении всяких человеческих страданий.

То, что впоследствии Кир освободил евреев из вавилонского плена, получил от них титул «мессия» и позволил некоторым (не всем) из них вернуться на родину, укрепило репутацию царя царей как борца за права человека. В 1971 г. шах использовал цилиндр Кира в качестве официального символа своих торжеств, а также поместил его на банкноты и монеты. Желая снискать славу нового Кира, шах преподнес точную реплику цилиндра Организации Объединенных Наций, в нью-йоркской штаб-квартире которой, в одной из стеклянных витрин вестибюля, та хранится и по сей день.

Гораздо позднее, после напряженных президентских выборов 2009 г., президент Ирана Махмуд Ахмадинежад, стремясь к большей легитимности, стал позиционировать себя как националиста, ведущего борьбу с иностранными недругами. Он добился своего рода дипломатического триумфа, когда Британский музей согласился предоставить подлинный цилиндр Национальному музею Ирана для проведения тематической выставки, посвященной Киру и его наследию. Тысячи иранцев устремились в Тегеран, чтобы воспользоваться единственным в их жизни шансом увидеть документ вавилонского производства, написанный на аккадском языке и адресованный месопотамской аудитории, который они тем не менее считали главным символом «иранской идентичности». Возлагая на грудь актера, одетого в красочный костюм Кира Великого, почетную медаль на церемонии открытия выставки в Тегеране, президент Ахмадинежад заявил: «Говорить об Иране – это не то же самое, что говорить о территории или этносе, говорить об Иране означает говорить о культуре, ценности человеческой жизни, справедливости, любви и самопожертвовании».

Наивность иранцев в отношении реалий становления Персидской империи и содержания текста цилиндра Кира не мешает их увлечению Киром расти в геометрической прогрессии. Азаде Моавени, ирано-американский журналист и писатель, выражает чувства многих: «Кир и ахеменидские цари, построившие Персеполь, свою величественную столицу, были исключительно прогрессивны для своего времени. Они создали древнейшую декларацию прав человека и выступали против рабства». Корни неверной интерпретации документа следует искать во множестве поддельных переводов, десятилетиями циркулирующих в интернете. Одной из самых громких жертв данного заблуждения стала Ширин Эбади, которая на церемонии вручения Нобелевской премии мира в 2003 г. процитировала то, что искренне считала подлинными словами Кира:

«Я объявляю, что буду уважать традиции, обычаи и религии народов моей империи и никогда, покуда я жив, не позволю никому из моих подчиненных смотреть на них свысока или оскорблять их. Отныне… я не навяжу свое правление ни одному народу. Каждый народ вправе добровольно принять его, и если кто-либо его отвергнет, я не стану добиваться власти силой».

Как сообщается, Эбади была подавлена, обнаружив свою оплошность.

Интерес широких масс к образу Кира нагляднее всего проиллюстрировали события, развернувшиеся в 2016 г. возле его усыпальницы. Ежегодно иранцы отмечают 29 октября как неофициальный праздник, День Кира Великого. Исламское правительство не признает его существование. Популярность древнего царя по сей день озадачивает и сбивает с толку иранские политические элиты. Один почтенный восьмидесятилетний мулла, аятолла Нури-Хамедани, возмущался событиями в Пасаргадах, припоминая пристрастие старого шаха к древности:

«Шах некогда провозгласил: „О Кир, спи с миром, ибо мы бодрствуем„. И вот группа людей собралась вокруг гробницы Кира, они обходят ее, уткнувшись в носовые платки и рыдая, как, бывает, оплакивают имама Хусейна… Эти люди – контрреволюционеры. Я поражен, что они открыто собираются вместе. Кто из власть имущих проявил халатность, позволив этим людям собраться? Мы живем на родине Исламской революции, и наша революция служит продолжением деяний Пророка и имамов».

К чему приведет это движение? Как знать! За последние 60 лет для укрепления власти над Ираном и его народом к образу Кира Великого обращались два несхожих между собой правительства. Шах видел в правлении своей династии естественное продолжение политики терпимости, заложенной Киром, хотя правление дома Пехлеви было каким угодно, только не терпимым. Ахмадинежад был готов закрыть глаза на то, что Кир был язычником, лишь бы взыграть на националистических чувствах и отвлечь внимание от обстоятельств своего избрания; фактически он превратил Кира в подобие шиитского святого.

