Текст книги "«Ужас Мой пошлю пред тобою». Религиозное насилие в глобальном масштабе"

Эта же идея великой борьбы характерна и для мышления по крайней мере части активистов с обеих сторон так называемой Смуты в Северной Ирландии, которую с начала 1960‐х и до конца столетия постоянно сотрясали теракты. Когда 2 августа 1998‐го бутылки с зажигательной смесью разворотили в Белфасте два магазина и паб, а пару недель спустя заложенный в автомобиле чудовищной силы заряд взрывчатки убил двадцать четыре человека в близлежащем городе Ома, стало ясно, что хрупкое мирное соглашение, заключенное ранее в том же году при посредничестве бывшего сенатора США Джорджа Митчелла, устойчивого мира не принесло. С одной стороны конфликта были ирландские националисты, стремящиеся к включению шести графств Северной Ирландии в состав Ирландии, с другой – протестанты, которые жили там целыми поколениями и хотели сохранить лояльность региона Британскому Союзу. Однако поскольку одна сторона была католической, другая же – протестантской, наблюдатели задавались вопросом, какую роль во всем этом споре играет религия.

Именно этот вопрос за каких-нибудь пару дней до пожаров я задал в Белфасте видному представителю националистической партии «Шинн Фейн» Тому Хартли, который с 1970‐х был товарищем Джерри Адамса и Бобби Сэндса, а на время нашей беседы возглавлял представительство партии в городском совете[72]72
  См.: Adams G. Before the Dawn: An Autobiography. Mandarin Paperbacks, 1996. P. 246, 274–275.


[Закрыть]. Хартли – интеллигентный и вдумчивый человек, и гуще копны его волос – только его ирландский акцент. Его голубые джинсы и расстегнутая сорочка больше бы подошли для рабочего штаба в боевой зоне на улице Фоллс-роуд в Белфасте, где я был за день до этого. Для защиты от заминированных автомобилей вход в штаб забаррикадировали тогда огромными камнями. Второй офис Хартли располагался в изысканной обстановке городской ратуши, отдаленно напоминающей уменьшенную копию американского Капитолия. В кабинете, что прилегал к сияющей мрамором ротонде, католический активист попивал кофе и обсуждал со мной религиозные аспекты североирландского конфликта.

В целом Хартли выразил солидарность с коллегой Джерри Адамсом в том, что республиканцы вроде него вели борьбу прежде всего антиколониальную, и религиозного в ней ничего не было[73]73
  Интервью с Томом Хартли (Белфаст, Северная Ирландия, 31 июля 1998 года).


[Закрыть]. Все, что им было нужно, – уход британцев. Проблема, по его мнению, заключается в том, что их противники сами же превратили спор в религиозный еще сто лет назад, стимулируя переселение в графства Северной Ирландии множества протестантов из Шотландии и Англии. В результате между двумя народами с их разными верами и образом мыслей возникла напряженность. Как предположил Хартли, причиной разногласий между общинами послужили в том числе и различия в так называемых ментальных процессах двух религий, а также соотносительные характеры римско-католической и протестантской культур.

Католики вроде него мыслят «иерархично», заявил Хартли, в качестве отличительной черты их мышления отметив еще и то, что все католики в регионе вроде Ирландии считают себя принадлежащими к одной общине и что их лидеры в случае чего могут на любого из них положиться. Когда Джерри Адамс ранее в том же 1998‐м участвовал в мирных переговорах, то вполне мог этого не афишировать, будучи твердо уверен, что партия поддержит его, даже не зная точных условий будущего соглашения. В «Шинн Фейн», признал мой собеседник, тот был «вроде архиепископа», и все его сотоварищи с этим бы согласились.

