Текст книги "Зачарованная"

Глава 31

Через две недели после свадьбы Саша получил письмо из министерства внутренних дел. Вместе с Николь его приглашали прийти для беседы в отдел по делам иммиграции. Собственно, он этого и ожидал. Очевидно, в управлении крепко подозревают его в неискренности чувств к Николь.

Саша хорошо понимал, что, не сказав ей о своих проблемах, он должен крайне осторожно действовать, чтобы не выдать ни жене, ни чиновникам истинных мотивов женитьбы. Поэтому вечером он приехал к Николь и сказал ей, что заказал столик в ближайшем ресторане.

После обеда Саша взял Николь за руку и печально прошептал:

– Дорогая, у меня очень плохие новости.

Николь взглянула в его прекрасные карие глаза и увидела в них скорбное выражение.

– Что такое? – взволнованно спросила она.

– Сегодня утром я получил письмо. Нас приглашают в министерство внутренних дел на беседу с чиновниками из отдела иммиграции. Похоже, они не верят, что я женился на тебе по любви!

– Что ты, черт побери, имеешь в виду?

Саша горько вздохнул и после долгой драматической паузы сказал:

– Видишь ли, девочка, у меня были кое-какие проблемы с разрешением на работу. Боюсь, что они могут подумать, будто я женился на тебе, чтобы остаться здесь. Понимаешь, Николь, если они не поверят, что мы поженились по любви, меня могут выслать в Россию.

Саша вздохнул, на глаза его навернулись слезы, но он отвернулся, чтобы Николь не заметила его слабость.

– Я тебя так люблю, родная моя! Я не смогу жить с тобой в разлуке.

– Но они не посмеют так поступить с тобой!

– Ошибаешься. Если нам не удастся убедить их в том, что мы любим друг друга, меня вышлют из страны. Я так сожалею, дорогая…

– Да как вообще кто-то смеет совать свой нос в наши личные дела, в нашу частную жизнь! Когда нас вызывают? Я поставлю этих мерзавцев на место.

– Мне так жаль, что тебе придется пройти через это, Николь. Знаешь, может быть, нам будут порознь задавать вопросы, чтобы убедиться, что мы говорим одно и то же.

– Это просто возмутительно! Они сами заставят нас быть нарушителями закона.

– Послушай, я думаю, будет лучше, если мы им скажем, что живем вместе больше двух недель. Может, стоит сказать, что наши отношения длятся около года?

Николь посмотрела на Сашу, лицо которого казалось очень бледным при свете свечей, стоявших на столике. Она внезапно вспомнила, что ей сказала Мадди.

– Саша, ты действительно женился на мне по любви? Мадди сказала, что…

Он с такой болью посмотрел на нее, что Николь пожалела, что упомянула о своей сопернице.

– Ну, так что сказала Мадди?

– Да так, ничего, сожалею, что заговорила об этом.

– Как ты могла такое подумать? Ну вот, все меня подозревают, у всех, даже у моей собственной жены, которую я так люблю, есть сомнения.

– Прости меня, Саша. Я уверена, что Мадди просто ревновала. Ты только скажи мне, что говорить этим людям, и я скажу. Я не перенесу, если потеряю тебя.

Теперь Николь по-настоящему испугалась, настолько неподдельно искренними были возмущение и обида, прозвучавшие в голосе мужа.

Ночью Саша привез жену домой и, превозмогая себя, занялся с ней сексом.

Николь лежала под ним, закрыв глаза и вздыхая в экстазе от страсти, а он в это время отчаянно вызывал в воображении возбуждающие его образы, лишь бы подольше сохранить хоть какое-то подобие эрекции. Усилием воли Саша заставлял себя быть с ней нежным, но едва мог принудить себя коснуться ее тела. В конце концов, ему, кажется удалось довести ее до оргазма и удачно притвориться, что и сам он испытывает огромное наслаждение. Для него подобные ощущения в данной ситуации были абсолютно невозможны. Николь, к счастью, ничего не заметила. Он знал, что, когда дело касалось секса, его жена была сущим ребенком.

