Текст книги "Миф о справедливости"

Нож исчез. Через полчаса он вернулся. Кэил на секунду замер и потом произнес:

– Их сотни. Эти скалы заполнены птицами.

– Найди горн, – зашелестел мягкий голос Тиры. – Горн обновляет их, и через него мы подарим им жизнь.

– Горн обновляет их, – вслух повторил Кэил. – Мы должны найти горн. Отпусти птицу.

Красс скомандовал горвирам, и они отпустили одну из птиц. Она, хромая, заковыляла в сторону скал. Две птицы сорвались со столбов, подхватили ее и унесли вглубь скал.

– Они нападут на нас, – проговорил Кэил. – Красс, останься. Я, Анкс и несколько яростных пойдем к горну.

Красс коротко кивнул.

Ветер усилился, и из скал начали вылетать птицы. Они схлестнулись с горвирами, яростными и людьми.

Анкс и Кэил бежали за тенью, которая скачками преследовала помятую птицу. Через какое-то время они подошли к гроту. Из грота клубами валил дым и сыпался пепел. Они проскользнули внутрь. У одной из дальних стен находился открытый источник раскаленной магмы, по форме напоминавший большой чан.

Птицы бросили помятого собрата в дымящийся котел. Через несколько минут птица вынырнула оттуда. Она схватилась за края оранжевыми руками и начала вылезать наружу. Ее раскаленное оранжевое тело было без следов увечий. Она постепенно остыла и вновь стала точь-в-точь как остальные. Птица вылетела из грота и направилась в бой.

– Мне и яростным потребуется время для ритуала, – проговорил Кэил.

– Чем я могу помочь? – решительно произнес Анкс.

– Если в гроте появятся птицы, дай знать.

Кэил и яростные подбежали к горну. Они встали на краю огромного раскаленного котла, разрезали ладони и пустили кровь в котел. Яростные бросали в котел порошок Древа Жизни, который носили с собой. Тени закружились вокруг котла.

Анкс наблюдал за ритуалом, иногда оборачиваясь на вход. Рядом с ним пролетели птицы, которые несли помятого собрата. Не обращая внимания на Кэила и яростных, они бросили помятую птицу в огонь и полетели обратно.

– Кэил! – закричал Анкс. – Птицы, Кэил, они тут!

Но тот не отвечал. Он и яростные сидели вокруг котла, не реагируя на происходившее вокруг.

Уши птицы возникли из огня. За ними последовала раскаленная оранжевая голова. Кэил неподвижно сидел на краю и простирал руки к огню. Тени водоворотом кружились вокруг него и направлялись в раскаленную породу.

Когда яростные увидели, что птица начинает выбираться из котла, они стали бросаться в котел и топить птицу своими телами. В раскаленной магме птица пыталась сбросить с себя горящие тела.

Анкс подскочил к котлу. Удушающий запах горящей плоти ударил в нос. Птица скинула с себя последнего яростного и начала выбираться из котла. Кэил так и сидел, не открывая глаз и не реагируя на крики Анкса. Еще секунда – и птица схватит раскаленными руками Кэила, и тогда все пропало.

Время замерло для Анкса. Он видел, как птица вылезла уже по грудь. Анкс судорожно схватил посох проповедника и вдавил им птицу обратно в раскаленное пламя. Посох вспыхнул и исчез.

Птица и далее пыталась вылезти из котла. Дыхание Анкса сперло, и будто молния прошибла все его тело. Он схватил голову птицы левой рукой и начал топить ее в огне. Огонь за мгновение вскарабкался вверх по руке и прожег его разум, не оставив ничего, кроме крика боли. Голова птицы побелела, она замерла, будто парализованная, и начала погружаться обратно в пламя. Анкс вырвал руку из пасти огня, но огонь уже успел проглотить руку до середины предплечья.

Кэил закончил ритуал. Сознание вернулось к нему. На земле у котла он увидел корчащегося в агонии Анкса.

