Текст книги "Сверхситуативное мышление. Чуждый опыт"

Часть 3. Социальные казусы

Армия подкованных философов

«У нас в России одно из самых больших в мире философских сообществ. У нас тысячи и тысячи профессиональных философов, больше, чем в какой-нибудь среднеевропейской стране. Только в США, пожалуй, больше профессиональных философов, чем у нас», – вот такое откровение выдал основатель Московского центра исследования сознания при философском факультете МГУ. Будучи одной из тысяч, предлагаю поискать, где же растворяются в нашей стране все эти философы?

Вообще, россияне любят поразмышлять о смысле жизни – это хобби каждого гражданина нашей страны, особенно много любителей так называемой «кухонной философии», где размышления приправлены разными вкусняшками, что делает это мучительное занятие более удобоваримым. Здесь сразу вспоминается притча Гегеля о сапожнике, мораль которой гласит, что далеко не всякого умного человека, с которым и поговорить любопытно, можно считать настоящим философом. Реально, оказывается, на эту специальность приходится долго и трудно учиться.

Конечно, быть профессиональным философом исходно есть некое судьбоносное противоречие в терминах, ведь философ должен иметь независимое мышление, тогда как профессионализм в смысле наличия госдипломов предполагает, что философская позиция формируется госпрограммами, как минимум, определяя содержание познаний, от которых избавиться будет уже не так-то просто. После развала СССР это противоречие успешно решали негосударственные философские институты, которые ныне либо исчезли, либо получили аккредитацию. Можно скорбеть о кратковременной свободе, но не обязательно.

Помнится, профессор изрек на конференции: «Все мы понимаем, что философский факультет – это наше проклятие…» – зал глубоко вздохнул, а после многозначительно паузы он добавил: «Но все мы также понимаем, что философский факультет – это и наше спасение!» Зал облегченно выдохнул – ведь там сидели в основном представители этого самого проклято-спасительного «теплого места». Правильно, любой выпускник философского факультета с трудом представляет себе иное место работы, нежели этот самый философский факультет, ибо больше философы нигде не нужны, разве что голодные на собственной кухне.

Однако не все так грустно – оказывается, профессиональный философ не обязательно должен стать винтиком партийной номенклатуры или же плешивым доцентом в скучной аудитории госвуза. Давайте сделаем ревизию, где можно встретить хотя бы одного из тысяч философов.

1. Издательская деятельность в самых разных ракурсах – журналисты, редакторы, переводчики, писатели. Прежде чем стать автором книг, я сама печаталась в сборниках научных трудов и материалов конференций, пять лет отработала редактором в госвузах и по совместительству в крупных издательствах популярной литературы, переводчиком с английского специфических текстов по индологии (где обычный филолог не справится), корреспондентом российских и зарубежных журналов и пр. В принципе, это может быть основным занятием, причем в современных реалиях с полной свободой местонахождения, хотя бы и за границей. Наверное, работа с текстами – самый органичный способ реализации.

2. Преподавательская деятельность тоже в широком спектре – вовсе не ограничиваясь выбором между обществознанием в школе и лекциями в вузе. Просветительская миссия нужна во многих сферах, например, мой опыт выступлений перед читательскими аудиториями как автора книг, но также и систематические курсы по философии йоги при подготовке инструкторов по йоге. А главное, восточная философия тесно связана с практикой, поэтому неожиданно оказалось, что философ-востоковед востребован в большом количестве разнообразных тренинговых центров, может быть приглашен для проведения мероприятий за рубежом, да и индивидуальные консультации и коучинг тоже ведет, о чем ниже.

3. Психологические консультации для более пытливой клиентуры, решающей вопросы о смысле жизни, а не ограничивающиеся так называемыми «легкими проблемами сознания». Действительно, некоторые мои коллеги с философским образованием позиционируют себя как психологи-консультанты, хотя это разные сферы образования. И все же на практике клиент выбирает не столько профессиональный ярлык, сколько авторитетную личность, которая вызывает у него доверие. Вот почему клиентура отсеивается сама собой – целевые аудитории у консультирующих философа и психолога редко пересекаются, ведь сами клиенты выбирают степень осознанности в решении своих проблем. В последнее время сюда добавляется также и модный ныне коучинг.

