Текст книги "Война за веру"

Глава 6
Тонкости общения

– Была ли удачна дорога? – со счастливой улыбкой вскричал Хромой, раскрывая объятия.

Хорошо еще среди мужчин в сертане не принято целоваться, а то бы могло и стошнить. Мало того что изо рта воняет, так от его радости несет откровенным лицемерием. Не люблю эти показательные вопли, должные изображать любовь. Слишком хорошо известно отношение кочевых, да чего врать, и оседлых племен Мавретана друг к другу. Главный закон жизни – все враги. Никому нельзя доверять, потому что обязательно предаст.

Но есть и другое. Я против своего брата. Я и мой брат против нашего отца. Моя семья против родственников и клана. Клан против племени, а племя уже против всего мира.

Здешний род был из самых захудалых. Девять взрослых мужчин вместе с подростками, еще недавно считающихся детьми. Хромой не имеет ноги и, хотя на лошади ничуть не хуже любого здорового, полностью полноценным считаться не может. Двое стариков, тоже давно миновавших годы расцвета. Они сделают все, что могут, но этого вряд ли хватит при налете соседей, позарившихся на остатки скота.

Женщин было семнадцать. Из них две совсем еще маленькие, едва ходят, пять постарше, но тоже не годны в невесты по малому возрасту, а три откровенные старухи. Этому роду крепко не повезло в последнее время. Как водится, доказывать храбрость нужно в угоне скота. Ловко, быстро и бескровно совершить разбойный налет – это настоящее молодечество и удаль, достойная восхищения! Молодые мужчины не вернулись, встретив в пути смерть. Война питается храбрецами и брезгает трусами.

Проблема в том, что об этом достаточно быстро узнали все соседи. Ограбить слабого совершенно нормальное дело. Случись у кого другого нечто подобное, и Хромой шейх не постеснялся бы погнать своих парней в набег на род неудачников. Почему не поправить свои дела за их счет? Вот и приходится бедолаге вертеться. Все откочевали на север, а он вроде бы случайно припозднился. Это был риск, и немалый, но вполне сознательный. Под прикрытием большого каравана с солью он сумеет дойти до сбора своего племени. Надо только договориться с кем-то из карателей, как это я проделал недавно. Любопытно, мой наставник просчитал это влет, включая необходимость для молодого парня в моем лице на некие интересные вещи, или так удачно совпало? Пока что имеет Бирюк возможность подумать и ничего не обещать. Правда, вряд ли откажет. А пока Хромому надо зарезать ягненка на угощение и даже обнять, мысленно проклиная чужака.

Я тоже не совсем глупый и ответно приволок в качестве подношения аж двух антилоп, с успехом перекрыв сомнительный дар. Теперь он передо мной в долгу, а если учесть еще и кусок соли немалых размеров, так и вовсе в неоплатном. Мысленно наверняка бесится, но речи звучат исключительно учтивые, и кумыс подливает его жена стабильно. Люблю подобные моменты. Прямо ничего не сказано, но он знает, что я знаю, что он знает, и так далее. Остается Хромому сделать следующий ход, иначе не получит положительного ответа на просьбу.

Нет, я не стану запрещать его роду кочевать рядом. Житель сертана волен ехать куда угодно в любом направлении. Но за просто так и защищать не стану. Те же соляники с удовольствием ночной порой прихватят парочку его баранов без прямого заявления о защите. А если учесть невозможность предъявить претензии, когда их добрых пять сотен и хватит мяса на один зуб… ну понятно. Мне крайне любопытно выяснить, какой вариант он предложит.

Не очень удивился, когда старая жена сменилась сразу двумя молодыми женщинами, с готовностью подкладывающими куски и подливающими из большого кувшина напиток в глиняную кружку. Надо сказать, мужские потребности у меня есть, и чем дальше, тем меньше спасает бесконечное физическое напряжение в тренировочных схватках. Уже задумывался, не зря ли отказался переспать с «мачехой». Переигрывать роли поздно, да и глупо. Но ведь хочется, а тут само в руки идет.

