Текст книги "Миф о справедливости"

Глава 6

. З

олотой город

Путь к следующему городу занял четырнадцать дней. Кэил выехал из зеленых степей и подъехал к каменисто-песчаному берегу, который своими иссохшими пальцами касался морских вод. Посреди желтой пустыни высился сверкающий город, купола которого растворялись в залитом ярким солнцем небе.

– Золотой город, – довольно промурлыкала Тира, – жемчужина южного берега. Мое любимое место на всем юге, знаешь ли.

– Что это за город? – поинтересовался Кэил, разглядывая огромные каменные стены.

– Раньше городом правил мудрый монарх, – начала Асфи. – Он получил от своего отца большой базар и еще больший порт. Золото лилось рекой, но лилось мимо казны. Так как город был вне границ империи, разбойники со всех ее концов приезжали сюда со всем награбленным.

– Грабили империю, а везли сюда, – вставила Тира.

– Император хотел контролировать такое место, – продолжила Асфи, не обращая внимания на Тиру. – Контролировать и порт, и царя…

– Я его понимаю, – Тира бесцеремонно перебивала Асфи, но та держалась.

– Старый правитель был достаточно жаден, чтобы просто так не отдавать нагретое место, но недостаточно умен, чтобы не посылать императора и его легионы на все четыре стороны. Его сын был уже отроком и к тому времени соображал лучше, чем отец. Судьба спасла Золотой город, прикончив старика. Тогда его сын взошел на престол и сразу же взялся за главное – переговоры с императором. Он смог сохранить автономию Золотого города, несмотря на присоединение к империи. Регулярно получая огромные суммы золота и обретя формальный контроль, император оставил Золотой город в покое. Тогда-то он и расцвел. Пятнадцатилетний мальчик правил лучше своего отца. Он заручился поддержкой наставников, которые обучали его с детства. Набрал себе совет старейшин по их знаниям, а не по красноречию. Суд вершил сам, с двумя ближайшими советниками. Он оградил город от порта и базара большой каменной стеной. Это позволило защитить его собственный народ от разбоя и не отказываться от незаконного дохода, который поступал в город от морских и сухопутных бандитов.

– А потом у него родились эти две гаргульи, – ворвалась Тира.

– Да. И природа, как это часто бывает, отыгралась на детях. Правитель занимался государственными делами, а дети были с матерью, которая больше роскоши любила только власть над другими людьми, над их жизнью и смертью. Ну, в общем-то, детки подросли и решили, что пора наследовать Золотой город. Одним словом, правитель прожил недолго, а жена его думала, что это она контролирует своих чад. Но волчата оказались позубастее матери. Она отправилась вслед за мужем. И теперь Золотым городом правят брат и сестра с очень интересным мировоззрением и еще более интересными отношениями между ними.

– Все пошло совсем не так, как планировалось…

– Вот такие сейчас времена. Город дышит по старой памяти, базар и порт работают, а всякая сволочь тащит награбленное и тратит его здесь, где нет имперской стражи. Сам все увидишь.

Кэил приблизился к базарной площади. От самой кромки берега начинался огромный порт, верфи которого возвышались над тавернами и складами. Корабли заполняли всю морскую гладь, сколько видел глаз. Порт плавно переходил в базар.

Весь берег кишел людьми. Рабы разгружали пришвартованные суда, все кричали и бегали, пытаясь ускорить разгрузку, но очередь из кораблей не уменьшалась. Разгруженные товары быстро распределялись по складам, откуда переносились на корабли или на базар.

В доках снаряжались корабли для отправки. Если остановить взгляд на конкретном месте, то все передвижения казались логичными и последовательными: каждый знал, что делает и куда идет. Но стоило посмотреть на порт в целом, как возникало ощущение хаоса и неразберихи. Как будто толпы людей, словно муравьи, бегали туда-сюда незнамо зачем.