Сознание Кэила отбросило назад. Он стал проваливаться сквозь толщу воды, но все еще мутно и отдаленно видел, что происходит. Черная рука, сплетенная из теней, схватила Анкса за обугленный остаток его руки. Анкс застыл без чувств.

Сознание Кэила вновь вернулось в реальный мир, будто смогло вырваться из-под толщи воды и вынырнуть на воздух. Кэил подхватил Анкса и оттащил подальше от котла.

Птицы продолжали возвращаться к котлу и бросать в него своих побитых и помятых собратьев. Но из котла они выходили не одинаковыми идеальными металлическими статуями, как раньше, а аберрациями – каждая по-своему искаженная, плоть и металл, соединенные в каждой птице по-разному.

Тяжелые металлические перья, разрывая кожу, врастали в кровоточащую плоть. У птиц оставались металлические когти или даже части рук и ног, которые своей тяжестью разрывали плоть. Птицы бились в агонии, издавая тонкий пронзительный писк.

Некоторые из них погибали еще в котле, но большинству удавалось выбраться наружу. Они стремились избавиться от лишних для них частей тела – отрывали от себя куски живого мяса, пытаясь освободить металлические тела от проклятия плоти. Новые и новые птицы продолжали возвращаться в котел, не обращая внимания на то, что весь грот был заполнен изуродованными трупами их собратьев, будто невидимая беспрекословная воля гнала их обратно, несмотря ни на что.

…Анкс очнулся от ударов молота по железу. Голова раскалывалась, все тело болело. Он открыл глаза и увидел, что находится все в той же пещере. Последние сохранившиеся в его памяти события быстро пронеслись перед внутренним взором, и холод пробежал по спине. Он пытался избегать воспоминаний о потерянной руке в надежде, что все обошлось. Но любопытство взяло верх, и Анкс, все еще не переводя взгляд на руку, попытался почувствовать, что с ней. Он боялся увидеть искалеченную руку собственными глазами, ведь какими бы сильными ни были доводы разума, пока ты сам чего-то не увидел, остается надежда, что это не так.

Рука чесалась и болела. Анкс собрал волю в кулак и посмотрел на нее. Сердце рухнуло в пятки. Руки не было до середины предплечья. Эта часть не была покалеченная или обгоревшая – на ее месте зияла пустота. Теперь он видел это, и надежда, как водится, умерла, хоть и последней.

Кэил подошел и сел рядом.

– Не бойся, – спокойно произнес он. – Новую руку мы тебе не отрастим, но дадим хорошую альтернативу.

Анкс перевел расширившиеся глаза со своей руки на Кэила.

– Смотри, – улыбнулся Кэил.

Он левой рукой разогнал тени от правой, обнажил свой протез и постучал по нему. Раздался глухой металлический звон.

– У меня тоже нет руки, как и ноги и глаза. Но этот металл заменяет их, причем очень хорошо. Горвиры сделают тебе нечто подобное.

Анкс услышал тяжелые шаги, повернул голову и увидел Красса.

– Я ошибался в тебе, человек, – прогудел гигант. – Кэил рассказал, что ты отдал свою руку, чтобы остановить птиц. Им нет равных в бою, мы потеряли больше половины горвиров. Если у богов есть еще войска вроде этих, нам понадобится вся помощь, которую мы сможем получить. Вот протез, который мы выковали по инструкциям Кэила.

– По моим инструкциям? – недоумевающе вскинул брови Кэил.

– Ты вчера подошел ко мне и сказал сделать рукав для него, – нахмурил брови Красс и недоверчиво посмотрел на Кэила. – Или это был не ты?

– Я не помню ничего такого, – опустил голову Кэил.

– До недавнего времени я думал, что это ты каким-то образом рассказываешь мне об обработке металла вещи, которых я не знал, хоть и занимаюсь этим десятки лет, но теперь я уже не знаю, с кем я говорю. Слишком много голосов в этом покосившемся общежитии, – он указал пальцем на голову Кэила.

