Текст книги "Изгнание из рая"

Глава 11
Жуткая находка

Где-то за лесом глухо зарокотал гром. Похоже, сегодня будет нешуточная гроза.

Впрочем, Алирена это не особенно волновало – у него были другие причины для беспокойства.

Ох уж этот Ингвар с его дисциплинарными взысканиями. То пусто – то густо, то «ребята, отбой, мерзких тварюшек больше не будет», то – извольте! – лишить всех ополченцев отравленных стрел. А без этих стрел они, между прочим, будут почти беззащитны.

И ладно бы наказал только тех, кто пил на посту – вот уж дебилы, в самом-то деле! Юноша в армии не служил, но совсем не обязательно носить два года военную форму, чтобы знать, что такое пьянство на посту и чем такое дело обычно кончается.

А ядовитые стрелы могли еще очень и очень пригодиться. Элана после того, что случилось с Подорожником, была какой-то мрачной и таинственной.

Между прочим, именно она проводит сейчас магические занятия. Но главное даже не их эзотерические опыты – именно Элана предложила непременно добыть отравленные стрелы, поскольку, в отличие от Ингвара и большей части ополчения, была уверена – ничего еще не закончилось, очень скоро «нетопыри» снова попытаются напасть на Эльсинор.

Да и Сигурдовы дружинники после ссоры их ярла с Ингваром и последовавшего за этим примирения как-то замкнулись. Ведь ходили же слухи, будто они намереваются уйти и основать новое поселение.

А если и в самом деле так и сделают?

Ведь сейчас Эльсинор защищают в основном они. Почти у всех военный опыт.

А у остальных?

Страшно подумать, какие-то хиппи-пацифисты, которых могут в одночасье перебить «нетопыри», если надумают вернуться еще более голодными и злыми.

«Ох, Подорожник, что ж ты натворил такое?» – мысленно обратился к приятелю Алирен.

Впрочем, он все это высказывал ему в лицо, да не один раз – и все равно без толку. С тварями договорился, как же!.. Национальный герой – не больше и не меньше!

«А на самом деле он мог просто принять желаемое за действительное – и обманулся», – рассуждал Алирен, идя через лес.

Между прочим, он тоже нарушил предписание Георгия – не заходить за пределы территории Эльсинора по одному. Но это было даже не запретом, а неким пожеланием, и нарушали его все кому не лень.

Алирен откинул капюшон плаща и осмотрелся.

Влажные от сырости волосы липли ко лбу, лезли в глаза и рот. Он попытался собрать их в хвост, но это оказалось не так-то просто сделать, когда на руках толстые кожаные перчатки.

И все же перчатки Алирену пришлось снять и засунуть за пояс – сейчас они только мешали. Разобравшись, наконец, с волосами, юноша решительно окинул взглядом находившиеся рядом стволы деревьев, небольшую рощицу елочек-хвощей и папоротники в два человеческих роста.

Вот здесь – одно из тех мест, где обитают смертельно опасные земноводные. Но сейчас ни одной лимонно-желтой лягушечки заметно не было. А ведь именно из-за этих тварей Алирен и потащился с самого утра в лес.

Требуется защита – что бы там Ингвар ни плел. Хотя бы защита их круга, «братства друидов». В конце концов, он – старший из парней, Подорожника, страдающего «звездной болезнью», в расчет пока можно не брать. А он, Алирен, просто обязан быть Воином. И чем прикажете обороняться, случись внезапная атака?

Токсин древесной лягушки – пока что самый лучший способ покончить с «нетопырем». Возможно, когда-нибудь боевая магия станет еще более мощным оружием, но пока еще ни у кого нет ни нужных сил, ни умения.

Можно было бы, конечно, пойти в Совет, просить, чтобы Ингвар образумился, выклянчить несколько нужных стрел.

Только зачем?

Можно ведь и самому сделать точно такие же стрелы. Самые обычные, правда, помеченные крестиком – после того как они станут ядовитыми, стрелы следует сложить в специальный колчан и только потом можно будет осторожно снять перчатки.

Вот только дело осталось за малым – за ядом.

А его пока не предвиделось.

