Текст книги "Изгнание из рая"

Глава 10
Тайны «ордена друидов»

– Не знаю, как вы, господа, а мы расслабляться и не подумаем! – Сигурд тяжело посмотрел на собравшихся.

«Это скольких же трудов стоило сделать так, чтобы этот гордец снова присутствовал на Совете, – подумал капитан. – И сейчас они опять могут разругаться в любую секунду…»

Да уж, бывший капитан Российской армии Алексей Степанов не представлял, что ему придется всерьез заниматься дипломатией. И вот, однако, пришлось, да еще как! Поначалу Сигурд и слышать ни о каких переговорах не желал: мол, там, на Совете, меня признают за калеку, проку от меня, следовательно, нет ни малейшего – ну так зачем я Ингвару и компании нужен? Вот дружина немного по-другому считает – значит, здесь мне и место. Да и вообще – отчего бы нам не стать чем-то вроде независимого государства? Гладишь, и вам хлопот меньше будет…

Ингвар только рычал: «А вот пускай он сперва перед моей женой извинится!.. А там уж можно будет и говорить».

И начались длительные переговоры.

Плохо было то, что пресечь слухи, расползшиеся по Эльсинору, оказалось делом невозможным.

«Да они друг друга на дуэль вызвали…»

«А Сигурд собирается всех дружинников из дозоров отозвать – вот пускай, мол, ополченцы с тварями управляются сами».

«А Олли этому ярлу самолично морду начистила. И правильно сделала!»

Особыми любителями слухов оказались не тусовщики, коих было большинство, а «случайный народ».

Сразу после Высадки они, оказавшись здесь из-за неисправности порталов, немедленно принялись конфликтовать со всеми остальными. Скандалов было множество, дисциплины среди «случайных» – никакой. Однажды капитану даже пришлось урезонивать расходившихся «случайных» оружием. Но одно дело – держать пистолет в руке, и совсем другое – пустить арбалетный болт по живой цели. Сигурд в свое время, еще до начала сезона дождей, так и поступил: убить, конечно, никого не убил, но все же ранил одного из скандалистов, к тому же не самого большого заводилу.

Лишившись своих вожаков, «случайные» вроде бы искоренились как класс (чего и добивались Георгий, капитан и Ингвар). Им пришлось жить в Эльсиноре и волей-неволей общаться с народом. К тому же, лишившись своих обычных развлечений – телевизора, музыки и прочих «прелестей цивилизации», – «случайному народу» пришлось (как бы это ни было сложно поначалу) думать головой, а не телеящиком.

Первые результаты оказались очень даже неплохими.

Огороды, разведенные «случайными», были, пожалуй, даже лучше, чем у остальных, да и в работе они старались не уступать своим соседям.

В любом случае, «случайный народ» мог бы сейчас жить да радоваться: на другом континенте, где они должны были оказаться, им почти поголовно пришлось бы сделаться рабами угнездившейся там банды. Но, оказывается, старые обиды не забылись, и теперь бывшие «случайные» поголовно поддерживали Ингвара и старались обходить стороной дружинников Сигурда. А если уж не удавалось разминуться – старались не здороваться.

Слухи по Эльсинору ходили настолько неприятные, что сама мысль о дружеском рукопожатии Сигурда и Ингвара уже начинала казаться нелепой. И тем не менее капитан не оставлял усилий. Во-первых, осадного положения никто еще не снимал: твари стали значительно осторожнее, но они были. И разлад среди колонистов мог привести к самым неприятным последствиям. А во-вторых, капитан был единственным в Совете, кто равно удален от обоих заклятых друзей. И вдруг, когда капитан, уже почти отчаявшись, в очередной раз попытался побеседовать с Сигурдом, тот задумчиво заявил:

– А почему бы и нет… В конце концов, я прибыл сюда не для того, чтобы с ним воевать.

У капитана отлегло от сердца.