Сам Золотой город располагался дальше от берега. Его желтые стены возвышались над базарной кутерьмой. Над стенами виднелись купола дворца. На фоне приземленного базара Золотой город казался пустынным исполином, выросшим из самого песка и упиравшимся в небо. Прямо напротив куполов замка в море рядом с портом возвышался маяк. От берега к нему шел каменный мост, по которому все время ехали повозки с дровами. На вершине горел огромный костер, и столб дыма взвивался в небо.

Кэил бросил монету сборщику на входе и проехал в Золотой город. Людей на улицах было мало, и после базарных площадей это сильно бросалось в глаза. Зато охраны было значительно больше, чем в порту и на базаре вместе взятых. Почти на каждой улице стояла стража. Патрули ходили вдоль домов и ремесленных лавок. Здесь была какая-то тягучая тишина, будто город не дышал, притаившись в ожидании.

Кэил прошел жилые районы и оказался возле дворцовой площади. Внезапно раздался громогласный гонг, и, как из-под земли, возникли люди; толпы потекли по улицам, направляясь к дворцовой площади. Когда гонг ударил в третий раз, все одновременно замерли.

По высокой пологой лестнице от дворца на площадь спускались правители Золотого города. Первым шел молодой монарх. Он был среднего роста, стройный, с короткими черными волосами. На его смуглой коже блестели золотые одежды и украшения. На лице его застыла самодовольная высокомерная улыбка, смешанная с гримасой презрения и даже отвращения, которые становились тем сильнее, чем ближе он подходил к площади. В левой руке он держал кожаную плеть, свернутую кольцом.

За ним плыла его сестра, мягко ступая по его следам. Это была смуглая красивая девушка, только вошедшая в свое совершеннолетие. В ее густые и длинные черные, как беззвездная ночь, волосы вплетались золотые ленты. Она была одета в легкое золотое платье, короткое спереди и длинное сзади. Оно волочилось вслед за ней по лестнице, заметая ее следы. Лицо ее выражало скуку от приторной жизни. Девушка смотрела на своего брата, как бы ожидая от него чего-то.

Через пустой глаз Кэил видел, что принц Золотого города едва окрашен в красный цвет, который сложно было различить, а принцесса и вовсе была бесцветной. Люди же вокруг источали ядовито-желтый свет.

Молодой правитель осматривал толпу, и его губы кривились в гримасе отвращения. Он сделал легкий жест рукой в сторону стражи. Глашатай закричал, суд начался.

Пойманных выводили одного за другим. Монарх стоял и, не слушая слова обвинителя, выносил жестокие приговоры. Обвиненным в воровстве отрубали руку, обвиненным во лжи отрезали язык. Худшая участь ожидала заговорщиков против монарха: им назначалась показательная казнь. Правитель призывал все свои творческие силы, чтобы разнообразить казни. Кого-то сжигали, кого-то вешали на городские стены, кого-то привязывали к столбу. Быстрая смерть приравнивалась к помилованию.

Принцесса сидела на троне, который стоял у подножия лестницы на монолитной площадке, возвышая правителей-судей над толпой. Ее судебные дела интересовали еще меньше, чем ее брата. Она пыталась занять себя: разглядывала свои ногти, смотрела куда-то вдаль или с довольной улыбкой рассматривала своего брата.

Генерал – старый, потрепанный жизнью пес, верный бывшему монарху, – чувствовал свою ответственность перед молодыми правителями. Он позволял детям озорничать, подавляя все попытки сопротивления несогласных. Тирания нынешнего правления исходила именно от этого обрюзгшего солдата, а не от молодой власти, которую мало интересовало, что происходит за пределами дворца.

Солдаты вывели замученного мужчину средних лет.

– Предатель, заговорщик, враг! – прокричал глашатай. Генерал исподлобья посмотрел на молодого правителя.

– Власти хочешь, значит? – насмешливо спросил монарх. – Повесьте его болтаться на стене, пусть погниет на веревке.