Теперь права на Кира предъявила иранская молодежь. Отделив его образ от репутации шахов и мулл, молодые люди выводят его на улицы в своих айфонах и айпадах. Миф о Кире ширится, его культ растет. Факты вытесняются необходимостью видеть в Кире нового освободителя – а это очень мощный исторический символ. Древность не мертва, она жива и жизненно необходима. Быть может, обращение беспокойной молодежи к ахеменидскому прошлому станет тем импульсом, который приведет Иран в новую эпоху.

* * *

Почему в ходе мировой истории одни империи просуществовали столетия, в то время как другие рухнули в течение жизни нескольких поколений? Что, в конечном итоге, мы можем сказать о Персидской империи и великих царях из династии Ахеменидов, которые ею правили? То, что речь идет об одной из самых значительных империй, которые только знал мир, не вызывает никаких сомнений, поскольку, несмотря на серьезные потрясения, которые пережила держава персов из-за своего стремительного роста, она тем не менее просуществовала более двух веков. Дарий I и Ксеркс потерпели неудачу в попытках присоединить к своей державе европейские территории, но, хотя им и не удалось установить прямой и продолжительный контроль над Грецией, на протяжении всей своей истории Персидская империя не понесла существенных территориальных потерь. Когда от Персии отпал Египет, он был вновь покорен и включен в состав державы. Персы проявили поразительную дальновидность по части жизнеобеспечения империи, позволив регионам придерживаться традиционных для них практик управления – тех, которые более всего им подходили. Персы не меняли испытанных законов, ничего не навязывали подвластным народам и чутко относились к их культуре, не принуждая их использовать персидский язык, поклоняться персидским богам или следовать персидским обычаям. Ахеменидские цари довольствовались тем, что провинции посылали им дань, и до тех пор, пока богатства беспрепятственно стекались в центр империи, правили завоеванными землями мирно и спокойно. Различия в формах правления не следует воспринимать как признаки слабости Персидской державы. Напротив, разнообразие политических систем, с которым сталкивались персы, и гибкий подход к контролю над ними, который они практиковали, стали для их государства большим преимуществом. Ахеменидская Персия задала уникальную модель развития империи.

Тем трагичнее, что цивилизации Запада – главным образом римляне, британцы и другие великие державы последующих столетий – предпочли не принимать в расчет персидский опыт в собственных имперских практиках. Империя не приносит счастья покоренным народам, но просвещенная империя, управляемая по персидскому образцу, была бы куда предпочтительнее жестокости римской модели правления с его агрессивной приверженностью политике романизации. Идеология превосходства белой расы, навязанная народам Африки, Индии, Ближнего Востока и Южной Азии могущественными европейскими империями, оказалась полной противоположностью системе обеспечения власти, выработанной в Персидской империи в древности. Если бы в Европе уделяли больше внимания преподаванию персидской истории, в меньшей степени опираясь на Рим в качестве образца для подражания, кто знает, может статься, жизнь миллионов людей по всему миру сложилась бы более достойно.

Ахеменидские цари располагали абсолютной властью. Их престолу не угрожали мощные внешние силы. Их ослабил не внешний, а внутренний враг. Их неспособность выстроить эффективную систему престолонаследия означала, что смерть каждого монарха и каждый новый кризис престолонаследия ударяли по династии, выдавая ее уязвимость. Отношения между отцами и сыновьями часто отличались напряженностью, в то время как отношения между братьями и вовсе рисковали вылиться в ожесточенную борьбу. Если бы Ахеменидам удалось остановить междоусобицу и выступить как единое целое, их держава, возможно, пережила бы вторжение Александра, поскольку, несмотря на испытания, выпавшие на долю правящего дома, империя Ахеменидов в период ее завоевания Македонией оставалась высокоразвитым, успешным государством. Привычный сценарий «взлета и падения» не отражает судьбу Персии. Обрушившись на Персию, до последнего сильную и жизнестойкую, Александр какое-то время удерживал ее в неволе, решая, кем он желает быть, великим царем или македонским вождем. В конце концов он расправился с ней, одним махом перерезав ей горло. Пока она истекала кровью, Александр утвердился в мысли, что ему под силу не только восстановить могучую державу Дария I, но и приумножить ее владения, обеспечив незыблемость ее величия.

Тем не менее в 323 г. до н. э., всего через семь лет после того, как Александр обратил Персеполь в руины и пепел, сам он принял смерть в Вавилоне. В последние годы жизни он пристрастился к алкоголю, роскоши и сомнительным политическим решениям. Его мечты об империи умерли вместе с ним. В конечном счете Александр потерпел неудачу в стремлении превзойти славу Кира, Дария и Ксеркса.

