Текст книги "Миф о справедливости"

Ворон возвращался назад. На одной из улиц он сел на крышу дома. Между домами мужчина повалил и душил мальчика. Рядом проходил патруль городской стражи. Они остановились и смотрели, как мальчик конвульсивно тянет руку и смотрит на них выпученными от страха глазами. Они дождались, пока его рука обмякла и упала на мокрую брусчатку, и продолжили свое патрулирование.

Кэил очнулся в холодном поту. Каждый сон был хуже предыдущего.

– Тира! – позвал он.

– М-м-м, – игриво протянула она.

– Что это за место? – его голос сорвался. – Я видел это здание, эти убийства!

– М-м-м, – меланхолия наполнила ее голос. – Это проклятое место, дитя.

– Что здесь происходит? – не унимался он.

– Это место довело тиранию до ее вершин, – сказала Тира. – С момента основания здесь правит один род, который узурпировал власть и отстранился от народа. Правителей этого места давно не видно на улицах. Даже император иногда появляется перед своим народом, об этих же ходят только легенды. Зато семья кузена правителя занимает очень видное место: они начальники городской стражи. Ты видел одного из них в багровом переднике, который впитал литры человеческих страданий за эти долгие годы. Когда мой культ пришел сюда, правящая семья быстро поняла, что им не удержать власть в своих руках, и они стали жестоко преследовать моих служителей. Кузен вел эту войну с культом, не чураясь никаких средств. Служителей культа искали, пытали, перекрывали въезд в город и выезд из него, публично казнили. Миссионеры культа продолжали приходить, чтобы освободить людей, но это становилось все сложнее. Бывали времена, когда они запирали город на месяцы. Люди внутри начали испытывать сомнения по поводу адекватности власти в своем городе. Культ преподносили как что-то ужасное, а люди слушали и боялись, но, когда их перестали выпускать из города и ввели комендантский час, они занервничали. Тогда-то кузен и разошелся. Он начал искать культ в каждом доме, забирая и пытая до смерти людей, которые не были никак связаны с культом. Все, кто выражал хоть малейшее сомнение во власти, ощущали на себе садистские наклонности семьи кузена, в которой подобное культивировалось, словно высшая добродетель. Городская стража заполнила улицы, а люди боялись выйти из дома. Когда на улице встречались больше двух людей, их тут же допрашивали. Публичные казни, пытки и тотальный контроль начали сводить этот город с ума. Тогда в нем стали появляться облигаторные убийцы.

– Кто это? – вклинился Кэил.

– Это люди, которые не могут преодолеть в себе желание убивать. Когда ярость накапливается в них, они впадают в аффективное состояние и не могут ничего с собой сделать, пока не убьют свою жертву. Это как не чесаться при чесотке: либо почешешься, либо свихнешься. В атмосфере всеобщего страха, подавления и контроля подобные люди рождались все чаще, и вскоре улицы кишмя кишели маньяками. Они вытравили мой культ из этого города, а вместе с ним и человечность. Это худшее место в мире. Хуже, наверное, только столица империи Асфи, – добавила она, пытаясь придать своему голосу задор, но Асфи молчала, и Тира вновь приуныла. – В общем, семья правителя давно забыла о своем же народе, а семья кузена сделала все, чтобы люди не думали о правителе, а ежедневно боялись за свою жизнь. Со временем мой культ исчез, и они почувствовали, что угроза миновала. Убийцы орудуют на улицах, но их стало значительно меньше, а контроль семьи кузена и, следовательно, стражи притупился. Тут-то мы по ним и ударим! – раззадорилась она. – Отрубим голову кузену, и культ вновь сможет вернуться сюда.

– И как мы это сделаем? – удивился Кэил.

– Нам поможет наш друг из леса, – весело ответила Тира.

– Черноволосый?

– Да. Он и есть облигаторный убийца. При этом он сам охотится на убийц. И как раз кстати, что кузен – тот еще убийца. Надо просто помочь ему.

Кэил выглянул на улицу. Моросил дождь, небо совсем затянуло, и кругом царила серость. Внизу к дому Черноволосого подъезжала телега с двумя свиньями, запертыми в клетку. Они смотрели по сторонам и недовольно хрюкали.