Когда, наконец, все кончилось, она посмотрела на него, ее глаза сияли любовью и счастьем.

– Милый, мне было так хорошо. И я еще сомневалась в тебе. – Она нежно погладила его грудь. – Не беспокойся, родной. Мы покажем этим дуракам, как сильно любим друг друга, правда?

Саша кивнул:

– Да, конечно, дорогая.

Он закрыл глаза, изо всех сил стараясь скрыть омерзение, охватившее его, когда обнаженное тело Николь прильнуло к нему. Когда она уснула, Саша отодвинул ее подальше, а сам улегся на край кровати.

– Ну, удачи, дорогой! Я уверена, что все будет прекрасно! – Николь сжала руку мужа и улыбнулась ему перед тем, как войти вслед за офицером иммиграционной службы в маленький кабинет. Саша провожал их взглядом до тех пор, пока за ними не закрылась дверь, а потом беззвучно вознес молитву к небесам, заметив, что другой офицер направляется к нему.

– Пожалуйста, пройдите за мной, мистер Лобов.

Саша кивнул и встал. Войдя в маленькую пустую комнату, он в который раз мысленно напомнил себе, что его будущее висит сейчас на волоске и зависит от того, что он скажет в ближайшие двадцать минут.

Офицер улыбнулся Николь.

– Ну, что же. Думаю, это все. Должен вам сказать, что в течение двенадцати месяцев ваш муж может обратиться с просьбой о выдаче ему вида на жительство. Когда он получит этот документ, он сможет написать заявление для натурализации. Если в течение этого времени у вас возникнут подозрения, что ваш муж женился на вас для того, чтобы остаться в стране, вам следует поставить нас в известность. Если он получит вид на жительство, мы ничего с ним не сможем сделать.

Николь очаровательно улыбнулась сидящему перед ней мужчине средних лет, отлично зная, насколько она обворожительна. Нет сомнений, этот тип ей верит, и нет смысла ломать комедию дальше. В завершение беседы она стыдливо опустила ресницы и добавила:

– Хочу вам признаться, что мы с Сашей в ближайшее время собираемся завести ребенка. Я вам очень благодарна за предупреждение, но надеюсь, что ничего такого я не замечу.

– Желаю вам огромного счастья, миссис Лобова! – офицер встал. – А теперь я должен посоветоваться со своим коллегой, который беседовал с вашим мужем. Если вы немного подождете, то через несколько минут я приведу сюда и его.

Николь кивнула, а когда офицер вышел из комнаты, облегченно вздохнула. Кажется, беседа прошла удачно. Ей удалось достойно ответить на все вопросы. Теперь оставалось надеяться, что Саша сделает то же самое.

Открылась дверь, и вошел Саша. Ее муж выглядел напряженным и усталым. Он сел рядом с Николь. Несколько секунд длилось молчание, затем Саша спросил:

– Ну, как прошел разговор?

– Отлично. А у тебя?

– Похоже, он мне не верил, но я так ответил на все вопросы, что, думаю, мы можем больше не волноваться.

Через некоторое время офицер, который расспрашивал Николь, вернулся. Саша сжал руку жены, а чиновник сел за свой стол и открыл папку.

– Итак, теперь все в порядке. Осталось последнее. Мистер Лобов, как вы знаете, женившись на мисс Делиз, вы получили право остаться в Британии на двенадцать месяцев. После беседы с вами я и мой коллега убедились, что ваши отношения абсолютно искренни. Поскольку перед этим вам отказывали в работе, то ваша внезапная женитьба все-таки кажется несколько подозрительной. Поэтому, по решению нашего руководства, вам придется ждать еще около года, и только потом вы получите право попросить вид на жительство. И если к тому времени вы с мадам Делиз будете по-прежнему вместе, мы с огромным удовольствием выдадим вам необходимые бумаги. Да и мы убедимся, что все, сказанное сегодня вами, – правда. Не так ли?