Правитель махнул рукой страже, но в этот момент из толпы выбежала девочка. Она упала перед обвиненным, обняв его руками. Она рыдала и закрывала его собой. Генерал шикнул на стражу, но правитель остановил их движением руки. Он подошел ближе к девочке.

– Ты дочь его?

– Простите моего отца, Ваше Величество, – она захлебывалась слезами. – Он не предатель, он хороший человек и верно служит вам.

Монарх опустился к ней и, взяв ее за подбородок, приподнял ее лицо, заглядывая ей в глаза.

– Сколько тебе лет?

– Тринадцать, Ваше Величество.

– Ты любишь своего отца?

– Да, очень.

– Он провинился, знаешь ли. Я очень не хочу его наказывать, но он очень плохо поступил. Но теперь, когда я смотрю на тебя, понимаю, что он заслуживает второй шанс. Как ты считаешь?

– Да, конечно.

– Но… мне нужны гарантии, как ты понимаешь… – он стер слезы с ее щек. – Ты пойдешь со мной, а он будет жить.

– Не-е-ет! – заревел обвиненный мужчина и бросился вперед. Его тут же осадила охрана, которая подхватила его под руки и поволокла прочь от лестницы. Правитель схватил девочку за руку и потащил ее наверх во дворец.

Кэил осмотрел толпу, которая стала расходиться с площади. Это была рутина, стадо поредело, но те, кто выжил, уже забыли о том, что завтра с ними могло бы случиться подобное. Кэил видел ярко-красного принца, ярко-желтую девочку и принцессу, в животе которой разгорался желтый цвет, обрамляемый ярко-красным. В расходившейся бесцветной толпе находился мужчина, который по-прежнему продолжал стоять и смотреть в сторону правителя. Он полыхал ярко-красным.

– Идем во дворец, – позвала Тира.

Они прошли через секретный тоннель, о котором Тира, естественно, знала. Кэил чувствовал себя гораздо лучше, чем раньше. Он забыл о боли в руке и ноге, глаз функционировал даже лучше, чем прежде. Люди вокруг будто не замечали его, и порой ему даже казалось, что он притягивает тени, которые скрывают его от посторонних глаз.

Если поначалу сама идея о том, что души умерших дают ему прилив сил, отвращала, то со временем он свыкся с этой мыслью, и теперь, хоть и не признаваясь себе в этом, искал места, где была смерть.

Он почти перестал спать. То состояние, в которое он впадал, сложно было назвать сном. Он смотрел видения о прошлом либо попадал в пустыню с одинокой звездой. Эти яркие видения возникали внезапно и так же внезапно заканчивались. Сколько они длились? Минуты, часы или, может, дни? Он возвращался в физический мир, не помня, как и где заснул и как оказался в месте, где проснулся.

Ночь пеленой укрыла Золотой город. Кэил добрался до одного из балконов дворца. Рядом находился большой открытый балкон с видом на площадь. Из него разливался мягкий свет большого количества свеч.

Внутри правитель лежал на кровати, а девочка, которую он увел с площади, кормила его сладостями и поила вином. Принцесса сидела в кресле возле балкона. Она была раздражена. Злилась. Но она не пререкалась со своим братом. Желтый цвет внутри ее живота уменьшился, но все еще был ярким, весь остальной ее силуэт был заполнен ярко-красным.

Она любит брата своей искаженной любовью, не зная мира за пределами дворца и отрицая его. Все, что у нее есть, – это она сама и ее брат. С детства они связаны тайной смерти своих родителей. Всю свою жизнь она воспринимала себя и брата как единое целое, как что-то неделимое и постоянно противопоставляла это всему остальному миру.

Кэил наблюдал за ними, и не заметил, как провалился в сон.

Дул сильный ветер. Кэил шел по дороге от врат города к порту. Песок застелил взор так, что видно было не дальше вытянутой руки. Он прошел сквозь завесу и вышел к бушующему океану.