Роль так называемого слабого пола у кочевников отнюдь не равна функции домашней рабыни. Они достаточно свободны в поведении и участвуют в хозяйственной жизни племени. Конечно, есть мужские и женские занятия. Например, сильный пол в первую очередь делает луки и стрелы, приготавливает стремена и уздечки, а также изготавливает седла, строит дома и повозки, караулит животных. Она следит за детьми и шьет одежду с обувью. При необходимости и те, и другие правят повозками, ставят юрты, доят коров с кобылицами и даже охраняют от волков или налетчиков, умело стреляя во врага. Но женщина всегда ценилась меньше воина, и девочек прямо продают в плохие годы.

Практически сразу выяснилось, что эти девицы вдовы его сыновей. Прибрежники часто ужасались, когда слышали об обычае номадов брать в жены вдову брата. Глупцы. В условиях сертана традиция спасает женщин, потерявших кормильца, и их детей от голодной смерти или нищенства. Но не в данном случае. Почему-то вдовы сыновей на такую милость рассчитывать не могут. На вдове брата по древней традиции обязан жениться именно брат. Да он и не сумеет прокормить столько ртов в нынешней ситуации.

Обе были молоды и еще не потеряли прелести, как частенько происходит с живущими тяжелым трудом. Одна в глаза не смотрит и норовит предоставить инициативу по ухаживанию второй. Что ж, я достаточно понятлив и, несмотря на окрепшее здоровье, не считаю нужным брать сразу двух. Потому прошу старшего в роде позволить сделать подарок красавице и протягиваю специально приготовленные серебряные серьги с зеленым серпентинитом. Не самое лучшее изделие, но по здешним масштабам заметно впечатляющее. Даже недотрога заинтересовалась, а вторая девица взяла подарок с соответствующими словами глубокой благодарности. Теперь мы можем идти в ее юрту.

В сертане нет проституции в понимании горожан. У кочевников обычаи несколько отличаются от оседлых. Они тоже не должны иметь приданого, но здесь жених платит отцу. Молодые девушки должны хранить девственность для будущего мужа. Это крайне важно, ведь их фактически покупают. Бывает, до достаточно взрослого возраста не могут выйти замуж, если по каким-то причинам отец запросил непомерный выкуп. А вот к вдовам относятся достаточно снисходительно, признавая за ними некие потребности. Где-нибудь в другом месте я бы мог договориться с женщиной напрямую, не ставя родичей в известность. Пусть они все равно в курсе, но не станут возмущаться. Это ее дело и право. Скрыть в таком малом роде встречи с чужаком все равно невозможно. Да и в большом городе достаточно сложно.

Главное, не забыть преподнести подарок до следующего действия. Своего рода малый выкуп, позволяющий сохранить лицо в глазах окружающих. И он не может выражаться в деньгах. Прямое оскорбление. Исключительно вещи или, как вариант, скотина. Не последнее дело для кочевников. К тому же количество овец ясно говорит для остальных, насколько ценят женщину. Дать меньше – можно нарваться на гордый отказ. А если еще и по результату нечто дополнительно вручат, вот уж повод для зависти!

– Писарь, – окликнула девочка, когда они остались вдвоем после закончившегося ужина и Илак без особой радости, но уже привычно принялся оттирать жир и горелое с котелка песком.

Стоппер ушел зачем-то к кочевникам, даже есть не стал. Точнее, отволок им двух добытых антилоп неизвестно с какой стати. Бирюк отправился к обозникам уточнять завтрашний выход с маршрутом, или что он там регулярно обсуждает с Мухачем. Когда хозяев нет, а жрачка в достаточном количестве, нормальный раб должен радоваться жизни. У него не особо получалось. Все время одолевали мысли о будущем. Караван уже дважды делился. Часть обоза уходила в другом направлении. Скоро и они достигнут цели. А вот там станет решаться его судьба, и он абсолютно не видит, как на это повлиять.

Хвала богам, хоть возиться с волами и лошадьми не заставляли. Не то чтоб Илак их боялся, но опасался, не имея привычки. Дорогих животных обихаживали специально обученные люди, и они берегли свой кусок иногда с излишней горячностью. Понять, конечно, можно, ему бы тоже не понравилось, если б кто-то без понятия полез грязными руками в его документы, заодно чего испортив. Но он бы не стал махать кулаками. А у них других аргументов, кроме силы и хамства, не имеется.

– Да?