* * *

Абуль-Касим Фирдоуси был настоящим мудрецом. Он сознавал важность памяти о древнем прошлом Ирана и глубоко гордился его наследием, утверждая в «Шахнаме», что

 
Издревле был данником предков моих
Кейсар, признавал властелинами их.
Покорно склонялся пред нами всегда
Рум гордый, но грянула ныне беда.
 

Вместе с тем Фирдоуси оставался реалистом. Он знал, что Ирану не миновать грядущих войн и вторжений. Иран был богатой страной, привлекательной для завоевателей. Фирдоуси оказался прав. Иноземные державы, стремящиеся к созданию собственных империй, не раз пытались взять Иран под контроль, нанести урон его культуре и подавить его самобытность. Однако чужестранцев, вторгавшихся в Иран многие столетия подряд, будь то арабы, монголы или тюрки, всякий раз покоряла культура, которую они намеревались покорить. Мощь персидской цивилизации, ее историческое наследие глубоко поражали их, и они полностью «персианизировались».

Кто знает, с какими угрозами Иран столкнется в следующий раз или в какой форме возродится его древняя история. Но даже в период глобальных вызовов в адрес Ирана, в разгар нагнетания паники со стороны западных СМИ, во времена экономических невзгод можно не беспокоиться о том, что персидское прошлое вновь будет забыто. В наши дни Кир и другие цари древности стали источником гордости и вдохновения, поскольку их образы воплощают в себе представление о том, что значит быть иранцем, быть персом. Да здравствуют великие цари!

Действующие лица

«Собственные имена их, по значению соответствующие их телесной силе и величию, все оканчиваются на одну и ту же букву, которую дорийцы называют сан, а ионийцы – сигма. На эту-то букву оканчиваются не только некоторые их имена, а решительно все, как это можно обнаружить при ближайшем рассмотрении».

Геродот. «История». 1.139

Древнеперсидский – флективный язык, поэтому, как и в ионийском диалекте древнегреческого, на котором говорил Геродот, в нем имелись окончания, меняющиеся в зависимости от падежа. Вероятнее всего, Геродот ссылается на номинативную форму персидских имен, которые в древнеперсидском языке могут оканчиваться на «ш», что отчасти схоже с «с», обозначаемым дорийской буквой сан, или ионийской сигмой. Вот лишь один пример искажений, встречающихся в греческой передаче персидских имен. Чаще всего имена претерпевали ряд более значительных трансформаций, прежде чем приобрели привычные нам формы. Далее представлены имена, принадлежащие главным героям этой книги. Некоторые из них засвидетельствованы в древнеперсидских источниках, другие восстановлены на языке оригинала благодаря их формам в греческом и прочих языках.

Великие цари

Артаксеркс I (Макрохейр – «долгорукий»; древнеперс. Артахшасса – «чье правление основано на божественной Истине»; правил в 465–424 гг. до н. э.) – сын Ксеркса I.

Артаксеркс II (греч. урожденное имя Арсес; древнеперс. тронное имя Артахшасса – «чье правление основано на божественной Истине»; правил в 404–358 гг. до н. э.) – сын Дария II и его властной супруги Парисатиды. Начало правления Артаксеркса ознаменовалось его кровопролитной гражданской войной с младшим братом Киром.

Артаксеркс III (греч. урожденное имя Ох; аккад. урожденное имя Умакуш; древнеперс. тронное имя Артахшасса – «чье правление основано на божественной Истине»; правил в 358–338 гг. до н. э.) – взошел на престол после серии казней и заговоров против старших братьев; на правление Артаксеркса пришелся бурный период в истории Персии.

Артаксеркс IV (греч. Арсес; древнеперс. урожденное имя Аршака – «мужественный»; древнеперс. тронное имя Артахшасса – «чье правление основано на божественной Истине»; правил в 338–336 гг. до н. э.) – сын Артаксеркса III, взошел на престол после гибели отца, но, как и отец, вскоре был отравлен.

Ахемен (древнеперс. Хахаманиш – «имеющий разум друга»; ок. конца VIII – начало VII вв. до н. э.) – легендарный основатель династии Ахеменидов.

Бардия (греч. Смердис; древнеперс. Бардия – «возвышенный», также известен как Гаумата; правил в 522 г. до н. э.) – младший сын Кира Великого; взошел на персидский престол после смерти единокровного брата Камбиса II. Однако в том же году Дарий I осуществил государственный переворот, заявив, что Бардия был не кем иным, как магом по имени Гаумата, который убил истинного Бардию и узурпировал трон.