Правда, немедленно пришел вопрос – а что это с ним, с таким прежде неуступчивым вожаком дружины?

Это выяснилось тотчас же.

– Вот только в Совете сейчас какой-то перекос, – говорил Сигурд. – Честно говоря, я не считаю мужчин высшими существами. А расклад получается, как в какой-нибудь Государственной думе в том мире. Из женщин присутствует Олли, право совещательного голоса есть еще у Химеры… Ну да, эта секретарша Георгия, но она именно что секретарша, она не в счет. Как-то это нехорошо. Я бы предложил расширить Совет…

«…И включить туда Эвелину», – подумал капитан. А впрочем, лучше уж такой вариант. В конце концов, слухи об интриганстве подруги ярла до него доходили, но это были всего лишь слухи – и грош им цена. Да даже если и интриганка – в конце концов, одна паршивая овца Совет не испортит. Зато закончится эта глупая вражда.

И было по сему. Ингвара уговорили быстро, Сигурд пусть и весьма сдержанно, но все же извинился перед Олли, и все вроде бы начало налаживаться. Правда, какой-то неприятный осадок все равно оставался. Но, быть может, время сумеет и его свести к нулю. К тому же сегодняшний Совет оказался очень необычным.

– …И ты говоришь, это существо смогло их убедить? – голос Эвелины был несколько мрачноват, она, судя по всему, не спешила торжествовать по поводу исчезновения тварей из окрестностей Эльсинора.

– Ну да! – отвечал Подорожник, впервые показавшийся на Совете и только что в очередной раз повторивший свою историю. – Вот именно – я с ними и не пытался говорить, все сделал он сам!

Подорожник поправлялся на удивление быстро. Головокружение исчезло на второй день после происшествия, а на третий собрали Совет. Но все же юноша был нездоров, что и заметила Олли:

– Да хватит парня мучить, в конце-то концов! Уже два часа заставляете повторять одно и то же…

Ее тотчас поддержал Ингвар:

– Знаете, все правильно. И вообще – Подорожник сделал нечто бесценное. Думаю, благодарности эти самые «нетопыри» не лишены. Значит, теперь нам предстоит мир.

Георгий только досадливо хмыкнул:

– Мир? Между живыми существами и биороботами? Ох, не думаю…

– Биороботы? Да они же тысячи лет развивались без своих создателей. Так можно сказать, что и люди на Земле – биороботы. По крайней мере, вы видите – этих самых «демонов» больше нет. А ты, – обратился Ингвар к Подорожнику, – когда поправишься, конечно, бдительности как раз и не теряй. Ведь этот твой «вампиреныш» наверняка пожалует сюда еще раз. Их надо изучить, чтобы попробовать договориться…

– Конечно-конечно. А потом отправиться в Сиреневые Скалы с плакатом: «Мы пришли с миром». Вот с этого любая война и начинается, – иронически усмехнулся Сигурд, и Георгий посмотрел на ярла с благодарностью: сегодня они, как ни странно, были на одной стороне.

– Ну, хорошо. Еще неделю-полторы ополчение снимать из дозоров не будем, – нехотя произнес Ингвар. – Но если нападения действительно прекратились, то, как только закончатся дожди…

– …Ни одного ополченца не останется, – закончил Сигурд. – Будь по-твоему. Но дружиной руковожу я и дозоров пока снимать не намерен.

Подорожник почти с обидой смотрел на Сигурда. Это что же получается – он героически договорился с «вампирами», а его благодарить за это и не собираются? Нет чтобы принять в дружину вместо исчезнувшего (и, кто знает, не навсегда ли?) Ника! – об этом сейчас и речи не идет. Так Сигурд ему еще и не доверяет. И если «вампиреныш» прилетит опять, дружинники запросто могут его подстрелить!.. «Фениксов» ему мало?!

Честно говоря, в этот момент светлая мечта Подорожника оказаться в числе Сигурдовых дружинников как-то померкла.

