Текст книги "Миф о справедливости"

Глава 9

. С

толица

Анкс с группой ехали по тракту на юг. Вдали уже виднелась столица. Она располагалась у реки, занимая территорию высокой одинокой горы, которая неестественно выделялась на фоне местности.

У юго-восточной части горы находилась широкая речная гавань. На месте вырубленных густых лесов раскинулись широкие поля. Возле полей стояли деревни, где жили крестьяне, обрабатывавшие поля.

Сейчас рядом с деревнями располагались легионы, которые император призвал отовсюду. Они разбили лагеря на всей незасеянной земле, но места не хватало, и они занимали даже поля с культурами. Легионеры от безделья валялись под шатрами и бродили по окружающей территории.

Столица была разделена на каскадные ярусы. Каждый последующий ярус отделялся от предыдущего высоким уступом. На вершине горы где-то в небе парил белый дворец императора. Первый ярус с крепостной стеной расположился у подножья.

Они проезжали мимо шатров с легионерами, которые лениво окидывали их взглядом. Приблизившись к столице, Анкс увидел, что на входе не было охраны. Он удивленно въехал в город и сразу же почувствовал гнусный запах отходов.

– Это ярус нищих, – заметил Мил реакцию Анкса. – Сюда сбрасывают отходы с верхних ярусов.

Анкс заглянул за стену, ограждавшую этот ярус от дороги, ведущей наверх. Люди жили в импровизированных домах изо всякого хлама. Небольшое расстояние от внешней стены было отгорожено каменной кладкой. Люди лежали на тряпках под этой кладкой. Земля под ними, размокшая, разбухшая и перемешанная с отходами, была похожа на черное болото. Распухшая женщина с ребенком на руках стирала какие-то обноски в грязной сточной воде, а тощий мужчина лежал под стеной их дома из хлама. Анкс почувствовал отвращение, смешанное с соболезнованием, ему было неприятно смотреть на все это и одновременно жаль людей, живущих в таких условиях.

– Как они живут здесь? – непонимающе спросил он Мила.

– Большинство родились здесь, – пожал плечами Мил. – Перемещаться между ярусами практически невозможно. Если родился на низшем ярусе, то подняться выше нельзя, как и с верхнего нельзя опуститься вниз, по крайней мере я не слышал о подобном. И из-за стены прийти и жить здесь тоже не получится. Даже нищие до смерти защищают свой ярус от внешних пришельцев. Это прозвучит странно, но они гордятся тем, что живут в столице. Даже несмотря на то, как они здесь живут.

– Почему они не уйдут за стену? Там же много земли, – недоумевал Анкс. – Можно работать в поле и жить в нормальных условиях.

– Это дело привычки, наверное, – ответил Мил. – Они ничего не умеют, рождаются у таких же родителей, никакого образования или воспитания у них нет. Еда и вода буквально падают с неба. Стена защищает их от чрезмерного холода и ветра. Их устраивает то, как они живут, я полагаю.

– Потому что они не знают ничего лучшего, – сказал Кан. – Это неслучайно, что они смотрят на жизнь снизу вверх, а не наоборот.

Мил кивнул.

В этот момент из трубы, идущей со второго яруса, вывалились отходы пищи. Люди нехотя сползлись и начали перебирать их, поедая то, что приходилось по вкусу. На оставшееся после них сползлись калеки и старики. Какой-то калека выхватил из кучи недоеденное яблоко, и тучная женщина, которая уже отходила от кучи, развернулась и впилась в яблоко своей распухшей рукой. Калека не отпускал, и она ударила его ногой так, что тот распластался в грязи.

Анкс с товарищами поднялись выше по дороге. У ворот на второй ярус стояла охрана. Кан подъехал, и стража расступилась.

– Это ярус ремесленников, – сказал Мил.

Вокруг было значительно чище. Семьи жили в маленьких домах-мастерских. Мужчины работали, женщины нянчились с детьми, готовили и стирали. Отсюда легко можно было увидеть все, что происходит на нижнем ярусе. Все ненужное со второго яруса сбрасывали прямиком туда. Анкс поднял голову и заметил, что трубы с помоями и отходами идут со всех ярусов на первый.