Ирландские протестанты, напротив, не пошли бы на такое ни в жизнь. Они все, как выразился Хартли, «демократичные прям до жопы, если позволите», благодаря чему находятся в вечных поисках местных центров силы и не станут просто так доверять каким-то еще группам или авторитетам. По словам Хартли, хотя протестанты и недолюбливали его и прочих католиков, «еще больше они» – что тем более удивительно – «недолюбливали друг друга». Лидерство для них – это не сан или звание, а харизма: штука мощная, но эфемерная. Как только, рассуждал Хартли, их лидеры уходили из жизни либо терпели крах, протестанты «тут же устраивали грызню» за то, кто будет главным теперь. Организованный «Подлинной Ирландской республиканской армией» теракт в Оме показал, что католики тоже с трудом сдерживают внутреннюю грызню, поскольку атака католических экстремистов была нацелена как на их противников из числа протестантов и властей, так и на Джерри Адамса. Однако же Хартли был прав: в католической общине Адамс мог рассчитывать на гораздо бóльшую поддержку, чем любой воинственный протестантский лидер – в собственном лагере.

Самым же воинственным из этих протестантских деятелей был, пожалуй, преподобный Иан Пейсли. Хартли согласился, что едва ли кто-нибудь сделал больше него, чтобы выставить католическо-протестантский конфликт чисто религиозным, и чаще него использовал соответствующие идеи и образы для легитимации насилия. Этот пламенный проповедник родился в 1926 году в североирландской баптистской семье – правда, с шотландскими корнями[74]74
  Cooke D. Persecuting Zeal: A Portrait of Ian Paisley. Brandon Book Publishers, 1996. P. 23.


[Закрыть]. В какой-то момент он порвал с другими протестантскими деноминациями и основал Свободную пресвитерианскую церковь Ольстера с центральным приходом в Мемориальной церкви мучеников на Рейвенхил-роуд в Белфасте.

Во время устроенной коллегами Пейсли экскурсии меня поразила не только протестантская скромность красивого современного храма, но и пестрящая в нем откровенно националистическая символика. По обеим сторонам от кафедры висело по флагу: справа от проповедника – британский «Юнион Джек», слева – флаг Ольстера (Северной Ирландии), посередине – корона. Сбоку от возвышения – две таблички. На первой было написано «За Бога и Ольстер», вторая же – мемориальная доска в честь протестантских воинов, отдавших жизни за единство между Северной Ирландией и Великобританией. В проходе уже за святилищем – основной залой церкви – выстроились бюсты людей, которых Пейсли называл «величайшими мучениками» протестантской традиции: к ним, в числе прочих, относятся Мартин Лютер, Жан Кальвин, Джон Уэсли и Джордж Уайтфилд. На оконных стеклах соседнего помещения запечатлены важнейшие моменты в жизни самого Иана Пейсли.

Такова одна из сторон Пейсли – темпераментного эгоманьяка, который был настолько возмущен примирительными реверансами Маргарет Тэтчер в сторону Ирландской республиканской армии, что на одной из воскресных служб даже молил о божественном ей воздаянии. «Господи, – надрывался он, – в гневе Своем отмщением да воздай этой порченой, коварной и лживой бабе!» Затем, вроде как чтобы Всевышний особо со всем этим не затягивал, он обратился к нему с молитвенным прошением «обещать, что мы узрим Силу Твою»[75]75
  Paisley I. The Preaching of Ian Paisley. Martyrs’ Memorial Recordings, 17 ноября 1985 года. Цит. по.: Cooke D. Persecuting Zeal. P. 1.


[Закрыть]. Вопрос о том, ответил ли Бог на его мольбы и покарал ли умеренных британских политиков, ирландских католиков, бойцов и партийных лидеров ИРА, членов «Шинн Фейн» и вообще всех, кто не нравился преподобному Пейсли, остается открытым. Однако не исключено, что наиболее рьяные его слушатели могли взвалить груз божественного отмщения на собственные плечи.

Рис. 4. Штаб-квартира «Шинн Фейн» в Белфасте. Большие камни положены для предотвращения взрывов автомобилей перед зданием. Фото: Марк Юргенсмейер

Иная сторона Пейсли – его работа в качестве международного активиста и руководителя целой сети таких же, как он, консерваторов, солидарных с его мнениями и поддерживающих его религиозно-политическую деятельность. Одним из его друзей многие годы был преподобный Боб Джонс – американский евангелический пастор и основатель названного им в собственную же честь университета в Гринвилле, штат Южная Каролина. Они охотно делились кафедрами для проповеди и создали Всемирный конгресс фундаменталистов, целью которого – по крайней мере отчасти – было выражать неудовольствие либеральным Всемирным советом церквей. Другое творение Пейсли – Европейский институт протестантских исследований, призванный «распространять Библию и разоблачать папство»[76]76
  См. The Battle Standard: The Journal of the European Institute of Protestant Studies. 1997, No. 1 (1). P. 8.