Офицер улыбнулся, а Саша спросил:

– Через сколько месяцев я получу эти документы?

Чиновник пожал плечами.

– Это будет зависеть от нашей загруженности, но, в целом, вы можете рассчитывать, что месяцев через восемнадцать вы их получите. Спасибо вам за помощь, до свидания.

Выйдя из здания министерства, Николь издала ликующий вопль и крепко обняла Сашу.

– Мы победили, дорогой! Все кончено!

Она страстно поцеловала мужа.

А он закрыл глаза и принудил себя ответить на ее поцелуй. В его голове мелькнула тревожная мысль, что ему не удастся притворяться полтора года.

Глава 32

Через два месяца после свадьбы Саша решил нанести визит Мадди.

Свадьба, конечно, стала предметом сплетен и пересудов среди артистов труппы. Но Мадди постаралась не обращать внимания на болтовню и придумала причину, чтобы не присутствовать на венчании и праздничном ужине, устроенном Иветтой. Мадди чувствовала боль и разочарование, но, наконец, решила, что пролила достаточно слез по вине Саши и Николь. Самым важным были занятия балетом, совершенствование мастерства. Ее решению не обращать ни на что внимания помогало то, что Саша занимался в другое время, поэтому на репетициях Мадди сталкивалась только с самодовольной Николь.

Саша позвонил, и Мадди открыла дверь.

– Привет, – тихо сказала девушка.

– Можно войти, Мадлен?

– Пожалуйста…

– Спасибо, – Саша прошел вслед за ней в гостиную и остановился посреди комнаты, осматривая ее с некоторой нервозностью. – Наверное, мне надо было прийти раньше, но…

– Не оправдывайся, Саша, и не чувствуй себя виноватым. Ты живешь своей жизнью, у нас свободная страна, и ты волен поступать, как знаешь.

– Это так, Мадлен, но ты мой друг. Ты, видимо, очень удивилась, когда услышала о моей женитьбе. Я должен тебе все объяснить…

– Ничего ты мне не должен. Хочешь кофе?

Саша кивнул и пошел за ней на кухню.

– Пожалуйста, Мадлен, прости меня. Мне очень жаль, что не удалось поговорить с тобой раньше, но причины были очень веские, поверь. Я не мог прийти в себя до этого дня.

Мадди вздохнула.

– Мне обидно и больно, когда я думаю, что ты солгал мне насчет того, кто ты есть на самом деле.

Мадди достала две чашки, положила в них растворимого кофе и повернулась к Саше.

– Нет, Мадлен, я не лгал. Я считаю тебя своим самым близким другом. Поклянись, что ты сохранишь в тайне то, что я тебе сейчас скажу.

Девушка передала ему чашку горячего кофе.

– Саша, я тебя умоляю, если хочешь в чем-то оправдаться, чтобы успокоить меня, не трать напрасно время…

– Ну, пожалуйста, Мадди, поверь мне. Каждое слово, сказанное мной, – правда.

– Хорошо, пойдем, сядем, и ты расскажешь свой секрет.

Они вернулись в гостиную, и Саша стал рассказывать.

Мадди ожидала услышать все, что угодно, но Сашин рассказ стал для нее полной неожиданностью. Когда он замолчал, она даже не сразу нашлась, что сказать. Наконец она спросила:

– Ты говоришь, что женился на Николь, чтобы остаться в Англии? Это так?

Он кивнул.

– Да, это была единственная возможность.

– Но ты ведь мог попросить у меня о помощи. Ты же знаешь.

– Нет, не мог. Конечно, я уверен, что ты помогла бы мне, но я не был готов к тому, чтобы обратиться к тебе. Мадлен, ты заслуживаешь лучшей участи.

– И все-таки это неправдоподобная история. Николь все равно узнает правду.

Саша рассеянно кивнул.

– Ну, конечно, со временем узнает. Но через полтора года это уже будет неважно. Я смогу остаться здесь. Мы с тобой будем танцевать вместе, и наша карьера…

– Саша, неужели ты думаешь, что Николь позволит мне быть твоей партнершей? Ведь она твоя жена, Боже мой!

