Текст книги "Сверхситуативное мышление. Чуждый опыт"

Затмение в Городе Солнца

Секте Виссариона настал конец совершенно неожиданно, благо она прекрасно существовала на правах зарегистрированной религиозной организации и скоро отметила бы свое 30-летие, если бы не спецназ. Итак, в Красноярском крае пресечена незаконная деятельность Церкви Последнего Завета, руководители которой, как выяснилось, применяли психологическое насилие в отношении своих последователей. Обычно такое происходит, когда привыкшие к власти лидеры теряют берега и начинают сами воспринимать свой авторитет как волю божью. Среди вменяемых деяний – запрет на медпомощь, в результате которой умер ребенок, а также суицид человека, продавшего все имущество, чтобы вступить в общину, куда его в итоге не приняли, – в общем, накопилось. Арестовали самого основателя и двоих помощников, отчего из тихой глубинки скрытные сектанты вышли сразу на первые полосы газет.

Спецоперация получилась грандиозная, ведь в Город Солнца в тайге прибыли сразу четыре вертолета и вооруженные силовики с автозаками. Самого Виссариона посадили в вертолет, улетевший в неизвестном направлении, а в общине прошли обыски. Примечательно, что община следовала весьма аскетическому укладу, адептам (коих по всему миру не более десяти тысяч) запрещалось курить, пить и обмениваться деньгами, они вели простую жизнь в деревянной хижине с натуральным хозяйством. Каким-то чудом силовики нашли там целый арсенал оружия, должно быть отстреливаться от медведей и добывать дичь. Эксперты уже просят признать общину Виссариона экстремистской организацией, а значит, приговор будет – и скорее всего, он будет достаточно суровым.

Как всегда в таких ситуациях, а последнее время их становится все больше, не устаешь удивляться как простые строители и полицейские превращаются в харизматичных лидеров, именующихся современным воплощением Христа, равно как и откуда берутся последователи столь очевидно необразованных людей. Впрочем, простым людям нужны поводыри своего уровня, излишние регалии их только настораживают и отпугивают. Да и спрос на опрощение становится все выше у нищей части населения, неспособной зарабатывать больше прожиточного минимума. И вот появляется чудесное решение – аскетизм как призвание, поэтому прикладывать усилия выбраться из нищеты больше не нужно, она становится культовой, а лидер безусловно близок к народу, за что его ценят и любят. Вполне понятная теория общественного договора.

«В принципе, это оккультная секта… Когда человек провозглашает себя Христом, он начинает творить собственную религию по мере своих мозгов. Мозгов, как правило, много у таких людей не обнаруживается, поэтому все там достаточно примитивно», – подытожил религиовед. Что ж, поживем – увидим, чем дело кончится.

Мутное учение Виссариона

Общество снова раскололось на два лагеря в поддержку и порицание секты «Церковь последнего завета», которую власти однозначно решили ликвидировать. Конечно, арестована только верхушка, ответственная за «криминальную» организацию экопоселения в тайге, а сами поселенцы признаны скорее потерпевшими, однако в их жизни произошла реальная экологическая и идеологическая катастрофа. По словам психолога, ранее вытянувшей свою семью из секты, это своеобразное закрытие гештальта – и вскоре понадобится высаживать десант с целой бригадой психологов, ведь пять тысяч дезориентированных людей надо как-то «спасать». Свои услуги предлагает и РПЦ, вот только никто из виссарионовцев пока не собирается ими пользоваться, – интересно, а что они дальше будут делать?

Мне довелось столкнуться с учением Виссариона лишь косвенно, когда я вернулась из стран Ю-В Азии в 2014 году и начала преподавать восточные практики в Петербурге. Руководитель одного из тренинговых центров, где проходили мои лекции и семинары, оказался «виссарионовцем», однако после того, как я высказала свое мнение, что это очень «мутное учение», больше не упоминал о своих предпочтениях, и я снова о нем забыла. Сейчас мне приходится краем глаза наблюдать, как в общей среде духовно практикующих проявляется отношение к случившемуся: одни подписывают петицию в поддержку погрузившегося во тьму Города Солнца, а другие молча дистанцируются, а может и впрямь не в курсе. Но удивляет не то, что секту закрыли, а то, что она продержалась 30 лет.