Еще выше, за воротами с охраной, расположился ярус торговцев. Здесь все было вычищено, ходила прислуга. Дома были сделаны из добротного дерева. Между домами находились большие двухэтажные здания. Зажиточные купцы торговали и разговаривали друг с другом, сидя за большими столами с едой и вином.

– Что это за дома? – спросил Джуг.

– Это прекрасные дома отпущения душевных тревог, – засмеялся Алроуз.

– Бордели и кабаки, – сказала Бэт. – Но он прав, – она улыбнулась, – тут ты будешь оставлять большую часть денег, заработанных кровью.

– Это ярус торговцев, – сказал Мил. – Они содержат такие заведения, дают ссуды ремесленникам и торгуют товарами по всей империи. Сейчас, когда территории империи пустеют и торговать нечем и не с кем, они все сидят здесь, пытаются обмануть друг друга и перепродать ненужные вещи втридорога.

– Это своего рода искусство, – улыбнулась Асфи. – По крайней мере они так думают.

– Похоже на то, – согласился Мил. – Они получают удовольствие от того, что продают дороже, чем купили. Будто это спорт. Думаю, они будут заниматься этим всегда, даже если пропадет всякая целесообразность.

– Даже самые зажиточные и богатые купцы продолжают драться за каждую копейку, – согласился Кан. – Это образ жизни. Накопление богатства дает им чувство стабильности и спокойствия. Они, как и все, пытаются избежать стресса, просто делают это по-своему, наиболее знакомым им методом.

– Я тебе покажу злачные места, – Алроуз толкнул Джуга локтем в бок. – Вижу, ты сразу понял, зачем нужна столица.

Джуг заулыбался, разглядывая большие, богато украшенные дома, привлекающие взгляд всех проезжающих мимо.

Они поднялись еще на ярус выше. Здесь располагались огромные каменные дома со сложной конструкцией. Они возвышались на несколько этажей и занимали большие территории со своими дворами, конюшнями, бараками и высокими домами.

– Это ярус гильдий, – сказал Мил.

Анкс и Джуг рассматривали каменные здания. Их завели внутрь. Они оставили лошадей и прошли через большой внутренний двор, в котором тренировались несколько человек с оружием.

– А на других ярусах что? – спросил Анкс.

– Выше – ярус правителей, – ответил Мил. – Там генералы, наместники и всякая знать, так или иначе приближенная к императору. А еще выше – дворец императора.

– Но между ними еще много территории… – удивился Анкс.

– Много, – кивнул Мил. – Император редко покидает дворец. У него там огромная территория для прогулок и бог знает для чего еще.

Их завели в большую столовую, и они все вместе сели за стол. Алроуз взял свою миску и пошел за другой стол, где сидели его друзья. Бэт и Асфи тоже ушли к своим знакомым. Джуг, не поднимая головы, налегал на горячую вкусную еду, какой они не ели уже очень давно. Анкс ел, ему нравилось, но он вспоминал то, что увидел ранее.

– Почему столица устроена таким образом? – спросил он у Мила.

Мил жевал и поднял палец в знак ожидания.

– Это очень обширный вопрос, – сказал Кан. – Для того чтобы понять, почему общество устроено именно таким образом, надо знать, как устроен сам человек. Сидящие на средних ярусах довольны, что есть кто-то ниже их; они терпят тиранию тех, кто выше, из страха оказаться ниже. А те, кто на дне, презирают условности жизни тех, кто выше, и думают, что свободны. Но и они боятся потерять свое положение, как, в общем-то, и все остальные.

– И даже император? – решил пошутить Джуг.

– Да, – не оценил юмора Кан. – Император живет в своем мире – мире, где он получает всю информацию от своего ближайшего окружения, которое заинтересовано в том, чтобы ничего не менялось.

– Но он же видит, что происходит на нижних ярусах? – возмутился Анкс.

