Текст книги "Взгляд льва. Как развить системное мышление"

Как стать Номером Один

Как стать Номером Один? Чем он отличается от Номера Два? Системный подход дает простой ответ на эти вопросы: точно неизвестно. Да-да, если вы хотите услышать честный ответ, то он звучит именно так: не существует рецепта, как получить гарантированный результат. Конечно, если речь идет о сложных самоорганизующихся системах.

Спорт, наука, книгоиздательство, кинематограф – это все примеры сложных систем, где победитель получает все, а Номер Два ничего.

Вспомните самые успешные фильмы Владимира Меньшова. Конечно, это «Москва слезам не верит» и «Любовь и голуби». Других столь же успешных фильмов у этого режиссера нет, поэтому вы и вспомнили кинокартины сорокалетней давности. И казалось бы, кто как не Меньшов должен знать секрет создания успешного фильма? Ведь он уже сделал это дважды, надо просто повторить. Надо сделать все то же самое и получить точно такой же результат. Это в простых системах. А в сложных, с их нелинейностью и непредсказуемостью, одни и те же усилия дают разные результаты, иногда диаметрально противоположные.

Пик успеха Никиты Михалкова пришелся на фильм «Свой среди чужих, чужой среди своих», снятый молодым, не достигшим и 30-летнего возраста режиссером еще в начале 1970-х годов. Это фильм Номер Один. Все остальные фильмы не стали такими же кассовыми, как «Свой среди чужих, чужой среди своих». Как повторить шедевр? Михалков не знает. Казалось бы, с его-то административными и финансовыми ресурсами, с его связями, с его статусом и популярностью. В его распоряжении любой, самый хороший сценарий, все необходимые инвестиции, самые известные актеры страны мечтают сняться у Михалкова. Но нет, не может мастер повторить успех полувековой давности. Нет рецепта в духе «делай раз, делай два».

Если вы следите за индустрией кино, наверняка вам бросается в глаза то и дело повторяющий актерский состав в двух-трех фильмах подряд. Это не что иное, как попытка режиссеров и продюсеров повторить кассовый успех первого, случайно покорившего сердца зрителей шедевра. Те же самые актеры, тот же режиссер, да и тема практически та же, а результат разный. Второй фильм даже близко не добивается успеха первого. Победитель получил все, подражателю не досталось ничего.

Итак, новость плохая – в сложных системах нет готовых рецептов, нет никаких гарантий. Новость хорошая – вы можете существенно повысить шансы положительного результата…

Повысить шансы

…отжавшись на один раз больше, пробежав на одну минуту дольше, чем ваш ближайший конкурент. Достаточно незначительного, самого маленького усилия, чтобы склонить чашу весов в свою сторону и стать победителем, стать Номером Один и забрать весь приз.

Вот вам и рецепт гарантированного достижения успеха. Доведите систему до критической точки, и результат вам обеспечен. Помните про эксперимент с бутылкой с водой, о котором мы говорили в начале книги? Если температура воды ниже нуля, вода обязательно замерзнет. Рано или поздно, но замерзнет. Если мы хорошо очистили воду от примесей, то потребуется больше холода, но вода все равно замерзнет. Потому что система достигла критической точки.

Так же и в жизни. Если ваши усилия пока еще не дают результатов, значит, еще рано, значит, чего-то не хватает. И не обязательно чего-то глобального, масштабного. Вы можете находиться в одном кванте от успеха! Вы уже можете быть тем самым Номером Два, который пока не получил ничего, но дышит в затылок Номеру Один. Так сделайте еще один шаг вперед, сделайте рывок! Отожмитесь лишний раз, пробегите лишний километр, посвятите занятиям лишний час. Между Номером Один и Номером Два нет глубокой пропасти, между ними одно отжимание, один километр, один бит информации.

Советы и рекомендации

Мир несправедлив. Потому что нелинеен. Не стройте иллюзий относительно ваших ожиданий, нет никакой гарантии, что они оправдаются. Это факт. Примите его, и вам будет легче жить. Воззвания к справедливости забирают у нас много сил. Ожидая справедливости, мы упускаем возможности, теряем драгоценное время.