Не иначе, всех здешних лягушек давным-давно насмерть перепугали Сигурдовы дружинники, и осторожные земноводные поспешили убраться подальше.

Впрочем, они и прежде умели прятаться, Троллю, наткнувшемуся на лягушку, просто «повезло».

В кроне дерева, под которым стоял Алирен, раздался шорох.

Подняв голову, юноша увидел серого большеглазого зверька, отдаленно напоминающего земную белку-летягу. Шкурка этих «белок» ценилась в Эльсиноре, хотя и не так, как на Земле, – все-таки холодов тут не было.

А вот мясо зверька было очень даже съедобным.

«Белка» покосилась на Алирена с некоторой опаской, должно быть, успела усвоить, что от людей ничего хорошего ждать не приходится. Потом процокала явно что-то оскорбительное, молнией метнулась вверх по древесному стволу и спряталась в ветвях.

Алирен только улыбнулся, и не подумав тянуться за луком.

Через полминуты зверек вознаградил его за доброту, скинув юноше на голову небольшое осиное гнездо – к счастью, пустое.

Эта выходка позабавила Алирена еще больше.

– Ладно, намек понят, – примирительно сказал он.

Пнул ногой серый шар, отбросив его подальше, и повернулся, чтобы уйти. Но вдруг краем глаза он заметил желтое пятнышко на нижних ветвях. Алирен тут же забыл о зверьке и присмотрелся – так и есть, на ветке спокойно сидела та самая токсичная кроха, которую он искал все утро.

Замечательно, теперь достать бы ее оттуда.

В принципе, конечно, можно было взять и забраться на дерево. Но вряд ли лягушка будет его там поджидать – скорее всего, она либо спрыгнет в траву, либо пустится наутек по стволу, а он не летяга, чтобы на равных играть с лягушкой в догонялки.

Что делать, что делать…

«А чего тут думать – трясти надо», – припомнил Алирен фразу из старого анекдота. Да вот только такое дерево навряд ли даже бульдозером как следует раскачаешь.

Но вот саму ветку – другое дело.

Юноша, стараясь следить за лягушкой, отыскал валявшуюся среди травы длинную корявую ветку. Вот ею-то вполне можно было дотянуться до лягушки. Ни в коем случае нельзя ее пихать или сталкивать – еще чего доброго свалится в рукав, тогда и перчатки не помогут… Лучше попробовать слегка припугнуть – возможно, тогда сонливое создание тихонько отползет в сторону и переберется на сухую ветку, подставленную Алиреном. А там ее можно будет осторожно спустить вниз и смазать наконечники стрел ядовитой слизью. Затем отпустить «арестантку» на волю.

Вот и вся нехитрая операция.

Да, капюшон нужно надеть, перчатки натянуть – и за дело.

Юноша, так отлично распланировав операцию, не учел только одного – лягушка оказалась куда более нервной, чем он предполагал. Стоило легонько стукнуть веткой по стволу дерева – и ядовитая трусиха, тоненько и протяжно, совсем не по-лягушачьи, запищав, сорвалась вниз. Прямо на него.

Алирен шарахнулся в сторону, выпустив из рук ветку, и с размаху влетел в заросли небольших хвощей. Тут же его нога зацепилась за что-то, и он растянулся на земле.

В спине что-то кольнуло.

Потянул, не иначе.

Эх, отчего ж он на Земле не стал заниматься айкидо, хоть падать бы научился. Да-да, «не научившийся летать пусть научится быстрее падать», – вспомнилась Алирену фраза Георгия – наверняка из изречений какого-то великого философа.

Увы, философия мало способствует хитрому процессу ловли ядовитых древесных лягушек.

Лимонно-желтое ядовитое создание сказало: привет, ищи меня свищи!

Стряхнув с лица неведомо откуда взявшуюся паутину, Алирен сел, потом осторожно поднялся на ноги.

Нет, вроде бы все обошлось. Обо что же его угораздило так неудачно споткнуться?

Юноша оглянулся, ожидая увидеть кочку, корягу или заросший мхом ствол поваленного дерева, чуть выдающийся над землей. Но ничего подобного тут не было и в помине. Вместо кочки в метре от него неподвижно лежало тело человека.