– Не суть, что именно он видит, – сказал Кан. – Два человека могут видеть одно и то же, но сделать совершенно противоположные выводы. Люди, находящиеся на верхних ярусах, считают, что они отдают часть своих ресурсов беднякам на дне, называют это благотворительностью и чувствуют себя хорошо благодаря этому. На деле же они сваливают туда ненужный им хлам и мусор. Положение всех, кто ниже их, они объясняют естественным ходом вещей: люди на нижних ярусах ленивые, глупые, бездарные. При этом они считают, что всем, кто выше их, просто повезло. А вся эта благотворительность на деле ничего не значит, ведь сколько хлама вниз ни скидывай, люди там умнее не станут и так и будут жить в грязи, не зная ничего лучше.

– И как это изменить? – спросил Анкс.

– Образовывая тех, кто на дне общества, начиная с самого низа, – ответил Кан. – Изменить эту структуру можно, только изменив самих людей, а не перетасовывая их по ярусам. При нынешней системе, если свергнуть одного тирана, на его место обязательно придет новый тиран, потому как сама жажда власти – первый признак тиранической души.

– Так, а что дальше будет с нами? – устало спросил доевший Джуг.

– Дальше вы вступите в гильдию и продолжите тренировки, – переключился на него Кан.

Они вступили в гильдию, прочитав клятву о братстве, равенстве и тому подобном. Им сделали татуировку на запястье левой руки, означающую принадлежность к гильдии, и они приступили к тренировкам уже на следующий день.

Алроуз, Бэт и Асфи исчезли. Мил сказал, что они разъехались по новым заданиям гильдии. Кан пошел к императору сообщить, что они узнали. Он вернулся вечером, и на следующее утро они с Милом уехали из столицы.

Анкс остался один. Раньше он никогда бы не подумал, что одинок, когда каждый день видится с Джугом. Но за последнее время они отдалились друг от друга. Вещи, которые говорил и делал Джуг, не нравились Анксу. Он ожидал от своего друга вполне определенных поступков – и каждый раз разочаровывался в том, что видел.

Джуг тренировался, спал и ел в гильдии, а остальное время гулял по столице. Он несколько раз звал Анкса на ярус торговцев. Денег у них не было, и Джуг, хоть и очень хотел, не мог попасть ни в бордель, ни в любое другое заведение, где требовалось платить. Иногда старшие товарищи проводили его внутрь, а вечером он рассказывал Анксу о своих приключениях с алкоголем и женщинами. Анкс слушал его, кивал и думал о своем, понимая, что пропасть между ними уже стала непреодолимой.

Сам Анкс редко покидал стены гильдии. Он либо тренировался, либо читал и учился. Иногда он подходил к выходу из гильдии и смотрел вниз, но видел только разные формы несправедливости и страдания. Разница между ярусами была для него несущественной – на ярусах выше грязь первого яруса просто выглядела иначе. Ему становилось одновременно противно и жаль людей внизу, и он возвращался назад, где стены скрывали от него неприятные виды.

Во время тренировок он научился проникать в мир душ. Это было похоже на сон, только очень реалистичный сон, который он легко вспоминал во всех деталях.

Он оказывался в ночной пустыне, где на небе, близко к горизонту горела одинокая яркая звезда. Воздух был прохладным, но песок под ногами излучал тепло. Анкс шел в сторону звезды по песчаным дюнам, окруженный непроглядной тьмой. Он не мог определить время. Казалось, он шел несколько дней, а когда просыпался, понимал, что спал не больше часа.

За ежедневными тренировками время летело быстро, и Анкс подсчитал, что они провели в столице уже не меньше года. Их отправляли на небольшие задания внутри города либо в близлежащие регионы.

Приходили новости о том, что снабжение армии продовольствием сокращается, так как падает число крестьян. По слухам, солдаты легионов, отправленных далеко на восток и север, бросали службу и присоединялись к культу. Император находился в патовой ситуации. Он терял тех людей, которые составляли хлеб и соль его империи. Те, кто казался червями, ползающими по его земле, и на ком по иронии эта земля и держалась, покидали его империю.

Содержать армию становилось невозможно. Призывая легионы к столице, он получал тысячи голодных, но владеющих оружием людей, которые легко пойдут по дороге разбоя. Страх перед императором сдерживал войска, но надвигавшийся голод мог легко пересилить. Таким образом, ему пришлось отправлять легионы подальше от столицы, надеясь, что они будут заниматься разбоем вдали от земель, которые в действительности были еще под его контролем.