Дарий I (Великий) (греч. Дарейос; древнеперс. Дараявауш – «добронравный»; правил с сентября 522 г. по октябрь 486 г. до н. э.) – старший сын Гистаспа и Ирдабамы; пришел к власти в результате заговора против Бардии.

Дарий II (греч. Нот – «незаконнорожденный»; греч. урожденное имя Ох; древнеперс. урожденное имя Ваука/Вауш; древнеперс. тронное имя Дараявауш – «добронравный»; правил с февраля 423 г. по март 403 г. до н. э.) – сын Артаксеркса I от вавилонской наложницы; взошел на персидский престол в ходе противостояния с единокровным братом Секудианом.

Дарий III (Кодоман; древнеперс. урожденное имя Арташията – «счастливый в Истине»; древнеперс. тронное имя Дараявауш – «добронравный»; правил в 336–330 гг. до н. э.) – последний из царей династии Ахеменидов; взошел на персидский трон после гибели своего предшественника Артаксеркса IV и его наследников.

Камбис I (древнеперс. Камбуджия; аккад. Камбузия; правил ок. 600–559 гг. до н. э.) – царь Аншана, сын Кира I и отец Кира Великого.

Камбис II (древнеперс. Камбуджия; аккад. Камбузия; правил в 530–522 гг. до н. э.) – сын Кира Великого, унаследовавший трон отца; наиболее известен благодаря персидскому завоеванию Египта.

Кир I (греч. Кюрос; древнеперс. Куруш – «попирающий врага»; правил ок. 600–580 гг. до н. э.) – сын Теиспа, унаследовавший трон Аншана и ставший отцом Камбиса I.

Кир II (Великий) (греч. Кюрос; древнеперс. Куруш – «попирающий врага»; ок. 590–530 гг. до н. э.) – царь царей, царь четырех стран света, великий царь, предпринявший серию военных кампаний, которые заложили фундамент Персидской империи.

Ксеркс I (древнеперс. Хшаярша – «повелевающий героями»; правил в 486–465 гг. до н. э.) – сын Дария I; сменив отца на персидском престоле, посвятил первые годы правления подавлению восстаний в Египте и Вавилонии, после чего провел серию военных кампаний, направленных на покорение материковой Греции.

Секудиан (древнеперс. Сугудаш – «согдиец»; правил в 424–423 гг. до н. э.) – недолго правивший сын Артаксеркса I.

Теисп (древнеперс. Чишпиш; аккад. Шишпиш; правил в 675–640 гг. до н. э.) – персидский царь Аншана из династии Теиспидов.

Знатные персы

Арсам (древнеперс. Аршама – «обладающий силой героя»; ок. 520 г. до н. э.) – сын Ариарамны, отец Гистаспа и верный последователь Кира Великого.

Артабаз II (древнеперс. Артавазда – «настойчивый в Истине»; элам. Ирдумасда; ок. 390–325 гг. до н. э.) – сатрап Фригии при Дарии III.

Артабан (древнеперс. Артабануш – «слава Истины»; середина VI – начало V в. до н. э.) – брат Дария I и дядя Ксеркса I.

Артабан из Гиркании (древнеперс. Артабануш – «слава Истины») – командир персидской царской гвардии, который при поддержке евнуха Аспамитра убил Ксеркса I.

Аршама (древнеперс. «обладающий силой героя»; ок. 454–407 гг. до н. э.) – сатрап Египта, преданный приближенный Дария II; помог тому свергнуть его брата Секудиана в 423 г. до н. э.

Аспатин (древнеперс. Аспачана – «любующийся лошадьми»; середина VI – середина V в. до н. э.) – один из семи заговорщиков, убивших Гаумату, носитель лука Дария I.

Ахемен (древнеперс. Хахаманиш – «имеющий разум друга»; ум. 460–450 гг. до н. э.) – сын Дария I, сатрап Египта во время восстания Инара.

Бесс (греч. урожденное имя Бесс; древнеперс. тронное имя Артахшасса – «чье правление основано на божественной Истине»; правил ок. 330–329 гг. до н. э.) – влиятельный сатрап Бактрии, который поспешно провозгласил себя великим царем в результате свержения Дария III.

Дарий (греч. Дарейос; древнеперс. Дараявауш – «добронравный»; ум. в 465 г. до н. э.) – сын и наследник Ксеркса I, поддерживал довольно натянутые отношения со своей семьей. Его жена Артаинта была любовницей его отца.