– Ты можешь объяснить, почему некоторые из мавретанцев ходят вместе с животными?

– Не мавретанцы вообще, а очень конкретные, – машинально поправил.

– Ну пусть так, – соглашается Светлая.

Он знал ее имя, случайно услышав, как мать обращается, но в курсе и обычая. Лучше называть как положено, если не хочешь серьезных неприятностей.

– Ладно, еще Карк многое понимает. Но этот, который постоянно с огромной гиеной. – Она передернулась. – Не думаю, что кто-то рад человеку с таким сопровождением.

– Я могу поделиться только общими соображениями, – довольный, что имеет ответ, сказал Илак, – поскольку есть мужская воинская тайна, не посвящен в подробности.

Она понимающе кивнула. Мужские и женские союзы даже в цивилизованных анклавах существуют как почитатели разных богов. Там это достаточно архаично и скорее способ взаимопомощи вне обычных отношений патрон-клиент. У диких народов совсем иначе. В принципе, должна соображать, правда, лучше такие вещи не подчеркивать даже наедине. Проговорится случайно, и придется познакомиться с плеткой. Как-то отсутствуют сомнения насчет поведения любого из местных, брякни им в лицо насчет примитивности и отсталости.

– До шести-семи лет мальчик живет с матерью. Потом приходит срок и он переходит под руководство мужчин. Его учат быть полноценным членом общества. Охоте, воинским наукам, ремеслу, обрабатывать землю. Ну… зависит от того, что считается мужским занятием. Скажем, фульбо плетут циновки и корзины, а крени считают нормальным работать в поле, но ни в коем случае не в огороде. Не важно… Он обязан запомнить, как нужно себя вести в жизненных ситуациях на конкретных примерах, и рассказывают о наказаниях. Объясняют про ритуалы, как правильно молиться. Иногда это происходит в коллективе с такими же, чаще отдельно, когда воспитывают в семье. Сроки бывают разными… Приходилось слышать про шесть и десять лет, зависит от племени и освоения наук… А потом сдает экзамен. Ты ж понимаешь, о чем я?

– Да, конечно. – Она еле заметно усмехнулась.

Мать ее особыми талантами не блистала, но девочка разумная, а Стоппер достаточно странный. Иногда лезет из него нечто, не соответствующее образу сына тупого наемника. А эти его истории…

Среди вояк попадаются самые разные типы, но его явно учили не только драться. Хотя повидать наверняка пришлось разное… Еще и в опасной среде, а не в качестве коммерсанта под охраной… Надо очень хорошо соображать, уметь читать, писать и постоять за себя. Но эти цифры… То, как он учит считать Светлую. Быстро и со знаком «пустота». Таблица сложений. Такое не выдумать, как приключения сказочных героев. Тут нужна математическая школа. Никогда не приходилось слышать ничего похожего, а ведь это был его хлеб – росписи трат и доходов поместья.

– Ну вот… Чтоб стать взрослым и равноправным членом племени, нужно доказать свое право. Чем примитивнее общество, тем через более жестокие испытания, иногда пытки, приходится проходить. Судьба «провалившихся» печальна. Они считаются до самой смерти детьми с соответствующим отношением, включая пинки и затрещины от любого. Их загоняют на самую черную работу или заставляют носить женское платье и относятся к ним, пользуя. – Он осекся.

– Я понимаю, – невозмутимо сказала девочка.

– Ну вот, – с облегчением сказал Илак, – у племен в сертане последнее испытание для мальчика – в одиночестве поститься несколько дней. Может быть, пьют особым способом приготовленные отвары, и в этом состоянии, – он очень не хотел произносить наркотики или галлюциногены, хотя в той книге прямо об этом сказано, – к ним должен прийти дух-покровитель. Обычно в виде какого-то зверя. Вернувшись, он рассказывает подробности, жрицы обсуждают и делают выводы на основе случившегося. О судьбе, какие обеты должен принести, что соблюдать и как молиться. Об этом не говорят со всеми…

Еще один кивок на паузу. Кажется, ничего особо нового он пока не сообщил. Практики подобного рода наверняка и у женщин имеются. Дикая смесь кельтоиберов с финикийцами, германцами и италиками нередко хранила в себе старинные обычаи. Особенно в глубинке, а женщины, как он понял, деревенские.