– Темный, это, должно быть, он, – сказал Кэил шепотом и погрузился в мысли.

– Тебе надо договориться с голосами в твоей голове, человек, и как можно скорее, – недовольно сказал Красс.

Горвир положил перед Анксом рукав из латной брони, который они выковали из тел поверженных птиц. Пластины вырастали одна из другой, будто у броненосца, начиная от плеча, где была самая большая, и заканчивая мелкими на пальцах. С внутренней стороны рукав стягивался ремнями и металлическими застежками. Пальцы были нарочито острые, как у самих птиц.

Пока Красс помогал Анксу надеть рукав, который очень плотно обжимал его руку, Кэил пристально смотрел на горвира.

– Мы выкуем для тебя оружие, – справившись с рукавом, сказал Красс. – Какое ты хочешь?

– Я сжег свой посох, – проговорил Анкс рассеянно. – Ты сможешь сделать такой же из металла?

– Смогу, конечно, – пожал плечами горвир. – Но он же совершенно непрактичен в бою.

– Он важен как напоминание, – стоял на своем Анкс.

Красс посмотрел на Анкса, затем на Кэила, который отсутствующим взглядом уставился на кирасу горвира, недовольно покачал косматой головой и ушел.

– Ты как? – обеспокоенно спросил Анкс у Кэила, который провожал горвира потерянным взглядом.

– Я не чувствую себя хозяином собственного тела и даже, – он запнулся, – и даже собственного рассудка. Это очень сложно объяснить. Я не помню, чтобы говорил про броню, да черт, я ничего и не смыслю в броне. И что еще Темный говорил горвиру, пока я не слышал?..

– А ты не можешь поговорить с ним? – поинтересовался Анкс.

– Нет, – покачал головой Кэил. – Я говорю с ним, только когда он этого хочет, и не так, как с Тирой или Асфи. Он почти ничего не рассказывает…

– Ты и раньше прикасался к миру душ? – голос Кэила поменялся, он стал сухим и тихим.

Анкс взглянул на него, и по спине пробежали мурашки. Лицо, сотканное из теней, смотрело на него пустыми глазницами.

– Кэил? – без особой надежды в голосе спросил Анкс.

– Тебе надо научиться управлять своей душой, – настаивал сухой голос. – Не беспокойся о Кэиле, он выполнит свою роль. Для начала ты должен успокоить свой разум. Восстанови дыхание: сделай вдох, досчитай до четырех, задержи дыхание, досчитай до четырех, выдох – до четырех, опять задержи дыхание – до четырех, и так по кругу.

Анкс начал было сомневаться, но голос говорил с таким авторитетом, что ему сложно было не поддаться. Анкс сел, скрестив ноги, и начал дышать. Поначалу ему было тяжело не вдыхать последние восемь секунд, но со временем он привык к такому дыханию. Он вошел в некий ритм. Все внимание было приковано к циклам, а задержка дыхания не позволяла мыслям разгуляться. Он и правда быстро успокоился.

– Не обращай внимания на удары молота, – продолжил сухой голос, – на разговоры людей, на шаги и прочие звуки. Постарайся уловить ритм. Все вокруг движется в ритме. Для начала тебе надо его заметить. Не сопротивляйся мыслям, не гони их, пусть приходят и уходят. Не противься звукам, они, как и все остальное, часть ритма вокруг тебя. Не закрывай глаза полностью, только немного прикрой их, чтобы свет не давал тебе уснуть. Упри язык в верхнее небо, чтобы слюна не мешалась. И помни: испытывать неудобство естественно для человека, ты не сможешь найти такое положение, в котором тебе постоянно будет удобно. Просто постарайся найти наименее неудобное положение.

Анкс выполнил наставления Темного. Он продолжал дышать считалкой и старался не прогонять мысли и звуки. Но одна мысль назойливо сверлила его сознание.

– Я не могу отвлечься, зная, что Кэил страдает в ледяной пустыне, пока ты тут, – как можно более твердо произнес Анкс.