– Да, но то, что она считает, не так уж важно. Интересы труппы превыше всего, эти вопросы решают другие, а не она.

Мадди изумленно уставилась на Сашу, пораженная его самоуверенностью и откровенным цинизмом.

А он, угадав ее мысли, улыбнулся:

– Мадлен, ты считаешь, что я думаю только о себе. Вспомни наш разговор, когда я впервые пришел к тебе в Хэмпстед. Я тогда сказал, что на все готов, только бы быть уверенным, что меня не отправят в Россию. Ну, пожалуйста, постарайся меня понять.

Девушка тяжело вздохнула.

– Это я понимаю, Саша, но никак не могу смириться с тем, что ты сделал, несмотря на всю неприязнь к Николь. У меня ужасное предчувствие, что все это добром не кончится.

Саша поставил чашку и встал.

– Все будет отлично, доверься мне. Я должен идти на репетицию. Кстати, мне сорока на хвосте принесла новость, что мы будем танцевать те же самые партии, что в выпускном балете. Говорят, что балет Дэвида Браэрлея включат в репертуар. Вот так.

Саша поцеловал ее в щеку.

– До свидания, Мадлен.

Входная дверь закрылась за ним, а Мадди так и осталась сидеть, держа в руках чашку и задумчиво глядя куда-то в пространство.

За последние полчаса она окончательно избавилась от романтического чувства к Саше. Наконец-то Мадди увидела его таким, каким он был на самом деле, – самовлюбленным эгоистичным ребенком, о котором она всегда будет заботиться. Он ей нравится, но не больше.

А Николь? Мадди теперь не могла отделаться от ощущения, что эти люди стоят друг друга.

Глава 33

Пока Джулиан был за границей, Кейт получила от него несколько открыток, но он ни разу не позвонил. От обиды и разочарования она чуть не плакала. Дни проходили за днями, но от него не было ни слова.

Однажды ночью в конце августа, когда Кейт, как обычно, сидела дома в полном одиночестве, ей пришло в голову, что настало время принимать какое-то решение. Ее жизнь стала пустой и тоскливой.

Опорожнив бутылку «Шабли», она поняла, в чем дело. Видимо, понятий «обязанность», «долг», «верность» просто не существовало в словаре ее возлюбленного. Даже если бы она по-прежнему поддерживала отношения с ним после его возвращения в Англию, ей все равно пришлось мучиться от неуверенности и сомнений всякий раз, как только он покидал ее. Она считала каждую секунду, ожидая его возвращения, этому следовало положить конец. Ей пора забыть о нем и подумать о себе.

В обозримом будущем у нее не будет никаких мужчин, хватит! Может, со временем, когда утихнет боль. Труднее всего будет привыкнуть к жизни без Джулиана, придется привыкать к тому, что в будущем она будет жить без него. В конце концов, решила Кейт, ей нужно смотреть на это как на болезнь.

Необходимо подыскать работу. Решив, что займется этим на следующей неделе, Кейт стала думать, какое место могло бы ее устроить. Она составила список того, что показалось ей наиболее интересным, но, взвесив все, как следует, оставила три пункта: дизайнерские работы с интерьером, искусство и лошади.

Первые два вида деятельности требуют продолжения образования, а у нее не было ни малейшего желания возвращаться в колледж. Что до лошадей, то такую работу совершенно невозможно найти поблизости от ее дома в Кенсингтоне. Следовательно, придется думать о переезде, а это неприемлемо.

Правда заключалась в том, что Кейт совершенно не нуждалась в работе ради заработка. С детских лет она была уверена, что рано выйдет замуж, будет жить в большом доме, ухаживать за мужем и воспитывать детей.

Конечно, старомодно думать так, удел современной женщины – самой зарабатывать себе на жизнь.