– Иногда приходит не бесплотный дух, а реальный зверь. Не могу утверждать наверное, но вроде бы никогда не посещает травоядный. Хищники или всеядные. Это может быть кто угодно. Наиболее известные всеядные: обезьяна, енот, барсук, медведь, крыса, еж, ворон, ястреб, орел, даже стервятник, – добавил, вспомнив отвратительно воняющего и крайне противного с голой шеей и неприятным взглядом стервятника, не так давно виденного возле обоза. – Обычно такие люди рано или поздно становятся некой надкастой, членом группы вне закона, пусть и не всегда. Не каждый каратель имеет Спутника, и не все каратели их когда-то имели, но среди них это частое явление. Чем-то такие люди отличаются от нормальных, как их звери не очень похожи на обычных.

– Ты полагаешь, в нем сидит дух? – спросила девочка. – Карк очень понятливый и знает множество слов, а не просто реагирует на команды.

– Подозреваю, они со Бирюком обменялись чем-то, – поколебавшись, объяснил Илак.

– То есть?

– Человек дал им ум, иногда они демонстрируют очень сложное поведение, никак не объяснимое дрессировкой. Не просто выполняют приказ, а самые общие указания в наиболее удобном и доступном виде. Все абсолютно уверены, что взамен мальчик получает нечто существенное.

– Что?

– Откуда мне знать? Это известно лишь таким же. Не силу. Чем может поделиться такой малютка? Может, звериные чувства. Нюх, слух. Может, нечто нами непредставимое вроде понимания языка зверей или по крайней мере поведения.

– А ведь они – Спутники, живут меньше человека, – сказала девочка после паузы.

– Эти не умирают от старости долго. Гораздо длиннее срок жизни, чем у дикого животного. Какая-то связь с человеком точно имеется. Чем-то они между собой делятся, но не уверен, что сами могут объяснить. Впрочем, – сказал для справедливости, – и люди тоже частенько погибают задолго до срока, особенно имея профессию вроде карателя или наемника. Это ж в принципе одно и то же. Просто разные грани ремесла воина.

– И?

– По-разному, – пожав плечами, сказал Илак. – Всегда тоскуют, но реакция может быть разной. Кто-то быстрее оправляется, кто-то медленнее. Зверь часто умирает, но не всегда. Есть легенда о человеке, получившем второго Спутника, но последние пару сотен лет такого точно не было. Стоппер идет, – сообщил без особой радости. Мяса не несет, у кочевников оставил. Догадаться зачем не так сложно, если посмотреть на довольную рожу. – Может, имеет смысл спросить брата, но не карателей.

– Да, – согласилась она спокойно. – Но вряд ли он знает. А у других мужчин лучше не интересоваться.

Вот это определенно прозвучало странно и в высшей степени обидно. Раб для нее не в счет?

– Неплохо живут кочевники, – сказала Матушка, ковыряясь в зубах палочкой после угощения. – У нас в деревне мясо далеко не каждый день бывает даже старого барана.

Стоппер тихо засмеялся.

– Что я не так сказала? – насторожилась женщина. Кому понравится, когда над ним насмехаются.

– Они нищие, – припечатал Стоппер.

Отношения, на взгляд Илака, с родичами у него были странные. Светлую он опекал постоянно. Возился, учил языку, нечто терпеливо объяснял. С женщиной был не особо почтителен и прямо раздавал команды. Конечно, раз вторая жена отца, могли быть старые трения.

– Что? – изумилась девочка. – Да я видела пять дюжин овец и десяток коз!

Тоже загадка, подумал Илак. Почему в разных местах по-разному считают. Зверолюди и подражающие им в двадцатеричной системе. Ну это понятно – по количеству суставов пальцев на одной ладони, исключая противостоящий, большой. На удивление, в этом смысле кости практически не отличались. На северном континенте повсеместно считают дюжинами. У черных каждая конечность соответствует числу десять. Человек целиком – сорок. А мавретанцы придерживаются десяток. Еще и загибают пальцы при счете в отличие от всех остальных, разгибающих.

– Вот именно, – сказал Стоппер с иронией, очень напоминавшей бирюковскую. Воспитание у парня должно быть северное даже при таком отце. А ведет себя частенько, будто всю жизнь прожил здесь. – Писарь, ты у нас самый умный – объясни.