Точнее, то, что от него осталось.

Несколько секунд Алирен тупо и отрешенно смотрел на это, словно силясь осознать, что же, собственно, перед ним.

Потом юноша медленно попятился.

Во рту внезапно стало сухо, и Алирен вдруг явственно ощутил, как шевельнулись волосы под капюшоном. Он, сделав над собой усилие, отвел взгляд, однако перед глазами все равно мелькали фрагменты увиденного: обглоданная до кости рука, разорванное горло, кровавые лохмотья вместо лица, изодранная на груди и животе одежда.

Кем был убитый, Алирен сказать не мог. Ясно было одно – погиб он недавно, может быть, за несколько часов до того, как здесь появился искатель ядовитых лягушек. И погибший был из Эльсинора – откуда же еще, других поселений поблизости нет.

Алирен остановился, пересиливая ужас. И в то же время что-то в этом трупе было непонятным, неправильным.

Стоп, да у него же кинжал в ножнах. И арбалет за спиной. «Почему?..» – с удивлением подумал юноша. Такого просто не должно быть.

Превозмогая отвращение, Алирен сделал пару шагов, чтобы рассмотреть изуродованное тело. Вот-вот, именно: кинжал в ножнах. И мелкий кустарник, и хвощи-недоросли поломаны и примяты только там, где упал Алирен, – никаких следов борьбы здесь и в помине нет. Это что же выходит: на человека напали, а он даже не вспомнил об оружии?..

Почему?

Как будто шел он себе по лесу, увидел кого-то, кого совершенно не следует опасаться. Возможно, даже поздороваться захотел. Тут его и зарезали. А потом зачем-то изуродовали тело. Зачем? Чтобы походило на то, что на человека поохотилось какое-то животное? Чтобы не догадались, чьих рук это дело?

Пустые глазницы, заполненные запекшейся черной кровью, казалось, смотрели прямо на Алирена.

И тут нервы юноши не выдержали.

Он повернулся, стараясь сдержать гадкий приступ тошноты, а затем почти бегом бросился в направлении Эльсинора. О сидящей где-то в траве под деревом желтой недотроге Алирен даже не вспомнил. Ему хотелось только одного – оказаться как можно дальше от этого жуткого места.

…Первым живым человеком, на которого наткнулся Алирен, оказалась Инга. Он буквально пролетел мимо нее, потом остановился, обернулся. Девушка увидела неестественно бледное лицо и растрепанные волосы – капюшон он давно уже откинул, а на дождь не обращал никакого внимания.

– Ты откуда? Что случилось?

– Э-э, – промычал юноша, пытаясь кое-как совладать с эмоциями, а заодно – отдышаться. – Сейчас все расскажу, только надо, чтобы мы были вдвоем, – он огляделся – нет, никого больше поблизости не было. – Там… – Алирен показал рукой куда-то в сторону леса. – Там труп, понимаешь!.. Человека убили!.. Кого-то из наших.

– Да ты с ума сошел? Какой труп? Кого?! – Инга сделала круглые глаза, поняв лишь одно: так не разыгрывают. От удивления и ужаса она даже выронила ведро с водой, которое, вероятно, предназначалось для их кухни.

– Не кого, а чей. – Алирен глубоко вдохнул, пытаясь хоть как-то прийти в себя. А потом в нескольких фразах он рассказал, что видел.

– К Георгию. И срочно, – сказала Инга, даже не дослушав до конца.

Георгию не нравилось название Эльсинор – история принца Гамлета закончилась несчастливо.

Но сейчас ни Инге, ни Алирену и дела не было до того, как поселение называть. Еще одному землянину из поселения теперь все это будет безразлично – вот что страшно. И, самое главное, совершенно непонятно, кто и из-за чего с ним так расправился.

– Пускай народ созывает, – говорила Инга. – Там и решим. Вот я не помню, у нас кто-нибудь в ментуре работал? Вроде был кто-то… Ну, точно, Джерард! И кто-то из французов, из этих самых «рыцарей-тамплиеров». Вот пусть и разбираются.

– Инга, послушай, – Алирен ухватил девушку, которая уже приготовилась было со всех ног бежать к Георгию. – Самое главное: тебя сегодня с утра кто-нибудь видел из своих?