Гарпаг (аккад. Арбаку; ок. VI в. до н. э.) – мидийский полководец, которому приписывают помощь Киру Великому в восшествии на престол.

Гидарн I (древнеперс. Видарна – «тот, кто знает»; 521–480 гг. до н. э.) – один из семи заговорщиков, убивших Гаумату; сатрап Мидии.

Гистасп (древнеперс. Виштаспа – «чьи лошади отпущены на волю»; ок. 550 г. до н. э.) – сатрап Бактрии, а затем Персии; отец Дария I.

Гобрий (древнеперс. Гаубарува – «скотовод»; ок. VI в. до н. э.) – вождь племени парсов, один из семи заговорщиков, убивших Гаумату.

Интаферн (древнеперс. Виндафарна – «тот, кто находит фарр»; середина – конец VI в. до н. э.) – один из семи заговорщиков, убивших Гаумату; казнен Дарием I.

Кир Младший (греч. Кюрос; древнеперс. Куруш – «попирающий врага»; ок. 423–401 гг. до н. э.) – второй сын Дария II и брат Артаксеркса II; в 404 г. до н. э. возглавил неудачное восстание против своего недавно воцарившегося брата.

Мардоний (древнеперс. Мардуния – «тот, кто кроток»; ум. в 479 г. до н. э.) – сын Гобрия; главнокомандующий персидской армии в ходе Греко-персидских войн; убит в битве при Платеях.

Масист (древнеиран. Масишта; древнеперс. Матишта – «величайший»; ум. 478 г. до н. э.) – сын Дария I и брат Ксеркса I; сатрап Бактрии во время правления своего брата.

Мегабиз I (Старший) (древнеперс. Багабукша – «спасенный богом»; середина VI – начало V в. до н. э.) – один из семи заговорщиков, убивших Гаумату.

Мегабиз II (древнеперс. Багабукша – «спасенный богом»; ок. 485–440 гг. до н. э.) – внук Мегабиза I, сына Зопира; персидский полководец, участвовавший в ряде военных кампаний в Греции и Египте.

Оронт (древнеперс. Арванта – «быстрый»; ок. 401–344 гг. до н. э.) – сатрап Армении бактрийского происхождения.

Отана (древнеперс. Утана – «имеющий хороших потомков»; ок. конца VI в. до н. э.) – один из семи заговорщиков, убивших Гаумату.

Писсуфн (древнеперс. Пишишьяотна; ок. конца V в. до н. э.) – лидийский сатрап, поднявший неудачное восстание в Сардах при поддержке греческого полководца Ликона.

Сатасп (древнеперс. Сатаспа – «имеющий сотни лошадей»; аккад. Шаташпа; начало – середина V в. до н. э.) – сановник, обесчестивший дочь Зопира, но избежавший казни, получив помилование Ксеркса I. В конце концов предстал перед судом и был убит.

Теритухм (ок. конца V в. до н. э.) – потомок Гидарна, муж Аместриды II; сатрап Армении.

Тирибаз (древнеперс. Тиривазда – «настойчивый [благодаря богу] Тиру»; ок. 440–370 гг. до н. э.) – сатрап Армении, а позже Лидии; казнен.

Тиссаферн (древнеперс. Чичрафарна – «обладатель сияющего фарра»; 445–395 гг. до н. э.) – внук Гидарна I; сатрап Сард.

Угбару (древнеперс. Гаубарува – «скотовод»; греч. Гобрий; ок. VI в. до н. э.) – вавилонский сановник, оказавший помощь Киру Великому в борьбе с нововавилонским царем Набонидом.

Фарнабаз (древнеперс. Парнавазда; ок. 422–387 гг. до н. э.) – сатрап Фригии до завоеваний Александра.

Знатные персиянки

Аместрида (древнеперс. Амастрис – «сила»; греч. Аместрис; ум. ок. 424 г. до н. э.) – жена Ксеркса I и мать Артаксеркса I.

Амитида I (древнеперс. Умати – «имеющая благие мысли»; ок. 630–565 гг. до н. э.) – дочь мидийского царя и жена Навуходоносора II, царя Вавилона.

Амитида II (древнеперс. Умати – «имеющая благие мысли»; начало V в. до н. э.) – дочь Ксеркса I и жена Мегабиза I.

Артазостра (авест. Ашазаотра – «подношение божественной Истине»; конец VI – начало V в. до н. э.) – дочь Дария I и жена Мардония, своего двоюродного брата.