4. Независимые исследования для тех профессиональных философов, которые не хотят чахнуть в ожидании грантов. На самом деле, частное спонсирование вовсе не обязательно исходит от злостных политически ангажированных оппозиционных структур и не всегда выражается в денежной оплате. Здесь очень многое происходит при пересечении интересов, когда богатому бизнесмену, например, не с кем поговорить в своей среде, вот он и организует все условия (проживание и питание) для интересной творческой личности, поддерживая исследовательские проекты, которые ему нравятся. Примечательно, что он сам может быть настолько занят, что довольствоваться не столько участием, сколько сознанием того факта, что он вкладывается в духовное развитие и пр.

5. Семейное образование – да, встречаются выпускницы философских факультетов с настоящей карьерой домохозяек, ставшие прекрасными Шехерезадами для супругов и всерьез занимающиеся домашним образованием детей, зачастую по продвинутым программам. Как ни крути, а именно уникальность мышления и образованность таких женщин создает им все необходимые материальные условия для развития, чтобы заниматься философствованием при большом количестве досуга, особенно если супруг далеко не беден и способен обеспечить высокий уровень дохода. Про альтернативную роль гетеры умолчим, благо это уже не будет котироваться как высокоморальное достижение философа.

Можно было бы добавить также бизнес-структуры и предприятия, ведь хорошо поставленное мышление справится так же хорошо со сложными управленческими занятиями, философ может занимать руководящие должности в самых разных отраслях. Не буду подробно разбирать данную стезю, поскольку сама далека от бизнеса и знаю мало таких примеров.

Итак, высокий конкурс на философские факультеты объясняется вовсе не стремлением получить любые корочки, чтобы потом не работать по специальности. В действительности, философ всегда найдет работу!

Космический эфир из офиса банка

Банк Санкт-Петербург творчески подошел к выбору идеологических скреп – и отправил своих клиентов на орбиту, проведя передачу с героем-космонавтом Сергеем Рязанским, который вышел в прямой эфир столь же бесстрашно, как в открытый космос, даже без скафандра отвечая на все вопросы. Дело в том, что по первому образованию он биолог-вирусолог, и рефреном выступления звучало напоминание о том, что самоизоляция надолго, несмотря на текущее снятие ограничений. Наверное, там что-то знают, вот и готовят народ к длительной запайке в прочной капсуле.

Итак, какие наиболее ценные рекомендации по пребывании в длительной изоляции вместе с экипажем выдал космонавт. Больше всего порадовала формула базового уважения к человеку, лаконично выраженная во фразе «уж что досталось», поскольку в отличие от семьи, закрытой на карантине, партнеров по полету в космос отнюдь не выбирают даже по интересам и симпатиям, а исключительно по нужной квалификации и уровню личной подготовки. Если же кого-то на станции начинает срывать, несмотря на все старания службы психподдержки, то главное понять, что это никак не направлено против вас, а просто человеку плохо, нужно отойти в сторонку, помолчать, подождать, пока коллега немного успокоится, а потом подойти и заботливо спросить: «В чем трудности, может чем-то помочь?» Конечно, на русской кухне за такое могут дать сковородкой по голове, но все-таки космонавты покрепче будут, и обычно диалоги с психологами «пустые» по шаблону «как дела, ребята» – «да все нормально, спасибо», летим дальше.

Выживание в целом, оказывается, зависит от умения переключаться, для чего нужно сочетание планирования с разнообразием. Возможно, я ослышалась, но прозвучало нечто про «штатные нештатки», то есть заблаговременную проработку всех вариантов развития событий, чтобы быть готовым к любой неожиданности по принципу «что будем делать, если…» При таком подходе 90% происходящего вокруг вписывается в заученные алгоритмы, отчего экономится время на реагирование, ведь обдумывать сложившуюся ситуацию не нужно, а можно действовать. Забавным признаком психического здоровья космонавта оказался набор лишнего веса, несмотря на занятия спортом по распорядку. В космосе толстеют, когда спокойны, а вот если космонавт начинает худеть, то служба психподдержки должна насторожиться. вероятно, он сильно нервничает, и пора обратить внимание на его профпригодность.