Когда телега подъехала к воротам, с нее слез толстый мужик и деловито подошел к воротам. Он сильно ударил ногой по воротам, после чего затарабанил по ним кулаком.

Через несколько минут Черноволосый приоткрыл дверь. Он щурился и выглядел будто после длительного запоя. Лицо его было помятым, под глазами – большие синие круги, все движения заторможенные. Они начали о чем-то беседовать, причем говорил в основном толстяк, а Черноволосый лишь иногда кивал. Затем он нехотя открыл ворота. Толстяк въехал внутрь, оставил свиней, развернулся и, прикрикнув что-то напоследок, поехал восвояси.

Черноволосый несколько минут стоял перед свиньями, а потом зашел в дом.

Через некоторое время он вернулся, сжимая в одной руке бутылку, а в другой – тот самый передник, в котором Кэил видел его в лесу.

Он затянул передник, в который, кажется, впиталось уже столько крови, что сам его цвет стал кровавым, сделал глоток из бутылки и начал затачивать большой мясницкий нож. Свиньи недоверчиво косились на него в полной тишине. Он подошел и вонзил нож в свиное сердце, подставив под него таз. Кровь стекала в таз, пока свинья еще билась в агонии. Кэил пустым глазом посмотрел на Черноволосого – тот был еле желтый, без малейшего вкрапления красного.

Черноволосый разделывал свиные туши, а Кэил следил за ним весь вечер.

Ближе к ночи в паре кварталов от дома Кэила раздался крик. Черноволосый выскочил со своего двора и быстро побежал на звук.

Кэил осторожно следовал за ним, держа дистанцию. Когда они вышли к месту, где скопились люди, то увидели несколько стражников, которые пришли на крик, и толпу зевак, окружившую их. Черноволосый не подходил близко, а Кэил держался еще дальше, поэтому разглядеть что-то было сложно. Толпа бурно обсуждала произошедшее. Когда люди немного расступились, Кэил увидел, что привлекло столько внимания. На каменной брусчатке лежал труп, у которого была разорвана грудная клетка и вспорот живот.

– Что случилось? – спросил Черноволосый у проходящих мимо мужиков.

– Убили какую-то бабу, – ответил один беспокойным голосом. – Мужик из кабака напротив нашел ее в сточной канаве.

– У нее сердца нет и печени, – быстро сказал второй, наклоняя голову к Черноволосому и широко раскрывая глаза. – Оно вырвало сердце и печень!

Черноволосый еще раз посмотрел на место, где толпились люди и стража, потом осмотрел все вокруг. В центре его живота разгорался еле заметный красный свет. Он становился все сильнее и сильнее и начинал растекаться по остальным частям его тела.

Черноволосый пошел вдоль сточной канавы, из которой выловили труп. Он дошел до решетчатой двери подземной канализации и несколько минут вглядывался во тьму за ней, затем развернулся и зашагал обратно домой. Свет в его доме в эту ночь так и не погас.

Кэил сидел в разбитом доме и смотрел, как дождь смывает с улиц нечистоты. Как свиная кровь во дворе Черноволосого растворяется в земле, так и кровь жертвы на брусчатке медленно стекает в сточную канаву и исчезает в потоках зеленой воды. Он думал о том, что дождю приписывают многие блага, но все забывают, как было бы грязно вокруг, не будь дождя. Как он смывает все нечистоты людей, все их злые деяния. Жаль, что он не может так же очистить и их души, жаль, что в душе человеческой не бывает такого дождя, который смывал бы всю накопившуюся там грязь. Хотя… Быть может, слезы – это и есть дождь для человеческой души?

На следующую ночь Черноволосый вновь вышел из дома. Он шагал по темной мокрой брусчатке к месту, где вчера выловили труп из канализации, спустился в сточную канаву и пошел по ней, пока не исчез в подземном входе в канализацию. Кэил пошел за ним, но Тира остановила его.

– Нам не сюда, – сказала она. – Помнишь высокое каменное здание городской стражи в центре города из твоего сна? Нам туда.