Надо отметить, даже в среде профессиональных религиоведов мнения на счет данной общины разделились, но сходятся в одном: доказать факты психологического насилия будет крайне сложно, настолько неуловимая субстанция – воздействие на последователей. Впрочем, предъявлять им готовы результаты, которые несложно запротоколировать, – убийства по неосторожности, доведение до суицидов, диагностированные медиками психические расстройства, финансовые махинации, вещдоки алкоголя и оружия и пр. Поражает воображение завинчивание поведения в секте с резко контрастирующими «свободами» вроде узаконенного двоеженства или права на сведение счетов с жизнью. Лишь золотые рабочие руки и возделывание земли ставят им в заслугу, хотя обвиняют и в вырубке.

Все это внешние проявления, а если посмотреть на синкретическое учение по сути, то оно грешит прежде всего жесткой фиксацией той модели мироздания, к которой пришел совершенно необразованный основатель. Сейчас это учение предстает как закостеневший динозавр 20-го века, когда создание синтезов было модным и современным трендом. Проблема не столько в мультикультурализме, который закономерно шагает по планете, сколько в эксперименте одного человека над тысячами людей в плане навязывания своей точки зрения на соотношение и вклад конкретных религий в «последний завет», отчего там на равных выступают явления разных порядков – например, мировые религии и яркие личности, которые были известны и по-своему симпатичны самому Виссариону.

В плане устройства самой общины прежде всего в глаза бросается нивелирование индивидуальных особенностей с требованием всем быть одинаковыми. Особенно это заметно на одинаковой диете с точными приемами пищи для людей разного возраста, пола, занятости и пр. Конечно, этим грешит любой монастырь, однако в традиционных религиях монашеские уставы вырабатывались веками, поэтому на них можно положиться, тогда как «от балды» принятые запреты на ту или иную пищу воистину поражают. Как давно уже известно, нет общих диет, а каждый человек должен подбирать себе питание в зависимости от личной конституции, вот почему одинаковые запреты окажутся губительны для всех, ведь «норма» самого основателя не подходит больше никому.

Досадно также видеть, как работает эта секта на конфликт религий, поскольку разбавляет реальную духовность оккультизмом и дешевой эзотерикой. Здесь становится уместным огульно назвать все вместе «мракобесием», как делает РПЦ, поскольку вычленить из этого месива достойные духовные учения, такие как буддизм или индуизм, уже не представляется возможным, ведь они перемешаны с «фактами» явления пророка с Сириуса, постоянным отодвиганием «конца света» и прочими нелепостями. В итоге, не специалисту вообще невозможно понять, что здесь относится к зернам, а что – к плевелам, которые нужно отсеивать. Последователи вынуждены некритично «заглатывать» все вместе, а порицатели тоже вынуждены хулить всю бочку меда из-за капель дегтя. Ведь ни те ни другие обычно не имеют профессионального образования.

Наконец, утопичность проекта «ухода от цивилизации» тоже поражает своей недалекостью, ведь давно понятно, что самореализация в социуме – основной тренд 21-го века. Человечеству больше некуда уходить от самого себя, и попытки отгородиться в глухой тайге от неправильного общества чреваты столкновением с этим самым обществом, что в итоге и произошло. Вот почему я сама так и не ушла ни в один монастырь, хотя по молодости очень тянуло. Есть четкое понимание, что совершенства нужно достигать и оттачивать в мирской жизни, принимая все вызовы внешних факторов. Создание тепличных условий (я сейчас не о суровом таежном климате) в плане особых отношений между избранными людьми, делает человека крайне однобоким и неумелым в противостоянии негативу, да и вообще приводит к недопониманию устройства собственной психики.

Уж если следовать Виссариону по духу, а не по букве, то каждый из последователей должен понять, наконец, что он должен создать свое собственное учение, опираясь на личный опыт духовной практики, а не слепо следовать за тем, кто проделал эту работу для самого себя. А это и означает не секту, а совершенно открытое общество свободных людей с самостоятельным мышлением.

Вклад Хоружего в понимание йоги

О кончине исследователя исихазма Сергея Сергеевича Хоружего сообщил глава синодального отдела по взаимоотношениям церкви с обществом Владимир Легойда. СМИ сразу заполонили некрологи, воспоминания, соболезнования, касающиеся разных сфер деятельности видного ученого, ведь он был физиком, ставшим богословом, а прославился как переводчик «Улисса». Тем не менее, никто даже не упомянул о его существенном вкладе в сравнительное религиоведение, которое служит теоретической базой для мультикультурализма. Конечно, это неудобно упоминать деятелям РПЦ, но почему-то глухо промолчали и в Институте философии РАН. Вот почему хотелось бы восполнить образ Хоружего именно как глобального мыслителя, охватывающего своим разумом огромные культурные пласты мировой духовности.