В дополнение про гигиену и иммунитет, благо помимо банальных назиданий проскользнуло несколько любопытных наблюдений на личном опыте. На космической станции становится понятно, что человек сам по себе есть источник пыли, поскольку отшелушивается кожа, или почти в буквальном смысле «сыплется песок», отчего раз в неделю приходится проводить уборку, поскольку никаких других источников пыли в космосе больше нет. Впрочем, вероятно это связано с недоступностью душа по полгода, и космонавт рассказывал, что дорваться до душевой кабины после спуска на землю – самое большое блаженство, поскольку на орбите по полгода обтираются влажными махровыми полотенцами. К слову космонавт вспомнил свое болезненное детство, когда его мама взялась укреплять его иммунитет ежедневным обливанием, и довольно успешно. Конечно, иммунная система поддается воспитанию, это известный факт.

По причине технической неувязки космонавт так и не ответил на вопрос в продолжение темы о затворах и ритритах как известной форме духовной практики: «Гагарин в космосе не нашел бога, да и нужно ли космонавту заниматься богоискательством, часто ли молятся на орбите или занимаются медитацией?» За весь эфир космонавт касался только психологии, ни разу не затронув религиозные или философские основы. Надо полагать, вероисповедание остается фактором свободы совести даже в космосе, где совместно работают коллеги из России и США, даже используя в общении так называемый «руслиш», когда в одном предложении перемешаны русские и английские слова, понятные обоим собеседникам, одинаково владеющим тем и другим языком. Остается надеяться, что в космосе царит веротерпимость и мультикультурализм.

Недоверие к системе

Совершенно невиновного человека впервые арестовали в США из-за ошибки системы распознавания лиц. Произошел тот самый случай, которого многие опасались уже давно. Искусственный интеллект повел себя как самый обычный следователь, не застрахованный от предвзятой экспертизы показаний свидетелей при составлении условного портрета. Ничего страшного, конечно, подержали сутки в тюрьме – и отпустили с извинениями. Правда, юристы уверяют, что далеко не всем так везет, а свидетельство ИИ в качестве единственного доказательства вины вполне может использоваться в судебной практике. Остается вспомнить, что в обычных делах задолго до применения систем слежения никто не был застрахован от судебных ошибок – и мог невинно сесть очень надолго. Однако, данный случай оживляет кибер-диссидентов всех мастей.

И вот здесь возникает интересный феномен недоверия всему, что не относится к привычному человеческому общению. Допустим, судья ошиблась, но ведь человеку свойственно ошибаться, поэтому каждому понятно, что в глубине души ее можно простить, хотя наказать тоже придется – но в данном случае будет эквивалент: один отсидел невинно, так хоть другого посадят за его страдания. А вот искусственный интеллект никуда не посадят, просто отремонтируют, перенастроят систему отслеживания, починят камеру распознавания. Накажут ли самого программиста? Вроде так вопрос даже не ставится, он ведь за систему в целом отвечает, а она выдала единичный сбой. Все работает, просто конкретному человеку не повезло, что оказался так похож на преступника как две капли воды, а может физиогномика что-то и подсказывает. На сей раз не он украл, но наверное в чертах лица есть все признаки грабителя.

Проблема обывателя именно в том, что к всемогущему ИИ неприменима формула «человеческое, слишком человеческое». Вот он-то обязан быть безупречным – или его не должно быть вовсе. При малейшем инциденте с отдельным эпизодом, впервые признанном официально как ошибка, воображение владельца персональных данные моментально рисует апокалиптические картины, как рушатся базы данных, на планете наступает хаос, всех со всеми перепутали. Мы готовы доверять человеку, даже той подслеповатой тетушке в окошке, медленно слюнявящей пальцы, чтобы перевернуть несколько страниц в одной из толстых книг, и найти заветную запись, что да – вам причитается пара миллионов. Вероятность, что написанное пером удастся вырубить топором близка к нулю с сознании предыдущего поколения. Как можно заменить, например, старушке сберегательную книжку на карту МИР с биометрией – это ведь драматическое событие, ведущее к скачку давления, если не инфаркту.