[Закрыть]. Как говорилось в его первом новостном листке под названием The Battle Standard («Боевой стяг»), базирующийся в пейслевской церкви Институт «выражает надежду на создание всемирной корреспондентской сети, способной дать общее представление о нынешнем состоянии протестантской веры»[77]77
  Ibid.


[Закрыть]. К 1999 году его Свободная пресвитерианская церковь насчитывала более семидесяти приходов и двенадцати тысяч верующих в дюжине стран – в том числе Австралии, Германии и США.

Наконец, его третья сторона, неразрывно связанная с двумя упомянутыми, – политическая. Бóльшую часть периода с 1970‐х и до того, как отойти от дел незадолго до своей кончины в 2014‐м, Пейсли одновременно занимал три выборных должности – в британском парламенте, Ассамблее Северной Ирландии и в Европарламенте как один из трех ее представителей. Недовольный якобы «умеренным» курсом юнионистов – крупнейшей североирландской протестантской партии, – Пейсли основал собственную Демократическую юнионистскую партию (ДЮП), которая одно время даже грозила подвинуть предшественницу по числу сторонников. Также он крайне жестко критиковал Дэвида Тримбла – первого министра Северной Ирландии.

Хотя Дэвид Тримбл и был «крупной шишкой» среди юнионистов и членом воинственно-лоялистского «Оранжевого ордена», Пейсли этого было мало. Когда в 1998 году Тримбл осудил запланированный «оранжистами» марш – после того как в результате теракта в городе Баллимани, где изначально целью атаки была смешанная католическо-протестантская пара, заживо сгорели трое мальчиков, – Пейсли единственный из юнионистских лидеров повел сильно поредевшие ряды несгибаемых «оранжистов» через город. Когда тот пошел на мирное соглашение, достигнутое при посредстве Джорджа Митчелла, Пейсли сразу же объявил бывшего коллегу предателем. Когда 16 октября 1998 года Тримблу на пару с католическим политиком Джоном Хьюмом вручили Нобелевскую премию мира, Пейсли пренебрежительно заявил, что эта награда – «какой-то фарс»[78]78
  Цит. по: Miller M. Two Northern Ireland Leaders Share Nobel Peace Prize // Los Angeles Time. 1998, October 17: A1.


[Закрыть].

«Связаны ли между собой религиозные и политические взгляды Пейсли?» – спросил я сотрудника офиса ДЮП в Белфасте Стюарта Дигнана. «Нет», – сказал он, пояснив, что в правление партии входят прихожане множества церквей, а не только Свободной пресвитерианской церкви Пейсли[79]79
  Интервью со Стюартом Дигнаном (Белфаст, 30 июля 1998 года).


[Закрыть]. Однако же Дигнан подтвердил, что все они – набожные протестанты, вполне солидарные с Пейсли по вопросам политики и нравственности, включая его борьбу с абортами и предоставлением прав гомосексуалам. Более того, все они, по словам Дигнана, свято убеждены, что религия играет в политической жизни большую роль и что наилучшее выражение этой роли – лозунг «за Бога и Ольстер».

