Текст книги "Зачарованная"

Глава 80

Доктор провел Сашу в свой кабинет и, сев за стол, углубился в изучение бумаг.

– Пожалуйста, доктор, скажите, каковы результаты обследования? – нарушил молчание Саша.

Врач тяжело вздохнул, и у Саши похолодело внутри. Ответ можно было прочесть на лице этого человека в белом халате.

– Положительные? – с замирающим сердцем выдохнул Саша.

Доктор кивнул.

– К несчастью, мистер Лобов, результаты тестов показывают, что обнаружен вирус ВИЧ.

– Боже, – Саша побледнел.

– Мы не можем сказать, на какой стадии заболевания вы находитесь. Проведем дополнительные исследования и…

Внезапно Саша закашлялся.

– Думаю, вас надо немедленно осмотреть. Мне не нравится ваш кашель. ВИЧ инфекция ослабляет иммунную систему человека, и организм не может сопротивляться даже пустяковому заболеванию. Сколько времени у вас этот кашель?

– Три-четыре недели.

– И становится все хуже?

Саша кивнул.

– Так, так… Я позвоню, чтобы вам приготовили кровать, начнем вас немедленно обследовать. Насколько я знаю, мистер Лобов, вы женаты, и у вас есть ребенок.

– Да.

– Ваша жена знает, что у вас, возможно, вирус ВИЧ?

Саша помотал головой:

– Нет…

– Вам придется сказать ей об этом. Уверен, вы осознаете, что могли заразить жену и через нее и вашего ребенка. Очевидно, у них тоже придется взять анализы на содержание в крови вируса.

– Я… мы с женой очень редко занимались любовью. Есть хоть малейший шанс, что жена и дочь не заразились?

Врач пожал плечами:

– Ничего пока сказать не могу. В этом заболевании пока еще очень много непонятного. Некоторые инфицируются, только раз побыв друг с другом. А кто-то довольно долго имеет половые отношения со множеством партнеров, и ничего…

На глазах Саши выступили слезы.

– Моей дочери всего шесть месяцев. Если она заболела, я… – Он не смог продолжать, от волнения у него перехватило горло.

Доктор кивнул.

– Конечно, должно быть, это тяжелое потрясение для вас, но пока мы не проведем исследований, нам будет трудно что-либо сделать. Я хотел бы вас попросить назвать своих сексуальных партнеров за последние пять лет, если это, конечно, возможно. Нам необходимо связаться с ними и обследовать их.

Саша тут же подумал о своих многочисленных знакомых, с которыми встречался на Хэмпстед Хиз. Нет, ради Наташи он не будет раскрывать эту сторону своей жизни.

Он покачал головой.

– Нет, больше никого не было…

– Это уже кое-что, – сказал доктор. – Вы можете предположить, от кого вы заразились?

– Нет…

– Думаю, на сегодня достаточно. Советую вам немного отдохнуть, а я попрошу санитара принести вам чашку чаю. Джеральдина скоро закончит свои дела и подойдет к вам. Она посоветует, как лучше рассказать обо всем вашей жене, а я тем временем организую все для дальнейших обследований.

Саша встал и, замирая от тяжелых предчувствий, спросил:

– Вы… можете сказать, сколько… мне осталось жить?

– Нет, мистер Лобов. После дополнительных обследований мы получим более ясную картину. Как вы знаете, многие люди являются носителями вируса на протяжении долгих лет, но не заболевают СПИДом. Так что не будем терять надежду.

Саша слабо улыбнулся и вышел из комнаты.

Николь брезгливо меняла пеленки, когда внезапно раздался телефонный звонок.

– Алло? – хмуро бросила она в трубку.

– Могу я поговорить с миссис Лобов, – раздался на другом конце женский голос.

– Я слушаю, – ответила она.

– Здравствуйте, миссис Лобов, это Джеральдина Мэдоуз. Я врач из Вестминстер Хоспитал. Ваш муж дал мне ваш телефон.

– О! Что случилось?

– Вашего мужа положили на обследование.

– Что за обследование? – недоумевая, спросила Николь.

– Я думаю, что вам нужно вместе с дочерью как можно быстрее приехать сюда. Мы могли бы спокойно поговорить обо всем. К тому же вы, возможно, захотите увидеть своего супруга.