В сложных самоорганизующихся системах вообще бессмысленно рассуждать категориями гарантий. Здесь другой язык. Язык вероятностей и шансов. Но мы можем управлять этими вероятностями, мы можем увеличивать и уменьшать шансы. Никто не гарантирует, что вы доживете до ста лет, но, если вы бросите курить и займетесь спортом, вы существенно увеличите шансы. Нет никаких гарантий, что вы вдруг сказочно разбогатеете, но если вы хорошо учились, много работали, развивались и тренировались, вы увеличиваете шансы. Эта книга, вполне возможно, ляжет в стол, но я сделаю все возможное, чтобы она оказалась полезной и интересной, я могу повлиять на шансы.

Мы можем довести систему до критической точки, когда результат обязательно придет. Если не приходит, значит, еще не довели.

Разница между Номером Один и Номером Два эфемерна. Один квант времени, один бит информации. Сделайте рывок. Нет результата? Сделайте еще один. Делайте рывок каждый день, и в одно прекрасное утро вы проснетесь Номером Один.

Перестаньте избегать неизвестности. Системное мышление ставит запрет на знание того самого повода, который приведет к замерзанию воды в нашей гипотетической кастрюле. Мы никогда заранее не предскажем, что подтолкнет систему, находящуюся в критической точке, к выходу из равновесия. Точно так же мы никогда заранее не узнаем, чего конкретно не хватает, чтобы стать Номером Один. Нет готового рецепта. Этот недостающий элемент можно почерпнуть из… неопределенности.

Неопределенность – это нормальная среда для принятия решений. Мы живем в мире повышенной неопределенности. Вокруг нас сплошь и рядом сложные системы, и сами мы являемся элементами сложных систем. В этих условиях бесполезно делать вид, что неопределенности не существует. Нет ничего зазорного в том, чтобы признаться себе в собственном незнании.

Почаще признавайтесь себе в собственном «незнании», и вы увидите, как это полезно. Не могу не процитировать отрывок из речи польской писательницы Виславы Шимборской по случаю вручения ей Нобелевской премии: «Вдохновение, чем бы оно ни было, рождается из постоянного “не знаю”. Поэтому я так высоко ценю два коротких слова:

“не знаю”. Маленьких, но всемогущих. Открывающих для нас пространства, которые спрятаны в нас самих, и пространства, в которых затеряна наша крошечная Земля. Если бы Исаак Ньютон не сказал себе “не знаю”, яблоки в его саду могли бы сыпаться градом у него на глазах, а он бы в лучшем случае подбирал их и с аппетитом съедал. Если бы моя соотечественница Мария Склодовская-Кюри не сказала себе “не знаю”, она бы, вероятно, преподавала химию в пансионе для благородных девиц, и в этой – вполне достойной – работе прошла бы вся ее жизнь. Но она сказала “не знаю”, и именно эти слова привели ее, притом дважды, в Стокгольм, где людям с неспокойной и вечно ищущей душой вручают Нобелевскую премию».

Любовь к неопределенности открывает новые миры. Да, стоит признать, что некоторым из них лучше было бы оставаться ненайденными, однако так уж устроен мир. Если же избегать неопределенности, жизнь будет скучна и однообразна.

Полюбив неопределенность, вы делаете первый шаг на пути к становлению Номером Один. Признав свое незнание того, чем Номер Один отличается от Номера Два, вы начинаете бить по всем фронтам, работать по всем направлениям. Вы растете, вы эволюционируете. В результате система достигает критической точки, и наступает то самое прекрасное утро, когда вы осознаете, что все же стали Номером Один.

Упражнение «С кем мы боремся»

Жизнь намного ярче и многообразнее, чем любая модель. В нашем примере с профессией массажиста и писателя все довольно прозрачно, но в жизни не так уж просто определить, кто Номер Один, а кто Номер Два и, самое главное, насколько перекошены выплаты среди победителей. Упражнение «С кем мы боремся» направлено на идентификацию среды с сильным перекосом выплат, то есть такой среды, где Номер Один забирает весь приз, а также на оптимизацию стратегии поведения в разных средах.

Объедините членов вашей команды в мини-группы. Участникам необходимо сформулировать вопросы, ответы на которые помогут правильно идентифицировать среду для принятия решения и выработать эффективную стратегию. Вопросов должно быть не менее десяти. Старайтесь, чтобы они были максимально простыми и конкретными.