Эта связь между Богом и Ольстером была заявлена у Пейсли достаточно четко. Как и реконструкционисты, в поисках идеала религиозного государства он углубился в историю протестантизма – и совершенно так же, как и они, был очарован теократической моделью, разработанной в XVI веке Жаном Кальвином и возрожденной уже в XVIII веке поздним кальвинистом Джорджем Уайтфилдом. Как и последователи движения «Христианской идентичности», Пейсли полагает, что христианству угрожают демонические силы, воплощенные в правительстве и некоторых общественных группах, хотя в его случае это не евреи или другие религиозные меньшинства, а ирландские католики и протестанты-отступники. Обращаясь к антикатолическим диатрибам таких протестантских учителей, как Кальвин или Джон Уэсли, своих врагов Пейсли клеймил проводниками «дьявольского обмана»[80]80
  Проповедь Иана Пэйсли см. в The Revivalist, сентябрь 1983. Цит. по: Cooke D. Persecuting Zeal. P. 42. Как справедливо отмечает Кук, Пэйсли проявляет к католикам еще бóльшую нетерпимость, чем цитируемые им протестантские реформаторы: в отличие от Пэйсли, Жан Кальвин считал католиков христианами, а Джон Уэсли, хотя и отрицал авторитет папы, все-таки признавал принадлежность к более широкому и сокровенному христианскому братству (p. 47–53).


[Закрыть]. «Где нам сегодня искать Христа? – воскликнул он в одной из проповедей и тут же ответил сам: – Уж точно не в Ватикане!»[81]81
  Paisley I. Swearing Allegiance to King Jesus, проповедь от 24 марта 1991 года, Белфаст. См.: Paisley I. Sermons on Special Occasions. Ambassador Productions, 1996. P. 47–53.


[Закрыть]

Критики Пейсли задавались вопросом, насколько все эти его разговоры про «дьявольский обман» католичества и мольбы к Господу Богу, чтобы тот воздал его политическим оппонентам, просто брутальная риторика или они все-таки повлекли за собой насилие. Одно время пэйслевская ДЮП была тесно связана с военизированным движением «Ольстерское сопротивление», однако в 1989 году проповедник во всеуслышание осудил его за теракты и разорвал эти отношения. С тех пор, по словам Стюарта Дигнана, партия неукоснительно придерживалась принципа не обращаться к насилию и не одобрять его.

Хотя некоторые радикальные группы типа «Ольстерских добровольческих сил» и заявляли, что всесторонне поддерживают Пейсли, мой собеседник тут же оговорился, что это их восхищение не означает обратного, то есть что их – и особенно их террористическую стратегию – поддерживает сам Пейсли. Однако же очевидно, что протестантские военизированные группы, которые лоялисты считают террористическими, черпали в его речах поддержку и духовные силы. Осужденный за ряд терактов протестантский боевик Билли Райт в интервью с журналистом «Би-би-си» Мартином Диллоном заявлял, что Пейсли – его кумир и «великий поборник веры»[82]82
  Dillon M. God and the Gun: The Church and Irish Terrorism. Routledge, 1997.


[Закрыть].

Когда Диллон задал ему лобовой вопрос, является ли ирландский конфликт «религиозной войной», Райт ответил, что «религия – это часть уравнения». Затем он, развивая мысль, объяснил, что он не только обязан защищать своих единоверцев – если будет нужно, то и путем насилия, – но что религия также дает ему моральное право вступить в бой. По мысли Райта, он и его собратья-протестанты «вправе сражаться, защищать нашу Истину и за нее умирать»[83]83
  Dillon M. God and the Gun. P. 64–65.


[Закрыть].

Примечательным образом это же самое о преданности борьбе и моральном праве на убийство могли бы сказать представители некоторых военизированных групп и с католической стороны, хотя среди них и больше разногласий по поводу того, насколько центральную роль в этом конфликте играет религия. Отчасти это проблема определений. Те, кто рассматривает ее как прямую санкцию церкви, вряд ли назвали бы ирландских республиканцев особенно религиозными; те же, кто мыслит религию более широко, как культуру и сферу жизни общества, рассматривают их позицию как самый настоящий крестовый поход.

Большинство членов ИРА и «Шинн Фейн» росли в семьях добрых католиков и принадлежат к единой «католической культуре» ирландской традиции, как ее определил в беседе со мной лидер партии Том Хартли[84]84
  Интервью с Хартли (31 июля 1998 года).


[Закрыть]. Республиканскую борьбу втихую поддерживали многие католические священники и даже монахини. Так, отец Денис Фол полагал, что мотивация предводителя ИРА Бобби Сэндса для голодовки в тюрьме была «религиозной» и «богословски оправданной»[85]85
  Dillon M. God and the Gun. P. 89–90.