– Сегодня днем я немного занята, а…

– Миссис Лобов, я уверена, что вам нужно как можно скорее приехать в госпиталь.

– С Сашей ничего не случилось? Он ведь только кашлял.

– Давайте договоримся встретиться в три часа? Подойдите к столу главного регистратора и спросите миссис Мэдоуз, ладно?

Николь вздохнула.

– Хорошо. Ребенка привезти с собой?

– Да, – коротко ответила Джеральдина.

Саша лежал на больничной койке, чувствуя страшную усталость после многочисленных обследований и просвечиваний, которым его подвергли. Врачи настаивали на том, чтобы он воспользовался креслом с колесиками, и ему стоило больших трудов объяснить, что он еще не потерял способности передвигаться на собственных ногах. Но кашель его ужасно измучил, так что болела вся грудная клетка.

Правда, Саша был уверен, что ему стало хуже только оттого, что пришлось оказаться в одной палате с другими молодыми людьми, которые, видимо, были тяжело больны.

К нему подошел доктор.

– Привет, Саша, – врач задернул шторы возле его кровати и сел рядом с ним, затем достал из коричневого конверта несколько листов бумаги.

– Во-первых, могу сообщить тебе результаты исследования крови. Анализ белых кровяных телец показывает, как далеко развилась болезнь в организме.

– Ну и…? – тихо спросил Саша.

– Мне очень жаль, но у тебя развивается СПИД. В твоей крови очень мало лейкоцитов. Рентген показал, что сейчас у тебя бронхит. Это классический случай заболевания, и мы попытаемся все сделать, чтобы он не развился в воспаление легких. Тебе назначен курс лечения антибиотиками, затем попробуем другие имеющиеся в нашем распоряжении средства. Но, как ты понимаешь, надежды на улучшение нет.

– Могу я сегодня пойти домой?

Врач покачал головой.

– Я бы не советовал. Нам нужно видеть, как твой организм будет реагировать на антибиотики, и удастся ли очистить бронхи.

– Моя жена уже виделась с Джеральдиной? – спросил Саша, немного помолчав.

– Думаю, да.

– Джеральдина ей сказала, что…

– Я не знаю, Саша. Но Джеральдина сама придет повидать тебя, как только у нее появятся новости. А я с тобой увижусь завтра.

Врач ушел, и Саша закрыл глаза. Было совершенно невыносимо смотреть на осунувшееся, ничего не выражающее лицо молодого парня, лежавшего рядом, видеть его пустой остекленевший взгляд. Неужели это все, что ему осталось видеть в жизни?

– Привет, Саша, – внезапно раздался чей-то голос.

Молодой человек открыл глаза и увидел стоявшую перед ним Джеральдину.

– Вы сказали Николь? – спросил он, не отвечая на приветствие.

– Да.

– И как она это восприняла?

– Она была поражена, разгневана, испугана, – Джеральдина пожала плечами. – В общем, все, как и следовало ожидать.

– Их уже обследовали?

– Да.

Саша резко сел.

– Какие результаты?

– Мы узнаем это только через сутки.

Он в отчаянии застонал.

– Боюсь, что она не хочет тебя видеть, – мягко сказала Джеральдина. – Но я уверена, что это со временем пройдет. Послушай, Саша, постарайся успокоиться. Все равно, пока мы не знаем результатов теста, ничего нельзя предпринять. Постарайся немного отдохнуть. Я понимаю, что это немного странно звучит, но нет смысла себя терзать. Николь и Наташе, может быть, посчастливится.

– О, если бы! – прошептал Саша.

– Как только у меня будут новости, я к тебе зайду, – женщина встала. – Вы одна семья, и вам надо поддерживать друг друга.

Саша кивнул.

– Спасибо, что сказали ей. Я бы не сумел.

– Ничего. Рада, что смогла помочь. Спокойной ночи, Саша.

Джеральдина вышла из палаты, посмотрев напоследок на бледные лица больных. Сашин случай был одним из самых сложных за все время ее врачебной практики. А при воспоминании о крохотной девочке на руках Николь на глазах у женщины навернулись слезы.

Она не сказала Саше, как закричала Николь, когда узнала о том, что с ним произошло. Затем с ней сделалась истерика, и ей пришлось вводить успокоительное.

Сейчас она лежала в палате, а рядом в соседней палате спала ее дочь.