Легионы разошлись в разные стороны. Далеко на юге они встретили сопротивление захвативших южные земли мародеров. Они вели длительные бои за Золотой город и смогли пробиться во внутреннюю его часть, после чего вестей от них не было. Они либо отказались служить императору и остались в городе, либо исчезли.

На пустующем западе легионеры встретили сопротивление изуродованных тварей. Легионеры смогли перебить их и захватить разрушенную крепость. Остатки культа на западе продолжали битвы с легионерами. Последние зажались в разрушенной западной крепости. Голод и болезни добили то, что осталось от легиона.

Легионерам удалось закрепиться на севере. Они пропускали служителей культа на восток, забирая у них еду, а также грабили близлежащие деревни. Легион разбился на отряды, промышлял разбоем и уже не подчинялся императору.

Легионы на востоке были наиболее многочисленными. Там еще оставались заселенные деревни, и от них легионы получали снабжение. Культ медленно продвигался вглубь империи с востока, им сложно было захватывать поселения, когда там были расположены отряды легиона, которые при малейшем подозрении казнили людей.

Легионы занимали всю территорию от большой стены, которая тянулась с юго-востока до северо-востока и отделяла империю от восточных болот и пустошей. Медленно, но верно культ все равно находил возможности распространяться с востока на запад. Некоторые поселения тайно принадлежали культу и вели скрытую войну с легионами.

– Анкс! – Джуг влетел за обеденный стол и схватил его за руку. – Есть задание. Надо спешить.

– Задание? – растерянно переспросил Анкс.

– Да, – закивал Джуг. – Пошли быстрее.

Они собрались и вышли из гильдии. Джуг припрыгивал.

– Так что за задание? – спросил Анкс, догоняя его.

– Да там надо кое-что сделать. Это быстро, идем, – промямлил Джуг.

Они спустились на ярус ремесленников. Джуг уверенно маневрировал сквозь лавки и мастерские. Они зашли в одну из них, где за верстаком стоял мужчина лет пятидесяти.

Анкс одернул Джуга за руку.

– Что мы здесь делаем? – резко спросил Анкс.

Джуг замер, не привыкший к такой решимости со стороны друга.

– Он денег задолжал, – тихо прошептал Джуг. – Надо быстро забрать их и отнести там одному барыге наверху.

– Хорошо, – с усилием проговорил Анкс, – я повторю: что я здесь делаю?

– Это пара минут, я тебе потом расскажу, просто постой тут, чтобы никто не зашел, пока я поговорю с ним, – переминался с ноги на ногу Джуг.

– Ты и правда так низко пал, что собираешь долги для купцов? – накопившееся за все это время разочарование прорвалось в голосе Анкса.

Джуг сморщил брови и посмотрел на него.

– Короче, – помотал он головой, отгоняя мысли. – Я потом тебе все объясню.

Джуг вбежал в мастерскую и резким шагом подошел вплотную к ремесленнику.

– Я от Джараха, – сказал он, бегая глазами. – Я пришел забрать твой долг.

Ремесленник развернулся и посмотрел в глаза Джугу. Он с силой бросил молоток на пол.

– Чертов разбойник! – закричал он. – Я уже сказал, что у меня нет ни гроша!

– Мужик, – Джуг схватил его за тонкую руку. – Давай без лишнего шума. Верни то, что взял, и не будет проблем.

– А куда они исчезнут? – саркастично вскинулся мужчина. – Может быть, ты, головорез, решишь все наши проблемы, а? С тех пор как завязалась эта чертова война, налоги взлетели до небес! Когда я брал деньги у этого проклятого купца, то не знал, что у меня будут забирать все до последней копейки на «нужды армии», которая защищает меня непонятно от чего.

– Продай что-то из своих вещей и верни долг, – бросил Джуг, лишь бы что-то сказать.

– Кому продать, пустая твоя голова?! – кричал мужчина. – Ни у кого денег нет!

– Не кричи! – шикнул на него Джуг.

– Иди ты к черту! – кричал мужчина. – А лучше к своему купцу, псина!

Джуг с размаху ударил мужчину кулаком в живот. Тот согнулся пополам и повис на верстаке. Джуг ударил его в бок, и мужчина повалился на пол.

