Текст книги "12 религий, которые меняют мир сегодня. Все об их истории, учении, практиках и значении. 2-е издание"

Третий центральный принцип джайнизма – анэкантавада, или «многосторонность». Джайны стремятся избегать нетерпимости и фундаментализма и держать свой ум открытым для всего нового: они постоянно помнят, что каждый вопрос можно рассматривать с множества точек зрения, и в каждой из них содержится лишь часть правды. По этому поводу они рассказывают притчу о слепых, попытавшихся описать слона. Один нащупал бивень и сказал, что слон похож на ветку дерева. Другой схватил слона за ногу и объявил, что слон похож на колонну. Третий схватил за хвост и решил, что слон похож на веревку. А четвертый, ощупавший спину слона, заявил, что все они ошибаются: слон подобен стене. На деле же каждому из них открылась только часть истины.

Джайны считают, что полнота истины имеет множество сторон. Шри Читрабхану так описывает то, что происходит с человеком, когда он освобождает свое сознание от ложных образов и освобождает место для чистого мышления:

Едва закрыв открытые ворота, осушив загрязненную воду и вычистив всю грязь, ты снова открываешь двери, чтобы принять чистый, свежий дождь. Что же это за дождь? Это поток майтри – чистой любви, сострадания и общения. Ты чувствуешь себя свободным… Смотри, как легко иметь дело с людьми. Когда не думаешь о том, кто выше, а кто ниже, не боишься обид и разочарований, не ищешь ошибок и не превозносишься, критикуя других[167]167
  Gurudev Shree Chitrabhanu, Twelve Facets of Reality: The Jain Path to Freedom, New York: Dodd Mead and Company, 1980, с. 93.


[Закрыть].

Духовные практики

Джайнизм – аскетический путь, поэтому в полном своем объеме он практикуется монахами и монахинями. Помимо постоянных медитаций, монахи и монахини принимают обеты безбрачия, поста и умерщвления плоти, а также материальной бедности. Они могут спать на голой земле или на деревянных досках; предполагается, что они должны стойко переносить любые погодные условия. При пострижении в монахи им могут выдернуть все волосы. Они должны научиться терпеть неодобрение общества, получать еду из милости и не гордиться тем, что они якобы «духовнее остальных».

Принцип ахимсы, а именно страха нечаянно повредить существам, обладающим лишь одним чувством, джайнские монахи и монахини доводят до крайности. Среди многого другого им запрещено вскапывать землю (где обитают тела земли), купаться, плавать и ходить под дождем (при этом они могут причинить вред телам воды), разжигать или гасить огонь (даже если разжечь огонь – это значит, что рано или поздно он погаснет, и тело огня погибнет), обмахивать себя веером (резкие перепады в температуре воздуха могут причинить вред воздушным телам), ходить по траве или прикасаться к живым растениям.

В 1992 году в Нью-Дели один шестидесятилетний джайн, преуспевающий бизнесмен, поразил сограждан тем, что отрекся от мирской жизни (также достаточно аскетичной – например, джайны-миряне должны есть лишь раз в сутки) и принял обеты нагих монахов-дигамбаров. Перед пышным празднеством, на котором он совлек с себя одежду и отказался от всего, чем владел, Лала Сулех Чханд заявил:

Жизнь меня не интересует. Что такое жизнь – это постоянное, двадцать четыре часа в сутки, волнение и тревога, среди которых нет места душевному покою. Я исполнил все свои жизненные обязательства, позаботился о близких, передал дело сыну и его семье. Не из-за каких-то проблем я избираю этот путь[168]168
  Lala Sulekh Chand, in «A Rare Renunciation», The Hindustan Times, New Delhi, 17 февраля 1992 года, с. 5.


[Закрыть].

Затем он сел – и ни разу даже не поморщился, пока его наставник Муни Амит Сагар выдернул у него один за другим все волосы, что заняло полтора часа. После этого Муни Амит Сагар произнес перед толпой проповедь, посвященную тому, что путь к духовному освобождению лежит в отказе от привязанностей и спокойном, терпеливом перенесении всех жизненных трудностей. «Мы ничего не можем изменить – но в наших силах изменить свои ожидания и свое отношение к происходящему, – сказал он. – Отказавшись от мира, мы обретаем такое душевное спокойствие, какого не даст нам чтение сотни благочестивых сочинений»[169]169
  Muni Amit Sagar, in «A Rare Renunciation», там же.


[Закрыть].

Трудно победить самого себя: но, победив себя, ты побеждаешь весь мир.