[Закрыть]. И далее Фол утверждал, что поскольку «смерть – это жертва», а «надежда на прощение» облегчает вину, убивать и гибнуть ирландцев научила католическая культура[86]86
  Ibid. P. 93.


[Закрыть]. О религиозной природе ирландского национализма заявлял и Конор Круз О’Брайен – ирландец, весьма красноречиво писавший о современных мировых конфликтах. По словам О’Брайена, религия и национализм на его родине, «они как легкие» – с одним жить трудно, а вообще без них невозможно[87]87
  O’Brien Conor C. Ancestral Voices: Religion and Nationalism in Ireland. Poolbeg Press, 1994. P. 3–4.


[Закрыть]. Агрессивную стратегию ИРА он описывал как «мощное переплетение религии и национализма» и даже как «некое подобие священной войны»[88]88
  Ibid. P. 4.


[Закрыть].

С учетом этой огромной роли католичества в ирландском национализме, которую подчеркивают активисты вроде Хартли и писатели вроде О’Брайена, более чем прохладные отзывы священноначалия Римско-католической церкви о деятельности ИРА и «Шинн Фейн» несколько удивительны. Это тем более так, если учитывать обвинения Иана Пейсли, считавшего, что вина Рима в Смуте – это «бесспорный факт»[89]89
  Редакторская колонка Иана Пэйсли в: Protestant Telegraph. 1972, August 12. P. 5. Цит. по: Cooke D. Persecuting Zeal. P. 57.


[Закрыть]. Однако учитывая, что с самого начала конфликта «князья Церкви» были настроены к ИРА и «Шинн Фейн» враждебно, «факт» этот более чем спорный. Некоторые церковники вроде архиепископа Кахала Дейли высказывались о них откровенно едко. Том Хартли припомнил случай, когда какие-то представители католического духовенства подписали петицию с умеренной поддержкой республиканских взглядов. Увидев их имена в числе подписантов, церковные иерархи по-тихому перевели их из Северной Ирландии в более спокойные части страны[90]90
  Интервью с Хартли (31 июля 1998 года).


[Закрыть]. Поговаривали, что католики – активисты ИРА даже с легким сердцем разделяли вооруженную борьбу и религиозный долг, опуская соответствующие грехи на исповеди[91]91
  Dillon M. God and the Gun. P. 93.


[Закрыть].

Римско-католическая церковь могла бы больше поддерживать то, что он и другие последователи «Шинн Фейн» считали движением в поддержку католической культуры и ирландского национализма, с горечью отметил Хартли. В ряде случаев церковь, по его мнению, пыталась вмешиваться в сферу влияния партии: например, она получала от британского правительства деньги на социальную работу в общине – а эту роль обычно брала на себя «Шинн Фейн». Церковь выступала проводником идеологии и политической организации, которая в некоторых отношениях соперничала с республиканизмом.

Я спросил Хартли, не верно ли также обратное: разве «Шинн Фейн» не заменила в некоторых отношениях «официальную» католическую церковь, выступая от лица сообщества и задавая для людей моральную планку? В конечном счете, как видел ситуацию я, «Шинн Фейн» открыл множество социальных центров, в которых люди могли получить утешение и поддержку в трудные времена, – а ведь этим всегда занималась церковь. Хартли ответил, что это центры занимаются прежде всего социально-политическими вопросами, а не личными или духовными, однако все же признал, что в некоторых отношениях партия взяла на себя роль нравственного ориентира, от которой, по его мнению, отказалась церковь. Любопытным образом партия «Шинн Фейн» стала первым религиозным сообществом нового типа, который можно обозначить как «ирландское политическое католичество».

Хотя «Шинн Фейн» не всегда легко было уживаться с католической иерархией, она выступила в авангарде возрождения североирландского католичества – или по меньшей мере «католической культуры» в понимании Хартли. Возрождению протестантской культуры и мысли в его сообществе – и даже более прямо – способствовали также политические и религиозные инициативы Иана Пейсли. И со стороны ирландцев, и со стороны протестантов насилие было тесно связано с новым местом религии в общественной жизни Северной Ирландии. В этом плане различия между христианскими активистами по обе стороны местной Смуты едва ли были очень заметными. Вместе с тем их роли были чрезвычайно схожими с той, какую играли их политически активные единоверцы за океаном – кровожадные ополчения и антиабортные движения в США.