– Кэил учит свой урок, – ответил сухой голос. – Он должен пройти свой путь сам.

– Почему ты не поможешь ему? – недоумевал Анкс.

– Никто не сможет помочь ему, если он не захочет помочь себе сам. Путь души похож на реку. Ты находишься в ее власти. Она всегда отнесет тебя от истока к устью, чтобы ты ни делал. Твоя свобода только в том, чтобы понять природу реки, отдаться ее власти и грести по течению либо сопротивляться ей и грести против. В первом случае ты попадешь в устье, проделав счастливый путь, во втором будешь весь путь страдать и мучиться. В обоих случаях тебе не перебороть реку.

– Почему ты не скажешь ему это?

– Мы не раз говорили ему об этом, – ответил сухой голос. – Но услышать информацию – еще не значит понимать ее и уж тем более не значит соразмерно с ней менять собственную жизнь. Кэил продолжит барахтаться, пока не изменит собственное отношение к жизни.

Анкс немного успокоился и продолжил дышать, пытаясь уловить эфемерный ритм мира.

– Хорошо, – одобрил сухой голос, – я помогу тебе погрузиться в мир душ. Но ты должен научиться отправляться туда по собственному желанию, а не только волей случая. Когда окажешься там, сядь и дыши. Почувствуй ритм мира душ.

Анкс сидел и дышал. Ему удалось успокоиться. Молот действительно бил с каким-то ритмом, и вскоре Анкс перестал замечать его. Он обращал внимание на звуки вокруг, пытался упорядочить их и вывести какую-то последовательность. С некоторыми это выходило легко, но многие другие звуки казались совершенно бессистемными.

Внезапно Анкс ощутил ладонь, которая начала давить на его лоб. В следующее мгновение он словно провалился под лед в толщу черной воды. Один удар сердца – и он очнулся в пустыне. Анкс посмотрел на далекую звезду, к которой шел в свои предыдущие пребывания здесь. На этот раз он сел и начал дышать, прислушиваясь к происходящему вокруг.

Всюду царила тишина, и только легкий ветер иногда проносился рядом. Ветер касался его, и Анкс слышал звук – мерный, тихий, но отчетливый. Мысли не роились в голове, но тело начало стучать в сознание. Ноги затекали, сидеть было неудобно, хотелось двигаться, хотелось встать и идти.

Он сделал усилие над собой, чтобы сидеть неподвижно, но зуд усилился в ответ. Анкс не смог долго терпеть, поэтому встал и пошел к звезде.

Через некоторое время он опять сел, снова начал вслушиваться в ветер и мерно дышать считалкой. Он прикрыл глаза, но яркая звезда, светившая посреди черного неба, будто пробиралась сквозь прикрытые веки, мешая сконцентрироваться. Он отвернулся от нее, но мысль, что она все так же мерцает на горизонте, не давала ему покоя.

Анкс решил не сопротивляться, как и говорил Темный, а дать звезде светить сквозь прикрытые веки. В его сознании возник звук, который сопровождал медленное мерцание звезды монотонным низким гулом.

Через какое-то время гул звезды соединился с тихим звуком дуновения ветра. Все вокруг сложилось в один общий звук.

И он услышал тишину.

Анкс почувствовал ее – как она тоннами темноты заполняет весь мир. Он почувствовал неимоверную тяжесть, густой, черный, непроглядный океан тишины.

Свет звезды гулом прорывался сквозь тяжесть тишины. Ветер свистел, проскальзывая в щели исполинских блоков черной тишины. Анкс одновременно видел, слышал и ощущал мир вокруг.

Все чувства объединились в нечто цельное. Он ощущал мир одним общим чувством – не зрением, не слухом, не осязанием, но всем вместе. Все вокруг Анкса вибрировало, воздействуя одновременно на все его чувства. Он ощущал волны вибрации, которые сплелись в полотно мира. Все вдруг стало ожидаемым, связанным, единым, и это было таким естественным и понятным, что он с трудом мог представить мир другим. Еще мгновение – и он растворился в окружавшем его мире душ.