Уттарадхьяяна Сутра 9. 34–36

Большинство светских джайнов, имеющих дом и хозяйство, не могут отказываться от мира в той же степени, что монахи и монахини; однако и им доступно очищение и самосовершенствование. В домах и храмах джайнов, как правило, царит безупречная чистота; джайны – строгие вегетарианцы и пользуются только лекарствами, не проходившими испытания на животных. Они стремятся постоянно контролировать свое сознание и свои страсти. Миряне в джайнизме приносят двенадцать «ограниченных» обетов, важнейшие из которых – первые пять:

• Ненасилие.

• Правдивость.

• Отказ от стяжательства и недобросовестных приобретений.

• Отказ от внебрачных половых связей.

• Ограничение своей собственности.

• Ограничение пространства для неблагих действий.

• Ограничение количества вещей.

• Воздержание от бессмысленных и вредных занятий.

• Посвящение как минимум сорока восьми минут в день (непрерывно) медитации и чтению писаний (самáйика-врáта).

• Последующее сокращение времени и пространства, отведенных для неблагих действий.

• Соблюдение периодически постов и выполнение аскетических упражнений.

• Предоставление монахам и монахиням всего необходимого для жизни.

Во всех сферах жизни джайны учатся сводить к минимуму вред, причиняемый самим себе, другим и окружающей среде. Своим обетам они дают вполне рациональные обоснования, доказывая, например, что отказ от привязанностей ведет к внутреннему миру, счастью и даже успеху в делах.

Строгая этика и самоконтроль джайнов зачастую вызывает к ним доверие деловых партнеров и помогает им добиваться успеха в своих профессиях. Поэтому многие джайны богаты. Однако, поскольку их религия требует от своих последователей нестяжательства, богатые джайны часто становятся филантропами.

Джайны-миряне делятся на тех, кто молится в храмах, и тех, кто обходится без этого. Для посетителей храмов джайнские филантропы возводят роскошные, богато украшенные храмы, в которых поддерживается безупречная чистота. В храмах находятся почитаемые изображения Тиртханкаров. Все они похожи друг на друга, поскольку совершенная душа не имеет индивидуальных особенностей: понять, кто из Тиртханкаров перед ними, верующим помогают символы – например, первый Тиртханкар всегда изображается с быком. Молящийся почитает Тиртханкаров, ни о чем их не прося: они поднялись настолько выше человеческого плана бытия, что уже не могут быть нам помощниками. Тиртханкар – не заступник верующего, а образец, которому следует подражать в жизни. Поскольку джайны не верят в божественное провидение, священничеству в их религии не уделяется большого внимания. Миряне вполне могут совершать религиозные обряды самостоятельно, поодиночке или группами. Люди почитают Тиртханкаров, оставляя приношения или зажигая светильники перед их изображениями, однако не ждут от них награды. Освобождение от сансары достигается только личными усилиями: часто оно изображается символической схемой, выложенной из рисовых зерен. Ачарья Тулси говорил о роли ритуалов в джайнизме: «Основная цель дхармы — очистить характер человека. Все ритуалы здесь вторичны»[170]170
  Acharya Tulsi, in S.L.Ghandi, «Acharya Tulsi’s Legacy», Anuvibha Reporter, vol. 3, #1, октябрь – декабрь 1997, с. 2.


[Закрыть].

Подобно тому как огонь быстро превращает гнилое дерево в угли – так и искатель, полностью поглощенный своим внутренним «я» и не привязанный ни к чему внешнему, потрясает до корней, истончает и сбрасывает с себя свое кармическое тело.

Самантабхадра, Аптамиманса, 24–7

Строгая самодисциплина и аскетизм джайнов не позволяет им отмечать праздники так же пышно и весело, как справляют свои религиозные торжества индуисты. Даже праздничные дни у джайнов отмечаются медитацией, аскетизмом, постом, чтением писаний и пением гимнов. Однако всем этим занятиям джайны предаются охотно и с энтузиазмом.

Праздник Дивали, который индуисты отмечают иллюминацией и фейерверками, для джайнов – повод для трехдневного поста и ночного бодрствования с пением гимнов и медитацией на образ Махавиры, который, как рассказывают, в день Дивали достиг освобождения. Пятый день после Дивали посвящен почитанию чистого знания. В этот день, в частности, принято очищать книги в религиозных библиотеках и поклоняться им.