В нескольких кварталах от здания Кэил нашел вход в канализационные тоннели под городом. Внутри в нос ударил вязкий, тяжелый запах нечистот. Прикрываясь рукой, Кэил пошел дальше. Было темно, и он с трудом находил путь, медленно продвигаясь вглубь тоннелей в сторону здания городской стражи. Где-то рядом Кэил услышал быстрые тяжелые шаги. Рядом проскочила чья-то фигура. Кэил последовал за ней.

Двигаться было тяжело, ноги по голень утопали в вязкой жидкости. Он старался не отставать, но шаги впереди становились все тише, пока совсем не стихли.

Вдалеке появился свет, который слабыми волнами пытался разогнать липкую и сырую тьму канализации. У выхода из тоннеля, перед комнатой, из которой шел свет, стоял Черноволосый и украдкой заглядывал внутрь. Кэил затаился на расстоянии нескольких метров, окутанный тьмой канализации. Черноволосый медленно вошел в комнату. Кэил смог подойти ближе и заглянуть внутрь.

Похоже, это было подвальное помещение здания стражи. На ступенях, соединяющих его и канализацию, лежал труп со вскрытой грудной клеткой. Помещение освещала единственная тусклая свеча. Вода сочилась по стенам. К одной из стен комнаты был приставлен большой деревянный стол, на котором лежала девушка без сознания. Над телом девушки склонился полный мужчина в багровом переднике и маске. По правую руку от него блестели ножи, пилы и прочие инструменты.

Черноволосый подкрадывался к нему сзади с ножом в руке. Мужчина резко обернулся.

– Доброй ночи! – громко проговорил он довольным голосом. – Я так понимаю, Вы выловили мою девочку. Замечательно! А я приманил Вас! Негоже охотиться на своих коллег, знаете ли.

– Ты чудовище, – прорычал Черноволосый. – Я положу конец твоим злодеяниям.

– Видел последствия Вашей работы несколько дней назад в лесу, – весело продолжил мужчина. – Грубовато, как по мне, но все же очень красочно! Я так понимаю, Вы работаете больше в жанре импрессионизма, а я вот, знаете, более академичен.

– Я проклят жаждой крови, – с болью проговорил Черноволосый. – Но пусть мое проклятие хоть как-то послужит благому делу, я избавлю мир от таких, как ты!

– Интересно! А ведь, когда Вы убьете всех таких, как я, один убийца-то все равно останется, не так ли? – он наклонил голову набок и широко раскрытыми глазами впился в Черноволосого. – До конца-то сможете пойти? – закричал он неестественно веселым голосом.

Черноволосый бросился на него с ножом. Мужчина схватил его руку, и они сцепились, пытаясь пересилить друг друга. Вены на жилистых руках Черноволосого взбухли, он сжал зубы. Большой пухлый мужчина, казалось, должен был сдаться под напором грубой силы, но он оказался на удивление стойким. Черноволосый ударил коленом в живот мужчины, тот пошатнулся, и Черноволосый полоснул его ножом по плечу.

– Я расправлюсь с тобой, мясник! – взвизгнул мужчина и бросился прочь из помещения по лестнице вверх.

Черноволосый метнулся было за ним, но остановился у стола. Девушка, лежавшая на нем, была еще жива. Живот ее был аккуратно разрезан.

Черноволосый посмотрел в темноту, где скрылся мужчина, потом на стол с девушкой. Он схватил нитки на столе и стал быстро зашивать рану. Где-то сверху послышались громкие шаги людей. Черноволосый подхватил девушку и понес ее через канализацию к себе домой.

С первыми лучами солнца она, тяжело опираясь на поручни, сошла по ступенькам во двор. Черноволосый поддержал ее под руку. Они долго разговаривали. Красный свет теплом растекался по ним. Казалось, он тянется от одного к другому. Кэил вспомнил об Эноэль, и сердце его сжалось. Он помнил их первые встречи и сейчас видел себя и ее в Черноволосом и девушке.

Через час к дому Черноволосого пришла целая процессия – десяток стражников, большой пухлый мужчина и девочка с матерью, которых Кэил видел в лесу. Они бесцеремонно ворвались во двор.

– Дядя? – удивленно произнесла девушка и медленно подошла к нему. – Что ты здесь делаешь?

– Нет! – дернул ее за руку Черноволосый. – Не подходи к нему!