Анкс выбежал из мастерской и остановился у обрыва перед нижним ярусом. Все тело его дрожало. Ему было трудно определиться со своими чувствами. Он злился на Джуга и при этом боялся того, что произошло. Стоило ли ему вмешаться и заступиться за мужчину? В душе он знал, что стоило, но ему было страшно. Страшно вступить в открытый конфликт и еще страшнее, потому что это был Джуг. Неужели это был Джуг? Он так изменился? Или Анкс никогда не знал настоящего Джуга?

Джуг выскочил из мастерской. Он тоже был напуган, руки его дрожали.

– Анкс, – сказал он дрожащим голосом.

Анкс смотрел в пустоту нижнего яруса, затем медленно перевел испуганные глаза на не менее испуганное лицо Джуга. Ему стало немного легче.

– Что ты сделал? – спросил Анкс, опасаясь худшего.

– Ничего, – покачал головой Джуг. – Ударил его пару раз и пригрозил.

– Зачем ты сделал это?

– Я серьезно вляпался с этим купцом, – Джуг повесил голову. – Я должен ему денег. И, в общем, так отрабатываю.

– Ты избиваешь и грабишь людей, чтобы заработать на вино и проституток? – спросил Анкс, холодно посмотрев в глаза Джугу.

Джуг, кажется, увидел этот холод в его глазах. От дрожи и страха внезапно ничего не осталось. Он посмотрел на Анкса, который был ниже его, исподлобья, и нос его наморщился.

– Только не вздумай осуждать меня, – прошипел Джуг. – Только не вздумай читать мне нравоучения! Я никогда не ставил тебе в упрек то, что ты закрылся в стенах гильдии и живешь там евнухом. Ты ничего не знаешь о реальном мире. Ты живешь своими фантазиями!

– Зато при своей жизни я могу спокойно спать, не напиваясь, – Анкс поднял голову, отстраняясь от Джуга. – А ты?

– Думаешь, я сволочь? – злобно улыбнулся Джуг. – Ты ничего не знаешь про мир вокруг. Навыдумывал себе не пойми что, а потом под эти фантазии всех ровняет, и оно лезет по швам. Извини, но реальная жизнь – это тебе не сказка. Хочешь посмотреть на реальность – вон она внизу. Видишь? Вон там, где дерьма по горло! Знаешь, как здесь долги собирают с тех, кто не платит? Я тебе расскажу. Приходит банда здоровенных мужиков, выводят должника на улицу и насилуют в задницу на глазах его семьи и людей вокруг! Это и есть реальная жизнь. Либо я выбью из него долг, либо меня оприходуют посреди улицы. Знаешь, зачем мне вино? Чтобы как-то жить со всем этим дерьмом, которое я, в отличие от тебя, вижу на улицах каждый день.

– Если ты смирился с пороками, то они никогда не исчезнут, – сказал Анкс.

– Опять сплошная надменность, – злобно скривился Джуг. – Думаешь, ты лучше других? Бордели для тебя грязные и низкие, да? Так вот, я тебе скажу, что я вижу в этих девушках людей с разными сложными жизненными обстоятельствами. Они просто выживают, как и все мы. Они знают, что такое жизнь, из первых уст, а не по рассказам в книжках.

– В проститутке увидеть человека как раз нетрудно, – сказал Анкс, придерживаясь холодной манеры. – А вот в зеркале ты все еще видишь человека?

– Пошел ты! – оскалился Джуг.

Джуг собрался было уходить. Но, сделав несколько шагов, он обернулся.

– Помнишь Кана? – сказал он. – Помнишь, как он пускался в нравоучения, а потом с таким же каменным лицом перерезал безоружным людям глотки? И… – он запнулся, – худшим… было его ледяное, непроницаемое лицо человека, свято верящего в свою правоту. Сейчас ты напялил эту маску. Но за его глазами я хотя бы видел опыт и знания, а за твоими нет ничего, кроме надменности.

Анкс ничего не ответил. Он вспомнил Кана и это его выражение безмятежности. Оно вселяло уверенность, когда он поступал так, как ты от него ожидал, и ужас, когда вел себя вразрез с твоими ожиданиями.