– Вроде нет. А что?

– Да так… Ты же слышала все эти рекомендации – из поселения выходить только группами. А я-то один, понимаешь?

– Да. – Инга кивнула. – А кстати, что ты один там делал?

– Надо было, – Алирен мрачно усмехнулся. – За лягушками охотился. Почти как Базаров в «Отцах и детях». Так скажешь, что со мной была?

– Ладно, – ответила «дева-валькирия» после того, как честно попыталась вспомнить школьную программу по литературе – и честно не смогла. – Все равно сейчас туда все ломанемся…

Кажется, вся эта история с неопознанным трупом вызвала у нее не ужас, а бешеный приступ любопытства. А сказать, что нашла мертвое тело вместе с Алиреном, означало лишь одно: она-то точно отправится на место преступления. В том же, что это именно преступление, Инга не усомнилась ни на секунду.

* * *

– Так. Сейчас объявляем экстренный Совет и, видимо, общий сбор.

Лицо Георгия нисколько не изменилось после услышанного – было даже не слишком понятно, как он прореагировал. Ни ужаса, ни нервного срыва – ничего подобного на этом аристократическом лице не отразилось.

– Вы двое оставайтесь здесь, а лучше отправляйтесь сразу к Круглому Столу. Я присоединюсь попозже. Хотя стоп… Нет, лучше до поры до времени никого не будоражить. Идемте!

Инга как секретарь была вполне привычна к походке своего «шефа», а вот Алирену пришлось поспевать за ними почти бегом. Георгий направился не куда-нибудь, а прямиком к «замку» ярла. Сигурд должен был оказаться на месте.

Так и случилось. Правда, парень, с немного отрешенным видом сидевший на крыльце терема, не очень-то хотел пропускать туда взволнованных Георгия, Алирена и Ингу. Но через минуту показался и сам Сигурд, взглядом отославший своего ординарца (тот исчез тут же, как не было его). Ярл был в доспехах, с тяжелым мечом в руке – по всей видимости, он посвящал тренировке любую более или менее свободную минуту. Время, на которое был назначен турнир, приближалось, и он хотел совершить невозможное: владеть оружием не хуже, а лучше, чем прежде, до ранения.

– И с чем пожаловали? – улыбнулся Сигурд. Судя по хорошему настроению, дела у него продвигались очень даже неплохо.

– Со свежим трупом, – мрачно сказал Георгий и, кивнув на Ингу и Алирена, коротко пересказал, что случилось.

– Шум подымать не стал? И правильно. Значит, так – берем нескольких из моих, кто посерьезней, потом – капитана или Мастера Анри, кого застанем. И вперед.

* * *

К вечеру то, что осталось от человека – его экспедиция так и не опознала, – доставили в Эльсинор. Алирен валился с ног от усталости, да и ушибленная спина болела теперь немилосердно.

Но надо было говорить, точнее – давать показания.

Джерард слыл легендой Эльсинора – не такой, как Сигурд или Ингвар, но все же, все же… В этом маленьком, похожем на встрепанного подростка человеке лет двадцати семи от роду никто не признал бы старшего лейтенанта милиции. А это было именно так. Но в местный фольклор он вошел даже не благодаря тому, что был «своим в доску ментом». Было у Джерарда одно хобби – весьма распространенное по крайней мере в том мире: пить все, что горит. Столько самогона не смог бы выпить никто в земном поселении. Остаться после этого почти трезвым и вполне соображающим – тем более.

А вот Джерард мог.

Чем и гордился.

Правда, в дозоры «свой мент» ходил совершенно трезвым.

Впрочем, о том, что Алирен нарушил предписание, не догадался никто. В конце концов, ведь это именно он наткнулся на тело убитого. Сейчас гораздо важнее оказалось другое – что именно произошло. И Джерард добросовестно расспрашивал Алирена о месте преступления, о том, обратил ли он внимание на какие-нибудь следы борьбы, или же этих следов не было вовсе, на то, оставались ли какие-нибудь следы на земле, или их уже размыл дождь.