Артаинта (середина V в. до н. э.) – дочь Масиста и жена наследного царевича Дария.

Артистона (древнеперс. Артастуна – «столп божественной Истины»; элам. Ирташтуна; ок. VI в. до н. э.) – дочь Кира Великого, сестра Бардии и жена узурпатора Дария I.

Атосса (древнеперс. Утауса – «дарующая добро»; авест. Хутаоса; элам. Удусана; ок. 550–475 гг. до н. э.) – дочь Кира Великого и сестра-жена Камбиса II. После смерти своего супруга она вышла замуж за Дария I и родила ему наследника Ксеркса I.

Гигия – доверенная служанка Парисатиды; казнена за отравление Статиры I.

Дамаспия (древнеперс. Джамаспи; ум. ок. 424 г. до н. э.) – жена Артаксеркса I и мать его наследника Ксеркса II.

Ирдабама (ок. начала V в. до н. э.) – мать Дария I; землевладелица.

Кассандана (ок. VI в. до н. э.) – дочь Фарнаспа, мать Камбиса II и Бардии, жена Кира Великого.

Мандана (древнеир. «восхитительная», «веселая») – дочь Астиага Мидийского, жена Камбиса I, царя Аншана, мать Кира Великого.

Мания (греч. «бушующая»; ок. 440–399 гг. до н. э.) – вдова Зения, царя Дардана, малоазийских города и области, подчинявшихся верховной власти персов; правительница Дардана при персидском сатрапе Фарнабазе.

Парисатида (древнеперс. Парушьятиш; ок. V в. до н. э.) – дочь Артаксеркса I, вышедшая замуж за своего единокровного брата Дария II; мать Артаксеркса II и Кира Младшего.

Пармис (древнеперс. Упармия; конец VI – середина V в. до н. э.) – дочь Бардии и жена узурпатора Дария I.

Родогуна (ок. начала IV в. до н. э.) – дочь Артаксеркса II и Статиры I, жена Оронта.

Роксана (древнеперс. Раухшна – «сияющая»; середина VI в. до н. э.) – сестра-жена Камбиса II.

Статира I (вторая половина V в. до н. э[36]36
  В оригинале ошибочно указана более поздняя датировка («ок. 370–332 гг. до н. э.»). – Прим. ред.


[Закрыть].) – дочь влиятельного хана Гидарна III и сестра Теритухма, жена Артаксеркса II; убита Парисатидой.

Статира II (ум. ок. 332 г. до н. э.) – жена Дария III; захвачена в плен Александром Македонским; умерла при родах.

Статира III (ум. ок. 323 г. до н. э.) – дочь Дария III и Статиры II, жена Александра Македонского.

Файдима (древнеперс. Упандуш; ок. конца VI в. до н. э.) – дочь Отаны, жена Камбиса II и Бардии.

Фратагуна (ок. начала V в. до н. э.) – дочь Артана, жена Дария I.

Придворные и чиновники

Аполлонид Косский (греч. «сын Аполлона»; ок. начала IV в. до н. э.) – греческий врач при дворе Артаксеркса I.

Артасирас (древнеперс. Артасура – «могущественный благодаря божественной Истине»; элам. Ирдашура; VI в. до н. э.) – гирканский придворный при Камбисе II. Артасирас помог Дарию I свергнуть Бардию и захватить трон.

Артоксар (древнеперс. Артахшара; V в. до н. э.) – пафлагонский евнух, который, вернувшись из изгнания в Армению, по слухам, составил заговор против нового царя Дария II; впоследствии был казнен.

Аспамитр (древнеперс. Аспамитра – «имеющий лошадей по договору»; ок. V в. до н. э.) – евнух, оказавший содействие в убийстве Ксеркса I.

Багапат (древнеперс. Багапата – «защищенный богами»; ок. VI – начало V в. до н. э.) – евнух, главный управляющий царским хозяйством, предавший Бардию.

Багой (древнеперс. Багуй; ум. в 336 г. до н. э.) – высокопоставленный евнух, сановник при дворе Ахеменидов, отравивший одного за другим двух царей Артаксеркса III и IV. Впоследствии Дарий III обманом заставил его выпить яд, заготовленный ранее им же самим.

Зишшавиш (элам. Зишшавиш; древнеперс. Чичаваху – «доброго происхождения»; ок. 504–496 гг. до н. э.) – заместитель Парнакки; отвечал за учет заказов продовольствия в Персеполе.