Впервые я познакомилась с трудами С. С. Хоружего благодаря коллеге, которая защитила кандидатскую диссертацию по философии на тему исихазма, но сама занималась йогой (такую тему просто не пропустил бы ученый совет). В то время она уже работала в Китае и даже прилетала на остров Бали для занятий по моей авторской методике «Стратегия самобытности», созданной для саморазвития при помощи духовных практик из разных традиций. Неудивительно, что труды Хоружего послужили мне самой хорошим подспорьем, чтобы не изобретать велосипед. Я часто ссылаюсь на его выводы, когда читаю лекции на курсах по подготовке учителей йоги, да и другие отечественные преподаватели йоги по достоинству оценили его вклад в анализ духовной практики.

В своем труде «Духовная практика и отверазние чувств как феномены энергийной антропологии: Компаративный анализ» Хоружий произвел поистине грандиозную работу, проводя параллели между христианством и восточными учениями. Вот как сам ученый ставил задачу: «Исходною целью было рассмотреть феномен трансформации восприятия в православной аскезе, исихазме; но, соглашаясь, что близорукость рассмотрения корректируется линзами сравнительного анализа, мы признали полезным привлечь и другие школы, как смежные, так и противоположные по онтологическим и антропологическим позициям; так что, в итоге, у нас представлен весь спектр основных традиций духовной практики: классическая йога – тибетский тантрический буддизм – дзэн – даосизм – суфизм – античная мистика».

Практически все перечисленные направления обрели необыкновенную популярность в России за последние десятилетия, вот почему труды Хоружего были с интересом и пиететом восприняты представителями всех религий, которые действительно занимались духовной практикой, а не ограничивались ритуалами. Так, их досконально изучил один из первопроходцев Виктор Бойко в те годы, когда особо не было, у кого всерьез учиться йоге в России. В своей книге «Йога. Искусство коммуникаций» он отводит целую главу сравнению йоги и христианского мистицизма, начиная с откровенного признания, что воспользовался самым информативным и обобщающим отечественным трудом по православной аскетике «К феноменологии аскезы», создатель которого Хоружий проработал все основные святоотеческие источники.

Возможно, читатели уже заподозрили меня в попытке подтасовать факты вероотступничества Хоружего, для которого православная вера была важнейшим основанием жизни. При всей своей эрудиции и понимании сходства процессов, он никогда не забывал о том, что отнюдь не «все пути ведут к одной цели», и за четкую формулировку различия конечных целей христианства и йоги тоже ему огромная благодарность. Мне неоднократно приходилось развенчивать поверхностные представления начинающих о том, что «все едино», когда они только замечают отдельные сходства в практике. Хоружий ясно и отчетливо заявлял в интервью: «Общие черты имеются, но это абсолютно не исключает капитальных расхождений и противоположностей. Прежде всего, сам финал духовной практики… в двух случаях видится диаметрально противоположным».

Вот почему при совмещении практик разных традиций, чем занимаются сейчас многие россияне, нужно прежде всего определиться с целями!

Законный грех в браке

РПЦ снова критикует гражданский брак за то, что «грех, названный приличным словом, входит в жизнь общества и воспринимается как норма». В действительности, нередко именно законный брак легализует безудержное предание всем грехам. Церковники очевидно оторваны от реальности, поскольку считают, что при так называемом «сожительстве» мужчина только и делает, что использует женщину для получения личного удовольствия, а женщина живет в надежде зарегистрировать отношения. Получается, якобы женщины больше дорожат брачными узами, однако статистика разводов ясно и наглядно показывает, что почти в 70% случаев инициатором является жена, а вот муж предпочитает сохранить семью. Причем, в России распадается половина браков. Странно, не правда ли? Попробуем взглянуть на ситуацию с той стороны…

Сожительство – это период ухаживания и медового месяца, растянутый на долгие годы, поскольку оба партнера находятся в тонусе от вероятности потерять «вторую половину», а значит, постоянно прикладывают усилия, чтобы достойно выглядеть, продолжать нравиться, окружать вниманием. В законном браке мужчина получает право использовать женщину уже не только для получения личного удовольствия, но и с целью эксплуатации на домашних работах, подавления личности жены (она должна «слушаться»), эмоционального и даже физического давления (церковь последовательно выступает против закона о домашнем насилии). Тогда как в гражданском браке он многое должен делать, чтобы не потерять отношения, которые женщине легко прервать, ибо она не станет терпеть все, что угодно.