Алирен добросовестно ответил на все и был, наконец, отпущен. А Инге ничего не оставалось делать, как все показания подтвердить – в конце концов, была же она в том месте, где погиб человек.

Убитого опознали быстро – по оружию и одежде. Тут же стало понятно, почему его не смог опознать Алирен: погиб парень из «случайных», тот самый, который однажды очень неудачно возразил Сигурду – настолько неудачно, что попал под горячую руку и арбалетный болт.

– Ну вот что, – проговорил Джерард, покончив с допросом свидетелей и осмотром тела. – Место преступления ночью мы осматривать не станем. Я пройдусь туда завтра с утра. К тому же вы все там уже наверняка повытоптали, хотя, может быть, на что-нибудь все-таки забыли наступить. А пока что я сказать ничего не смогу.

– Совсем ничего? – спросил помрачневший Георгий.

– Совсем. Кроме, пожалуй, того, что раны нанесены не ножом. Возможно, какое-то животное. Предположим, он защитил горло рукой – рука оказалась объедена. А потом… Потом его просто распотрошили.

– Мертвого?

– Да. Если хочешь – к счастью, да. Об остальном тебе Олли пускай завтра расскажет. И мне заодно. К тому же у меня есть еще одна версия.

– И какая же?

– А такая: его сперва зарезали, притом кто-то хорошо ему знакомый. Вон тот парень – Алирен – заметил: арбалет был за спиной, нож не вынут. А случилось все не мгновенно – все-таки руку он успел поднять, когда почувствовал, что дело плохо. А потом кто-то решил обставить дело так, будто бы поработал какой-нибудь зверь.

– А если так, то убийца…

– В нашем лагере, вот он где… Знаешь, сегодня уже ничего расследовать не получится. Давай-ка пойдем к кому-нибудь, у кого есть чем-нибудь освежиться.

Георгий в который уж раз болезненно поморщился при слове «лагерь». Не любил он это слово, очень не любил. Что-то очень мерзкое оно ему напоминало – особенно сегодня.

– Ты же знаешь, я не пью, – резко ответил он.

– Ну и напрасно. – Джерард открыл дверь, ведущую из оборудованной Георгием мастерской, где и состоялась беседа с Ингой и Алиреном. – Я бы на твоем месте сегодня напился, – сказал он на прощание.

И оптимизма этими словами отнюдь не прибавил.

* * *

Значит, вот оно как складывается.

Убийство в Эльсиноре.

Из-за чего?

Из-за неразделенной любви, точнее, из-за ревности? А если еще точнее, то из-за глупости?

Чушь собачья!

Не может такого быть. Во-первых, дураков старались сюда не брать. Во-вторых, нравы в Эльсиноре достаточно вольные, пожалуй, иногда даже чересчур вольные. И отлично – мотив ревности отпадает, в таких тусовках она не приживается.

Ссора из-за имущества, попытка ограбить?

Ну, такие вещи точно уж остались на Земле, по крайней мере, очень и очень надолго. Нынешнее поколение проживет без краж и ограблений. А если повезет – люди Плацдарма навсегда об этом забудут.

А вот месть – это уже теплее.

А в самом деле, кто-то кому-то сильно досадил. Настолько сильно, что он решил прирезать своего соседа или бывшего приятеля. А потом замаскировать убийство – мол, какой-то местный хищник постарался.

И наконец, есть версия, что тут поработал маньяк. Н-да, самая экзотичная и самая мерзкая версия.

И в любом случае виноват будет он, Георгий. Он отбирал людей. Через него все шло. Он хотел создать здесь, в новом прекрасном, пусть и очень диком, мире свое сетевое общество. Люди живут как бы разобщенно и отдельно друг от друга, разбившись на маленькие индивидуальные команды (или семьи). Но если случится общая беда или понадобятся какие-то совместные усилия – вот тут все командочки соберутся в единый кулак. Стихийно возникнут лидеры, а когда нужда в них пройдет, лидеры вновь станут обычными гражданами. Не стая, где вся жизнь проходит под бдительным оком вожака. Не стадо, где нет жесткой иерархии, зато все могут и должны копировать повадки главного барана. Нет, общество разумных людей.