– Ты бы в госпиталь пока возвращался. – Олли встала со своего места, подошла к нему. – Нельзя тебе вот так вот сразу переутомляться. Инга, проводила бы ты Подорожника…

Последним, что услышал юноша, выходя из-под навеса, были слова Георгия:

– И я с Сигурдом полностью согласен. Опасность не миновала. Более того: все настоящие неприятности, похоже, только начинаются.

* * *

– Я понимаю, что всем сейчас хочется мира, что от ночных дежурств устали и дружинники, и ополченцы, – продолжал говорить Георгий. – Но, поверьте мне, это не тот случай, когда мир возможен. Твари созданы неведомыми хозяевами с единственной целью – убивать любых разумных существ. Неразумных, впрочем, тоже. Ни о какой договоренности с ними не может быть и речи, а их исчезновение – военная хитрость, возможно, перегруппировка сил – не более того.

– Ну, вот ты перестраховщиком на Земле был – им же здесь и остался, – проговорил, улыбнувшись, Ингвар. – Спроси у любого из дозорных, когда они последний раз видели «нетопырей». И он ответит: уже три дня ни одной твари здесь не было. Три дня – не три часа, заметь. Прежде такого не случалось. А спасение детеныша могут оценить любые существа – хоть кошка, хоть собака…

– А откуда ты знаешь, что это был именно детеныш? – спросил капитан. – Он об этом Подорожнику сообщил? Или это просто наша догадка? Раз небольших размеров – значит, обязательно детеныш.

– Ну… это же вроде и так ясно, – пробормотал Ингвар.

– Тебе ясно, а вот нам – не вполне, – заявил Георгий. – Так что не спешил бы ты…

– Ну, я же сказал – и не стану спешить. Ты как будто о чем-то неприятном знаешь – и не говоришь…

– Знал бы – и сказал, – мрачно усмехнулся Георгий. – Это всего лишь пока догадки. Вот зачем им понадобилось шариться у парня в мозгах? Полагаю, никак не из чувства благодарности. И теперь они знают о людях многое, очень многое. Я и сам был бы рад, если бы «нетопыри» испугались нашей военной мощи и решили не связываться… Или выяснилось бы, что у них какие-то проблемы и они готовы обратиться к людям за помощью. Только вот их создали для того, чтобы убивать. Этим они и занимались – до той поры, пока здесь не появились урунгхи. Дальнейшее хорошо известно.

– Ладно. Пусть выскажутся все… – произнес Ингвар уже ставшую ритуальной фразу.

И хотя сейчас большинство было на его стороне, Георгий, слегка улыбнувшись, в очередной раз порадовался тому, что решения Совет принимал без всех этих глупых процедур голосования, поднятых рук или трусливо опущенных в шапку свернутых бумажек. Здравое русское (да и не только, надо сказать, русское) вече оказалось куда лучше и проще. Если кто-то не согласен – его надо убедить. Если не получается – что ж, пусть решение будет мягким, дабы оно устроило всех.

Народ высказывался. Ингвара почти никто не поддержал.

– Перестраховщики, – только и сказал тот, покачав головой. – Хорошо, пусть так оно и будет. Потом сами будем смеяться – пустого места испугались.

– И еще, – проговорил Георгий, оглядев собравшихся. – Надо бы довести до народа: на охоту ходим не по одному. По двое, лучше – по трое. Так будет надежнее.

Сигурд кивнул. Эвелина, впервые участвовавшая в Совете, лишь промолчала. Кажется, они не были расположены к новой ссоре. И это было хорошо.

* * *

Следующие дни показали, что прав был вроде бы все же Ингвар. По крайней мере, ни одной из тварей в окрестностях Эльсинора не обнаружилось. Даже уверенность Георгия в том, что «нетопыри», проиграв первый раунд битвы с людьми, не оставили своих намерений уничтожить колонию, начала как-то сходить на нет. Лес выглядел почти что безопасным, и пожелание о том, чтобы на охоту люди ходили не по одному, так и осталось словами. Лишь дружинники Сигурда все так же зорко следили за окрестностями. Ополченцы, которые еще продолжали дежурить, расслабились окончательно.