На островке мельтешили люди. Они таскали блоки на каменную кладку. Сильный ветер сносил людей, они поднимались и продолжали идти. Кэил приблизился к островку и оказался у подножья огромного маяка. Он был практически готов, оставалось достроить вершину. Одного из строителей наверху снесло порывом ветра, и он пропал в ненасытных челюстях океана.

Кэил ощутил страх и тяжесть в ногах. Его сносило ветром. В то же время он чувствовал решимость. Он медленно поднялся на маяк. На вершине была собрана гора мертвых тел. Когда он поднялся, гору облили горючим маслом. Кэил достал из-за пояса фиал и бросил его внутрь. Гору мертвых тел подожгли, и она вспыхнула синим пламенем. Ветер остановился. Песчинки зависли в воздухе.

Генерал, еще молодой, стоял по его правую руку. На его лице застыл ужас. Он не двигался. Все вокруг замерло. Кэил посмотрел в сторону океана. Густой белый туман медленно полз к маяку. Вскоре он окутал берег и поглотил маяк.

Кэил спустился и пошел к океану. Что-то плыло к нему из пучины. Волны становились все выше и выше. Из океана показалось странное существо. Внешне оно напоминало двухпалубный корабль, но бока его расходились в дыхании. Корабль был жив.

Оно выплыло на берег своим огромным брюхом. Нос корабля начал раскрываться, обнажились огромные, острые, тонкие, как иглы, зубы. Изо рта выкатился огромный синий язык.

По языку спускались какие-то силуэты. Сложно было понять, что это такое. Они стали колонной, и тогда появился он. Кэил каким-то образом знал, что это морской дьявол. Высокая фигура с коленями, выгнутыми в обратную сторону, и большим широким телом. Он напоминал огромную прямоходящую жабу с широкой головой без нижней челюсти. Изо рта до пояса свисал огромный распухший язык. Вместо глаз у него были пустые отверстия, в глубине которых ярко светились белые огоньки, а по краям их обрамлял ряд острых, как иглы, зубов. Когда он шел по берегу, дьявол опирался на длинные тонкие руки, в которых было несколько локтевых суставов.

Дьявол подошел к Кэилу. Он был в два человеческих роста. Дьявол протянул свою длинную руку и указал на маяк. Кэил судорожно затряс головой в знак согласия. Дьявол указал на огромную полную луну в небе и провернул пальцем по кругу. Кэил только сейчас заметил, что луна закрывала собой практически все небо и ее свет пробивался даже сквозь густой туман.

Он потянулся рукой к Кэилу, и тот почувствовал, как его сильно трясет. Кэил не просто дрожал, его трясло из стороны в сторону. Рот дьявола стал сильно расширяться. Он засунул руку глубоко в рот и достал оттуда разлагающийся труп человека. Затем потряс трупом перед лицом Кэила и швырнул его к ногам. У Кэила потемнело в глазах, и он упал на колени перед дьяволом. Дьявол развернулся и ушел назад на свой живой корабль, который погрузился обратно в пучину.

Кэил поднял залитые слезами глаза и почувствовал запах смерти и разложения. Туман ушел вместе с судном. Генерал бежал к нему по песчаному берегу. Только труп перед ним напоминал о случившемся. Ветер возобновился, и время понеслось вперед.

Картинки быстро сменялись перед его взором.

Кэил видел расцвет Золотого города. Правитель объявил войну, и многочисленный флот неприятелей пришел в его гавань. Он зажег маяк синим пламенем, и флот был потоплен.

Отныне он зажигал маяк каждую полную луну. Течения и ветра вели корабли к Золотому городу. Работорговцы и бандиты боялись правителя, словно бога. Всё везли и продавали через Золотой город, никто не мог перечить воле правителя. Он повелевал морями, но не мог заснуть. Только один раз он видел морского дьявола, но память об этом не давала ему покоя.

Правитель быстро старел. Голова его не переставала болеть. Кошмары преследовали его и днем, и ночью. За ними пришли болезни. Он прожил пять лет с того дня на берегу. Последние годы он не выходил из своей комнаты, кроме как в полнолуние. В одну из ночей он не зажег великий маяк и уже не вернулся. Говорили, что он ушел прямиком в океан.