Джуг ушел. Анкс постоял еще немного, переваривая все случившееся. Он вернулся в гильдию и, пока не уснул, прокручивал мельчайшие детали того, что произошло. Думал о том, как будет общаться с Джугом дальше и стоит ли вообще это делать. Анкс продумывал различные варианты, различные реплики и возможные диалоги. Он злился на Джуга, и злость клокотала, не давая ему заснуть. Успокаивал сам себя, но затем вновь прокручивал произошедшее и думал о том, что мог бы сделать по-другому.

На следующий день они уже не разговаривали. Раньше Анкс и Джуг пересекались только в столовой и иногда поздней ночью перед сном. Сейчас же они избегали друг друга, даже не здороваясь.

Время ускорилось, дни проходили незаметно. Анкс знакомился и общался с людьми в гильдии, которые приезжали на пару дней и снова уезжали на задания, но эмоционально не привязывался ни к кому.

В один из обычных дней Анкс сидел в столовой и обедал. Он не сразу узнал ее, но, присмотревшись, понял, что это Асфи. Поймав ее взгляд, заметил, что она улыбнулась. Затем быстро вскочил и подбежал к ней, чтобы обнять.

– Ну что? Как твои успехи в гильдии? – улыбаясь, спросила она.

– Тренируюсь, ем и сплю, – ответил Анкс.

– А Джуг где? – спросила Асфи, осматривая помещение.

– Не знаю, – постарался сохранить дружелюбное выражение лица Анкс. – Где-то шляется, как обычно.

– А раньше впритирочку ходили, – улыбалась Асфи.

– А ты как? Ты с задания? – постарался сменить тему Анкс.

Они сели за стол и начали есть.

– Я была на задании, затем ездила в монастырь, – ответила Асфи. – А потом – сюда.

– Какой монастырь? – удивился Анкс.

– А ты не знал, что я монахиня? – рассмеялась Асфи.

– Нет! – ему передался ее смех, но у него он вышел каким-то нервным.

– Ну теперь знаешь.

– А что это за монастырь?

– На юго-востоке, среди скал над морской пропастью, есть монастырь богини Асфи.

– Асфи? – повторил за ней Анкс.

– Да. Асфи – это не мое имя при рождении. Все монахини в монастыре носят имя богини. Мы все Асфи.

– И что вы делаете в этом монастыре? – недоумевающе спросил Анкс.

– Это похоже на гильдию. В каком-то смысле. Только там все более строго, и только женщины.

Анкс смотрел на нее вопросительным взглядом, как бы ожидая продолжения.

– Ну, в общем, мы занимаемся исследованиями: алхимией, астрономией и сакральными текстами. Изучаем страх.

– Страх?

– Да. Асфи – богиня страха. Мы посвящаем нашу жизнь служению ей и изучению страха.

Анкс на секунду попытался представить монастырь страха, но сразу же бросил эту затею.

– Это не такое страшное место, как кажется, – увидела она его реакцию. – Хотя нет, именно такое!

Асфи рассмеялась.

– А как ты попала туда? – заинтересовался Анкс.

– У меня было проблемное детство, – развела руками Асфи. – Как видишь, я не то чтобы обычная девушка. И мои родители не смогли это оценить. Они еще как-то мирились с моей внешностью, но, когда у меня появились некоторые особенности поведения, отказались от меня. Меня подобрала монахиня. Так я и оказалась в монастыре – и не жалею.

– Какие особенности? – насторожился Анкс.

– В детстве мне казалось, что родители хотят отравить меня, – пожала она плечами. – Я думала, что они стремятся от меня избавиться, поэтому отказывалась есть и пить, ссорилась с ними. Сейчас я понимаю, как это выглядело со стороны, но тогда это казалось мне более чем реальным. Я была уверена, что они меня преследуют и пытаются убить. А потом появились голоса – сначала один, затем еще и еще. Через какое-то время их стало больше, чем я могла вынести.

– Голоса? – Анкс с трудом сглотнул; эти новые подробности жизни Асфи пугали его.

– Да. Это, как оказалось, мои собственные мысли, которые проявлялись в виде голосов. У тебя тоже есть внутренний голос, не так ли?