Ничто так не разлагает, как вынужденное безделье. Двое ополченцев были замечены в пьянстве, чего раньше случиться просто не могло. Конечно, больше в дозорах они не появлялись, но от этого было не легче: еще чуть-чуть – и половина Ингваровых людей начнет пить.

Просто от скуки.

После инцидента с самогоном ядовитые стрелы и арбалетные болты были на всякий случай изъяты у всех ополченцев.

Кое-как выручала подготовка к турниру: тренировки стрелков и мечников все же требовали определенной дисциплины, а участвовали в них в основном те, кто охранял Эльсинор. Дружинники тренировались отдельно под присмотром Сигурда – тот, по слухам, и сам уже принимал участие в учебных поединках. Значит, Эвелина сдержала-таки свое слово, и ярл будет здоров. Вот и славно – если его раздражение было связано с физической слабостью, значит, оно должно пройти. И повода для скандала больше не станет.

Но вот Химера…

Георгий подолгу беседовал с ней и всякий раз мрачнел после очередной встречи. Она рассказывала о том, чего можно ждать от слуг Древних.

Судя по всему – ничего хорошего. Самообучающиеся биороботы способны на многие хитрости, и то, что они временно оставили в покое Эльсинор, еще ничего не значило.

Не все жители земного поселка считали, что угроза миновала, хотя таких было большинство. Людям частенько хочется верить во что-то хорошее и доброе, а в результате Подорожник добился своего: он стал почти национальным героем.

Но были и другие – те, кто рассуждал примерно так же, как Георгий и Сигурд: хочешь мира – готовься к войне.

* * *

Удивительный камень – малахит.

Отшлифованный, он манит черно-зеленой глубиной, таинственными разводами, которые приковывают глаз. А малахит, который не успели обработать, – всего лишь неприметный камень травянистого цвета.

Вот так и с Малахитовым озером.

В жару и безветрие его поверхность напоминает отшлифованный загадочный камень. А сейчас, когда небо затянуто тучами и идет мелкий дождь, Малахитовое озеро было как будто изъедено мелкой рябью. А вода – по крайней мере около берега – потеряла свою прозрачность, точь-в-точь как неотшлифованный малахит.

Зимородок вспоминала Питер, Исаакий, малахитовые колонны внутри собора. И погода-то сейчас здесь почти питерская – дождь продолжается и продолжается, и конца-края ему не видно. Хотя нет, видно. Сезону долгих дождей отведено не более месяца. Еще целый месяц вода Малахитового озера будет подернута мелкой рябью. А потом настанут солнечные дни, придет весна. Да, именно так можно назвать начало жаркого сезона.

Когда на поплавок попадали особенно крупные дождевые капли, он легонько покачивался, и Зимородок несколько раз обманывалась, посчитав, что это поклевка.

Увы, тут же приходило разочарование: рыба сегодня упорно не хотела лезть на крючок. Но девушка не спешила уходить. Рыбалка – это отличный повод побыть в одиночестве, а именно этого ей сейчас и хотелось.

Правда, совсем одной Зимородку все же остаться не удалось. Где-то неподалеку должны размещаться дозорные, которым отлично видно и берег озера, и ее. Хотя, если в дозоре сейчас ополченцы, а не дружинники, они вполне могут заниматься чем-нибудь более интересным, нежели отслеживанием возможного нападения «нетопырей». Анекдоты травят, например. Или в карты играют, хотя какие карты под дождем.

Да мало ли у них дел.

Все равно «нетопырей» уже полторы недели здесь не видели. И вообще нигде в окрестностях земного поселения их нет.

Но дозорные довольно далеко, их присутствие одиночества не нарушало.