Далее каждая мини-группа записывает свои результаты на листе, который приклеивают на флипчарт при помощи скотча. Вы, как модератор упражнения, зачитываете вопросы вслух. Проследите за тем, чтобы среди вопросов обязательно были следующие:

• Как лучше поступить?

• Могу ли я сделать смелый шаг?

• Стоит ли отважиться на рисковую ставку?

• Какие минимальные действия надо предпринять?

• Что сделать, чтобы выжить?

• Можно ли повременить с решением?

• Какой вид ошибок менее опасен в данный момент: ошибки действия или ошибки бездействия?

Если эти вопросы не прозвучали, добавьте их в общий список. По окончании предложите участникам проголосовать за десять лучших вопросов. Этот набор вопросов-победителей вы можете использовать во время разработки, обсуждения и корректировки стратегии вашей организации.

Итоги главы

К сложным самоорганизующимся системам неприменимо понятие справедливости. Здесь не работает пословица «Как потопаешь, так и полопаешь». Потопав, здесь можно налопаться от пуза, а можно и остаться голодным. Между Номером Один и Номером Два в таких системах нет пропасти, вы никогда не узнаете, что именно вас разделяет, но можете сделать еще один шаг, предпринять еще одно усилие, испробовать что-то новое. Продолжать движение каждый день, не оставляя попыток и поисков способа увеличить свои шансы. И тогда, это более чем вероятно, одним, без сомнения, прекрасным утром именно вы проснетесь Номером Один.

Путь, который ведет к успеху, может быть извилист и крут, а может быть на удивление легок и краток. А все потому, что в таких системах не работают привычные нашему восприятию причинно-следственные связи. Причины в сложных системах скрыты или отсутствуют вовсе. Но об этом в следующей главе.

Глава 8. Невыводимость свойств целого из свойств отдельных элементов

Целое больше совокупности частей, его составляющих.

Часть имеет значение только по отношению к целому.

Диалектическая мудрость

Швейцарец Генри Маркрам начал увлекаться проблемами функционирования человеческого мозга, когда ему исполнилось 13 лет. Именно в этом возрасте ему, подростку, попались на глаза научные статьи о шизофрении. И они его очень увлекли. Через несколько лет он уже сам начал печататься в ведущих изданиях. А к сорока годам стал профессором в области нейробиологии с мировым именем (если у вас есть дети-подростки, расскажите им эту историю).

В 2013 году Генри Маркрам сделал невозможное – он сдвинул с места неповоротливую бюрократическую машину под названием Европейская комиссия и получил от них ни много ни мало один миллиард евро. Деньги ему нужны на построение полной (!) модели человеческого мозга (от синапсов до полушарий) на суперкомпьютере.

Генри Маркрам, руководитель проекта «Человеческий мозг». Цель проекта – построить полную модель человеческого мозга и ответить на вопрос, что же такое «сознание»

Проект называется «Человеческий мозг». Более шести тысяч нейробиологов по всему миру будут в своих лабораториях изучать отдельные клетки мозга. Отчаянные и преданные своему делу ребята. Не исключено, что некоторые из них всю свою жизнь посвятят изучению одной-единственной клеточки, включая ее морфологию, связи, трехмерную структуру, синаптическую коммуникацию и пр. Каждая клетка уникальна, ведь двух одинаковых нейронов не существует, а модель должна быть максимально приближенной к реальности.

Полученные результаты будут аккумулироваться на суперкомпьютере Blue Gene. В итоге, надеется Генри Маркрам, будет построена полноценная модель человеческого мозга, в которой должны симулироваться функции всех 86 миллиардов нейронов и 100 триллионов связей между ними.

Перспективы такой модели поистине безграничны. По мнению Генри Маркрама, с ее помощью можно будет выявить причины психиатрических заболеваний, раз и навсегда избавив человечество от шизофрении и прочих психических расстройств. На ее основе можно будет построить разумного робота, с которым вы сможете непринужденно поболтать за чашечкой кофе во время осенней хандры. А надев очки виртуальной реальности, вы сумеете примерить на себя разум другого человека.

Круто, не правда ли? Жаль, что вероятность успеха этого начинания почти равна… нулю. Скорее всего, мы никогда не узнаем, как работает человеческий мозг, даже если нам удастся построить его полную модель. И вот почему.