3. Поруганный Сион

11 августа 2015 года молодой израильский активист Меир Эттингер обвинил государство Израиль в «предательстве сионизма». В своем блоге он написал, что президент Реувен Ривлин пляшет под дудку палестинских арабов, и подверг жесткой критике ту идею, будто «еврейское государство может быть двухнациональным и остаться при этом еврейским»[92]92
  Ettinger M. Meir Ettinger, in His Own Words: The Delicate Bridges // Hakol Ha Yahydi (English version). URL: [www.hakolyehudi.com] (в настоящий момент сайт недоступен. – Прим. перев.).


[Закрыть]. Общий посыл заключался в том, что всю территорию библейского Израиля, в том числе Западный берег, необходимо освободить от мусульман-арабов с христианами и провести там этнические чистки, чтобы эти земли соответствовали религиозному идеалу еврейского государства. Сам Эттингер в это время как раз был арестован израильскими правоохранительными органами и находился под стражей. Хотя израильские власти и не обнародовали причин его задержания, многие СМИ были уверены, что его обвиняют не только в разжигании ненависти в блоге, но также и в организации ужасного теракта в городе Дума, где за пару недель до публикации записи подожгли дом палестинской семьи.

Было 31 июля 2015 года, от двух до четырех часов ночи. Семья Саада Давабшеха проснулась от звука разбитого стекла и вспышки коктейля Молотова, брошенного им в окно. Дом был маленький, и пламя охватило его мгновенно.

«Нас разбудил шум», – рассказал мне дядя Саада, Зохаир Давабшех, когда я заглянул в поселок несколько месяцев спустя[93]93
  Интервью с Зохаиром Ахмадом Давабшехом (Дума, Западный берег, 2 июня 2016 года).


[Закрыть]. Вместе с другими родственниками, жившими поблизости от семейного участка Давабшехов на окраине городка, он выбежал на улицу и пытался помочь родителям – те отчаянно боролись за детей. Мать, Рихам Давабшех, вместо младшего полуторагодовалого сына схватившая одеяло, в которое, как она думала, он был запеленут, высадила дверь, и огонь перекинулся на нее саму; ребенок, увы, остался в горящем здании и погиб. Отцу удалось спасти четырехлетнего Ахмета, хотя оба они также обгорели. Муж, обгоревший на 80 % площади тела, скончался неделю спустя; его супруга, на 90 % покрытая ожогами 3‐й степени, дотянула до сентября, после чего травмы взяли свое. Четырехлетний Ахмет тоже сильно пострадал, но боролся за жизнь. Правда, когда много месяцев спустя я вернулся в этот район, его родственники сказали мне, что мальчик все еще выздоравливает.

Рис. 5. Зохаир Давабшех, дядя Саада Давабшеха, с автором перед домом после бомбардировки, в результате которой погибли жена и дети Саада. Дума, Западный берег. Фото: Марк Юргенсмейер

Арабский поселок Дума – уютное сельское местечко в три улицы, расположенное неподалеку от города Наблус на палестинской территории Западного берега реки Иордан. Как и многие местные, Саад Давабшех работал на стройке близлежащего еврейского поселения Маале-Эфраим. По словам его дяди, убийцы Саада, должно быть, пришли из той самой общины с места его работы. Один из других его родственников сказал мне, что видел на месте поджога четырех молодых людей, убегавших в сторону еврейской общины[94]94
  Интервью с Абу Давабшехом (Дума, Западный берег, 2 июня 2016 года).


[Закрыть]. Поселенцы оказались, таким образом, среди главных подозреваемых – тем более что на стене дома Давабшех были найдены граффити с изображением звезды Давида и надписи «Месть» и «Слава Мессии!» Как предположили близкие Саада, это был акт «таг мехир» – такое понятие переводится как «ценник» и означает набег евреев из поселения на дома и машины палестинцев с целью получить от арабов «выкуп» за якобы предпринятое ими нападение на евреев. Поскольку, по данным Исполнительного комитета ООН по гуманитарным вопросам, в 2015‐м число таких актов «возмездия» палестинцам достигло 120, резонно предположить, что и этот принадлежал именно к ним[95]95
  Wilson N. Duma Attack: Israeli Settlers Are Burning Everything // Al-Jazeera. 2015, August 2.