Что касается греховности плотских удовольствий, то никто не предается им в такой мере, как женатые мужчины. Причем, по церковным канонам, половое соитие строго ограничивается постами и другими датами, поэтому в законном браке заниматься любовью с собственной женой можно меньше полугода. Однако много ли вы найдете таких семей? На самом деле, мужчины продолжают безудержно иметь свою супругу, невзирая на предписанный регламент. Более того, супружеский долг служит им оправданием для принуждения жены к близости, независимо от того, хочет она того или не хочет, настроена именно сейчас или не настроена. Фактически, законный брак лишает мужчину всяких тормозов – ведь это законная жена, а значит, «должна хотеть», вот и весь разговор.

Именно регистрация развязывает руки домашним тиранам, которые уверены, что «вторая половина» никуда уже не денется – как правило, у нее нет своего отдельного жилья, а слоняться по подругам замужней женщине не пристало. Люди перестают стараться понравится друг другу, ведь они уже добились брака, а значит, больше не нужно стараться для признания и уважения. Можно вести себя развязно, перестать заботиться о своем внешнем виде, не нужно сдерживать и контролировать эмоции, ведь жена все стерпит. Да и вредные привычки, вроде пьянства и курения, лучше приживаются в законном браке, поскольку супруги уже выбрали друг друга такими, какие они есть, и требования «или я, или бутылка» больше не работают вплоть до развода. Где, как не в семье, мужчина может себе позволить завалиться в подштанниках с пивом на диван перед телеком, пока жена после работы готовит ужин – и не видит эту мерзкую сцену.

В законном браке отношения застаиваются, превращаются в скучную рутину, тогда как в гражданском браке партнеры вместе развиваются.

Разумеется, бывают счастливые семьи, но судя по статистике разводов, они становятся скорее исключением, чем логическим завершением брака.

Месть за разочарование

«С этим парнем мы ходили в поход в Индии – добрейший человек! Я в шоке…» – написал мне давний знакомый о преступнике, отправленном за убийство игумена на 15 лет в колонию строгого режима. Искали его целых три года, а суд продолжался еще год. Мотив для расправы над пастырем в виде миллиона рублей выглядит слишком мелочным для бывшего ревностного послушника. Если верить исповеди раскаявшегося грешника, дело было в глубоком разочаровании в сути христианства, вызванного «дурным примером» покойного, который вел себя лицемерно. Впрочем, прихожане о пастыре отзываются, как о человеке святой жизни, скромном и кротком. Итак, чего же не поделили эти «добрейшие люди» в последней роковой схватке, сгубившей обоих?

Должен ли великий человек всегда быть одинаковым – исполняя свой духовный долг и оставаясь с собой наедине? Юношеский максимализм утверждает, что просто обязан! И если пастырь добр к страждущим, ровен во время службы, а потом расслабляется на отдыхе и раздражается на послушников, -то это лицемерие. Как говорится, «нет героя для слуги, но не потому, что первый не герой, а потому, что последний – слуга». Конечно, поведение любого нормального человека отличается дома и на работе, но ведь игумен должен быть не нормальным, а святым! Вот в чем загвоздка – уж если молодой человек ушел в монастырь, он ожидает жизни как на небесах среди ангелов, а оказывается, монахи тоже просто люди, хоть и с особым подходом к бытию. И это совершенно непростительно…

Нетрудно также упрекнуть осужденного в том, что он искал идеалы вокруг вместо того, чтобы стараться воплотить их в себе и своем поведении. Раз уж так нравятся христианские модели поведения, никто не мешает жить по ним в меру своих сил, а если не получается, проблема не в наставнике. Впрочем, предыстория антигероя вполне явно показывает, что поиски себя он начинал в совершенно сломленном состоянии, оставив учебу, потеряв любимую девушку в аварии, спиваясь и порываясь свести счеты с жизнью. Конвертация отчаяния в духовный порыв – вполне каноническая практика, однако весьма чреватая эффектом маятника, что и произошло: излишнее упование на совершенство качнуло обратно в разочарование.