По мнению критиков проекта Генри Маркрама, прославленный нейробиолог вместе со своими коллегами и единомышленниками путают два понятия – физиология мышления и сознание. Модель, которую они строят, действительно поможет разобраться с физиологией мышления. С помощью этой модели мы сможем познать сложные коммуникации нейронов и запутанные потоки трансмиттеров у нас в мозгу. Но даже досконально изучив поведение каждого нейрона, мы не сможем понять, как мозг воспринимает запах розы, голубой цвет неба, радость материнства и горе потери близких. Мы сможем понять, какие нейрохимические процессы происходят в мозгу человека, который смотрит на картину, читает стихотворение или общается с ребенком, но ни картина, ни стих, ни ребенок не находятся внутри мозга. Все это предметы мыслительного акта восприятия, но не сам мыслительный акт. Это физиология, но не сознание! А познать все тайны мышления можно только через сознание.

Итак, познав физиологию мышления, мы не познаем его сути. Сознание же – это не то свойство, которое можно выделить или наблюдать. Его нельзя обнаружить в той или иной части мозга. И оно не возникает в результате какого-то конкретного нейронного процесса. Или, выражаясь системным языком, сознание – это новое свойство.

Новое свойство. Новое по содержанию и по форме. Новое, потому что его нельзя вывести из свойств отдельных элементов сложной системы, даже если досконально изучить эти элементы вдоль и поперек. Только оказавшись вместе и превысив некоторое пороговое значение, элементы системы начинают генерировать что-то принципиально новое, так проявляется синергетический эффект. В сложных самоорганизующихся системах 1 + 1 не равно 2.

Знание того, как работают отдельные элементы сложной самоорганизующейся системы, ничего не дает нам в плане понимания того, как работает эта система в целом. Например, ученые до сих пор не имеют ни малейшего представления о том, как работает нервная сеть такого примитивного существа, как нематода Caenorhabditis elegans. Это крохотный круглый червячок длиной около одного миллиметра. Он настолько прост, что его нервная сеть состоит лишь из трехсот нейронов (сравните с человеческим мозгом и его 86 миллиардами нейронов). Более того, если к имеющимся тремстам нейронам добавить еще один, то новая система, состоящая из 301 нейрона, может оказаться ВДВОЕ сложнее и, следовательно, ВДВОЕ загадочнее для нашего понимания. Чего уж говорить про человеческий мозг.

Мы можем изучить каждый нейрон и даже построить полную модель человеческого мозга, но, скорее всего, мы так никогда и не узнаем, как он работает.

Мы можем изучить поведение каждого отдельно взятого муравья, мы можем узнать, зачем и куда он пошел и когда он вернется, но мы не знаем и никогда не узнаем, как функционирует муравейник в целом и как муравьям и термитам удается соорудить огромные, похожие на башни муравейники и термитники.

Мы можем изучить и научиться предсказывать поведение каждого экономического агента, но мы не знаем и никогда не узнаем, как экономика среагирует на изменение процентной ставки или обесценивание национальной валюты на 10 %.

Мы можем иметь точные данные о температуре, влажности и скорости ветра на всей нашей планете, но мы не умеем и никогда не научимся предсказывать погоду на 10 дней вперед (максимум – на 1,5 дня).

Мы можем знать все и вся о состоянии земной коры, но мы не умеем и никогда не научимся предсказывать землетрясения.

Это предел нашего знания. Мы не сможем априори предсказать, какие новые свойства появятся у системы в целом, даже если мы досконально изучим поведение отдельных элементов этой системы. Не можем сейчас и не сможем в будущем. И проблема не в том, что у нас тупые скальпели или плохие микроскопы. Проблема отнюдь не в несовершенстве наших инструментов. Проблема в эмерджентности – одном из самых загадочных свойств сложных самоорганизующихся систем.

Как появляется новое свойство (больше – значит другое)

Итак, система приобрела новое свойство, предсказать которое было невозможно, изучая отдельные элементы этой системы. Данное явление носит вполне научное название – эмерджентность (от англ. emerge – возникать, всплывать).

Эмерджентность – общее явление, наблюдаемое в физике, биологии, химии, искусстве и, конечно же, социологии. Заключается оно в наличии у системы каких-либо свойств, не присущих ее отдельным элементам, а также простой сумме этих элементов.