Стражники быстро схватили его и скрутили. Пухлый мужчина взял девушку за руку и потянул к себе.

– Хорошо, что мы успели вовремя, дитя, – сказал он низким утробным голосом, совершенно не похожим на вчерашний. – Этот человек – убийца. Он похитил тебя. Надеюсь, он не успел причинить тебе вред?

Глаза девушки расширились. Она посмотрела на Черноволосого, затем медленно перевела взгляд на свой живот. Она подняла рубаху и оголила большой шрам, проходящий через весь живот.

– Пресвятые небеса! – всплеснул руками толстяк. – Ты ответишь за свои злодеяния, преступник!

– Дядя, ты уверен? – губы ее дрожали. – Он говорил, что нашел меня с разрезанным животом в подвале здания городской стражи.

– Какая наглая ложь! Но сейчас мы все расставим по местам! Ты видела этого мужчину, деточка? – спросил он у маленькой девочки.

– Да, – закивала она. – Он был в тот день в лесу вместе с тем другим дядей, который хотел сделать мне больно.

– Какой кошмар! – покачал головой толстяк. – Как начальник городской стражи я позабочусь, чтобы такие, как ты, никогда больше не появлялись в нашем городе!

Черноволосый замер. За годы паршивой жизни он привык к несправедливости. И понимал, что никакие слова ему уже не помогут. Он судорожно думал, как спасти ее от маньяка, которому в этом городе дозволено все.

– Ты уверена, – девушка наклонилась к девочке, – что это был он? Это он напал на тебя?

Девочка прижалась к матери, пытаясь спрятаться за нее.

– Он был там, – тихо сказала она.

– Это правда? – девушка разочарованно посмотрела на Черноволосого.

– Я был там. И я убил его, чтобы спасти эту девочку, – сказал он, смотря девушке в глаза.

– Каков герой! – презрительно закричал начальник стражи. – Тело было разорвано в клочья, как после нападения зверя. И если ты такой спаситель, то почему скрылся?

Девушка с надеждой смотрела на Черноволосого.

– Я проклят, – сказал он, – проклят жаждой крови. Это невозможно перетерпеть, невозможно перебороть, и никакая воля, никакие уговоры и доводы не могут избавить от этого. Никто не давал мне права выбора. Это проклятое место сделало меня ненавистным самому себе. Я всю свою жизнь не видел ничего, кроме осуждения и отвращения в глазах окружающих. Но в твоих глазах я вижу надежду. И теперь я уверен, что всегда есть выбор – даже у таких, как я. Вчера я сделал его. Он хотел убить тебя, – Черноволосый кивнул в сторону начальника стражи. – Я мог погнаться и прикончить его, но я выбрал спасти тебя. И не жалею! Берегись его, не дай этому монстру завершить начатое!

– Ты смеешь очернять меня своими злодеяниями! – закричал толстяк. – Стража! Забрать этого убийцу! Мы казним тебя на рассвете!

Стража потащила Черноволосого. Он сопротивлялся и кричал девушке, пытаясь предостеречь ее. Один из стражников врезал ему дубиной по голове, и Черноволосый обмяк на руках охранников.

Кэил видел в Черноволосом себя. Конечно, они были во многом отличны, но эта тирания властвующих, которая несправедливо отнимает жизнь, была точно такой же. Черноволосый пытался жить со своей болезнью, пытался делать правильный выбор, и, когда все начало налаживаться, появились те, кто несправедливо забрал у него все. Кэилу было знакомо это горькое чувство невыносимого бессилия перед тираном. И главное, он знал, что чувствует Черноволосый по отношению к девушке, как он хочет защитить ее, но не может.

Черноволосый очнулся в темной и сырой камере. Лунный свет пробивался сквозь маленькое зарешеченное окно в верхней части стены. Черноволосый подошел к окну и стал вглядываться в ночь. В голове его мелькали мысли. Что будет с ней, когда его казнят? И что происходит с ней прямо сейчас?

Кто-то подошел к окну. Силуэт опустился, так что Черноволосый смог увидеть его целиком.

– Ты хочешь ей помочь? – спросил Кэил.

– Кто ты? – удивленно спросил Черноволосый, пытаясь разглядеть лицо под черным капюшоном.