Как востоковеда, меня задевает за живое совсем другое порочащее суждение, касающееся аналогичного разочарования в индуизме. Хотя я сама давно покинула Индию, меня еще более шокирует оправдание, почему он так и не смог приобщиться к местным практикам, дескать, «уж слишком много надо было употреблять». Здесь можно констатировать такое же поверхностное отношение, которое ограничивается зрелищем обдолбанных подзаборных садху, которым и впрямь больше нечего делать, как дымить и клянчить деньги. Каждый практикующий йогу и медитацию знает, что пиетет к трезвению у настоящего гуру на таком высоком уровне, что даже обычных трезвых людей там считают «пьяными» в смысле пребывания в иллюзии, а всерьез ценится лишь кристально чистое незамутненное сознание без искажений.

Итак, излишняя требовательность к духовному уровню окружающих исходит из слишком поверхностного отношения к личной практике.

Бесовская самодеятельность

РПЦ призывает прихожан воздержаться от самостоятельного экзорцизма. Вообще, как могло придти в голову людям заняться изгнанием бесов, так сказать, в домашних условиях, уму непостижимо, но ведь есть прецедент. Родители пытались заниматься отчиткой сына с иконами, уповая на силу святой воды и чеснока. Причем, они диагностировали «беснование» по наитию, хотя сын не проявлял ничего, кроме «определенных феноменов психического порядка», по выражению священника. Конечно, тот эффект ужаса, который навели на ребенка, мог быть вызван самими действиями родственников, а вовсе не сопротивлением бесов. Кроме вполне четкого объяснения, что экзорцизмом может заниматься только священник в церкви, да и то не всякий, можно добавить еще несколько наблюдений.

Дар отчитки довольно специфический, поскольку требует тесной связи с церковью (христианским эгрегором), ведь силой отдельного человека, даже верующего, бесов не изгонишь. Такой священник должен быть идеальным проводником воли Божьей, чистым от любых обыкновенных намерений, иначе он рискует и сам быть уловленным бесами. В церковной иерархии признание заслуг всегда закреплено за вышестоящими чинами, в данном случае за архиереем. Конечно, ни один обычный прихожанин, даже сильно верующий, но все-таки мирской человек, такой духовной силой и властью не обладает. Вот и получается, что по сути одни бесы сцепляются с другими бесами. Семейные распри в быту тоже пытаются решать иконами и молитвами – каждый в свою пользу. Например, один молится, чтобы ему досталось наследство, а другой – чтобы он все получил, в итоге каждый пытается перетянуть Божью волю за себя.

Интеграция в церковную жизнь является немаловажным фактором и после проведения отчитки. В Библии есть замечательный сюжет про изгнанного беса, который возвращается, находит свою горницу чисто убранной, и приводит семеро худших бесов. Мораль сей притчи очевидна – мало изгнать бесов, нужно наполнить душу любовью к Богу и занять тело праведными делами. А что получается, когда вся мотивация экзорцистов сводится по сути к вполне эгоистическим родительским требованиям послушания? Непослушание замещается порой не менее нелепыми делами, просто потому что они кажутся полезными для дома и семьи, однако даже в психологическом плане мало дают для развития и получения знаний и полезных навыков. Тот кто сильнее навязывает свои предпочтения тому кто слабее – или одни бесы замещают других бесов.

И, конечно, самодеятельный экзорцизм становится плодотворной почвой для развития гордыни, одного из самых страшных грехов по христианству. Вот тот самый священник, которого благословляют заниматься отчиткой, как раз должен отличаться истинным смирением, ведь именно гордыня становится рассадником бесовщины. Самозванец, который сам наделяет себя правом изгонять бесов, уже слишком высокого мнения о своих возможностях, а в том случае, если результат кажется ему успешным, гордыня возрастает многократно, и он чувствует себя вправе вершить судьбы людские. Далее он провозглашает именно себя самого проводником воли Бога и требует от других людей признавать свой авторитет. В общем, все получается перевернутым в точности наоборот! А это и есть та самая бесовщина, от которой вроде бы пытались избавиться…

Разумеется, все вышесказанное относится к прихожанам РПЦ, тогда как в других религиях и светской психологии своя терминология и методы.