[Закрыть]. Однако же фраза «Слава Мессии» в данном случае – хасидская и для нападений «таг мехир» несвойственна. Более того, целью атаки была не собственность, а люди – включая младенца. Когда я увидел этот скромный, дотла обгоревший дом спустя несколько месяцев после трагедии, на его стене была арабская надпись: «В этом доме заживо сгорел ребенок».

Израильский премьер-министр Биньямин Нетаньяху назвал это событие «терактом», заявив, что убийц найдут и покарают по всей строгости. «Израиль не цацкается с террористами, – сказал он, – кем бы там они ни были»[96]96
  Цит. по: Lazaroff T. Netanyahu on Duma Attack // Times of Israel. 2015, July 31.


[Закрыть]. Страна, по его словам, должна объединиться пред лицом этого «ужасного преступления на почве ненависти»; люди по всему миру были возмущены, узнав о нем из новостей, и большинство израильтян искренне разделяли их чувства. Однако не все. Спустя несколько недель по местному телевидению показали кадры из частных видео, на которых молодые гости справлявшейся в Иерусалиме свадьбы распевают мстительные гимны, пляшут с огнестрельным оружием и кинжалами и тычут ими в фотографию младенца, сгоревшего 15 июля в Думе[97]97
  Levinson C. Video Shows Jewish Radicals Celebrating Wedding by Stabbing Photo of Dawabsheh // Haaretz. 2015, December 24.


[Закрыть]. По некоторым сведениям, приглашенные были друзьями некоторых подозреваемых в нападении.

Одним из них был Меир Эттингер. Хотя на момент ареста в 2015 году ему было всего двадцать четыре, он уже принял участие в паре радикальных выходок, включая поджог католической церкви Приумножения Хлебов и Рыб неподалеку от Тивериадского озера (известного по Евангелиям как Галилейское море). У него была многочисленная свита поклонников, преимущественно молодых радикалов, позанимавших форпосты рядом с еврейскими поселениями на Западном берегу, так называемых «ноар ха-гваот», или «молодежь холмов». Он также считается предводителем группы «Мятеж», которую правительство Нетаньяху и мейнстримные СМИ считают террористической[98]98
  Kershner I. Israel Faces New Brand of Terrorism, This Time from Young Settlers // New York Times. 2016, January 11.


[Закрыть]. Когда я говорил с Эзри Туби, лидером поселенческого движения на Западном берегу, тот описал «Мятеж» и прочие банды как «перевозбужденную молодежь», которая «ищет на свою голову неприятностей»[99]99
  Интервью с Эзри Туби (неподалеку от города Наблус, Западный берег, 4 июня 2016 года).


[Закрыть]. Однако же, хотя Туби и заявил, что не согласен с их месседжем, в главном они вроде как правы: Западный берег – часть библейского Израиля.

Исходя из этого, Туби, Эттингер и множество идеологических поселенцев на Западном берегу полагают, что право на территорию, которую они рассматривают как часть еврейского государства Израиль, дано им самим Господом Богом. Несмотря на то что многие другие израильтяне и палестинцы согласны с ООН и Международным судом относительного того, что кибуцы незаконны и располагаются на территории палестинцев, дело, по мнению еврейских экстремистов, обстоит ровно наоборот. Проект еврейского государства Израиль, каким они его представляют, так и будет не завершен, пока оно не охватит всю территорию библейского Израиля, включая земли древних Иудеи и Самарии, – а сейчас это палестинский Западный берег. С точки зрения Туби и поселенческих активистов, палестинские арабы могут остаться, если Западный берег будет считаться частью еврейского Израиля и они согласятся на роль безгласного меньшинства[100]100
  Там же.


[Закрыть]. Эттингер же и его радикальные сторонники считают, что арабы должны просто уйти.