Золотым городом стал править его сын. С помощью генерала он смог заключить выгодный союз, и Золотой город достиг пика своего величия. Молодой правитель следил за своим народом и узнал, что в порту существует культ морского дьявола. Что все пираты и бандиты чтут морского дьявола. Что портовые жители возвели статуи и алтари царю морей, которого боятся гораздо больше, нежели собственного монарха.

Молодой правитель попытался избавиться от морского дьявола, разрушив алтари и уничтожая всех последователей его культа. Он запретил зажигать маяк синим пламенем, и вскоре океан стал не таким лояльным. Ветра задули прочь от Золотого города, морские волки перестали спешить к его берегам. Торговля продолжалась, но лучшие времена Золотого города прошли.

История Золотого города пролетала перед глазами Кэила.

Правитель стоит на балконе и смотрит на океан. Его город нищает на его глазах, а он думает о надежде, которую может подарить океан, если ты готов заплатить нужную цену. Правитель заходит в комнату, где сидят его подросшие дети. Он знает, что вырастил волчат, которые смотрят на него, как и его жена, хищными глазами. Он знает, к чему все идет, что за кубок несет ему сын. Он выпивает отравленное вино, зная, что это его конец, что он всю жизнь исправлял ошибки своего отца только для того, чтобы его собственные дети оказались самой большой его ошибкой. Кто исправит эту ошибку и кому придется за нее заплатить? Возможно, его главному наследнику, чьи интересы он так рьяно отстаивал всю свою жизнь – Золотому городу.

Кэил очнулся от крика, раздавшегося с соседнего балкона. Он медленно пошел через коридор к комнате, откуда донесся крик. Это была комната правителя, но самого его не было. Девочка с площади с заплаканными глазами собирала с кровати окровавленные простыни.

Кэил зашел за угол и спрятался в тени. Мимо прошла девочка, которая несла простыни куда-то вниз. Кэил почувствовал, как Тира резко повернула его взгляд в другую сторону. За соседним углом стояла принцесса. Внутри она пылала ярко-красным светом.

По лестнице поднимался молодой правитель. Он вошел в свою комнату и разлегся на широком кресле, где обычно сидела его сестра. Правитель был бесцветным, и только небольшой красный огонек вновь разгорался внутри него.

По лестнице поднималась девочка. На подносе она несла вино. Мимо Кэила проскочила принцесса. Она схватила девочку за руку и поволокла в свою комнату. Кэил пошел за ними.

– Ах ты маленькая дрянь! – зашипела на нее принцесса. Она выхватила поднос и изо всей силы ударила девочку по щеке. – Только попробуй забеременеть, и я вырву твои внутренности! Ты ничто! Я сотру тебя в порошок!

Принцесса схватила кубок с вином и залпом выпила его. Она бросила кубок в девочку и вихрем вылетела из комнаты. Кэил видел, как внутри девочка разгорелась красным цветом, но потом внезапно заполнилась желтым. Она выскочила вслед за принцессой и бросилась вниз по лестнице.

Кэил провел ее взглядом, затем вернулся к комнате правителя. Тот спал в кресле. Кэил прошел по коридору и выглянул вниз. Девочка побежала через двор на дворцовую кухню, но один из охранников перехватил ее.

Раздирающий душу крик разнесся по коридорам дворца. Крики раздавались из комнаты принцессы. Правитель и прислуга уже были там. Они окружили кровать с принцессой, которая корчилась от боли. Ее рвало и лихорадило.

Генерал отправил за лекарем. Правитель подобрал валявшийся кубок с вином. В этот момент стражник завел в комнату девочку, которую поймал на выходе из кухни. Глаза принцессы вылезли из орбит. Трясущейся рукой она указала на девочку. Она пыталась что-то закричать, но не могла пересилить приступы рвоты.