Илак невольно вздрогнул, не ожидая такого.

– Просим-просим, – произнес хозяин с откровенной насмешкой.

Илак прекрасно знал, в некотором смысле ему с Бирюком повезло. Что тому надо, не мог понять, но пока худшие ожидания не оправдывались. Мало шансов для такого, как он, не приспособленного к жизни в сертане, уцелеть и дойти куда хотел. Никогда бы в другой ситуации не сунулся, но выбор отсутствовал полностью. В степи правит сила, и всякий человек без сильного племени за спиной добыча.

Рабов в Мавретане немного. Кто ж доверит чужаку коня и стадо. Пастух не случайный человек. Такой труд считается престижным, он требует определенной квалификации и опыта. Разве использовать в шахтах, но и там, по слухам, в основном вольный люд, пусть работа и тяжела. Потому к делу попроще приставляют. Вряд ли кому понадобилось бы его умение писать и читать. А ничего другого толком не умеет. Значит, пинки и изгнание зимой, когда пищи не хватает для своих. Или продажа назад, на побережье, что чревато обнаружением и малоприятными последствиями. Он не видел выхода и только потому, что не собирался ждать, пока зарежут, ушел.

А вот сейчас, похоже, его проверяют.

– Для хорошей, – Илак запнулся, подбирая слова, – зажиточной жизни скотоводам необходимо иметь стадо из расчета примерно тридцать шесть овец на одного человека.

– Так не пойдет, – лениво заявил Бирюк. – Ты ж видишь, они из других мест, где леса и поля столетиями. Не понимают.

– Есть твердая формула соответствия, – после едва заметной паузы пояснил Илак, – один верблюд, лошадь или одна голова крупного рогатого скота равны семи овцам или четырнадцати козам. Понятно при прочих равных условиях.

– Э? – сказала озадаченно Матушка.

– В смысле приблизительно одного качества, – вздохнув, разжевал Илак. – Породистый скакун или старый бык, естественно, другую цену имеют.

– А! – дошло до слушателя. – А подробнее? – спросила с интересом девочка. – Почему так?

– Ну, – не очень представляя, как понятнее изложить привычную с детства картину, замялся Илак под насмешливым взглядом Стоппера, – система сформировалась с давних времен, – понял, что слишком сложно, поправился. – Все дело в пользе приносимой. Овцы не требуют особого ухода и неприхотливы к пастбищным условиям.

– Из шестисот с лишним видов растений овцы поедают пятьсот семьдесят, лошади около восьмидесяти, а крупный рогатый скот всего пятьдесят пять, – сообщил все так же лениво Бирюк.

Илак в очередной раз подумал, что он не так прост, как выставляется. Два странных типа в одном месте не может быть случайностью. Боги нечто задумали. Хорошо б ему под колесо не попасть в процессе реализации планов. Или для него удача? Если кто-то из них сумеет оценить возможную пользу от грамотного человека, имевшего дело и с юридическими документами, выйдет совсем здорово. Он не очень представлял, где в сертане они могут потребоваться, однако если имеется торговля, должны существовать и соответствующие книги с записями и расчетами.

– Овцы способны пастись на подножном корме круглый год, – продолжил уже увереннее, – пить грязную воду, а зимой обходиться без воды, поедая снег, легче переносят перекочевки, чем крупный рогатый скот, меньше теряют веса и способны к быстрой нажировке. Они источник молочной и мясной пищи. Из их кожи изготавливался основной ассортимент одежды, а из шерсти катался незаменимый для номадов войлок. Козы мельче и поэтому считаются признаком бедняка, хотя в принципе молоко ничуть не хуже, да и в еде неприхотливы. Коровы медленно передвигаются, мало телятся. Если овцы дают сто пять ягнят на сто маток, то у крупного рогатого скота семьдесят пять на сто в среднем. Если лошадей мало, можно запрячь в повозку. Ну а кони… Сами понимаете. Могут везти груз, но, главное, используются на войне и охоте. От них частенько зависит жизнь хозяина, и мавретанцы иной раз больше любят лошадь, чем жену. – Он осекся, посмотрев на Стоппера. Опять лишнее принялся болтать. Хотя вряд ли тот на такое обидится. Жеребцов, бывало, и в балладах воспевали. – В общем, – закончил неловко, – у каждого вида животных свои плюсы и минусы.