Однажды утром, чувствуя себя совсем разбитой, она решила немного взбодриться, прогулявшись по антикварным лавочкам на Кенсингтон Черч Роуд. Разглядывая витрины магазинчиков, Кейт увидела объявление: «Требуется продавец. Обращаться к хозяину».

– А почему бы и нет? – подумала она и открыла дверь.

Магазин был битком набит антикварной мебелью, так что ей не сразу удалось заметить седоволосого джентльмена в потертом пиджаке в клеточку, стоявшего в глубине помещения.

– Чем могу служить?

– Я увидела объявление в витрине и хотела бы поступить на работу.

– А у вас есть опыт работы с антиквариатом?

– Нет, хотя это меня очень интересует. Я почти все время провожу в этих магазинчиках.

Джентльмен понимающе кивнул.

– А в магазине вы работали?

Кейт покачала головой.

– Нет, я только в этом году окончила колледж. Правда, с отличием.

– О! Это впечатляет. И, конечно, с такими оценками думаете поступать в университет?

– Нет, я бы хотела сначала поработать. Мне кажется, что нужно делать карьеру, начиная с азов.

Кейт даже испугалась, как она заговорила разумно и правильно, словно примерная ученица.

Хозяин магазина улыбнулся.

– Так, так, понимаю. Ну, что же, это как раз то, что нам нужно. Кстати, меня зовут Беннет, а вас?

– Кейт Джонсон.

– Отлично, Кейт. Хочу сразу предупредить, платить много я не смогу, а работать придется допоздна. Кроме того, я часто уезжаю по делам из Лондона, так что ты будешь работать самостоятельно. Это тебя устраивает?

– Конечно. Я живу поблизости, так что это для меня очень удобно.

– Ну, что ж. В таком случае, ты заполнишь анкету по форме… Если только у меня есть бланк, – тут владелец магазина улыбнулся. – А что, если мы сделаем по-другому? Я приготовлю кофе, а ты мне расскажешь о себе.

– Прекрасно! – весело согласилась Кейт.

Через час она вышла из магазина, полная радужных надежд. У нее появилась работа, пусть всего на сто фунтов в неделю, в конце концов, это неважно. Кейт, не торопясь, шля по улице, наслаждаясь ярким сентябрьским солнцем и немного жалея, что ее дом находится совсем рядом. Вдруг она увидела, что от автомобиля, стоящего около дома, отделилась знакомая фигура. Кейт тяжело вздохнула и остановилась, глядя на бегущего к ней человека. Это был Джулиан. Он вернулся.

– Нет, Джулиан! Мне очень жаль. Нет.

– Но, Кейт, пожалуйста! Я люблю тебя.

– Как ты можешь так говорить? За два месяца я от тебя получила две несчастных открытки! – Кейт так сильно вцепилась в подлокотники кресла, что ее пальцы побелели. Она не могла… не должна сдаваться.

– Послушай, Джулиан. Мне оскомину набили твои разговоры о сложных семейных отношениях и обстоятельствах. Я начинаю думать, что все это просто отговорки, чтобы снова и снова обещать мне какие-то перемены, которые произойдут после дождичка в четверг. За все это время ты ни разу не удосужился набрать мой номер.

Джулиан виновато покачал головой.

– Нет, но…

– Хватит отговорок! Я и так слишком много пережила, поверь. Нам лучше расстаться. Закончим на этом, Джулиан!

Он провел ладонью по волосам, вид у него был крайне растерянный и удрученный.

– Послушай, мне на все наплевать! Только ты мне нужна. Я заказал номер в прекрасном отеле в Париже, мы едем туда на следующий уик-энд.

– Сожалею, я занята. Возьми с собой Верену или еще кого-нибудь из своего круга, ведь они достойны королевской крови.

– Кейт, пожалуйста, послушай. Я рассказал матери про тебя, и она хочет с тобой познакомиться. Она совсем не против наших отношений.

– О! Молодец, мамочка, браво! Джулиан, ты, кажется, не понимаешь. Я почти два месяца ни слова от тебя не слышала, тебе на это было наплевать, и вот ты явился и ждешь, чтобы я, бросив все, летела, куда ты задумал. Пожалуйста, оставь меня, уходи!