Правитель схватил девочку:

– Клянусь богами, что это за яд?! Если ты не признаешься, ты узнаешь, что такое страдания! – он кричал, будучи не в себе от ярости.

– Я не знаю, – тихо прошептала она.

Правитель изо всех сил ударил ее по лицу.

Лекарь, пришедший через минуту, переводя дыхание, сказал, что ему надо знать яд, чтобы спасти принцессу.

– Я развяжу тебе язык! Найдите ее родителей! Сейчас! – кричал правитель.

Схватив девочку за волосы, он потянул ее на площадь. Ее родителей быстро нашли и приволокли к ногам правителя.

Девочку привязали к столбу, и правитель начал избивать ее кнутом. Она рыдала, клялась, что не знает, клялась, что это не она подсыпала яд. Но он не слушал.

Сначала он приказал спустить собак на ее отца. Его начали раздирать заживо, в то время как ее мать отдали на растерзание палачам. Они отрезали куски плоти, пока женщина не перестала кричать. Через считаные минуты на площади остались две лужи кровавого месива. Девочка билась в агонии, но ничего связанного с названием яда выпытать из нее не удалось.

На верхнем этаже дворца принцесса корчилась в агонии на руках врачей. Девочку оставили еле живой, привязанной к столбу посреди площади. Генерал приставил двух стражников, которые должны были не дать ей умереть до рассвета. Она потеряла сознание, и ее крошечное истерзанное тело свисало на толстых веревках.

Сильное чувство сдавило грудь Кэила, и на глазах его проступили слезы. Он хотел броситься на площадь и освободить девочку. Ее страдания разрывали его сердце. Эта жалость быстро переросла в злость. Кэил хотел растерзать правителя в клочья, но Тира не позволяла ему сдвинуться.

– Подожди, – так же спокойно и сладко говорила она, – всему свое время.

– Как ты можешь говорить о справедливости и позволять такому происходить?! – яростно закричал он внутренним голосом.

– Его настигнет возмездие, это необратимо, – спокойно продолжала уговаривать Тира. – Тебе важно помнить о том, что такие девочки есть в каждом селении, и каждая страдает по-своему, но несправедливость как система этого мира важнее отдельных воплощений. Мы устраним корень несправедливости.

Кэилу было больно наблюдать за девочкой, но он крепился. Перед глазами разом возникали картины несправедливости из прошлого: то, как обошлись с Черноволосым, с горвирами и с ним самим. Каждый день он все больше убеждался, что несправедливость – это не точечное проявление человеческих недостатков, а само устройство этого мира. Будто он устроен так, что несправедливость поощряется, а справедливость и честность наказываются.

Ярость возмездия укреплялась в его душе. Он начинал чувствовать ответственность за все загубленные тиранами души, за которые он должен был отомстить. Это чувство было таким сильным, что оно стало понемногу вытеснять его воспоминания о, как казалось теперь, прошлой жизни.

Он все еще помнил об Эноэль, он все еще помнил о своей клятве вернуться. Но теперь перед ним возник этот личный долг восстановить справедливость для всех угнетенных, а не только для себя и Эноэль. Раньше слова Тиры о восстановлении справедливости воспринимались им иначе, ведь весь мир, о котором она говорила, был для него безликим. Но теперь этот мир имел лицо горвиров, Черноволосого, девочки из Золотого города, и он внезапно стал личным для Кэила.

В полночь темная фигура проскользнула в тенях площади. Один охранник проверял, жива ли девочка, слушая ее дыхание. Топор взметнулся над его головой и обрушился прямо на шею, разрубив позвоночник. Второй охранник вскочил и бросился на мужчину, который пытался достать застрявший в шее охранника топор.