Прервав разговор, к костру подошли сразу трое почтарей. Сюда они ходили без Спутников. Ни лошадям, ни волам не нравилось соседство хищников. Собственных животных приходилось долго приучать, чтоб не пугались, и это далеко не просто.

– Завтра мы уходим на восток, – сказал Синий. – Хорошо, что закончил свой «Остров сокровищ». Закончил?

– Да, – подтвердил Стоппер.

– Пришел поблагодарить за интересно проведенное время. К сожалению, путь неблизок и задерживаться опасно.

Послушаешь такого старичка в зашитом заплатками кафтане, подумал Илак, изрекающего банальности о следующем этапе перехода, и невольно хочется спросить – это ли Синий, в свое время водивший целую армию на юг. Тамошние племена до сих пор пугают его именем своих детей. Он якобы младенцами своего льва кормил. Крови пролили реки, а в племени Сара полно черных рабов и полукровок. Кстати, он реально синий. Все лицо такого цвета. И не из-за платка, которым закрывал лицо, как поют в балладах. Все в сертане носят такие, спасаясь от пыли. По ним очень удобно определять принадлежность встреченного на дороге человека. Узоры у каждого индивидуальные. Оружие и одежда могут включать разные элементы, а праздничные наряды в степи не носят. Достаточно цветного платка на шее или лице.

У него набиты фигурки буквально на каждом клочке тела. Татуировки делают многие. Большинство из них обычные обереги или признаки происхождения. Но бывают и два других вида. Носитель первого сам утрачивает способность использовать магию, но и на него прямо воздействовать нельзя. Поток силы просто обогнет и минует такого. Зато второй дает силу, здоровье, красоту или ум. Вариантов много. Проблема одна. Человеческая плоть не мертвая деревяшка или камень. Изменять ее крайне опасно. Два разных вида знаков не сочетаются, и последствия могут оказаться жуткими. Да и один символ правильно наносить кому попало не доверишь. Дело очень непростое, и отнюдь не тушь при этом применяют.

А вот Синий, похоже, именно обычную татуировку и сделал, пусть очень неприятными иногда знаками. Теоретически пользы быть не должно. Но ведь живет уже как бы под сотню лет и помирать не собирается!

– Будешь странствовать, всегда накормят слушатели.

– Ну на прощанье можно чего короткое, – сказал Гиена. Илаку он не представлялся, и не было уверенности, что и сами почтари знают его имя. В разговоре называли частенько по животному Спутнику не его одного.

– А неожиданное? – поинтересовался Стоппер.

– Это как?

– Любые байки излагаются в двух видах, – пояснил парень. – От лица всезнающего автора и участника.

– Джим Хокинс соврал? – почти без промедления потребовал Синий и хохотнул.

– Не во всем. Мог чего-то не так понять, или ему сказали не совсем верно. А может, умолчал о невыгодном факте. Например, о собственном возрасте. Он постоянно повторяет «мальчик». Рубящийся в рукопашной и выкидывающий за борт здорового мужика – мальчик. Только такой ли ребенок?

– Там! – сказала девочка внезапно, прерывая рассказ и показывая рукой куда-то в темноту. – У бутылочных деревьев. Апер с полулюдьми.

Бирюк вскочил на ноги еще прежде, чем Светлая договорила, и выражение лица у него стало очень неприятное. Стоппер дернулся, будто собираясь схватить девочку или заткнуть ей рот, и замер. Поздно. Уже прозвучало.

– Сколько? – потребовал Синий резко. Хорошее настроение исчезло, и он быстро просчитывал варианты.

– Не знаю. Не вижу. Алое кругом, много крови.

– Сидеть здесь, никому ни слова, – отдал распоряжение хозяин Илака. – С утра пойдете с остальными. Дальше.

– Стоппера тоже возьмем, – приказным тоном сказал Гиена.

– Всегда готов, – скалясь неизвестно с чего, ответил тот.

Через минуту гости испарились, а Бирюк с парнем принялись седлать лошадей.