– Кейт, но ты не хочешь, чтобы я ушел. Я знаю, что ты любишь меня. – Он подошел к ней, но она отшатнулась, понимая, что если позволит прикоснуться к себе, – все пропало.

– Кончено, Джулиан! Найди себе кого-нибудь, кто смог бы тебя понять и мириться со всеми сложностями твоего аристократического быта. Я больше не могу.

– Но мне не нужна другая девушка! Мне нужна ты.

– Сожалею… Уходи.

– Ладно, – он умоляюще посмотрел на Кейт. – Позволь мне хотя бы позвонить тебе через неделю. Может, ты к тому времени передумаешь, и мы сможем…

– Не передумаю! Я не хочу, чтобы ты звонил.

Кейт встала, подошла к двери и открыла ее. Джулиан медленно последовал за ней к выходу.

– Значит, прощай?

– Да.

Втянув голову в плечи, он пошел прочь, а Кейт отвернулась, чтобы не выдать своего состояния. Внезапно Джулиан повернулся к ней.

– Ответь на последний вопрос. Можешь ли ты прямо сказать, что больше меня не любишь?

Кейт посмотрела на него и выдержала его пристальный взгляд.

– Да, Джулиан, не люблю.

И захлопнула перед ним дверь.

Глава 34

«Мисс Мадлен Винсент и мистер Саша Лобов танцуют знаменитое па-де-де Синей Птицы из балета «Спящая красавица». Эта молодая пара быстро выдвигается на первые роли в Королевском Национальном балете. В этой балетной труппе, как и в постановке «Синей птицы», мы имеем дело с семейной династией. Иветта Делиз, танцующая заглавную партию, – теща мистера Лобова и приемная мать мисс Винсент, а Николь Делиз, дочь Иветты и законная жена мистера Лобова, занята в роли Феи Сирени. Удивляетесь? Бутылку шампанского любому, кто сможет разгадать, какие отношения существуют между мистером Лобовым и мисс Винсент.»

Николь швырнула на пол «Мейл он Санди», открыла холодильник, достала початую бутылку вина и налила полный стакан. Сделав глоток, она прислонилась к окну и тала смотреть на чистый, безукоризненно аккуратный садик перед домом.

Саша где-то пропадал, хотя было воскресенье, единственный день недели, когда они могли быть только вдвоем в их прекрасной квартирке в Холланд Парке. Эту квартиру им подарила Иветта, однако после венчания они с Сашей провели вместе от силы дня три. Хуже всего было то, что в воскресные дни Саша обычно вставал очень рано, уходил еще на рассвете и зачастую не возвращался до глубокой ночи. Николь однажды дождалась его прихода и устроила сцену, требуя объяснения, но Саша вместо ответа выразительно пожал плечами, состроил презрительную мину и ушел в свободную спальню, хлопнув дверью. Остаток ночи Николь провела, терзаясь догадками, где ее муж проводит все свое время.

Впрочем, ей не приходилось долго искать ответа на этот вопрос. Она подозревала, что он ходит к Мадди, и именно Мадди виновата в том, что происходит у них с Сашей.

Вот и сейчас, стоило об этом подумать, Николь охватила бешеная ярость. Она налила еще бокал вина и пошла в гостиную. Усевшись на диван, Николь снова предалась мрачным размышлениям.

Когда Саша просил ее руки, он обещал, что она станет и его партнершей, поскольку они теперь супруги. И что же? Два месяца назад он пришел домой и спокойно объявил, что он и Мадди получили главные партии в балете Дэвида Браэрлея. Для Николь слабым утешением было знать, что она и ее соперница считаются потенциальными солистками и смогут ими стать в ближайшем будущем. Мадди сейчас уже была партнершей Саши, и этого было достаточно. Партнером Николь стал способный, но далеко не блестящий Джон. Узнав о такой вопиющей несправедливости, Николь рвала и метала, однако Саша все так же хладнокровно заявил, что это решение принимал не он, поэтому ей лучше пойти и поговорить с Антоном. Николь так и сделала, но это ничего не дало.