В свое время Георгию довелось наблюдать нечто подобное, но лишь в новостях, поступающих по Интернету из одной революционной страны. (По телевидению ничего подобного не показывали.)

«А почему мы так не можем?» – размышлял Георгий. Не потому ли, что живем вроде бы коллективом как раз тогда, когда нам того не надо. Когда коллектив – только досадная помеха. А вот когда и в самом деле надо бы оказаться вместе – в этот момент каждый будет сам за себя.

Так и зародилась идея сетевого общества. Впрочем, как зародилась, так могла и угаснуть – если бы не некое очень странное послание по электронной почте и все, что за ним последовало.

Но коварный и жестокий убийца в сетевом обществе?! Вот что стало подлинным кошмаром для Георгия. Пожалуй, он вздохнул бы намного спокойнее, если бы выяснилось, что убило охотника какое-нибудь кошмарное существо, которое намерено вот-вот сожрать все остальное поселение. В конце концов, какова бы ни была тварь – побороть ее намного легче.

Надо срочно, немедленно поговорить с Химерой. Вот кто может кое-что узнать.

Георгий открыл дверь.

– Только не говори мне, что ты обо мне вспоминал и я теперь долго жить буду! И так уже немало на свете живу, – она попыталась улыбнуться.

– Что народ говорит? – Георгий тоже не смог выдавить из себя подобие улыбки.

– Народ… По-разному, знаешь ли. С подачи милой Инги кое-кто считает, что в Эльсиноре завелся маньяк. Правда, это не самый неприятный вариант.

– Интересно, что может быть еще хуже? – спросил Георгий, когда Химера присела на лавку около печатного станка – копии того, которым пользовался первопечатник Иоганн Гуттенберг.

– Что хуже? – переспросила она. – То, что это не работа сумасшедшего маньяка, а чья-то очень даже осознанная месть.

– Что?

– Что слышал. Месть. Причем прикидывают, кто именно и как именно мог все сотворить. Имя главного подозреваемого тоже называют.

– И кто он?

– Сигурд.

– Да ведь это же чушь! – Георгий прошелся взад-вперед по мастерской так, что пламя светильника слегка затрепыхалось. – Собачья чушь! Я его знаю вполне достаточно. Он, конечно, вожак стаи, его не сдерживать – и в самом деле феодалом средневековым станет. Но чтобы убить, да еще так…

– Я тоже полагаю, что убил не Сигурд, – сказала Химера. – Только ты объясни все это господам «случайным». Они, правда, теперь даже готовы пойти в бой за Ингвара… и за тебя. По крайней мере, на словах.

– С-спасибо, – прошипел Георгий. – Надеюсь, эта версия – не с подачи Инги? Иначе дождется – рассчитаю!..

– Успокойся, она тут ни при чем. Просто «случайные» кое-что сопоставили. Во-первых, с утра Сигурд отсутствовал – проверял дозоры. С собаками, между прочим. Думаю, не надо объяснять, что такое кавказские овчарки и что они могут сотворить с человеком. Дружинники, может, и видели, как их ярл куда удалился. А может, и сами участвовали в убийстве – кто ж сознается?

– А глаза? Почему были выдавлены глаза? Такого-то овчарка не сделает?!

– Очень просто. Труп пролежал несколько часов. За это время прилетела какая-нибудь птица, клюнула – ну вот и результат. По крайней мере, для «случайных» это – объяснение.

– Что они еще успели объяснить?

– Мотив преступления. Мол, парень в свое время от Сигурда пострадал. И недолюбливали они друг друга.

– Да уж, великой любви там точно не было. Сигурд с удовольствием выселил бы отсюда «случайных» куда-нибудь за Можай, а прочих заставил бы ходить строем.

– Во-во, именно. А посему он решился убить безоружного. Притом говорят, что это может и повториться. Даже возможных жертв определили – кто Сигурду чем-нибудь когда-то не угодил.

– Сигурд – и убить безоружного? Вот уж худшей глупости я здесь не слышал.

– А что ты хочешь от них? Смотрели голливудские фильмы да ваши бандитские сериалы – вот и возомнили себя великими сыщиками.

– Что Ингвар?