– Не волнуйся, – сказал Илак женщине, с укоризной смотрящей на дочку и явно еле сдерживающуюся, чтоб не разразиться руганью. – Вы потому и поехали в Мавретан? – спросил после паузы напрашивающееся.

– Да, – сказала она, поежившись.

Ничего удивительного. За ведьм, наделенных магическим талантом, зверолюди неплохо платили. А потом публично убивали.

– Вольные земли так называются не потому, что здесь нет власти, – сказал для них, успокаивая, когда уехали «настоящие люди». Иногда болтовня на пользу, чтоб не думали. – Все племена делятся на кланы, состоящие из нескольких семей. Глава самого многочисленного и могущественного клана являлся обычно и главой племени – шейхом. Конечно, они заключали договоры о вечном мире и дружбе с соседями. Иногда исполняли их, пока сохранялось примерное равенство сил. Бывало, такие объединения становились прочными благодаря родственным связям. Ослабевшие племена сливались друг с другом, входили в состав более сильных. Их прежнее название часто навсегда исчезало из памяти людей. Или, напротив, разросшееся дробилось, давая жизнь новым кланам. В любом случае только силой оружия племя удерживает за собой землю, пастбища и колодцы, оберегает стада, женщин и детей. Не в том воля, что полноправный член клана никому не платит налогов и всегда носит при себе оружие, готовый защищать свободу или умереть за нее. В Мавретане нет зверолюдей, их убивают сразу, чего бы это ни стоило, – вот что такое Вольные земли.

Они внимательно слушали, и это было приятно. Учить и делиться знаниями хорошо прежде всего для самого. И если он нечто выяснил, надо передать готовым принять, не позволив совершать глупые ошибки. Иначе в чем смысл жизни, как не в распространении знаний?

– Они соберут других карателей, выяснят подробности и вырежут пришельцев.

– Вот так просто? – недоверчиво переспросила Матушка.

– Это Мавретан. Сами не справятся, других позовут. Если там действительно есть апер – он знал куда шел. И видимо, имеет определенную цель.

– Но бутылочные деревья!

Кажется, она не поверила в странное словосочетание. Странно. Наверняка ведь не впервые выдает подобное дочка. И очень-очень любопытно. Не приходилось слышать, чтоб пророчествовали не в трансе. Хотя несколько таких случаев упоминали, даже специально искал их Селох. Его трактат достаточно подробен и высоко ценится. Но сам автор и упомянул, что могло быть происшествий намного больше, просто моментально сдавали страже пророчествующих и казнили. А там иной раз и не разобрать, где навет, а когда нечто на самом деле нестандартное было.

– Есть такие, – сказал Илак для женщин, отодвигая размышления.

Будет еще время понаблюдать за первой в его жизни настоящей магичкой. Оказывается, в их маленьком отряде не двое, а трое странных типов. Нет, боги не могли так подшутить над ним. Есть смысл. Если он его не видит, не означает, что того не существует. Может, все впереди?

– У них очень странная форма, возможно, для сохранения влаги в засушливых местах, но в остальном ничем не отличаются от привычных. Точнее, есть несколько видов. И поскольку каратели не переспрашивали, они прекрасно поняли, о чем идет речь. В здешних местах много удивительного, – сказал после недолгого молчания. – Не приходилось видеть, но заслуживающие доверия люди утверждают, что в горах есть самые удивительные виды растений. Драконовое, истекающее кровью…

Девочка скептически хмыкнула. Похоже, Стоппер перестарался с воспитанием и вместо наивности, обычной для ее возраста, присутствует тотальная подозрительность. Или дело в ее способностях? Приходилось прятаться и помалкивать? Всех боялась? Не зря она и мать о прошлом ничего не говорят, отделываясь общими фразами.

– Про хлопковое, дающее волокно, способное держать на воде вес в тридцать раз больше собственного, доводилось слышать?

– Кто ж не знает?

– Вот именно. Караваны везут с плоскогорий и гор на побережье волокно для корабельщиков, позволяющее спастись в случае кораблекрушения и делать очень легкие лодки. Пробковую кору с дубов для той же цели, гашиш и оружие. Больше, собственно, здесь ничего нет в годных для торговли количествах. Ну, кроме скота. Находят всякую мелочь вроде изумрудов или полудрагоценного лазурита, но слишком мало.