Из темноты выбежали еще несколько мужчин. Они накинулись на стражу, завязалась драка. Тем временем по лестнице спускались еще два стражника. В первые секунды они не могли пошевелиться, когда увидели нескольких мужчин и трупы двух стражей. Один из них опомнился и хотел было закричать, но стрела Кэила пронзила ему горло. За вторым появилась тень. Она запрыгнула на стражника сзади, схватила за челюсть и сломанным ножом перерезала ему глотку. Охранник упал замертво, а тень растаяла в темноте. Мужчины опомнились через несколько минут и, схватив тела стражников, побежали прочь. Мужчина с топором отвязал девочку и забрал ее с собой. Кэил проследил за ними, узнал дом, в котором они прячутся, и затем вернулся на площадь.

Звенел гонг, созывая всех горожан. Площадь была заполнена стражниками. Правитель сидел на троне, подпирая голову правой рукой. В его глазах пылала ярость. Когда площадь заполнилась, он встал с трона и направился к толпе.

– Она сбежала, перебив стражу, – он цедил слова сквозь сжатые зубы. – Одна она это сделать не могла, а значит, это заговор. Я насквозь вижу вас, – его лицо скривилось в отвращении. – Вы, как крысы, проедаете щели под покровом ночи в надежде, что вас не заметят. Но я вижу все. Вы все хотите власти, но ни смелости, ни характера взять ее силой у вас нет. Я вижу вас всех. Вижу вас насквозь. Предатели и трусы, вы сбились в стаю и пытаетесь загрызть льва своими никчемными крысиными зубками. Ваши ничего не стоящие жизни в моих руках. Вы все еще живы только потому, что такова моя воля. И раз вы решили укусить меня… укусить кормящую руку хозяина, что ж, я накажу вас, как нерадивого пса. Стража! Закрыть город и никого не выпускать! Прошерстите каждый дом, соберите всю еду и несите сюда. Пока мы не найдем тех, кто предал меня, вы будете голодать.

Правитель быстро развернулся и зашагал во дворец. Генерал раздал приказы, и стража потоками растеклась по улицам, унося из домов все съестное. Люди падали на колени, заклинали детьми, умоляли оставить хоть что-то, но стража знала кровавую цену неповиновения.

Пустым глазом Кэил видел желтые ауры кругом – как у горожан, так и у стражников. Правитель был ярко-желтый в области живота, но все его тело пылало красным. Страх был основой его ярости. Он боялся и пытался избавиться от того, что вызывало этот страх, уничтожив его.

Кэил пошел к дому, в котором прятались заговорщики. Стража уже рыскала внутри. Женщина и двое маленьких детей жались в углу. Кэил ворвался в дом. Стража из двух человек начала расспрашивать его, приняв за отца семейства. Тень быстро метнулась из угла комнаты за спину одному из стражников, схватила его за подбородок и провела сломанным ножом по горлу. Второй стражник бросился наутек. Кэил заколол его мечом.

Женщина вскрикнула и, обняв детей, сжалась с ними в клубок. Из соседней комнаты вырвался мужчина с топором. Он замахнулся на Кэила, но остановился, узнав его по прошлой ночи. Увидев тела стражников, он схватил жену и детей и бросился в другую комнату, жестом указав Кэилу следовать за собой. Они зашли в маленькую комнату, где все было забито сумками и ящиками. В полу была встроенная дверь, ведущая в скрытый подвал.

Это была землянка, в которую не попадал свет. У стен находились лежанки, на них сидели еще шестеро мужчин, а на одной из них, свернувшись, лежала девочка. Кэил хорошо видел в темноте. Комната была заполнена яркой желтой аурой, разбавленной слабой красной аурой девочки.

Мужчина усадил свою семью на лежанку и подошел к Кэилу.

– Кто ты? – спросил он шепотом.

– Я помогу тебе расправиться с правителем.

– Тебя послал он?

– Меня никто не посылал. Я ответ на ту несправедливость, что творится в мире.

– Ты убьешь правителя? Ты закончишь его тиранию?

– Я сама убью это чудовище, – произнес тонкий девичий голос, замученный и сухой.

Она подошла ближе. Красный свет разгорался внутри ее умирающего тела.