– Молчит пока. Можешь к нему зайти, он сейчас в госпитале – Олли осмотр и вскрытие проводит. Конечно, всего не выяснит – она не судебный медик, да и оборудования у нее нет. Зато Джерард там же – лучше к нему не подходить.

– Это почему?

– Потому что он на меня разок дохнул – и я, бессмертная Богиня, едва не померла. Сколько ж в него гадости вливается?!

– Остальные как?

– Взбудоражены. Сегодня спать половина народа просто не будет. Запрут двери жилищ… Капитан посты проверяет, попробовал Ингвару мозги прочистить насчет ядовитых стрел… Жизнь продолжается, в общем.

Георгий подошел к ней. В колеблющемся неярком свете лицо Химеры казалось бледным и усталым, чего просто не могло быть – по факту.

– А ты сама что думаешь? – медленно расставляя слова, спросил он.

– Понятия не имею, – ответила Химера. – Это может быть кто угодно. И что угодно. Я не всесильна, сколько же раз объяснять. Убийцу придется найти и наказать вам самим…

* * *

«Ну вот, теперь мы докатились до закрытых заседаний, – устало думал Георгий на следующее утро. – Так дальше пойдет – тайную полицию придется создавать, и… Прощай, вольное общество».

На сей раз Совет собрался все в той же мастерской. Ингу не пустили – как и тех, кто хотел поучаствовать. Георгий настоял, чтобы ни одного из «случайных» не было не то что на Совете – а метрах в двадцати от мастерской.

Народ и в самом деле был взбудоражен.

Это ощущалось во всем – во взглядах, в мрачном молчании, царившем на открытых кухнях. Многие – не только Георгий – не спали этой ночью. Что же до Георгия, то ему удалось забыться только под утро, и сон был мрачным: снились ему какие-то кошмары, обычные люди превращались в полуразложившихся зомби, ему приходилось бежать, отстреливаться от какой-то нечисти. Проснулся он после этого совершенно разбитым, как будто и в самом деле ему пришлось пережить бегство от толпы разъяренных вампиров.

Впрочем, пробуждение и хмурое утро не сулили ничего хорошего. Разъяренные чудовища из сна – черт с ними, а вот вполне реальный душегуб…

Мрачными выглядели все участники Совета – от Ингвара до Эвелины. Сигурд нехорошо посматривал на своего бывшего приятеля и нынешнего соперника – видимо, слухи о настроениях в Эльсиноре уже до него дошли.

Единственным, кто сохранял невозмутимость, был Джерард. Кажется, голова у него после вчерашнего нисколечки не болела, похмельем этот человек не страдал вообще. Он, вопреки всем традициям, и открыл Совет.

– Всем все уже известно? Тогда довожу свои выводы. Первое: погибший вполне мог быть убит одним из живущих в Эльсиноре. Вне подозрений только те, кто имеет твердое алиби, кто находился здесь все вчерашнее утро.

Единственное, пожалуй, что мешало Джерарду, – отсутствие четкого измерения времени. Так и просились ему на язык «около девяти тридцати», «с девяти до одиннадцати ноль-ноль». Но в нетехногенном поселении землян время мерили теперь по солнцу.

«Свой мент» кратко сообщил все, что уже и без того было известно: убитый не доставал оружия, что нехарактерно для обычного нападения, когда видишь противника. Значит, либо его убили неожиданно, либо…

– …либо убийца не показался ему опасным, – закончил Джерард. – Олли расскажет о результатах вскрытия. Она же даст успокоительное всем, кому оно после этого потребуется.

Все сидели молча, шутка обстановки не разрядила.

То, что сообщила Олли, слушать было донельзя тягостно, хотя никто в обморок, разумеется, падать не стал. Незадачливый охотник буквально был вскрыт, многие внутренние органы отсутствовали напрочь.

«Интересно, а Олли смогла сегодня позавтракать?» – невпопад подумал Георгий, но, слушая уверенный голос супруги Ингвара, решил, что не только позавтракать, но и еще поужинать вчера, уже после того, как госпиталь превратился в анатомический театр.

– И я склоняюсь к тому, что все раны нанесены каким-то животным, – закончила она свой короткий доклад.