Анкс очнулся в пещере. Тяжелый молот продолжал мерно отбивать секунды. Он поднялся и пошел искать воду, чтобы напиться.

– Ты проснулся, – услышал Анкс голос Кэила за спиной.

– Кэил? – неуверенно переспросил Анкс, не зная, кто именно управляет его телом в данный момент.

– Да, – спокойно ответил тот.

– Я говорил с Темным, – начал Анкс.

– Знаю, – с досадой в голосе перебил его Кэил.

– Темный рассказал мне про это место – про мир душ, – продолжил Анкс, увлекаясь, – про ритм мира. И я смог, у меня получилось почувствовать ритм. Ты должен попробовать.

– А он не рассказывал, как больше никогда туда не возвращаться? – иронично спросил Кэил.

– Ты должен попробовать то, чему он научил меня. В следующий раз, когда окажешься там, сделай вдох, считая до четырех, потом задержи дыхание, считая до четырех, выдох – до четырех, задержи – до четырех, и так по кругу.

– Это еще зачем? – с раздражением спросил Кэил.

– Это успокоит тебя. Постарайся почувствовать ритм мира душ. Все вокруг: все звуки, свет и даже сама темнота – это все объединится в один ритм. И когда ты почувствуешь его, начнешь понимать, как работает все вокруг, как оно связано и что будет происходить дальше, – Анкс быстро выплескивал слова наружу, вспоминая свой недавний опыт и задыхаясь от восторга. – Мир душ, он отражает наше состояние внутри, и если ты сможешь управлять им, то он не будет ледяной пустошью. Он может быть чем-то лучшим. Хотя бы пустыней, как у меня, но, возможно, его можно превратить и в цветущий оазис, кто знает.

– Темный, видимо, знает, – холодно ответил Кэил. – Только вот делиться этим знанием не спешит.

– Я буду рассказывать тебе все, чему он научит меня, – с энтузиазмом проговорил Анкс; он подошел к резервуару с водой, в котором горвиры охлаждали раскаленную сталь, и напился. – Давай попробуем прямо сейчас. Сделай так, как я рассказывал.

Кэил недоверчиво посмотрел на вдохновленного Анкса. Они сели у одной из стен пещеры и начали дышать.

– У тебя получилось? – спросил тихий сухой голос.

От неожиданности Анкс подскочил. Он медленно повернул голову в сторону Кэила, чтобы убедиться, что это был Темный. Симметричное черное лицо смотрело на него пустыми глазницами.

– Темный? – нервно спросил Анкс.

– Темный?! – удивленно повторил голос. – Тогда уже Темная. Мое имя Норелет. Ты смог уловить ритм мира душ?

– Да, – забыв о переживании, ответил Анкс. – Я почувствовал, будто все вокруг вибрирует: и звуки, и свет, и ощущения – все.

– Ты очень быстро добился результата. Это даже странно. На это уходят месяцы. Ты делал такое раньше?

– Нет, – покачал головой Анкс.

– Хм-м, – задумчиво произнесла Норелет. – У тебя будто был опыт этого либо знания. Пускай. Это не столь важно. Далее тебе надо научиться погружаться в мир душ произвольно. Начни с дыхания. Затем попробуй уловить ритм этого проявленного мира. Это будет гораздо сложнее. Раздражителей здесь намного больше. Все живые раздражители имеют сложный ритм. Иногда будет казаться, что никакого ритма у них и вовсе нет, особенно у людей. Это значит, что ритм у них более длинный и надо ментально подняться выше, чтобы уловить его. Ты быстро справился с миром душ, но на проявленный мир уходят годы. Надеюсь, у тебя получится быстрее. Если ты не сможешь нащупать ритм, то не отчаивайся, успокойся и дыши. Обратись к своему сердцу, пускай оно станет метрономом. Затем представь мир душ. Попробуй до каждой мелкой детали представить себя в мире душ. Ты должен увидеть его в своем сознании, услышать и почувствовать. Только тогда ты сможешь вернуться в него.