Зато совсем неподалеку, на камне, возвышающемся над водой, сидит Мелюзина. Кажется, кошка уже привыкла к дождю, он нисколько ее не тяготит. А вот отсутствие поклевки и, стало быть, разнообразия в еде – совсем другое дело.

Кошка заинтересованно наблюдала за пластмассовым ярко-красным поплавком, принесенным на Плацдарм с Земли. Время от времени Мелюзина кидала на Зимородка укоризненные взгляды – ах, как же так, где же вкусная еда? Как будто девушка была виновата в том, что рыба сегодня решила объявить забастовку, по случаю непрекращающегося дождя, наверное.

Мысли девушки потихоньку перешли с неудачной сегодняшней рыбалки на то, что происходило в Эльсиноре в последние дни. Точнее, не происходило – война с тварями, не дававшими житья людям, совершенно неожиданно завершилась. Правда, Подорожник едва не сделался последней жертвой, но ведь, в конце концов, все обошлось.

И все-таки некоторая тревога не покидала девушку.

Она старалась смотреть не только на озерную воду, где покачивался яркий поплавок, но и на небо – а вдруг появятся «нетопыри»? Конечно, вряд ли – в конце концов, около озера они и прежде не слишком-то любили летать, было здесь нечто такое, что не давало тварям развернуться. Куда непонятней было другое: добровольное решение «нетопырей» убраться отсюда.

Зимородок, наверное, раз пятнадцать выслушала рассказ Подорожника – и о том, как он помог маленькому «вампиренышу» в беде, и о том, как «вампиреныш» отблагодарил его, не дав взрослым тварям разорвать его в клочья, как те, вероятно, хотели.

М-да, все, конечно, хорошо, но версия Подорожника полностью расходилась с тем, что говорил Георгий.

«Нетопыри», «демоны Плацдарма» были искусственными созданиями, машинами для охоты и убийства.

И могло ли у них возникнуть чувство благодарности?

Да вряд ли, откуда бы?

Вот Мелюзина умеет быть благодарной. Если хозяйке – впрочем, нет, не хозяйке, а ее человеку – бывает плохо, кошка обязательно постарается подойти, потереться о ноги, помурлыкать, лизнув в лицо. На то она и кошка – равноправный партнер человека. Собака может быть благодарной. И даже, наверное, птица. Но вот совершенно чуждая тварь с кожистыми крыльями и щупальцами… Ох, вряд ли!

А если предположить – только лишь предположить! – что за благодарностью в отношении Подорожника скрывался какой-то расчет.

Совершенно трезвый расчет.

В конце концов, парень всегда был излишне доверчивым. Вот его и попытались наколоть.

Подорожник говорит, что он спас малыша. Ну да, все правильно, земляне так и считают: существо поменьше – это ребенок. Маленький, глупый, беззащитный детеныш… Или «вампир» – только более хитрый и коварный, поджидавший жертву не для того, чтобы ею полакомиться, – он жаждал завладеть ее мозгом, ее знаниями. И почему мы решили, что маленький «демон Плацдарма» – наверняка детеныш? Вполне возможно, он очень даже взрослый – просто очередная модификация.

К тому же эти самые твари могут обучаться.

Ведь рассказывал же Подорожник, что малыш говорил, притом говорил вполне осмысленно.

А глаза? Ведь у него они не были фасеточными.

Все правильно.

Фасеточные глаза вызывают инстинктивный страх у людей, а посему тому, кто должен будет вступить с ними в контакт, придется сделать… гм… нечто вроде очков или контактных линз.

Зимородок представила лежащего на земле Подорожника и переговаривающихся между собой тварей. «…Так точно, ваше приказание выполнил, языка добыл! Что прикажете с ним делать, товарищ командир?» – «Оставить в живых, иначе переполошится весь их лагерь. Мы его потом – на закуску. А вы за выполнение особо секретного задания в войне против двуногих награждаетесь орденом Великой Тьмы второй степени и внеочередным званием обер-демона!»