Важнейший из джайнских праздников – Парьюшан Махапарва, ежегодный праздник примирения. В преддверии его многие джайны соблюдают восьмидневный пост, слушая чтения из писаний и наставления о нравственной жизни, особенно о добродетели прощения. Наконец, в последний день поста отмечается День Прощения. В этот день люди просят прощения у всех, к кому испытывают ненависть или враждебность, и стараются освободиться от этого кармического груза, вместо него проникнувшись чувствами сострадания, великодушия, беспристрастия и дружелюбия. Способность прощать – главная добродетель джайна, ибо, как объясняет президент Джайнской миссии в Нью-Дели Джагдиш Прасад Джайн:

Все прочие благотворные занятия становятся возможны лишь тогда, когда достигнут отказ от чрезмерной привязанности и собственнических чувств по отношению к материальным предметам, когда усмирена страсть алчности, то есть стяжательства и эксплуатации других, часто вызывающая со стороны этих других ненависть и враждебность. Итак, добродетели смирения, честности и правдивости, чистота сознания, в том числе и свобода от жадности – все это содержится в добродетели прощения. От нас требуется отвергнуть или свести к минимуму четыре страсти – гнев, гордость, хитрость и алчность: они – истинные враги душевной чистоты, они стоят на пути как личного спокойствия и счастья, так и общественного благополучия[171]171
  Jagdish Prasad Jain «Sadhak», «Forgiveness: Its Nature and Significance», Hindustan Times, 8 сентября 2006 года.


[Закрыть].

Еще одна популярная форма духовной практики у джайнов – паломничества к святым местам. По отдельности, семьями или группами джайны предпринимают долгие путешествия к известным местам паломничества, часто расположенным в горах или на холмах, среди прекрасной дикой природы. Многие из них находятся в Бихаре, к югу от границы Индии с Непалом. Бихар считается колыбелью джайнизма: говорят, что именно там достигли освобождения двадцать из двадцати четырех Тиртханкаров, включая Махавиру. Некоторые области Западной Индии также изобилуют джайнистскими пещерными храмами, искусно высеченными в горах и почитаемыми святыми местами. А в Южной Индии находится огромная статуя Бахубали, высеченная из скалы около 980 года н. э. Верующие джайны ежедневно омывают ей ноги (до которых легче всего дотянуться). Каждые двенадцать-пятнадцать лет 57-футовая статуя окружается лесами, забравшись на которые, джайны осыпают и омывают ее подношениями – водой, сахаром, благовониями. Огромные толпы верующих сходятся посмотреть на эту церемонию. Джайнские скальные храмы сохраняют свой традиционный вид и устройство до сего дня.

* * * * *

Джайнизм в жизни. Интервью с М.П.Джайном

М.П.Джайн – директор издательства «Motilal Banarsidass Publishing Company», широко известного публикацией книг по индийской религии и культуре. Он – один из пяти братьев, живущих в Дели одной большой семьей: все они, а также их женатые дети работают в семейном издательском бизнесе. М.П.Джайн рассказывает о трудностях соблюдения джайнских практик для мирянина:

«В наше время истинному джайнизму следуют очень немногие, даже среди монахов. Джайнская традиция говорит, что существуют два аспекта бытия: «я» и «не-я». Не-я» – это все, что можно уничтожить: наше тело, идеи, дом, бизнес, то, что мы едим. Тем, что не-я, нельзя владеть. Но наше «я» – дживатма – вечно. Путем новых рождений оно переселяется из одного тела в другое. Таким образом, оно неуничтожимо, но люди этого не понимают. Они любят только то, что не является «я», хотя «не-я» всегда рано или поздно гибнет.

Помнить, что всякое не-я не вечно, и не позволять себе привязываться к нему очень сильно, поскольку мы любили все эти вещи и в предшествующих рождениях. Это привычка: а привычки сосредоточиваться на своем «я» у нас нет. Это требует большой духовной практики. Лишь постепенно мы учимся обращаться от «не-я» к «я». Практика состоит в том, чтобы смотреть на вещи мира сего глазами провидца, прозревая в них их истинную суть. Нельзя позволять им волновать себя – ведь привязываясь к мирским вещам, мы взваливаем на себя все существующие в мире проблемы. Но если ты смотришь на них бесстрастно как провидец, то привязываешься лишь к своему «я». Только тогда ты можешь чего-то достичь.

В бизнесе большинство людей ставят цель заработать побольше денег любыми способами – хорошими или дурными. Но я с этим не согласен. Думаю, нужно стараться вести дела как можно более честно.