Джеральдина подошла к Наташе и взяла на руки посапывающую девочку.

Да, сегодня не только Саша будет молиться за жизнь этой малышки.

Глава 81

После отъезда Себастиана Мадди чувствовала, что внутри у нее все окаменело. Казалось, будто кто-то защищал ее от понимания того, что произошло, давая ей возможность хоть немного окрепнуть физически и морально после страшных потрясений, обрушившихся на нее.

Вскоре после ухода Себастиана на одном из занятий лечебной гимнастикой Мадди смогла сделать несколько первых, очень болезненных шагов без всякой помощи, совершенно самостоятельно. Врач-физиотерапевт была в восторге и поражалась тому, что сама больная не проявляла никаких признаков радости по этому поводу. Но не могла же Мадди ей объяснить, что ее страшно предали два самых дорогих человека, и теперь абсолютно неважно, как она будет ходить – на костылях, с тростью или сама.

Дней пять она занимала себя чтением книг, телевизором, уборкой – всем, что могло отвлечь ее от тяжелых мыслей. За этими занятиями наступило субботнее утро, и ей пришлось думать о том, чем занять себя на уик-энд. Мадди занималась домашними делами, слушая радио, затем равнодушно съела завтрак, когда вдруг из радиоприемника донеслись знакомые звуки песни «Это любовь».

Девушка встала, чтобы выключить звук, и внезапно почувствовала, что не может этого сделать, – руки отказывались повиноваться. Вместо этого она стояла и слушала, слушала, чувствуя, как сердце сжимает мучительная боль, и звуки музыки ломают какую-то каменную плотину внутри.

– Нет! – громко закричала Мадди и одним ударом опрокинула приемник на пол, а затем разразилась горькими безутешными слезами. Она оплакивала свою жизнь и потерю Себастиана, который помог ей в самые отчаянные дни жизни, когда казалось, что все кончено, и который готов был ради нее пожертвовать своим будущим. Но именно он, самый дорогой для нее человек, виновен в смерти ее отца. Она могла бы простить ему все, но только не это.

Мадди проплакала все утро, а потом пошла к себе в комнату, бросилась на кровать и затихла, надеясь, что к ней придет спасительный сон. Должно быть, она действительно забылась на время, потому что ее разбудило громкое мурлыкание Шехерезады, устроившейся на подушке рядом с ней. Мадди взглянула на часы. Было уже около четырех. Девушка встала, чувствуя ужасную усталость, спустилась в гостиную и села, прислушиваясь к тишине. Спускалась ночная темнота, сумерки заползали во все углы комнаты, затопляя ее, и Мадди неожиданно отчетливо осознала, что больше не сможет ни одной ночи провести в одиночестве.

Она знала, что на свете есть только один человек, который любил Кристофера так же, как она. И этот человек поймет и разделит ее печаль.

Девушка подошла к телефону и набрала номер.

– Входи, Мадди, – Иветта выглядела бледной и очень осунувшейся. – Пойдем в гостиную.

Мадди кивнула и прошла вслед за Иветтой мимо запертой двери отцовского кабинета в просторную большую комнату.

Иветта очень похудела и впервые выглядела на свои сорок лет. Ее била дрожь, поэтому она подошла к камину и тихо сказала:

– Знаю, что только сентябрь, но никак не могу согреться с того времени, как… – Иветта пожала плечами. – Хочешь есть или что-нибудь выпьешь?

– Нет, есть я не хочу, а вот джина с тоником очень хочется, – смущенно улыбнулась Мадди.

– Вот и мне, – вздохнула Иветта. – Давай-ка выпьем, а Глэдис тем временем сделает нам бутерброды. Я скажу ей, а ты пока приготовь напитки.

Она вышла из комнаты, а Мадди пошла к бару, достала бутылку и, налив два больших стакана, добавила тоник.

Вернулась Иветта и села напротив нее. Подняв бокал, она тихо сказала:

– На здоровье, Мадди. За тебя.

– И за тебя.

Потом они сидели в тишине и молча смотрели на огонь в камине. Обеим было хорошо известно, что они нужны друг другу, однако никто не мог произнести имя Кристофера.

– Как себя чувствуют Николь и девочка? – спросила Мадди.

– Превосходно, – улыбнулась Иветта. – Я их не видела несколько дней, но Наташа просто восхитительна. Саша оказался замечательным отцом. Он просто обожает ребенка.