– А принцесса? Она умерла? – спросил мужчина.

– Пусть ее душа служит морскому дьяволу! – сорвалась на крик девочка. – Она выпила яд для правителя. Я ничего не могла с этим поделать! Пусть они все служат на дне морей до конца веков. Дай мне убить его, пусть отправляется за своей проклятой сестрой на дно морское!

– Да, – обратился к мужчине Кэил, – она скончалась этой ночью.

– Мы должны убить генерала. Власть в его руках, – решительно сказал мужчина.

– Он главный враг культа в этом городе, – согласился Кэил. – Он умрет сегодня.

– Когда мы пойдем за ними? – нетерпеливо спросила девочка.

– Сейчас, – ответил Кэил.

– А наши семьи? – мужчина взял Кэила за руку. – У нас есть прорытый ход из города, он выведет к последнему алтарю хозяина морей. Кто-то должен вывести женщин и детей из города.

– Когда вы убьете правителя и генерала, будет суматоха. Ваши товарищи заберут семьи и выйдут со мной через тайный ход к алтарю.

Мужчина еще раз обнял свою семью, и они с девочкой пошли на площадь. Кэил вышел за ними и издалека наблюдал за развернувшейся сценой.

Они вышли на площадь и стали подниматься по лестнице к дворцу. Стража набросилась на них. Они не сопротивлялись.

Из дворцовых ворот выскочил правитель. Забили в гонг. Люди потекли вперемешку со стражей на площадь. Все замерли, когда правитель подбежал к мужчине и девочке, стоявшим на коленях в окружении стражи. Генерал стоял по правую руку правителя и высматривал в толпе предателей. Старый пес что-то подозревал.

– Ты… – процедил правитель, весь дрожавший от злости.

Он изо всех сил наотмашь ударил девочку. Потом дрожащими руками стер пот с лица.

– Я… я уничтожу вас… нет… я буду пытать вас, пока вы сами не попросите смерти, и потом я не дам вам ее. Вы узнаете, что такое боль и страдания. А тебя, мелкая змея, я буду травить, затем прикажу лечить и буду травить снова, пока ты не изрыгнешь свои окровавленные внутренности.

– Это ничто по сравнению с вечным рабством на дне морском. В кандалах ты будешь вечность грести на потонувших кораблях, и даже смерть не спасет тебя, – она смеялась правителю в лицо своими разбитыми губами.

Мужчина рядом с ней хмыкнул и улыбнулся.

Правитель дрожал, желтая аура разливалась по всему его телу. Он приблизился к девочке и прошипел ей на ухо:

– Передай своему дьяволу, что я здесь царь.

Тень Черноволосого возникла за спиной у девочки. Сломанным ножом он перерезал веревки на руках девочки и мужчины и бросил топор у ног последнего.

Девочка вскочила с места и вцепилась руками в голову правителя. Ее большие пальцы продавили ему глазницы. Сломанный нож полоснул ему горло, и кровь залила лицо девочки. Она сидела перед бьющимся в агонии правителем и истерически хохотала. Тень исчезла так же внезапно, как и появилась.

Генерал подбежал и подхватил правителя. Мужчина воспользовался моментом. Он вскочил с колен и обрушил топор на голову генерала, который рухнул замертво поверх своего правителя. Стража, сбежавшаяся со всех сторон, казнила мужчину и девочку на месте.

Кэил уходил из города по тоннелю вместе с заговорщиками и их семьями. Тени Черноволосого, мужчины с топором и девочки шли за его спиной. В темноте тоннеля никто не замечал их.

Они вышли у алтаря, в нескольких километрах от порта, в гроте, омываемом морскими волнами. Рядом с гротом Кэила ждала лошадь. Он осмотрел алтарь. На нем высилась маленькая, но очень точная фигурка морского дьявола. Вокруг виднелись рисунки и символы. На одном из рисунков была изображена волна, поглотившая город, и морской дьявол на троне. Кэил забрался на лошадь и поскакал прочь.