Отрекаться от мира нужно с радостью. Человек должен быть счастлив – психически, физически, в своей деятельности. Только тогда он сможет достичь цели. Как отец семейства я постоянно объясняю это своей семье, но достичь этого на деле очень трудно. По-настоящему отказаться от мира можно лишь благодаря пуньям — благим делам, совершенным тобою в предшествующих рождениях. Необходимо изменить свой обычный путь. Такое под силу только человеку вроде Махатмы Ганди, идущему своим путем. Его пуньи дали ему возможность идти своем путем – и тысячи людей последовали за ним.

У меня есть духовный учитель. Имя его ничего вам не скажет, он совершенно неизвестен. Вроде монаха, живет в Гималаях. Я вижусь с ним всего раз в году, когда он проезжает через Дели по дороге к своей матери.

Каждый день я хожу в храм. Там я молюсь, читаю мантры и совершаю некоторые обряды. Это и долг, и удовольствие. Это очень нужно: я понял, как важно почитать тех, кто достиг высших уровней отречения. Поклоняясь великим людям, достигшим нирваны, ты и сам со временем приобретешь тот душевный мир, который стяжали они. К этому поощрял нас наш гуру. Примерно одна пятая часть нашей семьи ходит в храм ежедневно: среди них и моя мать, очень приверженная джайнизму.

Мы поддерживаем монахов и монахинь, снабжая их всем необходимым: одеждой, едой, всем, что нужно в путешествиях. Они не ездят, а ходят пешком от одной станции до другой, поэтому им необходим рикша, чтобы везти вещи, и слуга-провожатый. Однако в наше время все меняется. Престарелые монахи и монахини начали путешествовать на креслах-каталках, которые кто-либо толкает.

Моя жена, мать и я сам не едим после заката солнца, потому что при приготовлении пищи, питье воды и т. д. после заката погибает намного больше джив, чем до заката. Некоторые дживы невидимы, других можно разглядеть невооруженным глазом. Это зависит от размера. Нужно стараться по возможности спасать их. По этой причине не следует путешествовать ночью: в темноте их гораздо больше, чем при солнечном свете.

Что до москитов, то я стараюсь поддерживать в своей комнате такую чистоту, чтобы москиты в ней не появлялись. Если же они все-таки залетают ко мне – достаточно включить кондиционер и укрыться одеялом. Убивать их недопустимо. Лучше терпеть укусы москитов: убийство – не решение проблемы. Убивая, человек наносит себе огромный вред: вместе с чужой душой он убивает и свою собственную».

Джайнизм в мире

На протяжении веков джайнизм боролся за выживание в качестве религиозного меньшинства в индуистской (по большей части) Индии. В наше время джайнов около шести миллионов. В XX столетии несколько учителей сделали джайнское учение известным за пределами Индостана. Один из них, Шри Читрабхану, на протяжении двадцати девяти лет был монахом: более 30000 миль (48279 км) прошагал он босиком по индийской земле, чтобы научить людей принципам джайнизма. В 1970 и 1971 годах, приглашенный выступить на межрелигиозных конференциях в Швейцарии и в США, он посетил их лично – решение, вызвавшее много споров, ибо впервые в истории джайнизма джайнский монах выехал за пределы родной страны. Затем он основал джайнские центры медитации в США, Бразилии, Канаде, Кении, Великобритании, а также в самой Индии.

Подобно ему и Ачарья Шри Сушил Кумар основывал джайнские центры не только в Индии, но и в Великобритании и США. Он указывал, что в джайнских писаниях «джайнами» именуются все, кто соблюдает принципы джайнизма:

Кто является живым символом ненасилия, любви, сострадания, мира, гармонии, единства – тот и есть совершенный джайн. Мы никого не обращаем в джайнизм; мы лишь призываем вас изменить свое сознание и свои привычки[172]172
  Acharya Shri Sushil Cumar, в личной беседе, 30 октября 1989 года.


[Закрыть].

Преподобный Ачарья Тулси создал новые ордена «полумонахов» и «полумонахинь», которым разрешено ездить за рубеж, чтобы распространять там джайнское учение. Кроме того, в 1949 году он положил начало Движению Ануврат, призванному побудить людей разных вер и разных национальностей соблюдать анувраты (малые обеты). Все это он делал, желая помочь людям обновить строгие моральные стандарты самоконтроля и самоотречения в этически нездоровом обществе. Малые обеты, о которых идет речь, следующие: избегать убийства всякого невинного существа, воздерживаться от агрессии и нападений на других, а вместо этого трудиться на благо мира и разоружения, избегать кастовой и расовой дискриминации, искоренять религиозную нетерпимость, избегать нечестности в делах и в политике, ограничить свою собственность, избегать веществ, вызывающих пристрастие, избегать ненужной вырубки лесов и траты питьевой воды.