Может ли человек простить системе коварное мигание индикаторов с быстрым подмигиванием и выдачей ответа: «Ой, извините, опозналась!» Хватит ли запаса психологической прочности у неподготовленного клиента великодушно развести руками, произнося заученную фразу: «Ничего, бывает». Система не имеет права на ошибку, ведь к ней вообще не применимо доверие, хотя большинство пользователей современных систем с прочной психикой делают именно нечто недопустимое – они просто и легко сдают свои биометрические данные, полностью полагаясь на безошибочность системы, уповая на то, что вот теперь можно спать спокойно. Человек остается человеком, ведь имея дело с системой, он по-прежнему предпочитает ей доверять, как старому доброму другу. Раз система все зафиксировала, значит, ничего уже никуда не денется. Поразительная крепость нервов и абсолютный фатализм бытия.

Ничего не утверждаю, но заданные здесь взгляды на проблему с разных ракурсов должны более отчетливо выявить философскую проблему переноса человеческого доверия на общение с бездушным ИИ.

Какой психотренинг нужно проводить перед сдачей биометрии – или это личное дело каждого гражданина собрать волю в кулак и сдавать?

Алые паруса. Анатомия мечты

Долгожданный праздник для выпускников – это ведь совершенная иллюзия, причудливая фантазия, неожиданно ставшая явью настолько, что считается самым красивым празднованием на планете. А ведь за ней стоят драматические события жизни автора с супругой, которой посвящены «Алые паруса». Интересно, знает ли каждый школьник, готовясь к выпускному балу на воде, о той суровой реальности, с которой пришлось столкнуться настоящей Ассоль. А главное, готов ли совершеннолетний выпускник вынести подобные трудности в своей взрослой жизни. Понимает ли он всю зыбкость красивой мечты. Да и готов ли расстаться с навеянными иллюзиями уже совсем скоро – или будет за них сражаться с ветрами и бурями до победного конца жизни.

Впервые праздник Алые Паруса прошел стихийно в 1968 году, а год спустя его проводили уже официально. Примечательно, что еще годом позже скончалась Нина Грин, которая находилась в Крыму в полном забвении и нищете, еле-вернув старый дом, где проживала с супругом Александром Грином до его смерти от рака желудка в 1932 году. По отзывам, она всех чуралась, хотя в молодости была красавицей. Что же довелось пережить прототипу Ассоль за 75 лет? Она встретилась с Грином в революционном 1917 году, работала медсестрой, болела туберкулезом, перенесла с ним тяжелые годы забвения, временами травли за несоответствие эпохе, была угнана в Германию во время войны, после возвращения получила 10 лет лагерей, с трудом добилась открытия музея Грина и публикации его книг. Последние годы она жила в обстановке крайней нужды и неприязни со стороны местных жителей Крыма. А на праздник ее забыли пригласить?

Реальность вывернула мечту наизнанку. Если в повести-феерии тяжелая жизнь в нищете и осмеянии венчается для девушки Ассоль появлением на горизонте алых парусов, под которыми ее увозит прекрасный принц, то в жизни Нины Грин все получилось наоборот: встреча с автором, который создал из нее героиню на века, а потом сплошные невзгоды и лишения. В юности я очень любила и многократно перечитывала «Золотую розу» Константина Паустовского, где он писал так: «Если бы Грин умер, оставив нам только одну свою поэму в прозе „Алые паруса“, то и этого было бы довольно, чтобы поставить его в ряды замечательных писателей, тревожащих человеческое сердце призывом к совершенству». Наверное, мечта все-таки сбылась в том смысле, что героиня «Алых парусов» пережила свой прототип – и теперь вдохновляет молодежь.

Женская недоля

«Жестокий романс» воскрешает в памяти вечную тему искренне влюбленной девушки, обманутой в своих чувствах циничным искушенным мужчиной. В этой грустной истории важен не сам финал, а его последствия – автор не показывает дальнейшую судьбу женщины с изначально сломанной психикой, ведь ей гораздо проще погибнуть, что совершенно закономерно и происходит. В будущем такой женщины ничего нет – ей самой кажется, что от такого удара невозможно оправиться, а общество не оставляет ей никакой возможности хотя бы попробовать восстановиться, ведь бесчестие – это навсегда. В наше время с такими случаями работают психологи, порой успешно, хотя это уже совсем не романтично, и как зрелище для русской публики по-прежнему остается притягательным именно драма с трагическим концом, а не скучная развязка девической травмы с новым мужем у телевизора. Да и стоит ли жертве стараться ради некрасивого бытового преимущества.