Мадди кивнула.

– Кажется, ты стала лучше двигаться, Мадди. Тебе говорили, когда ты, наконец, бросишь свою палку?

– Я уже сейчас немного могу ходить без ее помощи. Курс лечения в больнице скоро закончится. Теперь надо самой тренироваться и восстанавливать силы.

– Замечательно. Ты совершила подвиг. Думала, что делать дальше?

– С недавних пор как-то не было времени об этом думать.

– А как твое пение? У тебя неплохо получалось.

– Не знаю, может быть, – пожала плечами Мадди.

– А как Себастиан?

– Он ушел.

Иветта изумленно посмотрела на нее:

– Но Мадди, почему? Что случилось?

– Не сошлись характерами, – девушка пожала плечами.

– Но вы с ним всегда казались такой счастливой парой, и у вас скоро должна быть свадьба. Ты уверена, что это не вызвано потрясением… – Иветта с трудом подбирала слова.

– Уверена, что нет, – сказала Мадди.

– И ты думаешь, что ваши отношения уже не восстановить?

– Это абсолютно невозможно. Знаешь, если ты не против, я бы не хотела об этом говорить.

– Конечно, – кивнула Иветта.

Глэдис принесла тарелку с сэндвичами. Иветта подала один Мадди, другой взяла себе. Когда Глэдис вышла из комнаты, Мадди спросила:

– А как ты? Какие планы на будущее?

– Честно говоря, не знаю. Стыдно признаться, но я об этом еще не думала. Я знаю, у нас с тобой в прошлом были проблемы, но, Мадди, поверь, я очень любила твоего отца, – на глазах Иветты показались слезы. – А сейчас мне невыносимо даже думать о жизни без него. У нас было так много планов! Мы нашли прекрасный дом в Южной Франции и собирались переехать туда как можно скорее. Кристофер хотел писать, а я… просто наслаждалась жизнью рядом с ним. – Иветта достала платок и вытерла глаза. – Говорят, что со временем боль утихнет, но сейчас я не могу сказать, что я в это верю.

– Я знаю, – тихо сказала Мадди. – Я все время думаю, вот об этом надо сказать папе, а потом вспоминаю, что я уже никогда ничего не смогу ему сказать.

– Я знаю, как ты его любила, и он тоже обожал тебя, – вздохнула Иветта.

– И у нас были проблемы, но все это так неважно сейчас, когда он умер. Так много ему хотелось сказать.

– Знаешь, у меня есть одна хорошая новость. Я разговаривала с Антоном. Он хочет поставить новый балет, над музыкой к которому Кристофер работал последнее время. Премьера будет в марте следующего года, спектакль будет посвящен памяти Кристофера. Единственная проблема в том, что я нигде не могу найти ноты. Я все обыскала в кабинете, и никакого результата. Это тем более странно, что я видела, как он держал их в руках в то утро, когда все это произошло. – Иветта пожала плечами. – Но я думаю, что в конце концов все прояснится.

Мадди нахмурилась:

– Да, действительно, странно.

– Ты не собираешься оставаться в коттедже?

– Не очень хочется, но какая разница, мне будет одиноко в любом месте.

– А почему бы тебе не пожить здесь? – спросила Иветта. – Нет, серьезно, Мадди, дом для меня слишком велик. Если честно, мне очень тоскливо одной. Было бы неплохо, если бы со мной жил кто-то еще.

– Но у тебя же есть Николь, – сказала Мадди, которая не хотела бы каждый день сталкиваться со своей сводной сестрой.

– Да, но они с Сашей так заняты своей дочуркой, чаще всего я сама езжу к ним. Мадди, пожалуйста, соглашайся. Я уверена, что мы сейчас нужны друг другу.

Мадди подумала о пустом коттедже, полном воспоминаний о жизни с Себастианом. Может быть, ей действительно нужно сменить обстановку. По крайней мере, у нее будет крыша над головой, пока она решает, что делать.

– Знаешь, Иветта, тут есть проблема, – сказала Мадди тихо.

– Что такое?

– Шехерезада, моя кошка, она все еще живет со мной. Я не могу оставить ее.

– Ты можешь взять ее с собой. Честно говоря, – тут Иветта покраснела, – у меня нет аллергии на кошек. Просто я их ужасно боюсь. Мадди, мне так стыдно в этом признаваться.