А мозг «двуногого» просканирован, результаты твари изучают – узнают, где у людей слабые места, как миновать отравленные арбалетные болты, ворваться в лагерь, и тогда…

Тогда не станет больше Эльсинора.

А если все это так, то что можно будет противопоставить тварям? Магию?!

Ну-ну.

Не скоро, еще очень не скоро магический Дар Зимородка и ее друзей сможет восприниматься всерьез. И уж тем более не скоро его можно будет применять в качестве боевой магии. Ведь если по-честному, этот разгон туч над озером и Эльсинором вышел у них абсолютно случайно.

«Орден друидов» продолжал собираться. Однако много ли у народа было знаний о магии? Да и откуда они могли взяться? Хотя в свое время Зимородок, и Алирен, и Инга с Эланой, и Подорожник проглотили массу книг фэнтези. Уж там-то о магии чего только не говорилось.

Девушка припомнила знаменитую серию «Первое правило волшебника», «Второе правило волшебника»… «Седьмое правило волшебника»… Каждому «правилу» посвящалось два тома, не меньше. Если они будут издаваться так и дальше, лет через десять выйдет целая «Конституция волшебника» в ста томах, вот только она этого не увидит.

Впрочем, небольшая потеря!

Так вот, о магии в таких книгах говорилось пространно, только вот беда – магов среди авторов не было. Ни одного. И ничего о реальной магии они сказать не могли. Например, о том, как именно возможно удержать на расстоянии «нетопыря», уже протянувшего к тебе щупальца.

Были и иные источники знаний о магии – пожалуй, еще более замечательные, чем фэнтези. Тоже книги, написанные бывшими официантами и продавщицами, которые вдруг вспомнили, что они колдуны и ведьмы («белые», разумеется, ведьмы) в десятом (да чего уж там мелочиться: лучше – в двадцатом) поколении. Но торгашам от магии нужны были или больные, почти потерявшие надежду, или стареющие и не слишком умные дамы, которым во что бы то ни стало потребовалось вернуть молодость. А поэтому прейскурант магических услуг был небогат: почистить чакры, отмыть карму, снять порчу (и никто не уточнял, куда эту самую порчу надо потом положить), сделать приворот-отворот, вылечить от всех болезней (и, прежде всего, от страшного недуга – ожирения кошельков).

Разумеется, ни о какой настоящей магии в этих книжонках не было и речи – совсем не для того их писали. Чтобы люди вдруг открыли в себе сверхспособности, которые на самом деле есть почти у каждого? Да ни за что! Ведь тогда и лохи исчезнут, и к шарлатанам за приворотом-отворотом никто ходить не станет.

Словом, никаких учебников магии на Земле нет.

И никогда не существовало.

А посему «друидам» пришлось учиться по наитию.

И тут несомненным лидером вдруг стала Элана.

Кстати, прежде лидерства за ней никто не замечал. Помощница целительницы Олли. Обычная девчонка («И довольно грубовата», – подумала Зимородок) – не более того.

Однако теперь (особенно в последнюю неделю) Элана стала генератором идей. Например, попытки обучиться чтению мыслей и мысленной речи на расстоянии.

Всего-то и надо, чтобы твой собеседник представил себе картинку – желательно попроще. Стол, стул, какой-нибудь фрукт – лимон или яблоко. А ты должен эту картинку увидеть. Только и всего.

Угадывать цвет и размер загаданного Зимородок научилась моментально – все же некоторые способности у нее были. Точнее, конечно, не угадывать, а видеть. Но вот ответить на вопрос, а что именно загадал твой собеседник, – она могла далеко не всегда. Мешало и то, что предметы могли быть друг на друга похожи (сложно понять – зеленое яблоко или зеленую грушу представил твой собеседник), и отсутствие тренировки и мысленной дисциплины (тот, кто загадал, на секунду отвлекся – вот и нет правильного результата).