– Да, вроде бы, – промямлил Анкс.

– Ну вот, – продолжила она. – Этот внутренний голос, которым ты говоришь сам с собой, – у меня он тоже есть. Но есть мысли, которые возникают вне этого голоса. У тебя они ассоциируются с этим голосом, и ты можешь сам с собой разговаривать. А для меня эти мысли имеют другие голоса, которые не ассоциируются с моим собственным. Иногда они бывают хорошими, иногда – очень даже плохими.

– И ты не можешь не слушать их?

– Нет, – она улыбнулась. – Они не спрашивают разрешения, а просто вмешиваются в мою жизнь, когда пожелают. Ну так вот, в детстве дела мои шли и так неважно, а с появлением голосов все ухудшилось. Я убегала из дома, меня ловили, вели обратно, дома били за то, что я убежала, а я убегала снова – и так по кругу. Родители с помощью знающих, – она закивала головой, – стариков, решили, что в меня вселились демоны или еще бог весть кто, ну и решили убить меня. И тут-то все мои параноидальные идеи пригодились. Я опять сбежала, но в этот раз они решили меня не искать. Прибилась к странствующим торговцам, и они довезли меня до ближайшего большого города. Денег у меня не было, пришлось платить им натурой.

– Тебя изнасиловали? – голос Анкса дрогнул, но он был так увлечен рассказом, что не мог удержаться от вопроса.

– По сути, да, хотя формально я не сопротивлялась. Но, пожалуй, воспользоваться человеком в нужде – это тоже форма насилия. А дальше меня подобрала монахиня, и жизнь начала налаживаться.

– Тебе помогли? Теперь у тебя нет голосов?

– Помогли? Скорее, спасли, – улыбнулась она. – Голоса остались, но теперь они либо очень тихие, либо пропадают вообще. В монастыре меня принуждали к тяжелому физическому труду, и мне это помогло. Я с утра до вечера что-то делала и уставала так, что времени на мысли просто не оставалось. К тому же монахини никогда не осуждали меня и не говорили, что в меня кто-то вселился и я чудовище. Это тоже помогло, – она засмеялась. – Они дали мне почувствовать себя нормальной, дали мне занятие и цель. В монастыре я увидела, какой интересной и наполненной смыслом может быть жизнь. Я будто заразилась жизненной силой и энтузиазмом монахинь, которые трудились и изучали различные науки и магию. Так все и наладилось…

– Асфи! – Джуг внезапно ворвался в их разговор и обнял Асфи.

– А вот и он! – всплеснула руками Асфи.

Джуг коротко кивнул Анксу, Анкс, не глядя на него, изобразил подобие кивка в ответ.

– Ты надолго к нам? – спросил Джуг.

– Не знаю, – ответила она. – Мне пришло письмо от Кана. Он сказал ехать в гильдию: есть задание, связанное с культом.

– Кан? – удивился Анкс. – Но его здесь нет.

– Значит, скоро приедет, – сказала Асфи.

– Кан! – закричал Джуг и бросился ко входу.

Кан и Мил зашли в общий зал. Джуг подбежал и обнял Кана, а затем Мила. Асфи подошла к ним и тоже обняла их. Анкс подошел последним. Он сильно скучал по ним, но стеснялся проявить эмоции так, как Джуг, хотя ему и хотелось обнять Кана и Мила. Мил сам подошел и обнял Анкса.

– Ну что, как вы тут? – спросил он.

Они прошли за стол. Сразу за ними зашла Бэт и присоединилась к ним за столом.

– Надеюсь, вы не валяли дурака все это время, – улыбнулся Мил и посмотрел на Анкса и Джуга. – Нам предстоит поработать, и вы поедете с нами.

Джуг завопил от удовольствия и запрыгал на месте. Сердце Анкса подскочило. Он был очень рад опять объединиться с Каном и Милом, но не смог выдавить из себя ничего, кроме подобия улыбки. Они все сидели и улыбались, все были рады вновь встретиться.

– Что будем делать? – спросила Бэт.

– Мы были на востоке все это время, – сказал Мил, – культ сильно распространился вглубь империи или даже ее остатков. Порошок везут с востока. Его источник – где-то на болотах за большой стеной.