Давайте рассмотрим классический случай проявления эмерджентности в биологии. Представьте себе, что вы ученый, наблюдающий и изучающий поведение термитов. Объект вашего изучения – небольшая колония. Вы день и ночь исследуете поведение насекомых, тщательно фиксируя каждый их шаг, каждое действие. О полученных результатах вы докладываете на какой-нибудь научной конференции. Год наблюдений позволяет вам торжественно заявить, что теперь вы знаете все о термитах и об организации их жизни.

А теперь представьте, что, вернувшись с научной конференции «в поля», вы вдруг замечаете, что число термитов стало увеличиваться, колония начала расти. И в одно прекрасное утро на месте проживания колонии вы находите гигантскую, высотой до 12 метров башню-термитник. Ее выстроили ваши подопечные. Полная неожиданность для вас и крах всех надежд на получение престижной премии.

Как же так? Ничего существенного не происходило за целый год наблюдений, а тут вдруг образовалась башня. Что изменилось? Термиты стали умнее? Или в колонию проник термит-архитектор? Или, может быть, они решили выстроить башню, столкнувшись с новой опасностью, о которой вчера еще никто не слышал?

Все намного проще. Правильный ответ – термитов стало больше. В сложных системах «больше» означает другое. Это уже не та колония, которую вы изучали еще вчера. Она приобрела способность к строительству огромного термитника тогда и только тогда, когда количество термитов превысило определенное число. Или, как сказали бы физики, накопилась критическая масса, система достигла критической точки. Как только это произошло, система проявила свойство эмерджентности. И это оказало влияние на каждого термита в данной колонии.

Давайте проследим логику этого рассуждения еще раз: в колонии появились новые особи, из-за этого в системе возникло новое свойство, что, в свою очередь, оказало влияние на каждого термита, и теперь все они заняты общим делом – строят гигантскую башню. Вот вам и еще один пример проявления свойства взаимозависимости, о котором мы говорили в одной из прошлых глав: появление новых особей оказывает влияние на всех без исключения членов колонии.

Что еще важно понимать в приведенном примере? Вы как ученый биолог никогда бы не смогли предсказать появление термитника, наблюдая за поведением отдельных особей в маленьких колониях. Эмерджентность появляется тогда, когда число элементов превышает критическое значение.

Вернемся к проблеме сознания. Здесь работает тот же механизм, что мы описали выше в отношении термитников. Сознание появляется тогда и только тогда, когда количество нейронов в голове достигает некоторой критической точки (не спрашивайте меня, сколько, я не знаю. Да и никто не знает). Вчера было Х нейронов и сознания не было, сегодня стало Х+1 и сознание появилось (я утрирую, конечно, но сама идея именно такая).

В голове мыши около 70 миллионов нейронов, самый крупный среди современных грызунов капибара может похвастаться уже 1 миллиардом и 600 миллионами нейронов, а мозг некоторых видов обезьян имеет целых 6,5 миллиарда нейронов. Но этого недостаточно для возникновения сознания. Для того чтобы возникло эмерджентное свойство, надо больше, намного больше.

У человека – 86 миллиардов нейронов. Это в десять с лишним раз больше, чем у самых умных обезьян. Огромный разрыв. Вот почему только человек обладает сознанием, а обезьяна нет. Больше – значит другое. Только при преодолении критического значения вся совокупность нейронов приобретает невиданное до этого свойство, называемое сознанием.

А как же слон, спросят некоторые особо искушенные читатели? Ведь в его огромной голове явно больше нейронов, чем в нашей, человеческой. Да, вы правы, в голове слона почти в три раза больше нейронов, чем у нас, – около 260 миллиардов. Но явление эмерджентности не возникает в голове слона даже с таким количеством нейронов. Потому что слон очень большой. И нейроны вынуждены обслуживать это большое тело, а на сознание их активности уже не хватает. Дело в том, что мышечные волокна имеют одинаковую длину что у нас, что у слона. Соответственно, чем больше тело, тем больше в нем цепей из мышечных волокон, и тем больше нейронов нужно для того, чтобы этим телом управлять. Мозг вынужден выполнять гигантскую работу, чтобы обслуживать огромное тело слона. Даже один-единственный шаг подразумевает около 250 степеней свободы. Теперь представьте, сколько ресурсов вынужден тратить слон, чтобы сделать этот шаг. Вот уж действительно не до сознания.