Мадди засмеялась.

– Иветта! Шехерезада такая нежная, она никогда ничего плохого тебе не сделает.

Наверное, Иветта права, они действительно нужны друг другу.

– Хорошо, Иветта. Скоро у тебя будут новые жильцы.

Глава 82

– Входи, Николь, садись, – улыбнулась Джеральдина.

Бледная расстроенная Николь села, держа Наташу на руках.

– У нас, наконец, есть результаты ваших анализов. Вы с Наташей совершенно здоровы, вирус ВИЧ не обнаружен.

Николь недоверчиво посмотрела на Джеральдину. Она ждала самого худшего.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

Николь разразилась слезами.

– Слава Богу, слава Богу, – плакала она. – Я думала, что скоро умру.

– Надо радоваться, что Наташа тоже здорова, – сказала Джеральдина.

– Да, конечно, – ответила молодая женщина.

– Есть еще хорошие новости, – сказала Джеральдина. – За ночь состояние Саши улучшилось. Жаль, что он не пришел к нам раньше, чтобы мы смогли начать лечение. Однако улучшение временное, и боюсь, что его бронхит перейдет в воспаление легких. Температуру мы сбили. Но его организм не реагирует на антибиотики. Николь, я знаю, что ты взволнована и расстроена, но Саше очень нужна поддержка. Может, ты повидаешься с ним?

Николь посмотрела на медсестру, глаза ее сверкнули.

– О, да! – тихо сказала она. – Я схожу к нему.

Саша открыл глаза и посмотрел на Николь. Она стояла, глядя на него сверху вниз с ненавистью и отвращением.

– Ты уже получила результаты анализов?

– Да. Мы обе здоровы, – кивнула Николь.

Саша облегченно вздохнул.

– Слава Богу, – прошептал он. – С Наташей все в порядке?

– Да, все хорошо. Только не благодаря тебе.

Николь села на кровать и склонилась над Сашей, словно собираясь прошептать ему что-то на ухо.

– Ты, ублюдок, как ты мог так поступить со мной! Как только газетчики узнают, что ты подцепил, клянусь, я убью тебя раньше, чем твоя поганая болезнь. Ко мне же никто теперь не подойдет! Господи, ты же отравил мне всю жизнь, испортил карьеру! Как бы то ни было, я к тебе больше не приду. А пришла я сюда затем, чтобы сказать, что, если ты даже и выздоровеешь и выйдешь отсюда, тебе придется искать себе другое жилье. Я тебя на порог не пущу. Я не желаю, чтобы ты был рядом. И можешь распрощаться со своей любимой дочуркой. Я все сказала! – Николь встала. – Прощай. Желаю тебе отправиться прямо в ад!

Саша посмотрел ей вслед, когда она выходила из палаты. Его не расстроили полные злобы слова Николь, но мысль о том, что он никогда больше не увидит Наташу, заставила сжаться его сердце.

Он откинулся на подушки. Ему было известно, что его состояние будет ухудшаться, и он смирился с тем, что скоро умрет. Странное дело. Теперь, когда он знал, что с ним случилось именно то, чего он так боялся, он был спокоен.

Саша задумался. Он решил, что сделает так, как сказала Николь, и уйдет от нее, но сделает это ради дочери. Если пресса действительно узнает о нем всю правду, то это ляжет несмываемым пятном на Наташу и испортит ей всю жизнь.

Его будущее больше не имеет никакого значения. Он знал условия этой опасной игры, играл в нее и потерпел поражение. Была одна вещь, которую он хотел сделать. Он очень хотел найти способ причинить Николь такую боль, какую она причиняла другим людям, и защитить Наташу от злого влияния матери.

Необходимо найти возможность доказать то, что Николь сделала с Мадди. А для этого ему надо еще хоть раз вернуться домой.

Впервые за последние дни Саша улыбнулся. Николь думала, что ее злобные слова окончательно погубят его. Однако именно теперь у него появилось желание прожить чуть-чуть подольше.

Глава 83

Когда Себастиан в ту ужасную ночь покинул коттедж, он направился прямо в Лондон, не зная, где проведет эту ночь. Он понимал, что Мадди никогда не простит его, и их отношения разорваны.