– Я так и не нашла ничего про эту смолу, – сказала Асфи. – Нигде нет упоминаний о таком веществе.

– Нет, – кивнул головой Мил. – От культистов мы смогли узнать, что на востоке есть дерево, из которого они получают эту смолу. Они называют это кровью «Великой Матери». Недавно мы узнали о селении, где предположительно находится их главный. Завтра мы отправляемся туда. Так что предлагаю всем хорошо выспаться.

– Мы едем таким составом? – спросила Бэт, осматривая всех за столом.

– Еще Алроуз. Он где-то в столице, – ответил Мил.

– Так просто туда не попасть, – сказал Кан. – Мы не сможем провести больше одного отряда. То селение полностью принадлежит культу, как и соседние с ним.

Они доели и разошлись спать. Анкс вышел на улицу и сел на вершину уступа, отделявшего их ярус от яруса ниже. Он смотрел на нижние ярусы столицы и думал о том, что будет дальше. К нему подошла Асфи и села рядом.

Ее длинные белые волосы были заплетены в тугую косу и лежали на груди. Отдельные небольшие пряди волос обрамляли бледное лицо. Тонкие параллельные линии черных татуировок, проходящие вертикально через все ее лицо от глаз до уголков рта, не казались такими вычурными сейчас, когда он столько времени пробыл в столице и увидел так много разношерстного народу. Он уже привык к ее мерцающим серым глазам с красным отливом, которые раньше пугали его. Ее спокойное лицо казалось ему милым.

Асфи не была такой красивой, как Бэт. Красота Бэт была видна с первого взгляда, и не требовалось никаких усилий, чтобы влюбиться в нее. Асфи же была прекрасна, когда улыбалась. Раньше Анкс не видел ее улыбающейся, но здесь, в столице, она смеялась и радовалась, и ее обыкновенное лицо обретало прекрасные очертания. Ему хотелось, чтобы она всегда была так же радостна и весела. Чем больше он узнавал ее, тем привлекательнее она становилась.

– Вы с Джугом не ладите? – прервала Асфи длительное молчание.

– Он не тот человек, которым был раньше, – неожиданно для себя откровенно сказал Анкс.

Асфи улыбнулась. Анкс сам удивился тому, что сказал это ей так просто. Он испытывал симпатию и доверие к ней.

– Он был моим лучшим другом, – продолжил Анкс. – И я думал, что знаю его. Я даже был уверен, что знал его. Но теперь… он стал таким человеком, с которым у меня нет ничего общего. Как такое могло случиться?

– По-моему, он ни капли не изменился, – сказала Асфи.

– Ты просто не видела, что он творит здесь, – покачал головой Анкс.

– Например?

– Ну, – Анкс замялся. – Он не вылезает из борделей и кабаков.

– Большинство членов гильдии поступают так же, например Бэт и Алроуз, это из наших общих знакомых, – она развела руками. – Да и многие люди так делают. Те, кто может себе это позволить.

– Кан и Мил не такие, – радостно вспомнил Анкс.

– Они свое уже отгуляли, – засмеялась Асфи. – Старикам там не место.

– Ты… – неловко произнес Анкс.

– Я монахиня, – залилась смехом Асфи. – Было бы странно мне оказаться в борделе!

– Дело даже не в борделях, – покраснел Анкс и быстро выпалил: – Он избил человека, чтобы выбить долги для купца.

– Мы все иногда совершаем поступки, которыми не гордимся, и ошибаемся время от времени – это и значит быть живым, не так ли? – сказала она.

Анкс повесил голову. Он ожидал, что уж кто-кто, а Асфи будет на его стороне.

– Жизнь идет, и люди меняются, – продолжила Асфи, приобняв Анкса за плечо. – Дай другим возможность жить согласно их собственным желаниям, а не твоим ожиданиям. Если ты не находишь возможным сохранять с человеком ту же близость, что раньше, это не значит, что он должен стать твоим врагом. Люди сходятся и расходятся – так бывает. Не стоит отрывать крылья бабочке из-за того, что тебе нравилась гусеница. Будь благодарен человеку за то общее прошлое, которое у вас было, и позволь быть вашему будущему, пусть даже и порознь.