– Например, собакой, – проговорил Ингвар.

– Давайте уж сразу начистоту – кавказской овчаркой, – Сигурд иронично улыбнулся, но в неясном свете мастерской его ухмылка показалась вполне вампирской. – Кавказской овчаркой – а лучше, если собачка была не одна, и стая выполняла волю своего хозяина. Теперь остается только выяснить, кто же такой этот злой хозяин, который натравливает злых псов на мирных «случайников»? Ты, часом, не скажешь?

– И скажу. – Ингвар тяжело посмотрел на Сигурда, пригладил зачем-то бороду, потом встал. – Ты, Сигурд, очень правильно костеришь не-дружинников за дисциплину. И я почти всегда с тобой согласен. Вот только с себя надо начинать! Собаки у тебя расхаживают без поводков и без намордников, и поэтому… Я не утверждаю, что кто-то их натравил, я даже не говорю, что это они…

Он хотел еще что-то добавить, но Сигурд не дал Ингвару закончить речь. Злость, копившаяся в нем с того момента, когда он узнал, какие слухи ходят о нем в Эльсиноре, наконец, получила возможность выплеснуться. Он вскочил с места:

– Этим собачкам многие здесь обязаны и жизнью, и здоровьем! А ты… Ты лучше за бультерьером своим безбожным следи! Олли, – голос ярла стал тише, – я понимаю, что ты ничего не станешь доказывать, но раз ты тут единственный судмедэксперт… ответь хотя бы себе: бультерьер – эта ваша сумасшедшая наземная акула – мог загрызть вашего несчастного «случайника»? И скажи-ка, друг дорогой Ингвар, есть у тебя хоть одно основание подозревать меня или кого-то из дружины?

Георгий не следил ни за Ингваром, ни за Сигурдом. Не до того ему было. Он во все глаза смотрел на Эвелину, отлично зная, что эта девушка способна натворить, если ей перейти дорожку. Или – что едва ли не более страшное преступление в глазах Эвелины – оскорбить обожаемого ею Сигурда. И самое главное – противодействовать ей было бы совершенно невозможно…

Тролль, между прочим, погиб именно после проклятия Эвелины – и Георгий об этом отлично знал.

Однако сейчас девушка сидела смирно, с немного отрешенным видом, как будто все происходящее на Совете ее не касается. Так может себя вести только смертельно усталый человек. «А не означает ли это, что она…» – Георгий прогнал непрошеную мыслишку. Если еще и он сейчас начнет подозревать всех подряд, очень скоро случится беда.

– Послушайте, вы, оба! – Спорщики на мгновение замолчали, и этим воспользовался капитан. – Когда мы найдем настоящего убийцу – а мы его найдем! – вы оба сгорите со стыда! Пока сказано все, что есть? – Он обвел взглядом угрюмых притихших людей. – Тогда предлагаю сделать следующее. Всем сейчас нужно разойтись. Разойтись, а не расходиться! Сигурд и Ингвар, если хотите беды для всех – можете продолжать спор. Всех собак – на поводок и в намордники, иначе люди не успокоятся. Сегодня же продолжить следствие – этим займется Джерард…

– И Георгий, я надеюсь, – подал голос «свой мент».

– Там и решим. И еще – отравленные стрелы раздать тем из ополченцев, кто более-менее подготовлен и не склонен пить на посту, – сказал Георгий. – Возможно, мы имеем дело с очень опасным животным.

– Сергею они бы не пригодились, – ни отравленные, ни простые, – пробормотал Ингвар, но все же согласился с таким решением.

Расходились молча и быстро. И в хмуром воздухе Георгий, вышедший из мастерской последним – какая уж сегодня работа! – вдруг почувствовал напряжение. Эльсинор, поселение весьма милых и симпатичных (за небольшими исключениями) людей, вдруг стал мрачным, как серое небо в просветах между деревьями.

* * *

Если бы она могла, она просто-напросто перегрызла бы глотку этому бездарному бородатому горлопану.

Собачки ему помешали!

За своим Дьяволом лучше бы следил. И за народом своим… Интересно, что бы сделал Сигурд, если бы кто-то из дружинников стоял пьяным в дозоре?