Впрочем, у нее не было сомнений, что Саша сам мог попросить дирекцию, чтобы партнершей была его жена, и все могло бы быть совсем по-другому.

С недавних пор у Николь появились серьезные сомнения относительно мотивов, заставивших Сашу жениться на ней. Когда они переехали в новую квартиру, он объявил, что предпочитает спать один, и в тот же день перебрался в свободную комнату. Ни ее раздражение, ни униженные просьбы не заставили его изменить свое решение. И вот уже почти месяц они не занимались любовью. Она все чаще вспоминала слова Мадди, сказанные о Саше. А что, если он действительно использовал ее, чтобы остаться? Может, Мадди сказала правду, и ее муж – «голубой»? Однако Николь вспомнила, каким воплощением мужественности он был на сцене, и подумала об армии поклонниц, осаждающих его гримерную, и решительно отбросила эти сомнения. Все это чистейшая ерунда.

Это Мадди украла у нее мужа.

Николь взяла газету и стала рассматривать фото с изображением Саши и Мадлен. Ее муж смотрел в глаза партнерши с выражением, которое и назвать нельзя было иначе, как любовь. Они вместе проводили много времени на репетициях и спектаклях, их партнерство становилось, в конце концов, фундаментом для того, чтобы они стали новыми Нуриевым и Фонтейн. А Николь в это время будет сидеть дома в одиночество или танцевать какие-то дурацкие сольные партии. Ей было ясно, что очень скоро Мадди и Саша станут ведущими солистами в труппе Королевского Национального, и это еще крепче сцементирует их любовную связь.

А она останется с носом, лишится мужа и сцены. Нет, это нельзя терпеть дальше.

Самым скверным было то, что Николь по-прежнему безнадежно любила Сашу. Лежа в одиночестве, она не могла не думать ни о ком, кроме него, и до боли желала его. То, что он был совсем рядом, делало ситуацию еще более драматичной. Однажды Николь не выдержала, среди ночи пришла в его комнату и легла рядом с ним. Но едва она попробовала поцеловать мужа и сделала попытку прикоснуться к нему, как Саша оттолкнул ее со столь очевидным отвращением, что она больше никогда не пыталась этого делать. Последние несколько недель Николь ломала голову, как ей вернуть мужа, и с этой целью перепробовала всевозможные способы. Нижнее белье, алкоголь, пища – ничего не помогало. Она сделала попытку поговорить с ним, надеясь, что сможет стать ему ближе, – снова неудачно. Они были мужем и женой, жили под одной крышей, но Николь чувствовала и понимала, что они с Сашей абсолютно чужие друг другу. Их свадьба, их семья – все оказалось фальшивкой, подделкой.

Николь приходила к выводу, что ей следовало бросить все и подать на развод. Но так она перед всем миром признает свое поражение. Ее гордость не позволяет так поступить, особенно, если окажется, что ее подозрения верны, и Саша от нее направляется в объятия Мадди.

Николь взглянула на улицу. По пустынному тротуару шла парочка юных влюбленных. Они шли, тесно прижавшись друг к другу, взявшись за руки, и она почувствовала, как у нее от обиды защипало в глазах. Все могло бы быть так и у них с Сашей, если бы не эта сука Мадди! Может быть, это и не Сашина вина. Это Мадди соблазняет его, чтобы унизить свою соперницу.

Николь в ярости швырнула пустой бокал в камин, и по комнате разлетелись сотни стеклянных брызг.

Так, хватит бездействовать! Она пыталась сделать все, что могла, а теперь пора составить новый план. Во-первых, нужно узнать, насколько основательны ее подозрения. В следующий раз, когда Саша уйдет из дому, она пойдет за ним и выследит его.

– Если только я права, даже Господь не поможет тебе, Мадлен Винсент, – сквозь зубы процедила Николь и пошла за новым бокалом.