В 1995 году Ачарья Тулси отказался от своего положения главы ордена и назначил своим преемником Ачарью Махапрагью. Приведем выступление последнего, в котором он описывает себя с точки зрения тех внутренних качеств, которые помогают джайнам хранить и распространять свою веру:

Я аскет. Мой аскетизм не ограничивается неизменными ритуалами… Я следую традиции, но не отношусь к ее динамическим элементам как к статическим. Я извлекаю из писаний духовную пользу, однако не верю, что их нужно таскать за собой как тяжелую ношу… В моем сознании нет деления на «мое» и «твое». Оно свободно от этого. Моя духовная практика не в том, чтобы «поклоняться» истине, но в том, чтобы подвергать ее микрохирургии. Единственная цель моей жизни – поиск истины, которому я отдаюсь с беспредельной увлеченностью… Это не какая-то внешняя обязанность. Подобно семени он вырастает из глубин самого моего существа[173]173
  Acharya Mahapragya, цит. по проф. R.P.Bhatnagar, «Acharya Mahapragya: A Living Legend», in Anuvibha Reporter, январь-март 1995 года, с. 8.


[Закрыть].

Chitrabhanu, Gurudev Shree, Twelve Faces of Reality: The Jain Path to Freedom, New York: Jain Meditation International Center/Dodd, Mead& Company, 1980. Классические джайнские размышления о жизненных реалиях; много поучительных притч.

Fischer, Eberhard, and Jyotindra Jain, Jaina Iconography, parts 1 and 2, Leiden: E.J. Brill, 1978. Взгляд на джайнизм изнутри, через визуальные образы его верований и идей.

Jain, Jagdish Prasad «Sadhak», Fundamentals of Jainism, New Delhi: Radiant Publishers, 2005. Исследование древних корней джайнской традиции по литературным и археологическим источникам; этика и философия джайнизма.

Jaini, Padmanabh S., The Jaina Path of Purification, Berkeley: University of California Press, 1979. Подробный анализ джайнского пути, выполненный на высоком научном уровне.

Jaini, Padmanabh S., ed., Collected Papers of Jaina Studies, Delhi: Motilal Bandarsidass Publishers 2000. Глубокое исследование многих современных проблем джайнской науки и религиозной практики.

Kumar, Acharya Sushil, Song of the Soul, Blairstown, New Jersey: Siddhachalam Publishers, 1987. Размышления о джайнских мантрах, принадлежащие джайнскому монаху XX века.

Muller, F.Max, ed., Jaina Sutras, vols. XLV and XXII of Sacred Books of the East, Oxford: Clarendon Press, 1884 and 1895. Научный перевод различных сутр, включающий в себя как философские сочинения, так и правила поведения джайнских аскетов.

Nyayavijayaji, Munistri, trans. By Nagin J.Shah, Jaina Philosophy and Religion, Delhi: Motilal Bandarsidass Publishers, 1998. Обновленное переиздание сочинения джайнского монаха XX века, в котором на современном языке описываются основные аспекты джайнской философии, практик освобождения, логики, метафизики и этики.

Sangave, Vilas A., Aspects of Jaina Religion, New Delhi: Bharatiya Jnanpith, 1990. Краткое и точное описание основных аспектов джайнской истории, принципов, практик, взаимоотношений с другими религиями, вклада джайнизма в индийскую и мировую культуру.

Tobias, Michael, Life Force: The World of Jainism, Berkeley, California: Asian Humanities Press, 1991. Подробный и точный, но достаточно популярный рассказ о практиках и философии джайнизма, принадлежащий перу западного исследователя.

Анэкантавада – джайнский принцип, согласно которому истина имеет множество аспектов.

Апариграха – нестяжание: один из основных принципов джайнизма.

Ахимса – ненасилие: центральный принцип джайнизма.

Дигамбары — джайнский монашеский орден, отличающийся суровым аскетизмом: члены его не носят одежды.

Сансара – непрерывный круг рождений, смертей и перерождений.

Тиртханкары — в джайнизме великие просветленные учителя: последним из них в нынешнем космическом цикле был Махавира.

Шветамбары — джайнский монашеский орден, менее аскетичный по сравнению с дигамбарами.