Анкс сел в углу пещеры и начал дышать. Вокруг ходили люди и горвиры, шум разговоров доносился со всех сторон, тяжелый молот обрушивался на наковальню. Звуки казались абсолютно произвольными и разрозненными. Сохранять внимание было сложно. Каждый раз неожиданный звук выбивал его из равновесия. Он силился уловить ритм, сбивался, начинал заново – и так без конца. Раздражение накапливалось и захватывало его разум. Анкс начинал злиться и выискивать объект, куда бы сместить свое раздражение. Потом он вставал, шел выпить воды и умыться, затем снова садился и продолжал слушать.

День и ночь сменяли друг друга. Анкс давно потерял счет времени. Он вспоминал советы Норелет о сложном и длинном ритме, о сердце, но не мог понять, как эти советы должны были ему помочь.

Начался ливень. Он приглушил голоса и шумы вокруг. Даже удары молота притихли в заполнившем все вокруг монотонном шепоте дождя. Анкс вдохнул влажный свежий воздух. Он пересел ближе к выходу из пещеры, так, чтобы капли дождя, мощными взрывами разбиваясь рядом, заглушали все вокруг.

Восстановив дыхание, Анкс постарался сфокусироваться на дожде, на равномерно падавших каплях. В плотной стене звука он услышал собственное сердце. Равномерные удары внутри не мог заглушить даже сильный шум дождя. Он дышал и слушал сердце. Все тело расслабилось, и Анкс практически не ощущал его присутствия – было только мерное дыхание и сердечный ритм. Мысли перестали блуждать, они утонули в стене дождя. Покой заполнил его.

Анкс очнулся все в той же сидячей позе. Дождь закончился, и человеческий шум вновь наполнил пещеру. Но в этот раз он смог запомнить то самое состояние, которое только недавно принесло ему покой. Он вновь начал дышать и одновременно прислушиваться к сердцу. Только теперь голос его был неразличим в какофонии разрозненных звуков вокруг.

Анкс переместил свое внимание на металлическую руку. Странно, но он все еще ощущал жизнь внутри нее.

Он сконцентрировался на ощущениях в месте, где когда-то был большой палец левой руки. И в этом месте он почувствовал медленную пульсацию сердца. Ровными ударами тепло растекалось по подушке большого пальца. Он начал мысленно следить за ударами сердца в пальце. С каждым ударом пульсация растекалась все дальше, по ладони, затем по кисти и вверх по руке. Он внутренне ощущал эти вибрации в глубине своей руки и дальше по плечу к шее и голове. Мерные толчки распространялись по всему телу. Это был очень отчетливый и сильный сигнал, и он пробивался сквозь все мешавшие Анксу звуки вокруг.

Будто дождь ранее, пульс его собственного сердца вытеснял посторонние шумы, которые так раздражали Анкса. Эти ровные, ожидаемые, внутренне переживаемые удары заполнили его сознание. Звуки вокруг возникали и исчезали, но теперь у Анкса была основная линия, относительно которой возникали и исчезали звуки. Когда они появлялись, он обращал на них внимание, но не терял собственного пульса; когда они исчезали, он отпускал их, сохраняя собственный пульс. Все вокруг выстраивалось в цельную картину, все соотносилось и кружилось вокруг единственного постоянного ощущения – биения его сердца.

Анкс сидел с закрытыми глазами. Звуки приняли визуальную форму. Он будто двигался по линии собственного пульса, которая при каждом ударе сердца то поднималась, то спадала, а рядом с ним возникали образы остальных звуков. Громкий удар молота каждый раз вырастал рядом. Он, словно гейзер, вырывался из-под земли и, угасая, возвращался в землю. Разговоры людей отображались будто трава, невысоко поднимаясь над землей и совершая множество коротких колебаний.