Зачем он пошел к Кристоферу? Надо было все оставить, как есть. Несдержанный характер, вздорная натура заставили его выяснить все, даже не подумав о возможных последствиях. И вот теперь он все потерял.

Себастиан решил, что есть только один человек, который даст ему крышу над головой. Он поехал через весь Лондон в Хайгейт. Если Джаспера нет, ему придется ехать в отель. Остановив машину возле дома, где находилась квартира Джаспера, Себастиан нажал кнопку вызова.

– Привет, – послышался в диктофоне голос Сиобан.

– Привет, Сиобан. Это Себастиан.

– Входи.

Дверь открылась, и он прошел вверх по лестнице. Сиобан с мокрыми после душа волосами ждала его возле двери квартиры. Она поцеловала его в щеку.

– Привет. Ты ужасно выглядишь.

– Спасибо. Ты очень наблюдательна, – криво усмехнулся он, проходя в комнату.

– Хозяина нет дома, – сказала девушка. – Он укатил в Сассэкс, потому что позвонила жена и сказала, что ребенок рассопливился или что-то в этом роде. А ты что тут делаешь?

– Я хотел попроситься к нему на ночь.

– Можешь обратиться ко мне. Тут есть свободная комната. Джаспер все равно до завтра не вернется, так что можешь составить мне компанию. Чай, кофе, может, что-нибудь покрепче?

– Пожалуй, что-нибудь покрепче, – вздохнул Себастиан. – Все, что считаешь нужным.

– Сурово звучит, – с интересом посмотрела на него девушка.

– К несчастью, так и есть.

Он прошел за ней в маленькую кухню и стал смотреть, как она смешивает водку с тоником.

– Должно быть, проблемы с женщинами, – Сиобан передала ему большой стакан, и они вдвоем прошли в уютную гостиную. – Я думаю, что это из-за Мадди.

– Да…

– А! – она махнула рукой, – милые бранятся – только тешатся. Судя по тому, что ты рассказывал, вы созданы друг для друга. Ты что-нибудь придумаешь.

– Нет, – мрачно ответил Себастиан, – у нас все куда хуже. Но я не хочу сейчас об этом говорить. Мне чертовски худо.

– О'кей, – согласилась Сиобан. – Давай поболтаем о Джаспере. Как ты думаешь, он соберется когда-нибудь бросить свою жену?

Себастиан пожал плечами.

– Да кто это знает?

– Знаешь, – печально сказала девушка, – он все время обещает ей сказать, но в последний момент увиливает. Я уже на днях собиралась поставить ему ультиматум, но передумала. Я все-таки люблю его.

– Я знаю. Думаю, Сиобан, когда-нибудь это все-таки сработает.

– Надеюсь. Давай поговорим о более приятных вещах, например, о «Зачарованной». Джаспер сказал прошлой ночью, что арендовал театры в Брайтоне и Ричмонде. Знаешь, ему пришло в голову, что перед показом в столице неплохо эту вещь опробовать в небольшом турне.

– Неплохая мысль.

Они еще немного посидели и поболтали, пока Сиобан не начала зевать. Себастиан встал, пожелал ей спокойной ночи и, ссылаясь на усталость, направился в свободную комнату. Однако он так и не заснул. Он еще долго сидел в пустой комнате и думал о том, что потерял сегодня единственную любовь в своей жизни.

Отныне смысл его жизни в его музыке. И снова он возвращался мыслями к Мадди. Он, по крайней мере, может погрузиться в свою музыку, а у нее и этого нет. И вообще, у нее нет никого и ничего. Она лишилась карьеры, своего отца, отказалась от него, и все это за короткое время и только по его вине.

Ему было ясно, что невозможность видеть Мадди, быть с ней рядом – страшная трагедия. Даже вдали от нее он не сможет ее забыть.

За окном занялся рассвет, и Себастиан налил себе еще водки.

– Любимая моя, даже без меня будь счастлива, – прошептал он. – Ты заслуживаешь счастья, и я сделаю все для этого.

На следующий день Себастиан связался с Гаем де Суза, своим другом по учебе в консерватории, которого он недавно видел в студии звукозаписи, когда работал над альбомом. Гай только что купил большой дом в Шефердз Буш и теперь мучился из-за того, что приходилось платить за землю невообразимо много. Когда Себастиан попросил о крыше над головой, Гай был только счастлив. Хотя они и редко виделись, их вполне устраивала жизнь вместе. Себастиан был занят постановкой «Зачарованной», а у Гая было полно работы в студии.