– Узнаешь позже. Сейчас важно только то, что я могу помочь тебе, – спокойно настоял на своем Кэил. – Так ты хочешь помочь ей?

Ответ был очевиден для них обоих.

– Я помогу тебе прикончить его и спасти ее, – сказал Кэил. – А ты отправишься со мной и поможешь мне в моей войне.

– Ты поможешь мне сбежать? – недоверчиво спросил Черноволосый.

– Нет. Твоя жизнь не в моей власти. Ты сделал свой выбор, когда помог ей, а не погнался за ним. И я уважаю его. Я поступил бы так же. Все, что случилось с тобой после этого, – результат несправедливости этого мира. И твой случай не единичен – несправедливость рушит судьбы тысяч людей. Завтра я помогу тебе, – Кэил протянул ему сквозь решетку сломанный посередине лезвия нож, – а после смерти ты присоединишься ко мне, и мы изменим этот мир, устранив несправедливость навсегда.

Кэил ушел. Черноволосый смотрел на нож с короткой рукоятью и сломанным лезвием. Он спрятал его в рукав своей широкой тюремной робы. Этой ночью он и не планировал спать, теперь же у него появилось еще больше поводов для размышлений.

Утром охранник медленно подошел к решетке и открыл ее неповоротливым движением. Он устало посмотрел на Черноволосого с немым вопросом: будет ли тот сопротивляться? Черноволосый медленно вышел из клетки, повесив голову. Охранник, подумав, что тот смирился, символически перекинул веревку ему через руки, не затянув узел.

Солнце вышло из-за туч, и вместе с ним на площадь вывалилась толпа зевак, для которых виселица была одним из главных развлечений.

Черноволосый увидел девушку в первых рядах. Он пытался найти взглядом темный силуэт, который пришел к нему ночью, но его нигде не было видно. Его подняли на плаху и натянули петлю. Грубая веревка впилась в кожу на шее. Начальник стражи поднялся на помост и начал зачитывать приговор:

– За многочисленные зверские убийства, совершенные против города и его жителей, а также за покушение на жизнь дочери нашего славного правителя виновный приговаривается к смерти через повешение. Последнее слово? – спросил он с хищной ухмылкой.

– Я всего лишь очередная случайность в этом мире, – Черноволосый смотрел на собравшуюся толпу. – Я родился с проклятием. Никому не было дела до меня, как, в общем-то, нет и сейчас. Вы добрые, когда удобно, великодушные, когда выгодно, справедливые, когда на вас смотрят. У вас нет храбрости показать свое безразличие, зато вы прикрываетесь им, когда сгораете изнутри. У вас нет смелости быть собой, ведь меньше всего вы знаете самих себя. Я с малых лет сражаюсь со своими демонами и знаю, что не утратить человечность среди таких, как вы, – это уже подвиг.

Толпа скучала в ожидании казни и отреагировала на его речь только широкими зевками. Он перевел взгляд на девушку.

– В тебе есть то же чувство справедливости, что и во мне. Мы оба родились в этом проклятом городе: я – терзаем изнутри, ты – терзаема собственной семьей. Но мы всегда знали, несмотря на обстоятельства, как должно поступать. Твой дядя – оружие в руках твоей семьи. Они хотят твоей смерти потому, что знают: ты разрушишь их тиранию. Беги…

В этот момент начальник стражи оттолкнул палача и дернул за рычаг виселицы. Но Кэил спустил крючок арбалета, и болт застрял в механизме, блокируя его. Черноволосый понял, что это тот самый момент. Он вытряхнул нож из рукава и быстро освободился от веревок.

Прыгнув на спину начальнику стражи, он схватил его за голову и провел сломанным лезвием по горлу. Кровь прорывалась сквозь сжатые пальцы толстяка, и через несколько секунд он упал замертво.

Черноволосый успел перевести взгляд на девушку перед тем, как стрелы впились в его грудь, а копья пронзили живот. Все его сильное тело напряглось, застыло и затем обессиленно повисло на копьях. Рука ослабла, и нож упал на землю, рассыпавшись черным пеплом. Его душа вырвалась из тела и тенью полетела вслед за Кэилом, который на полном скаку покидал город.