Анкс продолжал мысленно идти, пока его тело спокойно сидело в пещере. Он поймал себя на том, что не может остановиться, не может поменять направление, не может пойти назад. Он просто шагал вперед по тропе, обращая внимание на звуки, возникавшие вокруг него.

То, что он переживал сейчас с пульсом и звуками, было похоже на его опыт в мире душ, когда звуки и образы объединились. Но, в отличие от мира душ, в проявленном мире он все еще тактильно не ощущал их.

Анкс мысленно остановился и сел на месте. Проявленный мир сузился, так что он видел только самого себя. Он постарался детально представить мир душ и все то, что он ощущал в нем ранее. Через мгновение он открыл глаза и увидел ночную пустыню мира душ. Все было таким явным, что Анксу было сложно понять, видит он это или воображает.

Он сидел на теплом песке, а мир вокруг вибрировал, как в последний раз, когда он был здесь. Все слилось воедино: и звуки, и запахи, и видения. Отличие было только одно: он все так же четко ощущал свой пульс.

Анкс поднял раскаленно-белую левую руку. Мягкий белый свет волнами исходил от металла. Воздух перед ним вибрировал, будто был соткан из мириад крошечных струн.

Анкс протянул левую руку, острыми металлическими когтями проскальзывая сквозь вибрирующий воздух. Рука углублялась, исчезая перед его глазами. Он схватил край разрезанного воздуха второй рукой и растянул его.

Сквозь расползшуюся рану пространства Анкс увидел себя, сидящего в пещере в проявленном мире. Он видел, как вокруг ходят люди и горвиры бьют молотами по наковальне. Анкс встал и пролез в образовавшееся окно. Он оказался за спиной у себя самого, сидящего у стены в пещере. Все вокруг вибрировало, как и в мире душ.

Мысль о страхе пронеслась перед его сознанием, но не смогла захватить его. Он увидел эту мысль – страх того, что мир никогда уже не будет прежним, где все покоилось и не вибрировало, а чувства были разделены. Анкс медленно сел на то самое место, где сидело его тело в проявленном мире, и открыл глаза.

Мир остался таким же. Все продолжало вибрировать, а ощущение одновременного движения и покоя будто выворачивало его наизнанку. Он посмотрел на молот в руке Красса: рука занесла молот над косматой головой – удар сердца – молот двинулся к наковальне, но, застыв на полпути, вернулся в исходное положение и только потом обрушился на наковальню, достигнув цели. Анкс начал оглядываться: все вокруг делало половину движения вперед, возвращалось и затем выполняло полное движение.

Чувство нарастающего дискомфорта скрутило его. Все вокруг внезапно стало необычным, непредвиденным, незнакомым. Его разум впитывал информацию извне, пытаясь увидеть закономерности и логику происходящего, чтобы вернуть столь необходимое умение предвидеть возможные события.

Он перевел взгляд на Кэила. Тот стоял и разговаривал с Крассом. Кэил находился в середине темной сферы, а вокруг него вихрем кружились тени, которые закручивались по спирали вверх. Анкс поднял голову выше, и сердце его остановилось.

Он не видел потолка пещеры, но видел исполинскую костяную грудную клетку, уходившую в небеса настолько высоко, что шею и голову нельзя было рассмотреть из-за их отдаления. Огромные костяные руки загребали крошечные серые души по всей территории вокруг и отправляли их в тусклую желчную бездну в недрах грудной клетки. Анкс застыл, не смея пошевелиться, и только широко открытыми глазами смотрел наверх.

Чья-то рука схватила его за плечо, и все тело разом прорезало острой молнией. Анкс резко повернул голову и увидел лицо Кэила.

– Анкс, что с тобой? – обеспокоенно проговорил он.

– Ты гораздо одареннее, чем я думала, – сухим голосом произнесла Норелет, лицо которой сформировалось в темной сфере, закрыв собой лицо Кэила.

Усталость мощным потоком смыла сознание Анкса в небытие, сбив его тело с ног. Он схватился левой рукой за плечо Кэила, но не смог удержаться и рухнул.