Себастиан был рад, что у него совершенно не оставалось свободного времени. Это давало ему возможность меньше думать о Мадди. Тяжелыми и длинными были только ночи.

Однажды ночью, примерно через месяц, он приехал к Гаю, чувствуя себя совершенно разбитым. «Зачарованная» так была связана с Мадди, что он постоянно возвращался в мыслях к тому времени, когда они вместе работали.

Гая, как обычно, не было дома. Себастиан сделал себе сэндвич и открыл бутылку пива, прошел в гостиную и сел за фортепьяно.

Внезапно ему очень захотелось услышать голос Мадди. Следуя порыву, он подошел к телефону и набрал знакомый номер. Никакого ответа. Может быть, она там больше не живет? Он положил трубку, ругая себя последними словами и мысленно советуя не сходить с ума. Мадди не будет с ним разговаривать. Было нечестно тревожить ее, если она пытается о нем забыть.

Все-таки он снова снял трубку и набрал номер Иветты. Он хотел убедиться, что с Мадди все в порядке.

– Алло? – раздался ее голос в трубке. – Кто говорит?

Себастиан не ответил, и вскоре раздались гудки. Мадди повесила трубку. Он пошел в гостиную, нашел ленту с записью, ту, на которой пела Мадди, и вставил ее в магнитофон. Затем включил громкость, сел на диван и закрыл глаза. Чистые звуки ее голоса наполнили комнату.

– Эй! Что ты делаешь? Хочешь переполошить моих соседей?

Себастиан подпрыгнул от неожиданности и увидел, что позади него, улыбаясь, стоит Гай.

– Извини, пожалуйста.

– Нет, ничего, – сказал Гай. – А что это такое? Какой удивительный голос.

– Это Мадди.

– Твоя?

– Да.

– Бьюсь об заклад, что с таким талантом у нее уже есть контракт с какой-нибудь студией звукозаписи.

– Нет, в прошлом году с ней произошел несчастный случай, и она только сейчас начинает ходить.

– Да какая, к черту, разница, причем тут ноги! У нее редкий голос. Это же Мадонна, Тина Тернер и Хьюстон в одном лице. Нет, ты серьезно говоришь, что у нее нет контрактов?

Себастиан увидел, как глаза Гая загорелись охотничьим блеском.

– Да, но только потому, что Мадди не очень большое значение придает своему таланту.

– Дай мне только добраться до нее, – улыбнулся Гай. – Серьезно, я уверен, что моя компания была бы заинтересована в том, чтобы она попробовалась у нас. Певицы сейчас популярны. А как она выглядит?

– Мне кажется, что она очень красивая, но, возможно, я необъективен, – сказал Себастиан. – Она очень женственная. У нее голубые глаза и длинные светлые волосы, держится она очень естественно.

– Отлично. Как раз тип девяностых годов. Себастиан, ты знаешь, где найти ее? Я бы хотел пригласить ее в студию и посмотреть, на что она способна.

Себастиан нахмурился. Имел ли он право давать Гаю ее телефон? С другой стороны, разве это не хорошая возможность сделать что-то для нее?

– Да, я знаю, где она. Но если ты хочешь пригласить ее на студию, ни в коем случае не упоминай мое имя.

– Пожалуйста, – пожал плечами Гай. – Похоже, вы не в самых хороших отношениях?

– Да.

– Нет проблем. Я скажу, что услышал ее голос на студии у Джаспера. Запиши ее номер, и я завтра позвоню.

Себастиан написал, надеясь, что поступает правильно, и подал другу листок бумаги.

– Отлично, – сказал Гай. – Конечно, я не могу ничего обещать, но мы пригласим ее.

– Гай, последнее время Мадди пришлось нелегко, и я не хочу, чтобы у нее были проблемы, особенно если я это затеял. Она очень ранима, а мне хорошо известно, как студии звукозаписи разрушают чьи-то иллюзии за несколько секунд.

– Если она талантлива хоть наполовину того, что я услышал, то я буду обращаться с ней бережнее, чем с китайской вазой. – Гай весело посмотрел на друга. – Кажется, ты ее все еще любишь?

Себастиан печально кивнул.