Куда проще Зимородку давалось создание защиты. Эх, в том бы мире ей такие способности – можно было бы бесплатно ездить не то что в автобусе – на маршрутке! Просто окружаешь себя неким серым коконом и думаешь при этом спокойно, ни одной тревожной мысли быть не должно, а если вдруг и появились, их надо гасить. И тебя не замечают, хотя ты тут, рядом, никуда не делся и шапку-невидимку не надел.

Зимородок считала, что еще немного тренировки – и они вполне могли бы исполнить требование Ходжи Насреддина – «только ни в коем случае не думай о белой обезьяне!».

Но поможет ли такая защита (Элана называла ее мудрым термином «ментальное молчание» – и где таких слов успела понабраться?) в войне с тварями Плацдарма – непонятно. Между прочим, кошка не обращала на «молчание» ни малейшего внимания. Значит ли это, что кошки видят больше, чем люди?

Очень даже может быть…

М-да, вот только выловленную рыбку вряд ли Мелюзина сегодня увидит. Куда-то делась сегодня рыбка, не клюет, хоть застрелись!

Но магия магией, а об обычном оружии тоже не следует забывать. Например, об арбалетах и луках.

Зимородок и не забывала.

Больше того, не далее как вчера она поучаствовала в тренировке стрелков из лука. И поняла только одно – конкурентов у нее будет очень и очень много. Как ни странно, среди американцев и европейцев даже больше, чем среди наших. Хотя и Сигурдовы дружинники от них не отставали. А Зимородок – увы! – оказалась всего-то лишь середнячком.

Стать посмешищем на турнире – худшей роли не придумаешь. Хотя это вряд ли, разве что она начнет сильно волноваться. Да нет, конечно, не начнет – для чего, интересно знать, нужна вся эта магическая подготовка?! Но и место где-то в серединке ее совсем не привлекало. Хотелось победить, непременно победить.

Нет, конечно, можно выдумать нечто худшее, чем полное поражение на соревнованиях лучников. Например, просто занять свое место среди зрителей и изображать ха-ха-прекрасную даму. Нет, девушка, разумеется, была вполне хорошего мнения о собственной внешности и (по крайней мере в собственных глазах) могла претендовать на звание прекрасной дамы. Но как же это скучно и муторно! Нет, участвовать, участвовать в любом случае!..

– Ну, чего, ловись рыбка большая и маленькая?

Инга, конечно.

И подошла незаметно – не иначе, защиткой воспользовалась, хотя и вряд ли: это у нее хуже всего пока получается.

– Да не ловись, не ловись, – пробормотала Зимородок. – Не видишь – ведро пустое, ни одной рыбешки.

«Дева-валькирия» не видела, а посему тотчас на ведро и наткнулась.

– Ну вот, теперь еще надо спеть: «Рыбка-рыбка, отчего не ловишься?!» И погромче, погромче? – в сердцах сказала Зимородок, поднимая ведро. – Тогда, может, и всплывет… Кверху брюхом… от смеха.

– Ну, извини, ну я же не нарочно… – Инга попыталась помочь подруге, и кончилось это тем, что она довольно сильно наступила ей на ногу.

– Да и черт с ним. – Зимородок только рукой махнула, долго сердиться на Ингу не было ни сил, ни желания. – Все равно сегодня рыбалки уже не выйдет… Мелюзина, кис-кис, идем.

Кошка была раздосадована таким исходом рыбной ловли больше всех прочих.

«Мне что, за вас, что ли, рыбку ловить?» – говорил ее укоризненный взгляд.

Кошка сердито и отрывисто мяукнула и недовольно потрясла передней лапкой, выражая свое отношение к такой рыбалке. После чего встала и гордо удалилась.

– Ладно, черт с ним! – Зимородок выплеснула из ведра остатки воды, взяла удочку и направилась к дому вместе с Ингой. Чувствовала она себя прескверно, и Инга, понимая ее состояние, благоразумно молчала.