После развода над счастьем освобождения включается внутренний цензор, который заявляет: «Так, что-то мало ты страдаешь. Наверное, не умеешь любить, врала о якобы сильных чувствах, раз так легко готова пережить утрату. Как ты смеешь не плакать, когда он ушел?» И здесь накатывает новые приступ рыданий, непонятно откуда взявшись, хотя все уже было хорошо, и впереди четко прорисовывалось светлое будущее. Но его перечеркивает жирной чертой другой аргумент, разве ты можешь быть не верна уже одной только памяти возлюбленного, ведь еще и года не прошло, а ты уже счастлива с другим, наверное развратница в душе, нельзя ведь не убиваться хотя бы год или два, если не всю жизнь, как там по классическому сценарию намечено. Очень трудно разрешить себе быть счастливой, когда тебя по ночам обступают скорбные образы, загнанные в глубокую подкорку через школьную программу, и ты чувствуешь, что предаешь их всех – Татьяну Ларину, Анну Каренину, Катерину в «Грозе». Благородный женский имидж – глубоко страдать при внешнем счастье!

Здесь могут возразить, что ведь русские классики вовсе не хотели зла женщинам, а создавали роковых героинь с назидательной целью «как не надо жить», чтобы в реальности ничего подобного не происходило, а девушки сызмальства были предупреждены, как не надо себя вести на отрицательном примере трагических судеб. Здесь вам любой психолог скажет, что подсознание не знает слова «нет», а закладывает образ для воспроизведения в своем поведении, убирая сопровождающую его лингвистическую частицу. Стандартный пример: бесполезно говорить сыну не курить, если сам отец курит и продолжает это делать, никакие нравоучения не будут действовать, и взросление будет означать для молодого поколения подражание неправильному образу жизни взрослых. Совершенно аналогично, никакие разборки на уроках не изгладят мучительное сопереживание униженным от первого лица – это «я».

Закрепление стереотипов традиционного общества, вероятно, означает для одиноких женщин продление и усугубление их страданий. Ведь общество снова и снова будет тыкать их в признание вины за несчастливую судьбу, так или иначе не сложившееся замужество, нерожденных детей, не удержанного мужа. Женщина должна быть замужем – и пусть понимает, что с ней «что-то не так», если она умудряется быть успешной и веселой в одиночестве, а как известно формально-одинокая женщина вовсе не одинока – у нее много друзей и коллег, да и просто мест, куда можно пойти прекрасно провести время в культурной среде с пользой для себя. Самоценность женщины для нее самой прежде всего и перво наперво, что бы там ни говорили по углам злостные завистливые соседки, когда она хочет и может быть счастливой, независимо от наличия или отсутствия мужчины в ее жизнь – неизвестно, когда вообще такое будет дозволено в сознании подрастающей молодежи.

Примечательно, что задолго до прихода христианства вместе с пиететом к страдальчеству на Руси, в языческом пантеоне была даже такая богиня Недоля, или Несреча. Это полная противоположность, обратная ипостась своей младшей сестры богини Доли. Богиня Недоля как старшая сестра (обратите внимание на иерархию) все время пребывает в печальном образе пожилой женщины, ибо ей предстоит прерывать судьбу у каждого человека. На ее гранитном веретене наматывается непрочная и неровная нить жизни человека, отмеченного божественным уроком. Лишь после полностью исполненного задания, Недоля обрывает серую нить (обратите внимание на цвет) человеческой жизни, после чего освобожденный от бед человек отправляется в вечно-счастливый Ирий к богам и предкам. Вот такой прототип закладывали предки в российский менталитет и генотип, нравится это кому-то или нет в современную просвещенную эпоху.

Хотелось бы видеть побольше гениальных произведений искусства с пропагандой здоровой психики, не сломленной бесконечными переживаниями по поводу «он ушел – он (не) придет».